Текст книги "Итоги № 47 (2011)"

Автор книги: Итоги Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Но вернемся к теме такелажных работ. С особым удовольствием нас приглашали на разгрузку алкоголя. Там ведь главная проблема какая? Даже не та, что грузчики много выпьют. Хуже другое: они еще больше перебьют! Бой составлял основную статью убытков. Мы же никогда не теряли ни бутылки. У нас с собой всегда был молоточек: если ящик слабый, постучали, гвозди забили по самую шляпку – и вперед. Помню случай... Вдвоем с Олегом Касьяновым, моим институтским товарищем, мы разгружали вагон с коньяком, а рядом четверо мужиков взялись за аналогичный груз и за первый час накидались до такого состояния, что на ногах не стояли. Чтобы не опоздать на занятия, мы быстро сделали работу и хотели уходить. И тут с мольбами выбегает завскладом: «Мальчики, останьтесь, тройную цену даю!» Я не стерпел, поинтересовался: «А откуда у вас деньги, чтобы платить сверху?» В ответ услышал: «Умник, тебя сумма устраивает? Бери, пока предлагаю!» Как отказаться? Остались, положив в карман еще по девять червонцев... Мало того, приезжаем в институт, а из-за болезни преподавателя лекция отменена...

Тогда стипендия, напомню, составляла сорок рублей в месяц. Если заказ на разгрузку сулил менее тридцатки на нос, мы не брались за него. Я был «бугром», бригадиром, но получал наравне со всеми. Мне домой разрешалось звонить с пяти утра до половины седьмого. Я принимал заказы на ближайшие сутки, формировал бригады, и все разъезжались по объектам, чтобы управиться к двум часам, когда начинались занятия в институте. В нашу компанию входило человек пятьдесят. Наиболее выгодным грузом считался цемент. Иногда за раз зарабатывали, представьте, по пятьсот рублей. На каждого. Объясню. Приезжает сто тонн. Разгрузка на склад – два рубля за тонну. Это официальный тариф. Покупателям пачкаться с мешками было влом, они подряжали нас. А работа под конкретного клиента стоила уже десять рублей за тонну. Потом продолжили цепочку: цемент считался товаром дефицитным, а мы, зная, когда и на какие станции придет груз, заранее договаривались со строительными кооперативами, что те оплатят нам экспедиторские услуги. Вот и получалось: два рубля за разгрузку на склад, десять – за работу под конкретного клиента плюс еще червонец за выгрузку на определенной стройке. Арифметика простая: сто тонн по двадцать два рубля, сумму делим на четверых. По 550 рублей на брата. Ухайдокивались, конечно, жутко. По шестнадцать часов без остановки: перекусили по-быстрому и дальше понеслись. Ребята у нас подобрались спортивные, и все же нагрузка была бешеная, я потом два дня лежал пластом, рукой-ногой не мог пошевелить.

– Копили на что-то конкретное?

– Да, хотел купить видеомагнитофон.

– Неужели отец, работавший с заграницей, не мог вам подсобить?

– А его тогда уже уволили из Спорткомитета. В 82-м, через два года после московской Олимпиады, убрали Сергея Павлова, а вскоре зачистили его команду. Отец был кандидатом наук и смог пристроиться в какой-то институт, занимавшийся вопросами профтехобразования. Совсем не его масштаб... Так что с видеомагнитофоном папа помочь мне был не в силах, к тому же я хотел сам заработать. Стоил видак около двух с половиной тысяч рублей... Разумеется, я приносил деньги и в семью, от чего получал огромное удовольствие. Сколько себя помню, у нас дома каждый вечер собирались гости. Встречались и до ночи вели разговоры на кухне. Типичная московская интеллигенция. Но чтобы накрыть скромный стол с сырком, колбаской и чаем, сначала нужно было потратить энную сумму в магазине. Родители так и не купили машину, не построили дачу, все заработанное ими проедалось с гостями, которые, повторяю, у нас не переводились. Вот я и помогал маме с папой. Ну и сам жил полноценно, ни в чем себе не отказывая. Как, впрочем, и сейчас...

