Текст книги "Тайна Белого Крыла (СИ)"

Автор книги: Ива Миленич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Значит не со временем, а скоро. Хоть на днях, на самом деле! Достаточно мне поселиться в Гленроке, а Нику – понять, что я больше не являюсь его головной болью.

– А с чего ты за Никки решаешь, хочет он, чтобы его голова была занята тобою или нет? Может его сперва спросишь?!

Объяснять вслух, что я просто не выдержала бы встречи прямо сегодня я не захотела и не смогла бы.

– Делла! Ты как, общалась с Ником на другие темы, пока не узнала, где он пропадал целый день и две ночи? Или сгорала от нетерпения? Хватит обсуждать, какая я дура. Расскажи лучше наконец – он что-то узнал про моего отца?

– Нет, птенчик. Он нашёл Мисти и знает, что это твоя мама.

– Ну теперь понятно, почему я толком ничего не видела! – с явным облегчением объявила Ирри – Опять Мисти! Намерения Ника были связаны с вампиром, отсюда и моя слепота.

Я вздохнула…

– Мисти и я нашла. Правда сразу и потеряла снова.

– Нет, он по-настоящему нашёл. И уговорил прийти сюда. Она будет в Сером замке в худшем случае через несколько дней, они условились.

Глава 26

От вестей Деллы сердце сильно заколотилось.

– И как Нику удалось уговорить маму? Меня она и слушать не захотела. Сказала – ей сюда нельзя. И никуда нельзя.

– Он был настойчив, когда понял, что это шанс вернуть тебе хотя бы часть семьи. И спасти Мисти.

– От чего спасти?

– От самой себя, она же Чёрная, да ещё и без гнезда. У вампиров сейчас целый совет, что с ней вообще дальше делать, даже Антал Вайтвуд пришёл. Но они придумают. И сейчас ты поймёшь, почему все уверены в хорошем исходе.

– Как же вообще получилось, что она – вампир, да ещё и Чёрный? Она рассказала?

– Давай по порядку! Когда ты не вернулась домой из лавки, Ник сперва напрягся. Потом начал ходить по потолку от волнения. А к темноте совсем мозгами поехал, и, облетев безуспешно весь город, плюнул на всё и пошёл прямо в дом под иллюзией. Осторожно, разумеется, чтобы хотя бы послушать, что там. Думал, что ты может ещё просто осталась ночевать у сокольников, чтобы попрощаться.

Я похолодела…

– Кошмар! Что бы было, если бы кто-то заметил завесу?!

– Не так страшно на самом деле. Ну – помутнение. В привычной обстановке даже в глаза не бросится, если не окажется прямо перед носом. А начали бы разглядывать или решили бы потрогать – и уже филин. Вылетел из незакрытой двери, подумаешь. От одежды он, разумеется, избавился, поэтому ничем бы себя не выдал, – Делла взглянула на меня – ну, как от одежды… ты в общем поняла.

Мои щёки загорелись, ведь Делла явно имела ввиду старую шаль – единственное одеяние осторожного Ника, не приносившего ничего своего в мансарду.

– Люди, не ожидая подвоха, в первую, вторую и третью очередь думают про всё странное, что всего лишь померещилось. И риск был оправданным – ты ведь пропала, птенчик. Он бы и умер, чтобы что-то узнать.

Я смутилась ещё сильнее, но тут же нахмурилась и попросила продолжать:

– И что он услышал в доме?

– Твой отец разбудил Диану и велел тотчас же отправляться в Грейт Платт. Сказал – тебя украла Мисти. Объяснил про Плаксу Алву. И внушил, что если ты сбежишь – есть шанс, что с перепугу подашься в Платт, особенно если окажешься в той стороне. И тогда двоюродная бабушка Хейзел тебя вернёт при всём честном народе, да ещё и властям может заявить.

– И тётушка Ди ринулась соблюдать приличия, не испугавшись ради такого даже вампира, – горько усмехнулась я – и спасать для доктора Хилза статус главы семьи и первого наследника. Чтобы и дальше ходить с ним под руку на ярмарки и воскресные проповеди… Мама предупреждала, что нельзя к бабуле Хейзел. Сразу сказала, что Вернон наверняка сразу пошлёт в Платт тётушку. Караулить.

