Текст книги "Стукач и его палачи (СИ)"

Автор книги: Иван Перепелица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Между тем, наружная служба стала давать первые результаты. Сводка наружного наблюдения за 30 марта 19.. года информировала, что объект «Толстый» приехал на работу на автомобиле «Тойота», государственный номер Н231НТ. До 12.00. находился в своём кабинете. Затем появился в зале магазина. Подошёл к «Блондинке» стоящей за прилавком. Что-то спросил. Затем ушёл в подсобку. Находился там до 13.30. Вышел из подсобки, прошёл через зал магазина, вышел на улицу, сел в «Тойоту» и уехал на проспект Шахтёров, 29. Зашёл в первый подъезд. Из дома вышел в 15.20. Снова сел в автомобиль и поехал по направлению к магазину «Эдельвейс». Оставив автомобиль возле магазина, направился к себе в кабинет. В 16.25 к автомобилю «Толстого» припарковалась машина ГАИ с мигалкой, государственный номер У3842ТН. Из автомобиля вышел «Служивый» в милицейском мундире с погонами старшего лейтенанта. Вошёл в магазин, подошёл к «Блондинке» перебросился несколькими фразами и пошёл по направлению к кабинету «Толстого». В 17.10 «Служивый» вышел от «Толстого» и направился к милицейской машине. Сел в салон автомобиля. В 17.20 из своего кабинета вышел «Толстый». Подошёл к «Блондинке» что-то ей сказал и направился в подсобку. В 17.26 вышел из подсобки с мужчиной – «Стриженый». Вышли из магазина, подошли к автомобилю «Служивого». «Стриженый» сел в автомобиль «Служивого». «Толстый» сел в свой автомобиль. Поехали в сторону проспекта Шахтёров. Остановились у дома 29 по проспекту Шахтёров. Зашли в первый подъезд. В 18.40 вышли из подъезда. Снова поехали по направлению магазина «Эдельвейс». Оставив автомобили, зашли в магазин. «Служивый» подошёл к «Блондинке» и стал разговаривать у прилавка. «Толстый» ушёл в свой кабинет. «Стриженый» направился мимо прилавка в подсобку. В 20.00 магазин был сдан под охрану. Сдачу магазина под охрану осуществляла «Блондинка». Затем «Блондинка» и «Служивый» сели в милицейскую машину и уехали в сторону улицы Енисейской. Подъехали к дому 21. Зашли во второй подъезд. Через 10 минут из подъезда вышел один «Служивый». Сел в автомобиль и уехал в городское ГАИ. Возле ГАИ оставил автомобиль и зашёл в здание. «Толстый», выйдя из магазина сел в «Тойоту» и уехал на проспект Шахтёров 29. Подъехал к расположенным возле дома гаражам, поставил в гараж автомобиль и зашёл в первый подъезд дома. Из дома не выходил до 24.00. Наблюдение в дальнейшем было прекращено до 8.00 31 марта. В 24.00 также было прекращено наблюдение до 8.00 31-ого марта за объектами «Блондинка» и «Служивый». К сводке была приложена справка, фотографии и шли пояснения.

«Толстый» – Сухолозов Сергей Андреевич 1955 года рождения. Плотного телосложения. Директор магазина «Эдельвейс». Проживает с женой по проспекту Шахтеров 29-37. Далее шли установочные данные жены, не представляющие оперативного интереса.

«Блондинка» – Серебрянская Антонина Сергеевна 1978 года рождения, среднего роста, волосы светлые…, продавец магазина «Эдельвейс», является дочерью Сухолозова.

«Служивый» – Серебрянский Игорь Аркадьевич 1975 года рождения среднего роста брюнет …, является мужем «Блондинки». Проживают ул. Енисейская 21-5. Работает в городском ГАИ, занимается розыском угнанного транспорта.

«Стриженый» – худощавый, на вид 40-45 лет. Особых примет не имеет. Одет в футболку синего цвета, с надписью «Адидас». Без головного убора. Коротко стриженный. Волос темно-русый. После входа в магазин выход из него не был зафиксирован.

– Как вам эти новости? – спросил наставник у молодых специалистов.

– Впечатляют, – ответил Березовский.