– На «Жигули» тоже заработали погрузкой-разгрузкой?

– Нет, это кооператив по производству «вареных» джинсов. Мы создали его в 88-м году. Надоумил Александр Крейнис, мой приятель, с которым я подружился еще в пионерлагере «Восток-6», куда ездил десять лет подряд, пока учился в школе. Однажды Саша сказал: «Надоело руками работать, давай голову подключим. Есть такая идея...» На первых порах накашивали тысяч по двенадцать рублей в месяц, потом – больше. Хотя средняя зарплата инженера по-прежнему составляла рублей двести... Начинали с того, что сняли угол в муниципальной прачечной на улице Новохохловской. Это недалеко от Таганки. Поставили загородку из листов железа, притащили старые стиральные машины производства 50-х годов, подладили на них механику, чтобы те могли переварить керамзит с гидросульфитом, и взялись за дело. Как говорится, вперед – и с песней. Стали «варить» джинсы, наладили выпуск фурнитуры...

– А почему название такое – «Регина»?

– Не хотелось терять время на регистрацию кооператива, мы нашли парня, создавшего фирмочку по имени жены. Эту оболочку и стали успешно использовать. Бизнес оказался очень выгодным. Расходы на пару штанов составляли около рубля, а прибыль – порядка пятнадцати. Чумовая маржа! Потом, правда, рентабельность снизилась вдвое, и все же мы могли в буквальном смысле переварить до пятисот изделий в день. Реальное промышленное производство, восемь машин, отлаженная технология... Керамзит должен был иметь пупырышки, чтобы марганцовка лучше всасывалась. Хлопонин стоял на ответственном участке – отбеливании гидросульфитом натрия. За этим веществом требовался строгий пригляд: если оно сбегало, из-за едкого запаха дурно становилось всем. Однажды чуть смену так не сорвали. Приезжаю в прачечную, а работницы выбежали на улицу, пытаясь отдышаться... После этого Саше как серьезному человеку, главе семейства и молодому отцу поручили разводить гидросульфит в нужной пропорции, чтобы не испортить товар...

– Долго вы наваривались на джинсах?

– До середины 91-го года.

– Вплоть до ГКЧП?

– Даже дольше. Когда в Москве активизировались путчисты, я с друзьями отдыхал в международном молодежном лагере «Спутник» в Сочи, куда регулярно ездил со студенческой поры.

– Желание быстренько свалить за кордон не возникло? Тогда многие струхнули.

– Мы толком испугаться не успели. Поначалу не могли понять, что происходит. Какие-то странные передачи по ящику, невнятные заявления о болезни Горбачева и создании комитета по ЧП... Наступила некоторая растерянность. Помню, собрались, стали решать, что делать. Ломанулись в аэропорт, но сразу улететь не удалось, не оказалось билетов. А на следующий день сели в самолет без проблем. Видимо, многие пассажиры предпочли задержаться и переждать, пока обстановка прояснится. Из аэропорта мы поехали к Белому дому... Похожая история была и в октябре 93-го. Когда в Москве началась стрельба на улицах, мы с Потаниным были в Америке. Узнав о событиях дома, мигом заказали чартер (финансовые возможности уже позволяли это) и вылетели в Россию. Мысль остаться даже не возникала, хотя, знаю, кое-кто использовал шанс, чтобы попросить политическое убежище на Западе. Вопрос выбора! Я никогда не рассматривал для себя вариант эмиграции. Через несколько дней хочу домой. Даже длинные январские каникулы выдерживаю с трудом, начинаю скулить. И вариант второго гражданства – не мой. Это было бы серьезной психологической проблемой. Не могу и не хочу жить в двойных стандартах. В любой ситуации беру ответственность за собственные слова и поступки, а так буду подспудно знать: соломка постелена, запасной аэродром готов, страховочная прокладка на случай форс-мажора стоит. Этого быть не должно. Когда захожу в новый бизнес, риски, конечно, оцениваю, но ключевым является одно: верю в успех либо нет. Нужно вкладываться по максимуму, без оглядки на спасательный круг...

