Текст книги "Чайка − принцесса с гробом. Книга 8 (ЛП)"

Автор книги: Итиро Сакаки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Он захотел ее. Он пожелал овладеть ей.

Но…

– Умри.

Стефан слишком привык постоянной войне. Ему ничего не стоило отбросить мысли и чувства.

Потому его тело не прислушалось к любви, что забила ключом из глубины души, и сделало все само.

Он настолько привык уничтожать других людей, что прикончил противника самым оптимальным образом, ни о чем не задумываясь.

Стефан опомнился уже после того, как опустил клинок.

...

– !..

Он очнулся в собственной постели и вскочил.

Он ощутил, что обливается потом.

Каждый раз, когда Стефан вспоминал тот день, каждый раз, когда видел его во сне, в глубине души оживали любовь к той девушке и всепоглощающая ненависть к самому себе.

«Зачем я ее? Зачем, в самом-то деле?»

Он спрашивал себя, но не мог ответить. Никакой причины ведь нет. Просто Стефан превратил себя в создание, которое без колебаний убивает все, что можно и должно.

– Я… что я… – простонал Стефан, хватаясь за голову.

Даже сейчас перед его глазами – упавшая на пол голова девушки.

Он не мог забыть ее. Каждый раз, когда он вспоминал ту девушку, тело содрогалось от досады, а мужское естество восставало.

– Папа.

Две голых девушки прижались к его могучему телу.

Ирина. Арина. Две…

– Простите меня, – Стефан уже забыл, сколько раз раскаивался перед ними. – Ведь я вас…

– Мы любим тебя, папа, – с улыбкой отозвались девушки.

Тонкие, словно серебряные нити, сияющие волосы.

Гладкая и бледная, словно фарфор, кожа.

Прекрасные, словно драгоценные камни, глаза.

Идеальные черты изысканных ликов.

Все то же, что и у нее.

– Все хорошо. Пусть никто тебя и не простит…

– Но мы и только мы прощаем.

С этими словами девушки потянули Стефана за руки, в которых он прятал лицо.

Искупить чью-либо смерть невозможно.

Убийство исправить невозможно. Единственный человек, кто мог бы пощадить Стефана, уже мертв, прощать его больше некому.

Но так ли это?

Может ли мертвец простить своего убийцу?

– О-о…

Стефан заплакал и прижал девушек к себе.

Уже скоро он постелил их обнаженные тела под собой и изо всех сил упивался ими, надеясь забыться.

***

Чайка направила настроенное гундо вверх и закончила заклинание:

– Явись, «Пресекатель».

От гундо медленно разошлись вращающиеся голубые диаграммы.

Вскоре они накрыли всю комнату. Стены, пол и потолок засветились, будто их вымазали фосфором, но свечение быстро угасло, и в комнате вновь воцарилась темнота.

– Подслушать. Не выйдет, – самодовольно проговорила Чайка.

Ее магия полностью изолировала комнату.

В принципе, «Пресекатель» относится к защитным заклинаниям, но интересен тем, что блокирует, в том числе, звуки и прочие вибрации. Поэтому им пользуются и для защиты от подслушивания. Правда, есть у герметичности и обратная сторона – заклинание не пропускает свет и воздух. Другими словами, в окна ничего не видно, словно их вымазали снаружи чернилами, а если не отменить заклинание вовремя, можно и задохнуться.

– И правда, полная изоляция. Спасибо, – заключил Тору, когда попробовал прислушаться к происходящему за комнатой и понял, что у него ничего не выходит.

Вообще, отряд Тору не настолько нервный, чтобы волноваться о прослушке перед каждым разговором.

Как правило, почуять навострившего уши незваного гостя нетрудно.

Но теперь Тору заволновался, ведь на стороне врага диверсанты.

«Там однозначно был Син».

Неизвестно, работают ли на князя другие выходцы из деревни Акюра, но одного Сина, наставника Тору и Акари, хватало, чтобы начать беспокоиться. Он способен скрыться так, что ни Тору, ни Акари ничего не заподозрят.

– Итак… вопрос в том, что нам теперь делать, – сказал Тору, обведя взглядом Чайку, Акари, Фредерику и Ниву.

