Текст книги "Ди-джей 2 (СИ)"

Автор книги: Иван Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Глава 9

1

Горячий, порывистый ветер весело хулиганил в кабинете директора Дома Культуры: Швырял в открытые окна хлопья тополиного пуха. Хлопал шторой, как флагом. Задирал портьерную ткань до потолка, обнажая голые коленки батарей. При этом дебошир постоянно о чём-то напевал, насвистывал, пришептывал, куда-то подглядывал.

По стенам скользили, прыгали тени и серо-фиолетовые пятна от качающихся ветвей деревьев. Шум большого города вместе с пушинками, проникал внутрь, растекался в разные стороны, завораживал, успокаивал одни чувства, пробуждал другие.

Хозяин кабинета задумчиво смотрел в окно, ожидая работников приглашенных на совещание…

   «Да-а, дела…

   Тополиный пух. Июль. Жара.

   И ночи такие душные».

– Ребята, Юлия Борисовна, заходите, не стесняйтесь, устраивайтесь поудобнее, – три человека вошли и уселись за вытянутый буквой «Т» стол.

– Наташенька, – Щебетов обратился к секретарю через открытую дверь в приемную. Он едва не лёг объемным животом на зеркальную поверхность столешницы. – Будь любезна! Принеси, нам, пожалуйста, прохладной миниралочки.

– Уважаемые активисты и руководитель коллектива «Березки»! – «Незаменимый директор» хитро взглянул из-под косматых бровей на вошедших гостей и спросил радушно… – Хотелось поговорить с вами о жизни, о работе. Узнать, может быть, у кого-нибудь есть производственные проблемы, просьбы, пожелания? Высказывайтесь, не стесняйтесь.

– Кто первый? – он улыбнулся «лучшим друзьям» своей самой располагающей к общению улыбкой. – Смелее, готов выслушать всех по очереди.

– Егор Кузьмич, нам нужны новые костюмы, – первой на доброту Щебетова откликнулась руководительница танцевального коллектива «Березки».

– …Почему меня не слышат? Почему не обращают внимания на запросы? Я подавала заявку со сметой уже два раза! Девочки танцуют второй год в одном и том же. Выступают хорошо – нас хвалят. А денег на костюмы – нет! И новый танец – невозможно поставить без ярких, оригинальных костюмов?

– Хорошо Юлия Борисовна, – руководство что-то черкнуло в своем ежедневнике. – Я переговорю с бухгалтерией – деньги на пошив костюмов выделим. Надо – так надо!

– Идём дальше, кто следующий? – директор внимательно посмотрел на художника – оформителя. – Валера, у тебя, что?

Смирнов скромно сидел в дальнем углу стола, скрестив руки на груди, он смешно шевелил большими пальцами.

– У меня? Как всегда – краска, ватман, кисти, грунтовка. Смета также лежит в бухгалтерии.

– Ясно, – снова согласился заботливый начальник. – По этому вопросу, думаю, порешаем на неделе. Найдем для тебя всё, о чём ты там написал.

– У вас, молодой человек? – Щебетов обратился к Максиму. – Есть запросы? Не стесняйтесь – просите.

– Запросы? – Максим непонимающе посмотрел на директора. – Никаких. Я человек новый. Пока ничего не надо.

– Хорошо. Тогда уважаемые коллеги у меня к вам будет вопрос. Даже не вопрос, а скорее предложение. Даже не предложение, а просьба…

На заводе, который шефствует над нами, через две недели ожидаются торжества по случаю запуска новой конвейерной линии. Мероприятие большое, можно сказать значимое – на весь город. По случаю данного события нас попросили организовать творческий концерт. А у нас по календарю лето – сезон отпусков, ремонтов, загородных разъездов. Поэтому мы подумали и решили обратиться к вам с просьбой подготовить пять-шесть номеров. А уж остаток программы доберём творческой самодеятельностью.

– Что скажите? – он посмотрел на Валерку. – Комсомольцы, сможете помочь родному ДК?

– Конечно, сможем! – Смирнов задорно тряхнул кудрявой головой, энергично замахал руками.

– ??? пять-шесть номеров? – Юлия Борисовна подняла голову. Досадливо скривила губы. «Тут с одним-то кое-как справились – до сих пор «руки дрожат».

– Я думаю, нет – не сможем! – путешественник во времени отрицательно отреагировал на предложения директора ДК. – Для создания творческих номеров – отсутствуют стихи, нет музыки, нет костюмов. Даже темы, на которую необходимо писать песни и той – нет.

