Текст книги "Золотой обоз (СИ)"

Автор книги: Иван Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

  – Кто-нибудь считал, сколько мы там под стенами положили? – спросил Модест. – Мне, собственно, плевать, просто хочу силы на завтра прикинуть, сможем или нет.

  – Основную массу положил Михей, точно не меньше тысячи, там по улице стеной пёрли, – уверенно ответил Доцент. – Это я про последний бой говорю. А так... сотен шесть можно на тебя записать, нам в среднем по сотне, а то и по полторы. Ещё сотен пять за всё время положили артиллерией. Остальные, как понимаю, не наши, ополчение постаралось, арбалетчики в первую очередь.

  – Отсюда вывод, что даже без Михея с его агрегатом, только своими силами, сможем выбить упомянутую тысячу, – подвёл итог Модест.

  – Не факт, далеко не факт, – Доцент покачал головой. – Сам посуди, одно дело – работать со стены, где тебя только стрелой достать могут, и совсем другое – сидеть тут, практически, нос к носу, при этом стрел будет гораздо больше, лететь они будут гораздо точнее, да и до рукопашной вполне может дойти.

  – Кроме того, далеко не факт, что их там тысяча, – напомнил Кирилл. – Может быть и полторы, и две.

  – К тому же стрелять придётся не по плотному строю пехоты, а по быстро движущейся массе конных, в которой есть просветы, – напомнил я.

  – Хорош тоску нагонять, – сказала Жанна, выбираясь из-под одеяла. – Хоть две, хоть три. Справимся.

  Она вынула из костра головню и прикурила, после чего залезла обратно под одеяло, я поморщился, но возражать не стал.

  Разговор не клеился, временами пили чай из котелка, передавая его друг другу, есть не хотелось, да и нежелательно наедаться перед боем. Помощники утомились ближе к полуночи, отправили к нам парламентёра, чтобы попросил разрешения отдохнуть. Кирилл, недолго думая, разрешил. Сами мы улеглись около двух часов, я покрепче прижался к Жанне, мелькнула даже мысль, что неплохо бы напоследок жизни порадоваться, но делать этого не стал, остальные, скорее всего, не спят, неприлично получится.

  Глава одиннадцатая

  Поутру нас разбудил отдалённый голос боевых труб. Ну, или не боевых, или не труб, короче, какой-то духовой инструмент возвестил, что пора бы строиться, скоро бой.

  Своих мы отсюда видели хорошо, а вот армия противника казалась просто серой полосой. К тому же, день был пасмурный, временами начинал капать дождь, что портило и без того никакое настроение. Прикинув время до боя, Кирилл разрешил выпить спиртного, согреться и успокоить нервы. Правильно, грамм по сто крепкого в самый раз, хоть руки дрожать не будут, для нас это сейчас самое важное.

  И снова пришлось неприличными словами поминать скорости этого мира, построение армий заняло почти три часа, только потом они выдвинулись на исходные рубежи. У нас на передний край выдвинулись снайперы, с дальней дистанции, если повезёт, положат полсотни, не меньше. Доцент припал к биноклю.

  – Кажется, вижу наших клиентов, – проговорил он, напрягая зрение, расстояние, даже в бинокль было приличным. – Как и предполагал, на хороших скаковых конях, в лёгком доспехе (кожа с заклёпками), имеются луки, причём, составные, то есть, дальнобойные. На боку что-то, вроде сабли. Колчаны на них, и ещё к седлу прицеплены. Стрел по семьдесят на рыло, хорошо подготовились.

  – А что с количеством? – уточнил Кирилл.

  – Да примерно тысяча и есть, – с сомнением проговорил Доцент. – Или чуть больше, отсюда посчитать не получается, часть деревьями прикрыта, да и к остальным вплотную стоят, потом, когда поле станет шире, думаю, примут правее.

  – Да, начинали бы уже, – скрипнул зубами Серый.

  – Плохо без пушки? – спросил я.

  – А что делать, алхимики затупили, порох так и не приготовили, но ничего, у меня есть кое-что.

  – Что? – не понял я.