– Придется признать, что проникнуть в замок и своровать будет очень трудно, – проговорила Акари. – Хотя бы потому, что среди противников – Син и клан Субару. К тому же, Син должен был нас заметить. Конечно, пока он может не знать, что мы выступаем против князя, но…

– Надеяться на это глупо, – со вздохом подхватил Тору.

Син видел, что в отряде Тору есть Чайка. Может, он и не знает всех подробностей о междоусобицах Чаек за «останки» императора, но если работает при дворе князя, то наверняка более-менее осведомлен.

– Думаю, что и «останки» они спрятали так, что снаружи замка не разобрать, где искать.

– Переговоры. Уступки, – предложила Чайка, подняв руку. – Как с Фредерикой.

– Со мной? А-а… – Фредерика на мгновение недоуменно склонила голову, но быстро поняла, что речь о тех временах, когда она еще была «Доминикой Скодой».

Пусть в тот раз и дошло до битвы, поначалу отряд Тору рассчитывал уговорить Доминику Скоду, то есть Фредерику, уступить «останки». Но хотя Тору сам учил Чайку не зацикливаться на одном лишь воровстве…

– Однозначно без шансов, – Тору пожал плечами. – Ситуация совершенно другая. Сейчас наш противник – не столько князь, сколько «Чайки». Такие же девушки, как и ты. Стала бы ты отдавать «останки», если бы тебя вежливо попросили? Согласилась бы продать?

– М-м… – протянула Чайка и нахмурилась.

– Выходит… мы можем рассчитывать лишь на перенос «останков» из одного места в другое, – высказалась Акари.

– Похоже на то. И случится это во время финала чемпионата… Ведь останки – одна из возможных наград чемпиона. Скорее всего, их перенесут в ночь перед финалом.

Тору сложил руки на груди и обрисовал в голове схему происходящего.

До сих пор они не вдавались в подробности, касающиеся чемпионата боевых искусств… но похоже, придется собрать о нем побольше сведений, включая план арены. Во всяком случае, если князь собирается продемонстрировать главный приз, «останки», где-то на арене, он на время достанет их из хранилища… А значит, есть смысл прикинуть, сколько охранников к ним приставят, по какому маршруту и в какое время их пронесут.

– Но Тору… – вдруг подала голос Фредерика. – Есть ведь и другой способ: заслужить их.

– ...Ты предлагаешь выступить на чемпионате и победить?

О таком Тору не подумал.

И…

– Кстати, неплохая мысль. Победители отборочных этапов получают право ночевать вместе со спутниками в казармах замка, – сказала Акари, приставив палец ко лбу – видимо, она вспоминала все слухи, которые услышала в городе.

Скорее всего, финалистам чемпионата разрешают ночевать в замке, чтобы уравнять их в правах и не допустить нарушений.

– Даже если мы не победим, то подберемся к «останкам» поближе.

– Понятно… – протянул Тору.

Он и в самом деле не задумывался о таком варианте.

Конечно, если князю действительно прислуживают настоящие Чайки, они вряд ли согласятся расстаться с призовыми «останками», но и право прохода в замок уже облегчит разведку и знакомство с расположением стражи и диверсантов.

– Но… сначала надо пробиться через отборочный этап.

– Сложно что-то сказать, пока не узнаем уровень участников и правила... Но записаться все равно стоит, чтобы получше понять наших противников.

– Согласна, – Акари кивнула.

Тору прошелся взглядом и по остальным. Чайка и Фредерика тоже кивнули ему, а Нива лишь молча поймала его взгляд.

***

– ...Как правило, в каждой команде два человека, – начал хозяин гостиницы.

После ужина столовая превратилась в зал, где хозяин гостиницы рассказывал подробности чемпионата. К слову, полноватым пожилым хозяином оказался муж той женщины, которая принимала отряд Тору.

В руке хозяин держал листовку с подробностями чемпионата.

Точно такие же расклеены по всему городу и раздаются участникам. Может показаться, что устные объяснения излишни, но среди участников чемпионата немало людей неграмотных, поэтому хозяин гостиницы обстоятельно рассказывал постояльцам правила.