– Почему, Макс? – Валерка недовольно уставился на Максима. – Одну песню мы уже спели. Потом, поставили танец с огоньками. Затем, эту же песню перепели по-английски. Итого у нас готово три номера! Давай ещё чего-нибудь забацаем – посидим – подумаем – придумаем. Что нам стоит? Две недели – довольно большой срок – успеем написать несколько песен.

– Да поймите вы! – начал отнекиваться путешественник во времени. Он твёрдо посмотрел на директора.

– …Муза – времени не подвластна! Она либо есть – либо нет! Нельзя так просто, взять и по заказу создать несколько хороших, популярных песен. А потом, быстро по ним поставить танцевальные номера! Даже если произойдет чудо и придёт вдохновение – песни нужно выстрадать – исполнить – несколько раз поправить, отрепетировать, а уже потом по ним ставить танцы.

– Нет, – он покачал головой. – Необходим месяц! Или два. А лучше три!

– Товарищи, послушайте, у меня только, что родилась просто классная идея! – Смирнов привстал с места от возбуждения. Глаза «идейного вдохновителя» загорелись, щеки покрылись румянцем. – А давайте возьмём старые популярные советские песни, например Любови Орловой и перепоём их на новый лад. А что будет прикольно – добавим туда всякие гитарные примочки, барабаны, обработку, проигрыши? Думаю народу обязательно понравиться – моей маме, например, Любовь Орлова очень нравиться. И тете Дуси из соседней квартиры. И бабе Лене. Да всем нравиться!

– …Максим, что скажешь? Как идея?

– Валера, идея не очень, – ди-джей недовольно процедил сквозь зубы. – Что бы создавать музыкальные эффекты, а потом записывать их на магнитную ленту, нужна специальная аппаратура…

– Аппаратура? – переспросил Щебетов. Он спокойно встретил испытующий взгляд путника во времени.

– Да. Как минимум! Требуется хорошая студийная аппаратура и кое, что ещё, – Макс подвёл итог рассуждениям. Он «выбросил на стол» свой самый сильный козырь. (Перепевать и записывать фонограммы – это вам не семечки лузгать по подъездам! Это серьезная, титаническая работа на пределе сил и возможностей! А то понимаешь, гоняют – как раба на галерах – сегодня одно – завтра другое – послезавтра третье! И всё у них в течение недели – двух! Нет, с этим, надо что-то делать! Глядишь, они через месяц – два попросят построить коммунизм! И придётся строить, а что идея ведь, по их мнению, суперская, классная – и даже ништяковская).

– У нас есть шикарная аппаратура для звукозаписи, – руководство ДК неожиданно достало из рукава краплёные карты. И начало лихо «покрывать» козыри ди-джея. – Новая, в упаковке, стоит на складе уже половину года – не можем найти специалиста для работы. Бери – не хочу – работай.

– А по теме написания песен, также могу подсказать, – Щебетов посмотрел в окно, где высоко в голубой мгле огненным шаром морщилось солнце и ветер крутил позёмку белого пуха.

– …Вон, хотя бы слова неизвестного, но очень талантливого поэта:

   Тополиный пух. Жара. Июль.

   Ночи такие тёмные…

На лицо директора набежала хитроватая улыбка. Наверное, подумал, что это прозвучало красиво и в рифму.

2

Максим медленно, обходя острые углы, перемещался по комнате, заставленной «До потолка» радиотехникой. И оценивал то, что директор Дома Культуры гордо назвал «Шикарной аппаратурой для звукозаписи». Ни одного нужного устройства для работы по записи композиций он не встретил.

– Так, ё-пэ-рэ-сэ-тэ, – замучено выдохнула творческая личность, временно потерявшая память. – Пройдемся ещё раз по списку – может быть чего пропустил или сослепу не заметил…

– Электрофон сетевой транзисторный «Каравелла-201/А» с встроенным приёмником для приёма трёхпрограммного проводного радиовещания – одна штэ. Вон, он пылиться в углу – глаза бы мои на него не смотрели!

– Телерадиола «Лира» (Комбинированное устройство, состоящее из унифицированного телевизора II класса, радиоприёмника III класса и универсального проигрывателя – три в одном) – два штэ. Что мне с ними делать? – Тоже неизвестно!

– Гитара обычная шестиструнная – одна штэ,

Макс взял инструмент в руки. Потрынькал. – Не настроена.

– Вот ты где! – в комнату заглянул Валерка Смирнов. – Бегаю по всему ДК, ищу его. А он – здесь!

– Максим, я понимаю – тебя сейчас нельзя беспокоить – идет серьезная работа – поиск вдохновения и всё такое. Просто у меня появилась классная, забойная супер-пуперская идея, где нам достать ещё песен.

– И где? – «серьёзная» творческая личность никак не могла оторваться от созерцания бесполезного «радиотехнического хлама».

– Я тут подумал, а может быть есть ещё песни с нашей программы, которые распространяют по городу. Решил – пробегусь по местам звукозаписи – поищу – посмотрю – поспрашиваю – а вдруг, что накопаю…

– Так, так, так, – наконец-то заинтересовались информацией «Вещего» Валерия. – И что? Неужели нашел? Давай, сыщик ты наш, рассказывай. Что на это раз за композиция?

– Ничего не нашел. Только потратил время зря.

– Эх, – с иронией съязвил лучший друг комсомола. – Видно не судьба нам с тобой, Валерий Иванович, прославить себя и группу «Березки», а счастье было так близко!

– Максим, я нашёл нечто другое – лучше! Гораздо лучше!

– …Вовчик, дуй сюда, – позвал он кого-то за дверью.

В комнату протиснулся полный, розовощёкий, похожий на румяную булку, мальчишка лет двенадцати.

– Вот! – гордо произнёс Смирнов (Как будто это был лауреат многочисленных Советских и зарубежных конкурсов). – Это, Владимир Кирилов!

– И-и-и, что? – Макс вообще отказывался, что-либо понимать.

– Как, что? Вовка – он же мега талант! Уникум! У него офигительные способности. Всё, что слышит – всё запоминает, а потом поёт! Как магнитофон. Вжик – вжик и готово.

– Что не веришь? – Валерка посмотрел на ухмыляющегося Максима. Мотнул кудлатой головой, как бы бодая кого-то. – Вован, дружище, ну-ка сбацай-ка нам что-нибудь из «Аббы».

– «Мани, мани, мани», – мальчуган громко продекларировал название песни, не забыв надуть щеки от важности.

– Ай уёрк ол найт, ай уёрк ол дей, ту пей зэ билз ай хэв ту пеё… – он громко запел английские слова под только ему понятную мелодию. (Хотя нет, позже Максим всё же смог разобрал нечто похожее между «Спят усталые игрушки» и «В лесу скончалась ёлочка» – что не удивительно от такого пения).

– Ты, понял! – Валерка светился от счастья. – Понял, да! Шикардос! Крутяк! Макс, ну скажи – клАсс!

– И что я должен понять? – путник недоуменно посмотрел на сбрендившего художника широко распахнутыми, ничего не понимающими глазами. – Валера, в чём клАсс то?

– Подожди немного – сейчас поймешь. Володя, лабай второй куплет.

– Э мэн лайк зэт из хард ту файнд бат ай кэнт гет хим оф май майнд… – выразительно заверещал упитанный соловушка под абсолютно другое музыкальное «сопровождение». (Больше похожее на умирающее «Боже царя храни» или пробуждающееся «Ромашки спрятались, поникли лютики», а возможно и завуалированное «По дону гуляет казак молодой».

– Валера? Плакать надо, а ты смеёшься! Ребенок абсолютно не имеет слуха – ни рукой, ни ногой не попадает, ни в одну ноту – а ты веселишься – радуешься и кричишь на весь ДК – класс?

– Максим, класс в том, что у парня уникальный талант. У любой песни, которую он слышал ранее, может с ходу запомнить слова и тут же их пропеть.

– Вот, смотри, к примеру: Владимир, слышал какую-нибудь песню из репертуара группы «Бони М»?

– Слышал.

– Напой-ка, этому Фоме Неверующему.

– Сани, йестэдей май лайф уоз филд уиз рейн… – талантливый ребенок начал исполнять известнейшую композицию «Sunny» группы «Boney-M», под перемешанные мелодии из раннего творчества Муслима Магомаева, молодых Софии Ротару, Льва Лещенко и ещё парочки непризнанных африканских исполнителей (Скончавшихся от голода и холода под дикими пальмами).

– Признаю, у парня хорошая память на услышанные стихи, – Максим решил не спорить с чокнутыми и буйно-помешанными комсомольскими активистами. – Но! Как это поможет нам в написании песен?

– Чудак человек – да очень просто: Вовчик был на нашей программе. Хорошо слышал абсолютно все песни. И поэтому может пропеть их – все! До одной.

– И-и-и, что? – голова потерявшего память отказывалась понимать хитрые намеки.

– И то. Половина дела – слова песен – у нас уже есть. Тебе остается только вспомнить или подобрать музыку к ним. И всё: Раз – два – запевай – подпевай – с пылу с жару – шлягер снимай.

– Как тебе идея? Суперская – же? Ништяк!

– Дурацкая идея Валера. Как всегда – дурацкая! Так издеваться над бедным ребёнком…

– Блин, Макс. Да я бы сам вспомнил – просто сильно волновался во время программы – всё-таки первый раз, такое событие. Я вообще ничего не помню – всё как в тумане. Может быть ты, вспомнишь? Хотя бы пару мелодий? Давай, напрягись – это же так просто.

– Не знаю, хотя, постой… – путешественник во времени, думая о чём-то своём, завис на несколько секунд. – Попробовать можно, а вдруг он и правда, талант?

Потерявший память взял со стола шестиструнную гитару – одна штэ. Подошёл к непризнанному гению эстрады. Начал перебором играть композицию «You re My Soul» из творчества «Modern Talking», при этом растягивая слова, напевать первый куплет из песни «Atlantis» группы «Imperio».

– Как? Вовчик? Узнаёшь? Похоже? – он оттянул самую толстую струну, и она, брякнув о деку, завершила музыкальный коллаж.

– Дядя Максим, а вы научите меня так красиво играть на гитаре? – вместо ответа, почесав нос, произнёс новоявленный гений.

– Постараюсь, если вспомним хотя бы несколько композиций.

– Эту песню, вы спели почти правильно – слово в слово, – воодушевился мальчишка. – Да, и ещё в конце музыку надо играть немного погромче и делать так: Тан-тан-дан. И будет полностью, как тогда – на дискотеке.

3

– …Оу бейби, ду ю уона, иф ю уона, тэйк уот ю нид, – старательно выводил полный мальчишка слова песни под мелодию совсем не похожую на «Жили у бабуси два веселых гуся».

– Подожди Вова, не части, – беглец из будущего, театрально закидывая ручку вверх, подражая знаменитым композиторам, что-то быстро строчил на листе. – Давай ещё раз пропой последнюю строчку со слов: «дую в оба».

– Не дую в оба… – поправил «Золотой голос ДК» своего «внимательного» учителя. – А… ду-ю у-о-на.

– Ну, да. Я так и сказал – «дую в Нона». Пой дальше, не отвлекайся. Обед скоро.

– …Кстати, румяный калач обсыпанный маком с вишневым киселём, будешь?

– Ага, – аппетитно облизнулся «Мальчиш-Плохиш». По его круглому лицу, как по сковородке масленый блин, расплылась широкая улыбка. – Буду.

– Тогда сейчас добьём до конца последнюю композицию и сходим в буфет – перекусим чего-нибудь вкусненького. Хочешь чего-нибудь вкусненького?

– Хочу.

– Тогда ускоряйся. Пой быстрее. А то скоро перерыв у девчонок из группы «Хозяюшка». А они знаешь, какие голодные после занятий? После них – как после Мамая – одни горки, горки да кости остаются!

– А с какой ду ю уона продолжать петь: с первой или со второй.

Ди-джей оторвался от записей. Поднял голову. Недовольно закатил глаза в сторону потолка.

– Их, там, что… ещё и две было?

– Ну, да. В каждом куплете поют.

«Блин!» – писатель мега-шлягеров мысленно чертыхнулся. Полной грудью набрал воздуха. Стал что-то решительно отмечать на бумаге. Рисовать вопросы и зачёркивать их жирными линиями. Кривить губы. «Время – первый час. Сейчас соберётся очередь в буфете. Весь кисель разберут… – А он тут… «бую в волны» считает».

– Вова? А ты ничего не попутал? Мы поём всё ту же песню или уже перешли к другой?

– Может быть, эту… – исполнителю мягко намекнули на завершение репетиции. – Ну её нафик… – уже закончили?

– Не-а, она просто длинная, с частыми повторами. И дяденька пел, там – так тоскливо. Даже девочки плакали.

– Точно?

– Ага.

– Ладно. Пыхти дальше. Со второй… «дую вона».

– …Ду ю уона, иф ю уона, тэйк уот ю ни-и-и-д, – мальчишка ускорил своё надрывное завывание под мелодию отдалённо похожую на припев песни «Пусть всегда будет солнце».

Не смотря на строгую запрещающую табличку «Не отвлекать – идёт творческий поиск!» в комнату звукозаписи протиснулся красный и фыркающий, как самовар, Валерий Смирнов.

– Максим, чепуха на постном масле получается! – Валерка с ходу начал недовольно высказывать своё мнение о проходящей работе.

