Текст книги "Альтер Эго. Московские Звезды (СИ)"
Автор книги: Иван Вересов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Альтер Эго. Московские Звезды
Иван Вересов
Пролог
Бывшие любовники не долго стояли на набережной канала Грибоедова. Максим едва сдерживался, чтобы не наорать на Сержа. Тряхануть бы его как следует, чтобы понял – нельзя так! Выкидывать их совместную жизнь в мусорный бак, как использованный презерватив. Сука, да как Залесский смеет так поступать? Если бы они сейчас были дома, Максим бы оттрахал его до обморока и все стало бы на место. Ведь было, в тот день когда у Фели остались. Любовь была настоящая и сам же Сергей говорил начать заново, никаких мальчиков. И вот…Оба хороши конечно. Помириться надо. Будь они дома, Максим согласился бы даже на то, чтобы просить прощения. Он в самом деле считал себя виноватым…
Вместо всего этого он говорил Сергею про сумму аренды и неустойку. О том, что нельзя срывать концерты и репетиции. Заученные администраторские фразы. Сергей слушал рассеянно, скользил взглядом по фасаду Дома книги, отвечал односложно, а потом и вовсе на полуслове оборвал. Потому что из ресторана вышел этот щенок. Ревность полыхнула в груди Макса, но он опять сдержался. Только губы дернулись в нервной улыбке, больше похожей на оскал. Да мысли заметались, они бились о факты, как птица в стекло. Максим судорожно искал объяснения. Повод, чтобы выгородить Сержа, сделать его пострадавшим, а не виновником. Это все парень виноват! Прилипала! Не “птенец” а дрянь расчетливая, периферийная шлюха…
Гордость не позволила Максиму удерживать Залесского. Хочет идти со своим… да пусть катится. Лишь бы на репетицию явился вовремя. Предупреждать Сергея кто его на этой репетиции будет ждать Максим не стал. Увидит и пусть решает, что ему дороже их общее дело или щенок этот бесстыжий…
Возможно, Лазарев и смог бы что-то доказать Сержу и они поняли бы друг друга, не в первый же раз случалось такое, но нечто непреодолимое остановило Максима и не позволило ему искать примирения. И дело было уже не в Алекс. В Питер приехала Герта Майер с племянницей.
***
Максим Лазарев использовал людей, он даже не скрывал, иначе какой бы из него был арт-менеджер. Но, как правило, это шло им на пользу. Он всегда честно платил и не видел беды в таких отношениях.
Взять хоть бы Стасика… Нет, конечно, червь раскаяния иногда покусывал Лазарева, в их со Станиславом союзе значительное место занимало желание Макса доказать Залесскому, что… Вот только дальше не шло. Что доказать? А если хотел, то почему прятал парня, ни разу еще в студию не привел, а жили вместе уже почти месяц.
Лазарев оттягивал этот день. Может, опасался окончательного разрыва или упреков Сергея? Не ревности, а обвинений.
Двойные стандарты… Чем сейчас Максим отличался от Яшки? Подобрал парня в безвыходном положении, обласкал, соблазнил и цацкается. Конечно, никому не продает, такое Лазареву и в голову бы не пришло, он хотел Стасика только для себя.
Сначала, как обычно, кровь играла, влюбленность шкалила, в случае со Стасиком Макс хотел именно Стасика, может, потому, что устал безответно хотеть Сержа. Всему на свете приходит конец, наступил он и для их близости, если она вообще была…
Добиться желаемого особого труда не составило, парень был доверчив, а Макс умел убеждать, к тому же выступал в белоснежной тоге благодетеля. Знал бы Сергей – точно набил бы морду, знала бы мать Стасика… Но они не знали.
Домой Станислав звонил, говорил, что нашел хорошую работу, по сути это было правдой, Максим даже подписал с ним договор. Но в студии они еще ни разу не были. Макс ездил один и ненадолго. В это время Стасик, освобожденный от житейских забот, самозабвенно занимался. Потом возвращался Макс, и они шли куда-нибудь. Не в "Чайку".