Похоже, с чемпионатом работают несколько тотализаторов, как официальных, так и нет. В гостинице ставки тоже принимаются, поэтому чтения играли и рекламную роль.

– …

Тору, Чайка и Акари сидели в уголке столовой и слушали.

Вообще, чемпионаты Тору особо не интересуют.

Диверсантам совершенно не интересно разбираться, кто самый искусный воин. Они считают, что даже очень сильного противника можно победить, поставив в невыгодные условия, где превосходство никак не поможет. Поймать в западню, задавить числом, использовать сильное оружие – способов много. Сила и слабость – понятия относительные. Бывает, что и мастеров военного дела убивают новички.

Именно поэтому Тору до сих пор не разбирался в подробностях чемпионата.

– С собой разрешается брать все, что сможете нести на своих двоих. Оружие и броня по вкусу. Гундо тоже можно.

– Магам тоже можно участвовать? – удивленно спросил один из постояльцев.

Здравый смысл диктует, что магов, как правило, к чемпионатам не допускают.

– Ага. Разрешено все, что помогает в битве… так что маги в команде с, например, мечниками порой встречаются.

– Но ведь их прибьют, пока они будут читать заклинания. И что важнее... магию ведь нельзя ослабить? – спросила Акари, подняв руку.

В этом и состоит загвоздка.

Магию нельзя ослабить. Да, силу удара можно ограничить, но только за счет влияния на другие параметры – дальнобойность, область поражения и так далее. Нельзя просто взять и «обезопасить» заклинание. Среди всех боевых искусств только боевая магия не способна вовремя остановиться, чтобы не прикончить противника.

– Конечно, никто ничего не ослабляет, – с улыбкой отозвался хозяин. – Все оружие – боевое и наточенное. Поэтому я и говорю, что оружие и броня по вкусу. Князь считает, что победить должен тот, кто сильнее всего в настоящей войне...

– !..

Столовая зашумела.

Получается, чемпионат боевых искусств по своей сути – побоище. Видимо, многие участники не знали о жестокости турнира, хотя слухи наверняка слышали.

Кстати, те мужчины, которые пытались пристать к отряду Тору, тоже сидели в углу столовой и о чем-то переговаривались. Их новость не удивила – скорее всего, они уже зарегистрировались и обо всем узнали.

– Но если там и магия будет, зрителям ведь тоже может достаться? – задал один из постояльцев правильный вопрос.

Но хозяин гостиницы невозмутимо погладил лысину и ответил:

– Его величество князь уже обо всем подумал. Отборочный этап проводится в северных развалинах.

– Развалинах?..

Шум усилился.

– Северные развалины… то есть заброшенный северный квартал Герансона?

– И как же зрители будут смотреть?

По сути, отборочный этап – битва в городской черте.

В условиях пересеченной местности лучникам и магам, полагающимся на дальнобойные атаки, волей-неволей придется думать о тактике. Конечно, битва обещает приблизиться по накалу страстей к настоящей войне, с засадами и позиционными противостояниями… Но как ее показывать зрителям?

– Над ареной будут дежурить несколько магов с авиационными гундо и проецировать миражи происходящего на зрительские трибуны. Их магия будет преломлять свет так, что зрители увидят различные сцены битвы.

– О-о... – удивились постояльцы словам хозяина.

Как правило, магия преломления света и проецирования пейзажа используется в военных укреплениях и при королевских дворах. Редко когда ей пользуются для увеселения толпы. То же самое можно сказать и об авиационных гундо. И все же князь специально нанял нескольких дежурных магов.

– Его величество князь увлечен «истинным военным мастерством». Чемпионаты последних лет сильно отличаются от тех, что проводились во время войны. Его величество с давних времен недолюбливает честные поединки лицом к лицу, проводимые в специально отведенных местах...

– Тору...

– Знаю, – тот кивнул шепчущей Чайке.

Он понял, что чемпионат – самая настоящая война, еще когда услышал об участии магов.

Его совершенно не удивило, что чемпионаты последних лет сильно изменились, по сравнению с военными. Князь Хартген превратил закончившуюся и уходящую в прошлое войну в зрелище. Хорошо это или плохо, но людей, скучающих по войне, немало. Чемпионат – спектакль, который стремится угодить их чувствам.

Конечно, Тору не собирался спорить о том, насколько правильна или неправильна война...

– Понятно. Если он хочет найти «истинных» бойцов, способных победить в настоящей войне... по-другому чемпионат не проведешь. Хотя, конечно, не всем удобно сражаться в городской черте... – Акари восторженно кивнула.

– Поскольку призеры становятся рыцарями, поддерживающими порядок в Герансоне, они должны разбираться в городских сражениях, – сказал Тору.

«Кстати, «красная» ведь говорила, что когда соберет все останки, то воскресит Империю Газ и казнит всех, кто бежал…»

Пока не совсем ясно, насколько в проведении чемпионата замешаны Чайки-близнецы.

Но... не слишком ли далеко заходит предчувствие, когда говорит, что тщательный отбор новых солдат в условиях, близких к военным – один из шагов на пути к сбору армии, которая может объявить войну Вимарку и прочим сильным державам? Может, Чайки князя тоже собираются развязать войну, как только соберут все «останки»?..

– В любом случае, так просто мы их не одолеем.

– М-м... – напряженно протянула Чайка в ответ на шепот Тору

***

На следующий день, у парадных ворот замка Герансон.

Тору пришел записываться на чемпионат и изрядно удивился.

– ...Ничего себе толпа.

Целая куча потенциальных участников стремилась попасть в постройку сбоку от ворот, где и проходила регистрация.

Запись на турнир идет уже третий день, но бумаги оформляются достаточно долго, так что регистратуру со всех сторон обступили люди, ждущие своей очереди.

Тору не ожидал такой толпы. Если представить, что тут так было и вчера, и позавчера, то в турнире примет участие не одна и не две сотни человек.

– Прямо ажиотаж, ага, – довольно обронила Фредерика, стоявшая рядом с ним.

Регистрироваться они пришли вдвоем. Чайка, Акари и Нива остались в гостинице. Разгуливающая с гробом Чайка привлекает слишком много внимания, да и необычно ведущая себя Нива – тоже.

– Так много сильных людей. Будет весело.

И на лице, и в голосе Фредерики отражалась такая радость, словно она попала на праздник. Может, виновата беззаботность, может – оптимизм, но чемпионата она ждет с искренним нетерпением.

Пришла она не как юная девушка, а как взрослая женщина.

Тору хорошо помнил, кого она изображает…

– Неужели тебя настолько заинтриговал чемпионат? – удивленно спросил он обратившегося драгуна.

Вчера Фредерика не стала слушать разъяснения касаемо чемпионата, и Тору решил, что первенство ей безразлично… но похоже, она просто уходила «есть».

– М? Может быть, может быть, – многозначительно ответила Фредерика. – А может, просто привычка осталась с тех времен, когда я изображала Доминику.

Когда-то она отыгрывала роль Доминики, своей погибшей наездницы.

И она не просто подражала ей спустя рукава. Будучи драгуном, она имитировала человека, с которым когда-то связалась и физически, и умственно. Безусловно, такая связь влияла и на самого драгуна. Можно даже сказать, что отыгрыш Фредерики изменил ее сильнее, чем некогда изменилась сама Доминика.

– Ведь она столько сражалась и умерла…

– Отчасти я тебя понимаю, – сказал Тору, вспоминая Фредерику в роли Доминики.

Сам он не встречался с Доминикой лично. Он знал ее лишь по отыгрышу Фредерики. Но Тору мог представить себе отчаяние той женщины… отдавшей всю себя, чтобы защитить любимую родственницу, а затем узнавшей, что все ее усилия оказались напрасны.

«Я хочу хоть немного, но изменить враждующий мир собственными силами», – звучала в голове Тору мысль и заставляла его усердно тренироваться. Он не хотел сражаться ради самих битв. Он хотел сражаться ради достижения цели. Но цель его не выдержала окончания войны. Поэтому Тору забросил все и опустился до уровня человека, живущего по инерции.

Но…

– ?!

Тору моргнул.

Краем глаза он увидел…

– Тору?

– Прости, но подожди здесь. Не выходи из очереди.

Тору оставил недоумевающую Фредерику, а сам направился в сторону фигуры, мелькнувшей в толпе. Длинные серебристые волосы. Они могут принадлежать лишь Чайке. Почему-то она пришла без гроба, но волосы однозначно ее выдавали.

Но…

«Дурочка, зачем ты…»

Рядом с Чайкой не видно ни Акари, ни Нивы. А раз она без гроба, то совершенно безоружна. Нельзя же быть до того беспечной, чтобы в одиночку разгуливать по враждебным окрестностям замка. Тору приближался к сребровласой девушке, ощущая на редкость сильную тревогу.

– Эй… – строго обратился он к Чайке.

А затем…

– ?!

Тору ощутил резкое беспокойство и отшатнулся на полшага.

В следующее мгновение что-то пролетело перед самым его лицом, слегка задев нос.

– ?!

Противник изумился не меньше Тору и отреагировал инстинктивно. Девушка, похожая на Чайку, ошарашенно смотрела на него, сжимая в руке иглу ассасина.

– Ты?

– Ты!..

Тору и сребровласая девушка напряглись при виде друг друга.

Девушка оказалась не Чайкой. Во всяком случае, не той «белой», что путешествует вместе с Тору.

Она…

– Диверсант!.. – раздраженно протянула сребровласая девушка.

Она одета в черные удобные одежды, поверх которых накинут плащ. Одеждой она немного напоминает Акари. Во всяком случае, сейчас на ней не то богатое платье, в котором она напоминала знатную леди.

– Неужели это ты, ассасин из отряда Жилетта?!

Да, перед ним не Чайка. Пусть раньше девушка отличалась и цветом волос, и цветом глаз, Тору узнал черты ее лица.

Златовласая девушка-ассасин из отряда Жилетта.

Кажется, ее звали Виви.

– …

Несколько секунд они сверлили друг друга такими кровожадными взглядами, что начали привлекать внимание посторонних.

И после короткого молчаливого противостояния…

– Почему ты здесь… и главное, что у тебя с волосами?!

– Я бы и сама тебя спросила… – тихо ответила Виви, постепенно расслабляясь. – Но судя по всему, ты ничегошеньки не знаешь.

В ее голосе слышались насмешка и жалость.

Она смотрела на Тору, словно на наивного глупца.

– О том, кто есть «Чайки».

– Что?..

– Замечательно. Ты ничего не знаешь о той, за кем следуешь, – отпускала Виви одну едкую фразу за другой.

Ее фиолетовые глаза словно смотрели не на Тору, а куда-то очень далеко.

– О чем ты? Что ты знаешь?!

Тору рефлекторно потянулся рукой, чтобы схватить Виви за воротник.

Но та отмахнулась рукой, затем вновь вскинула иглу ассасина и сказала:

– Я считаю, что с самого начала не было ни одной «Чайки». Все они «стали» ими… как и я.

– ?!

– Ну, вот только у меня, судя по всему, не получилось, – самоуничижительно добавила Виви и усмехнулась.

Глава 3. Псевдовойна

Когда-то эта площадь предназначалась армии.

Ее строили затем, чтобы здесь вставало войско, слушало напутствие князя, воодушевлялось и уходило на войну.

Тут нет ни камня, ни асфальта, что покрывают городские улицы, – одна только голая земля. И все же, несмотря на необъятный простор площади, на ней не найти ни единой ямы или бугорка, словно кто-то бережно выровнял каждый изъян.

В свое время на ней собирались бесчисленные всадники и машины, а затем отправлялись в путь.

Именно они придавили землю так, что теперь ее незачем мостить.

Вот и сейчас ее топчет очередная толпа. Но она стремится не в дальний поход, а на арену чемпионата в окрестностях Герансона.

– Добро пожаловать.

На внешней стене замка Герансон, к которому примыкала площадь, появился князь Стефан Хартген. Он приветствовал участников чемпионата, как когда-то армию.

Но затем...

– Возрадуйтесь те, кто уверены в своих силах, – проговорил Стефан, и на его суровом лице появилась полуулыбка. – Прошло уже больше пяти лет с тех пор, как исчезла война, где вы могли быстро проявить себя... но здесь вы все еще можете сразиться и рискнуть жизнями.

– О-о-о-о! – откликнулись многие претенденты, вскинув в воздух кулаки.

А среди толпы затесался...

– ...Опять он с размахом выступает, – равнодушно пробормотал Тору.

– Он всегда таким был, – отозвалась Фредерика, зарегистрировавшаяся в качестве его «напарника».

Впрочем, большую часть толпы составляли неотесанные мужланы, и женщины легко привлекли бы внимание… если бы его не занял вышедший на стену князь.

– Кстати, ты же его в лицо знаешь?

– Ага. Он ведь все-таки командир отряда Доминики, – подтвердила Фредерика. – Он, так сказать, в первую очередь военный человек и только потом князь и аристократ. Если честно, он всегда казался мне немного однобоким, но иначе он, пожалуй, не попал бы в тот отряд.

– Однобоким?

– М-м… – Фредерика склонила голову и покопалась в собственных воспоминаниях. – Не знаю, как описать… Я считаю его очень умелым воином. А с другой стороны, он словно не знает ничего, кроме войны. Он чем-то похож на ребенка…

– То есть он жизни не знает?

Он из «заядлых вояк», которые понимают лишь войну и ничего больше?

А ведь до штурма столицы Империи Газ и до того, как он начал проводить чемпионаты, его считали относительно мудрым правителем. Во всяком случае, мнение о нем держалось на достойном уровне, и тиранам или диктаторам его не уподобляли.

– Я приготовил награду, достойную тех, кто стремится рискнуть жизнью, – Стефан все продолжал вещать со стены.

Если приглядеться, с обеих сторон от него можно заметить женские фигуры. Обе они одеты в черные одеяния с вуалями, мешающими разглядеть лица, но по телосложению и позам ясно, что они молоды.

«Так это они «Чайки» князя? Их и правда две».

Тору до сих пор не понимал, как конкурирующие Чайки не просто заключили перемирие, а начали собирать «останки» вместе.

«Может, одна из них – двойник? Может, у каждой Чайки свои обстоятельства, которые определяют привязанность к останкам?»

В голове Тору промелькнули слова, которые он услышал вчера от Виви.

***

– С самого начала не было ни одной Чайки, – повторила Виви, пожав плечами. – Есть лишь люди, которые «стали» ими.

Они продолжили разговор сразу после регистрации.

Тору, Виви и примкнувший к ней Николай Автотор из того же отряда Жилетта собрались на окраине города.

Хоть когда-то они и враждовали, у Тору нет весомых причин желать отряду Жилетта смерти, а тем, в свою очередь, незачем привлекать к себе внимание стражи ради битвы с одним только Тору, без Чайки.

– Скорее всего, и та Чайка, которую ты холишь и оберегаешь – тоже, – добавила Виви, едко улыбнувшись.

Возможно, она посмеивалась и над собой…

– Как именно они рождаются – известно, пожалуй, одному лишь Императору Газу. Наверное, это какая-то биоалхимическая магия. Короче говоря, при определенных условиях человек, несущий в себе «семя», становится «Чайкой». По пути он убивает всех вокруг себя, что помогает уничтожить старую личность человека и оборвать связь с миром. Когда человека охватывает отчаяние, и он уже не может жить самим собой, его тело отдается во власть «Чайки».

– ...И с тобой так же было? – спросил Тору, глядя на Виви прищуренным взглядом.

– Как я сказала, у меня не получилось, – она пожала плечами. – Я действительно попыталась наброситься на Николая и остальных, правда, ничего не помню.

Виви выставила большой палец и указала через плечо на наемника.

– Она нас чуть всех не переубивала, – Николай пожал плечами. – Но мы были в машине, к тому же, все умеем сражаться, так что кое-как утихомирить смогли.

– Значит...

Если бы Виви из отряда Жилетта во время превращения в Чайку убила бы старых товарищей… то окончательно потеряла бы свой дом и завершила превращение?

«Выходит… и наша «белая» такая же?»

Та неловкая и в то же время крайне целеустремленная девушка...

Трудно представить, что и она «родилась» потому, что убила нескольких людей.

Может, она просто не помнит?

«Так что же получается? Чайки…»

Не люди. И даже не живые создания.

Они искусственные личности, которые паразитируют на людях и ждут своего часа, чтобы расцвести? И как только они пробуждаются, то «убивают» старого человека, а затем лишь ищут «останки»?

– Бред… – Тору покачал головой.

Он не мог и не хотел верить.

– Разумеется, ты сам решаешь, верить мне или нет, – сказала Виви слегка игривым тоном, словно издеваясь над Тору.

– Кто знает, может, ты несешь полную чушь.

– Так ведь я и говорю, сам решай, верить ли моим словам. Но все-таки мне бы хотелось, чтобы вы бросили участвовать в «постановке». В одиночку она… ваша Чайка ничем мне не угрожает.

– Что? Ты так напыщенно говорила… а сама тоже собираешься искать «останки»?

– Да.

– Почему?

– …

Виви прикусила губу и затихла.

До сих пор она говорила и выглядела так, будто насмехалась на Тору… но вопрос словно мгновенно зажал ее в угол.

Может, она и сохранила характер, но не смогла окончательно сбросить с себя проклятие «Чайки»?

– Короче… если наши цели совпадают, однажды мы сразимся, – подытожил Николай. – Чем меньше таких надоедливых противников как вы, тем нам легче. Но все-таки я хочу тебя предупредить: ты правда думаешь, что не зря рискуешь жизнью?

***

Тору вдруг скосил взгляд вбок.

– Фредерика…

– Что?

– Каково это… когда твоя личность меняется и переписывается?

– А-а… Ты все беспокоишься о словах «неудавшейся» Чайки? – она кивнула с понимающим видом.

– Не то чтобы… – попытался было возразить Тору, но вздохнул и покачал головой. – Нет. Конечно, беспокоюсь. Как тут не беспокоиться.

– Так вот ты какой.

– Все люди такие.

Тору предположил, что у Фредерики сложилось собственное мнение, и потому захотел выслушать ее.

Кстати, Чайке… «белой» Чайке Тору не рассказал ни слова. А также Акари и, конечно же, Ниве. Фредерика ходила с Тору и наверняка слышала весь их с Виви разговор, но до сих пор не высказалась по его поводу.

– Вот ты говоришь «личность». Ты когда-нибудь видел свою личность, Тору? – Фредерика задумчиво наклонила голову.

– А?..

– Вы и слово ей придумали, и волнуетесь о ней так, словно она «существует». Наверное, это одна из вредных привычек людей. Хотя я и сама человеческой речью пользуюсь.

– «Существует»?..

– Сюда же и время, и еще куча всего. Люди ведь просто придумали такие слова, чтобы удобнее было рассуждать. Как вы их там называете, э-э… «понятия»? Вот и личность из них. Ее ведь не возьмешь и не поставишь на землю, да? Если она и существует, то не как монолитный камень, который никогда не меняется. Да даже если взять деревья, они тоже растут, и у них появляются годовые кольца. Так и чем же личность хуже? Она внутри людей, а значит, должна меняться. Понятно же, что вместе с телом человека меняется и душа.

– Нет, ну, характер у человека, конечно, меняется.

– А в чем разница между личностью и характером?33
  Фредерикафилософия, а потом такой выпад... Боже, Фредерика, что ты делаешь?.. (прим. ред.)


[Закрыть]

– …

После такого вопроса Тору пришлось замолчать.

Он не ученый и не мыслитель. Он диверсант, и их не учили рассуждать о мироустройстве и обсуждать понятия с помощью других понятий.

А пока они разговаривали…

– Всех призеров чемпионата я приглашу на службу рыцарями княжества! Или… – Стефан все продолжал воодушевлять толпы со стены, – я могу одарить их «сокровищем»... трофеем штурма столицы Империи Газ! Или, если победители того пожелают, они могут выбрать и деньги!

– ...Опять про «останки». Правда, однозначно он не говорит, – буркнул Тору.

– Но что бы вы ни выбрали, награда ваша не уступит тем, что получали на войне достойнейшие из героев! Сражайтесь изо всех сил, ни о чем не волнуясь! Побеждайте врагов всем, на что способны! Отсюда каждый из вас будет стремиться к вершинам! Такова жизнь истинного воина!

Возгласы участников зазвучали еще громче.