Зотов промолчал.

– Впечатлять-то впечатляют, только куда же испарился наш «Стриженый»? Из магазина есть тайный подземный выход? Или интересующий нас объект живёт в магазине?– стал задавать себе вопросы Пархоменко.

– Там же сигнализация, а датчики, насколько я знаю, срабатывают на малейшее движение, даже если кошка или крыса пробежит, – сказал Березовский. Но, тем не менее, ночь прошла, и никакого срабатывания. Не сидит же он или лежит без движения всю ночь! Ведь захочется сходить и по малой, и по большой нужде. Да и курит он, как мы знаем. А тут зашёл человек и как будто сразу впал в анабиоз.

– Тут есть о чем подумать,– согласился наставник. – Одного не могу понять: почему после сдачи магазина под охрану наблюдение за магазином после 24.00. было свёрнуто? Я ведь тебе,– обратился он к Березовскому,– давал установку дать указание не снимать наблюдение за магазином и после его сдачи под охрану.

– А какой смысл?– ответил лейтенант. – Магазин на пульте.

– А один из объектов нашего наблюдения, где остался? – взорвался капитан. – Я же дал указание не снимать наблюдение и после сдачи магазина под охрану, просил тебя отразить это в задании. Почему не отразил?

Березовский, опустив голову, молчал. – И топтуны эти тоже,– продолжал Григорий Маркович, – хороши! Неужели нельзя было сообразить и проявить инициативу? Ведь сама обстановка диктовала это. Сделай себе, лейтенант на память зарубку: если есть указание старшего по званию – выполняй беспрекословно. Что происходило ночью возле магазина и в самом магазине вчера, мы не знаем. Дай Боже, чтобы ничего не произошло! В противном случае нам скажут: «лопухнулись». Посмотрим, что день грядущий нам даст, да ночка.

В течение дня никаких неожиданностей не произошло. Так же уезжал домой на обед директор. Иногда он нырял в подсобку и через непродолжительное время возвращался. Не было видно и «Стриженного». По крайней мере, приход его в магазин зафиксирован не был. Но около 11 дня наблюдатели увидели его вынырнувшим из подсобки. Выходит, в подсобке ночевал. Вечер после закрытия магазина тоже прошёл спокойно.

И вдруг, во втором часу ночи, в 100 метрах от магазина остановилась «Волга» бежевого цвета, с государственным номером Н431КЕ. Осветила фарами магазин. Дважды переключился свет с дальнего на ближний. Мотор работал почти бесшумно. По истечению нескольких минут с тыльной стороны здания магазина вышел человек и направился к машине. Наблюдатели без труда узнали в нём «Стриженного». Объект наблюдения подошёл к машине. Дверь заднего сиденья открылась, и он вошёл в салон. Через пять минут вышел с бумажным пакетом и направился к зданию магазина «Эдельвейс», где скрылся за его тыльной стороной. Другие наблюдатели увидели, как он открыл ключом дверь и вошёл в здание магазина. При этом сигнал тревоги о проникновении в магазин безмолвствовал.

«Волга», постояв минуты две, медленно поехала в сторону улицы Корсакова. Из соседней Дворцовой улицы в этот момент показался свет фар и красные «Жигули» направились вслед за «Волгой». Проехав несколько улиц, «Жигули» свернули на улицу Глинки. А в это время из этой же улицы вынырнула синяя «Нива» и последовала в направлении «Волги».

Сидящий на пассажирском сидении «Нивы» мужчина, включил рацию.

– Ястреб! Ястреб! – ответьте Второму.

– Ястреб слушает, – послышалось в микрофоне.

– Ястреб! В вашем направлении движется автомобиль «Волга» бежевого цвета, государственный номер Н431КЕ. Проверьте документы. Запишите данные автомобиля и пассажиров.

– Второй! Вас понял. Наши дальнейшие действия?

– Когда всё запишите, попросите извинения и отпустите.

В свете фар автомобиля «Волги» показался работник ГАИ.

– Чёрт! Вляпались,– сказал водитель «Волги».

– Не каркай!– ответил цыганской внешности мужчина, сидящий на пассажирском сидении. – Скажешь: ездил встречать товарища в аэропорту.