– И никакая ситуация не может заставить вас уехать, что называется, с вещами, Михаил?

– Не знаю... Не думал над этим. На мой взгляд, если начал задаваться таким вопросом, значит, что-то внутри изменилось... А трудности меня не пугают. Люблю вызов. И реально хочу жить здесь. Это моя родина, короче. Как бы пафосно ни звучала фраза.

Нет, вряд ли внешние обстоятельства вынудили бы меня уехать, хотя жизнь здесь, конечно, могла сложиться иначе. Развилок было много, но я всегда сам выбирал дорогу, по которой пойду. Сразу после окончания института в сентябре 89-го пришел в Международный банк экономического сотрудничества и честно выполнил долг перед родиной, оттрубив там три положенных по закону молодому специалисту года. Хотя в начале пути едва не уволился, даже написал заявление по собственному желанию, лишь дату в нем не поставил. Сказал себе: терплю еще два месяца и валю из МБЭС. Представьте: под моим началом в кооперативе работали полторы сотни человек, мы вели реальное собственное дело, приносившее хороший доход, а в банке меня усадили за канцелярский стол и заставили какую-то цифирь в отчете заполнять! Я охренел от вида пыльных папочек, куда надо было вносить данные, прочей бессмысленной и низкоквалифицированной деятельности... Для нее сгодилась бы девочка с восемью классами образования, а не выпускник института с красным дипломом! При этом в МБЭС мне платили, разумеется, неизмеримо меньше, чем я зарабатывал на «варке» штанов, но внутренний голос нашептывал: за банками будущее. Как-то я полгода не получал зарплату, не видя смысла дважды в месяц толкаться в очереди в кассу ради двух сотен рублей. А кассиршей в банке работала крутая тетка, которую боялись все, включая начальство. И вот однажды сижу в кабинете и вдруг слышу доносящийся из коридора крик: «Ну где этот подпольный миллионер Корейко?» Дверь с шумом распахивается, и влетает кассирша. Коллеги, сидевшие со мной в комнате, невольно втянули шеи, а я спокойно смотрю в глаза вошедшей. «Что, денег куры не клюют? Полгода не могу ведомость из-за тебя закрыть». Я отвечаю: «Это ваши проблемы».

– Хамство!

– Она первой начала. Зачем тыкать и открывать дверь ногой? Но с сильными женщинами я не воюю, это мой тыл. А гостья наседает: «Может, тебе и зарплату в конвертике носить, как председателю?» Говорю: «Не возражаю». Уходит, через пару минут возвращается и демонстративно кладет на стол деньги. Я расписываюсь в ведомости и продолжаю игру: «Спасибо. Когда в следующий раз соберетесь к нам, предупредите, тортик куплю, посидим, чайку попьем...» С тех пор у нас установились прекрасные отношения. Гроза МБЭС любила приговаривать: «Вот станет Миша большим начальником и возьмет меня к себе на работу». Собственно, так и получилось: после создания МФК Вера заведовала у нас кассой...

Продолжение следует.

Андрей Ванденко

Охота на Безногого / Общество и наука / Общество

Недавняя ликвидация американским спецназом Усамы бен Ладена уже вошла в историю спецслужб как одна из самых результативных спецопераций. В ней был применен весь инструментарий средств – филигранная агентурная работа, спутниковое слежение, использование беспилотной авиации и в финале – молниеносный бросок спецназа. Но мало кто вспоминает о том, что пять лет назад – 10 июля 2006 года – по еще более изощренному сценарию российские спецслужбы уничтожили одного из самых опасных и одиозных лидеров северокавказского подполья Шамиля Басаева. Кстати, именно тогда западные эксперты по борьбе с терроризмом предположили, что следующим будет бен Ладен.

