Текст книги "Стукач и его палачи (СИ)"

Автор книги: Иван Перепелица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Вот это зря. Давай мы с тобой попытаемся понять логику вора. Посмотрим следы у стайки. Как думаешь: в каком направлении он пошёл?

Лейтенант осмотрелся по сторонам.

– Справа – сугробы снега и тупик. Туда он пойти не мог. Да и следов в сугробе нет.

– Это ты верно подметил. Следовательно, путь у него пока в одном направлении: по улице Чайковского, а дальше будем ориентироваться по местности. Ругай не ругай мороз и ночь, а сегодня они на нашей стороне. Не пойди хозяин по нужде на улицу, пропажу мяса он бы обнаружил только утром. Люди бы уже пошли на работу и все следы затоптали. А так хоть какой-то след остался.

– Нечёткие они и довольно широкие. Странно, что след только одного человека,– ответил Алексей.

– А широкие они потому, что вор был в валенках. И лапища у него дай боже.

– В такой мороз все в валенках ходят,– ответил Алексей.

– Ну, сказать, что все – нельзя. Скажем так: большинство. Но у нас с тобой особый случай: у вора валенки не простые, а с подшитыми подошвами. Видишь, на снегу даже следы вшитых ниток на подошве отобразились.

– А что это нам даёт? Таких валенок носит не один десяток человек,– возразил сыщик.

– Не несколько десятков, думаю, но с дюжину наберётся. Но подшивать не каждый умеет. Тут тоже смекалка нужна, и хоть небольшой, но талант. Для этого их и несут к сапожнику. А таких, насколько я знаю, на моём участке всего два. И каждый из них подшивает валенки своим особым способом. Один из этих сапожников живёт далековато от места кражи. А другой рядом.

– Вы хотите сказать, что тот, кто украл мясо – сапожник?

– Я этого не говорил. Но предполагаю. А ты по-другому думаешь?

– А где гарантия, что был сам сапожник в подшитых им валенках, а не человек, которому эти валенки сапожник подшивал?

– Всё это так. Но ты, Алексей видишь только след от подшитых валенок и ничего больше. А ведь этот след нужно увязать с весом кабанчика и с тем, что след одинокого вора. И ещё одно немаловажное обстоятельство. Я знаю особенности подшивки валенок и того, и другого сапожника. И по отобразившемуся следу вижу руку того мастера, который эти валенки подшивал. Это же целая наука, в которой я, в силу своего образования, не силён. Слабоват я в теории. Поэтому подхожу чисто из жизненного опыта. Как у вас, учёных, эта наука называется?

– Криминалистика,– подсказал Алексей.

– Так вот. Исходя из наличия одиночного следа, размера, подшитых особым способом валенок, веса похищенного, что получаем? Правильно. Вор обладает недюжинной физической силой. Следовательно, это не какой-то заморыш. А дальше я уже исхожу из знания людей своего участка. Со временем, захочешь, сам будешь знать весь свой подучётный элемент.

Дальше всё просто. Из двух сапожников, проживающих на моём участке, один хилый и больной. Ему не то что нести, поднять 90 кг не под силу, хотя он и живёт почти рядом с местом кражи. И имеет за совершение кражи судимость. А вот другой, будь он неладен, Васька, – здоровьем не обделён. Это рецидивист и специалист по взломам.

– Василий Александрович,– обратился Алексей к участковому,– говорят, что если вы увидите в чужом огороде кошку, то сразу определите, кто её хозяин. А ещё говорят, что вас, как лучшего участкового, хотели даже в Москву забрать?

– Кто это говорил?

– Да вот потерпевший. Он очень уважительно о вас отзывался.

– С кошкой и с Москвой – выдумки. А у большинства людей своего участка я действительно знаю не только фамилию, но и имя, и отчество. Правда и то, что должность предлагали, но в областном УВД: опыт работы передавать.

– И что же не пошли?