– Так и вышло, птенчик. И Никки тоже полетел туда, едва Диана Миртл на рассвете назвала почтовому кучеру у заставы адрес. В саду, ещё до приезда твоей тётки, он застал разговор хозяйки дома с Мисти. Которая понеслась в Платт едва убедившись, что мой папа забрал тебя в замок.

– Какой разговор? О чём предупредить?

– Ваша родственница всегда знала, что Мисти вампир. И что она и есть Плакса Алва. И твоя мама поспешила предупредить её, что она вовсе не сошла с ума и тебя не украла. Она боялась, что Хейзел что-то лишнее выдаст из-за страха за любимую внучатую племянницу. В первую очередь – переживала, чтобы саму её потом не обвинили в связи с вампиром. И рассказала о покушении Хилза.

Я кивнула.

– Но Никки не поэтому остался следить за Мисти, которая задержалась в Платте до ночи, чтобы незаметно его покинуть. Он-то вполне бы выбрался и днём, чтобы дальше тебя искать, пусть даже и всполошив ворон.

– А почему?

– Мисти утешила твою бабулю, что отправила тебя… к настоящему отцу. В очень безопасное и хорошее место. Что давно уже знала, где это и тебе там будет хорошо.

– И Ник стал следить за мамой из-за того, что она откуда-то знает тайну?

– Нет конечно, птенчик! Ну кому она расскажет? Узнав, что ты ровно там, где надо, он сел ей на хвост, потому что увидел – Мисти не монстр, хоть и Чёрная. Любит тебя, волнуется за Хейзел. Не убила даже Вернона! Он понял, что может попытаться вернуть тебе мать. И что это надо делать прямо сейчас, потому что Плакса Алва теперь в бегах и исчезнет навсегда.

Я вздрогнула при последнем слове.

– Мы бы потом её ни за что не нашли. Ей нужно было просто выбраться с людских закрытых территорий, отмыться от маскировочной вони и переодеться. Но страшнее всего то, что Ник узнал потом уже от самой Мисти. Перепоручив тебя отцу, она собиралась покончить с собой, просто не знала, как вампиру правильно такое сделать. Но собиралась этим и заняться.

Из моих глаз полились слёзы. Вот почему мама не хотела ни объясняться, ни прощаться! Чтобы не растерять эту решимость. Тётя подсела ближе и прижала меня к своему плечу. Я не могла говорить и Ирри сама задала следующий вопрос:

– Что же с ней случилось? Как она вообще стала вампиром?

– По глупости. По огромной глупости и из-за любви к Финесу.

Делла вздохнула и приступила к самой печальной части своего повествования:

– Ну… начало мы знаем, а Лия – нет. Поэтому с начала. Твои родители, птенчик, встретились случайно в холмах. Фин влюбился, долго наблюдал за Мисти и страдал по ней. Выдержкой он никогда не отличался… короче – случился роман.

– Почему же он её просто не забрал сюда? – удивилась я.

От мысли, что я могла тогда родиться прямо здесь и всего этого ужаса бы не было, зазнобило.

– Он собирался. Но она была человеком. Хотя мы давно в этом сомневаемся, с учётом того, как сильно он влюбился. Особенно после того как узнали, какая у них получилась ты. Твоя семья ведь очень давно живёт в балке, а совиная кровь по ней явно ещё немножко гуляет. Иначе почему, как думаешь, в таком унылом болоте, почти сплошь состоящем из поселенцев, периодически рождаются маги и их выдворяют в большой мир? Даже ваша фамилия на это намекает, это же совиное имя – Мирта. Каждую десятую стигини в Гленроке так зовут. Миртлы явно не из поселенцев, а из старых фермеров большой долины. А скорее – из резчиков по платану, которые с древние времена всегда имели с нами дела. Вышло когда-то бескрылое дитя любви… вероятно – у некой Мирты. И похоже, эта кровь стигини проявилась в твоей маме. Необычная красота… и даже намёк на масть. Не даром ведь никто в ущелье ни разу не удивился, что ты такая рыженькая и пёстрая.

– И почему же отец собирался забрать маму, но так и не собрался?!

