Текст книги "Ди-джей 2 (СИ)"

Автор книги: Иван Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

4

Субботние сумерки медленно надвигались на улицы столицы. Откуда-то из подворотен появился прохладный ветерок, который днём не решался высунуть носа.

Москва постепенно успокаивалась, затихала.

Шумная, разодетая в пух и прах толпа нарядилась, разукрасилась, торопилась на танцы.

Однако! Начало танцевального вечера откладывалась.

По закону детективного жанра, (Или по чьей-то задумке) предполагалось, что лишняя публика, не дождавшись окончания торжественной части, немного повозмущается, а затем потихоньку начнёт расходиться по домам.

!!! Народ, «не догадываясь» о хитростях организаторов, продолжал прибывать чуть позже назначенного времени, уплотняться, заполнять оставшиеся пустоты. Его становилось всё больше и больше. Дорога в сторону танцевальной площадки наполнялась и превращалась в улицу с односторонним движением.

– Уже прошло тридцать минут! а они даже не включили музыку? – бурлили недовольные гости. (Те, что пришли заранее – за два-три часа до начала).

– …Чего тянут?

– …Написано же – в семь. А уже без двадцати восемь?! Даже без пятнадцати?

– …Где танцы?

– …Почему не начинают?

– …Что за дела?

Под зажигательную игру гармониста на сцену поднимались победители и призёры спортивных мероприятий. Спортсменов торжественно поздравляли, вручали грамоты, призы и памятные подарки. Многим давали произнести ответное слово. Крепко жали руку. Некоторых (Молодых и симпатичных) даже целовали.

У входа возникло столпотворение:

– Ваши билеты? – строгая женщина перегородила дорогу и протянула руку навстречу молодой паре.

– Павлуша? – девушка картинно округлила глаза. Посмотрела на своего спутника. – У нас есть билеты?

– Обижаешь, котенок, – парень с деловым видом достал из пиджака два разукрашенных листочка. – Вот, они!

– Что вы подаёте? – сверлящий взгляд охранницы начал гневно буравить нарушителей правопорядка. – Я спрашиваю: Где ваши пригласительные?

– Как понять, где? А это, по-вашему, что?

– Всё что угодно, только не пригласительные?

– Почему, не пригласительные? – девушка пренебрежительно выпятила нижнюю губу, будто само обсуждение этого вопроса унижало её достоинство. – Мы их только что перекупили? Кстати, Павлик отдал за них… десять!!! рублей.

– Не знаю, сколько вы отдали, только, это – ерунда, а не пригласительные.

– Женщина, откройте глаза! Вот, смотрите, видите – число, название, ряд, место! Есть даже подпись – дирекция парка. Посмотрите!

– Молодые люди, какой ряд, какое место, какая дирекция? – контролёр посуровела лицом, сведенные брови образовали над глазами сплошную черную стрелу. – Вы в своём уме? Так! Перестаньте хулиганить и отойдите в сторону. Иначе я позову милицию.

– Это безобразие! Мы сами вызовем милицию.

Куранты на Красной площади пробили восемь. Пошёл девятый час.

В парке начало смеркаться.

Желающие попасть на танцевальную программу продолжали прибывать. Безбилетники подобно голодным зомби окружали площадку, жадно прижимались к решетке, «стеклянными» глазами смотрели в сторону сцены. Скрипели зубами. Чего-то ждали. К чему-то готовились.

Организаторы спокойно, под бой барабанов, спустили олимпийский флаг. Пожали друг другу руки. Убрали со сцены стол. Направились к выходу.

Над площадкой повисла тишина.

Люди не понимая происходящего, начали недовольно оглядываться. Волнение и беспокойство возрастали с каждой минутой. После паузы, которая тянулась, как может тянуться только Вечность, послышалось…

– …Че, всё что ли?

– …Приплыли – суши весла – кина не будет?!

– …А танцы?

– …Ерунда, какая-то?

– …Алё, танцы, когда?

Где-то очень далеко, наверно там, куда убежало вечернее солнце, возникли звуки. Спустя несколько секунд они стали густыми и тягучими, насытились, превратились в музыку.

На пульте ди-джея проснулись индикаторы. Прыгающие в столбиках кубики раскрасились красными, зелеными и голубыми цветами.