Послушный, податливый, ласковый юноша, который поверил, что все происходит правильно, что это и есть любовь. А что он знал, кроме своего рояля? Стасик поверил Максиму, привязался к нему, не искал ничего другого.
Это была иллюзия счастья, но такая правдоподобная, что Макс иногда верил. Иногда…
Достаточно было встретить Сергея с любовником, и все разлетелось на мелкие осколки, разбилось вдребезги… Какой облом! Залесский, оказывается, быстро утешился и приятно проводил время, не отвечая на звонки Максима.
Глава 1
Виктуся
Офис и репетиционный зал были на Петроградской стороне, через пробки Сергей добирался почти час. Макс звонил еще раза три, возмущался, торопил, но так и не сказал ничего определенного – что за срочность, почему он собрал всех.
В нормальном состоянии Сергей удивился бы, он и припомнить не мог, когда Максим проявлял нетерпение, а тут он весь горел. Но Сергею небо было с овчинку, и не имели значения никакие причины, кроме одной – Саша уехал. Хотелось бросить все, вернуться домой и лечь зубами к стенке, но Сергей не позволил себе этого. И еще он надеялся, что общение с Максом отвлечет от замкнутого круга мыслей о Саше. Надо забыть, вернуться к прежней жизни, сказать себе: «Ничего не было».
В начале года Макс снял для офиса новое помещение, во дворах, рядом с бывшим Дворцом культуры имени Ленсовета. Толкучее место – метро Петроградская, Дом мод, Пять углов, не то что фешенебельный Невский, но Сергею нравились этот район и новый балетный зал в офисе. Макс умел быстро и качественно приводить в порядок самую безнадежную недвижимость. Была у него своя сеть поставщиков и исполнителей, фирм-однодневок, юридических контор, банков и спонсоров. Они исчезали и менялись, а Макс оставался. Он знал, как безопасно перекрутиться с деньгами, оформить документацию чисто и получить больше, чем вложил. С ним охотно сотрудничали, и Сергею, конечно, повезло, что однажды Максим оказался рядом. При всех нестыковках во взглядах они оказались необходимы друг другу. Если отбросить любовь, то союз вышел плодотворным. Да и время вместе проводили нескучно, в последние шесть месяцев всецело отдавали его студии и новому проекту. Теперь, когда у них появился просторный репетиционный зал, на многое можно было замахнуться, даже на спектакль.
По сути дела, Макс перестроил раздолбанную заброшку на Петроградской в балетную студию. Он вполне заслуженно гордился достигнутым и хотел большего, к сожалению, не всегда того, что и Сергей. В последнее время они много спорили, не по житейским, а по творческим вопросам. И все же Сергей не представлял себе жизни без Макса, без его холодного прагматизма, уверенности в будущем, без благополучия, которого они достигли. Если бы к этому прибавить свободу творчества, но Макс не позволял Сергею отвлекаться на «кислые начинания», как он это называл. Имело смысл лишь то, что превращалось в деньги.
Наконец! С третьей попытки Сергей смог припарковаться на площади за ДК и скорым шагом двинулся через сквер во дворы. Он не обратил внимания на оживление в вестибюле, в это время многие приходили на классику в зал. Сергей поднялся на второй этаж, открыл раздевалку, кинул в шкафчик сумку и снова вышел в коридор. Тут на него и налетела незнакомая женщина, повисла на шее и восторженным криком:
– Сережа-а-а-а-а!
Она без всякого стеснения обнимала и целовала его, а Макс стоял в сторонке и ухмылялся. Когда первая волна восторгов прошла и Сергею удалось высвободиться из горячих объятий, он смог рассмотреть, кто же так по нему соскучился. И он узнал! Это было невероятно, но… было!
– Виктуся? Вика Звягинцева?! – Сергей смотрел и не верил глазам. Она изменилась, на улице не узнал бы. Ничего не осталось от той скромной невзрачной девочки в растянутом свитере и рваных гетрах. Теперь молодая, уверенная в себе женщина. Разве что взгляд тот же и улыбка.
