Текст книги "История Авиации спецвыпуск 2"

Автор книги: История авиации Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Однако, в подавляющем большинстве случаев причиной потерь были всё же истребители. Как всегда, положение спасали героические действия экипажей. Так, 25 февраля бомбардировщик 42-го ДБАП, пилотировавшийся младшим лейтенантом А.М.Марковым, был подожжен в воздушном бою. Пламя охватило кабину. Несмотря на сильнейшие ожоги, Марков сумел дотянуть до аэродрома, чем спас экипаж и самолет. За несколько дней до этого при ударе по финскому порту Раума подвиг совершил командир эскадрильи 57-го СБАП ВВС КБФ капитан А.И.Крохалев. На боевом курсе под его СБ разорвался зенитный снаряд. Осколком оказался поврежден электрокомбинезон, который начал тлеть и вскоре загорелся. Несмотря на это, отважный летчик продолжил вести группу, и только после бомбометания начал срывать горящую одежду. На земле у Крохалева зафиксировали ожоги 1-й степени.

29 февраля при возвращении с бомбардировки станции Коувола финским истребителем был сбит СБ из состава того же 57-го СБАП. Повреждённый самолет сел на лед Финского залива. Риск скапотировать при посадке на сравнительно глубокий снежный покров не остановил командира эскадрильи старшего лейтенанта Ф.Н.Радуса, который успешно приземлился рядом со сбитым бомбардировщиком и вывез его экипаж. Впоследствии А.М.Марков, А.И.Крохалев и Ф.Н.Радус были удостоены званий Героев Советского Союза.

По донесениям наших авиаторов, в этих боях противник понес ещё большие потери, но необходимо признать, что число зачтенных советским летчикам побед значительно превышало реальные цифры финских потерь. И вряд ли здесь дело в хвастовстве или злонамеренной лжи наших авиаторов. Нередко заметив, что после попаданий пулеметных очередей в финский самолет от него начинают отваливаться куски обшивки, летчик считал, что противник сбит. Проверить в горячке боя, так ли это, не всегда удавалось, и тогда многое зависело от добросовестности составлявшего боевое донесение. Между тем, командир 13-го ИАП ВВС КБФ майор И.Г.Романенко указывал, что попадание пуль в самолет ещё не являлось фактом его уничтожения. Причину того он видел, в частности, в низком качестве боеприпасов. «Зажигательные пули вовсе не зажигают… 7.3.40 г. пушечное звено лейтенанта Воханцева расстреливало в воздухе самолет «Бульдог». Несмотря на то, что… от него отваливались куски и детали…, все же он упал, не загоревшись». А разодранную обшивку легко заменить…

Для сопровождении бомбардировщиков в дальних рейдах, пришлось срочно дорабатывать конструкцию имевшихся подвесных топливных баков и увеличивать их производство, которое до войны велось в весьма небольших количествах.

С еще большей интенсивностью налеты бомбардировочной авиации продолжались в марте. Ударам подверглись: Рнихимяки (1, 2, 11 марта), Тампере (2 марта – около 100 бомбардировщиков), Лахти (2 марта – 96 бомбардировщиков, 3, 5, 10, 11 марта). Коувола (1, 2, 10, И марта), Миккели (2, 5, И марта), Куопио (5 марта), Турку (1. 2 марта), Лаппенранта (1, 2, 3 марта), Порво (1 марта), Хамина (1, 9,10 марта), Котка (3, 6 – 9 марта), Таммисари (1 марта) и Имарта (2 марта). Общая картина по сравнению с концом февраля почти не изменилась, лишь несколько снизилось количество воздушных боев – финнам пришлось перенацелить часть истреби тельных подразделений на штурмовые действия против наших войск в Выборжскои заливе. За неполные полмесяца сбитыми оказались всего три ДБ-3 из состава ВВС Северо-Западного фронта, два ДБ-3 и столько же СБ ОАГр, а также два бомбардировщика и истребитель ВВС КБФ. На рассвете 13 марта штабы авиасоединений получили шифровку – с 12 часов боевые действия прекратить! Впрочем, из-за плохих погодных условий, наблюдавшихся над Южной Финляндией в этот день, действовали только дальние бомбардировщики 9 и 14-й армий – они бомбили Рованиеми и Кемиярви в северной части страны.