  – Вон там, – он указал на мешок, лежавший за его спиной. – Гранаты, самодельные, сто грамм тротила и рубленая проволока, убожество, конечно, но на безрыбье сойдёт.

  – А взрыватель какой? – уточнил я.

  – Простой фитиль и детонатор, поджигать можно от костра, сейчас его разведут заново, да и зажигалки у всех есть.

  – А разлёт осколков какой? – не унимался я, но это и понятно, дальность броска невелика, а щиты от такого помогают слабо.

  – Понятия не имею, – честно ответил он. – Я ведь не сапёр, просто шашки напополам порезал, в медный корпус запихал, а сверху куски железа. Ну и взрыватель воткнул, надеюсь, что фитили отсыреть не успеют.

  Его объяснения меня не удовлетворили, я полез в мешок и вытащил одну гранату. Квадратная, выглядит довольно уродливо, медь, а поверх неё какой-то смолой наклеены кусочки железа. И фитиль торчит сантиметров семь.

  – А горит долго? – не надеясь на ответ, спросил я у Серого.

  – Семь секунд, – уверенно ответил он. – Это я проверял. Вообще, это на крайний случай, если уж совсем задавят, лучше воздержаться.

  Тут я был с ним согласен, но две гранаты взял себе, просто на всякий случай, и зажигалку приготовлю. Правда, из-за своей странной формы, гранаты в разгрузку не влезали, пришлось приподнять подол кольчуги и положить в карманы.

  – Кажется, двинулись, – объявил Доцент, оторвавшись от бинокля. – Боевая готовность.

  – На позиции, – негромко скомандовал Кирилл, потом продублировал приказ для наших «оруженосцев».

  Последние заняли позиции рядом с нами. Я выглядывал из-за щита, второй стоял слева, готовый в любой момент подобрать опустевший магазин и начать заряжание, второй встал справа, стараясь прикрыть меня собой (напрасное занятие, мы оба были в хорошем доспехе), а кроме того, придерживая на весу взведённый арбалет. Тоже лишним не будет.

  То, что армии двигаются, было уже отлично видно невооруженным взглядом, стычка произойдёт где-то неподалёку, ориентировочно, в паре сотен метров. Я, как мог, старался успокоить дыхание. Наступает в этот раз конница, двигается быстро, до огневого контакта осталось не больше пары-тройки минут, до физического... как повезёт. Алебарда лежала у моих ног, но пускать её в ход не хотелось. Остальные тоже положили оружие рядом, а теперь надевали последние элементы доспеха. Скоро станет жарко. Во всех смыслах.

  – Три, два, один, поехали! – зачем-то посчитал Валерьян и сделал первый выстрел.

  Почти сразу к нему присоединился Кирилл, а через тридцать секунд – Серый с Семёном. Модест едва не подпрыгивал на месте, но вынужден был ждать. Для такой оравы выстрелы снайперов, даже если каждый из них находил свою цель, были не более, чем пчелиные укусы для медвежьей задницы.

  Конная лавина приближалась, приближались и свои, земля дрожала от ударов множества копыт, слышен был лязг железа, ржание и боевые выкрики, которыми участники старались себя подбодрить. Я поймал себя на мысли, что точно так же отсчитываю секунды до открытия огня.

  Модест опередил меня на пару мгновений, застучала длинная очередь пулемёта, пули пошли почти фронтально наступающей коннице. Наши клиенты как раз отделились от основной массы и чуть вырвались вперёд, собираясь совершить свой хитрый манёвр. Теперь уже стрелял и я, да и Доцент присоединился, а с ним и Лёва, используя подаренную Михеем трёхлинейку.

  Целиться было некогда, да и незачем, опять же, сплошная масса народа. Если пуля не попадёт в одного, то обязательно найдёт цель за его спиной. Единственное, что удручало, пули через раз попадали в лошадей. Не то, чтобы их было жалко, просто всадник мог остаться жив и продолжить бой, благо, из лука можно стрелять и пешему.

  Но ту выяснились неприятные подробности, во-первых, даже на мой дилетантский взгляд, их было куда больше тысячи, а во-вторых, передвигались они настолько быстро, что от начала стрельбы, до того момента, когда вся конная масса поравнялась с нами, прошло совсем немного времени, соответственно, и убить мы смогли совсем немногих.