– Да-да! Сережа, Сереженька!!! Как я рада! – ее царственный вид не соответствовал тому, как она скакала вокруг него, тиская и обнимая.
Макс засмеялся, подошел, потянул Вику за руку.
– Ну хватит тут публику веселить, пойдемте в мой кабинет, поговорим.
– Да, идем. – Вика не отрывалась от Сергея, так и держалась за него. – Ну что, как ты? Как живешь? Сто лет не виделись. Совсем пропал, я тебя искала, искала…
– Зачем?
– Очень нужен ты мне, Сережа! Сейчас все расскажу. Максим помог, так бы ни за что не нашла.
– Подозреваю, что это он тебя нашел.
– Да неважно! Главное, что я тут. Устала, спать хочу! Столько часов перелета, представляешь, болтало, хоть и аэробус. Стра-а-а-ашно было, я ведь летать не люблю. Есть у вас тут кофе?
– Есть и кофе, и коньяк, и мягкий диван, все у нас есть, – заверил Макс и радушно распахнул дверь в кабинет. – Окажите нам честь, будьте нашей гостьей, Виктория Андреевна.
Они просидели в кабинете Макса часа полтора и все говорили, говорили, вернее, уговаривали Сергея. А он не соглашался – то, что задумал Макс, казалось безумием, удивительно, что Вика поддерживала эту бредовую идею.
– Не отказывайся, Сережа, я ведь помню, каким ты был Альбертом! – убеждала Вика. Она сидела на диване, закинув ноги на мягкий подлокотник, Сергей в кресле напротив, Макс стоял у окна. Он в разговор больше не вмешивался, только слушал, переводя взгляд с Виктории на Сергея.
– Вот именно что был! – отмахнулся Сергей
– Ты и сейчас в прекрасной форме.
– Откуда ты знаешь?
– Видео смотрела.
– Видео…
Сергей обернулся к Максу, тот только неопределенно пожал плечами и сделал вид, что рассматривает нечто внизу, во дворе.
– Да, замечательные видео с «Роденом», даже позавидовала, что ты не со мной танцевал. Мы могли бы, – она вздохнула с сожалением, вытянула ножку с идеальным подъемом, – жаль, ты тогда в театр не пошел.
– Я и училище не закончил, диплома до сих пор нет, – усмехнулся Сергей, подставил ладонь, придерживая точеную лодыжку Вики. – Что за ножка… Расскажи лучше, как ты жила, где и с кем танцевала?
– Много с кем, Сережа, но так, как мы с тобой – ни с кем! И ты мне зубы не заговаривай.
– А ты изменилась, Виктуся, тихоня была раньше.
– Виктория Андреевна теперь мадам, у нее своя балетная школа, – подал голос Максим.
– Правда? Я не знал, – искренне обрадовался Сергей. – Ты ведь тоже пропала: из театра ушла, замуж вышла, как за кулисами сплетничали – за миллионера.
– Замуж вышла, да, не за нищего, – засмеялась Вика. – А ты вот ни на столько, – она показала кончик мизинца, – не изменился, все такой же упрямец несъедобный. Из театра я ушла, но танцевать не бросила, а школа – в Амстердаме. Может быть, ты слышал – La Tulipe noire?
– Черный тюльпан? Так это твоя? Конечно, слышал и видел выпускниц. Но…
– Да, для всех я Герта Мейер. В новой жизни меня так назвали.
– В новой жизни… – Сергей нахмурился, эти слова Вики напомнили ему о Саше. За неожиданностью встречи, оживлением в студии и долгим разговором он забыл о нем. А малыш едет один…
– Ты меня слышишь, Серж? – голос Макса бесцеремонно вклинился в грустные размышления. – Ты будешь?
– Что? – Сергей стряхнул задумчивость. – Извини, Макс. Виктуся, это я на твою ножку засмотрелся.
– Лгун, я про тебя все знаю, не ножки у тебя на уме. – Вика спустила ноги с дивана. – Нет, он пить с тобой не будет, и я тоже, – это она сказала Максу. – Коньяк только после классики. А сейчас идем, разомнемся, двое суток у станка не стояла, соскучилась. И я вас с кем-то познакомлю… Может, тогда ты согласишься на Альберта, – улыбнулась она Сергею.