Какие же итоги можно подвести по действиям нашей авиации по объектам тыла противника? Приведенные в таблице основные показатели не дают поводов для сомнений в том, что наши ВВС действовали против этих целей весьма энергично. В среднем каждый день в воздушном пространстве глубинных районов страны пролетало около сотни советских самолетов, причем с учетом нелетных дней эту цифру можно смело увеличить в два – два с половиной раза. И все же реальные результаты ударов, в силу вышеизложенных причин, можно оценить как весьма скромные. Заводы Финляндии продолжали выпуск военной продукции (которой, однако, совершенно не хватало для покрытия нужд фронта), железная дорога справлялась с перевозкой резервов, правда и они к моменту окончания войны оказались практически исчерпаны. Достигнутые результаты не стали секретом и для советской стороны.

Косвенным образом это выразилось в производстве награждений. Так, звания Героев Советского Союза из личного состава АОН-1 – 27-й ДБАБР полупили лишь четыре человека (трое в 6-м ДБАП и упоминавшийся в тексте младший лейтенант А.М .Марков из 42-го БАЛ), в частях же ОАГр этого звания не был удостоен никто! Лучше обстояло дело в 85-м АП ОН и ВВС КБФ, где Золотые Звёзды украсили кители 17 авиаторов. Трое из них воевали в составе 10-й авиационной бригады, пятеро – в составе 8-й бомбардировочной, один в 15-м МРАП, остальные в 61-й истребительной.

В итоговых отчетах отмечалось, что действия по восьми основным промышленным центрам не достигли своей цели, поскольку не были целеустремленны и не велись систематически, а для их решения выделялось слишком мало сил(!!), поскольку «… основная масса авиации была распределена по армиям и использовалась главным образом для непосредственной поддержки наземных войск». Был сделан совершенно правильный вывод о необходимости массирования действий авиации. Это позволяло, во-первых, резко сократить число безрезультатных вылетов, во вторых, снижало собственные потери, а в третьих повышало урон, наносимый объектам противника. Именно по этому пути пошло развитие ударной авиации в годы Второй Мировой войны. Тот факт, что в ходе налётов потери несло и гражданское население противника необходимо принять как неизбежный. Ещё раз повторимся, отечественные архивные документы однозначно свидетельствуют, что ни в одном из случаев экипажам не ставились задачи бомбить городские кварталы – просто так получалось в силу Бяда причин. Однако, хотелось бы также отметить, что даже 60 лет спустя, обладая высокоточным оружием, авиация НАТО в Югославии, Афганистане и в Ираке сплошь и рядом допускает аналогичные срывы. По большому счету, и в том и в другом случае результат один – население страны ещё теснее сплачивалось вокруг своих политических лидеров, с ещё большим упорством оказывая отпор агрессору.

Таким видели Выборг с воздуха в марте 1940 г. экипажи советских бомбардировщиков, громивших с воздуха финские позиции.

А таким могли видеть улицы Выборга покидавшие его жители в преддверии штурма советскими войсками. К сожалению, на это раз без массированной авиационной и артиллерийской поддержки обойтись было нельзя, поскольку город спешно укреплялся противником

Города Финляндии, атакованные советской авиацией в последнюю неделю Зимней войны.

Звено советских бомбардировщиков в полёте Внизу Фрагмент планшета фотоконтроля авианалёта на Икеройнен, предпринятого 1 марта 1940 г.

Основные показатели бомбардировок наиболее крупных населенных пунктов Финляндии (по данным ПВО Финляндии).

