Текст книги "Мадам Лекринова (СИ)"

Автор книги: Иса Браус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Это не мадам Лекринова! – сквозь зубы произнёс следователь, – Что это ещё за абсурд?

Пётр широкими шагами вернулся к парадному входу. Там уже стояли взволнованные гости, впереди которых стояла недовольная госпожа Парусова.

– Господин следователь, вы мне обещали минимум шума! – кричала хозяйка.

Пётр, проигнорировав возмущение, прошёл мимо. В толпе гостей он быстро нашёл господина Штукенберга. Андрей Аристархович с наглой улыбкой смотрел на следователя.

– Похоже, что ваш вечер не очень удачно прошёл, Пётр Иннокентьевич.

– К сожалению. – Пётр, с большим трудом сдерживая злость, старался казаться невозмутимым, – Но так или иначе, у нас будет очень интересный разговор, Андрей Аристархович.

Глава XIV

Каренина так толком и не объяснила, как собирается выиграть для меня время, однако она заверила, что засады на следующем объекте можно не бояться. Надеюсь, Герасим потом расскажет, сработал ли план, который разработал Гвидон.

В любом случае, сегодня вечером меня ждала работа. Реставрационная мастерская Березина располагалась на окраине Александрограда в восьми километрах от Богоявленского храма. Возможно, поэтому заказы в основном приходят от него. В те далёкие времена, когда у этого места был другой хозяин, в мастерской работала моя матушка. Бывало, она брала меня с собой на работу, так что структуру этой мастерской я более-менее знаю.

Когда Каренина ходила в церковь, она смогла расспросила там о старинной иконе Богородицы Троеручнице. Ей сказали, что реставрационные работы по ней уже завершены, и завтра она уже, должна быть, в храме. Может поэтому Гвидон заставил меня выйти на дело сегодня вечером.

Я сидела на ветке высокого дуба, который рос напротив мастерской. Спрятавшись в листьях, я через бинокль наблюдала за мастерской. На первом этаже хозяин вместе с рабочими распивал водку. Так что это уже вопрос времени, когда они уснут пьяным сном. А вот на втором этаже располагались объекты для реставрации, в том числе и икона троеручица. Решение о том, как попасть в мастерскую, пришло быстро, осталось только дождаться, когда пьянчуги уснут.

Я надела затычки для ушей и маску. Каренина посоветовала мне поменьше "шуметь". По правде сказать, мне изначально никого убивать не хотелось, не считая последнего случая, когда меня следователь Перов сильно разозлил. Остальные просто были не нужными свидетелями. Я надеялась, что в этот раз мне и не придётся воспользоваться маской. От частого использования крепление на ней стали медленно, но верно разрушаться. А как её починить, я пока не знала.

С помощью тросов я перемещалась с одного дерева на другое, пока не очутилась на крыше мастерской. Закрепив трос на дымоходной трубе, я спустилась к окну второго этажа и достала из сумки нож, которым можно было разрезать стекло. Сделав дыру, моя рука смогла пройти через неё и открыть окно.

И вот мои ноги уже стояли на твердом полу. Кстати говоря, рана всё ещё давала о себе знать, но боль была терпимой. Я подошла к нужной иконе. Оценив её размер, я поняла, что она легко поместится в моей большой сумке.

Вдруг я услышала звон дверного колокола, а затем скрип входной двери. Замерев на месте, я стала вслушиваться в звуки на первом этаже. Знакомый мужской голос молвил: "Эм, здравствуйте, Егор Павлович. Я пришёл за иконой Божией Матери Троеручицей… Вот квитанция."

Хозяин мастерской, еле шевеля языком, произнёс: " З-зд-дравствуйте, отец В-а-асилий. Ик… Я… Ик… Я совсе-ем забыл, что-о мы…. Ик… договорились на се-егодня… Я думал, в-вы завтра утро-ом… Ик… придёте… Что-о ж… Ик… Она наверх-ху. Можете з-забрать", – после этой фразы раздался жуткий храп.

Мой взгляд упал на большую картину, стоявшую на полу. Я спряталась за ней.

Священник поднялся на второй этаж. Да, батюшка, за эти годы вы не сильно изменились. О вас у меня остались только самые тёплые воспоминания, поэтому я не хочу вас убивать.

Оглядевшись, я увидела рядом табурет, на котором лежала гипсовая статуэтку лошадки. Задача ясная: оглушить, забрать икону и сбежать. Когда отец Василий повернулся к иконе, я, выйдя из укрытия и взяв статуэтку, подкралась к нему и занесла над ним руку. И пока я пыталась рассчитать силу удара, батюшка резко повернулся ко мне.

Дальше начался кошмар. Он, выбив статуэтку, схватил меня за руку. На первых парах моё сопротивление было бесполезным, ибо у батюшки была сильная хватка.