– Идем, Виктория Андреевна посмотрит репетиционный зал, – отлип от окна Максим.
***
Урок только начался, палки у стен были заняты и выносные тоже. Когда приходило много народа, на середину добавляли станки, как сегодня. Но что изумило Сергея, так это небольшой кабинетный рояль в углу у окна. А за ним – концертмейстер. Вот так сюрприз!
– Макс, ты где пианиста откопал? – одним жестом здороваясь со всеми, спросил Сергей.
– Места надо знать, после урока я тебя познакомлю, играет хорошо, и вообще…
– Этот «вообще» – твое новое приобретение? Бонус к роялю?
– А ты ревнуешь, что ли?
– Мальчики, не ссорьтесь, лучше идемте, – вмешалась в разговор Вика. Пианист играл тягучее, медленное, трехдольное. Играл хорошо, с большим чувством и знанием дела. Смешанный класс мерно опускался и вырастал в plie.
– Где ты откопал его? – не отставал Сергей, ему стало легче в заполненном репетиционном зале, мысли о Саше отодвинулись, квадраты музыкальных фраз притупили боль.
– Из Академии сманил, поездку обещал.
– Какую поездку?
– Потом расскажу. Я же тебе звонил, звонил, мне твои подписи нужны были для визы, а ты пропал.
Они пошли через зал в дальний конец, к окну. Макс приветливо улыбнулся пианисту, тронул его за плечо.
– Добрый день, Стас, все хорошо?
Тот утвердительно кивнул в ответ и покраснел. На вид ему можно было дать лет двадцать: светловолос, в кости тонок, красивое нервное лицо – есть к чему ревновать.
– Вон туда посмотри, Сережа, – Виктория указала на девушку в черном закрытом купальнике с длинным рукавом и шифоновой юбке для классики, – это моя племянница.
Сергей еще раньше увидел ее! Девушка, похожая на далекую юную Вику из времени, когда у них все было впереди.
Она опускалась в demi plie и grand plie с идеальной выворотностью, придраться было не к чему – постановка корпуса, положение рук, позиции ног. Но не это было главным, и даже не совершенные пропорции и гибкость ее тела, не растяжка, а внутренний свет, легкое дыхание танца. Девушка исполняла экзерсис отрешенно, уйдя в себя, прислушиваясь к чему-то внутреннему, ведомому лишь ей. Сергей смотрел на нее в упор, она только один раз из-под полуопущенных ресниц взглянула на него и снова закрылась. Доступная и недосягаемая.
Сергей встал так, чтобы видеть ее, и урок пошел своим чередом с той лишь разницей, что, задав комбинацию, Сергей показывал не в полноги и руками, а исполнял ее вместе со всеми.
После экзерсиса народ начал расходиться из зала. Разобрали сумки и рюкзаки, сваленные у двери, поснимали с палок полотенца и кофты, станки с середины составили в угол.
– До свидания, Сергей Константинович! – говорили перед тем, как выйти из зала. – До четверга.
– До свидания, – отвечал Сергей.
– А ты, Стас, не уходи. Во-первых, вместе поедем, а во-вторых, может, сейчас еще пару сцен пешочком повторим, – тоном, не предполагающим возражений, произнес Макс. – Ведь повторим, ты же не откажешь пройти это с Катей? – спросил он у Сергея.
– Давайте познакомимся хотя бы. – Сергей не сказал «да» сразу не потому, что не хотел. Он не был уверен в себе. Сможет ли? Партию он знал еще с училища, много раз с разными партнершами исполнял фрагменты в концертах, но после травмы ни разу не пробовал.
Виктория с Кэтрин подошли, Катя сделала реверанс, Сергей поклонился и взял ее за руку.
– Мы могли бы для начала пройти па-де-де из первого акта, – предложил Сергей.
– Если можно, я бы хотела сразу второй, – сказала она.
– Вы хорошо говорите по-русски.