– Грамота у меня хромает. Не до учёбы было – война. Да и что в этом УВД штаны буду протирать да бумаги с места на место перекладывать? Работа с людьми интереснее. Но мы с тобой отвлеклись. Есть одно «но» в этой истории, которое меня гложет: от места кражи этот Васька живёт далековато. И нести на себе на столь большое расстояние такой вес тяжеловато даже с его комплекцией. При всех недостатках Васька не только хороший сапожник, но и столяр. Тем не менее, рабочие специальности ему почему-то претят. Стал воровать. У него есть изготовленные им шикарные лёгкие сани. Почему он не взял их на дело? Пока след есть, будем по нему идти. Может, всё со временем и прояснится. С таким весом вор должен остановиться, чтобы передохнуть. И, может, в том месте следы будут более чёткие.

– Ну вот, – обрадовался капитан,– место отдыха вора, как и предполагали. Только следа от того самого мяса, которое он логически должен был положить на снег, нет.

– Зато появился след от саней!– обрадовался Алексей.

– И что ты теперь об этом думаешь?

– Вероятно, сани в этом месте были оставлены.

– Или вор какое-то время нёс санки вместе с мясом, и только потом использовал в качестве транспортного средства,– уточнил капитан. – Вот здесь,– продолжил он, – вор то ли устанавливал мясо на санки, то ли санки вместе с мясом поставил на снег, оступился, и мы видим чёткие отпечатки не только подошв валенок, но строчки из нитей пришива, особенности пришива. Этот след до приезда следователя нужно чем-то накрыть, и следы от саней тоже. Вот только чем? Ладно: пожертвую своим шарфом. Авось не украдут до приезда следователя. А я на морозе не окочурюсь.

– А след санок зачем?– удивился лейтенант. – Что это нам даст?

– Очень многое: определим ширину между полозьями, а потом ширину самих полозьев. Как ты помнишь, у нашего подозреваемого санки самодельные и имеют только им присущие признаки. Вот потом и сравним этот след с Васькиными санями. Но это будет потом. А сейчас, Алексей, у нас с тобой наступает самый ответственный момент. Сейчас четыре часа ночи. А вот в том окне барака горит свет. Нигде не горит. Все спят. А в том окне горит. Там и живёт интересующий нас сапожник. Видимо, сейчас обмывают свеженину. Запомни адрес: Торговая 5-12. Я сейчас туда пойду, а ты вернёшься к хозяину и хозяйке. Заберёшь их, двух понятых, и сразу по этому адресу.

– А…?

– За меня не переживай. Я же не зайду и не закричу: «Руки вверх!». И всё прочее. Дурачком-простачком прикинусь. Пистолет мой, на всякий случай, забери тоже. Без него как-то спокойнее будет. А пустую кобуру оставлю, сделаю так, чтобы выпирала из-под кителя. Пусть думают, что там оружие.

Осторожно подобравшись к дому, Туртыгин с некоторого расстояния заглянул в окно. На столе сковородка, вероятно, со свежениной, и бутылка самогона. За столом розовощёкая и беззаботная Нюська Стрельцова и хозяин Василий Гольцов. Напротив него Гришка Лопухов. Поговаривали, и не без оснований, что за чужой счёт да при хорошей закуси Гришка ест и пьёт до бесконечности.

Дверь в барак оказалась незапертой, как и в саму квартиру. Крадучись, потянул на себя дверь и вошёл в комнату. Вслед за ним в комнату вплыла струя морозного воздуха. Разговоры моментально прекратились. Все смотрели в сторону входной двери, где неизвестно откуда появилось привидение в милицейской форме.

– Нюська, зараза!– крикнул сапожник. – Убью, стерва! Почему дверь не закрыла?

– Так я же…, – пролепетала Нюська, уставившись на привидение.

– Доброй ночи!– сказало привидение. И тут все увидели высокого поджарого человека, который как две капли воды был похож на участкового капитана милиции Туртыгина.

Первым опомнился Гришка Лопухов.

– Василий Александрович! Ты что ли?

– Да вот,– услышали все знакомый с оканьем голос участкового,– иду мимо, а тут огонёк. Дай, думаю, зайду, согреюсь, а то зуб на зуб не попадает.

– Так, может, для согрева?– засуетилась Нюська. – Раздевайтесь! Присаживайтесь! Гостем будете.

– Если только чаю.

– А может, покрепче?– спросил хозяин квартиры.

Участковый посмотрел на сапожника, на мгновение поймал его хитрый, испытующий взгляд.

– Боюсь, выпью,– заулыбался он,– а вы телегу на меня накатаете начальнику или в управление. Дескать, ваш хвалённый участковый напился в стельку и к Нюське приставал.