– Так аэропорт как раз по нашему направлению.

– Заткнись! Может, этот мент и спрашивать не будет. На всякий случай приготовь сотню-другую.

– А если спросит? – не унимался водитель.

– Тогда тебе и карты в руки: везёшь знакомого в аэропорт.

Проблем с гаишником не было. «Волга» продолжала своё движение дальше.

– А наши данные и данные автомобиля он записал, – сказал обеспокоенный водитель.

– Не ссы!– ответил пассажир. – Работа у него такая: всё фиксировать. Видел, сколько у него в блокноте тех записей?

Подъехали к добротному бревенчатому дому на улице Заречной.

– Вот и моё жилище, – сказал обрадованный хозяин «Волги».

Машину поставили во дворе.

Капитан Пархоменко в раздумье ходил по кабинету. Зотов и Березовский молча наблюдали эту сцену.

– Вот так, – ни к кому не обращаясь, сказал наставник, продолжая ходить по кабинету. – Знать бы, что той ночью происходило в магазине или возле него. Да вот беда: лопухнулись. Зато сегодня кое-что прояснилось.

– А что конкретно? – поинтересовался Зотов.

– Наш «овощ», как мы и предполагали, в магазине обосновался. Теперь ясно, почему сигнализация не срабатывает: подсобка к охранной сигнализации не подключена. Её пристроили уже после того, как магазин был принят под охрану.

Зазвонил внутренний телефон. Григорий Маркович поднял телефонную трубку.

– Сейчас мне звонил начальник уголовного розыска области Зеленский, – услышал он голос полковника Васенина.

– Что-то случилось?– поинтересовался капитан.

– Похоже, что наши интересы и интересы области или ещё кого-то в отношении наших фигурантов по делу пересеклись. Даже не знаю, радоваться этому или огорчаться?

– Да вроде, как говорят в народе, вдвоём и батьку легче бить, – ответил Пархоменко.

– Так-то оно так. Но ты же знаешь, как это нередко бывает: наедут, раздадут ЦУ и будут требовать: то дай, это. А у нас с тобой свои дела есть.

– Но ведь два зависших глухаря спихнуть – тоже дорогого стоит.

– Ну, допустим, не два. Один-то прицепной. Зотов его выковырял.

– Не будь этого прицепного, вряд ли бы мы вышли на зарегистрированного, – не согласился Пархоменко.

– Может, оно и так,– сказал Васенин. – Только, сдаётся мне, есть у областников на наших фигурантов что-то посущественнее, а наши глухари для них как бы довесок. Впрочем, чего гадать? Машина закрутилась. Но нас попросили нашу операцию на время свернуть.

– Как это свернуть?– опешил Пархоменко.

– А вот так, – сказал полковник. – Можем им навредить.

– А что делать с тем бумажным пакетом? Наверняка там божья травка, а может, и слеза Аллаха?

– Крахмал там.

– Крахмал, не героин? – переспросил Григорий Маркович.

– Самый, что ни есть натуральный крахмал. Проверяли они, нет ли хвоста за ними.

– Выходит, не доверяют друг другу?

– Применяют на практике пословицу: бережёного…

– А нам теперь что: ждать у моря погоды или, того хуже, очередной кражи?

– Не кипятись! О Капустине позаботились. В нужный момент нас проинформируют. Будем ждать.

– Хуже нет – ждать да догонять.

– Но и спешить, чтобы потом людей смешить – не лучший вариант. Насколько я понимаю, Григорий Маркович, есть у тебя большое желание защёлкнуть браслеты на руках Сухолозова. А на него, по имеющейся информации, пока ничего существенного нет. Неужели позволим Сухолозову вновь выйти из воды сухим? Терпение и ещё раз терпение!

Томительно долго тянулись часы и дни. Капитан Пархоменко со своими подопечными занимался по другим преступлениям. Но думы и мысли были об одном: наступит тот час, когда можно будет приступить к завершающей операции?