– Это мой родной язык, до шести лет я жила в России, потом Виктория забрала меня, – она помедлила, но все-таки сказала, – из детского дома…
Сергей обернулся к Вике.
– Да, так все и было, я не имела связи с сестрой, не знала, что Катя осталась сиротой. Но теперь мы вместе, все у нас хорошо, Катя стала балериной, я занималась с ней, и не только я. Ты увидишь, она танцует лучше. Ее Жизели нужен Альберт, в Голландии такого, как ты, я не нашла. И вот мы здесь.
– Теперь вы здесь… Хорошо, давайте попробуем, – сказал Сергей. – И теперь репетитором будешь ты, Вика.
А дальше произошло нечто невероятное. С того момента, как он взял Кэтрин за руку, прикоснулся к ней, они стали парой. Сразу и навсегда. Это поняла Виктория, и Макс, и Станислав. Одной техники для этого недостаточно, надо услышать, почувствовать друг друга и безраздельно довериться.
Кэтрин не испытывала страха в руках Сергея, она легко шла на поддержки, предугадывала, помогала. А он продлевал ее полет, казалось, Кэтрин парит, не касаясь пола. Легкая и пластичная, вся отдается танцу. И в какой-то момент балерина исчезла и появилась виллиса Жизель…
Язык классического танца красноречив, глубок и целомудрен, он возвышает душу. Когда Катя и Сергей станцевали адажио, Виктория заплакала.
Катя подбежала к ней, обняла.
– Вика, ну что ты, почему?
А Сергей остался в стороне, он понял: Вика плачет об их несостоявшемся спектакле, о том, к чему они подошли так близко, но не смогли осуществить. Он встретил взгляд Вики, ее заплаканные глаза светились счастьем.
– Спасибо, Сереженька… Вы с Кэтрин чудесные, она… лучше меня.
– Нет, Вика, – протестовала Катя, – не лучше, у меня многое не получилось, если бы не Сергей Константинович – я бы на обводке упала!
– С ним не упадешь…
Теперь они смеялись и плакали обе.
– Давайте пешочком, с остановками, а потом еще раз, – сказала Виктория. И совсем уже репетиторским тоном в сторону рояля: – Станислав, сыграйте раньше, с выхода Альберта…
– Коньяк пить пойдем нескоро, – вздохнул Макс и уселся рядом с пианистом. – Валяй, Стас, с выхода Альберта.
После репетиции всей компанией поехали в гостиницу «Москва», где остановились Виктория и Кэтрин. Ужинали в номере. После ужина Макс со Стасом уединились. Вика на это не обратила внимания, она Сергея от себя не отпускала, все смотрела, как будто не могла поверить, что вот он, перед ней. И расспрашивала бесконечно, с живым интересом, слушала жадно.
– Я про тебя все-все узнать хочу, мне важно, как ты жил. Танцевал? Я видела какие-то статьи про балет Манфея, там твое имя мелькало. Дифирамбы! Сергей Залесский – звезда современного балета. А потом исчез, что случилось?
– Ногу повредил, выбил колено, не долечился, это неинтересно, Виктуся, ты лучше про себя расскажи.
В самом деле, не стал бы он рассказывать, как пытался уйти в спорт, работал стриптизером, метался из одной крайности в другую, как фанатично восстанавливал форму. Зачем ей знать это? Хорошо, что они встретились снова, сейчас, когда он смог выглядеть достойно, а не вызывать жалость.
– Бедный! – Вика обняла его по-матерински, сердцем услышала все, о чем он умолчал.
Сергей почувствовал это – ее доброту, она всегда была доброй девочкой. И он не оттолкнул, не закрылся. С ней он согласился быть слабым, пусть бы жалела.
Они сидели на диване и приканчивали бутылку красного французского вина. Номер люкс, хороший ужин, душевная беседа. Сергей усмехнулся про себя – тут бы и осуществить задуманное еще днем, напиться. Но вместо этого поставил бокал на журнальный столик – завтра нужны светлая голова и хорошая координация.