Всех 26 участников «спецмероприятия» по ликвидации Басаева наградили боевыми орденами – в основном это были ордена Мужества и медали ордена «За заслуги перед Отечеством» разных степеней. Мало кто знает, что больше половины награжденных – 18 человек – в приказе, подписанном Владимиром Путиным, имеют так называемую литеру «С». Это означает, что даже приказ о награждении совершенно секретный, не говоря уже о самом задании. Кстати, в операции принимали участие практически все российские спецслужбы. О том, как на самом деле ликвидировали Басаева, спустя пять лет «Итогам» на условиях анонимности рассказал один из непосредственных участников той операции.

– Сколько времени готовилась операция?

– Мы активно охотились за Безногим (так в спецслужбах называли Басаева, потерявшего стопу после ранения. – «Итоги») давно – с 1995 года, после его рейда в Буденновск, но он все время опережал спецслужбы буквально на несколько часов. Например, ногу ему оторвало в 2000 году, когда путем оперативной комбинации его вместе с отрядом заманили в пойму реки Сунжи. Эту зону артиллерия утюжила сутки, были сотни трупов, а Басаев ушел, хоть и раненый.

После того как два года спустя сотрудники УСО (Управление специальных операций ФСБ. – «Итоги») ликвидировали Хоттабыча (полевой командир Амир ибн аль-Хаттаб. – «Итоги»), Шамиль тени собственной боялся. Общался только с проверенными людьми из ближнего окружения, которых было не больше двух десятков, по спутниковому телефону звонил очень редко. В Чечне почти не показывался, отсиживался в горах в Ингушетии. Одной из самых успешных операций могла стать попытка его ликвидации в феврале 2004 года. Тогда мы получили информацию о том, что Басаев и его группа могут базироваться в лесном массиве на границе Чечни и Ингушетии неподалеку от селения Али-Юрт. «Духов» накрыла авиация, а когда «спецы» добрались до места, там были только трупы – человек шесть или восемь. Среди убитых был опознан некий Ризван, который отвечал у Безногого за связи с прессой и представителями всяческих правозащитных организаций и официальных структур. При нем обнаружили записную книжку с телефонами некоторых чиновников и корреспондентов в основном иностранных СМИ. Однако Басаева среди убитых не было, хотя, по оперативной информации, буквально накануне авиаудара он записывал очередной видеоролик для экстремистского сайта именно на этом месте. После спецоперации в прессе появилась информация о гибели Басаева. Журналисты писали, что он скончался от тяжелого ранения и тайно захоронен в горной части Веденского района Чечни. Однако тогда Басаев нас переиграл. И вот зимой 2005 года мы получили информацию, что у его банды серьезные проблемы с оружием и боеприпасами. Люди есть, а вот вооружать их нечем. Прошли те времена, когда Безногий мог спокойно покупать оружие у продажных ментов или военных – к пятому году, не поверите, отчитываться приходилось едва ли не за каждый патрон. На этом и решили сыграть.

– Кто участвовал в операции и как она готовилась?

– Все докладывалось Директору (глава ФСБ России, на тот момент Николай Патрушев. – «Итоги»), а участвовали практически все службы – ФСБ, СВР, ГРУ и даже МВД на определенном этапе. Через агентуру Безногому «загрузили» информацию о том, что братья по вере из Ирана готовы прислать ему крупную партию оружия. В основном это были мины, самодельные пусковые установки для НУРСов, ну и стрелковое оружие, включая гранатомет АГС-17 «Пламя». Точный маршрут движения оружейного каравана называть не стану – многие участвовавшие в цепочке на территории других стран до сих пор могут попасть под удар. Арсенал формировался в Иране и собирался, что называется, с миру по нитке – по крайней мере, на некоторых упаковках с реактивными снарядами был нанесен логотип ВВС Саудовской Аравии. Для спецслужб уже давно не секрет, что ряд поддерживающих мировой джихад экстремистских группировок, базирующихся в Иране, имеет прочные связи с чеченскими сепаратистами. Из Ирана оружие перебросили в Турцию, где партию уже ждали люди Басаева. Кстати, по политическим или каким еще мотивам роль Турции в войне на российском Северном Кавказе замалчивается. Хотя именно там по сей день отлеживаются в частных клиниках все раненые амиры, оттуда идет финансирование и даже оружие бандподполью. Но хоть разведка наша, слава богу, работает.

Вот тут недавно читал где-то (улыбается), что раненый Умаров тоже может скрываться в Турции, где у его брата в Стамбуле есть дом. Дать, что ли, наводку «морским котикам»…

В общем, из Турции оружие ушло в Грузию и уже потом в Ингушетию.

– Как оружие перемещалось по российской территории?

– На территорию Ингушетии партия оружия въехала на КАМАЗе с осетинскими номерами. Она была спрятана в кузове с двойными бортами. Чего я только не читал в СМИ потом – что водителям подсыпали снотворное, что их отвлекали какие-то специальные женщины. На самом деле все было гораздо проще – водилу, получившего, кстати, пять тысяч долларов за перегон грузовика из Осетии в Ингушетию, просто отправили спать, а машину загнали в большой ангар. Было это в одном из небольших приграничных поселков в Ингушетии. Вот тут и началась работа.

Понимаете, это только в кино все просто – устраивай засаду, всех мочи в сортире, а потом считай трупы и трофеи. Мы же, как и все спецслужбы, – бумажная контора. Это означает, что все оружие необходимо было переписать, внести в протокол, ведь за него государевы деньги уплачены – около 300 тысяч долларов! Если бы по каким-то причинам оружие попало к боевикам, под суд отправились бы все причастные к планированию операции.

Предстояло за считаные часы извлечь всю партию, переписать оружие, включая его номера, а потом максимально аккуратно загрузить обратно. Прокурорские (следователи прокуратуры. – «Итоги») буквально падали от усталости, но за четыре часа все сделали. В арсенал заложили дистанционно управляемую мину, собранную нашими специалистами.

Я не могу рассказывать обо всех деталях последней фазы операции, но как только все было готово, Безногий получил информацию, что его груз пришел в Ингушетию. На всякий случай в КАМАЗе было аж три радиомаячка, по которым перемещение грузовика отслеживалось где через обычную сотовую связь, а где при помощи средств космической разведки.

– Неужели все прошло гладко?

– Конечно, нет. Ведь об операции знал строго определенный круг лиц, а машина с оружием не раз пересекала и государственную, и административную границы. Что бы там ни говорили, но на блок-постах ребята работают нормально, то есть КАМАЗ этот вытряхнули бы при первом же шмоне. Вводить в курс дела стоящих на блоках или их начальство было очень рискованно – информация могла запросто утечь к боевикам. Поэтому работали по старой проверенной схеме угонщиков – перед грузовиком шла машина, а то и несколько машин с сотрудниками местных республиканских МВД. Ребята заходили на блок и говорили, что следующий сзади грузовик – их машина, выполняет коммерческий рейс, шмонать ее не надо, а то груз протухнет, и даже, не поверите, взятки давали! Причем начальство на радостях потом никого не наказало из тех, кто взятки брал.

На ингушской границе грузовик с оружием встречал ближайший помощник Безногого, так называемый амир ингушского Джамаата Али Тазиев, известный под прозвищем Магас. Этот бывший милиционер (до 1998 года служил в Управлении вневедомственной охраны МВД Ингушетии. – «Итоги») был одним из самых кровавых боевиков, а арестовать его удалось лишь прошлым летом. Магас был организатором всех самых крупных терактов на территории Ингушетии – начиная от взрыва РОВД Назрановского района и заканчивая многочисленными покушениями на сотрудников МВД республики. Тазиев по спутниковому телефону сообщил Басаеву, что грузовик с оружием пересек ингушскую границу, и Безногий лично отправился встречать караван.