Кольцо вокруг Сухолозова всё сжималось и сжималось. Осторожный и предусмотрительный, он продумывал до мельчайших подробностей каждый свой шаг. Не светился там, где можно было обойтись с помощью пажей (помощники вора). Но когда на горизонте начинал маячить солидный куш, чувство меры ему начинало изменять: не доверял никому. Брался за дело сам. Вот и в этот раз, вечером, после телефонного звонка, раздавшегося в его кабинете, не сказав никому ни слова, сел в свой автомобиль – и был таков. Сколько раз уже потом ругал себя. Знал бы, не то, что соломки, пуховую перину подстелил. А теперь нары. И судя по всему, париться на них долго, долго. Оказывается, и его, и гостя из солнечного Узбекистана пасли. А он, такой осторожный, такой предусмотрительный, почему-то «пастухов» не то, что не заметил, даже не почувствовал. Вытирая холодный пот, Сухолозов в который раз вспоминал тот злополучный эпизод передачи товара. У железнодорожного вокзала вышел из автомобиля, убедился, что нет хвоста, и направился к одиноко сидящему на скамейке пассажиру. Поставил на пол полиэтиленовый пакет, рядом с таким же. Лихорадочно порылся в карманах и, чертыхаясь, словно вспомнив о чём-то, ухватив пакет пассажира, сделал шаг, чтобы уйти. Но не тут-то было! Дальнейший путь ему преградили двое коренастых мужчин. Он что-то невнятно бормотал о содержимом пакета в своих руках. А сам смотрел на гостя из солнечного Узбекистана и к своему ужасу прочитал в его глазах: «Продал, падла, с потрохами продал!». Хотел крикнуть хоть слово в своё оправдание, но что-то словно застряло в горле: ни крикнуть, ни даже прошептать.

Звонок, которого ждал Пархоменко, прозвучал всё равно неожиданно. Слова полковника Зелинского вложились в несколько коротких предложений: «Покупатель и курьер на персидских коврах. Приступайте к завершению операции «Ливерщик». Объект вашего интереса находится в магазине. Успеха!

– Ну что? – сказал своим помощникам капитан Пархоменко. Поизгалялся над нами Капустин вдоволь. Настал и наш черёд. Трубим сбор.

В девятом часу вечера к дверям магазина « Эдельвейс» подошёл человек в гражданском. Осмотрелся по сторонам и, не увидев ничего подозрительного, резко дёрнул на себя входную дверь магазина. Убедившись, что электрическая лампочка часто-часто замигала, поспешно ушёл от магазина. Вскоре у магазина уже находилась тревожная группа вневедомственной охраны. А ещё через некоторое время на квартире продавца магазина Серебрянской зазвонил телефон.

– В магазине сработала охранная сигнализация, подозрение на попытку проникновения,– услышала она мужской голос. – Сейчас за вами приедут.

Ещё на подъезде к магазину Серебрянская заметила толпу людей, в которой среди мундиров мелькали фигуры людей в цивильном. Магазин был оцеплен сотрудниками милиции.

– Сейчас я позвоню Сергею Андреевичу, – сказала продавщица.

– Уже звонили, – ответил коренастый мужчина. – Его нет дома.

Серебрянская открыла дверь магазина. Служебная собака с проводником, а затем и несколько сотрудников в форме и гражданской одежде зашли внутрь. Везде царил порядок.

– А куда ведёт эта дверь?– поинтересовался человек в штатском, указывая на подсобное помещение.

– Это подсобка,– пояснила продавщица

– Нужно посмотреть, всё ли там цело?– попросил человек в штатском.

– А ключ от этой двери у Сергея Андреевича,– ответила продавщица.

– И как теперь быть?

– Не знаю,– пожала плечами женщина.

– А почему эта дверь не имеет следов указывающих на то, что она заблокирована охранной сигнализацией?– обратился человек в штатском к офицеру вневедомственной охраны.

– Странно,– согласился офицер. – Обычно в таких случаях, Николай Васильевич, все двери и окна объекта блокируются на случай проникновения.

– Тогда представьте план объекта, взятого под охрану, – обратился к офицеру тот, кого назвали Николаем Васильевичем. Может, это прояснит ситуацию?

– А вы-то что на это скажете? – спросил офицер у Серебрянской.

Та пожала плечами.

– А та дверь, что с тыльной стороны магазина, почему она не заблокирована охранной сигнализацией?– спросил Николай Васильевич.