– Он очень боялся её потерять. Забрать Мисти сразу в Гленрок означало скандал с неизвестным исходом. Зато он знал, что в замке только свои. Внизу сделать вид, что Мисти – Бескрылая, не вышло бы. Она не обладала магией, такое не скроешь. А вот тихо и счастливо жить в Белом замке можно было вполне. Но он считал, что просто после признания в любви к человеку, друзья, давно ставшие серьёзными и ответственным вампирами, лишь попытаются вправить ему мозги и станут отговаривать. Зато ни слова не скажут и будут за Фина горой до последнего, если девушка будет ждать ребёнка.

– И мама на такое согласилась?!

– Он ничего ей не сказал. Продолжался красивый роман под звёздами. Финес ждал беременности. Собирался тогда сразу сделать ей предложение и унести, а до этого давать обещания опасался.

– А в Гленроке в это время появился расчётливый и амбициозный Вернон Хилз… – прошептала я.

– Именно. Мисти оказалась меж двух огней. Она любила отца и он очень давил на отсутствие в семье наследников мужского пола. А Фин ничего не обещал и мог в любое время упорхнуть. Она даже не знала, где он живёт. Он не говорил, как и Ник тебе. Пытался выполнять хоть какие-то обязательства, связанные с тайной стигини.

– И она рассталась с папой, будучи уже беременной?

– Да, но не знала об этом. И вообще не знала, пока была в балке и даже в Платте в первый раз.

– Что значит – в первый раз? Мне говорили всегда, что мать жила там до родов, а сразу после сбежала. И бабуля Хейзел тоже именно это рассказывала.

– Не совсем так, она гостила там дважды. А в промежутке и случилась главная беда. Гровер Миртл очень быстро умер. Мисти тут же отказалась подчиняться мужу и уехала к своей тёте в Грейт Платт. Официально – помогать по хозяйству и поддерживать недавно овдовевшую родственницу, а на самом деле просто не хотела возвращаться. И нашла, как ей показалось, выход.

– Какой же?

– Она к тому моменту решила для себя, что жить без Финеса не может и не хочет. Но была замужней женщиной, а любимого прогнала прочь. Твой папа как-то ей проговорился о долгожительстве стигини, она знала. И придумала большую глупость. Решила пережить мужа, став вампиром. И тогда искать Фина.

– Но почему Чёрным?! Даже я ещё до прихода сюда примерно знала о разных Крыльях!

– А она, девушка из очень закрытой резервации – нет. Уехала от тёти в столицу и связалась именно с Чёрными. Потом ужаснулась, что становится чудовищем. Поняла, что никогда такая не вернётся к любимому. Но сразу после обращения сообразила, что беременна. И вот тут начинается самое удивительное. Даже шокирующее!

– Что?

– Что новообращённый вампир смог найти в себе столько силы духа! Наверное… это тоже совиное наследие. Беременность придала ей решимости бежать из вампирского гнезда. Она вернулась в Платт, во всём призналась Хейзел и держалась до родов на крови тёти. Только на сцеженной крови. Ты появилась на свет, но она боялась оставаться рядом – монстр рвался наружу. Она велела тётке отвезти тебя в Гленрок, объявив ребёнком Хилза. И сообщить, что мать бросила дитя и сбежала с кем-то. По срокам никак не выходило, что новорождённая может быть результатом легкомысленного поведения Мисти в Платте, поэтому Диана и Вернон приняли тебя, скрипя зубами.

Я окончательно разревелась в объятиях Ирри. Было жалко всех… и даже себя, как ни крути. Делла тоже подтянулась к нам и всхлипнула, но продолжила:

– Но в ней оказалось столько воли, что она и после этого держалась и держится до сих пор. Почти жила на кладбищах. В каждом поселении речной долины считали, что именно на их погосте покоится её семья, которую бродяжка оплакивает. А она просто не хотела питаться ни страхом, ни кровью. Обходилась все эти годы болью и горем людей, потерявших близких. И умудрялась всем сочувствовать. Так и стала Плаксой Алвой. Удивительная стойкость, которая и позволяет нам надеяться, что с ней всё будет хорошо. Уж точно не хуже, чем с Анталом.

– Но почему она не пришла с Ником сразу? – прохлюпала я.

– Она не знала, что Финес пропал.

Глава 27

– Мисти попросила отсрочку, когда узнала, что Финес пропал и вроде бы искал её перед этим. Но обещала явиться не позднее, чем через неделю.