Мелодия из песни «Say you'll never» медленно нарастала, вибрировала, заполняла окружающее пространство. Она становилась громче, прорывалась сквозь вечерний сумрак, множеством огней загоралась в софитах, гроздями, развешанными по столбам, вокруг танцевальной площадки.

Вместе с калейдоскопом света нарастал звук аплодисментов, крики удовольствия и радости.

На сцене, по одной стали появляться девушки с гитарами, в платьях аппетитно обтягивающих стройные фигуры:

– …Привет, Москва-а! – проснулись микрофоны.

– …О-у!

– …Мы любим вас!

– У-у-у-рра-а-а! – эхом понеслось в ответ приветствию девушек. (Черти зелено-полосатые – как же долго мы вас ждали!!!. А ещё говорили, что их не будет!).

– … Друзья, вечер добрый! – исполнительницы красиво переступая, покачивали грифами гитар. Постепенно их движения начали объединяться, синхронизироваться, входить в резонанс.

– …С вами… снова… «Березки»!

– …Мы не видим ваших рук?!

– …Мы не слышим ваших голосов?!

– …Отзовитесь, чемпионы?

– Да! Да! Да-а! – сотни рук взметнулись вверх.

Спорт. Сегодня… (Зазвучали слова переделанной композиции).

Каждый, каждый, каждый, каждый день… (В мигающем свете прожекторов ярко переливались серебристые вставки на гитарах).

Люди первое время смотрели на участниц, раскрыв рты, потрясенные и завороженные происходящим. А затем…

Спорт. (Подпевала вся площадка припев мгновенно полюбившейся песни).

Сегодня…

Каждый, каждый, каждый, каждый день…

А через несколько минут переполненная чаша молодежи вовсю двигалась, бурлила, кипела под последний куплет в исполнении на английском языке.

Вырабатывая энергию сравнимую с мощностью колхозной гидроэлектростанции.

– Валя, сейчас же успокойся и не реви! – девушка, стараясь перекричать колонки, успокаивала худую, похожую на вытянутую сосиску подругу. – Глянь, какой замечательный вечер! Все радуются, веселятся, танцуют, а ты ревёшь. Сейчас же перестань – слышишь?!

– Ага, перестань! – плакса надула губы и швыркнула мокрым носом. – Хорошо говорить, ничего не зная. А мне, каково? Знаешь, как обидно?

– Валюша, объясни толком – что происходит?

– Представь себе! Я могла бы выступать сейчас вместе с «Берёзками». Быть на сцене!

– На сцене? Ты?

– Да! Меня звали к ним в коллектив. Так нет – дура, пошла в вокальную студию «Соловушка». Вот, чего я там, забыла у этих соловьёв? Там даже парней нормальных – нет!

– И что?

– И то! Они… теперь, вон, какие хорошие! Поют, танцуют, играют на гитарах!

– Ты тоже хорошо поёшь.

– Ага… частушки да припевки, – несчастная сквасила губы и прошепелявила…

   Не смотрите на меня,

   Что я худоватая.

   Мамка салом не кормила,

   Я не виноватая.

Невысокий парень дёрганой под музыку походкой «подкатил» к девчушкам.

– Девчата, не желаете познакомиться? – промямлил он, с идиотской улыбкой на лице. Затем тяжело вздохнул, как человек, выполнивший неприятную обязанность.

– Не-е-т, – плакса смерила нахала холодным и презрительным взглядом, повернулась к нему спиной, отчужденная и непримиримая.

…

– Друзья! – магнетический голос ди-джея вибрировал на фоне фонограммы.

– Не забываем, что программу посвященную закрытию спартакиады проводят ди-джеи «Аполлон Макс» и «Валеримпик»!

– Данс-данс-данс-данс, – отбойным молотком гудело над танцевальной площадкой.

– И-и-и, наша очередная композиция получила название «Self Control». Она звучит впервые. Песня написана для театра «Новое время». Для спектакля «Самоконтроль».

– …Уважаемые гости! Слушаем, танцуем, подпеваем…

– О-у-о, – девушки с гитарами подняли руки вверх и захлопали в такт музыки.

– О-у-о… – начали вторить мощные динамики, планомерно повышая темп и разгоняя музыкальную композицию… (Примерно так: https://www.youtube.com/watch?v=bkP1nmEXhSs).

– О-у-о… О-у-о… О-у-о… О-у-о… – воздух над площадкой задрожал, и человеческое море в едином порыве задвигалось, завибрировало и начало подпевать.