Он смотрел на Кэтрин, которая дремала в кресле напротив. Завтра они снова будут репетировать. Странная штука жизнь, еще утром пустота и отчаяние, безразличие ко всему, а сейчас – нетерпение, скорее бы время прошло.
Кэтрин – несравненная Жизель! Они могли бы станцевать спектакль, Сергей не сомневался. Не завтра, конечно, и не через неделю, работы непочатый край, получается не все, но он испытал с ней то, о чем не позволял себе думать с училища. Этого никакой работой не добиться. Искра нужна.
Расставшись с Викой, Сергей потерял душу дуэтного танца, за эти годы он становился партнером многих, но настоящего, живого дуэта у него с тех пор так и не было, одна техника.
И вот Кэтрин! Сергею нравилось называть ее так, ей это шло. Странная, молчаливая, замкнутая, за весь вечер она и десятка слов не произнесла. Сначала он думал, что девушка плохо понимает по-русски, но Вика развеяла эти сомнения еще в репетиционном зале.
– Катя все понимает и говорит прекрасно, когда захочет. А танцует так, что слов не надо.
Это оказалось правдой, в танце Сергей понимал Кэтрин, предугадывал ее движения и удивлялся, как с ней легко. Еще она поразила его смелостью – ни тени сомнения перед воздушными поддержками, полное доверие партнеру. Сергей всегда ценил это в Виктории, узнавал и в Кэтрин.
Но в жизни они сильно различались. Виктуся была скромной, но открытой, а Кэтрин полностью отгородилась от мира. Вне танца она уходила в свои мысли, словно продолжая в уме повторять партию. Возможно, и сейчас так было. Вика перехватила взгляд Сергея.
– Теперь не станешь отказываться от Альберта?
Он не был готов ответить «да», оставался не уверен в себе: одно дело, пройти па-де-де, а другое – станцевать спектакль целиком. Сергей неопределенно мотнул головой, но Вика расценила это как согласие.
– Ты слышишь, Катя, он согласен!
– Правда? – Кэтрин стряхнула задумчивость. – Значит, завтра будем репетировать?
– Конечно будем, – заверила Виктория.
– Постой, Виктуся, ну ты ведь ничего не знаешь, как я жил. Какая мне Жизель?
– В Нидерландах тебе Жизель, и не спорь, ну представь только, восстановить спектакль Петипа и Лавровского, у нас уже есть эскизы тех костюмов и декораций. И спонсоров Макс нашел.
– Он ничего не говорил мне.
– Я просила, думала, если не получится, чтобы тебя не сдергивать. Как жил, ты мне сейчас расскажешь, а Катя пусть спать идет, вам работать с утра.
И снова Сергей удивился, как переменилась Вика. Стала решительной, безапелляционной. Неужели статус хозяйки балетной школы так отпечатался на ней?
– Да, пойду я, – сказала Кэтрин, – спать правда хочется.
И это была самая длинная фраза, произнесенная ею за вечер. Жили в ней две сущности, и та, что принадлежала балету, являлась в репетиционном зале, когда она могла выразить себя танцем. То же, только многократно усиленное, как думал Сергей, должно было раскрываться на сцене. И он хотел увидеть, прикоснуться, стать частью рождения ее образа.
Кэтрин встала, Сергей поднялся вместе с ней и поклонился, Кэтрин сделала реверанс. Это вышло у них так по-ученически, что Вика рассмеялась.
– Так и вижу нас с тобой, Сережа, лет десять назад… Или больше?
– Больше, Виктуся, – вздохнул он, – потому я и сомневаюсь.
– А ты не сомневайся. Иди, Катя, иди, а мы с Сереженькой тут посекретничаем.
Следующие часа полтора Сергей пространно рассказывал Вике про свои попытки сделать карьеру на сцене. Про работу у Манфея, гастроли, про свою антрепризу. О том, что не касалось танцев, он скромно умолчал. Про Макса тоже не распространялся, предполагая, что Вика и сама догадывается. Рассказывал и в целом о том, что творилось вокруг в те годы, что Вика жила за рубежом.
Слушала она внимательно, грустнела, крутила кольцо на пальце.