Вся компания переместилась от платана на кухню, потому что Ирри среди слёз и вздохов вдруг объявила, что обе её девочки явно до сих пор не завтракали и это не дело. Теперь мы с Деллой пили кофе, а тётя колдовала над едой. В буквальном смысле колдовала, то замирая перед миской с прикрытыми глазами, то отправляя в кастрюльку руну. Запахи в воздухе витали упоительные.

– Она знает, где может быть отец?

– Вроде нет. Но до конца Ник не понял. Мисти… не очень разговорчива, насколько я могу судить.

– Это точно. Мне-то напрямую даже не сказала, что она моя мама. Как вообще Нику удалось из неё всё это вытянуть, а главное – уговорить прийти?!

– Это уж ты, птенчик, сама узнай у него. Когда прятаться надоест.

Кузина скрестила руки на груди и засопела.

– Делла, не вредничай!

– А я и не вредничаю. Никки никому не ответил на этот вопрос, хотя всем тоже было интересно. Но он сказал, что объяснить это сможет только тебе.

Я задумалась…

– Видимо… мама попросила никому не говорить?

– Да-а-а? – иронично пропела Ирри – Вот всё не попросила, даже то, что уже хотела завершить жизненный путь, а это попросила? У меня другие мысли по этому поводу, птенчик.

– Какие?

– Думаю, Ник объяснил Мисти, что ему ты тоже очень дорога. Не представляю, что ещё могло её пронять и заставить сразу доверять… И вот это похоже на то, о чём он не хочет говорить ни с кем, кроме тебя.

В висках застучало и я чуть не упала с высоченного табурета. Чашка в руках предательски задрожала и я попыталась поставить её на стол, но расплескала кофе и уставилась на лужицу.

Делла забрала чашку и очень серьёзно просила:

– Не хочешь всё же вернуться в замок, птенчик?

Я отрицательно помотала головой.

– Это всего лишь странная мысль Ирри, – я вопросительно подняла на тётю глаза – если, конечно… это только идея и ты не смотрела.

– Птенчик, ты хочешь, чтобы я, изображая из себя глупую сводницу, рассказала Никки, как ты сейчас плакала под деревом?

– С ума сошла?! Конечно нет!

– Тогда как можешь спрашивать о таком? Ты должна разобраться с этим сама.

– Поздно. Я уже сбежала. Завтра покажите мне дом отца, если не трудно.

– Не трудно, – вздохнула Делла – он по соседству, за нашим садом и особняками Дона Сутти и Вайтвудов.

На следующий день я оторопело разглядывала семейный дом, к которому мы подошли пешком, поскольку он действительно располагался совсем рядом. Дорога к нему от жилища тёти была очень ухоженной и гладко мощёной, но кроме живописных ярких клумб и цветущих кустарников я ничего толком по пути не увидела – действительно город в лесу.

– Это не дом, Делла! Это… тоже замок! Только деревянный.

– Солары всегда были большой и дружной семьёй.

Я ещё раз обвела взглядом огромное строение со множеством башенок и флигелей, утопающее в воздушной белой резьбе.

– Очень красиво, но не представляю, каково жить здесь совсем одной!

– Твой отец жил. Но тебе и не нужно – оставайся пока у мамули, она будет счастлива.

Делла потянула меня внутрь. Всё тоже белое – свет, чистота и покой в окружении зелени, буквально врывающейся в дом через огромные и многочисленные окна.

– А здесь можно просто работать и учиться – библиотека очень большая и мастерские тоже. Среди твоих предков традиционно было много талантливых… как люди говорят?.. артефакторов. Руны у нас с тобой и у мамочки от Соларов. И твоя любовь к механизмам наследственная. Папуля тоже всегда здесь торчал, пока жил внизу. Работал с детства с нашим дедом Элмером, а в юности вздыхал по маме, порхавшей в саду.

– Я не могу остаться у Ирри! Ведь… как же мама?! Она скоро придёт.

– Вампиры здесь никогда и не живут, птенчик. А уж Мисти тем более нельзя, она может поселиться только наверху. Первое время – вообще скорее всего в Сером замке.

Я вздохнула. Буду просить Деллу относить меня в гости. И навещать после занятий. А там посмотрим.

– Что, об этом ты не подумала, когда я тебе предлагала всё-таки вернуться? – поддела кузина, исчезая за каким-то широким проходом.

