Текст книги "Тайна Белого Крыла (СИ)"
Автор книги: Ива Миленич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Глаза затуманили подступившие слёзы. Пока он не вернулся домой, я просто обязана как-то взять себя в руки! Вспомнить например, что всегда умела приятельствовать с мальчишками и держаться за это, как за спасительную нить! Ник – просто друг…
– Трис слушает Доминика, хотя я ей сто раз уже говорила, что никакой опасности не вижу. И она немножко измотана ожиданием. Пусть ещё посидят одни. Идём сюда, у меня на кухне кофе и пирожные!
Я обернулась и снова испытала мимолётное разочарование, хоть и не сравнимое с предыдущим… Потому что так рассчитывала посмотреть на кого-то, похожего на себя! На рябую рыжую женщину, по которой такой красавец, как Селиф, может сходить с ума даже на расстоянии на протяжении невообразимой череды лет.
Но на меня смотрели действительно необычные зелёные глаза… неужели у меня тоже такие?.. а иного сходства не наблюдалось.
Новообретённая родственница мастью скорее была похожа на Деллу и своего мужа. Только вместо чёрно-белых и серебристых точек мою тётю украшали светло-жёлтые и золотистые. На лбу, крыльях и совсем немножко – на коже. Волосы тёмные, с солнечными пестринками и низкого треугольника нет. Зато изящные гордые брови вразлёт … перьевые! Вороные, но словно обведённые сверху резкой золотой чертой. Праотец!.. Она – филин!
– Да, птенчик, я не морфа пёстрой неясыти, – улыбнулась мне стигини – всего лишь редкий южный вид, здесь такие не водятся. От твоего деда Элмера Солара мне достались только глаза. А сова из маминой родни – капский филин.
Птенчик… Интересно, это общепринятое обращение к молодым или семейное словечко? Я улыбнулась в ответ и пошла за тётей в уютную, но тоже очень просторную кухню.
– Я – Ирри, – сказала она, протягивая мне дымящуюся чашку.
– А полное имя? – её филинские уши и Ирвин с Триссой так выбили меня из колеи, что сама я представиться совсем забыла.
– Просто Ирри, птенчик. Совы не церемонны, как люди. И мы – родня. К тому же, старая провидица Касенна, моя учительница, притащилась к матери, чтобы обрадовать её, что на свет грядёт интуит ей на замену, ещё когда я была в утробе. Поэтому меня назвали вычурно и по её выбору – Ирредентой. Терпеть не могу своё полное имя! Как и ты, правда, птенчик? Никки говорил.
Как, интересно, он узнал?..
– Но мать назвала тебя совсем иначе. Хотя – тоже Лией.
– Откуда это известно?
– Она дала тебе имя Элия. Птица по-визийски. Но видимо твоя чопорная тётушка из балки решила, что это слишком оригинально и не подходит для резервации.
Вот так вот! Конечно, я готовилась к изменениям в жизни, но чтобы такие бесповоротные и всего за сутки! Вроде я – прежняя и даже стою посреди Гленрока. Только была Таллией Хилз, а стала Элией Солар. Да и Гленрок совсем другой.
– Я это смотрела сегодня, – продолжила Ирри – знаешь… ведь только моя вина, что Финес не искал твою маму и не знал о тебе.
– Почему?
– Мы не видим вампиров. Совсем. Наверняка ты теперь сама это понимаешь.
– Понимаю. Глухая стена. Заслон.
– И я решила, что она умерла, раз стена. Сказала твоему папе много лет назад, что больше не вижу Мисти, что совсем ничего нет. Солнечный Фин, мой любимый младший брат, потускнел разом и больше никогда не смеялся.
– Ты не могла знать, поэтому и вина не твоя. Просто так вышло. Но как же она стала вампиром? И когда, раз никто не знал?
– Я пытаюсь увидеть. Но вампира тяжело смотреть даже в прошлом. Пока вот знаю, как она тебя назвала, но не через неё. Мисти уже была тогда Двуликой и Чёрной. Смотреть такое выходит только по крупицам, через близких. Я зацепила про имя через твою какую-то родственницу, напуганную происходящим.
– Бабуля Хейзел. Я родилась у неё дома, в Платте. А Ник?
– Что Ник?
– Его видеть легко?
– Конечно. Посмотри сама.