– Ну, Василий Александрович! Скажете же такое… Я, может, сама хочу, чтобы ко мне приставали. – Сказала и подмигнула лукаво и многообещающе.

– Нет, только чаю,– ответил капитан. – Завтра рано на работу.

– Ночь-полночь, а вы всё работаете,– гнула свою линию Нюська.

– День такой трудный выдался. Не управился. Пришлось ночь прихватить.

– Тяжело вам,– посочувствовал Гришка Лопухин. – И в будни, и в праздники, и в выходные.

– Зато при власти,– стрельнула глазами Нюська.

За окном мелькнули какие-то тени, и вскоре дверь квартиры сапожника снова открылась, На пороге стояли лейтенант, старшина Онищенко, потерпевший с женой и двое понятых. Туртыгин взглянул на всех и улыбнулся, отметив про себя: сегодня какой-то Василиев день: милиционер Василий пришёл к участковому Василию, участковый Василий пришел к потерпевшему Василию и вышел на вора, тоже Василия. Каких только сюрпризов не преподносит жизнь!

– Василий Александрович!– услышал он голос сапожника. – Это за вами?

– Нет, за вами,– ответил капитан. – Где мясо?

– На сковородке,– ответил сапожник.

– Не ёрничайте, Гольцов! Где остальное?

– Съели.

– От такого количества, гражданин Гольцов, заворот кишок бы получился.

– Вот, не получился,– со злостью ответил сапожник.

– Лейтенант, приступаем к обыску!– дал команду Туртыгин.

– А санкция прокурора?– пробасил Гольцов.

– В нашем конкретном случае,– ответил лейтенант, – требуется безотлагательный обыск. А о его проведении прокурор будет проинформирован в течение суток. Законом это не запрещено.

– Я могу уйти?– послышался голос Гришки Лопухина, поспешно посылающего в свою утробу остатки свеженины со сковороды. «Вот уж действительно кому что, а Лопухину – набить бы свою утробу»,– подумал участковый. Но вслух сказал:

– Можешь. Но из дома не уходи, приедет следователь.

– А я?– спросила Нюська.

– А ты пойдёшь с нами. Пока, как свидетель.

– А он?– указала она на Гольцова.

– Думаю, на нары.

– А ты что: судья или прокурор?– играя желваками, спросил сапожник.

Несколько секунд стояла тишина. Все ждали, что скажет капитан Туртыгин. Но тот только смотрел на вора из-под густых кустистых бровей и улыбался. Весь его вид говорил: песенка твоя, Гольцов, спета.

И тут установившуюся тишину нарушил голос лейтенанта.

– Гражданин Гольцов! Василий Александрович больше, чем судья и прокурор. Он – хозяин вверенного ему государством участка.

Кузнецкие «иллюзионисты»

Закадычные друзья Вадим Макивчук, Игорь Снегов и Дмитрий Махов сидели в баре с романтическим названием «Вдали от жён». Выпитое пиво настроения не прибавляло.

– Сейчас бы чего покрепче тяпнуть,– разрядил тягостное молчание Снегов.

– Мечтатель ты наш,– сказал Макивчук,– на это бабки нужны. А мы их вчера, где профукали?

– В цирке,– подсказал Махов.

– Вот-вот,– снова продолжил Вадим. – Зрелищ вам захотелось. А толку? Глаза попялили и никакого кайфа.

– Ну, не скажи,– не согласился Игорь. – Мне, например, там иллюзионист понравился. Как он лихо из обыкновенных бумажек стодолларовые купюры делал! Вот нам бы научиться.

– У нас не получится,– вздохнул Дмитрий – руки-крюки. А потом, для этого нужно определённое место. А где мы эти простые бумажки хотя бы в наши рубли будем превращать? На асфальте, что ли?

– Можно и на асфальте, если с умом, – сказал Игорь.

– Этот как еще? – поинтересовался Махов.

– Личным сыском,– хохотнул Макивчук. – Ты же у нас сыскарь городского масштаба.

– Я-то сыскарь,– обиделся Дмитрий. – Только маячить на асфальте – не моя стихия. Это вы с Игорем, можно сказать, с асфальта кормитесь.

– Ты говори, да не заговаривайся,– на правах старшего построжился Макивчук. – Навар с этого «асфальта» тебе тоже нередко перепадал. Так что помолчи! А Игорька нужно послушать. Может и вправду что-то дельное предложит.

Снегов начал издалека. И чем дальше вводил в курс дела, тем внимательнее его слушали.

– Варит макитра!– с восхищением сказал Вадим. – Прямо рационализатор. Я так понимаю: то, что мы услышали – дело стоящее. Какие будут предложения?

– Предложение, думаю, одно,– сказал польщённый похвалой Игорь. – Этих лохов из страховых компаний пора превращать в доильный агрегат.

– То, что мы определились, кого доить, замечательно,– подытожил результаты совещания Макивчук. – Но сам агрегат без технического персонала и подсобных рабочих работать не будет.

– А мы на что?– не удержался Снегов.

– Нас мало,– сказал Макивчук,– а для такого дела нужны надёжные люди и два раза по столько. Дойка, как я понимаю, будет поставлена на поток. Иначе, зачем огород городить?

– В этом деле,– заметил Махов,– кроме дояров и доярочки должны быть.

– Любвеобильный ты наш!– съязвил Вадим. – Как той голодной куме хлеб на уме, так тебе девочки. Впрочем, для разнообразия они тоже не помешают. Главное же в нашем деле – определить стратегию и удачно начать. Всё должно быть продумано до мелочей: чтобы потом не было мучительно больно за допущенные просчёты. Проколы в нашем деле, чем чреваты, знаете. Что по этому вопросу нам посоветует наш Шерлок Холмс?– обратился Вадим к Махову.

– Страховые компании, автомобили и участники ДТП должны быть разные, и места совершения ДТП тоже.

– Это и ежу понятно. Только где взять столько битых автомобилей?

– А мы вначале ухайдокаем автомобиль Димы, – заулыбался Снегов.

– А потом твой, – не остался в долгу Дима.

– Ну вот, сошлись, два петуха. Вы ещё подеритесь,– вмешался в спор Макивчук. Автомобиль будет один во всех ДТП, страховые компании и участники ДТП – разными.

– Поясни нам, неразумным,– в один голос потребовали подельники. – Как ты себе это представляешь?

– А вот так,– ответил Вадим и принялся объяснять идею по выкачиванию денег из страховых компаний.

– Молоток!– сказал восхищённый Снегов. – Знать, не зря тебя поставили дознавателем по дорожно-транспортным происшествиям. Шурупишь.

Воскресным днём к дому Ирины Мальковой подъехала иномарка. Услышав шум работающего мотора, Ирина выглянула в окно. Из иномарки вышел мужчина. И хотя он был в гражданской одежде, она сразу узнала в нём дознавателя ГИБДД Вадима Макивчука. «Зачем его нелёгкая принесла?– терялась в догадках Малькова. – За то дорожное происшествие расплатилась с ним сполна». Правда, в качестве довеска он хотел ещё получить плату натурой. Но она отказала: маленький, пузатенький, что клоп. Бр-р!

Макивчук стоял у ворот и ждал выхода хозяйки. Вышла. А куда деваться?

– Здравствуй, красавица!– приветствовал её Вадим, расплывшись в улыбке.

– Здравствуйте!– сухо ответила хозяйка, всё ещё пытаясь угадать цель приезда дознавателя.

– «Тойоту» починила?– неожиданно спросил Макивчук.

– Да кто же её починит? Так и стоит, ржавеет в гараже. Мужские руки требуются. А где они?

– А если я покупателя найду?

– Неужели на этот хлам есть желающие?

– Нашлись.

– И кто же это?

– А чем я плохой покупатель?

– Я так понимаю, что за эту услугу я должна заплатить?

– Ой, ой! Уже испугалась. Услуга эта ничего стоить не будет. Разве вечерком на чай загляну. Посидим, поговорим…

– Не получится.

– Чего так?

– У меня жених ревнивый,– соврала Малькова.

– Значит, не судьба. Ладно. Показывай товар!

– Действительно, хлам,– сказал Макивчук. – Чтобы эту гробину привести в нормальное состояние, тысяч сто на ремонт потребуется. Но глаза боятся, а руки делают. Подшаманим – будет как игрушка. За сколько отдашь?

– А за сколько возьмёте?

– Пятнадцать кусков устроит?

– А что тут торговаться? С этой развалюхи хоть шерсти клок получу. А

так: постоит, поржавеет, да и выброшу на свалку.

– Вот и ладненько. Деньги я тебе отдаю сразу, но при одном условии: выдаёшь мне доверенность на управление с правом последующей продажи. Все затраты на оформление документов мои.

– А для чего этот мудрёж?

– Мне так удобнее.

– Хозяин барин.

На следующий день «Тойота» Мальковой стояла в гараже Макивчука.

– Ну что, начнём иллюзион? – обратился Вадим к собравшимся.– Хорош конь?

– Тоже мне конь,– скривился Снегов. – Кляча.

– Вот ты её и купишь. У меня. Оформление пополам.

– Как это?– опешил Снегов.

– Э-эх! А ещё в иллюзионисты собрался. Машина эта в страховой компании мечена?

– Ну, мечена.

– Так что требуется?

– Сменить хозяина и получить новый государственный регистрационный номер,– нашёлся Махов.

– Вот, Игорёк, слушай, что сыщик бает. Что теперь остаётся?

– Распределить роли,– подсказал Махов.

– Верно,– согласился Макивчук. – Роль инспектора ГИБДД я беру на себя. Кто согласен на роль потерпевшей стороны? Смелее, Снегов! Ты же у нас теперь владелец этого коня. Значит ты и потерпевший. Теперь нужен виновник, у которого есть стальная лошадка. Из присутствующих здесь транспорт только у Махова. Как видите, все наши резервы исчерпаны. А нам ещё нужны двое понятых, эксперт по определению ущерба. Какие будут предложения?

– Девочек можно? – поинтересовался Махов.

– Если язык не помело,– ответил Макивчук.

– Гад буду! Проверенные.

– Ну, что же? Осталось найти эксперта-оценщика, – подытожил Вадим.

– С этим проблема,– сказал Снегов.

– А разве Плуталов не подойдёт?– поинтересовался Махов.

– А кто это?– спросил Снегов.

– А тот, что часто ездил на «рыбалку» и погорел,– ответил Махов.

– Нам-то от этого «рыбака» какая польза?– снова задал вопрос Снегов.

– Так он же теперь свой бизнес открыл, переквалифицировался: вырос до эксперта-оценщика. Думаю, если ему раскрыть перспективы нашей задумки, он согласится принять участие.

– Сомневаюсь,– ответил Макивчук. – Некоторые, получив «ожог» начинают дуть даже на холодную воду.

– А некоторых,– парировал Махов,– получившийся комом первый блин, только раззадоривает. Подстёгивает совершенствоваться. Я Плуталова знаю. Он именно тот, кто нам нужен.

– Влепил же Бог фамилию. Должно быть, и вправду плут ещё тот? Но нам-то как раз плуты и нужны,– принял окончательное решение Макивчук.

Вскоре в городе Кузнецке пышным цветом расцвели дорожные происшествия. Макивчук трудился в поте лица, составляя протоколы и схемы ДТП. «Доильный агрегат» заработал на полную мощность. Страховые компании только успевали отстёгивать деньги всё новым и новым потерпевшим в ДТП.

Но, как говорят в народе, сколько верёвочке не виться…

Наступил такой момент, когда количество ДТП перевалило за количество страховых компаний. Нужно было либо придумывать что-то новое, либо демонтировать «доильный агрегат». Но среди подельников Кулибиных не оказалось. А приостановить налаженное «производство» – значит потерять лившиеся рекой денежные потоки. На совете решили: время прошло, можно с этих лохов из страховых компаний собрать «урожай» в виде денежных купюр и по второму кругу. И снова закрутились шестерёнки «доильного агрегата».

Но не зря говорят: жадность фраера сгубила.

Дотошный юрист из одной страховой компании, не уступающий по профессионализму шефу гестапо Мюллеру, стал изучать материалы по двум ДТП, по которым страховая компания уже выплатила страховые случаи. Его внимание привлекли материалы по двум «Тойотам». Ничего настораживающего в этих материалах на первых порах он не нашёл. То, что они одного цвета ещё ни о чём не говорило. Государственные регистрационные номера у них были разные, фамилии владельцев тоже. Правда, имелось одно маленькое «но»: по материалам один из понятых проходил дважды, хотя ДТП имело место в разных местах.

Юрист стал рассуждать: «Может быть, этот понятой – какая-нибудь шестёрка ГИБДД. Мало ли их там ошивается для получения для себя каких либо льгот». Мозг юриста, привыкший анализировать каждую мелочь, стал искать ответ на вопрос: что это – случайное стечение обстоятельств? Или это тот маленький прокол, который в любом деле допускает злоумышленник, каким бы искусным он ни был? Если это ляп, то он пока маленький, невзрачненький, и не несёт в себе достаточных свидетельств мошенничества. Но сомнение он зародил. И его нужно либо подтвердить, либо отвергнуть. И если это ляп, нужно до мелочей изучить дело и найти ещё, хотя бы один, но более веский, а лучше несколько.

Протоколы и схемы ДТП составлены безупречно. Не подкопаешься. Но вот фотографии, на которых зафиксированы следы от воздействия транспортного средства на «Тойоту», какие-то очень уж странные. Во-первых, их местоположение совпадает, что на одной, что на другой «Тойоте». А, во-вторых, что уж очень подозрительно: геометрические размеры и геометрическая конфигурация вмятин схожи, как близнецы-братья. Разнятся они только по размерам. А вот масштаб на фотографиях отсутствует. Значит, либо масштаб не приложили умышленно, либо случайно сфотографировали в разных масштабах, либо повреждения оставлены разными частями деталей следообразующего объекта. Больше, несмотря на все старания, юрист из этих материалов ничего выжать не смог. Но зерно сомнения посеяно.

И тогда профессионалу приходит в голову гениальная мысль: а не было ли в других страховых компаниях аналогичных случаев? Последовали запросы. Юриста ответы шокировали: ещё в шести страховых компаниях, под разными государственными номерами, фигурировали одного и того же цвета ещё шесть «Тойот». При этом имелись фотографии следа от одной и той же детали, сфотографированной в разном масштабе.

Юрист идёт к руководству своей страховой компании, рассказывает о своих сомнениях, настаивая на том, что в действиях лиц, получивших страховку, имеются признаки состава преступления: мошенничество. Чтобы изобличить нечистых на руку «потерпевших», необходимо назначить транспортно-трасологическую экспертизу. Прокуратура с доводами юриста страховой компании согласилась, и по факту мошенничества возбудила уголовное дело.

Судебно экспертное учреждение. Восемь материалов по ДТП. Те же фотографии. По следам, которые зафиксированы фотоаппаратом, эксперту необходимо определить: идентичны ли эти следы на фотографиях друг другу?

Кабинет эксперта-автотехника В.А. Ярошинского. Восемь фотографий со следами контактного взаимодействия одного автомобиля с другим. Только во всех восьми случаях удивительная избирательность: все фотографии на восьми автомобилях – следовоспринимающие. И ни одной фотографии деталей тех автомобилей, которые наносили эти следы. Хотя владельцы этих автомобилей известны. То есть, говоря языком криминалиста, в наличии имелись следы следовоспринимающего объекта, но не было фотографии деталей следообразующего объекта, который оставил этот след.

Восемь фотографий со следами в восьми материалах. Внешне по размерам следы отличаются друг от друга. Но это результат того, что фотографии делались в разном масштабе. Важно не это, и даже не те общие признаки, которые в них отобразились, хотя и их роль существенна. Важно то, что те, кто эти фотографии делал, настолько были уверены в своей безнаказанности, что поленились даже сделать снимки пусть и одних и тех же следов, но в разное время и хотя бы под разным углом. Короче, снимок следов с одного и того же автомобиля по первому ДТП был перекопирован в последующие. Можно бы было говорить о случайном стечении обстоятельств, если бы не одинаковое положение этих следов в плоскости, местоположение освещённостей и теней, а также отдельных частных признаков в следе. Он напоминал собой прямоугольник с характерным местоположением углов и других признаков, которые со всей очевидностью говорили, что следы на объектах А, В, С и так далее – близнецы-братья.

С этим категорическим выводом дело ушло в суд. Казалось бы, всё ясно. Дело оставалось за обвинительным приговором. Но неожиданно и для следователя, и для суда, адвокат, защищающий интересы Макивчука, потребовал вызова эксперта в суд. Конечно, адвоката и подсудимых можно понять: «надои» со страховых компаний составили ни много, ни мало, полтора миллиона рублей. За такой «труд» нужно не только отвечать перед законом, получать наказание, но и возвращать причинённый материальный ущерб.

Забавно было наблюдать, как на скамейке, тесно прижавшись, друг к другу, сидели восемь подсудимых, а напротив них за прямоугольным столом, по обе его стороны, восемь адвокатов, защищающих интересы подзащитных. Многие адвокаты понимали: песенка их подзащитных спета. И кроме обвинительного приговора ловить нечего. Если и можно было хоть что-то извлечь из материалов дела для защиты подсудимых, так это смягчающие обстоятельства. Поэтому большинство адвокатов откровенно скучали: одни подрёмывали, другие машинально чертили на листах бумаги какие-то замысловатые линии. И только один адвокат, высокий, поджарый, с седеющими висками, яростно защищал организатора и вдохновителя «доильного агрегата» Макивчука. Он с таким жаром приводил аргументы невиновности своего подзащитного, что, казалось, ещё миг, и он бросится с кулаками и на судью, и на прокурора, и особенно на эксперта. Среди тех, кто находился в зале судебного заседания, были такие, кто знал адвоката. На их лицах отражалось удивление, и недоумение. Некоторые периодически шушукались между собой. Оказывается, этот неистовый адвокат в прошлом работал прокурором. С таким же неистовством в своё время он отвергал всякую «адвокатскую лабуду» о невиновности обвиняемого. И вот теперь, спустя непродолжительное время, почему-то «перековался».

– Хорошо же ему заплатили!– прошептал на ухо один из присутствующих в зале другому. Шепот был насколько отчетливо слышен, что адвокат зыркнул глазами на шептуна, отчего тот как-то сразу вжался в сиденье стула и замолчал. Адвокат, словно не слышал этого шёпота, продолжил.

– Так вот, уважаемый суд! Я хочу акцентировать ваше внимание на тот вопиющий факт, что эксперт Ярошинский сделал заключение по фотографии. А насколько я располагаю информацией, он не имеет квалификации судебного эксперта по фототехнической экспертизе.

– Это так, Виктор Александрович?– спросила судья.

– Да,– ответил эксперт

– Вот,– торжествующе поднял указательный палец вверх адвокат.

На лицах подсудимых засияли улыбки.

– Только,– перебил защитника эксперт,– уважаемый адвокат не научился дослушивать оппонента до конца. Ему было выгодно сказать «А», забыв о существовании следующей буквы алфавита. Уважаемый адвокат умышленно или по незнанию искажает факты. Всё дело в том, уважаемый суд, что если бы уважаемый адвокат внимательно читал список литературы, которая использовалась при даче заключения, он бы увидел, что там указана методика транспортно-трасологического исследования. То есть, следа от детали транспортного средства, а не фотографии, на что упирает адвокат. Я исследовал не фотографию, а восемь следов, сфотографированных с восьми объектов, то есть, машин. И это уже не фототехническая экспертиза, а транспортно-трасологическая.

Улыбки на лицах подзащитных погасли.

– Всё равно верить этому заключению нельзя, как и эксперту. Вы посмотрите, как он безграмотно составил заключение. Слово трасология пишет с одним «с».

В среде подсудимых снова началось оживление. А Макивчук, наклонившись к уху Махова, прошептал:

– Молодец, адвокат! Как он этого эксперта, а?

Макивчук торжествовал.

– А это слово и пишется с одним «с»,– ответил эксперт, потому что сама наука так и называется. «Трасология» пишется с одним «с», поскольку происходит от французского слова “tras”, что в переводе на русский означает след. Это наука о следах. Ещё раз заявляю, что я изучал не фотографию, а следы, зафиксированные фотоаппаратом. И на основании всестороннего, полного, объективного, раздельного, а затем сравнительного исследования пришёл к категорическому выводу: следы на фотографиях 1-8 исследуемых объектов, несмотря на то, что изображены в разных масштабах, идентичны и сняты с одного и того же объекта.

После бурных прений судья ушла в совещательную комнату. А потом был вынесен вердикт: обвинительный приговор. Неистовый адвокат его даже не обжаловал.