  Зато заметили нас, сложно было не заметить торчавший посреди поля холм, явно искусственно превращённый в крепость. Туча стрел сорвалась вперёд, команда Кирилла потонула в грохоте выстрелов, но мы успели укрыться за щитами. Щиты оказались не такими прочными, стрелы пробивали их, входя сантиметров на десять, но потом, к счастью, застревали намертво.

  Стреляли они без остановки, не экономя боезапас, щиты трещали от нагрузки, обрастая густой бородой застрявших стрел. А вот наш огонь временно прекратился, теперь следовало развернуть щиты, чтобы стрелять им в спины, но тогда наш тыл останется открыт для тех, кто едет в задних рядах.

  Идея эта пришла одновременно всем, Кирилл, пользуясь затишьем, громко прокричал команду. Помощники бодро подхватили щиты, ставшие чуть ли не вдвое тяжелее от стрел и стали разворачивать назад. Нас при этом продолжали обстреливать, один из тех, кто должен был опекать меня, вдруг отпустил щит и повалился на спину, огласив позицию протяжным стоном. Из плеча у него торчало древко стрелы. Минус один.

  Впрочем, я поторопился списывать парня, тот оказался крепким, стрела, пробив кольчугу, вошла неглубоко, привстав, он ухватился за древко и выдернул её, оставив наконечник в ране. Ну и ладно, лишь бы двигаться мог, а потом Жанна вытащит.

  Когда щиты были развёрнуты (не все, а только три, чтобы быть прикрытыми с двух сторон), у нас появилась возможность снова открыть огонь по лучникам, что неслись навстречу основным силам армии принца. Про нас враги временно забыли, потери были неприятны, но у них была основная задача – обескровить тяжёлую конницу, а непонятным укреплением на холме можно было заняться и потом.

  Модест снова дал жару, проходя длинной очередью уже по спинам всадников, но тех уже было не остановить. Туча стрел, даже не туча, а нескончаемый поток, подобный дождю, направилась в сторону рыцарей. Сейчас им несладко, видно, как падают кони, а впереди разогнавшаяся лавина вражеских рыцарей.

  Как и описывал Доцент, на удар лучники не пошли, выучка у них была отменной, а склонности к суициду никто из них не испытывал. Предоставив сшибку профессионалам, они резко завернули вправо, продолжая сыпать стрелами на скаку. Наш огонь безжалостно прореживал их, но пока это никак не сказывалось, плотная масса конных действовала, как единый организм, выполняя поставленную задачу.

  Нам временно стало легче, так уж получилось, что в своём развороте они огибали наш холм по широкой дуге, постоянно подставляя правый бок и потому лишённые возможности стрелять. Вот только теперь их плотная масса, сильно растянувшись в повороте, стала уже не такой плотной, появились просветы, теперь уже наши пули не несли стопроцентную смертность.

  А потом подошла очередь тяжёлой конницы. Вражеская армия наконец добралась до нашей армии, удар был такой... даже не знаю, с чем сравнить. Представьте, что великан ударил молотом Тора в Царь-колокол. Ну, или как-то так. Мы даже стрелять забыли, оглянувшись и стараясь в неразберихе разобрать, кто побеждает.

  Как ни странно, но результат стал ясен уже через минуту, армия Ангвара, несмотря на множество нанятых солдат удачи, проигрывала и численно, и в экипировке, да и с боевым духом у них было слабо. Лучники, на которых самозванец, возможно, надеялся, не смогли переломить ход битвы, отчасти благодаря нам, отчасти по недостатку времени.

  Армия врага была опрокинута, смята и обращена в бегство, но и наступательный порыв наших тоже иссяк, пришлось потратить время на восстановление порядка, после чего снова пропела труба, а рыцари двинулись в погоню.

  Вражеские лучники, в отличие от рыцарей, сохранившие порядок даже под обстрелом, попытались провернуть свой финт ещё раз, но неудачно, часть отряда была просто смята наступающей армией, остальные бросились врассыпную. Ситуация сложилась странная.