– Теперь уже офицер вневедомственной охраны пожал плечами.

Представили план объекта взятого под охрану. Подсобное помещение в этом плане не значилось.

– Ты смотри? – удивился работник вневедомственной охраны. – На плане-схеме объекта здание магазина имеет П-образную форму. А что мы имеем? Прямоугольник.

– Может быть, вы всё же найдёте ключ от двери подсобки? – обратился Николай Васильевич к Серебрянской. – Иначе придётся взламывать дверь. Продавщица стала рыться в ящиках стола и «нашла» злополучный ключ.

Сотрудники вневедомственной охраны вместе с оперативными работниками, среди которых был и Пархоменко со своими стажёрами, зашли в помещение подсобки. Что они там увидят, они уже предполагали, хотя и не в полной мере. А вот для офицера вневедомственной охраны увиденное было настоящим шоком. На деревянном топчане, как ни в чём не бывало, богатырским сном спал мужчина. Тот самый, что значился в описании сотрудников наружного наблюдения, как «Стриженый». Будили его настойчиво и долго. Нужно отдать должное «засоне»: крепко спящего человека сыграл он по всем правилам артистического искусства.

– Ты… ты как сюда попал?– заикаясь, спросил офицер вневедомственной охраны.

Неизвестный хлопал ресницами, озадачено смотрел на появившихся непонятно откуда людей и, наконец, произнёс:

– Сам не знаю. Закрыли меня тут. Куда же деваться. Вот и прилёг…

– Ага. И специально для тебя топчан поставили и подушку, и матрас, и одеяло, а также телефон, электрочайник, и даже комнатные тапочки – съязвил Пархоменко. – Да ещё умывальник, клозет, токарный станок, тиски и весь набор слесарных инструментов. Фамилию-то хоть свою помнишь?

– Азаров, – сказал неизвестный и, увидев пристальный взгляд Кулагина, отвернулся.

– Вот плут,– сказал Николай Васильевич. – А ну-ка поверни своё личико ко мне! Что-то мне твоя физиономия знакома. Ба! Ты смотри? – расплылся в улыбке майор и, широко раскинув руки, пошёл навстречу неизвестному. Капустин! Дорогой мой! Сколько зим, сколько лет, как с тобой расстались? Думал, уже и не увидимся. А пришлось. И где? Когда же это ты Азаровым стал?

Азаров-Капустин кисло улыбался.

– Смотрю, ключики коллекционируешь,– продолжал майор. – Ничего не скажу: аккуратистом был, им и остался. У каждого ключика свой порядковый номер. Только не говори мне, что это не твоё. Ливерщик ты у нас знатный.

– Он не только ливерщик,– вмешался в разговор Пархоменко. – Ты посмотри на его руки. Как его, бедного, «комарики» искусали! А в подсобке ни одного комара.

– Зотов, – обратился капитан к стажеру,– найди понятых, будем комариков извлекать. А вам, Антонина Сергеевна,– сказал он Серебрянской,– на первых порах необходимо пообщаться со следователем. И никаких звонков и ответов на звонки. А чтобы ни у кого не было соблазна звонить или отвечать на звонки, телефоны на это время будут отключены.

– Не помешал бы муж Серебрянской, – поделился своими опасениями Березовский.

– На счёт его уже позаботились,– ответил наставник,– срочно отправлен в командировку.

Прибыл Зотов с двумя понятыми. Поиск «комариков» большого труда не составил. Шприцы, а также всё необходимое для «укуса» аккуратно лежало в ящике стола. А потом настала череда фиксации висящих на стене ключей с порядковыми номерами, и их изъятие. Всего ключей было пять. Пархоменко их долго разглядывал, а потом подозвал к себе Зотова и прошептал на ухо: «Теперь ты понял, что обозначала цифра «три» на упаковке из-под замка». Зотов закивал головой. – Вот только непонятно,– прошептал он, – как Капустин получал информацию об адресе владельца купленного замка?

– А ты обратил внимание, что после того, как покупатель приобрел замок, Капустин выходил на улицу покурить. Он запоминал серию и номер автомобиля.

– Ну и что из того?