Оставалось догонять. Библиотека… Ох, Делла как знала, куда меня стоит в первую очередь отвести! Я зашла следом и с трепетом смотрела на полки. Как же мне мечталось внизу, в балке, хотя бы подержать в руках любую книгу о магии! А здесь ведь ещё и вся история стигини, и много чего другого…

– Похоже, тебя стоит здесь и оставить на пару часов?

– Похоже… – отозвалась я эхом.

– Вернуться за тобой или запомнила дорогу?

– Спасибо, Делла! Думаю, не потеряюсь.

– И всё же я зайду перед обедом, птенчик, – засмеялась она, зазвенев своими серебряными колокольчиками – иначе ты о еде сама теперь и не вспомнишь.

С этими словами Делла распахнула остеклённые двери, ведущие из библиотеки в сад, и улетела сразу куда-то вверх, так и оставив их открытыми.

Снаружи виднелась лужайка, окружённая со всех сторон необъятными платанами и пышными гортензиями. К одному из деревьев я и отправилась, выбрав приглянувшийся книжный корешок – «Механику артефактов» некого Перабти Ахаата. Судя по имени, автор – вряд ли сова… Значит здесь книги со всего мира!

Я села прямо на траву и прислонилась к стволу. Время остановилось. Дыхание перехватывало от каждой перевёрнутой страницы. Быстро пришло понимание – как же просты и наивны все мои старые механизмы и сколько нового предстоит узнать!

Вдруг в моё лицо ткнулось что-то прохладное и мокрое. Я прервала чтение и подняла голову. Прямо на меня глядели тёплые шоколадные глаза огромной лохматой собаки. Чёрный пёс лизнул след от собственного носа, словно извиняясь за бесцеремонный способ знакомства, и нерешительно вильнул хвостом. Влажную щеку тронул лёгкий летний ветерок и мне стало весело.

Я улыбнулась, отложила книгу и потрепала собаку по холке. Она радостно гавкнула, побегала вокруг моего дерева и вернулась снова.

Вдруг откуда-то из-за деревьев послышалось:

– Барт! Барт, иди сюда! Что ты там нашёл? Я с тобой гуляю или один?!

Этот волшебный голос я не перепутаю ни с каким другим…

Пёс на зов не пошёл – сел рядом со мной, ещё раз тявкнул и уставился куда-то в рощу.

Хорошо, что есть умиротворяющее тепло платана за спиной и немного времени, чтобы отдышаться. Сейчас я непременно возьму себя в руки! Для верности я обняла собаку и притянула к себе – раз уж не возвращаешься к нему и этим мешаешь мне снова сбежать, то успокаивай тоже!

Ник вышел на лужайку из-за гортензий и тисов с противоположной от меня стороны. Сразу в большое солнечное пятно между колышущимися тенями платановых крон.

На секунду я зажмурилась, а потом просто опустила глаза… Не из-за того, что испугалась. Просто, как я верно подозревала раньше, никого и ничего красивее я в своей жизни не видела. Ослепительное белокрылое видение среди белоснежных стволов… Залитое ярким светом. Ещё менее реальный, чем в моей мансарде под иллюзией!

– Я… я и есть Ник, Лия, – сказал он спустя несколько мучительно долгих мгновений – а это – Барт, собака твоего отца.

Я вжалась в дерево и снова пыталась унять дрожь, потому что узнала эту хрипотцу, как узнаю и каждую другую ноту любимого голоса…

Ответить и даже снова посмотреть на него не получилось, я просто кивнула.

– Барт живёт пока что с Дони – приятелем Фина и нашим соседом. Но всегда приходит навестить Ирри. И обязательно нас, если кто-то появляется в городском доме.

Я снова качнула головой – понятно… И погладила Барта – славный…

Точно. Особняк Вайтвудов где-то совсем рядом. Просто дом по соседству, он вовсе не искал встречи. Облегчение и одновременно… горечь. Откуда горечь? Ведь я сама его избегала!

Теперь до меня донёсся ещё и родной запах. Значит подошёл ближе.

– А сейчас пришёл вот за мной. Позвал гулять. Селиф сослал меня в город, чтобы вернуть тебя в замок. Лучше сразу готовься перебираться туда, он умеет настаивать на своём.

О нет! Что значит – сослал?! Это неправильно и глупо… так глупо! Нужно объясниться. Но как? А ведь он кажется уже начал объясняться… прямо сказав про Селифа. Он понимает, что только из-за него я ушла к Ирри. И Селиф понимает… и вообще все, все понимают!

Собака положила морду мне на колени. Платан грел спину… И вспомнились вдруг слова Ирвина о том, что не стоит скрывать свои чувства от тех, кого любишь, иначе можно попасть в капкан. Кажется, в него я теперь сама себя и загнала. И это действительно неправильно и глупо!

Я осторожно отодвинула Барта, поднялась с травы и сразу, пока решимость не растерялась, посмотрела Нику в глаза. Ох, Праотец! Живое золото в них плескалось и светилось… Вот что по-настоящему ослепительно!

Как только я смогла вдохнуть немного воздуха под его лучистым взглядом, спросила самое главное:

– Что ты сказал моей маме, Ник, чтобы она стала слушать и рассказывать?

– Не бери в голову, Лия. Не важно.

– Только это и важно, Ник! Что ты ей сказал?

Золото закипело и выплеснулось прямо мне в душу.

– Что люблю тебя больше жизни и тоже хочу, чтобы ты была счастлива.

Чуткая Ирри! Точно угадала даже то, что не видела из-за вампира. И не зря поселила во мне это подсказкой и надеждой.

В голове вихрем понеслись мысли – вдруг я заснула с книгой… ослышалась… сошла с ума. Но сердце заглушало их, разнося на бессвязные обрывки, всё громче отстукивая – он меня любит, любит, любит!

Только один маленький шаг навстречу. Просто проверить – сон или нет.

Ник мгновенно вспорхнул и преодолел оставшееся расстояние, моё лицо уткнулось в его грудь.

Я задышала тем самым послевкусием Призрака, сладким и секретным, которое всегда едва улавливала за вихрем свежих, терпких и горьких оттенков его запаха. И слушала, как колотится сердце у моего виска. Невыносимо рядом…

– Почему ты давным-давно не забрал меня сюда?!

– Я говорил много раз – хотел, чтобы у тебя был выбор. Пытался не решать за тебя. По воле судьбы моей любимой досталось то, чего не было ни у одного стигини многие века – свобода от тайны.

– Зачем же мне свобода без тебя?

– Я бы тебя не оставил. Собирался отрезать крылья. Был бы просто магом, который умеет обращаться в сову, как ты подумала в самом начале. Страшно стало только когда сокольник из предгорья сделал тебе предложение. Тогда я и сдался.

– Из-за того, что у меня вместо просто рябых детей… могли появиться крылатые?

– Нет. У Бескрылых и людей не рождаются крылатые стигини. Именно от таких союзов и пошли все династии магов. Просто я понял, что смогу жить без крыльев… но не смогу без тебя! Испугался, что ты его любишь. И сразу согласился покинуть вместе балку, пока не передумала.

Я прижалась к Нику крепче, а он обдал горячим дыханием мою макушку.

– Я здесь дома, любимый! Словно всю жизнь знаю Ирри, Деллу. И мне не надо никакой другой судьбы, если ты будешь со мной. Тем более – ценой твоих драгоценных крыльев. Ты должен летать!

Сердце у моего виска забилось ещё сильнее.

– А ты будешь летать со мной? Летим сейчас, Лия?

Я подняла голову и заглянула ему в глаза. Ник, не сводя с меня взгляда и снова ослепляя расплавленным золотом, отнял от моих плеч руки, чтобы тут же сомкнуть их на талии. Что-то щёлкнуло за спиной. Пряжка ремня. А лодыжку обняла сильная нежная лапа. Ноги то ли подкосились от этого прикосновения, то ли просто тогда и оторвались от земли.

Потом всё совсем спуталось и смешалось. Я запомнила только пьянящие губы, волнующий ветер и ласковое солнце где-то невозможно близко.

Глава 28

Понимание происходящего вернулось ко мне высоко в скалах. Я лежала на руке Ника головой, а телом… на крыле! Меня сковала паника – хрупкие перья повредятся! Как теперь хотя бы пошевелиться?!

– Всё хорошо. Ты просто потеряла сознание от высоты. Не мог же я положить тебя на камни.