– Помогите! Егор Павлович, помогите! – похоже, что люди на первом этаже от водки спали очень крепким сном, – Ты мадам Лекринова? Что тебе нужно?

Вместо ответа, я наступила каблуком на ногу батюшки. Вскричав от боли, он отпустил мои руки. Я попятилась к стене. Именно в этот момент крепление сломалось окончательно, и моя маска упала на пол. Когда отец Василий пришёл в себя, он взглянул на моё лицо. Он широко раскрыл рот, глаза нервно заморгали, а его дрожащая рука потянулась ко мне. Меня охватила паника, а моё сердце бешено заколотилось.

– Э… А? Это ты? Как такое возможно? – и тут батюшка резко схватился за грудь.

Его лицо исказила болезненная гримаса. Пытаясь ухватиться за мольберт, батюшка невольно опрокинул икону и сам упал на пол. Из рукава его рясы выпала маленький свёрток. Я подбежала к батюшке.

– Отец Василий, что с вами? – в этот момент я своего крика не слышала.

– Т-таблетки. – прохрипел батюшка, указав на свёрток.

Я взяла свёрток в руки, и, когда я уже хотела дать лекарство, на смене панике пришли сомнения. Голос разума мне говорил, что если я дам батюшке таблетки, тем самым спасу ему жизнь, то он меня выдаст. А голос совести кричал, что я не могу бросить его на верную смерть. Я снова взглянула на отца Василия. Священник, не смотря на агонию, смотрел на меня с надеждой на то, что я его спасу. От нервного напряжения я начала часто вертеть головой.

Вдруг внизу послышались удивленные возгласы. Похоже пьянчуги проснулись. Находясь в шоке, я быстро положила маску и икону в сумку, а затем сбежала из мастерской через окно.

Перемещаясь с дерева на дерево, меня душили странные чувство. Один голос внутри меня кричал: "До чего ты дошла? Гореть в аду тебе за это!" Другой меня успокаивал: "Он тебя узнал! Это всё к лучшему, иначе он тебя бы выдал. А кто, кроме тебя, Веру спасёт?"

Я спустилась на землю рядом с мостовой. Мне было плевать на воду и грязь. Оказавшись под мостом, я взглянула на свёрток с таблетками, который я сжимала в своей руке. В панике я его прихватила с собой. И тут у меня началась дикая истерика. Кинув таблетки в воду, я заревела, уткнувшись в колени.

Глава XV

Время было уже за полночь, когда следователь Вахлаков привёз в управление господина Штукенберга. Как бы Пётр Иннокентьевич не был зол, но он должен был соблюдать максимальную осторожность при допросе, всё-таки Андрей Аристархович был не последним человеком в городе.

– Так значит вы утверждаете, что понятия не имели о планах вашей спутницы? – Пётр ходил кругами по комнате, пока подозреваемый спокойно сидел.

– Откуда? Зина же девка Полкана, которую я у него одолжил на несколько приёмов. Вероятно, что это его темные делишки.

– А у нас другая информация. – Пётр остановился у стола, оперившись рукой об столешницу.

– У вас плохие информаторы. – рассмеялся Андрей, – По правде сказать, мне самому интересно, кто эта попрыгунья стрекоза, ибо у меня есть предположение, как её крик может убивать.

– Неужели? – Пётр сел на своё место, – Не соизволите ли вы со мной поделиться?

– Пётр Иннокентьевич, не стройте из себя дурочка! Ведь ваше подозрение должно было с чего-то начаться. Готов поспорить, что этот святоша вам рассказал про инцидент, который случился восемь лет назад, я ведь прав? Мне ведь доложили информаторы, что он к вам вчера приходил. – Андрей плюнул на пол, – Какие же они лицемеры! А ведь у священников коммерция развита не хуже, чем у жидов. Надеюсь, я ваши чувства не задел?

– Нисколько. Я, конечно, в боге не сомневаюсь, но к клоунаде не склонен.

– Оно и понятно. Любой бы мужчина прозрел моментально, если бы его жена стала калекой прямо в храме. Вот тебе и божий знак! – усмехнулся господин Штукенберг, – Хотя я знаю тех, чьи жёны в этот несчастный день погибли. Если бы не городовые, эти бедные вдовцы вместе с другими пострадавшими митрополита Андрей на куски бы порвали. А если серьёзно, то я лично думаю, что это из-за него свод главного храма был разрушен, а точнее из-за того, что он прибрал к рукам большую сумму от кучи, которая предназначалась для реставрации.

– Ясно, значит вы не выносите священнослужителей.

– Не всех, Пётр Иннокентьевич. Был один, которого я в какой-то степени уважал. Он был талантливым… Нет, даже гениальным инженером.

– Это вы про Савву Демидова?

– А о ком же ещё? Такой талант рождается не каждое столетие. О, батюшка Савва был гениальным, но коммерческая жилка в нём отсутствовала напрочь. Смешно, не правда ли: священник без коммерческой жилки. Любой бы на его месте, как сыр в масле бы катался, всё таки его изобретение приносили колоссальный доход, однако его семья жила очень скромно. Я как-то ужинал в его избушке. Тесная, но по-своему уютная. Савва был очень гостеприимным, чего не скажешь о его жене Ирине. Она на меня так смотрела, будто сам дьявол перед ней сидел. Наверное, она уже тогда шизофренией страдала. Что-то я немного отвлёкся… Так вот, отец Савва был настолько гениален, что даже его ошибки могли бы перевернуть этот мир! Вы понимаете, о чём я?

– Маска. Отец Василий говорил, что вы были одержимы идей её забрать.

– Не буду отрицать, но это так. Любой бы промышленник, который занимается производством оружие, был бы в восторге. Вы ведь читали про убийство эрцгерцога в Сараево? Имперские дипломаты надеются на лучшее, но я уверен, что большая война лишь дело времени, а эта маска могла бы помочь и мне подзаработать, и Империи успешно воевать. Эх, не успел я убедить батюшку… И чёрт его знает, кто прибрал к рукам эту маску.

– Да ладно! – не поверил следователь, – Господин Штукенберг, учитывая, какая о вас репутация ходит, я ни за что не поверю, что вы так просто сдались.

– Хм, думайте, что хотите. Лично я был в глубоком трауре после гибели отца Саввы, всё-таки я после смерти его гения потерял большой доход. Хотя вы правы, я так просто не сдался. – Андрей с усмешкой взглянул на Петра, – Вы всё равно ничего не докажите, поэтому расскажу вам кое-что. Когда матушка Ирина и её дочь уехали в Иван-да-Марьяград, я приказал своим людям найти в доме батюшки маску или её чертежи. И знаете, что… Они всё обыскали, но ничего не нашли. И я долгое время думал, что отец Савва всё-таки уничтожил все следы её существования, или они погибли вместе с ним в мастерской во время взрыва, пока в Александрограде не появилась мадам Лекринова.

Вдруг разговор прервал телефонный аппарат. Пётр взял трубку, решив, что это Руслан, однако он ошибся. Его ждала новость об очередном нападении мадам Лекриновой.

После неудачной операции Руслан поехал в дом терпимости Полкана. Полицаи, которые дежурили недалеко от парадного входа и черного выхода, сообщили, что хозяин вошёл в здание ещё утром и с тех пор он из него не выходил. Помощнику это показалось странным.

В этот раз Руслан зашёл во внутрь без всякого стеснения. Охранника, который стоял у лестницы, такая уверенность даже немного позабавила, однако его улыбка моментально пропала, как только юноша показал ему ордер на обыск. Пришлось его впустить.

Подойдя к двери кабинета, Руслан, держа наготове парабеллум в кобуре, постучался в дверь, но ответа не последовало. Поняв, что дверь не заперта, юноша вошёл во внутрь. Картина, которая раскрылась перед ним, он никак не ожидал увидеть.

За стулом, уткнувшись лицом в столешницу, сидел мёртвый Полкан. На его смерть указывало большое количество крови из его пробитой головы. Однако Руслан хотел знать наверняка. Юноша дотронулся до тела Полкана, оно уже было холодным. Руслан, конечно, не эксперт, но он мог предположить, что смерть наступила примерно шесть часов назад. Рядом на полу лежал бюст императора. Взяв его в руки, помощник следователя прикинул её вес и предположил, что он и есть орудие убийства.

Руслан вместе с бюстом подошёл к трупу сзади, пытаясь воссоздать в голове картину убийства. Сначала его взгляд прошёлся по Полкану. На теле не было явных следов сопротивления. Затем взгляд Руслана упал на книжный шкаф, который был рядом. На одной из запыленных полок остался след, которые по форме напоминал подставку для бюста.

– Вы даже ничего понять не успели. – тихо произнёс юноша.

Положив бюст на стол, Руслан заглянул в ящики стола. С прошлого раза тут ничего не изменилось. Вдруг он вспомнил про статуэтку Венеры Милосской. Ключ от сейфа по-прежнему был на своём месте. В сейфе среди кучи ассигнаций и других не интересных для следствия бумажек внимание Руслана привлёк блокнот. Он был чистыми, однако из него был выдран один лист. Помощник следователя решил, что на этом листе могло быть написано что-то очень важное, а иначе зачем прятать почти не использованный блокнот в сейфе. С уликой в руке, Руслан, подойдя к столу, взял карандаш. Заштриховав лист, он смог получить ответ.