– А вот что. С этой информацией он шёл к Сухолозову или звонил ему по телефону из подсобки. А Сухолозов передавал номер автомобиля своему зятю Серебрянскому. Помнишь, где и кем тот работает? То-то же.

– Представляю, сколько ещё нам предстоит поработать по этому делу,– сказал Зотов. – Сможем ли мы найти адреса всех пяти потерпевших? Знаем-то только двух.

– Ты не совсем прав. Если исходить из числа потерпевших, то действительно знаем двух, а если из числа ключей, то принадлежат они трём замкам, хозяева которых известны.

– У вас есть адрес третьего потерпевшего?

– Его и ты знаешь. Ты же сам его установил.

Зотов некоторое время смотрел на наставника, и вдруг сказал с горестью: «Не выйдет из меня сыщика-аналитика. Можно сразу было сообразить, что третьим хозяином замка, ключ от которого висел на стене подсобки, является Сторожев. Ведь он второй раз покупал замок в этом же магазине.

– Всё у тебя получится,– успокоил стажера наставник. – И остальных двух потерпевших установим. Не может быть, чтобы у Серебрянского или у Сухолозова, а, может быть, и у самого Капустина не сохранились записи машин, или адреса квартир. Но вернёмся к нашему Капустину. Хоть я и предполагаю, где может находиться часть похищенного, «пощекотать» нашего «овоща» нужно, чтобы поразмышлял на «персидском ковре». А размышлять ему есть над чем.

– Размышлять-то он будет,– сказал Зотов,– но так, чтобы выкрутиться. Оборзел он. Даже самый шкодливый кот дважды из одного и того же горшка сливки не снимает. А тут к уже обворованной им же квартире второй раз ключик изготовил. Ну не наглец ли?

– Выкручиваться он, конечно, будет. Только в его положении очень сложно это сделать. Он пока не знает, что его хозяин сел крепко и надолго. А, как узнает, спесь с него сразу сойдёт.

Ни Сторожев, ни Скопин уже не надеялись на то, что вор, забравший ценности, будет установлен. Поэтому и тот и другой очень удивились, когда раздались телефонные звонки в их квартирах. Звонивший, назвавшийся капитаном Пархоменко, попросил хозяина обворованной квартиры находиться дома. И, чтобы уж совсем заинтриговать, сказал напоследок: «Вас ждёт приятный сюрприз».

Потерпевшие, которых сблизила одна беда, уже стали друзьями. Созвонились, посудили так и этак и предположили, что, скорее всего, нашлись ворованные вещи или часть их и предстоит их опознание. И действительно: через некоторое время, сначала в квартире Сторожева, а потом и Скопина появился Пархоменко с уже знакомым обоим лейтенантом и женщиной в погонах старшего лейтенанта, представившейся следователем. Были с ними и двое понятых.

– Будем проводить следственный эксперимент,– озадачил Сторожева капитан Пархоменко. На стол легли пять ключей, у каждого из которых, был порядковый номер.

– А теперь,– обратился он к Сторожеву, дайте нам ключи от того замка, который вы заменили, и от вновь вами установленного. Понятых прошу подойти поближе! Видите, ключи с порядковыми номерами отличаются от ключей хозяина по цвету металла и по качеству их обработки.

– Как вы думаете, Сергей Степанович,– спросил капитан Сторожева,– какой из этих пяти ключей принадлежит тому замку, что находился в дверях ранее, а какой тому, что установлен сейчас?

Сторожев пожал плечами.

– Я думаю, что к замку, который вы заменили, подойдёт ключ под порядковым номером «1»,– сказал Пархоменко. – Проведём эксперимент?

С этими словами капитан взял названный им ключ и вставил его в замочную скважину замка, представленного Сторожевым. Ключ закрыл и открыл замок.

– А теперь,– продолжал Пархоменко,– попытаемся остальными ключами с порядковыми номерами открыть этот же замок. – Видите,– обратился он снова к понятым, остальные четыре ключа к этому замку не подходят. А теперь Сергей Степанович, попробуйте этими же ключами, что мы привезли, открыть замок, который у вас в двери. С ключом под номером «1» можно не экспериментировать: он к этому замку, уверяю вас, не подойдёт. А вот какой-то из остальных четырёх ваш новый замок откроет. Сторожев, волнуясь, стал экспериментировать, а следователь результаты эксперимента заносила в протокол. Действительно ключ под номером «4» открыл и закрыл замок, охраняющий двери квартиры Сторожева.