– Блин, Оля! Посмотри, как они двигаются, как играют, поют! – рёва-корёва вновь запустила пузыри. – Это не «Березки», а какие-то инопланетянки!!!

…..

Всё в округе гудело и дрожало, как во время землетрясения. Море голов, от края до края заполнившее танцевальную площадку, плескалось и озарялось со всех сторон яркими вспышками прожекторов. Потоки света заливали самые дальние уголки пространства, раскидывали во все стороны разноцветные тени и расцвечивали плотную массу танцующих.

– «Бе-рез-ки!» «Бе-рез-ки!» – вихрем неслось со всех сторон. Создавалось впечатление, что толпа исполняет какую-то дикую, первобытную песню.

– Лосин, что за бардак? – резко прозвучало над ухом капитана милиции. Рядом с ним стоял, выпятив грудь, широкоплечий человек ниже среднего роста. Его маленькие глаза буравили хмуро и подозрительно.

– Ттт-танцы, ттт-товарищ Круглов, – заикаясь от внезапного вопроса, ответили большому начальству. – Закрытие заводской спартакиады. Развлекательная программа под песни группы «Березки». Спортсмены отдыхают – подводят итоги турнира.

– Капитан?! Ты видел, сколько собралось людей?

– Так, точно. Чуть больше обычного. Но я прокачал ситуацию – привлек дополнительно десять человек в комсомольский патруль, плюс подключил ещё человек пять активистов. У нас всё под контролем. Думаю, справимся.

– Ты, что Лосин издеваешься что ли? – руководство тыкнуло рукой в бурлящее, разодетое в пух и прах месиво тел. – Какие пять активистов и комсомольский патруль? Ты, что хочешь кучкой бойцов удержать порядок среди двух тысяч человек?

– Но, товарищ Круглов, по моим подсчетам, здесь нет двух тысяч.

– Правильно Лосин – внутри площадки нет, а снаружи есть и гораздо больше. Причем народ подходит и подходит. И конца этому безобразию не видно.

– Виноват.

– Что виноват? Головой, когда начнёшь думать? Или тебе пагоны жмут, капитан?

– ???

– Значит, так! До какого времени у тебя запланировано мероприятие?

– До девяти часов, товарищ Круглов.

– Ты что?! Белены объелся? До каких, девяти? Значит, так: Быстро, ноги в руки и бегом, завершай эту катавасию. Чтобы через десять минут! Слышишь? Через десять! Была тишина, покой и не одного живого человека в радиусе километра. Ты понял меня, капитан Лосин? Ни-од-но-го.

– Так, точно.

– Не расслышал?

– Так, точно, товарищ Круглов!

– Всё!. Исполняй.

– Дорогие друзья, – ведущие стали завершать программу. – Группа «Березки» прощается с вами.

– У-у-у-у… – недовольно зашумела толпа.

– …Мы рады, что вы нашли время и пришли поздравить спортсменов! Отметить их спортивные достижения. Что собрались, послушать наши песни и потанцевать.

– …В завершении программы, мы подготовили для вас ещё одну композицию «Звёзды нас ждут».

   …Ночь. Закрыла прошлого листы.

   Одни мы в мире – я и ты,

   В руке твоей моя рука…

Установленные прямо на земле динамики изрыгали тонны децибелов, а световые приборы бесновались так, словно им было дано задание собрать на праздник жителей соседних галактик.

Песня понравилась.

Песня очень понравилась!

В конце композиции внезапно сломался один из усилителей. Спустя несколько секунд замолчал ряд колонок, потухло несколько прожекторов – люди продолжили неистово двигаться и подпевать слова полюбившейся песни. Они хлопали, кричали, подбадривали друг друга…

От танцующих исходила такая невероятная энергетика, что им уже не нужны были никакие дополнительные приборы…

Они готовы были танцевать в темноте!

Они не хотели прощаться!

Они не хотели расходится!

Их руки продолжали сгибаться, ноги переступать, выделывая кренделя, а губы сами собой повторяли…

   Звёзды нас ждут сегодня

   Видишь их яркий свет

   Люди проснутся завтра

   А нас уже не-е-е-т…

5

Утро воскресенья началось стандартно…

Длинная стрелка на зеленоватом циферблате часов мерно дергалась, перескакивая с деления на деление, и с каждой секундой произносила едва слышное «цок».