Город	Число налетов	Число самолето-вылетов	Количество сброшенных бомб	Число убитых
Хельсинки	8	70	350	97
Турку	61	440	2550	52
Тампере	12	260	1000	17 (18)
Лахти	23	300	1500	23
Рнихимяки	40	620	1700	20
Ханко	72	260	1100	6
Хамееилннна	8	50	200	13
Васа	6	85	600	22
Сейняйоки	1	27	150	10
Коувола	39	850	1200	28
Мишели	10	110	440	63 (53)
Куопио	5	80	400	38
Выборг	64	1400	4700	38 (60)
Лаппенранта	36	550	1800	37
Елисенвара	39	280	1000	35
Сортавала	23	200	1050	31
Янисярви	36	220	900	49
Нурмес	37	150	600	22
Рованиеми	19	170	700	25
Исалми	11	80	450	41
Пори	?	?	?	21
Кякисалми	?	?	?	12
Антреа	?	?	?	11

Общий итог: разрушено 256 каменных и около 1800 деревянных домов, убито 956 человек, 540 тяжело и около 1300 легко ранено. Поскольку, по финским данным, в ходе зимней войны погибло 1029 гражданских лиц. из которых 65 являлись моряками торгового флота, 68 – лоттами (вспомогательная женская служба вооруженных сил), а какая-то часть погибла в ходе наземных боевых действий, можно предположить, что в число жертв воздушных налетов вошло несколько десятков военнослужащих.

Таблица составлена по следующим источникам:

Геуст К -Ф. Бомбы на столицу // Родина № 12, 1995. С. 59;

Принимай нас. Суоми-красавица «Освободительный» поход в Финляндию 1939 – 1940 гг. Спб., 1999. Часть 1. С. 158.

Основные показатели бомбардировок действий советских ВВС по тыловым объектам Финляндии

Число результативных боевых вылетов	Вес сброшенных бомб в тоннах
ВВС Северо-Западного фронта
6416	около 3500
Особая авиагруппа Северо-Западного фронта
2603	1549
ВВС КБФ
1157	713
ИТОГО
10176	около 5800

* Учтены вылеты для нанесения бомбовых ударов (в т.ч. совершенные истребителями) по ж/д объектам, мостам, промышленным центрам, радиостанциям, портам и тыловым аэродромам Для сопровождения бомбардировщиков истребители ОАГр совершили 786 боевых вылетов, истребители КБФ – 2562

Над «зелёным морем» Карельских лесов

Действия ВВС 8, 9,14 и 15-й армий

Во вводной главе говорилось, что советским планом войны предусматривалось отвлечение части вражеских сил с выборжского направления путем нанесения ряда ударов в Карелии. Для наступления здесь развертывались 8, 9 и 14-я армии, насчитывавшие в общей сложности II дивизий и одну танковую бригаду. При благоприятных условиях эти соединения должны были осуществить вторжение во внутренние районы страны на шести участках. Такое массирование сил оказалось неожиданным для финского командования, резонно полагавшего, что по условиям театра здесь вряд ли представляется возможным развернуть более трех дивизий. Для нас же почему-то неожиданным стало крайне слабое развитие дорожной сети и наличие огромных лесных массивов. Редкие населенные пункты, как правило, сжигавшиеся противником при отступлении, не могли дать пристанища многочисленным войскам, а борьба за них фактически превратилась в основное содержание боевых действий.

Как театр войны Северная Карелия имела свои специфические особенности, резко отличавшие её от района Карельского перешейка. Противник практически не имел здесь фортификационных сооружений, а его войска были весьма немногочисленны. В то же время, наличие обширных лесных массивов, окружавших существующие дороги со всех сторон, давало финнам возможность выходить во фланг и тыл частям Красной Армии, привязанным к дорожному полотну своей многочисленной боевой техникой. Ситуация ещё более осложнялась быстрым нарастанием толщины снежного покрова, падавшей температурой воздуха, а также полным отсутствием у наших бойцов лыж и соответствующей подготовки. Последующие действия показали, что в этих условиях один подготовленный, не связанный в своем маневре лыжник стоил десятерых красноармейцев в брезентовых сапогах.

Задачи, вставшие перед нашими авиаторами на данном ТВД, ещё более отличались от сложившегося стереотипа будущей войны, чем это было на Северо-Западном фронте. Такие понятия, как передний край, район артиллерийских позиций, места сосредоточения резервов противника – всё то, что должны были сокрушать ВВС – существовали чисто условно. Неудивительно, что в этой ситуации летчики зачастую становились лишь бессильными свидетелям происходивших на земле трагедий.

Игнорирование элементарных требований Боевого Устава Сухопутных войск дорого обошлось 44-й и 163-й дивизиям, потерявшим в боях не только всю технику, по и значительную часть своего личного состава.

ВВС 9-й Армии

Серьёзную угрозу для Финляндии представляли войска 9-й армии, перешедшие границу одновременно на трех направлениях: 122-я стрелковая дивизия наступала на Кемиярви, 163-я двигалась на Суомуссалми, а 54-я – на Кухмо и Нурмес.

Продвижение 122-й дивизии вначале развивалось успешно. К 16 декабря она вторглась вглубь финской территории примерно на 200 км, создав угрозу Кемиярви. Однако, подтянув дополнительные силы, противник контратаковал, поставив под угрозу линии снабжения наступающего советского соединения. К 20 декабря наши части вынуждены были отойти на 20 км, где и закрепились на длительное время.

Наибольшую опасность для финнов представляло продвижение 163-й дивизии, которая уже 7 декабря вошла в Суомуссалми. Лишь 150 км отделяло наши войска от стоявшего на берегу Ботнического залива порта Оулу. Однако разрезать Финляндию пополам не удалось. Уже 11-го финны, перебросив из района Оулу целую дивизию, начали контрнаступление. Долгое время советским войнам удавалось сдерживать их атаки, но против угрозы полного окружения и прекращения снабжения бессильны даже самые стойкие войска. В результате 28 – 30 декабря 163-й дивизии пришлось, уничтожив тяжелую технику, прорываться назад к границе по льду озера Кианта-ярви.

Еще более трагически сложилась судьба 44-й дивизии, шедшей на выручку гарнизона 163-й дивизии, оборонявшейся в Суомуссалми. Данное соединение прибыло на ТВД с Украины уже после начала войны и, как показали последующие события, оказалось совершенно неготовым для действий в зимних условиях. Растянувшуюся на несколько десятков километров колонну дивизии финские лыжники сначала остановили минированными завалами, а затем, в течение нескольких ночей с 30 декабря по 4 января, разрезали на шесть отдельных частей. К 8 января из-за израсходования боекомплекта положение дивизии стало настолько критическим, что ее командир комбриг А.И.Виноградов принял решение попытаться вывести к границе хотя бы людей, и это несмотря на личный приказ Сталина не бросать тяжелое вооружение. В результате остатки дивизии были спасены, хотя не менее 1,5 тыс. бойцов погибло, и еще 2,2 тыс. пропали без вести. В то же время, по данным финского Генштаба количество русских пленных за период с 24 декабря по 6 января возросло с 84 до 1225 человек. Потери 163-й дивизии оказались лишь ненамного меньшими. Полосы газет всего мира облетели фотографии колонн брошенной боевой техники и сотен замерзших красноармейцев. Сталин не простил такого позора – Виноградов, его начальник штаба и начальник политотдела были расстреляны перед строем дивизии.

Боевые действия 44-й и 163-й дивизий с 30 ноября по 30 декабря 1939г.

Возможно, катастрофы удалось бы избежать, если бы ВВС 9-й армии в начале войны существовали на более прочной основе, чем простая бумага. Судите сами: до начала боевых действий удалось приспособить под передовой аэродром лишь одну подходящую площадку в Чикше, на которой к 30 ноября находилось всего 14 И-15бис 1-й эскадрильи 72-го САП. Для устройства аэродромов в этих местах требовалось вырубать деревья, корчевать пни, выравнивать грунт, что из-за рельефа местности и наступающих морозов осуществить без специальной техники и привлечения массы людей было немыслимо. В течение всего декабря на постепенно подготавливаемые аэродромы прибывали очередные подразделе ния, на базе которых разворачивались новые части (например, 145 й и 152-й ИАП) и группы авиации. Прибытие кадровых полков страшно растягивалось. Так, например, 41-й СБАП начал перебазирование из-под Ленинграда 17 декабря, а закончил сосредоточение лишь 25 января. Несколько быстрее удалось подготовить место для базирования 2-й эскадрильи 3-го ТБАП, вооруженной ТБ– 3. потеснивших истребителей на ледовом аэродроме в Чикше.

И-15бис лейтенанта Андреева из состава 19-го истребительного авиаполка, входившего в состав ВВС 9-й армии.

Впрочем, учитывая проходимость туполевских четырехмоторных гигантов, шасси которых позволяли производить взлётно-посадочные операции по снежному покрову метровой толщины, это было сравнительно нетрудно. Примерно в это же время в боевой состав ВВС армии вошел 80-й САП из Архангельска. Иными словами, спешка при подготовке к войне и пренебрежение противником стали одними из причин того, что две из четырех дивизий армии были разгромлены врагом в первые недели боев, а сами попавшие в окружение войска понесли столь страшные потери.

Лишь к середине января сложилась более-менее стройная система управления ВВС армии, которые, подобно сухопутным войскам, подразделялись на три отдельные группы и авиацию дальнего действия. Так, с 21 декабря действия 122-й дивизии поддерживала группа полковника Филина, куда входили 145-й ИАП, 33– я ВРАЭ и эскадрилья ДБ-3. Для взаимодействия с остатками 163 и 44-й дивизий, которым теперь ставилась задача по удержанию линии границы, взаимодействовали часть 152-го ИАП и истребительная эскадрилья из состава 80-го САП. На аэродромы в районе селения Реболы (район 54-й стрелковой дивизии) базировались главные силы 80-го САП, насчитывавшего по две эскадрильи истребителей и бомбардировщиков СБ и по паре эскадрилий от 41-го СБАП и 152-го ИАП. Авиация, призванная действовать по глубоким тылам противника, состояла из группы слепых полетов комбрига И.Т.Спирина (эскадрилья ДБ-3 из состава 80-го САП, эскадрилья ТБ-3 из 3-го ТБАП и одна эскадрилья 145 го ИАП, которые базировались в районе Кандалакши), а также находившихся на южном фланге в районе Чикши и Ухты 16-го СБАП, части подразделений 41-го СБАП и эскадрильи 3-го ТБАП. С конца января эту группу возглавил прибывший из KOBO штаб 10-й смешанной авиабригады.

Сразу же остро встала проблема размещения столь многочисленной по таежным меркам авиационной группировки. В поисках подходящих мест для устройства аэродромов по указанию Рычагова специально созданная группа провела исследования ледяного покрова всех расположенных в полосе действия армии озер, выявив те, толщина льда на которых допускала базирование и эксплуатацию авиатехники. По результатам работы группы авиа ция армии получила дополнительно 11 ледовых аэродромов. Чтобы использовать результаты работ в будущем, были составлены таблицы толщин льда, выдерживающих вес легких самолетов (истребителей, разведчиков), а также глубины снежного покрова, допускающей эксплуатацию самолетов с колес (без укатки).

Замерзшие озера и реки активно использовали в качестве аэродромов ВВС всех армий. Однако дать каждому полку по такому «объекту» в «Стране Тысячи Озёр», как это, возможно, ни покажется странным читателю, не было возможности. Дело в том, что отнюдь не все водоемы годились для такой цели. Родниковые воды подтапливали лед, и на некоторых озерах он оставался непрочным всю зиму даже под 1,5-метровым снежным покровом! Кроме того, требовалось обеспечить жизнедеятельность ледовых аэродромов на значительном удалении от баз снабжения. В условиях суровой северной зимы, когда снегопады заваливали немногочисленные дороги, это создавало уйму проблем. Поэтому штабы ВВС армий вынуждены были размещать на каждом ледовом аэродроме по несколько авиачастей. Использование ими единственной ВПП растягивало время вылета на боевое задание, что снижало интенсивность воздействия на противника и создавало предпосылки к аварийным ситуациям. Осознав это, некоторые коменданты этих полевых, а точнее ледовых авиабаз приказали произвести расчистку ещё второй, а иногда и третьей полосы. Всё это было отнюдь не лишним в условиях изменчивой розы скандинавских ветров, задувавших с изрядной силой буквально со всех направлений. Но на всё это требовалось время и техника, в крайнем случае, масса личного состава, у которого хватало и других забот и работ.

Постепенно налаживая систему снабжения частей (которая с трудом дотягивала до удовлетворительного уровня даже к концу войны) и технического обслуживания матчасти, а также быта личного состава, ВВС 9-й армии начали наращивать давление с воздуха на объекты противника. Поначалу, как и на остальных участках советско-финского фронта многочисленные ДБ-3 и СБ, а также эскадрилья «стратегов» ТБ-3 довольно быстро начали перепахивать все мало-мальски привлекательно выглядевшие с воздуха цели. Бомбили населённые пункты, железнодорожные станции и чрезвычайно немногочисленные промышленные предприятия. Если ТБ-3 ходили под эскортом истребителей И 15 и И– 15бис, то экипажи скоростных двухмоторников работали отдельными звеньями и эскадрильями без сопровождения и на большую глубину. В документах штаба ВВС 9-й армии отмечалось: «Применение самолётов ТБ-3 в качестве боевой авиации из-за больших габаритов и малой скорости нецелесообразно, применение днём совершенно недопустимо.».

И всё же «тягловые» возможности ТБ-3, в перегрузочном варианте поднимавшего до 5000 кг бомб, что в два раза превышало максимальную боевую нагрузку ДБ-3 и в пятеро возможности СБ, перевешивали опасения штабистов, а потому в качестве дневных бомбардировщиков эти машины летали практически до конца войны. Нельзя сбрасывать со счёта и сравнительно небольшую скорость этих машин, что позволяло при отсутствии сильной ПВО весьма точно поражать цели шквалом фугасок. Как ночные бомбардировщики четырёхмоторные гиганты использовались до конца боевых действий, летая куда угодно, поскольку ночных истребителей у финнов не было совсем, а зенитных орудий и прожекторов остро не хватало.

Однако вернемся к действиям на сухопутном фронте. Произведя после окончания боев у Суомуссалми перегруппировку, 9-я финская пехотная дивизия была переброшена в район Кухмониеми, где с середины декабря «буксовало» наступление советской 54-й дивизии. Трагедии суждено было повториться ещё раз – на чав в начале 20-х чисел января контрнаступление, к 27-му финны смогли разрезать соединение на четыре отдельных гарнизона. Приказ Ставки о наказании Виноградова сыграл свою роль – командир дивизии комбриг Гусевскии занял прочную круговую оборону и стал ждать помощи. Ответить на вопрос: дождется ли он её, могли только авиаторы.

Операция по организации воздушного моста к окруженными началась в конце января. Поскольку грузовых парашютов не хватало, а легкомоторные самолеты обладали ограниченными транспортными возможностями, покрыть все потребности блокированных частей не удавалось. О сложности обстановки говорит текст телеграммы Гусевского от 13 февраля: «…Дивизия сражается в окружении в течение 15 дней, использовав до конца свои внутренние возможности, раненых – сотни, продовольствия нет. Мы делаем все, что в наших силах для спасения дивизии. Сбрасывайте в гарнизоны не килограммы, а тонны продовольствия, ждем ответа».

Кроме продовольствия, большой проблемой были и боеприпасы. Их количество в распоряжении окружённых частей практически не сходило с критической отметки. В результате пилотам истребителей зачастую приходилось играть роль оказавшейся без боеприпасов дивизионной и полковой артиллерии, срывая своими воздушными атаками следовавшие один за другим ожесточенные штурмы финнов. Командование в Хельсинки требовало покончить с окружёнными в кратчайшие сроки, так как имевшихся сил и формируемых резервов к этому времени уже не хватало даже для обороны линии Маннергейма! Именно по этой причине на этом участке фронта бережливость по отношению к своему личному составу была отброшена, и финны раз за разом поднимались в яростные атаки навстречу бившим буквально в упор пулемётам и орудиям советских танков и броневиков…

К сожалению, боеприпасы, даже доставляемые по воздуху, быстро иссякали, и тогда оставалось надеяться только на самолёты. Вместе с тем, понимания возможностей современной, на тот время авиации, у основной массы командиров сухопутных войск не было совершенно. Впоследствии штаб ВВС 9-й армии жаловался: «…общевойсковые командиры должны изучать авиацию и её возможности,., дабы не ставить ей непосильные задачи, как например, командование 54-й сд требовало вылетов бомбардировочной авиации на подавление отдельно стреляющих пулеметов и мелкокалиберных орудий, расположенных в лесу, а также полетов в совершенно темную ночь, при низкой облачности и иногда снегопаде…».

И все же такое вынужденное использование авиации в тех условиях было единственно правильным способом спасения десятков или даже сотен красноармейских жизней. В свою очередь у войск были к авиаторам свои претензии. Так, один из очевидцев тех событий, красноармеец 17-го лыжного батальона П.Шилов вспоминал, что, прибыв на фронт и увидев реальное положение вещей, он «сразу вспомнил слова малограмотного политрука: «Наши самолеты бомблят и бомблят, а финны убегают». Тут мы уви дели совсем другое. Наши бегут, и не все, а жалкие остатки. Также узнали от раненых и про то, как наши «бомблят». Самолеты, верно, бомбили, стараясь угодить в финнов, окружавших 54-ю дивизию, но иногда бомбы падали и на своих, а продукты и боеприпасы, которые они сбрасывали, чаще попадали к финнам, нежели к бойцам окруженной дивизии».

Вскоре, благодаря прибытию группы самолетов ГВФ, к деятельности которых мы ещё вернемся, положение удалось улучшить.

Особую роль в снабжении окружённых частей сыграли четырёхмоторные ТБ-3. Грузы перебрасывали и на СБ, но на этих машинах бомбоотсек был небольшим и втиснуть туда много было физически невозможно. С имевшихся двух наружных бомбодержателей громоздкие тюки ПДММ срывало уже на скоростях свыше 250 км/ч. Зато ТБ-3 набивали, чуть ли не «до верху». Продукты, махорку, папиросы, спички и витамины укладывали в мешки, а мешки запаковывали в тару от бомб ФАБ-50 и ФАБ-100, последняя шла у окруженцев, в основном, на дрова. Также доставляли ручные гранаты, которые оборачивали ветошью и укладывали в мешки, в свою очередь набиваемые сеном и паклей. Патроны доставляли в цинках и лентах, а также россыпью в ящиках и даже вёдрах. Снаряды, заряды, мины, толовые шашки, автоматы ППД и диски к ним, снайперские винтовки, радиостанции, аккумуляторы и телефоны сбрасывались в парашютных мешках ПДММ.

Подвеска на внешний бомбодержатель ТБ-3 двигателя для доставки окружённым частям.

Обслуживание силовых установок в зимних условиях на открытом воздухе всегда было весьма непростым делом (внизу).

ТБ-3 после сброса груза набирает высоту.

Именно в ходе Зимней войны окончательно выяснилась непригодность самолётов семейства Р-5 как для ведения разведки в глубине территории противника, так и для нанесения бомбардировочных и штурмовых ударов. И всё же эти машины сыграли немалую роль в боевых действиях зимой 1939 – 1940 гт.

Если не хватало специальных грузовых парашютов, прицепляли десантные ПН-2 и ПН-4. Бензин сбрасывали в баках ПДББ или просто в 200-литровых бочках, которые при сбросе на малой высоте и с небольшой скоростью достаточно благополучно падали в глубокий снег. Шинели, ватники, валенки и одеяла просто сбрасывали, связывая предварительно в тюки. Всё это укладывали в бомбоотсеки на самодельных деревянных мостиках и вешали на наружные бомбодержатели. Сброс этих грузов также выполнялся без парашютов по обстановке с высоты от 50 до 400 м.

Проход ТБ-3 на малой высоте на виду у противника являлся самой опасной частью полёта. Финны, прекрасно понимавшие, что каждый прилетевший самолёт ощутимо снижает вероятность того, что окружённая группировка русских сдастся в плен, палили из всех видов оружия. Несмотря на почти непроходимые для техники леса, в район котла были доставлены две батареи зенитных автоматов, которые рассредоточили по периметру позиций с таким расчётом, чтобы помимо воздушных целей можно было обстреливать и наземные. Правда, их расчётам тоже пришлось несладко, так как, несмотря на регулярную смену их позиций, стрельба по прилетавшим советским транспортным самолётам тут же вызывала атаки истребителей-штурмовиков И-15бис, сопровождавших «воздушных извозчиков». В результате основной урон транспортным самолётам был нанесён огнём стрелкового оружия.