– Что произошло? – произнесли, спокойно заканчивая дописывать расшифрованные слова песни. На клетчатую бумагу легла ровная, каллиграфическая строчка: Oh baby, do you wanna, if you wanna, take what you need.

– Я попробовал самостоятельно перевести с английского на русский восстановленную песню аборигенов с планеты «Чанга-Чунга».

– И что? – путешественник во времени с интересом посмотрел на комсомольского друга.

– Получается полная абракадабра! Я не поверил результату и пошёл проверить себя в библиотеку, обложился словарями – получилось ещё хуже. В конце концов, я подошёл к Анне Аркадьевне, она у нас в Доме культуры ведет курсы разговорного английского. Она семь лет жила за границей! А потом ещё пять лет работала с иностранцами в посольстве. Стали переводить вместе с ней – получилось вообще ужасно.

– Послушай, к примеру, четвертый куплет…

   Слышишь?! Малышка!

   Снимай крышу со своего дома,

   Немедленно ложись в постель, раздевайся до нога и ЖДИ!!!

   Сейчас с неба начнут падать настоящие мужики!

   Алелуя!

   Будет дождь из брутальных самцов – мужиков!

   Хэй-Хэй…

– Как можно такое исполнять? Да ещё по-русски? К тому же эта белиберда совершенно не рифмуется?

– Вовчик, – Валерка посмотрел на съёжившегося мальчишку, тщетно силясь сердито свести брови. – Ты спел правильно? Всё верно? Ничего не упустил?

– Не наезжай на ребёнка! – ди-джей решил заступаться за непризнанного гения. – Может быть, в песне были использованы многозначные слова. Скорее всего, надо понимать смысл слов в контексте всего предложения, а то и всего четверостишья. А может это вообще не песня или песня – но ни о чём. Кто этих проклятых капиталистов разберёт, про что они поют, когда напьются, в своих диких забугорных пабах и клубах.

– …И вообще, нам надо придумать, что то свое – Советское, родное, а не тупо переводить слова с одного языка на другой.

– А, что придумать? – сразу заинтересовался Смирнов.

– Не знаю. Ты же у нас гений по придумыванию и изобретательности – тебе и решать. Вот иди, шевели мозгами и не мешай нам работать.

– Так, – Максим строго постучал по столу ручкой. – Владимир не отвлекаемся. Поём следующую строчку, а то обед скоро закончиться.

   Ай хиэ ё

   Хат-бит,

   Хат-бит,

   Хат-бит…

   Бегинг-фо-мо…

Паренёк мотороллером затарахтел под мелодию, больше походящую на ранний рэп в исполнении Винни Пуха из знаменитого советского мультика.

В творческую студию «звукозаписи» заглянула новая гостья – секретарь директора Дома Культуры.

– Ребята, Егор Кузьмич попросил передать вам красивые стихи. Он только, что выписал их из какого-то журнала. Сказал, может быть это поможет в написании новой песни.

– Точно! – Валерка хлопнул себя ладонью по голове, и его лицо засветилось от радости как лампочка. – Упасть и не встать!!!

– У нас есть стихи! – его глаза метали молнии, а руки выписывали какие-то необъяснимые движения. – А значит, мы можем создать к ним музыку. Парни!!! Всё гениальное – просто: Берем стихи – пишем к ним музыку – исполняем песню. И всё – работа сделана.

– Старик, на, возьми, – он с деловым видом сунул лист со стихами в руки малолетнего ребёнка. – Попробуй пропеть, что там написал директор. Только… это… проникнись чувствами и соберись! И… думай о чём-нибудь хорошем.

– Че петь, чё ли? – морща курносый, чуть вздернутый нос, певец вопросительно посмотрел на Максима.

– Попробуй. А вдруг получится?

– Гроза прошла. Дождя застыли капли под радужной дугой, – запел парнишка текст под бормотание больше похожее на… (К сожалению Максим, не смог определить, на что походила эта возвышенная импровизация).

Валерка заметался глазами по комнате, схватил со стола гитару и начал подбирать что-то величаво-эпохальное, а может быть эпохально-величавое, понятное только ему.

– В его глазах, как некое виденье, случайно появилась ты, – громко, с выражением тараторил розовощёкий крепыш.

– Трынь-дрень… дрень-трынь… трунь-дрень-дрень, – с непоколебимым упрямством пытался играть художник-оформитель только одному ему понятную «атомную» серенаду.

– Так! Всё! – Макс, как старший по выделенному ему помещению, решил завершить несанкционированный концерт озабоченных мартовских котов.

– Прекращаем самодеятельность! Идём на обед. А потом будем думать, куда плыть дальше.