Текст книги "Лисичка и крокодил (ЛП)"

Автор книги: Ив Лангле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

С другой стороны, скунсы никогда не пахли хорошо. За время, проведенное в камере, она встречала их достаточно, чтобы знать, что не существует дезодоранта, способного заглушить запах.

Затаив дыхание, она считала этажи, пока они спускались. Когда двери открылись, ее сопровождающие вышли первыми, чтобы осмотреть местность. Решив, что все чисто, Рене последовала за ними, пока они шли по коридорам к переулку.

Увидев припаркованный фургон с тонированными стеклами, она махнула агентам, чтобы они держались подальше, хотя они и не обратили на это внимания. Это удивило ее. У нее сложилось впечатление, что FUC были более организованными и лучше тренировали своих агентов.

Это не ее проблема. Рене бросилась к машине. Прежде чем она успела постучать в окно, оно опустилось, но вместо любимого лица она увидела Мейсона, жующего пончик.

– Где Виктор? – спросила она, оглядываясь и замечая, что водительская сторона пуста.

– Поднялся наверх, чтобы найти тебя. Но почему ты с этими двумя головорезами? Я думал, что приставил к тебе Джареда и Картера.

Она пожала плечами.

– Те пошли на обед. Так Виктор хотел найти меня? Знаешь почему?

– А ты как думаешь? Потому что он идиот, который внезапно понял, что теряет самое лучшее, что случилось с ним в жизни.

– Он так сказал? – Она просияла.

– Не так много, но суть именно в этом.

– Мне лучше пойти и найти его.

Рене полетела обратно, поднялась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и, пыхтя и отдуваясь, добралась до одиннадцатого этажа. Неудивительно, что Виктор оставался таким подтянутым. И подумать только, он нес ее на руках, когда в прошлый раз поднимался по лестнице. Это объясняло, откуда у него такая выносливость. И он думал, что слишком стар.

Она бежала по коридору, не замечая, что что-то не так, пока не услышала пару щелчков позади. Обернувшись, Рене увидела, что оба охранника направили пистолеты ей в голову.

– Что происходит?

– Мы всего лишь наемники, выполняющие приказы. Спроси у босса.

У кого?

– Проект, как приятно видеть тебя снова.

Упс.

Медленно повернувшись, Рене увидела Виктора, в бок которого вонзилась игла шприца, и ее сердце замерло. Женщина, которая стояла рядом, едва ли доставала ему до пояса, но это не делало иглу менее угрожающей.

– Виктор! Ты в порядке? Как моя мама? – закричала она, обезумев от страха.

– С твоей матерью все в порядке, хотя, возможно, у нее будет болеть голова. Я вошел прежде, чем наш маленький друг успел причинить реальный вред. Я обещал быть хорошим крокодилом, если она оставит ее в покое.

– Маленький друг? – Вдохновительница заскрежетала зубами и воткнула иглу сильнее. – Тише, ящерица, или я забуду о своем плане.

– План? Какой план? Зачем он тебе нужен?

– Ну, сначала я планировала хватить в заложницы твою мать, но потом, когда ты вышла прогуляться, появился твой любовник. Что может быть лучшим стимулом заставить тебя выполнять приказы?

Вдохновитель улыбнулась и, возможно, выглядела бы более угрожающе, если бы ее очки не соскользнули на кончик носа.

– Ты не можешь этого сделать. Я тебе не позволю.

– Не беспокойся обо мне, Рене. Просто выслушай, – загадочно сказал Виктор и подмигнул, и она подумала, не попала ли ему пыль в глаза.

Несмотря на спокойные слова, в груди Рене затрепетала паника.

– Отпусти его. Он тебе не нужен. Ты хочешь меня.

Женщина, которая много лет держала ее в плену, поправила очки с толстыми стеклами и холодно улыбнулась.

– Но он мой залог. Если ты будешь вести себя хорошо, он останется жив. Если нет… – Вдохновитель ввела иглу глубже.