На стенах спальни застыли цветные фотографии киноактеров.

В приоткрытую дверь из кухни доносились слова популярной детской песенки…

   На медведя я, друзья,

   Выйду без испуга,

   Если с другом буду я,

   А медведь – без друга…

– Люля, Люля-я, проснись… – пятилетний карапуз весь в слезах залез на кровать к старшей сестре и потянул с неё одеяло.

Спящая с трудом разлепила глаза, широко зевнула и с удивлением посмотрела на малолетнего зарёванного будильника… «Блин, такая рань, воскресенье, спать – да спать… Так, нет же – разбудят ни свет ни заря!».

– А если я буду с друзьями? – Васятка огляделся по сторонам, смешно сморщил маленький курносый носик и полушепотом, доверительно спросил. – А у мишки, друзей, не будет? Тогда, они… его… что, убьют? Совсем? И он, умрёт? Навсегда? Люля, а почему у медвежонка нет друзей? Почему? С ним никто не хочет играть? Они его не любят?

– Вася, эта-а… иди, там, спроси у мамы, – проснувшаяся красавица отмахнулась рукой, поворачиваясь на другой бок. – А лучше у-у-у… бабушки. Она взрослая, умная, газеты читает и точно знает, почему у мишки нет друзей. И что с ним делать. А я пока… э-э-э… буду… спать.

– Юляша, просыпайся, – в комнату заглянула бабушка. – Ты просила разбудить тебя.

– Ну, ба-а-а-б? Зачем? Меня? Будить? – девушка заложила руки за голову, потянулась, выгнулась, как кошка – только вперед, закинув голову и плечи. – Надо будет, проснусь сама.

– Ты собиралась записать на новый магнитофон какую-то передачу.

– Какую передачу – чего записать – какой магнитофон? – лениво продолжала брюзжать соня-засоня, натягивая на себя простынь.

«ТОЧНО!!!» – запоздалая мысль зигзагом прочертила линию в мозгу девушки. – «Новый магнитофон – музыкальная передача – «Утренняя почта».

В голове подобно ленте телетайпа отпечатался отрывок воскресной телепрограммы…

9-30 «Утренняя почта».

10–00 «Служу Советскому Союзу».

11–00 «В мире животных».

– Который час? – проснувшаяся резво стартанула в сторону зала, где на столе стояли телевизор и заранее приготовленный магнитофон с микрофоном.

– Дык, двадцать пять минут десятого. А ты чего подскочила как ошпаренная? Хотела же полежать?

– Баба, это же «Утренняя почта»!

– И что? Даже умываться, причесываться не будешь?

Грязнуля бормоча что-то про себя, принялся колдовать над выпирающими кнопками и клавишами магнитофона.

– И что в этой «Поште» такого? – подобно старому мотороллеру затарахтел дед. – Сроду, там ничего не было! Так, одни только хиппи волосатые да ихнее дурацкое «бум-бум-бум».

– Ба-ба, – малолетний карапуз, не понимая половины слов, водил глазами из стороны в сторону. – А кто такте «Полосатые пиппи»?

– Зря ты так, Коля, – бабушка как всегда была на стороне внучки. – Нравиться Юле современные песни – пусть слушает. А хиппи, Вася – это, как бы… молодые, современные музыканты.

– Ага, – парировал ухмыляющийся собеседник. – Музыканты ху-у-лиганы!

– Короче, внимание! – девушка вмиг стала строгой. Посмотрела на открытый от удивления рот малолетнего брата. – Всем! Притихнуть! Молчать и вообще не издавать каких-либо звуков! ЯСНО!?

– Ох-тя, – бабушка тяжело вздохнула, будто приходя в себя. Она поправила седые волосы похожие на облачко сахарной ваты. – А что так – нешто будет выступать Карел Готт?

– Может быть, а может быть и получше! Вдруг вся передача будет крутяшная. Запишу и буду слушать напролёт днями и ночами.

«У-ух», – в глазах меломанки засверкали хитринки. – «Все подруги обзавидуются! – Особенно Танька Осокина! И Валька Печёнкина! И конечно же Машка Коровкина! Эта – сотрёт все губы от злобы! Ещё бы: Новый маг. – новые записи – да ещё и… классные песни!».