– Кошмар! – вырвалось у хозяина квартиры. – Но у меня после той кражи больше в квартиру не проникали

– Уже готовились,– ответил Пархоменко.

– И кто же этот умелец?– спросил Сторожев.

– Наш кедроградский,– ответил капитан.

Потом настал черед другого потерпевшего. Ключ под номером «3» оказался пригодным для открывания и закрывания его замка.

– А что слышно о золотых украшениях жены?– спросил Скопин.

– Некоторые изъяты у одной молодой особы. Вашей ли жены украшения – покажет опознание,– ответила следователь.

Обыск, проведённый в квартире Сухолозова, никаких результатов не дал. Зато в квартире Серебрянских следователи прокуратуры, которым было передано дело, изъяли целый ряд золотых украшений и видеомагнитофон. После отзыва из командировки, старший лейтенант Серебрянский прямо из автобуса был доставлен в прокуратуру и арестован. Под тяжестью собранных доказательств, он рассказал всё. Участие дочери Сухолозова – Серебрянской в кражах не было доказано, и она прошла как свидетель. Капустина, Серебрянского и Сухолозова суд приговорил к длительным срокам лишения свободы.

Прошло несколько лет. На одном из праздничных мероприятий, посвященном Дню милиции, Васенин и Пархоменко встретились. Расспросы о жизни, о здоровье и, конечно, о коллегах по работе, с которыми приходилось делить и радости, и печали. Посокрушались, узнав о тех, кого уже нет, порадовались за своих учеников. Зотов, как и следовало ожидать, стал начальником отделения уголовного розыска Кедроградского РОВД. Березовский закончил милицейскую академию с красным дипломом и остался преподавать.

– А ты, я вижу, всё же высшее образование получил,– сказал Васенин, увидев на пиджаке собеседника ромбик.

– Получил,– сказал Пархоменко, – и звание майора тоже.

– А боялся,– заулыбался полковник в отставке.

– Знаете, стыдно признаться. Да ладно уж, расскажу, как мне всё это досталось. Особенно сдача экзаменов при поступлении. Потом уже, когда стал учиться, втянулся. А тот вступительный экзамен по истории, как вспомню… Словом, готовое сочинение, не знаю уж какими путями, но мои ученики, минуя строгих экзаменаторов, передали. А вот устный экзамен по истории, даже сейчас, как вспомню, стыдно становится. Но что было, то было. Вытянул я билет. Первый вопрос билета затруднений у меня не вызывал. А вот по второму хоть убей – ничего сказать не могу.

– Что же то за вопрос был?– явно заинтересовавшись, спросил Васенин.

– Поход Ермака в Сибирь. Сижу. Уже и первая, и вторая пятёрка ушла, а я всё сижу. Преподаватель, видя мои седые волосы, сжалился, видимо, надо мной и решил помочь. Подходит и спрашивает:

–Какие-то проблемы?

– Да вот, говорю, проблема одна – поход Ермака в Сибирь. А я не знаю о чём это.

А он смотрит на меня долго и пристально, а потом спрашивает:

– А песню о Ермаке знаешь?

– Знаю.

– Ну, тогда пой!

– Я был готов сквозь землю провалиться. Но потом вспомнил и освоение Сибири, и казака Ермака, и его отряд, и битву на Иртыше с войском хана Кучума.

– Ну вот,– сказал преподаватель,– оказывается, знаешь.

– Так вот и сдал историю.

Подошёл капитан Зотов. Поздоровался. Присел к столику.

– Видишь, какого орла вырастил,– обращаясь к Пархоменко, сказал Васенин. – Скоро, глядишь, и райотдел возглавит. Радоваться нужно, а ты всё в своем прошлом копаешься.

И, уже обращаясь к Зотову, спросил:

– Вслед за Березовским не махнёшь в милицейскую академию?

– Каждому своё. Душа моя больше к практике повёрнута.

– Это ты хорошо сказал. Заниматься нужно тем, к чему душа лежит. А если души нет, никакие академии её не заменят.