Ночью 10 июля грузовик в сопровождении трех легковых машин, включая бронированную «Ниву» с Басаевым, появился на окраине села Экажево Назрановского района Ингушетии. Кстати, машина террориста внешне ничем не отличалась от обычной, а бронировали ее местные умельцы, наварив на двери и элементы кузова стальные листы. На спинки сидений были надеты армейские бронежилеты, что делало пассажиров практически неуязвимыми для стрельбы из стрелкового оружия по их уезжающей машине.

Мы просто не имели права на ошибку, а потому пришлось взрывать КАМАЗ. Рвануло по-доброму, там же как-никак было больше двухсот мин и килограммов 140 тротила. Жахнуло так, что во всей округе стекла повылетали. Шансов там ни у кого не было, Безногого и троих моджахедов просто в пыль разорвало, еще троих, включая водителя, можно было опознать. Прокурорские до шести часов утра все это фиксировали. Я описываю примерный ход операции – поймите правильно, некоторые из ее участников до сих пор на службе, в том числе и на нелегальном положении, какие-то излишние подробности могут им очень навредить, поскольку есть вещи, известные очень узкому кругу людей – буквально двоим или троим.

– На этом операция закончилась?

– Первый этап – да. Но еще надо было людей из-под удара вывести, которые в операции участвовали. Ведь боевики потом еще месяца два шерстили цепочку, пытаясь понять, как все произошло. Не нашли. Распространяться на эту тему не буду, скажу только, что деньги все любят. Как я понимаю, и бен Ладена по той же схеме прибрали – кто-то из ближнего круга получил хорошую прибавку к жалованью боевика, ну и сдал своего шефа с потрохами. Есть вещи, на которые родина денег не жалеет.

– О какой сумме может идти речь?

– Без комментариев.

– Почему нельзя было взять Басаева живым?

– Вы просто не знаете Басаева, это же не спящий в окружении жен бен Ладен! Если бы Безногий даже не увидел, а почувствовал что-то тревожное, он бы сразу же скрылся, как уже бывало не раз. Шамиль был едва ли не самым «продуманным» из террористов. Есть информация, что эти качества недоучившемуся студенту Московского института инженеров землеустройства привили некие инструкторы, которые готовили его для участия в боевых действиях на территории Абхазии в 90-е годы. Я лично так не думаю. Басаев сам по себе был человеком, обладавшим поистине звериной хитростью. Ведь посмотрите, он, по сути, все время оставался неформальным лидером чеченских боевиков. Нет, были, конечно, и Дудаев, и Масхадов, но Безногий так смог поставить себя, что основные решения принимал сам. Более того, в его случае поговорка о том, что короля играет свита, подходит как нельзя лучше. Он окружил себя действительно профессионалами. Это и бывшие сотрудники милиции, входившие в его личную службу безопасности, и бывшие военнослужащие, и даже те, кто работал над его имиджем, организуя интервью в иностранных СМИ. В отличие от того же Радуева все операции Безногий планировал самым тщательным образом. К тому же есть информация, что при всей своей одиозности Басаев имел неформальные контакты с некими влиятельными чиновниками из околоправительственных структур. По моему мнению, Шамиля совсем не зря называли русским бен Ладеном.

– Почему же до сих пор не ликвидированы другие лидеры бандподполья на Кавказе?

– Ну почему? Основных всех практически вышибли, остались самозваные амиры и Умаров, который вроде как ранен после авиаудара в Ингушетии. Адресная ликвидация лидеров требует длительной проработки. Особенно если речь идет о работе среди моноэтнических террористических групп. Информацию порой приходится ждать годами, а люди, которые ее добывают, каждый день рискуют жизнью – контрразведка у боевиков работает отлично, да и, что греха таить, в некоторых республиках из силовых ведомств течет информация прямо к лесным братьям.

Григорий Санин

Екатерина Маслова