Телевизионная передача была заводной и неповторимой. По сценарию программы за ведущим постоянно гонялись неизвестные похитители песен: На лошадях, на верблюдах, а один раз даже на диких быках. Он убегал, прятался, переодевался. (Не забывая при этом объявлять очередные музыкальные номера).

– Какой же Юрий Николаев молодец?! – бабушка восхитилась ведущим программы. – Это же надо – вот, всё при нём: И красавец и талантливый и актер хороший.

– Да-а уж! – дед с особым шиком пустил струю табачного дыма почти до самого потолка и, сбивая пепел, несколько раз ударил по папиросе указательным пальцем.

– Во дворе мужики невесть, что про него рассказывают: Одни говорят, известный спортсмен, другие, что недавно женился на… Алле Пугачевой, а третьи вообще, что будущий зять самого Брежнева.

– Ба-ба? – в разговор вступил Васятка, глядя на неё снизу вверх, словно воробушек на колокольню. – А почему у певцов лица русские, а поют не по-нашему? Они что – в школу не ходили?

– Как бы тебе объяснить, маленький, вот, например, – бабушка начала вспоминать какую-то стародавнюю историю.

Спустя двадцать пять минут после начала записи радушное настроение у девушки стало скверным. Хорошей музыки (по её мнению) не было, от слова совсем. Её руки непроизвольно тянулись выключить магнитофон, выдернуть шнур и уйти нафик из комнаты…

– Тише, всем! – начинающая писательница шлягеров грозно свела брови. – Может быть, концовка передачи будет нормальной. Сейчас начнут петь.

«Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… – в мыслях взмолилась она, с надеждой всматриваясь в черно-белый экран. – «Пусть последняя песня будет классной: Всё таки новый магнитофон – целую неделю ждала передачу – встала ни свет ни заря – а по телеку одна мура и полный отстой!

Увы, выступление последнего исполнителя было таким же «неинтересным», пресным и тоскливым, как и предыдущие.

Юлия расстроенно щелкнула тумблером. Свернула провода и, не дожидаясь окончания передачи, вышла из комнаты.

– Дорогие друзья, – Юрий Николаев стал прощаться со зрителями. Всем хорошего настроения и до скор…

По экрану телевизора прошла небольшая рябь, сменившаяся картинкой огромной площади, на которой словно море колыхалось танцующая молодежь…

– Юля, тут ещё не всё, – бабушка громко позвала внучку.

– Юлька, иди скорее, тебе эта муть точно понравится! – поддержал её дед. Он крякнул, забыв, что во рту дымится папироска, вытащил вторую, поднес к губам и тут же сунул обратно в портсигар.

Васятка всё так же сидел молча с полуоткрытым ртом и хлопал ресницами.

– Чего опять? – девчушка недовольно выглянула из своей комнаты.

– Люля, пиппи волосатые, – малыш тыкал пальцами в сторону телеприёмника.

– В конце передачи группа «Берёзки», – Николаев торжественно произнёс «за кадрами» идущего клипа. – Для всех любителей современной танцевальной музыки, в качестве подарка, исполнит сатирическую песню-пародию на песни западной эстрады под названием «Братец Луи».

По экрану один за одним менялись отрывки с выступлений популярных групп, а из динамиков телевизора звучало очень похожее на https://www.youtube.com/watch?v=Lp2qcCrdBLA в исполнении каких-то Валерия Первого и Максима Второй Голос.

«Психичка», ругаясь и обдирая пальцы, бросилась спешно подключать микрофон к магнитофону.

Глава 11

1

Утро понедельника в общежитии началось стандартно…

– Тук-бряк-тук-тук, – настойчиво стучали в дверь Максима.

– Нукоготамаопятьпринесло, – недовольно, сквозь зубы промямлил спящий постоялец женского «монастыря».

– Бряки-бряк-туки-тук, – ответили ему.

«Дайте же, наконец, человеку поспать, спокойно!», – Макс приподнялся с кровати. С трудом отдирая ноги от пола, подошёл к двери. С нудным скрипом её отворил.

У входа стояла Лариса Корычева.

«Дурной знак», – подумал ди-джей. – «Скандальная малолетка долбится с утра в дверь – чего-то хочет – удачи не ведать».

– Слушаю? – хозяин сушилки зевнул в кулак. «Вот принесло не свет ни заря? Может, кукла поломалась? Или задачку решить не может? А я-то здесь причём?».