Стукач и его палачи

Валерий Викторович Пустовалов – инженер по технике безопасности промышленного предприятия – слыл скрягой. Как правило, все сотрудники предприятия обедали в столовой. Пустовалов – никогда. Брал из дома «тормозок» и, закрывшись в тиши своего кабинета, обедал. Ходили слухи, что Валерий Викторович копит деньги на машину. Нужно сказать, что работник он был педантичный и дисциплинированный. Ровно в девять утра, в стареньком костюме, при галстуке, входил в свой кабинет и, ни минутой позже, ровно в шесть, уходил. В числе первых, в день зарплаты или аванса, всегда стоял и у окошка кассы. Получив деньги, тщательно их пересчитывал, аккуратно складывал в потертый кожаный кошелёк, и уходил серьёзный и сосредоточенный на свое рабочее место.

Рассказывали, что однажды, во время выдачи зарплаты, из рук инженера выпала монета достоинством в 15 копеек. Так Валерий Викторович, в её поисках, на коленях исползал весь пол. А когда там не обнаружил, стал ворочать большой деревянный шкаф, стоящий в коридоре. Кто-то из инженерно-технических работников достал из кармана монету такого же достоинства и отдал инженеру. Пустовалов её тоже взял, и опустил в свой кошелёк. Туда же последовала и монета, извлечённая из-под шкафа.

Руководители предприятия считали, что должность у Валерия Викторовича – не бей лежачего. Поэтому его нагрузили общественной работой по самую завязку. Он и председатель профсоюзного комитета, и народный заседатель, а также народный контролёр. За это, конечно, не платили. И было странно, что такой скряга согласился безвозмездно работать. Может быть, он бы от этих обязанностей и отказался, если бы заранее не просчитал все плюсы и минусы этой общественной нагрузки. А плюсы были. Во-первых, что бы там кто ни говорил, почёт и уважение. А это не безликое «спасибо», из которого шубы не сошьёшь. Как какое-нибудь мероприятие, Пустовалов в президиуме рядом с представителями руководства. И к праздничным датам, смотришь, то премию дадут, то Почётную грамоту, как активному общественнику. Это дорогого стоит. Да и в магазинах, с начавшимся дефицитом продуктов, он – свой человек. Набрав номер телефона директора торгового предприятия, можно было взять и колбаску, и масло, которые вдруг оказались дефицитными, и стали исчезать с прилавков. Нырнув в подвальное помещение, продукты брал с запасом. Потом продавал нужным людям. Разумеется, с накруткой. Так, складывая денежку к денежке, наскрёб на мечту своей жизни: автомобиль «Жигули» первой модели, прозванной в народе «копейкой». Конечно, долго сомневался: а нужно ли? Просчитывал. И с деньгами жалко расставаться, и машину никак упустить нельзя. Всё же купил. И вовремя. В стране начало твориться что-то непонятное: митинги, демонстрации, говорливые ораторы, требовавшие больше демократии, реформ, суверенитетов. Деньги обесценивались. А вскоре рухнуло и государство под названием СССР. Многие стали выходить из профсоюза. После непродолжительных раздумий отказался от председательства и Валерий Викторович, а потом и от членства в этой организации. Профсоюзы оказались не в моде. Народные заседатели стали не нужны. Народные контролёры тоже. Что контролировать, когда всё начало «прихватизироваться»? Зарплату на предприятии выдавали нерегулярно. Да и само оно на ладан дышало, вот-вот должно было развалиться. Рабочие стали увольняться. Тщательно взвесив всё, написав заявление, уволился и Валерий Викторович. Стал заниматься частным извозом, а попутно приторговывать ставшей уже дефицитом водкой, названной каким-то «экономистом» из народа, «конвертируемой валютой». Пользуясь прежними связями, скупал её в магазинах. Конечно, боялся милиции. Но оказалось: больше бояться следовало людей с мудрёным заграничным названием – рэкетиры. Он ещё не знал, что уже попал в их поле зрения.

Однажды к машине Пустовалова подошли двое. Один из них, плотного телосложения, с фиксой из жёлтого металла на переднем зубе, вальяжной походкой подошёл к машине и спросил: