Текст книги "Ди-джей 2 (СИ)"

Автор книги: Иван Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

17

«Какая скука, этот конкурс!» – почетная гостья мероприятия Грэсия Круз, племянница испанского посла, скучала в первом ряду с «кислой миной» на лице.

«Половину слов, которые поют исполнители якобы по-испански – я не понимаю. Репертуар выбран такой, что можно заснуть. Костюмы на исполнителях – просто «ужас – ужас». Непонятное оформление зала. Из декораций: Огромный белый экран, здоровенный чёрный рояль в углу, массивная трибуна из красного бархата и два небольших транспаранта растянутые под потолком. Начало концерта похоже то ли на митинг – то ли на агитационное собрание с хоровым пением антифашистских песен и выносом знамён. И только вторая часть ещё боле – менее. Но всё равно, какая же здесь скукота. Зачем я согласилась пойти сюда – надо было сказать, что болит голова или чувствую себя не совсем хорошо. И всё – можно было остаться дома.

На сцене бойкая девчушка исполняла народную испанскую песню «Clavelitos». Неизвестно зачем она переставила слова из середины в начало куплета и пропела его как припев два раза…

   Гвоздики, гвоздики

   Гвоздики от моего сердца

   Сегодня я принесу тебе гвоздики.

   Цветные же, как ясеня…

(Для уважаемых читателей представлен перевод фрагмента исполненного подряд два раза).

«Господи! Чтобы, я! Ещё раз! послушала своего родного дядю и пошла на подобное мероприятие, – девушка продолжала себя само бичевать. – Нет, нет и ещё раз… нет!

– Мне хватает такого творчества и дома, – она недовольно пожала плечами. – В следующий раз пусть сам идёт, сам сидит и смотрит эту скукотищу. А то, видите ли занят на работе в посольстве. А я отдуваюсь за него. Оно мне надо?

– Сеньора Круз, как вам мероприятие? – к девушке наклонился, улыбнувшись во все тридцать два зуба, советник посла.

– Честно, думала, будет повеселее, – с улыбкой на устах, высказала свое «фи» родственница высокопоставленного чиновника.

– Зал можно было оформить красочнее, – она кивнула в сторону транспарантов. – Пригласить нормальных артистов. Максимально уменьшить торжественную часть и разнообразить творческую программу. А так, складывается впечатление, что это не конкурс песни, а политический митинг. И ещё… не понятно, зачем нагнали столько зрителей?

– Вы удивитесь, дорогая сеньора Грэсия, но люди пришли сами. Более того – в последний день не возможно было достать билеты – такой неожиданный ажиотаж.

– Неужели «ЭТО» может кому-то нравиться? – Лицо у молодой испанки сделалось кислым, потом недовольным и наконец даже чуть – чуть брезгливым. – Если бы не просьба дяди, никогда не пошла на такое скучное мероприятие.

….

– Концертную программу вечера завершает совместное выступление театра-студии «Новое время» и творческой группы «Берёзки», – голос ведущей объявил последних участников.

«Ура, скоро конец, этому безумию!» – Грэсия Круз выдохнула полной грудью.

Софиты начали блекнуть, потухли, погрузили зрительный зал в кромешную тьму.

Оживший луч кинопроектора проснулся, застрекотал и создал на экране рощу берёз. С краю березового подлеска ветер заколыхал золотистые колосья хлеба. Утреннее солнце разбудило бездонно синее небо и розово-малиновые облака, плывущие вдоль горизонта.

Проснулись и запели птицы на деревьях. Отчетлива стала слышна кукушка.

По сцене, на фоне лесной поляны изображенной на экране, прошли две девчушки в сарафанах. За ними пробежала ещё одна.

Камера начала подниматься над рощей всё выше и выше – пока земля не превратилась в огромный лиловый шар. Она полетела в сторону юго-запада Европы. Снизилась над Пиренейским полуостровом. Нырнула в улочки старинного испанского городка. Очутилась на городской площади рядом с журчащим фонтаном.

Где-то вдали проснулась музыка.

В зале зазвучали робкие хлопки зрителей.

С краю сцены послышались удары палочек о барабаны.

Музыка стала громче. Максимально насытила колонки звуком.

Хлопки усилились и слились воедино с ударной установкой.

На сцену в ярких театральных костюмах парами появились танцоры.

Перебирая струны, из круга завертевшегося хоровода, выделился исполнитель, с длинными, закрывающими лицо смоляными волосами. Парень склонил голову, чутко повёл гитарой, а затем в зал полились мелодичные аккорды. (Очень похожие на те, что будут исполнены в будущем Антонио Бандерасом в фильме «Отчаянный»)…

   Сой ун омбре муй онрадо

   Ке ме густа ло мехор

   А мухерес но ме фальтан

   Ни эль динеро ни эль амор…

Жгучий «кабальеро» всё больше и больше ускорял темп: Он ритмично задвигался, стал страстно размахивать грифом инструмента, заметался по сцене как пойманный зверь.

Аплодисменты становилась многочисленнее.

Декорации казалось ожили, налились живительной силой и красками.

Люди на задних рядах начали подниматься с кресел, чтобы лучше видеть происходящее.

К гитаре присоединились лёгкие, ритмичные удары каблучков девушек, твёрдая поступь партнёров.

Исполнитель азартно закрутил, завертел гитару, мягко забарабанил по ней. Казалось, гитара сама по себе вздрагивает аккордами, которые спешат, разгоняются, несутся вслед за безумием танца.

Мелодия песни была лёгкой, как тополиный пух, весело кружащей над старинной площадью, и порывистой, как пламя огня под ветром. Она заполнила пространство – чувственная, пронзительная, полная страсти…

   Ай ай ай ай

   Ай ай ми амор

   Ай ми морена

   Де ми корасон…

Пары расходилась, пенясь волнами крутящихся юбок – и сходились, задорно стуча каблуками.

Девушки гнулась в талии – и резко выпрямлялась, прижимаясь к танцорам – и замирали вдруг, дрожа плечами и опустив длинные ресницы… А затем снова взлетали и опускались руки. Звонко и ласково стучали каблучки.

Вздрагивали, переговариваясь, спевались гитарные струны. Завораживающе звучал голос исполнителя.

Стучали, стучали, стучали каблучки.

И вот… огонь танца начал угасать.

Песня «дышала» всё тише и жалобнее. Картинка начала бледнеть. Танцоры исчезать. Сумрак постепенно скрыл сцену и гитариста. Вновь наступила темнота.

– О-фт, о-фт, о-фт, – зрительный зал захлёбывался аплодисментами.

– И что это сейчас было? – сеньорита Круз непонимающе посмотрела на советника посла после того как в зале успокоились люди. Сердце молодой испанки, воодушевлённое песней, отчаянно притопывало в груди. Лицо девушки разрумянилось, глаза из серых стали жгуче карими, налились силой, повеселели.

Откуда-то из далёка, в колонках, подобно несущемуся на всех порах поезду, стал нарастать гул приближающейся музыки. Звук оформился, поджался, стал отчетливым, упругим и невыносимо громким.

Ожил задремавший луч кинопроектора.

На экране закружились кубики калейдоскопа. Заплясали желтые солнца, закружились голубые звезды, разноцветные пятна, треугольники, квадраты поплыли со всех сторон, сталкиваясь в неведомые фигуры и снова разделяясь. Сочетания форм и красок с каждым разом становились все более насыщенным и удивительным.

Мгновение и цветные узоры сложились в пазлы газетных статей с большими заголовками. Вырезки стали увеличиваться, выскакивать из вращающегося круга, заполнять собой экран.

Фрагменты крутящихся новостей останавливались на несколько мгновений, чтобы зрителям было удобно прочесть заголовки:

«БЕРЕЗКИ» – НОВОЕ ИМЯ НА СОВЕТСКОЙ ЭСТРАДЕ!

…..

«БЕЗ СЛУХОВ – ТОЛЬКО, ПРАВДА!»

…..

«НА СЦЕНЕ ЗАЖИГАЮТСЯ МОЛОДЫЕ ЗВЁЗДЫ!»

…..

«БЕРЕЗКИ» – МЫ РОДОМ ИЗ СССР!

Под искрометную мелодию на сцене появилась барабанщица. В её руках завращались подобно пропеллерам палочки. Для неё установили барабан, второй, третий.

Барабаны ожили, задрожали, запели на разные голоса.

Работники сцены, как в цирке, с небольшим интервалом, один за другим, продолжали выносить и устанавливать рядом с музыкантшей новые инструменты. Палочки без всяких усилий со стороны виртуозки, сами собой, плавно отрывались от рук, парили в воздухе, словно связанные друг с другом невидимой ниткой, и так же плавно приземлялись в ладони.

С появлением каждого барабана девушка добавляла их звучание в общую последовательность, постоянно увеличивая ритм и скорость ударов.

Из-за кулис стали появляться гитаристки. Каждая из них, в облегающем чёрном платье, слегка западающим между длинными ногами, в ярком макияже, ручьём извивающихся серёжках и на высоких каблуках, красиво, под музыку, переступала по сцене, занимала свое место, включалась в исполнение музыкальной композиции.

– Вот, девушек стало две, три, четыре, – зрители начали отчет.

– …Ужас, не может быть… уже шесть!

– …Нет, их уже семь, восемь!

– …Это какое-то безумство… – десять!

– …Да сколько же их? И все поют, играют на гитарах?!

На экране, за спиной артистов, в качестве подсветки, проснулся, камнями взметнулся в небо и стал извергать лаву огромный огнедышащий вулкан. «Прямо в зал» потекла лава.

Барабанщица, продолжая свои цирковые развлечения жонглера, «уже давно сошла с ума».

А полностью девчачья группа, красиво покачивая бёдрами и выводя грифами инструментов замысловатые кренделя, начала исполнение жгучей песни «Bandido».

* * *

– Уважаемые зрители! – ведущая завладела вниманием зала. – Пока подводятся итоги мероприятия, группа «Березки» исполнит ещё одну песню на испанском языке…

……

Ответственное жюри конкурса продолжало активное обсуждение результатов в отдельном кабинете.

– Друзья мои, – воодушевленно воскликнул один из членов комиссии. Он весело тряхнул головой. – Я думаю, мы единогласно определим победителя… – Группа «Березки»! Их выступление просто какой-то мираж, сон, наваждение! Я абсолютно уверен, участие девушек-гитаристок в нашем конкурсе – это рождение новых имён, новых талантов, новых звёздочек.

– Полностью согласен! – поддержал его крупный мосластый мужчина, туловище которого было настолько широким и плоским, что казалось, было составлено из широких упаковочных коробок. – Какие у них яркие исполнительницы! Оригинальные костюмы! А как они чувственно двигаются по сцене! Как хорошо поют и играют на гитарах! Особенно мне понравилась, та темненькая с миндалевидными глазами. Хотя, я не понимаю вообще ни слова по-испански, но их музыка и исполнение номера – это что-то с чем-то! Товарищи, дорогие мои! Они просто какие-то инопланетянки. Голосуем только за них.

– Коллеги, прошу вас, успокойтесь! – возразила худосочная женщина средних лет с модной прической, в строгом темно синем костюме английского покроя и блузке с высоким воротником. К своей работе в составе комиссии она относилась настолько серьезно и слушала высказывания членов жюри с такой ответственностью и вниманием, что время от времени снимала очки или сдвигала их на кончик маленького, похожего на пуговицу носа.

– Я бы не стала торопиться присваивать первое место коллективу «Березки»! – «канцелярская заноза» строго оглядела присутствующих.

– Как историк и языковед, хочу напомнить всем, что сегодня мы оцениваем итоги патриотического мероприятия посвященного годовщине борьбы наших летчиков с диктатором Франко, а не конкурс красоты «Москва-77». Ещё раз напомню, что целями мероприятия является выявление одарённых молодых певцов исполняющих песни гражданско-патриотической направленности.

– Все помнят, про это?

– Конечно, конечно, – окружающие хором поддержали аналитика.

– И всё же, давайте для тех, кто не понимает по-испански, я переведу несколько строк на русский, о чём поют наши красатули…

Твои бандитские глаза высосали кровь и жизнь из моего сердца.

Твое отсутствие ночью провоцирует на плач, вздохи и крики, и возбуждает томную страсть.

– Высосали кровь? Возбуждает томную страсть? – широко открыв глаза, переспросила полная женщина, сидящая напротив историка.

– Именно, так! – улыбнулись в ответ холодной, вежливой улыбкой. – Бандитские глаза, плач, вздохи и томная страсть. И где, скажите, в этих словах, дорогие мои товарищи: Патриотизм, гражданская ответственность, чувство любви к Родине? Примеры подражания для подрастающего поколения? Где, всё это?

– Да уж, действительно, – послышались смущенные голоса.

– …Что-то не прослеживается.

– …Нет, не видно.

– …Да-а, ситуация получилось неприятная.

– А вы, хотели отдать, этим девицам, первое место? – историчка забила последний гвоздь в крышку победного выступления «Березок».

Тем временем в зале, под многочисленные аплодисменты зрителей и переливы красок на киноэкране, появился высокий, худощавый вокалист в пышном парике, огромных очках, кожаных штанах «до костей» обтягивающих тонкие ноги и в жилетке одетой на голое тело.

Кудрявый певец, облизываемый суетливыми бликами огня, начал медленно покачиваясь, трогательно выводить по-испански, что-то сильно похожее на песню «Amigo Vulnerable».

А когда зазвучал припев, полуторатысячный зал затих на несколько секунд, а потом загудел (Нет, скорее задрожал, зашумел, затопал и закачался в едином порыве) громкоголосым водопадом от музыки и света.

– Коллеги, я конечно человек беспартийный, и могу загнуть не ту линию! – расправа над никому не известными выскочками из «Сельского» ДК достигла своего апогея. – Однако, я, вообще не понимаю, почему на любительский конкурс приглашают профессиональные коллективы, которые к тому же ещё и поют не по тематике мероприятия! Это же кошмар! Для них есть свои – профессиональные программы, концерты, фестивали. Пусть, там, на них, и выступают. А здесь, у нас, ответственное событие городского масштаба! Тем более, в качестве приглашенных, имеются иностранные гости!

– …Действительно, безобразие! (Люди стали прислушиваться к гулу идущему из зала).

– …Так, не пойдёт!

– …Верно, куда сморят соответствующие органы!

– Товарищи! – председатель жюри постучал ложечкой по графину, призывая всех к спокойствию. – Подведем итоги прения по творческой группе «Березки»:

Первое. Не будем сильно строги к выступлению девушек. Все-таки это первое их появление на подобных мероприятиях. Предлагаю признать выступление заслуживающим внимания. Отметить яркие костюмы и интересное световое решение с применением кинопроектора.

Второе. Руководителю группы указать на недостатки: Стихи песни не имеют патриотической направленности. В исполнении произведения, трудно понять содержание при переводе на русский язык. Сложно уловить итоговый посыл к слушателям. Как следствие композиция сырая, до конца не проработана. Несмотря на то, что при исполнении музыкального произведения прослеживается положительный заряд, динамика действия, нет итоговой завершенности.

Исходя из сказанного, предлагаю: Вручить девушкам стандартный диплом «Участника городского конкурса «3 степени», поблагодарить за выступление и перейти к обсуждению следующих номинантов.

– …Кто, за? – Прошу голосовать.

Глава 10

1

Вечер мурлыкал, как старый кот и хитро жмурился от просыпающихся огней в окнах многоэтажек. Москва медленно затихала, успокаивалась, одевалась в вечерние наряды.

Опустели, притихли учебные кабинеты и классы Дома Культуры. Замерли весящие на дверях вывески:

«Танцевальная студия Лебединое Озеро»,

«Изостудия Красное Солнышко»,

«Литературный клуб Юнармеец»…

Погрузились в тишину и покой детские рисунки приколотые булавками к стенам коридора.

И лишь за одной дверью по-прежнему кипела работа. Яркая табличка на коричневом фоне предупреждала

«Внимание! Не отвлекать! Идёт творческий поиск».

Внутри помещения, в метре от запертой на ключ двери, находилась ещё одна, открытая в другое место, время, а может быть и даже в другую реальность…

Две заброшенных удочки, вечерняя рыбалка на тихом пруду, хороший клёв, оказались приятным отдыхом от очередного дня работы и сопутствующей ему суматохи.

Максим сидел на пороге дверного проёма, наблюдал, как на солнечном песчаном мелководье резвятся стайками мальки. Вода от расходившихся по небольшому прудику ленивых волн, переливалась то золотисто-синим, то зеленоватым, то пурпурным цветом. Вечерняя прохлада дурманила запахом свежескошенной травы, прогретой земли, теплого лета. Где-то вдали едва слышно звенели комары. Всё дышало спокойствием и миром, ласковой и грустной тишиной.

Один из поплавков чуть закачался, согнал с верхушки задремавшую стрекозу.

В дверь студии едва слышно поскребли.

– Тише-тише, не шумите, у меня поклёвывает… – Максим зашептал неизвестно кому за дверью. Он насторожился, потянул руку к удилищу, принялся пристально следить за таинственным колыханием поплавка.

В дверь забарабанили сильнее.

– Да щас-с, подождите, – новое обещание одними губами. Поплавок дернулся сильнее, два раза юркнул под воду, а потом, вприсядку, не спеша направился к кустам…

– Э-хх, – рыболов резко, с оттягом, выдернул леску из пруда. Увидя пустой крючок, сокрушенно покачал головой, насадил «свежего» червячка, смачно поплевал на него, со свистом забросил снасть в воду, продолжая краем глаза следить за подёргиванием второго поплавка.

– Это, я – Валера, – удары в дверь стали резкими, настойчивыми. – Открой, пожалуйста. Очень важное дело!

– Минуту, иду, – Макс с сожалением поднялся с порога. Плотно закрыл за собой одну дверь. Подошёл и открыл другую.

– Нам надо срочно что-то делать? – Валерий Смирнов решительно вошёл внутрь творческой студии, наклонив кудрявую голову и чуть вытянув шею, точно собирался кого-то забодать своими развесистыми кудрями.

– Что делать и с чем? – ди-джей умиротворенно, как священник на паперти, проводил его задумчивым взглядом.

– С нашей творческой деятельностью, – художник – вокалист недоумевая осмотрел «святошу», его зрачки сузились, а лицо приобрело решительное выражение.

– А что не так с нашей творческой деятельностью? – Макс хлопнул себя по шее. Убил комара. – Вроде всё нормально: Ты где-то постоянно бегаешь, девчонки отдыхают, Юлия Борисовна в отпуске, Вовчик с бабушкой на даче, в холле на втором этаже по-прежнему идёт ремонт…

– И это ты называешь нормально? Как бы ни так! Максим, я был в городском комитете комсомола, в отделе культуры. Показывал наш диплом, рассказывал о наших выступлениях, о песнях на испанском языке. Показывал переводы, распечатку. У меня есть даже несколько фотографий! А они?!

– Что они? – рыбак подавил зевок, вовремя спрятав его в поднесённую к лицу руку.

– То!.. Они не дают дорогу нашему молодому коллективу. Не берут и не включают его в список мероприятий. Максим, ты представляешь? Отнекиваются. Отказывают. Говорят: Рано – не доросли – тематика не та – слабое исполнение – нет патриотической составляющей. А один гад в очках, вообще заявил, что наши песни банальны, просты и не вызывают посыла в душе молодежи. Представляешь?! Как же так, Макс?! «Берёзки»!!! Скучны? И неинтересны молодежи? Да за кого они нас принимают?

– Понятно, всё ясно… – задумчиво произнёс путник, потерявший память во времени. Хотя ему вообще ничего не было ясно. И уж тем более совсем не понятно. – А от меня-то ты чего хочешь?

– Мы срочно! должны стать известными, – Валерка, словно саблей, лихо рубанул воздух.

– Из-вест-ны-ми, – он повторил по слогам свою идею. – И тогда про нас все узнают, и будут без разговоров приглашать на концерты, встречи, фестивали, а возможно даже и писать в газетах. Мы станем популярными и будем много выступать.

– И-и-и, что надо делать? – ди-джей по-прежнему не был настроен на разговор. Где-то далеко от этого места огромная, зубастая рыбина неистово вместе с леской догрызала крючок.

– У меня есть просто офигенная идея! – Смирнов поднял взволнованные глаза на приятеля.

– Какая?

– У тебя есть качественные фонограммы наших песен, так?

– Допустим.

– Предлагаю перезаписать их на плёнку и разнести по студиям звукозаписи. Люди купят наши песни – начнут слушать – мы станем популярными – про нас все узнают и начнут приглашать на выступления.

– Валера, это же уйма работы! – Макс попытался остепенить безумного «изобретателя вечного двигателя».

– Ты представляешь, сколько времени уйдёт на то чтобы: Размножить записи на катушки, разнести их по студиям, договориться о продажах? И кстати, у нас мало песен. Их не хватит даже на один альбом.

– А мы разбавим другими исполнителями! – идейного генератора было не остановить. Шестерёнки в его мозгу работали полным ходом, сминая прессом возражения Максима.

– Какими ещё… другими исполнителями? Где мы их возьмём? Откуда?

– А хотя бы всеми любимой Любовью Орловой. Или на худой конец Муслимом Магомаевым. А можем сделать общую сборку из популярных певцов Советской эстрады! И тогда, представляешь, у нас будет вооще! самая суперская, самая крутейшая запись всех времён и народов!

– ??? Времён и народов? – задумчиво переспросил Макс. Вечер переставал быть томным и заиграл новыми красками. Где-то рядом, от налетевшего сквозняка, натружено вздохнула дверь.

– Да! – в глазах комсомольского активиста сверкали искры от проносившихся в них затей. – И назовём нашу сборку «Зажигательные ритмы Москвы». Или, лучше, так – «Жаркое лето страны Советов». Хотя, нет, стоп. Вот!!! Самое очумелое название для нашего альбома – «Горячая Супер-дискотека»!..

Какое то время спустя. Точка продажи звукозаписей:

– Вах, уважаемый, слюшай сюда! Придёшь ещё раз со своими дурацкими запсями – Бёрёзками-Шмерёзками, Орловой-Шмарловой! Короче, мамой клянусь, я тебе их, в зад затолкаю! Вали отсюда, и не прихади больше, па-а-нимаешь?

Покрасневший от высокоинтеллектуальной беседы Валерка вышел от продавца звукозаписей. Глубоко вздохнул.

– Блин, пипец. Он даже не стал слушать наши песни. Что же делать? Что?

– Хай, фрэнд, – к несчастному, пританцовывая и смачно жуя жвачку, подошла девушка в джинсовой куртке. – Я, Кэт. Чаго толкаешь?

– В смысле, толкаю?

– Ну, продаешь, чего? Какой музон? Что лабают?

– Вот, хотел отдать на распространение сборку песен группы «Березки» и Любови Орловой.

– Ништяк, клёво! – девушка надула огромный пузырь и смачно его лопнула. – А это кто? Что за пипл?

– Ну-у, – глаза музыкального распространителя широко раскрылись от удивления. Не знать такого. – Любовь Орлова – это наше старая, всеми любимая и известная певица. А «Березки» – новая группа. Поют и танцуют в местном ДК.

– Ясно, – нафуфыренная модам недовольно сморщила курносый нос. – А больше, нет? Ничего? Типа, чего-нибудь из крэзи или иностранного?

– Нет, честное комсомольское, только это.

– Ладно чувак, хиляй дальше.

Спустя ещё какое-то время. Седьмая, а может восьмая попытка:

– Хай, фрэнд.

– И тебе не хворать.

– Не желаешь заценить клёвый музон. Группа из Бирмингема – «Берёзи»! Лабают – просто улёт – лапти улетают. Пилят на бритише, на эспаньёле. Только, что закинули в Союз. Всего несколько песен. Ещё нет ни у кого!

– Чего-то я не слышал про такую группу.

– Так, она, из новых. Первый альбом.

– Ну, если из новых, доставай, глянем.

– Вот, осталось несколько катушек! Уже раздал две таких сумки! Улетают в лёт – записывать не успеваю!

– Неплохо, неплохо, – из динамиков полилась неизвестная музыка. – Действительно, поют хорошо. Запись качественная, проигрыш хороший, ритм драйвовый.

«Есс! Есс! Есс!», – мысли радостно затопали в кудрявой голове. – «А я говорил, что наше творчество оценят – просто специалисты не попадались!».

– Постой паря, не спеши! Что за чертовщина? Зачем Орлову впихнули? Че за нафик?

– Э-э-э… Специально, чтобы пропустили… на таможне. Мало ли чего?

– А, понятно. Ловко придумали! Хорошо, возьму на пробу несколько бобин. Сколько хочешь?