Текст книги "Экипаж автобуса (СИ)"

Автор книги: Иван Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

  Осталось только посчитать потери. Умар был плох. Штык вошёл ему в живот, сбоку, возможно, внутренности и не задеты, но вот крови вытекло много, одежда пропитана насквозь. Он сидел бледный, зажимая рану скомканным полотенцем, и что-то тихо говорил. Прокуда отделался синяками. Кирилл, зарубивший троих, тоже обошёлся без единой царапины, как и я. У Вари остались кровоточащие порезы на плече и запястье, ничего опасного, только внешний вид портят, придётся теперь одежду с рукавами носить. Анечка удачно перемещалась под ногами, умудрившись застрелить одного врага и всадить стилет в бедро второму. Сама при этом не пострадала. Ольга, которая тоже не пострадала, если не считать сильного нервного потрясения. Сейчас она, используя остаток бинтов, пыталась оказывать помощь раненым.

  Умар умирать пока не собирался, даже пытался улыбнуться, когда Ольга приматывала ему к боку сложенную в несколько слоёв чистую тряпку. Варя после наложения бинтов на раны, молча, сидела и смотрела на испорченный плащ. Вид у неё был... грустный, вроде как, в ступор впадала. Я решил её подбодрить. Присел рядом и нежно погладил по волосам.

  – Ты умница, – сказал я совершенно серьёзно, – Иван Петрович обязан тебе жизнью. А за раны не беспокойся, заживут, даже видно не будет, останешься такой же красавицей.

  – Я знаю, – она всхлипнула, – мы же им ничего не сделали, просто шли, за что?

  – Они с кем-то воевали, потеряли много людей, возможно, уходили от погони, увидев нас, они решили, что мы тоже враги. Объяснять им, кто мы такие можно было, но они бы не стали слушать, заковали бы нас в кандалы и бросили в тюрьму. Не тот случай, когда нужно сдаваться.

  – Есть предложение, – выдвинул идею Прокуда, – вооружить всю группу. Пока трофейными мушкетами, а как представится возможность, купить каждому по паре револьверов. Раньше я считал это излишним, но теперь, видя, что нас каждый встречный пытается убить, буду настаивать.

  Я подтянул к себе трофейный мушкет, всё как обычно, дульнозарядный, с кремнёвым замком, штык, кажется, несъёмный. Проблема заключалась в том, что приклады украшал замысловатый вензель в виде разъярённого быка, окутанного клубами дыма, обозначающий принадлежность солдат к какому-то особому подразделению. Скоро мы придём в поселение, а там нас сразу спалят по этим прикладам.

  Моё замечание было признано дельным. Солдаты собирались нас арестовать и куда-то отвести. Вряд ли это место находилось отсюда далеко, день пути, не больше. Туда мы сейчас и пойдём. А мушкеты пусть лежат, нам они без надобности. То же самое относилось и к одежде, Скип сейчас старательно пытался натянуть трофейные штаны, но, увы, штаны оказались узкими, а покойные солдаты, все, как один, были худыми. Пришлось всё бросить и вернуться к полотенцу. Отсутствие обуви оборотня нисколько не пугало, стопы его ног были твёрдыми, словно из рога, и позволяли спокойно ходить хоть по гвоздям.

  – Скип, – позвал я его, – найди уже жильё, что твой нюх подсказывает?

  – Они шли оттуда, – начал он рассуждать, – направление вон туда, почти вдоль дороги, где-то там должно быть поселение.

  – Я тоже думаю, что там, – согласилась Анечка, она вообще выглядела на удивление бодрой. Тринадцатилетняя девочка, уже убившая двоих и ранившая одного. – Только не спрашивайте, почему, сама не знаю.

  Туда мы и направились. Шли всё так же, по дороге, которая становилась всё шире. Появились отвороты, свежие следы конских копыт и телег. Скоро лес сменился полями, теперь нам стали попадаться люди. Селяне, гнавшие скотину или работавшие в поле. Я накинул на Умара свою куртку, чтобы прикрыть кровь, он был всё ещё бледен, но держался хорошо, даже не отставал от других, мешок его я забрал себе, впрочем, он был почти пуст. Теперь, без куртки, были видны револьверы, торчавшие у меня за поясом сзади, ну и пусть, сомневаюсь, что здесь есть статья за хранение. Единственный из нас, кто вызывал подозрение, это Скип, но он благоразумно перекинулся в волка и скрылся где-то в густых зарослях ржи. Выращивали здесь, кстати, не только рожь, был и овёс, и горох, и даже конопля, которая, если кто забыл, является отличным сырьём для производства ткани и верёвок.

  Небольшой городок показался только к вечеру. Двухэтажные домики, сложенные из толстых брёвен и камня, в окнах стекло, широкие улицы, где уже зажгли редкие фонари, на въезде я прочитал вывеску «Маленький камень». Название, как название, надеюсь, гостиница здесь есть?

  – Купим лошадь, – напомнил Прокуда, увидев двух верховых, что направлялись к нам. – Хотя бы одну, вьючную, чтобы пожитки наши возить. Ну, и раненых, если понадобится.

  – Мысль дельная, – согласился я, – денег у нас хватит, вот только продавали бы. Может, ещё и оружие здесь купим.

  – Лучше здесь не задерживаться, – напомнил Умар, – могут нас связать с гибелью солдат, мало ли, пули сравнят, или ещё что. Могут быть неприятности. Давайте узнаем, куда идти дальше, а потом быстро уйдём.

  – Тебе доктор нужен, – напомнил я.

  – Не нужен, – отмахнулся он, – кишки целы, иначе сдох бы уже. А рана заживёт. Время нужно.

  – И отдых, – сказала Ольга. – Тебе отлежаться надо, желательно, на чистых простынях и с нормальной едой.

  – Посмотрим по ситуации, – предложил Кирилл, – мне тоже тревожно, но и отдохнуть хочется.

  – И поесть нормально, – добавила Анечка, – шашлык каждый день немного надоел.

  – А что твоя чуйка подсказывает? – спросил я, – хотят нас тут убить, или сперва имена спросят?

  Она зажмурилась и приложила пальцы к вискам. Потом прокомментировала:

  – Такое чувство, что все каналы спамом забиты, слишком много всего, не могу разобраться. Я бы вообще эту связь выключила, если бы знала, как.

  Когда мы оказались на улицах города, к нам подъехал человек на коне. Молодой парень. Вид у него был мирный, но из-за пояса торчала рукоятка пистолета.

  – Приветствую вас в нашем городе, – сказал он с улыбкой, – зайдите, чтобы отметиться у шерифа.

  Он указал плетью на каменное двухэтажное здание.

  – Гостиница в той стороне, – плеть указала дальше по улице, – а магазин здесь.

  Шериф был на месте, толстый мужик в расшитом золотом камзоле, чья кирпично-красная морда говорила о пристрастии к вину и скором инсульте. Настроение его было отвратным, но на нас глянул благосклонно.

  – Мой помощник мне сказал, что вы пришли с юга, так? – голос был хриплый, казалось, ему не хватает воздуха, – скажите, что видели по дороге?

  Шериф понятия не имел об оперативной работе, иначе расспрашивал бы нас поодиночке, и тогда подловил бы на противоречиях. А так, поскольку мы стояли в его кабинете толпой, можно было выдать одну версию. Я, будучи гуманитарием, то есть, человеком с подвешенным языком, принялся врать за всех:

  – Мы отбились от каравана, далеко на юге, идём уже девятый день. Сегодня ночью мы слышали выстрелы, где-то далеко, а утром одного из нас ранили выстрелом из леса.

  – Пулей или стрелой? – спросил внезапно шериф.

  – Стрелой, – сказал я, понимая, что рану от штыка выдать за пулевое ранение сложно, вдруг решат посмотреть. – Кто-то выстрелил из чащи и сбежал.

  – Чёртовы дикари, – проворчал Шериф, – пришли сюда при очередном повороте местности, никак вывести не можем, вам ещё повезло, выстрелы, которые вы слышали, – это, наверняка, лейтенант Солито, он недавно отправился в те края с сотней отборных солдат. Прислали отряд из столицы, первый пехотный полк, элита, собственный герб с быком. Сейчас они гоняют по лесам эту нечисть.

  – Что нам делать сейчас? – спросил я, – нам нужно в столицу, только отдохнём и пополним запасы.

  – Ступайте на постоялый двор, там комнаты недорогие и еда тоже, всё, что несъедобно, можете купить в магазине, советую оружие заиметь, хотя, – он посмотрел на Кирилла с мечом, – у вас, вроде, есть. Расчёт серебром, пьянство в меру, людей не задевать, нужен лекарь, спросите у прохожих, он, хоть и пьяница, дело своё знает. Если понадобитесь, я вас вызову.

  Облегчённо вздохнув, мы покинули кабинет шерифа, настроение поднялось, пока всё шло по плану. Постоялый двор был довольно комфортабельным заведением, номера были на любой вкус и цвет. Мы сняли один большой номер на всех, просторный, похожий на казарму, с широким окном и койками в два ряда. Совместное проживание мужчин и женщин создавало некоторые бытовые трудности, но сами женщины попросили, чтобы было так, безопасность дороже.

  Сбросив вещи в номере, мы собрались спуститься в зал харчевни, чтобы немного перекусить. Но сперва решили обсудить сложившуюся ситуацию. Слово взял Прокуда:

  – Я так понимаю, те самые индейцы надрали задницу армейской элите, а тех, кого не убили они, добили мы.

  – Это ясно, надеюсь, успеем свалить отсюда раньше, чем выяснится наша роль, – сказал я.

  – Она, может быть, никогда не выяснится, – предположил Кирилл, – тут не та эпоха, чтобы проводить экспертизу пуль.

  – Что делаем теперь? – спросил я у всех сразу.

  – Я помыться хочу, – сказала Варя, – и поесть.

  – Сейчас пойдём и поедим, – заверил я её, с помывкой сложнее, но попробую выяснить, завтра идём по магазинам, впрочем, он тут один. Оружие, провизия, лошадь, если получится. Предлагаю ещё одежду купить, чтобы из толпы не так выделяться.

  Тут меня прервал странный звук за окном, словно кто-то царапал стекло снаружи. Я уже догадывался, кто это, но, на всякий случай, вынул револьвер. После короткой борьбы с засовами, я распахнул одну створку, и оттуда влез здоровый голый мужик.

  – Простите, дамы, – сказал он и прикрылся моей курткой, – еле залез, высоко очень, да и не так темно, могли увидеть. Пробирался волком, но лошади постоянно меня чуют и беситься начинают. Поесть что-нибудь достали?

  – Нет. Ещё не ходили, сиди здесь, принесём.

  – Умар, а ты как себя чувствуешь? – спросила Ольга.

  – Слабость большая, – признался он, – если далеко идти, то не смогу.

  – Может, к доктору сводить?

  – Во-первых, – объяснил Прокуда, – доктор, как сказал шериф, пьяница, во-вторых, у него средневековые методы лечения, в-третьих, он не слепой и легко отличит рану от штыка, начнёт задавать вопросы и будут неприятности. Предлагаю обращаться к нему только в крайней нужде, а после желательно убить.

  – Да ты, Петрович, прям гуманист, – проворчал Кирилл.

  – Всё нормально, – заверил нас Умар, – просто нужно отлежаться, завтра или послезавтра буду на ногах.

  – Отлично, – резюмировал я, – идём в ресторан.

  В местном «ресторане», заказали суп, кашу и хлеб, на мясо уже смотреть было тошно. Попутно пришлась к месту бутылка местного самогона, которая как-то неожиданно превратилась в три, а потом и в четыре. В самом начале мы отправили Анечку, чтобы отнесла порцию каши и хлеба наверх в номер, где сидел голодный оборотень, отправили ему и кувшин с пивом, переживая, что от водки испортится нюх. В харчевне никого, кроме нас, не было, поэтому всё внимание персонала сосредоточилось на нас. Но мы и платили хорошо, четыре серебряных монеты покрыли все расходы, отсюда вывод, что денег в рюкзаке хватит, чтобы добраться до Храма и даже вернуться обратно. Поздно ночью, пьяные и весёлые, мы вернулись в номер, где давно уже дрых беспробудным сном праведника наш друг ликантроп.

  Глава десятая

  Утром я проснулся с головной болью, всё же тот дед в избушке самогон гнал куда чище местной сивухи. Остальные чувствовали себя точно так же, кроме Скипа, просидевшего пьянку взаперти, да ещё Анечки, которая, разумеется, спиртное не пила.

  Теперь предстояло заняться делами, оставив остальных дома, я и Прокуда, отправились в город. Уже спустившись на первый этаж, мы синхронно посмотрели в сторону пищеблока. Самочувствие было ни к чёрту, голова болела, во рту стоял отвратительный привкус, а у Петровича ещё и глаз немного дёргался. Не сговариваясь, мы завернули туда, и присели за стол. Трактирщик, который материализовался рядом почти мгновенно, не стал ничего спрашивать, просто кивнул официантке и на столе появились две кружки крепкого пива. Напиток содержал много спирта и почти не пенился, в своём мире я бы такое и пить не стал, но здесь выбирать не приходилось, мерзкое пойло показалось нам живительной влагой. После первых глотков, я немного отдышался. Желудок сделал робкую попытку возразить, но я этот протест задавил в зародыше. Головная боль прошла быстро, настроение улучшилось, но начало клонить в сон. Увы, спать нам было некогда, пришлось отправляться в город. Я отдал трактирщику серебряную монету, получив горсть медной мелочи на сдачу, после чего мы благополучно покинули гостеприимное заведение.

  Первой целью был магазин, хотя ещё по дороге мы поймали прохожего, которого расспросили о покупке лошади. Прохожий этот оказался не самым разговорчивым, но всё же сказал, что купить лошадь можно на окраине, где живёт какой-то Примас или Примус, я толком не разобрал. Стоит лошадь около тридцати монет серебром, местные монеты были меньше тех, которыми оперировали мы, поэтому можно будет попробовать сторговаться за двадцать пять.

  В магазине было всё. Дверные ручки и краска для волос, карманные часы и скрипки, столовые приборы и оружие. Последнее нас заинтересовало более всего. Увы, местный прогресс ничем новым порадовать не мог, всё те же шедевры технологий восемнадцатого века. Правда, нашлись тут и несколько капсюльных карабинов и даже один револьвер, вроде моего, только в куда более плохом состоянии, по-хорошему следовало его сначала отдраить от ржавчины, а только потом выставлять на продажу. За прилавком стоял худой мужчина лет тридцати, в рубашке, жилетке с золотыми часами на цепочке и почему-то со шляпой– котелком на голове.

  – Сколько? – спросил я, тыкая пальцем в револьвер.

  – Десять монет, – сказал продавец, потом немного подумал и добавил, – отдам за восемь.

  – А капсюли есть?

  – Есть, их к нам привозят купцы, а вот такую штуку только однажды и привезли, да и то, случайно, хозяин её умер, а имущество с молотка пошло, я потому и уступить готов, что не берёт никто.

  Отдав десятку за револьвер, полсотни капсюлей и пули, я стал выбирать дальше. Понравился один двуствольный дробовик десятого калибра, тоже капсюльный, заряжается с дула, но может пригодиться. Стоил он четыре монеты, к нему прилагался запас крупной картечи. Пока всё, тратить деньги на мушкеты я не стал, надеюсь, придём в более развитые области, где и купим что-то более продвинутое. Уже уходя, мы заметили новую бритву, дизайн немного отличался, но она была острой. Это решило вопрос, теперь хоть страдать не будем.

  Теперь самое время подумать о лошади. Упомянутого Примуса мы нашли быстро, он вертелся около большой конюшни, а мы её, в свою очередь, нашли по характерному запаху. Торговался он долго, в итоге мы выбрали себе некрупную упряжную лошадку гнедой масти, которую он оценил в двадцать шесть монет вместе с седлом. В лошадях мы, естественно, не разбирались, разве что Петрович, пересчитав зубы, сказал, что лошадь относительно молодая и, по крайней мере, в дороге не сдохнет. Отдав задаток в четыре серебряных монеты, мы договорились забрать животное послезавтра.

  Вернувшись домой, мы увидели, что коллектив отнюдь не мается бездельем. На кровати лежал Умар, да ещё Скип, который сидел здесь по причине отсутствия одежды. Ольга уже прикупила провизии, всё то же вяленое мясо, такая же рыба и сухари с крупами, на дорогу самое то. Кирилл с Анечкой отправились на покупку одежды. Скоро вернулись и они, Скип с удовлетворением натянул на себя полотняные портки и рубаху, а сверху прикрыл это просторным плащом из тонкой кожи. Кирилл тоже купил себе рубаху такого размера, что смог надеть её поверх кирасы. Я ничего брать не стал, обошёлся своей курткой, а вот Умару и Петровичу купили по довольно приличному кожаному камзолу, ну или как это называется, куртка длиной почти до колена, с блестящими металлическими заклёпками. Анечка, у которой позавчера порвался кроссовок, теперь примеряла короткие сапожки с небольшим каблуком и металлическими подковами, которые полагалось носить на тёплый шерстяной носок. Кроме того, все обзавелись исподним бельём.

  Обувшись, девочка легко пробежала по комнате туда и обратно, осталась довольна и потребовала сходить куда-нибудь ещё. Увы, цирка и кинотеатров здесь не было, гулять можно было только по улицам. Впрочем, это тоже было полезно, можно было узнать что-то новое, взяв девочку с собой, я отправился разведывать местность. Остальные занялись упаковкой припасов в мешки, уходить нам, возможно, придётся быстро, так что лучше быть готовыми. Известие о том, что у нас теперь будет лошадь, все восприняли с облегчением, только нужно будет ещё мешок овса прикупить, или два.

  Городок этот, который мы за пару часов обошли вдоль и поперёк, в нашем мире был бы просто деревней. Население его я оценил в тысячу человек, ну, пусть, полторы. Интересной находкой был речной порт, где происходила транзитная торговля, грузы прибывали и убывали, хранились в местных складах, раскупались и разворовывались местными жителями. По реке, о существовании которой мы и не подозревали, курсировали вёсельные лодки и небольшие баржи, которые просто сплавлялись по течению. Появилась мысль о путешествии по реке, но из разговоров с людьми из порта я выяснил, что направление её нам невыгодно, уходит на северо-восток, вглубь материка, тогда как нам нужно на запад, к морю.

  Собственно, на этом можно было сворачивать прогулку, больше мы ничего интересного не найдём. Только Анечка продолжала капать на мозги, чтобы нашёл ей баню. Я предложил спуститься по реке ниже, где нет людей, и помыться там, но, потрогав воду, понял, что сказал глупость. Я сам смогу мыться в такой воде, может, сможет ещё кто-то, но большая часть группы моментально сляжет с пневмонией, что в отсутствие антибиотиков чревато боком.

  После недолгих расспросов местного населения, оказалось, что бани в городе нет, если кому и приспичит помыться, то они просто встают в таз и из ковшика себя поливают. Прогресс в этой области прошёл мимо. Зато нашлась прачечная. А это, как ни крути, горячая вода и мыло. Недолгие переговоры и горсть серебра решили вопрос в нашу пользу, нам выделили час на то, чтобы воспользоваться залом для стирки. При условии, конечно, что не станем воровать бельё.

  Мы быстро сбегали к своим, и через полчаса вся компания уже разливала воду по тазикам. Приличия соблюли просто, в середине комнаты стоял стол, куда мы навалили грязного белья. Помывка прошла быстро, никто ни о чём не разговаривал, горячей воды было вдоволь, а у мужской части коллектива ещё и новая бритва. Счастье есть. Ближе к концу процесса в нашу сторону просунулась женская рука.

  – Дяденьки, бритва освободилась? – раздался голос Ольги.

  Умар спокойно подал бритву, а Кирилл поспешил съязвить:

  – Так ведь неудобно там брить такой бритвой, порежетесь.

  – Подмышки, – раздался голос Ольги, – а ты пошляк.

  – Я такой, – весело откликнулся силач, вытираясь полотенцем, ему на бритьё было глубоко плевать, щетина его уже стала вполне солидной бородой. В будущем станет похож на Скипа. Оборотень тоже помылся и теперь уже не так вонял псиной.

  Когда уже собрались выходить, раздался недовольный голос Анечки:

  – Не буду я эти панталоны носить, что у этих дикарей трусов нормальных нет?

  – Нет, – оборвала её мать, – надевай, что дают, будет время, сошью нормальные, а пока носи эти.

  Конфликт отцов и детей был исчерпан, очень скоро мы вернулись к себе в номер и, стали ждать завтрашнего дня. Умар сказал, что идти сможет, а если не сможет, посадим его на лошадь. Оставаться здесь долго было нежелательно, сейчас едем в столицу, как бы она ни называлась, главное, что почти по пути. Перед этим раздали купленное оружие, дробовик достался Ольге, тяжёлая штука с неслабой отдачей, но она сказала, что справится. А купленный револьвер я передал Кириллу, предварительно научив его перезаряжать. А то, что ржавый, – не помеха, механизм спуска работает и это главное.

  Ночь, как всегда, наступила неожиданно, погасив светильник, мы стали укладываться спать. Чувство безопасности было тем бонусом, который перекрывал все неудобства жизни в городе. Револьверы под подушкой были больше данью традиции. А ещё мы почти не раздевались, не потому, что стеснялись друг друга, и не по причине прохладной погоды, а просто потому, что в любой момент может потребоваться встать, чтобы драться или убегать. Маловероятно, но лучше всё-таки быть готовым.

  Стоило закрыть глаза, как я тут же провалился в глубокий сон. Снилось мне что-то невразумительное, какие-то тени, которые метались в свете багрового зарева пожара. Скоро я начал понимать, что не сплю, а тени и отблески пламени видны наяву. Схватив оружие, я бросился к окну, только сейчас где-то дальше по улице ударил ружейный залп и раздался громкий женский крик, переходящий в визг.

  – Индейцы напали!!! – крикнул я так громко, как только смог, подействовало, вся группа была на ногах уже секунд через пять, все хватали оружие и накидывали верхнюю одежду.

  А в том, что это были индейцы, сомнений не было, несколько полуголых воинов с копьями, издавая боевой клич (натурально, как в кино про Чингачгука), скакали по улицам на лошадях, кто-то стрелял в них из домов, но пользы от этого было мало. Горожане ещё не знали (отчасти благодаря нам), что посланный в лес лейтенант как-его-там слегка обосрался, и поэтому чувствовали себя в безопасности. И мы тоже попали под раздачу, теперь нужно из этого города валить, да поскорее, пусть даже пробивая дорогу огнём.

  На первом этаже царил кавардак, кто-то прятался, кто-то выносил добро, хозяин бегал туда-сюда с ружьём и сыпал проклятиями, ружьё, как я понимал, было даже не заряжено. Выстрелы снаружи гремели всё чаще, город проснулся, внезапность не удалась. А может, она и не планировалась, индейцы, наоборот, хотели устроить как можно больше шума, для чего и подожгли крайние дома. Тогда их цель не грабёж, а устрашение.

  Как бы то ни было, а оставаться здесь дальше было нежелательно. Мы все аккуратно вышли за дверь и оказались на улице, которая была уже ярко освещена пламенем пожаров. Пошли цепочкой в сторону конюшен, стараясь при этом держаться ближе к стенам и ощетинившись стволами, враг большими массами не атакует, при необходимости отобьёмся, вот только на открытом месте могут конями затоптать.

  Увы, конюшни подверглись нападению в числе первых, подозреваю, что и те лошади, на которых сейчас так браво скакали местные чингачгуки, тоже оттуда.

  – Разворачиваемся! – крикнул я, пришлось крикнуть, иначе бы меня не услышали.

  – Куда? – спросил Кирилл, оказавшийся теперь во главе колонны.

  – К пристани, – я указал рукой, – уйдём по реке, уже неважно куда, лишь бы отсюда. Бежим.

  И мы побежали, остановить нас уже не смогли, единственный индеец, бросившийся нам наперерез, поплатился за это головой. В прямом смысле. Голова его, вместе с рукой, сжимавшей трофейную саблю, упали на одну сторону, то, что осталось, на другую, лошадь в панике ускакала, оглашая окрестности испуганным ржанием, а Кирилл просто отряхнул клинок от крови и последовал дальше, уводя нас за собой.

  На пристани вышла новая заминка. Во-первых, лодки на ночь привязали к тросу. Канат, толщиной едва ли не с руку Кирилла, на который надевались специальные кольца, закреплённые у лодок на носу. А на концах этого каната висели колокольчики, как только вор начнёт перерезать канат (а быстро этого не сделать), колокольчики зазвенят и сторож проснётся. Это в идеале. Теперь же сторож лежал недалеко от лодок лицом вниз, из спины его торчали две стрелы. Индейцы уже здесь побывали, но, видимо, к водному транспорту они относились скептически.

  Искать ключи от замка, удерживающего канат, было делом безнадёжным, поэтому Кирилл, со свойственной ему решительностью, размахнулся мечом. Перерубить канат получилось в три удара, мы стали грузиться в крайнюю лодку, скидывая туда всю поклажу. Вёсла стояли в подобии пирамиды, хозяин рассудил, что без лодки они никому не нужны, и прятать не стал.

  Когда уже отталкивались от пристани, индейцы, которые шныряли поблизости, сообразили, что добыча от них уходит, толпа дикарей, размахивая оружием, кинулась на пристань. Ружей у них не было, но зато были луки. Кирилл грузился последним, ему-то и достались несколько стрел, пущенных вдогонку. Две или три отскочили от кирасы, а одна вонзилась в руку, отчего он застонал, но толкать лодку не прекратил. Когда мы уже стабильно двигались в сторону от берега, он запрыгнул через борт и схватил меч, намереваясь рубить руки тем, кто будет нас останавливать. Таких смелых не нашлось, зато в нас снова полетели стрелы.

  Пришлось отвечать. Быстрее всех среагировала Ольга. Дробовик она заряжала сама под моим руководством, теперь пришло время его опробовать. Для устойчивости она велела Анечке встать на четвереньки, положила сверху рюкзак, а на него уже стволы и приказала не шевелиться. Один из лучников, стоявший на пристани, был отличной целью, за спиной у него разгорался пожар, подсвечивая его силуэт. Выстрел оглушил всех, в голове зазвенело. Зато и результат был весомым. Несчастного индейца отбросило назад кубарем, отчётливо видно было, как из него летят клочья мяса и струи крови. Следующий заряд ушёл в толпу, вызвав несколько криков боли. Отличная пушка, не зря купили, особенно против монстров пойдёт. Мы продолжали стрелять и тогда, когда опасность миновала. Когда мы отошли от берега на середину реки, крики смолкли, нападавшие все погибли, или же, поняв, что успех им не светит, переключились на добычу попроще. Лодка медленно двинулась вниз по течению.

  Глава одиннадцатая

  Утро мы встретили в дороге. Лодка всё так же спускалась по течению, вёсла мы не трогали, да это было и не нужно. Направление нас мало интересовало, лишь бы уйти от погони. Иван Петрович и Ольга занялись раной Кирилла. Медики из них были понятно, какие, но делать что-то было нужно, тем более, что единственный врач остался далеко позади и, подозреваю, уже лишился скальпа.

  Главная проблема заключалась в том, что Кирилл в запале боя просто выдернул стрелу, чтобы не мешала, а наконечник остался в руке. Адреналин притупил боль, зато теперь нужно было как-то удалить наконечник, который оказался зазубренным и хорошо ещё, если не отравленным. Теперь полуголый силач сидел на корме, а оба самозваных медика по очереди ковырялись в ране, кровь стекала обильными ручейками, но он мужественно терпел.

  – Почти подцепил, – сокрушался Прокуда, вынимая из раны пинцет для выщипывания бровей, – скользкий, может, вперёд его пропихнём.

  – Петрович, иди ты в задницу, – сквозь зубы прошипел Кирилл, – себе что-нибудь пропихни.

  Действительно, идея была не лучшей, наконечник полностью погрузился в необъятный трицепс и упёрся в кость, пропихнуть его вперёд если и было можно, то только с очень большими травмами.

  – Нужно разрезать, – выдал вердикт инженер, – тогда мы просто вынем его враскачку, будет больно, но что делать?

  Кирилл нахмурился, но кивнул. Умар, сообразив, что нужна анестезия, вынул из мешка большую бутыль самогона и налил в деревянную кружку. Парень некоторое время собирался с духом, потом медленно и со смаком выпил спиртное, сложил в несколько раз ремень от рюкзака и закусил его зубами. Кивнув своим мучителям, он дал понять, что готов. Встал вопрос об инструментах, пришлось отдать им свой складной нож, который я так и носил в кармане. Это был самый острый инструмент, что мы имели, кроме, разве что, меча, но тот, в силу размера, для хирургии подходил плохо. Прополоскав лезвие в спирте, Иван Петрович сделал первый надрез. Кирилл замычал сквозь ремень, но не двигался.

  – Бери стилет, – велел Прокуда Ольге, – вставляй в наконечник и попробуй его пошатать туда-сюда.

  Пошатать получилось, глаза Кирилла при этом едва не вылезли из орбит, схватив пинцет, инженер начал тянуть наконечник наружу. Через полминуты кусок железа, наконец, покинул рану, вызвав очередной фонтан крови. Издав последний стон, Кирилл разжал зубы, выпустив ремень, и, потеряв сознание, упал вперёд. Умар успел его подхватить, чтобы он не разбил себе лоб. Одной проблемой меньше.

  Кровь не останавливается, – сказала Ольга, поливая рану остатками целебного настоя, – сейчас забинтую.

  – У нас порох есть, – выдала очередную гениальную идею Анечка, – я в кино видела, можно горсть пороха туда засыпать и поджечь, тогда кровь течь не будет.

  Все пристально посмотрели на не по годам развитого ребёнка.

  – Когда Кирилл очнётся, я ему всё расскажу, – пригрозил Иван Петрович, – обойдёмся без прижигания, не настолько всё плохо, чтобы потом ещё и ожог лечить. Зашивать нечем, но, думаю, тугая повязка поможет.

  Бинтами на этот раз запаслись хорошо, Ольга настояла, говоря, что мы без ранений не можем. Правильно, конечно, не можем, но ведь не по своей воле. Обстоятельства. Через пять минут на необъятной руке Кирилла уже была тугая повязка из белой ткани. В месте раны появилось красное пятно, но, к счастью, этим всё и ограничилось. В сознание он пока не пришёл.

  Зато очнулся оборотень и начал потихоньку ныть, что с нами ещё опаснее, чем без нас. Он покоя искал, а оказался на войне. Ну, и дальше в таком же духе. Можно было подплыть к берегу и спокойно его высадить, но пока решили этого не делать, пригодится. Да и сам он не особо рвался от нас сбежать.

  – Предлагаю перекусить, – выдвинул идею Прокуда, – а в процессе обсудим, что делать дальше.

  Идея его была встречена всеобщим ликованием, ели мы ещё вчера, а уже близился полдень. По крайней мере, часы показывали так, какое время на самом деле узнать было трудно, солнце почти не показывалось. На обед были всё те же сухари и вяленая рыба, а на десерт полагались орехи и сушёные фрукты.

  – Предлагаю и дальше двигаться по реке, – выдвинул идею инженер, – направление это нам не нужно, но есть шанс добраться до цивилизованных поселений.

  – Там тоже было цивилизованное, – заметил я, кивая назад, – только в местных условиях достаточно очередного передвижения участка земли, чтобы цивилизованный город стал фронтиром.

  – Это понятно, но ведь должны быть и другие места, где-то люди живут спокойно, даже прогресс налицо. Нужно найти их, а потом уже двигаться дальше. Может, сумеем припасть к благам цивилизации, найти какой-то транспорт.

  – Ага, самолёт, – проворчал Умар, – блага здесь только такие, как мы видели, идти нужно, вот только в направлении на север.

  – Там лес и горы, иногда болото и степь, – возразил ему инженер, – скорость наша упадёт до черепашьей, а припасы быстро закончатся, тем более, что лошади у нас нет, и тащить всё придётся на горбу.