– Это не от высоты, никогда её не боялась. Это от счастья.

Я прижалась к Нику так сильно, как только смогла, не заворочавшись на крыле.

– Как же теперь встать, не растрепав твои перья?

– Не вставай, – он притянул меня к себе совершенно без осторожности – и можешь переломать их хоть все, мы ведь не линяем месяцами. Перья обновляются при каждом обороте и у стигини, и у его совы.

Я затихла… и задумалась.

– Ник, а откуда тогда у меня в мансарде набралась целая коробка совиных перьев? Ты что же, оборачивался в балке… намного раньше, чем мы начали заниматься? И выходит – часто? Что ты там делал?

– Запах, Лия. Совы лучше слышат и видят, но почти не чувствуют запахов. В облике стигини наоборот. Мы чувствуем любую сову, но запах того, кому отдано сердце, ни с чем не сравним. Он нужнее пищи и воздуха. Я просто оборачивался, когда ты спишь и сидел рядом из-за твоего аромата.

Ох… вот оно! Теперь я понимаю. Как же понимаю!

– У меня тоже так. А ты не давал мне нюхать даже филина, разве что совсем изредка! – пожаловалась я – Почему?

– Расстраивался из-за того, что считаешь меня просто птицей. И смущался… что нечестно так вот получать твою ласку, когда ты не знаешь, кто перед тобой.

Я улыбнулась Нику в подмышку. Какой деликатный! И снова вспомнила старую шаль, которую он носил под иллюзией, даже зная, что мне всё равно не видно. А я ещё обвиняла его в том, что он наверняка подсматривал, как я переодеваюсь!

– Ещё бесился, что сам-то не могу никак показать свои чувства, – добавил он, помолчав.

– Уже тогда? С самого начала… чувства? – я вдруг вспомнила, что впервые сказала себе ещё в день встречи, что влюблена в филина.

Ник приподнялся и провёл ладонью по моему лицу. Я замерла и прикрыла глаза. Как моё сердце ещё не выпрыгнуло из груди сегодня?..

– Конечно. Немножко влюбился с первого взгляда, ещё на крыше кареты. Такая невозможно прекрасная яркая морфа, и где – у наружного подножия гор! Потом ты протянула руку… и я остался. Получил за это выволочку от отца. А от Селифа – буквально по шее.

– Из-за чего?

– Они уже тогда оберегали тебя. Свою. Дочь друга. Бескрылую. Боялись, что я всего лишь увлёкся. И конечно – твёрдо намеревались забрать наверх. Я уговорил лишь немного подождать, пока ищем Фина. Никто же не мог предположить, что он пропал так… всерьёз.

– Но не забрали и когда стало ясно, что поиски затянулись. Почему? Живя со мной, ты ещё и искал следы отца в городе?

– Нет. Поселение мы сразу проверили до последнего подвала. И точно знали, что Финес не там.

– Почему тогда потом не настаивали?

– Потому что я уже тебя узнал и полюбил до беспамятства. Ты сохранила доброту и милосердие стигини среди таких чудовищно равнодушных и чёрствых людей! Они не способны заметить ни ослепительной внешней красоты за необычной мастью, ни удивительной душевной… а ты не обращала внимания и делала свои чудесные светлые игрушки. Я пропал. И отец с Селифом это поняли.

– И позволили дальше решать тебе?

– Смирились с тем, что решать будешь только ты. Я сказал, что не дам забрать тебя без твоей собственной воли. Но… судьба распорядилась иначе. Меня утешает лишь, что на этот момент ты вроде… сама сделала выбор. Но нам предстоял ещё один серьёзный разговор. Понятно было, что нужно уходить, но ты могла выбрать другое место. Я бы последовал за тобой, обрубив крылья.

Глаза затуманили слёзы, я обняла Ника за шею и притянула к себе.

– Как же ты не понял, что мне всё равно где быть, лишь бы с тобой?!

– Боялся рассчитывать на такое, пока ты не знала меня до конца, не увидела. Но да, иногда… немного… угадывал ответные чувства. Этим и жил.

– Немного?! Я люблю тебя, Ник! Всей душой и очень, очень сильно!

Горячие губы осушили мои слёзы. Я потянулась к ним своими. Горячие солёные губы… Глупая неуверенная девчонка сразу куда-то делась, уступив место женщине. И после долгого головокружительного поцелуя, который прежняя Лия даже не могла себе вообразить, в этой женщине проснулась… ревность.