  Странность заключалась в том, что на поле боя остались только мы и они. Наши рыцари умчались вперёд, преследуя армию самозванца, скорее всего, они её догонят, скорее всего, даже разобьют. А что будет с лучниками. Они могут тоже отправиться в погоню, чтобы бить наших рыцарей с тыла и этим попытаться переломить ситуацию. Вот только шансов у них маловато, надо отдать нам должное, где-то треть отряда мы вынесли, если не половину. Да и конница в атаке, краем зацепив их, прошлась как бульдозер по чахлым кустикам. Не лучше ли плюнуть на всё и обратиться в бегство, благо, кони резвые, да и груза лишнего нет? Вот только сперва неплохо было бы отомстить обидчикам, которые совсем рядом, их горстка, и помощи им ждать неоткуда.

  К несчастью для нас, их командир придерживался второго варианта, а потому, когда особым образом пропела труба, вся оставшаяся сила бросилась в сторону нашего холма, одновременно выпуская тучу стрел. Не факт, что мы успели бы спрятаться за щитами, но у нас была и другая защита. Наконец, показал себя Регис.

  Маг раздавил в руках нечто, напоминающее стеклянный пузырь, оттуда выплеснулась светящаяся жидкость, которую он размазал по рукам. Кисти рук тоже стали светиться, как неоновые лампочки, что особенно бросалось в глаза в пасмурный день.

  А секундой позже, он хлопнул в ладоши и воздел руки к небу, отчего над нами раскинулся почти прозрачный купол, слегка подсвеченный голубым. Даже мы, уже имевшие дело с магией, слегка растерялись. А затем воочию убедились, что маг на поле боя – это сила. Стрелы, что летели наподобие частого дождя, втыкались в прозрачную преграду и, повисев пару секунд, падали на землю. Регис стоял, как статуя, атлант, удерживающий небесный свод. По лицу его струился пот, глаза были выпучены, дыхание вырывалось с хрипами, но он держался.

  – Стреляйте, – прохрипел он. – Надолго меня не хватит, чем больше они стреляют...

  Договаривать он не стал, но это и так было понятно, любая защита подобного рода имеет предел насыщения, чтобы остановить стрелу, тратится энергия, на две стрелы её требуется в два раза больше, а если стрел несколько тысяч, то защита просто рассыплется. Купол имел одностороннюю проницаемость, пули наши стабильно летели во врага, который стрелял на скаку, подбираясь всё ближе.

  Вот только они на глазах умнели, теперь уже не смыкаясь в плотную массу, а наоборот, рассыпаясь редкими цепями, теперь уже две из трёх наших пуль уходили в молоко. И, тем не менее, потери они несли, а купол держался, если мага хватит ещё минуты на три, от лучников останется жалкая горстка, с которой можно будет даже сразиться накоротке.

  Увы, и тут нас ждала неудача, тот факт, что в стране не осталось сильных магов, не говорил ни о чём, в других странах маги были, и оттуда прибывали наёмники. Нашёлся свой маг и у этих. Один из всадников, ничем не выделяющийся из толпы, убрал за спину лук и высоко поднял руку в перчатке. Над рукой материализовался кроваво-красный шар, который сорвался с руки и полетел в нашу сторону. Колдуну не повезло, пуля Кирилла нашла его секунду спустя, разбив голову вдребезги, да только дело уже было сделано, шар ударил в стенку купола, тот мигнул, задрожал и прорвался с громким хлопком, а наш маг отлетел назад, к противоположному краю холма. Тело его при этом странно изломалось сразу в нескольких плоскостях. Не жилец.

  Среди рядов противника раздался торжествующий вопль, подхваченный сотнями глоток, а потом они ринулись в атаку. Действовали они точно по маневренной науке, основная часть, взявшая на себя функции огневой группы, подавляла нас нескончаемым потоком стрел, а вторая, поменьше, скакала прямо на холм, с целью завязать ближний бой.