– Максим! – несостоявшаяся невеста со всей ответственностью заломила руки. По-взрослому блеснула очками.

– Я серьезно размышляла всю ночь. Не спала. Читала письма! Думала о главном!

Очевидно, полагая, что она изрекла очень важную житейскую мудрость, Лариса с достоинством поджала тонкие губы и широко открыла глаза.

– Какие письма? – сонный Дон Жуан всё ещё не мог освободиться от оков Морфея. Он с трудом соображал, что от него хотят. Мозги никак не хотели включаться в работу.

– Письма, которые ты писал мне целых два года из армии.

– Я, что-то, кому-то, писал? – снова шумно зевнули, ничего не соображая.

– Вот! Я поняла! Это были не твои письма и нам надо об этом срочно поговорить.

– Послушай, э-э-э, Лариса! Ты, это… Иди куда шла. Там: в школу, в садик, на занятия, в продлёнку. И не приставай по пустякам.

Макс решительно закрыл дверь перед её носом.

– Как ты смеешь? – вспылила девчушка. Она смерила закрывшуюся дверь презрительным испепеляющим взглядом и недовольно захлопала сильно накрашенными ресницами.

– А ну открой, немедленно!

Она начала долбить небольшими кулачками в дверь, приговаривая…

– Я, тут, все выходные, думала только о нём! О нас! Ночей не спала! А он… А он! Даже поговорить не хочет!

– Ну, погоди! Дождешься! Всё-таки придётся обо всём написать брату!

Обиженная презрительно развернулась и побежала по коридору, гневно размахивая руками.

– Давай, давай заноза! Иди, иди! Пиши, пиши, – произнесли, ухнувшись на узкую железную кровать с тонким ватным матрацем.

– Бряк-тук-тук-там, – новый стук через несколько минут.

«Вот привязалась егоза настырная!», – Макс решил не подниматься с кровати. – «Обойдётся!».

– Тум-тук-тум, – повторилась настойчивее.

– Что опять? – крикнули в сторону двери. – Я нянечкой не работаю!

– Тук-тум-тук, – не желали оставлять постояльца в покое.

– И воспитателем тоже!

– Максим, это я! – за дверью раздался напевный голос Кристины.

– Открой, пожалуйста.

«У них, сегодня, что? У моей двери валерьянку пролили?», – Макс недовольно вздохнул. Поднялся с кровати и подошел к дверному проёму. Открыл дверь. Она издала тонкий тоскливый писк.

– Мне мама прислала посылку с вишневым вареньем, – приглушенно-вежливым голоском проворковала сероглазая красавица. Она удивленно подняла на него высокие, словно нарисованные брови. Отбросила с груди за спину длинную прядь волос.

– И у Татьяны сегодня выходной. Приходи к нам вечером, чаю попьём. Часам к семи?

– Наверно, может быть, приду… – через небольшую паузу протянул Макс, вспоминая поведение сероглазой динамо-машины в предыдущие дни.

– По крайней мере, постараюсь, – добавил он в полголоса.

– Всё, договорились! – Кристина не дослушала полного ответа. – Я полетела на работу. Вечером мы с Таней тебя ждём.

Входная охранница затаилась, затихла на четверть часа. Максим не веря своему счастью, задремал.

– Бум-бам-бум… – снова кто-то настойчиво барабанил в дверь.

Несчастный жилец закрыл голову подушкой, отрёкся от всего безумного женского мира и сквозь наволочку и пух твердо произнес…

– Если вы к гражданину Иванову, его нет дома. Он гуляет. Ищите во дворе.

– Бам-бам-бум, – Максим, будь добр, открой. Это Семёнов Григорий. Водитель автобуса, из районного комитета комсомола.

– Слушаю, – уже полностью проснувшийся жилец отворил дверь. Раздался легкий хрип петель, переходящий в низкие, басовые звуки.

Возле двери стоял долговязый мужчина с выцветшими добрыми глазами в бело-синей клетчатой рубашке.

– Товарищ Хлеборобов попросил тебя помочь с организацией творческого выступления агитбригады в поселке Н-ское. Прислал за тобой.

– Но! Я же только проснулся и даже не ел, – рассеяно пробубнил Максим.

– Ничего! По пути, заедем, позавтракаем. Давай, собирайся. Жду тебя в автобусе. ПАЗ с синей полосой. Стоит у подъезда.