– Все гораздо хуже, чем я думала. Ты знаешь, я от политики и всякого такого далеко, поверить не могу, что здесь было, как в Чикаго. Бандитский Петербург, путч в Москве. Ужас какой-то, Сереженька, да как вы жили? Правда есть было нечего?
– Случалось. Карточки вводили продуктовые, гуманитарную помощь получали те, кому везло быть при конфессиях и фондах. Я в «Петербургконцерте» получал.
Сергею не хотелось вдаваться в подробности. Не любил он вспоминать то время, когда все рушилось, ладно бы только театр.
– А про бандитов правда?
– Не знаю про Чикаго, но в Питере на улице стреляли, разборки бандитские средь бела дня устраивали, повезло тебе, Виктуся, замуж вышла, уехала в Голландию и не знала, что это такое – лихие девяностые, как теперь то время называют.
– Да, видно, повезло… Надо было мне раньше за тобой приехать!
– Да почему ты так уверена, что я соглашусь?
– Ты уже согласился, я видела, как ты с Катей танцевал. Ты же сам этого хочешь!
– Да, хочу, очень хочу, у нас… может получиться.
– У вас получилось!
Сергей не мог спорить, перед своей тягой танцевать с Кэтрин он оказался бессилен.
– Она молчунья такая, как с ней общаться?
– Привыкнешь. В детдоме несладко было, вот замкнулась. Она не со всеми так. А какая вы пара, Сережа! Дышите вместе.
– Хорошо, допустим, я поеду, что я там буду делать в твоей Голландии? – Сергей не усидел на диване, поднялся, стал ходить по номеру. Дурацкая привычка, которую он так и не смог изжить. Вика привычно следила за ним взглядом.
«Смотрит так же, как будто и не было этих десяти лет, – подумал Сергей, – и нам опять по девятнадцать. Сколько всего жизнь за эти годы накрутила. Уезжала Катя еще из СССР».
– А будешь ты учить мальчиков дуэтному мастерству, а может, и младших возьмешь. Станцуешь Альберта, не сразу, конечно. Потом сам решишь, возвращаться или оставаться. – Вика потянулась. – Знаешь, оказывается, я тоже спать хочу. Макс тебе завтра все расскажет, про «Жизель» и про концерты.
– Не могу избавиться от мысли, что это он все устроил! – Сергей остановился перед Викторией. Он был более чем уверен в своей правоте.
– Какая разница, Сереженька? Главное – мы нашлись, а в Питере тебя что держит? Макс?
– Ну… – Сергей замялся. – Квартира арендована на год, потом мать у меня тут…
Вика была единственной, кому он мог бы рассказать про Сашу, все, с самого первого письма до сегодняшнего утра. Но слишком много в один день, может быть, потом, уже в Амстердаме.
Сергей опустил глаза, он уверен был, что Вика не забыла, как он жаловался ей на отца, всю историю с уходом из дома. Но она тактично промолчала, только протянула ему руки, Сергей взял их в свои, не отпуская, снова сел с Викой рядом. В мыслях своих он все решил, но еще не мог произнести «да» вслух.
– Я не тороплю, но в течение недели надо подписать контракт. – Вика легко сжала его пальцы. – Сережа, не отказывайся. Все получился, сначала только школа и концерты. Потом спектакль возобновим, когда ты в форму войдешь. Не навсегда ведь зову, на год максимум, не захочешь остаться – вернешься, квартиру купишь!
– Ладно, Виктуся, правда, поспать надо, завтра поговорим. Где же у тебя разместиться? Вторую спальню Макс занял со Стасиком.
– Да, кто успел… Тебе достается диван в гостиной. Доброй ночи, Сережа. Как я рада, что ты здесь!
Она обняла его еще раз, стройная, легкая, такой он ее и помнил. Такую любил по-своему.
– Я тоже рад, – признался Сергей, и это было правдой.
Вика ушла, все угомонились, а Сергей, не раздеваясь, прилег на диван и все думал – может, Судьба так устроила? Если Саша приедет в Питер, то и концов не отыщет.