Виктор не дрогнул. Напротив, казалось, он даже скучает.

Ледяной страх щекотал ее, сменяясь медленной яростью.

– Успокойся, Рене, – предупредил Виктор. – Все будет хорошо. Верь мне.

Но как? Нажатие поршня – и чем бы ни была эта ужасная смесь, она его убьет.

Похоже, вдохновителю не понравилось его безмятежное поведение и слова.

– Сдвинься хоть на миллиметр, и Проект умрет.

Однако Виктор не выглядел обеспокоенным.

– Зачем ты это делаешь? – спросила Рене. – Ты сбежала. Ты могла бы уехать куда-нибудь, скрыться. Начать все сначала.

– Но я хочу, чтобы мир узнал обо мне, – пискнула вдохновитель. – Мне надоело прятаться в норах, в темноте. Я думала, что наконец-то получила ответ, но чего-то не хватает. Формула не сработала. Мне нужно попробовать еще раз, а это значит, что ты мне нужна.

Рене вздохнула.

– Тебе никогда не приходило в голову, что тебе просто не суждено стать гигантским хищником?

– Если кролик может отрастить большие зубы, а лиса может быть больше слона, то и я могу, – сказала вдохновитель, топнув ногой. – А теперь тихо, или твой крокодил будет биться в судорогах на полу.

– Я молчу. Я сделаю все, что захочешь, только не трогай его. Пожалуйста.

Виктор склонил голову набок.

– Почему? Я просто старый крокодил. Зачем отказываться от своей свободы ради меня?

Неужели она уже ввела ему лекарство? Когда он стал таким глупым?

– Потому что я люблю тебя.

На его лице появилась улыбка.

– Да? Правда?

– Точно такая же правда, как то, что проклятое солнце будет каждый день вставать в этом глупом ярком голубом небе.

– Помнишь, что я говорил о том, чтобы слушать?

Она кивнула.

– Пригнись! – крикнул он.

Инстинктивно повинуясь, Рене упала на пол, но каким-то образом все же смогла увидеть, что произошло дальше. Виктор отскочил в сторону от вдохновителя и ее ядовитой иглы. Один из ее охранников выстрелил, но не попал в Виктора, и он бросился на пол и, кувыркнувшись, оказался перед Рене. Пара ударов – и приспешники вдохновителя захрипели рядом с Рене на полу.

Помогая ей подняться на ноги, Виктор убрал волосы с ее щек и мягко улыбнулся… и тут же позади раздался дикий рев вдохновительницы, бегущий к ним со шприцем в руке.

– Виктор, Берегись! – крикнула Рене.

Бам! Женщина упала. Стоя над неподвижным телом с массивной кожаной сумкой в руке, Луиза Ренард фыркнула.

– Одурачила меня, позор. Но попробуй только тронуть меня еще раз, и ты испытаешь гнев моей сумочки ручной работы из кожи аллигатора.

Рене рассмеялась, когда Виктор обнял ее. Они сделали это. Она была свободна. Вдохновитель окажется за решеткой. Она узнает свою мать. Она любила Виктора, но… подождите-ка секунду. Он-то любит ее?

– Ты хочешь мне что-то сказать? – спросила она, когда он наклонился и прижался лбом к ее лбу.

– Я рад, что ты в безопасности?

– Нет.

– Твоя мать крута?

– Нет.

– Я рад, что у нее сумка из кожи аллигатора, а не одного из моих родственников?

– Нет. Я сказала, что люблю тебя. Не хочешь ответить?

– На глазах у всех? – Он выглядел потрясенным.

– Здесь только я, моя мать и несколько приспешников, но они без сознания.

– А еще я, – сказал Мейсон, выходя с лестницы и убирая пистолет в кобуру.

– И я, – добавила Хлоя, выходя из комнаты напротив и убирая ножи в ножны.

– Ой, да просто скажи ей, пока я не натравила на тебя Чейза, – крикнула Миранда, высунув голову из двери чуть подальше.

– Они все были здесь? – спросила Рене.

– Конечно. Я не хотел рисковать твоей безопасностью, – мягко сказал Виктор, приподнимая ее подбородок. – Потому что я защищаю тех, кого люблю.

Хор «о-о-о» заставил его съежиться.

Но Рене улыбнулась так широко, что ее лицо чуть не треснуло.

– Здорово. Теперь мы можем пойти домой и пообедать? – Кодовое слово для «заняться сексом».

Он ухмыльнулся.

– Никто никуда не пойдет, – раздался скрипучий голос. – Готовьтесь к смерти!

Глава 23

Только не это.

Виктор поставил Рене позади себя, когда вдохновитель вскочила на ноги и снова кинулась к ним. Кажется, она была совсем не в себе: угрожать им в присутствии кучи агентов FUC.

– Все кончено, вдохновитель. Руки вверх, чтобы мы могли их видеть, – приказала Хлоя, позвякивая серебряными наручниками.

Миниатюрная фигурка упала на колени.

– Муаха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха.

Смех становился все громче, когда вдохновитель стала больше… в два раза, в три, в четыре…

Моргая, Виктор попытался мысленно угадать природу существа перед собой. Помесь белки, карликовой землеройки – которая для непосвященных была помесью крота и крошечной мышки – и целая куча существ в одном. Вдохновитель вырвалась из своей человеческой формы и превратилась в настоящее чудовище с кучей клыков, красными глазами и размером со слона.

К сожалению, коридор не был предназначен для гигантских оборотней, и штукатурка посыпалась вниз, когда вдохновитель, хлеща хвостом и размахивая лапами, освобождала для себя место. Туман пыли заставил агентов закашляться, пока они пытались разглядеть что-то сквозь тучу поднявшихся в воздух осколков.

Виктор даже не успел предупредить Рене – мощный хвост с острым шипом на конце обернулся вокруг его талии, придавив его руки и утаскивая за собой.

– Виктор!

Он услышал пронзительный крик Рене, но не мог крикнуть ей, чтобы она бежала, потому что ему не хватало воздуха, а давление на грудную клетку было сильнее, чем он мог выдержать. Он попытался вызвать своего крокодила, хотя бы наполовину трансформироваться, но без кислорода, максимум, что ему удалось – несколько чешуек.

Перед глазами заплясали пятна. Неужели он умрет сейчас, когда только что узнал, что Рене любит его?

Рев сотряс стены. Виктор обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как комок рыжего меха ринулся к вдохновителю. И снова лиса пришла ему на помощь. Хорошо, что он был уверен в своей мужественности, иначе ему действительно было бы что доказывать.

С другой стороны, на следующей неделе он запланировал дополнительную тренировку на стрельбище.

Хвост отпустил его, и Виктор упал на пол.

Плевать на травмы. Вскочив на ноги, он быстро огляделся в поисках оружия. Даже он понимал, что его крокодил не мог сравниться с гигантской землеройкой, и Рене нуждалась в нем.

– Виктор. Лови! – крикнула Миранда, и он повернулся, чтобы поймать пистолет, который она ему бросила.

Развернувшись, он прищурился и сосредоточился на сплетенных телах. На теле Рене зияли глубокие раны, кровавые слезы делали его кровь еще холоднее, чем обычно. Он прицелился. Выстрелил.

Один. Два.

Страшная землеройка обмякла, но это не помешало Рене впиться в нее зубами и оторвать кусок. Затем, тряхнув своей массивной пушистой рыжей головой, она направилась к нему, и он усмехнулся.

Черт, она прекрасна. И такая большая. Ему стоило радоваться, что она осталась на стороне хороших парней. Он не был уверен, что победит в борьбе.

Плюхнувшись перед ним, лисица склонила голову набок и моргнула огромными золотистыми глазами. Большой язык высунулся, чтобы лизнуть его, и Виктор поморщился.

– Нам надо поговорить об этом.

Потому что он предпочел бы, чтобы она приберегла облизывание для них двоих, наедине и в человеческом облике. Тогда они могли бы делать это по очереди.

Конечно, эротические удовольствия подождут, пока она не трансформируется обратно, что, к счастью, случилось уже скоро, так как к ним буквально на крыльях прилетели все экстренные службы города.

Воцарился хаос. Агенты сбились в кучу и изложили историю, историю, которую придумали. Виктору удалось убедить свою лису вернуться в человеческий облик, пообещав ей научить ее позе сверху, когда они вернутся домой, но вдохновитель подложила им свинью… то есть землеройку. В смерти она сохранила свой последний облик, и это создание было ужасным.

Когда приехала полиция, агенты FUC вместе с Рене и ее матерью рассказали, что существо появилось из ниоткуда, напугав их до чертиков.

Проклятые крысы. Они становятся все больше и больше.

Не потребовалось много времени, чтобы уехать, оставив сбитых с толку полицейских разбираться с крысой. Мадам Ренард осталась ночевать у Хлои, Миранда упрыгала со своим муженьком за праздничным чизкейком, ушел Мейсон (кого волнует, куда?), и вот наконец Виктор остался наедине со своей лисицей.

Он старался ехать побыстрее. Она же болтала всю дорогу.

– Так ты думаешь, полиция купилась на историю о крысе-мутанте?

– Они не знают, чему верить.

– Но разве они не узнают, когда проверят ДНК?

– Так далеко дело не зайдет. У нас есть люди в нужных местах, так что документы подменят, а тело кремируют. Через сорок восемь часов вдохновитель перестанет существовать и наш секрет будет в безопасности.

– И-и-и, – протянула Рене. – И что теперь?

Въехав в гараж и свернув на свое место, Виктор ответил не сразу. Он выскочил из фургона, подошел к ней и заключил в объятия. Когда она хотела заговорить, он накрыл ее губы своими.

– Мм-мм, – одобрительно промычала Рене.

Но он хотел, чтобы она кричала. Но только не в лифте, где за ними следят камеры. Он удовольствовался тем, что поцеловал ее снова, вложив в объятия все свои чувства. Страх, который испытал, войдя в гостиничный номер и увидев мадам Ренард лежащей на полу. Беспомощную ярость, когда увидел, как охранники целятся Рене в голову. Решимость спасти ее любой ценой, даже ценой собственной жизни. И, наконец, гордость за нее, потому что она любила его так сильно, что сама убила существо, которое мучило ее в течение многих лет.

А еще в этой смеси была любовь. Любовь к рыжеволосой лисичке, которая цеплялась за него обеими руками, а иногда даже ногами, и не отпускала. Она показала ему, чего ему не хватает в жизни. Ее.

Войдя в квартиру, он одной рукой раздел Рене, а другой прижал ее к себе. Она хихикала, наслаждаясь безумием, но одновременно это ее возбуждало, и, скользнув рукой между ее ног, Виктор обнаружил, что она уже влажная и готовая.

Он бросил ее на кровать и быстро принялся за свою одежду, но когда стал опускаться вниз, Рене откатилась в сторону.

– Остановись, крокодил. Кто-то обещал мне поездку сверху.

– Ты помнишь это? Я думал, ты ничего не помнишь, когда трансформируешься в лисичку?

– Я и не помню. Но я помню, что ты сказал, что научишь меня, если я трансформируюсь обратно.

– К черту обучение. Нет ничего лучше, чем запрыгнуть сверху и научиться на собственном опыте, – ответил он с зубастой ухмылкой.

Виктор растянулся на кровати, наслаждаясь тем, как она рассматривала остекленевшими глазами его возбужденный член.

Она облизнула губы, и он вздрогнул.

– Оставь это на потом. Я хочу быть внутри тебя. Сейчас.

– Мне что, придется добавить нетерпения к твоему капризному характеру?

– Как насчет ненасытности, когда дело касается тебя, – прорычал он, притягивая ее ближе, пока она не упала на него.

Он снова поймал ее губы и не позволил ей отодвинуться, когда она нависла над ним. Ее влажная плоть прижалась к низу его живота, и напряжение скрутилось внутри него в ожидании того, что произойдет дальше. Хитрая лисица не торопилась, приподняв попку и позволяя кончику члена скользить по влажным складкам, но не входить внутрь.

– Дразнишь, – пробормотал он ей в губы.

– Опять это нетерпение.

– Посмотрим, как долго продлится твое терпение, когда я буду мучить тебя позже.

– Обещаешь? – прошептала она.

– Все, что захочешь. Если ты не заметила, я не могу устоять.

– Даже если мы не можем иметь детей? – Она призналась ему в этом, пока они ждали, когда полицейские их отпустят. Тогда он сказал, что ему все равно, но успокоить ее не помешало.

– У меня более чем достаточно племянниц и племянников, которых мы можем одолжить, на пару дней, если тебе захочется детского топота. И всегда есть усыновление.

– Или это можем быть только мы вдвоем. Думаю, мне бы хотелось, чтобы ты был только со мной.

– Ну, возможно, тебе придется время от времени отпускать меня на работу.

– Возможно. – Рене резко опустилась на него, и Виктор громко застонал и сжал в кулаке простыни.

Он услышал, как она прошептала низким голосом:

– Ты мой.

Обхватив ее бедра, он помог ей лечь на него, поймав ее золотистый взгляд.

– Да, твой. Я люблю тебя.

– Навсегда?

– Даже когда я буду старым и седым, – заявил он.

– Несмотря на то, что моя лиса может надрать задницу твоему крокодилу? – Рене задохнулась, ее пальцы впились в его грудь.

– Потому что ты думаешь, что можешь.

Она откинула голову назад и рассмеялась, и сначала это был смех, а потом стоны удовольствия, а затем – крик экстаза, когда она кончила на его члене. Это было великолепно.

Идеально.

Моя.

Навсегда…

Эпилог

Несколько дней спустя, после самой быстрой свадьбы в истории FUC

Прижавшись к теплой груди Виктора – в основном теплой потому, что ее хладнокровный муж развел огромный костер, – Рене… все-таки Рене, потому что это имя нравилось ей больше, чем «Моник»… счастливо вздохнула.

– О чем вздыхаешь? – спросил Виктор, приоткрыв один глаз, чтобы рассмотреть ее.

– Не могу поверить, что у нас медовый месяц.

– Я тоже, – криво усмехнулся он.

– И, слава богу, мы солгали о том, куда поедем. Я думала, мы никогда не заставим маму успокоиться. Я не знала, что кто-то может так много плакать.

Его грудь затряслась от смеха.

– Думаешь, твоя мама – ужас? Я не знал, что моя вообще может плакать. Моя женитьба была для нее полным шоком.

Рене хихикнула.

– Скажи это тем пяти сотням баксов, которые я выиграла. В FUC все считали, что ты никогда не женишься.

– Хитрая лиса.

– Просто живу в соответствии со своим происхождением. – Она засмеялась и провела пальцем по его груди. Кончик его остановился на краю нового шрама. – Ты действительно думаешь, что все кончено?

Виктор поймал ее руку и поднял, чтобы поцеловать ладонь.

– Вдохновитель умерла. Ее лаборатории демонтированы. Единственное, чего тебе нужно бояться, это… – Он сделал паузу, как бы размышляя. – Вообще-то, я убью все, что тебя напугает. Я больше не хочу переживать что-то такое.

– Я тоже. И чтобы ты знал, если что-нибудь когда-нибудь будет угрожать или посмеет флиртовать с тобой, я, вероятно, просто это съем.

– Потому что у тебя бездонный желудок.

– Нет, – хихикнула она.

Ладно, может, так оно и было, но ей повезло, что она нашла мужчину, который мог устроить бурю в спальне и за ее пределами. Но самым большим его достоинством была любовь, которую он питал к ней, независимо от ее формы.

В человеческом мире крокодил и лиса встречались только тогда, когда богатая светская львица носила крокодила как кошелек, а лису – как меховую накидку. Но в их мире, мире оборотней, все было возможно, даже любовь между холодной и горячей кровью.

Или как Миранде нравилось называть их, Кроколис. Это не имело смысла, но сводило Виктора с ума. А Виктор, возмущенный и раздосадованный, был ящерицей с горячей кровью.

Ох.

***

Услышав, как в три часа ночи звонит телефон, добрый доктор стащил с себя одно храпящее женское тело и перелез через другое. Когда прайд веселится, ни один лев не возвращается домой только с одной девушкой, нравится ему это или нет.

Добравшись до телефона, он увидел номер убежища и ответил.

– Доктор Мэннерс. Что случилось?

– Это Фред.

– Какой Фред?

– Я один из охранников, работаю в ночную смену. Вы должны немедленно приехать сюда. Помните людей, которых мы спасли?

– Да. Что стряслось? У кого-то из них опять припадок? – спросил Нолан, отыскивая свои штаны и натягивая их.

– Вроде.

В трубке раздался хлопок, и он нахмурился.

– Что это было?

– Один из ваших пациентов. С ними что-то происходит. Они сошли с ума. – Дыхание звонившего участилось в панике. – Они беснуются. Ночная медсестра и охранник, дежуривший с ней, мертвы. Я не могу связаться ни с кем из дежурных. Они разбили камеры, так что я ничего не вижу.

Бах! Бах! Эхо удара прозвучало достаточно громко, чтобы заглушить испуганные вздохи звонившего.

– Что происходит? – спросил Нолан, ледяной страх щекотал его позвоночник.

– Дерьмо. Они атакуют дверь.

Звук удара телефонной трубки о твердую поверхность не помешал Нолану услышать, как охранник сказал:

– Гэри, достань-ка пистолет.

Нолан мог только ошеломленно и недоверчиво слушать, как стук усиливается, а затем до его ушей донесся еще более тревожный скрежет гнутого металла. Набирая сообщение на номер экстренной связи FUC, он прислушивался к хаосу. Рычание. Выстрел. Задыхающиеся крики ужаса.

Затем наступила тишина, самый тревожный звук из всех слышанных Ноланом. Уже собираясь повесить трубку, он вздрогнул, когда в ней раздался свистящий голос.

– Алло?

Холодок пробежал по его телу.

– Кто это?

– Кто хочет знать? – грубо спросили в ответ.

– Это доктор Мэннерс.

– О, здравствуйте, доктор. Как мило, что вы позвонили. Не хотите пойти и поиграть? Мы ужасно голодны, а от вас всегда так хорошо пахло.

Все, с «Axe» до работы пора завязывать. Как и с душем.

– Похоже, вы, ребята, попали в беду. Позвольте мне помочь.

– Помощь врача? Нет уж. – Последовал презрительный лай.

Но ведь жертвы, спасенные командой FUC, видели разницу между заботой и пытками, перенесенными во время плена.

– Я никогда не делал вам больно, – сказал Нолан.

– Может, ты и не причинил нам вреда, как остальные, но пахнешь, как они. Мы скоро увидимся, доктор. Чертовски скоро.

Безумный смех, сливавшийся с другими безумными звуками, пронзительным эхом отдавался в ухе.

Щелчок. Гудок.

Дерьмо. Это не предвещало ничего хорошего. Совсем ничего.

КОНЕЦ

Notes

[

←1

]

прим. – в английском языке глагол to fuck, звучащий так же, как аббревиатура FUC, обозначает «заниматься сексом, трахаться».