  При этом вторые сомкнулись в относительно плотный строй, по которому тут же прошёлся Модест, два передних ряда полегли, но остальных это не остановило. С разгона они выпрыгивали из седел и хватались за вбитые колья, получалось не у всех, кто-то просто срывался, кого-то встречала пуля, но единицы всё же пробрались на край позиции.

  Поток стрел стал утихать, видимо, решили сделать ставку на ближний бой, и боялись задеть своих. Мы не боялись ничего, вот только стволов было мало, а лезли они уже со всех сторон. У меня над ухом грохнул выстрел дробовика, Жанна, до того бывшая исключительно вспомогательным родом войск, активно включилась в битву, осыпая врагов снопами картечи.

  Небольшую передышку нам подарили гранаты, что почти одновременно полетели во все стороны. Стёсанные края холма прикрыли нас от осколков, а вот нападающим досталось сполна. Но даже это их не остановило, сквозь отчаянные вопли раненых послышалась твёрдо отданная команда на непонятном языке, приказывающая продолжать атаку.

  Я стрелял без остановки, но даже так не мог остановить лезущих на холм врагов. Слева от меня Модест, высадивший последний бубен, не стал перезаряжаться, хотя два готовых рожка лежали у него под ногами. У него просто не хватило бы времени, да и пулемёт уже был раскалён едва не докрасна. На него бежали сразу пятеро, убрав луки и вынув сабли. В эту секунду мне удалось рассмотреть их подробнее. С виду европеоиды, более того, кажется, большинство блондины, одеты в длинные кожаные панцири, проклёпанные железом, от пули такие не защитят, а от стрелы или сабли вполне. На головах открытые шлемы, тоже кожаные, но с множеством нашитых металлических блях. От Модеста их отделяло шагов пять, что дало ему драгоценные секунды на то, чтобы, бросив пулемёт на землю, подхватить боевой молот.

  Двуручное оружие чудовищного веса, да в умелых руках, да ещё руки эти принадлежали человеку в тяжёлой броне. Короче, шансов у этих монголо-татар не было никаких. Спасение только в быстром беге. Они разом шарахнулись назад, но один всё же не успел. Сабля переломилась пополам, а грудь от мощного удара вмялась до позвоночника. Второму тоже не повезло, заряжающий Модеста, на секунду отвлёкшийся от основного занятия, всадил ему арбалетный болт прямо между глаз. Третьего и четвёртого снял из двустволки Лёва, два выстрела прогремели почти одновременно, не успевшая разойтись картечь оставила в груди одного и второго внушительные дыры. Последний, отступив ещё дальше, просто свалился с края, проломив собой ряд кольев. Почти то же самое случилось со мной, выщелкнув пустой магазин, я не успел нагнуться за новым, из-за края выскочила орда человек на десять и кинулась в мою сторону. Спас меня отчасти щит, загородивший им дорогу, отчасти залп из трёх арбалетов, что были наготове у заряжающих, выстрел Жанны, потратившей последний патрон в магазине, и свои умелые действия. Я успел подхватить с земли алебарду, противника не достал, но смог отогнать, а рядом, прижавшись ко мне плечом, встал заряжающий, которого я даже по имени не знал, совсем молодой парень, но крепкий и толковый.

  Из-за края поднимались всё новые враги, выстрелы звучали всё реже, никто не успевал менять магазины, скоро нас просто задавят числом. Дальнейшие события отложились в памяти плохо. Вот я достал острием алебарды противника, воткнул ему в грудь сантиметров на восемь, может, и выживет, но уже не боец. Вот второй, ловко уходя от удара, обрушил на меня удар сабли. Доспех не пробил, но левая рука от удара почти отсохла, силы ему было не занимать. Вот он заносит руку для второго удара, но не успевает, я прыгаю вперёд и сбиваю его с ног, а встать он уже не может, потому что мой кинжал на всю длину воткнут ему в глаз. Выдернуть застрявший клинок не получается, и я, чтобы не попасть под следующий удар, откатываюсь назад, где ещё бьются свои.

  Меч Кирилла, выписывая в воздухе хитрые финты, сносит голову одному печенегу и серьёзно ранит второго, но и тот второй прожил недолго, Жанна, успевшая перезарядиться, стреляет ему в лицо с расстояния в пять сантиметров, шлем подлетел вверх, вытряхивая остатки кровавого содержимого, а обезглавленное тело, простояв ещё пару секунд, падает на спину. Мне снова прилетает клинком по спине, разрубить бронежилет и кольчугу не получится даже двуручным мечом, даже удар относительно мягкий. Перехватываю ударившего за ногу, опрокидываю на спину и... кинжала нет, поэтому просто с размаху вколачиваю большие пальцы рук в глазницы. Глазные яблоки лопаются, брызгая кровью, отвращение шевельнулось в глубине души и погасло, потом, когда отходняк накатит, до которого дожить нужно.

  Откатившись от бешено визжавшего противника, я рукой нащупал карабин. А рядом два магазина, полных, успели зарядить, прежде, чем началась свалка. Руки слушаются плохо, но пропихнуть рожок в горловину получилось. Сразу почувствовав себя бодрее, я встаю за спинами двух заряжающих, что держат врага на расстоянии, быстро размахивая алебардами, начинаю отстрел. Тридцать патронов – тридцать трупов, с двух шагов не промахнусь. Сколько их там ещё осталось?

  На Модеста, опознав в нём самого опасного, бежит целая толпа, а богатырь тяжело дышит, и молот его опущен, поднимает пулемёт, но барабан пуст, а заряженные магазины нужно ещё найти под кучей трупов. У меня есть один, вынимаю и бросаю в него. Тот ударяет в шлем и падает вниз, но на полпути к земле, оказывается подхвачен могучей рукой в перчатке. Несмотря на усталость, среагировал он мгновенно, враги и двух шагов сделать не успели, как рожок оказался на месте, а патрон заехал в ствол.

  Длинная, почти бесконечная очередь в упор не просто принесла врагу разорение в рядах, каждая пуля пробивала двух, а то и трёх, уже через три секунды, когда магазин опустел, перед Модестом не осталось никого. Враги закончились?

  Увы, не все. Кое-кто продолжал лезть в самоубийственную атаку и даже добивался успеха. Один из заряжающих лежал с разрубленной головой, с него сначала сбили шлем, а потом уже убили, чуть поодаль валялся Лёва, тоже без признаков жизни, из шлема торчала стрела, а по стальному горжету обильно стекала кровь.

  Жанна, отчаянно матерясь, высаживала очередной магазин из дробовика, сбивая с холма последних уцелевших. Я заглянул ей через плечо и увидел, как возвращается наша конница, принц не забыл о нас и, разобравшись с самозванцем, отправил отряд на выручку. Половцы, те, что остались живы, а таких было меньше сотни, кинулись наутёк, яростно нахлёстывая коней. Жанна пошатнулась и начала падать на меня.

  Бросив карабин, я поймал её за подмышки, плавно опуская на землю. Тут стала видна причина. Кольчуга не выдержала, или лук был слишком мощным, а скорее всего, и то, и другое. В животе у неё торчала стрела, вошла глубоко, почти по самое оперение, наконечник вышел с другой стороны, но кольчугу уже не пробил.

  Глаза её смотрели на меня, зрачки были широко расширены, она силилась что-то сказать, но из горла вырывался только хрип.

  – Врача, – крикнул я, точнее, едва слышно прохрипел.

  Тут до меня дошло, что врача никакого нет, что врач – вот он, лежит, тяжело раненный, возможно, даже смертельно. «Поймаете стрелу в брюхо, считайте, что вам конец», – вспомнилась мне её же фраза. Но тут память воспроизвела и слова командира о неких чудодейственных рунах.

  – Руну! – голос, кажется, вернулся. – Руну несите!

  – Подожди с руной, – рядом на корточки присел необычно бодрый Доцент. Учёный был весь залит кровью, но своей или чужой, разобрать не получилось. – Стрелу вынуть надо. Жанна, слышишь меня.

  Девушка едва заметно кивнула, изо рта выплеснулась кровь.

  Доцент оказался самым сообразительным, надрезал ножом древко стрелы, отломил, вызвав у Жанны протяжный стон, потом сунул руку под спину и, ухватив за наконечник, протащил древко сквозь тело. Кровь полила ручьём, счёт времени пошёл на секунды. Обернувшись, я принял у Кирилла руну, отмечая про себя, что и командиру досталось неслабо. Шлем помят, лицо в крови, а руну протягивает левой рукой, поскольку правая висит плетью.

  Плоский чёрный камень с гравированным знаком. От него исходит тепло, даже через перчатки чувствуется, теперь приложить к ране, а активируется автоматически. Камень стал ещё теплее, от него полился красноватый свет, который напоминал ручеёк, затекавший прямо в рану. Через пару секунд поток крови начал ослабевать, потом прекратился, а через минуту, разорвав окровавленную футболку, я увидел здоровую кожу с маленьким шрамом. В сознание она так и не пришла, сказалась потеря крови, но дышала ровно, как в самом глубоком сне. Я накрыл её одеялом и осмотрелся.

  Чуть поодаль лечили Лёву, тот тоже был без сознания, стрела вонзилась в лицо, её выдернули, но наконечник остался в пазухе носа, чуть-чуть не достав до мозга. Теперь Модест старательно выковыривал его пассатижами. Ещё дальше наши оруженосцы добивали ножом ослеплённого мной печенега.

  С мерзким чмокающим звуком кусок искорёженного железа покинул голову нашего товарища, также вызвав неслабое кровотечение. Руну положили сверху, а через пару минут Лёва сидел, оглядывая окружающих безумными глазами, и ощупывал свой нос.

  – Ещё одну сэкономили, – сказал Кирилл, оглядывая поле боя.

  Действительно, все, кто был с нами, оказались либо мертвы, либо ранены легко, никто не пренебрегал бронёй, и это принесло свои плоды. Но один из заряжающих показал на дальний край площадки.

  – Маг, он ещё жив, когда на меня замахнулись, он схватил врага за ногу, тот упал, а я успел его заколоть.

  Все, кто мог стоять, бросились к телу Региса. Тот в самом деле ещё дышал, хотя для меня оставалось загадкой, как можно выжить при таких травмах, а в него до кучи ещё и три стрелы воткнулись, пока он лежал.

  – Куда прикладывать? – спросил я, поворачивая в руках руну.

  – Просто на грудь положи, – сказал Кирилл, вытаскивая стрелы. – Ещё желательно руки с ногами на место вернуть. Что испытал маг, когда его переломанные кости складывали на место, я не знаю. Надеюсь, что ничего, поскольку в сознание не приходил. А руна своё дело делала, тело на глазах приобретало нормальные очертания, раны от стрел затягивались, а спустя пять минут он открыл глаза.

  – Как ты? – задал я самый идиотский вопрос.

  – Всё болит, – он через силу попытался улыбнуться. – Но шевелиться немного могу. Это была руна?

  – Она самая, хотя, как вижу, помогла не до конца.

  – Повреждения были слишком обширны, запаса энергии не хватило, кости соединились, но лучше мне в ближайшее время не шевелиться.

  – Сейчас носилки прибудут, – сказал Кирилл, указывая вниз.

  Внизу уже собралась обширная толпа, к стене прилаживали лестницу, а чуть поодаль, спешившись, стоял наследник престола, да чего там, новый император Крейг. Он был залит кровью врагов по макушку, даже его алый плащ был пропитан ей.

  – Ваше Высочество, – обратился Кирилл, отбросив окровавленный меч, который до сих пор сжимал в руках, – надеюсь, теперь наша миссия выполнена?

  – Именно так, – с улыбкой ответил принц. – Все ваши обязательства выполнены, за мной награда и ваше сопровождение домой.

  Глава двенадцатая

  В тот вечер мы напились. Сильно напились, никто уже ничего не боялся, да и делать было больше нечего. Основная масса армии занималась неотложными делами, вроде утилизации трупов, каковых набралось несколько тысяч. Теперь по полю прошлась трофейная команда, собравшая всё, что имело хоть какую-то ценность, затем отловили разбежавшихся лошадей, а уже потом пошла бригада похоронная. Они же добили раненых, тех, кого невозможно было вылечить, а теперь складывали трупы большими штабелями.