Ирри раскрыла ладонь. С неё слетела руна и, чуть расширившись, повисла передо мной. Я забрала её в себя и поместила перед внутренним взором. В ней тут же возник родной белый филин. Дыхание остановилось.
Ник был сосредоточен и напряжён. Но нет, никакой опасности вокруг не чувствовалось. Он просто за чем-то внимательно следил. И вдруг – повернул голову, отвёл уши и посмотрел золотыми тёплыми глазами прямо на меня.
– Ирри! Почему он на меня смотрит? Что-то хочет дать понять?
– Нет, Доминик всё это воспринимает не так буквально, как мы с тобой. Даже не знает, что ты сейчас наблюдаешь. А посмотрел потому, что думает именно о тебе. Разве ты сама не видишь это? Не чувствуешь? Но он не нервничает, правда, птенчик? Он за тебя спокоен. Почему-то знает уже, где ты.
Глава 23
Убрать Ника от внутреннего взора оказалось совершено нереально. Я боялась пропустить любые изменения, не заметить тревогу или угрозу.
Но скоро Ирри потормошила меня:
– Так нельзя, птенчик! Это же настоящее, ты измотаешь себя ожиданием!
– Как Трисса?
– Гораздо хуже. Трисса просто слушает сердцем.
– А будущее?
– Будущего нет, Лия. Лишь варианты. Чужое будущее смотри всегда только после принятых решений. А своё собственное и самых близких – вообще не трогай никогда.
– Почему?
– Потому что жизнь тогда потеряет смысл и краски, а собственный дар станет сводить тебя с ума.
Я всё ещё не открыла глаза, потому что понимала странную вещь…
– Ирри! Почему мне кажется, что я должна… вернуть тебе руну?
– Потому что это моя магия. В ней моё отношение к Доминику. Ты можешь оставить себе её даже надолго, но не стоит. Ник слишком тебе дорог. С ним всё в порядке, скоро сама его увидишь. Если что-то изменится – я и скажу, и покажу ещё. Но да, чужие видения всё равно нужно отдавать обратно. И я могу в любой момент забрать сама.
Я вздохнула, сделала над собой усилие и отпустила символ обратно в воздух, где он просто растворился.
– Ты научишь меня плести такие?
– Конечно. Я тебя ждала, птенчик. Но сперва нужно учиться видеть всё издалека, со стороны. Это куда важнее рун. Ты найдёшь это в себе, без такой способности нет нашего дара.
– Ты тоже знала, как ваша старая провидица, что будешь меня учить?
– Только ощущала. Я уже говорила, что в собственное будущее не смотрю. Кассене тогда было уже далеко за полтысячи лет, она потеряла всякий страх перед грядущим и обрела взамен мудрость. Начала задавать правильные вопросы, отрешившись от насущного. Я пока на такое не готова, так что мне не было ведомо, кто ты. Пришло только понимание, что встреча скоро. А потом Ник сказал, что ты явно интуит.
За полтысячи лет… После этого напоминания о долгожительстве стигини меня вдруг осенило:
– Ирри, а мой дедушка, которого ты упоминала? И другие… У меня сейчас есть ещё здесь родня, кроме тебя и Деллы?
– Значит ты пока не слышала о Роковой свадьбе…
– Нет, – моё сердце сжалось в орех от дурного предчувствия.
– Почти век назад в Гленроке случилось большое несчастье. Лавина сошла внезапно в апреле во время праздника в горах. Она отрубила большой кусок скалы. Под ним погибло много сов и… почти все Вайтвуды и Солары. Ив с Фином не пострадали, они полетели в замок за старым Анталом. А я была прямо там. Выжила случайно – танцевала высоко в небе. Но видеть это было страшнее, чем умереть самой.
Ирри рассказывала ровно и спокойно. Было видно – она давно смирилась с трагедией.
– Это была свадьба друзей или членов наших семей, раз почти все погибли?
– Брак между дядей Ирвина и моей тётей Миртой. Клиф тогда уже отрезал крылья. Готовился стать вампиром и принять Белый замок у своего прадеда.
– Что значит – отрезал крылья?!
– Все совы, которые собираются отдать долг своему народу наверху, в замке, обычно делают это добровольно и отсекают крылья задолго до превращения. В знак твёрдости решения и потому что привыкать жить без них тяжело. Одновременно с первыми вампирскими ломками это… слишком.
– Почему? Не легче пережить всё плохое сразу?
– Можно сорваться и натворить нехороших дел. Наверх приходят полностью готовыми. Пока ещё не становятся вампирами – могут оборачиваться птицей, когда совсем накатывает тоска. Но стараются потихоньку отучаться, ведь потом лишаются и этого.
– Но у Ирвина ведь есть крылья! Остатки крыльев.
– Потому что я не готовился, – в кухню вошёл Ирвин и сел напротив меня – не ожидал для себя такой судьбы, ведь Клиф был старше меня всего на семьдесят лет и искренне хотел стать сиром. Я попал между поколениями и был совершенно свободной и беспечной совой.
Он взял кофейник, из которого почему-то до сих пор шёл горячий ароматный пар. Я вспомнила слова Селифа о том, что в замке обходятся без слуг. Какая-то простая магия. И её мне тоже предстоит освоить, чтобы не быть беспомощной.
– Но выбора не осталось и учиться жить без крыльев было некогда. Долгое отсутствие главы в одном из старейших вампирских гнёзд вызвало бы вопросы во внешнем мире. К тому же, я был молодым дураком и втайне надеялся, что Селиф с его уникальным даром и светлой головой что-нибудь придумает. Поэтому примотал лишившиеся перьев крылья к спине. Так они и остались со мной. Как вечный траур по близким и короткой совиной жизни.
– Но Селиф на свой дар наплевал и последовал за другом, – вставила Ирри.
В её голосе звенела боль и обида. Спустя столько лет! Ирвин улыбнулся и потрепал её по руке.
– Ты прекрасно понимаешь, что он не мог поступить по-другому.
Он поднял на меня свои бездонные глаза и объяснил:
– Вампир… ну, не любой вампир, а наш, нуждается в поддержке, особенно новообращённый. Обязательно должен быть женат, чтобы не стать монстром. И всегда уходит в замок с кем-то из близкого круга – родственником или другом, иногда с двумя. Это непреложное правило, потому что нужно для безопасности. Чтобы Гленрок Кастл не вызывал подозрений и даже на время не оставался без связи с внешним миром, случись что с сиром. Что-то вроде помощника, правой руки.
– И Селиф пошёл, потому что ему не нужно было отрезать крылья, – догадалась я.
– И ещё потому, что твой отец был молод, слишком горяч и даже ещё не влюблялся. А других сов, близких настолько, чтобы разделить без подготовки участь вампира, у последнего живого Вайтвуда в то время не осталось. Только Трисса и двое лучших друзей. Фин рвался и утверждал, что справится, но в замок никогда не допускались слишком юные и неженатые. Большая ответственность, граница тайны. Вампир обязан быть уравновешенным.
Ирри фыркнула и пошла к двери.
– Трис ведь там одевалась? Пойду к ней. Допьёте кофе и закончите о грустном – приходите тоже.
Я рассеянно изучала прожилки на деревянном столе. Да уж… а я ещё себя жалела за то, что мне выпала не самая безоблачная судьба!
– Но ведь у Селифа, получается, действительно не было выбора! И он поступил благородно. Почему же она до сих пор его не простила?
– Давно пережила и поняла. Но поговорить эти двое никак не могут.
– Почему, если любят друг друга?
– Ирри мало того, что лишилась тогда почти всей семьи, так ещё и, как оказалось вскоре, ждала Деллу. Селиф узнал, когда уже было поздно. И этого уже сам себе простить не смог. Решение он бы не поменял, но терзается, что не остался тогда дома хотя бы на время. Но Ирри давно его простила.
– И почему тогда не скажет ему?
– Он себя винил и сам её избегал. Она принимала это за равнодушие. Селиф чувствовал её обиду. Так и росло, как снежный ком. Стоит с Ирри об этом заговорить – взрывается тирадами про холодного вампира, которому давно ничего не нужно, кроме его механизмов. Ему тоже невозможно что-то объяснить. Достаточно лишь упомянуть Ирри – обрывает разговор и сносит с пути очередную дверь. Сейчас оба стали намного спокойнее, а раньше всем доставалось. Особенно Трис.
– Но должен ведь быть выход! Почему они не слушают близких?
– Вечная ловушка для любящих сердец – считают, что сами всё чувствуют и со стороны никто не может знать лучше, чем они сами.
– Обидно!
– Мы не теряем надежды. Но они тщательно друг друга избегают. Ирри лишь бывает иногда в виде совы в скалах, где он любит гулять. Но летает мимо или смотрит издалека с камней. Только чтобы Селиф знал, что она его не забывает.
– Я тоже теперь буду очень надеяться!
Ирвин улыбнулся и кивнул.
– Главное, сама для себя запомни, Лия – никогда не скрывай своих чувств от тех, кого любишь! Лучше сказать всё как есть и немного смутиться, чем попасть в такой капкан. И Ирри права – хватит о грустном! Без того тяжёлый день.
Он взялся за чашку, с явным удовольствием отпил из неё и принялся за маленькое симпатичное пирожное. Я даже на время забыла о грустном, как меня и просили. Смотреть на такое было странно. Несмотря на всё, что я уже знала об Ирвине, не могла не вспомниться в который раз дурацкая брошюра Эвы.
– Насколько же люди ошибаются в вас! Я знакома с одной книжкой. Тоненькая совсем, но там и про вампиров Гленрок Кастл, и про стигини…
– Предостережения проповедника Оуэна?
Я вскинула голову – откуда он знает? Ирвин рассмеялся.
– У меня есть в библиотеке экземпляр. Мы ведь следим за такими вещами, охраняя тайну. Но я удивлён, что ты её читала. Неужели после этого совсем не испугалась?
– Конечно нет! Я же знала Ника, хоть и не видела своими глазами. Разве я могла поверить, что он может быть монстром?!
– Как и говорил сын – ты очень добрая и при этом смелая. Да я и сам уже убедился. Редкое сочетание!
Мне за всю жизнь не говорили столько комплиментов, сколько за прошедший день. Я не умела на такое реагировать и спешно перевела разговор на другую тему:
– К чему вообще вампиры хранят тайну? Столько сломанных судеб, зачем это нужно?! Почему стигини не могут жить открыто, как другие оборотни?
– Допивай и идём в гостиную. Я кое-что покажу прежде, чем рассказывать.
Глава 24
В гостиной Ирвин сразу повёл меня к камину, объяснив на ходу Ирри и жене:
– Лия спросила, почему совы скрываются от внешнего мира.
Над очагом висело нечто, отдалённо напоминающее рулевой парус Деллы. Но сегменты соединялись металлическими спицами и на конце каждой было что-то вроде заточенной пики или кортика.
– Что это?
– Боевой веер. Похожий висит в каждом доме стигини, как напоминание о том, почему следует хранить тайну. Теперь представь себе, что таких два, на каждой руке. И свободные нижние лапы с идеальным захватом. Это два оружия. Или одно и щит. А ведь когти и сами по себе смертоносны. Например – при потере оружия. Прибавь крылья и возможность в любой момент обернуться небольшой совой. Много шансов у противника?
– Если только попасть издалека?
– А про магию ты забыла? Вспомни хотя бы искажение, за которым скрывался Доминик, чтобы ты не знала тайны, пока жила во внешнем мире. И как в такого попасть, если не в комнате, а на поле боя? Бывали царапины, в крупных сражениях и погибали. Но очень редко. Идеальные машины смерти, непобедимые воины. Выносливые и долго живущие. Но стигини не агрессивны по своей натуре. Магия и крылья дают свободу и мудрость.
– Зачем же тогда воевали?
– Нас втягивали в интриги, сулили союзы. Провоцировали и устраивали политические западни. У нас даже воровали детей, чтобы растить из них воинов и заставлять плодиться с этой же целью. А на Бескрылых была настоящая охота, им приходилось скрываться среди людей.
– Но в сегодняшнем мире разве всё это возможно?
– Уже почти нет, но не так уж и давно. Ныне живущие стигини ещё помнят непрерывные войны. Зато на первый план теперь вышла другая опасность – магия. При том её количестве и качестве, которое доступно сейчас оборотням и людям, нас всё равно начнут рвать на части.
– Я не чувствую в себе особой магии. Неужели у людей она ещё слабее?
Трисса заверила:
– Она просто едва начала просыпаться. Наши способности оживают только рядом с себе подобными и раскрываются постепенно. Так задумал Создатель. Вероятно для того, чтобы неразумные дети не могли ничего натворить. Пройдёт несколько лет и ты будешь знать, что сможешь даже развернуть тучу, если не захочешь, чтобы над тобой пролился дождь. Но тебе хватит чуткости, чтобы без необходимости не вмешиваться в природу.
– В природу?! Не может быть!
– Вот увидишь. Не все совы так сильны, но ты будешь. Потому что Бескрылая. Но и в других стигини магия мощнее, чем в самых даровитых людях.
Сложно было это осознать. Зато стало немножко яснее, почему Ирри так убивается из-за потери Селифом его способностей.
Вдруг в окно пулей влетела тёмная сова, села на плечо Триссы, пару раз щипнула поднятую к ей навстречу руку и улетела обратно. Я даже толком не успела разглядеть! Сипуха… почти чёрная…
– Делла?
– Да, Лия. Успокоила, что плохих вестей нет, прежде чем улететь к себе одеваться.
– А… почему тогда вернулась на улицу?
– Её комната почти прямо над этой. Быстрее и удобнее для птицы, чем через дом. Мы всегда держим окна открытыми.
Прямо как я для Призрака…
Через минуту Делла уже вбежала в гостиную, на ходу застёгивая пояс. Вот теперь я всё поняла про простые фасоны и лёгкие ткани!
– Ника нет в Платте, он улетел куда-то ещё. Что видно про него, мам?
– Час назад было без изменений.
– Смотри ещё! Попробуй спросить! Ну хоть бы знак какой оставил, паршивец! Понимал ведь, что крылья переломаем и будем искать толпой!..
Ирри замерла и закрыла глаза.
– Нет нового. Не вижу ничего, что поможет найти…
– Значит не хочет, чтобы нашли. И не надо пока больше искать, – вдруг спокойно сказал Ирвин – похоже, мы ему только мешаем. Будет нужно – позовёт мать или тебя. Хватит, мы отправляемся домой! Мне нужно переговорить с Селифом.
Он подошёл к тёте и тронул за плечо, отвлекая от видения. Она растерянно огляделась и почти пожаловалась:
– Почему же совсем ничего не видно?!
– Достаточно, Ирри, ты тоже отдохни и не смотри много! Делла, вернёшься к маме, когда поможешь отнести Лию? Или кого-нибудь ещё попросить держать связь?
– Мам, ты отправишь Дони, если что-то появится? Хочу быть на всякий случай в замке.
– Дони-то я отправлю. Но при чём здесь Лия, хотелось бы знать?! – возмутилась вдруг Ирри – Её дом в долине! Я отведу девочку туда, если не захочет жить здесь! Селиф почти забрал у меня одно дитя, теперь ему подавай второе?!
Ирвин с Триссой переглянулись и улыбнулись. Делла вздохнула.
– Мамуля, меня никто не забирал! Найдётся Ник – я оторву ему уши и прилечу к тебе хоть на неделю. И Лию захвачу, станете учиться. Но сейчас – не будь эгоисткой, папа не при чём!
– Лия! Ты хочешь в замок? К противным вампирам?!
Я быстро взглянула на «противного вампира». Зачем она так, обидно же наверное! Но нет, ни капельки не задет, почти смеётся…
– Я… я не знаю. Но не хочу никому мешать и никого обременять.
– О чём и речь! – подхватила кузина, подталкивая меня в сторону холла – Здесь будешь обременять! Это мне с тобой тогда торчать внизу. Ничего ведь не знаешь, надо за ручку водить, а мамуля сейчас то и дело в своих видениях. Попрощайся с ней и полетели! Мама – мы вернёмся с ушами Ника! Скоро!
– До свидания, Ирри! – успела пискнуть я перед тем, как меня вытолкали на ночную прохладу – Делла, нехорошо вышло! Может мне действительно остаться?
– С ней задержалась Трис, она её успокоит. Они обнимутся, мамочка досчитает до десяти и сообразит, что ты сейчас мечтаешь увидеть Ника, а не её. Мысли о папуле лишают её разума, но она быстро отходит. При нём, кстати, её лучше тоже не упоминать, сразу предупреждаю!
Раньше, чем я ответила, меня уже пленили ремень и нежная лапа. Мы взмыли ввысь прямо навстречу звёздам и я вновь забыла в полёте обо всём на свете.
Наверху мы опять никого не встретили. Делла проводила меня до комнаты и указала на противоположную дверь.
– Я живу здесь, когда в замке. Если что – приходи в любое время. И я, разумеется, сразу прилечу с любыми новостями. Даже среди ночи разбужу, обещаю! А сейчас всем действительно пора разойтись и отдохнуть. Ты ведь привыкла спать ночью! Ванну-то хоть подогреть сумеешь?
Я отрицательно покачала головой.
– А если подумать, птенчик? Она наполнена, только подогреть руной!
– Спасибо, Делла! Я как-нибудь справлюсь.
Внутри гардеробной действительно обнаружилась уборная с огромной лоханью. Я подошла к ней и честно подумала. Действительно – ничего сложного! Отправила руну на поверхность воды и попробовала рукой, когда она растаяла. Уже тепло, но нужно ещё одну. А в следующий раз и такой ошибки не будет.
В ванне думалось дальше… А так ли сложно самой сплести символ, чтобы посмотреть на Ника? Я вспомнила, как без всяких подсказок видела вариант будущего, в котором Призрак ест отравленных глухарей. И сразу поняла, что легко смогу и теперь.
Я уже начала, но вдруг в голове всплыли все предостережения Ирри… и я сдалась. В одиночестве никто меня не остановит и не растормошит.
После купания я сперва хотела посмотреть мастерскую, но решила оставить это на утро, поскольку даже не представляла, где в ней лампы. Внизу я погасила светильники при помощи давно известной руны, угадав с первого раза, и поплелась в постель.
Всё равно от меня никакого толку, а если что – Делла разбудит. Пусть Ник мне хотя бы приснится!
Но перед закрытыми глазами сразу встала сцена с Ирвином, зарывшимся носом в перья Триссы… А потом – сердитый Призрак, отодвигающийся от глупой Лии, пытающейся его приласкать или понюхать… И снова красавец Ирвин – на белоснежной лестнице, произносящий: «У него глаза Триссы. Но да, все, помнящие меня совой, говорят… что очень похож». Я вспомнила Селифа. Бесспорно красивого, но всего лишь с необычно тёмной кожей… и его необыкновенную, волшебно прекрасную дочь… Значит с Ивом и Ником примерно так же!
И при чём тогда вообще ты, рябая бескрылая Лия, даже если все сто раз скажут, что у тебя редкая масть?! Разве можно о нём хотя бы мечтать? Пусть только вернётся невредимым, это единственное, чего ты вправе желать!
Я заплакала и кажется ревела долго, прежде чем забыться. Вместо Ника мне всё время снилась кузина, снова и снова утверждавшая, что стигини отдают сердце раз и навсегда.
Делла действительно меня разбудила. На рассвете. Она трясла моё плечо, волшебные колокольчики звенели прямо в ухо:
– Лия, всё хорошо, Ник возвращается домой! Трис обернулась совой и улетела встречать. Одевайся и идём в вниз, там уже все его ждут!
И…
…и я струсила!
– Он далеко?
– Пока что – да, совы видят на мили вокруг, а новость принесли по цепочке еще с нижних холмов речной долины. Четверть часа у тебя точно есть, чтобы прихорошиться.
Я вскочила на ноги прямо в кровати.
– Делла! Отнеси меня к Ирри!
– Что, прямо сейчас?!
– Да!
– Тааааак! И что же, птенчик, долго собираешься теперь от него бегать? Я не спорю, мама для этого – идеальная компания и опытный наставник… Но ты уверена?
– Я не буду бегать. И обязательно справлюсь! Но сейчас… оказывается совсем не готова!
– Я отнесу тебя к мамуле, не волнуйся! Собирайся, тут рядом есть балкон. Но… к чему не готова, птенчик? Ты с ним жила, он укладывал тебя спать! Это же твой Ник!!!
– Нет, Делла, не мой, не говори так никогда! Я хочу к Ирри!
Часть 5. Под белым крылом
Глава 25
Делла почти сбросила меня на поляну, отстегнув ещё в воздухе, и улетела назад, даже не приземляясь. Долину я снова совсем не видела, хоть и было светло и ясно. Потому что всю дорогу боролась с подступающими слезами, чтобы не предстать перед тётей зарёванной.
– Куда это она? – из дома уже выскочила Ирри и посмотрела в небо – А, не важно, рассказывай скорее! Я видела, что Ник в пути, но разве он не едва ли лишь в эти минуты вернулся в замок?
Я пожала плечами и побрела к крыльцу.
– Я с ним не пересеклась, мы отправились сюда, ещё когда его только ждали. Но Делла говорит – все считают, что он нашёл следы папы, и мне тоже хочется на это надеяться. Она обещала заглянуть к нам и рассказать, как только сможет. А потом вы отведёте меня в дом Соларов и дальше я буду жить и надеяться на возвращение отца там.
– Птенчик, ты же не серьёзно? А как же Селиф? Сам Фин бы тебя вытолкал из дома к нему в Белый замок! Ты ведь совсем взрослая, столько времени упущено для дара! И вообще – они все тебя так ждали!
– Разве не ты ночью возмущалась, что меня забирают вампиры? Вот – не забрали. Я буду жить внизу.
Ирри подбоченилась и перегородила собою дверь.
– Эй, я не верю, что Делла или Трис тебе не объяснили, что я о своих словах сожалею, это была глупая ревность! Я и дочь ревную ужасно, но не держу и даже сама порой гоню её наверх, он ведь идеальный отец. Селиф переворотил мастерскую из-за тебя, у него планов громадьё! А тебе нужно учиться! В гости к чокнутой тётке тебя всегда кто-нибудь принесёт. Но что ещё тебе делать сейчас в Гленроке? Отбиваться от ухажеров, которые тебе не сдались?
– Просто жить. С занятиями как-то решится со временем, ни к чему торопиться. Кофе вон для начала меня научи держать всегда горячим. И варить. У тебя волшебный кофе.
Ирри глубоко вдохнула и закрыла глаза… ох, этого ещё не хватало! Затем быстро распахнула их и прищурила. Уже вывернула меня наизнанку своими рунами, несомненно… а я не чувствую сейчас никаких сил, чтобы что-то объяснять и отбиваться.
– Птенчик, да ты рехнулась! Разве можно принимать такие решения, даже не встретившись наконец с Никки лицом к лицу?!
– Кто бы говорил, – равнодушно огрызнулась я.
Грубая защита, но я не выдержу таких вопросов прямо сейчас! Вообще не вынесу! Сама она не может пообщаться с Селифом, даже прекрасно зная, что он её любит! Чего тогда хочет от меня?! Мне хватило звона в ушах от Деллы!
Но всё равно стало стыдно. Сразу захотелось обнять Ирри, но я побоялась расплакаться.
– Ирри, давай ты помучаешь меня потом? – голос всё равно предательски задрожал – У тебя теперь будет для этого много возможностей. Но сейчас я не хочу разговаривать вообще ни о чём. Совсем! Где мне посидеть в тишине, чтобы тебе не мешаться?
В гостиной я рассеянно огляделась, но наконец – во все стороны. Ведь накануне была слишком увлечена рассказами Ирвина, чтобы отвлекаться на обстановку.
Вся мебель на высоких ножках и без спинок. Кажется, лестница – единственное напоминание о том, что это дом Бескрылого. Очевидно, Ирри постаралась убрать ненужное с глаз долой. И я сейчас её понимала. В своей мансарде, где всё пропитано Ником, я бы без него сошла с ума…
Я добрела до пушистого ковра у дерева, рухнула на него и прислонилась спиной к стволу.
Ох, что же Ирри сразу не сказала, что сюда мне и надо?! Кора была бархатистой и тёплой, из неё прямо в позвоночник проникал спасительный покой.
Вот зачем стигини строят дома вокруг платанов – они дают силы. Умиротворение и отдых. Надо только пережить сегодняшний день, дождаться новостей от Деллы. А потом в семейный дом – там тоже наверняка есть платан. Если и нет внутри – найду неподалёку.
Почти сразу пришла Ирри. С прикрытыми веками… смешная и трогательная. Витает в своих видениях прямо на ходу! Она посмотрела на меня, но ничего не сказала. Спасибо, милая! Я правда не могу. И точно разревусь.
Тётя глядела на меня с минуту, а потом… исчезла. Лишь лёгкий ветерок на мгновение дунул, заставив непроизвольно моргнуть. Совсем как, бывало, Ник, но прямо на глазах, безо всякой искажающей завесы! На кучке бордового шёлка остался красивый чёрный филин в жёлтых пестринках.
Сова перепорхнула на моё плечо, нежно ткнулась куда-то за ухо, потянула клювом прядь волос. Затем сразу улетела наверх, где от ствола начинали расходиться ветви.
Я подняла голову:
– Нет, не уходи! Вот так вот… здорово! Побудь немножко прямо со мной, если тебе не трудно. Пару минут!
Ирри вернулась, но больше особенно ласкаться не стала. Кажется не только поняла, что не могу сейчас говорить и спорить, но и почувствовала, что боюсь заплакать. Она просто прислонилась к моей голове и замерла.
Я чуть подалась к филину и втянула воздух. Пахла она волшебно! Ветром, первобытной природой, своим кофе, какими-то цветами и главным – совушкой. Чем-то, что я не могла объяснить, но всегда улавливала.
Но не так же, как Ник и намного слабее, чем он. Как и Трисса с Деллой. А она – филин. Значит дело в чём-то еще, не в конкретном виде совы. Иначе пахала бы более похоже на него, чем сипухи.
Так мы и сидели до возвращения Деллы, не знаю сколько. Пару часов наверное, а не пару минут.
Вбежав в гостиную, кузина тоже прыгнула на ковёр и плюхнулась на колени. Даже я поморщилась – ну чего же она так не бережёт крылья?
Ирри тут же слетела с моего плеча в сторону своей одежды, обернулась, ничуть не смущаясь наготы, влезла в шаровары и накинула хитро запахивающееся платье парой ловких движений рук. На секунду у меня перехватило дыхание от красоты её изумительного тела, обрамлённого тёмными крыльями.
Хорошо, что я могу замечать такие вещи. Явно немножко пришла в себя, благодаря Ирри и платану.
Делла поглядела на меня строго и прозвенела:
– Я, конечно, объяснила всем как ты и просила, птенчик. Но ты не права! Надо было хотя бы подождать. Проветрила бы мозги по дороге сюда, поохала бы с мамулей под деревом, и назад. Ведь тебе полегчало, может ещё передумаешь? На обратном пути оставшуюся дурь пустим по ветру, можем в скалы завернуть или в платановую рощу…
– Я не передумала. Действительно успокоилась, но уверенности только прибавилось.
– А что ты объяснила всем, Делла? – Ирри с тревогой переводила взгляд с меня на дочь.
– Что Лия рада благополучному возвращению Ника и теперь ничего не держит её наверху. Передаёт привет и удаляется в дом Финеса, а новости узнает от меня, чтобы никого больше не обременять и не беспокоить.
Ирри взвилась:
– Да что же ты творишь, родная?! Ты же его любишь, а он теперь станет тебя за милю облетать! Думаешь, Никки не поймёт, что это от него ты сбежала? Не догадается, что не хочешь теперь общаться?
– Я ей тоже говорила, – вставила Делла.
– Он даже поздороваться при встрече теперь будет смущаться, зная, что ты его специально избегаешь! – предрекла провидица.
– Пусть. Так и надо. У Доминика своя жизнь, он и так потратил порядочный её отрезок на меня.
– А о нём ты подумала? Мальчик голову сломает, почему ты стала внезапно холодна! Вы ведь дружили!
– Не сломает. Быстро отвлечётся на привычные дела, которые наверняка в последнее время забросил. И забудет. Тогда и можно потихоньку начинать… обратно дружить.
– Почему ты решаешь за него?! – вмешалась Делла.
– Отставьте меня в покое! Обе! Я не собираюсь, как дура, бегать от него всю жизнь, как ты от Селифа, Ирри! Достаточно обозначить дистанцию с самого начала и снять с него обязанность по привычке опекать меня, как раньше. Он же начнёт меня везде водить за ручку, потому что давний знакомый. Всё показывать, всему учить. Я не переживу! А так… Я в Гленроке. Он… высоко в небе. У меня есть собственный дом, а наверху одно только дело – занятия с Селифом. Полагаю, мы с ним со временем об уроках договоримся.
– Со временем? – подняла бровь кузина – Да папуля уже сегодня закипит из-за твоего побега и тоже сломает голову. Он уже скрипел всеми мускулами, когда я улетала. И не отправился со мной только потому, что ты спряталась в идеальном месте – у мамочки.