И затем…

– Я закончил. Желаю удачи! – сказал Стефан, развернулся и исчез за стеной.

Одновременно с ним пропали и фигуры девушек.

Начал стихать и рев толпы, словно отступающая волна прибоя. Участники стали расходиться во все стороны. Собственно чемпионат начинается лишь завтра, поэтому сегодня лучше как следует отдохнуть и набраться сил.

Тору не пошел против толпы и тоже развернулся.

И тогда…

– !..

Фредерика резко выделялась на фоне толпы неотесанных мужланов.

Но то же самое можно сказать о любой девушке…

– Это же…

Взгляд Тору зацепился за Виви и Николая.

Но ладно бы только за них. Тору видел, как они регистрируются на чемпионат.

Виви стояла в боевой стойке и смотрела на…

– О-о… – напарник ее цели вдруг заметил взгляд Тору и повернулся к нему. – Так ты все-таки пришел, диверсант.

– ...Ты, я вижу, тоже, – угрюмо отозвался тот.

Вытянутое лицо с широким подбородком, напоминающее лошадиную морду. Растрепанные волосы.

Небрежность, сквозящая в каждом слове и действии… и, как уже прекрасно знал Тору, предельная точность во всем, что касается копья. В бою с этим мужчиной шутки плохи.

Его зовут Давид. Он спутник одной из Чаек.

И рядом с ним, конечно же…

– Тору.

Серебристые волосы, фиолетовые глаза.

Но есть и отличия от Чайки отряда Тору: волосы девушки стрижены коротко, чтобы не мешали в бою, а одежда преимущественно красных цветов, словно отражающих ее характер – она гораздо вспыльчивее по сравнению с «белой».

Чайка Богдан. Еще одна Чайка, которую отряд Тору называл «красной».

– Так мы все за одним и тем же пришли? – Давид пожал плечами.

– На всякий случай помни, восемь из десяти слухов – «приманки», – сказал Тору, прищурившись.

Если заявить «останки» в качестве главного приза, можно с легкостью собрать множество Чаек, которые придут за ним. А поскольку Чайка, собравшая все «останки», на приманку бы не клюнула, у князя, скорее всего, есть хотя бы один настоящий фрагмент.

– Знаю я, – Давид усмехнулся.

И тогда…

– И даже так?.. – Тору вдруг заметил краем глаза знакомую фигуру.

Худого мужчину с длинными черными волосами.

Прическу он видел впервые, но черты лица узнал. Еще бы, ведь последний раз он видел их три дня назад.

Тот самый монах по имени Хуго.

Видимо, он в парике. Человек, не знающий о лысине Хуго, вряд ли что-то заподозрит, хотя волосы и могут показаться немного неестественными. Всего за несколько дней на лице монаха сильно проступили скулы – похоже, он постился. Следует признать, замаскировался Хуго весьма неплохо.

– …

Монах куда-то шел, на ходу переговариваясь с несколькими товарищами.

Похоже, он и сам записался в участники чемпионата. И вряд ли потому, что изменил взгляды на жизнь и начал одобрять его. Видимо, он, как и отряд Тору, рассчитывает через победу подобраться поближе к князю, Ирине и Арине.

– Тору? – недоверчиво… и даже раздраженно спросила красная Чайка.

Их с Тору можно назвать врагами в том смысле, что они спорят за «останки», посему ожидать дружелюбной встречи не стоило.

– На что… смотришь?

– А, да так…

Тору покачал головой.

«Кажется… ничем хорошим чемпионат не кончится», – промелькнуло предчувствие в его голове.

***

У замка Герансон очень высокие стены.

Как правило, города-крепости, построенные во время войны, обнесены стеной по всему периметру, а сам замок защищает еще одна. Разумеется, стена замка выше городской, чтобы занявшая город вражеская армия не смогла обстреливать крепость стрелами и магией.

По той же причине города специально строят так, чтобы в них не было высоких зданий, за исключением пожарных каланчей и часовых башен. А значит, с замковой стены отлично просматривается весь город.

– …

Син сосредоточился на восточном районе города, если точнее – на тех его окрестностях, где располагались гостиницы и рынки. Чемпионат начинается уже завтра, и на улицах в разы больше людей, чем обычно.