  Вступление в столицу отложили на послезавтра, а пока будущий император отдыхал в своём шатре посреди полевого лагеря. Самозванец, к великому сожалению многих (особенно Жанны), не пережил поражения. У него был шанс отступить в столицу, а уже оттуда с остатками разбитой армии бежать из страны. Вряд ли Крейг стал бы его преследовать. Но он предпочёл, будучи уже разгромленным, отправиться с отрядом верных нукеров в последний и решительный, надеясь уже не на победу, а на героическую смерть в бою. Это у него получилось в полной мере, вот только Крейг расстроился. Он хотел зарубить противника самостоятельно, но не успел. Тот ещё раньше оказался на пути отряда арбалетчиков, который в один миг сделали из него подобие ежа.

  Зато памятный нам барон Эндер таки попался живым, и сейчас активно беседовал с палачами. У тех, собственно, никакой особой задачи не стояло, только убить его самым зверским образом, но в процессе всё же допросили, узнав множество подробностей случившегося переворота. Прочитав записанные показания, принц как-то неоднозначно хмыкнул и сказал, что предстоят новые казни.

  Сами мы пострадали умеренно. Лёва и Жанна, получившие тяжёлые ранения, спаслись благодаря рунам. Доцент получил сотрясение мозга, Лысый получил стрелу в плечо, но её удалось вытащить без особых последствий. Серому пробили стрелой стопу, буквально прибив к земле, сражался он, уже не сходя с места. Кирилл и Модест обошлись без единой царапины, благодаря собственной ловкости и тяжёлым доспехам. У меня самого остались резаные раны на ногах, но когда я их получил, вспомнить не удалось.

  А мы отдыхали. Лучшее вино из личных запасов принца было выставлено на огромный дощатый стол, рядом на вертеле жарились туши баранов, посреди всего этого великолепия стоял ноутбук с двумя мощными колонками, оглашавший окрестности музыкой двадцать первого века. А чуть дальше, в свете костра на приземистой широкой бочке танцевала вдребезги пьяная Жанна. Она уже полностью отошла от ранения и была полна решимости снимать стресс по полной программе. Отплясывала с завидным профессионализмом, явно когда-то чем-то таким специально занималась. Движения имели такую направленность, что я мысленно дорисовал на бочке стальной шест. Отдельно стоит заметить, что, несмотря на прохладную погоду, одета она была в одни только джинсовые шорты и майку на голое тело, чем ещё больше впечатлила зрителей. С нами расслаблялись и те добровольные помощники, которым довелось выжить в схватке, они потеряли четверых, но остальные показали себя отлично. На выходки пьяной Жанны эти ребята смотрели широко распахнутыми глазами, поражаясь смелости ведьмы.

  Потом мы палили в воздух, пели песни (заряд ноутбука оказался не бесконечным), рассказывали байки, дольше всех на ногах продержались Лысый и Модест, но и их в итоге подкосил зелёный змий. Спать мы завалились прямо там, последнее, что я увидел – это слуга, которые заботливо накрывали одеялами упившихся спасителей отечества. Правильно, на дворе далеко не лето, а пьяный человек замерзает быстро. Самому мне замёрзнуть не грозило, ведь со мной была Жанна, тёплая, нежная и ласковая. Понятно, что по причине количества выпитого у нас мало что получилось, но мы честно попытались.

  Утром нас подобрали всё те же слуги, наскоро опохмелили пивом и посадили в фургоны.

  На коронации нового императора Крейгана Первого было пусто. Не просто мало людей, а натуральное безлюдье. Высшая аристократия Империи полегла во время Великой Резни, оставшиеся оказались на стороне самозванца, а потому теперь лишены были титулов и имений (в большинстве случаев вместе с головой), несколько малолетних наследников, наскоро обученных проведению церемонии, помогали короноваться. Не было и обязательных представителей магов, по ним тоже прошлась смерть, а потому присутствовали только Регис, да ещё один маг, настолько старый, что, на своё счастье, не смог в нужное время приехать в столицу, в результате чего остался жив.