Именно вылеты на снабжение окружённых частей внесли наибольший вклад в потери ТБ-3. Один повреждённый четырёхмоторник совершил вынужденную посадку прямо у командного пункта 54-й дивизии, и экипаж остался невредим. Другой, не дотянув до своего аэродрома, сел в лесу. При этом один пилот погиб, а двое авиаторов были ранены. Ещё две машины получили сильные повреждения. Последняя потеря пришлась на несчастливое число: 13 февраля ТБ-3 из состава 7-го ТБАП был повреждён зенитной артиллерией уже после сброса груза. Экипаж посадил самолёт на лёд озера, но уйти к своим не удалось: финны контролировали весь район и быстро окружили самолёт. Около часа авиаторы отбивались огнём из бортовых пулемётов и личного оружия. Финальную точку в этом бою поставили финские миномёты, буквально в клочья разодравшие гигантскую подбитую птицу, в обломках которой остались в живых только двое раненых, которые попали в плен.

Хотя разблокировать окруженных до конца войны так и не удалось(!), доставка им 611,5 тонн боеприпасов и продовольствия позволила войскам выжить и сохранить способность к сопротивлению. Благодаря летчикам потери 54-й стрелковой дивизии были хотя и серьёзными (1089 убитых, 309 пропавших без вести и 1260 раненых), но отнюдь не катастрофическими. Авиаторы, как и красноармейцы блокированных частей, демонстрировали массовый героизм. Так, 1 февраля 1940 г. при доставке грузов был подбит Р-5 комэска 3-го ЛБАП капитана А.С.Топаллера. Самолет сел на нейтральной полосе. Экипажи полка, вылетавшие вместе с ним на сброс грузов, подвергли штурмовке огневые точки, стрелявшие по поврежденному самолету, заставили бежавших к нему финнов залечь, а тем временем старший лейтенант И.Я.Летучий, посадив свой Р-5 рядом с самолетом Топаллера, вывез потерпевший бедствие экипаж на свою территорию. 9 февраля был подбит уже сам Летучий. На помощь ему пришел экипаж старшего лейтенанта Брагинца. За свой подвиг И.Я.Летучий стал Героем Советского Союза, Топаллер был удостоен этого же звания за успехи возглавляемой им эскадрильи.

Финские и шведские лётчики из состава добровольческой авиагруппы F19– Четвёртый справа 2-й лейтенант Йозеф Карлссон.

Менее успешно развивались действия авиации, направленные на поддержку деблокирующих войск. Тому был целый ряд причин. Во-первых, разведка. В ВВС 9-й армии из трех разведывательных подразделений (33-я ВРАЭ, 34 я ДРАЭ, отдельная разведэскадрилья при штабе ВВС 9-й армии) свои прямые обязанности выполняло, по сути, только последнее, созданное по причине полной «профнепригодности» летного состава 33-й ВРАЭ. Что касается 34– й ДРАЭ, прибывшей 29 февраля 1940 г. на усиление ВВС 9-й армии из Гостомеля (КОВО), то она разведкой и вовсе не занималась. В итоге финны могли сосредотачивать свои части, проводить их перегруппировку, почти не опасаясь, что будут обнаружены с воздуха. Командование попыталось поручить разведывательные функции экипажам бомбардировщиков-ночников, но те из-за отсутствия требуемых навыков приносили мало пользы. Тогда за помощью обратились к истребительным авиачастям – и получили нужную отдачу. Истребители совершали бреющий полет без значительного риска быть сбитыми ружейно-пулеметным огнем и чаще, чем экипажи бомбардировщиков и разведчиков-бипланов, выявляли группы финских войск в лесах, места посадки самолетов противника, следы, оставляемые лыжниками-разведчиками. Атакованный противником, истребитель разведчик мог вступить в воздушный бой, чего специализированные разведчики позволить себе не могли.