– Ник! Куда ты улетал три года подряд в апреле? На целый проклятый месяц?!

– Филин… сильно живёт инстинктами, любимая. В апреле я просто начинал сходить с ума рядом с тобой.

Да… женщина Лия всё правильно поняла про… апрель и любовь!

– И где же ты был?.. В лесу?

– Здесь днём. И всё равно возле тебя ночью. Филину больше всего сносит голову твой голос. Ночью ты спала. Не болтала с Призраком… не пела. Ночью я сидел и любовался. Просто не оборачивался в апреле, чтобы голову не сносил уже запах. Я бы не выдержал в апреле, и поцеловал бы тебя, как сейчас. Прямо спящую.

Ник потянулся ко мне и я снова надолго забыла обо всём на свете. Опомнилась из-за того, что закат уже растворялся в сумерках.

– Ирри и Делла! Они же меня потеряли!

– Ирри… потеряла? – Ник улыбнулся и иронично приподнял свою без того летящую филинскую бровь.

Я протянула руку и её погладила. Мягкие тонкие пёрышки, почти волоски. Да уж… про Ирри я, конечно, сморозила глупость.

– Жаль, что такой счастливый день заканчивается. Не хочу никуда уходить!

Ник поймал мои пальцы и поцеловал.

– Тогда летим в очень красивое место, оно рядом. Там водопад и деревья, мох и цветы. И не ветрено. Я ведь с закрытым парусом на поясе и с тобой без чувств приземлился на камнях, где было ближе.

Я встала и покружилась на месте – действительно, голые скалы. Развернулась к Нику и кивнула. Интересно, он пристегнёт меня теперь лицом к лицу, или нет… из-за паруса? Но он просто подошёл, взял меня на руки и ответил на немой вопрос:

– Здесь совсем близко.

Мы немного спустились вниз с отрога, на границу высокогорной рощи. Через пару минут Ник поставил меня на мягкий мох.

– Лия… Раз уж мы заговорили про апрель. Это ещё и месяц, когда у стигини все свадьбы. Ты… станешь моей женой в будущем апреле? Не отвечай сейчас, подумай.

– О чём думать, Ник?! Конечно да! Мне… даже странно теперь, что ты вообще спрашиваешь!

– Я ведь могу стать вампиром, если с родителями что-то случится. Они молоды, но… тебе ведь наверняка уже рассказали, как в одночасье почти исчезли обе наши семьи?

Что за ерунду он несёт?! Не важно… У проснувшейся там, наверху, женщины под загорающимися звёздами появились совсем другие мысли про апрель и жизнь, которая может оборваться одномоментно.

– Женой – в апреле, даже если ты уже тогда будешь вампиром. Но твоей до конца – прямо сейчас!

Я схватила Ника за руку, потому что он сразу попятился и покачал головой. Женщина Лия не была задета ни капельки. Поняла, что это не чувства в нём говорят, а благородство, заставлявшее отодвигаться даже филином от нечаянной ласки.

– Я по-настоящему мечтала о тебе всего ничего. А ты – почти три года. И даже не думай разговаривать, просто поцелуй! Потому что на меня уже завтра тоже может обрушиться скала!

Засыпала я той ночью прямо под звёздным небом. И под белым крылом.

Глава 29

Утром мы никуда не спешили. Ирри, разумеется, поняла, что мы вместе. А Делла успокоит остальных, если кто-то потеряет Ника.

После купания в горном водопаде Ник обернулся совой и обратно, а я обсыхала на ложе из его перьев и смотрела на занимающееся солнце.

– Теперь я до конца понимаю их всех, Лия…

– Кого?

– Наших вампиров. И мудрое правило, что в замок нельзя уходить без пары, и неизбежную традицию, по которой они заканчивают жить, когда умирают жёны. Ты – действительно единственные крылья, которые я боюсь теперь потерять.

Я не знала, что на такое ответить и только обняла Ника. Как вообще я существовала раньше без его объятий? Вдруг подумалось, что если бы не вся эта история с Верноном Хилзом, до сих пор могла бы так и жить. Лишь мечтая поскорее вечером, во время занятий, услышать голос Ника.