Запись была странной:

Ер1315ла6в1811910. У 34ео5ор32411ого 131524251

Положив листок в карман, Руслан уже собрался телефонировать Петру Иннокентьевичу, как вдруг его внимание привлекла мусорная корзина, набитая бумажными комками. Подойдя к корзине, Руслан стал раскрывать один листок за другим, пока вдруг он не нашёл то, что заставило его почувствовать себя большим идиотом.

На бумаги было всего пять предложения, первое было написано мелким красивым почерком, а остальные более крупным:

За нами из-за штор наблюдают.

Это один из полицаев. Аглая меня о нём предупредила. Гвидон был прав! Он писал, что они подозревают Штукенберга, значит мы пустим их по ложному следу.

Руслан схватился за голову. Получалось, они знали, что он сюда придёт. Вспомнив то, как Зина смотрела на шторы, юноша только что осознал, что она его тогда заметила, затем, сообщив об этом, устроила вместе с Полканом спектакль.

Руслан по телефонному аппарату в кабинете связался с Петром Иннокентьевичем и объяснил всю ситуацию.

– В общем, господин Штукенберг – это не тот кого мы ищем! – закончил рассказ юноша.

– Как чувствовал, что-то не так в этой ситуации. Ладно, с этим мы разберемся! Руслан приезжай в реставрационную мастерскую Березина, ты ведь знаешь, где она?

– Да, а что случилось?

– Мадам Лекринова случилась! – на нервной почве воскликнул Пётр, затем последовала небольшая пауза, – Извини, ночка очень сумасшедшая, да и…Умф…

– Что такое, Пётр Иннокентьевич?

– Руслан, дальше уже не телефонный разговор. В общем, срочно приезжай на место, я тоже скоро прибуду… – Пётр как будто через силу докончил предложение, – Только отпущу господина Штукенберга.

Когда Руслан прибыл к мастерской, вокруг неё уже стояли зеваки и рядовые полицейские. Пройдя сквозь толпу, юноша увидел, как двое работников с трясущимися руками сидели на лавочке. Рядом с ними находился, давно знакомый Руслану, доктор Невзоров с большой сумкой. Не зная ситуации, можно было подумать, что у алкоголиков случилась поножовщина.

– Я больше никогда не притронусь к водке. – тихо произнёс один из работников.

– Я тоже. – поддержал напарник.

– Вот, выпейте успокоительного. – доктор достал из сумки пузырек и стопку, в этот момент он заметил Руслана. – Здравствуйте, господин Воскресенкий.

– Михаил Николаевич, у вас такой растерянный вид. Что-то случилось? Не считая нападения мадам Лекриновой, конечно.

– А… Пусть лучше Пётр Иннокентьевич вам сам всё скажет.

Удивленный Руслан зашёл в мастерскую. Ему не показалось странным, что доктор последовал за ним. На первом этаже следователь Вахлаков сидел за столом с хозяином. У него, как и двух работников, тряслись руки.

– Не вините себя, Егор Павлович. Какие-то пару секунд ничего бы не решили. – заметив Руслана, Пётр стал ещё мрачнее, – Здравствуй.

– Вы выглядите неважно. Может, я тогда сам всё осмотрю? – предложил Руслан.

– Я это уже сделал. Ты лучше присядь. – когда же помощник сел рядом, Пётр сделала глубокий усталый вдох, – Скажи, у отца Василия были проблемы со здоровьем?

– У дядюшки больное сердце, а почему… – Руслан осекся, нервно взглотнув.

– У него, скорее всего, случился инфаркт. – сообщил Пётр, опустив взгляд.

– Что вы сказали?.. Как он сейчас?.. Что вы молчите?.. Что с ним? Не молчите! – юноша положил руки на плечи начальника, – Пётр Иннокентьевич, скажите, что ему уже лучше!

Пётр Иннокентьевич, хотел уже вставить слово, но в этот момент со второго этажа на носилках вынесли тело, накрытое тканью. Руслан резко вскочил с места, опрокинув табурет, и подбежал к телу. Доктор Невзоров стал судорожно искать в сумке пузырек с успокоительным. Пётр же почувствовал тяжесть в горле, будто его напичкали камнями. Егор Павлович шепотом предложил стопочку водки, но следователь лишь отмахнулся.

Руслан долго не решался отринуть ткань. Доктор уже собирался это сделать за него, но юноша его отдернул и убрал ткань сам. Отец Василий лежал на носилках с закрытыми глазами и чуть приоткрытым ртом, на котором осталась струя крови. У Руслана даже была надежда, что он просто спит из-за таблеток, но когда юноша дотронулся до шеи, он понял, что дядя больше не проснётся. Пётр подошёл к помощнику. Одну руку он положил юноше на плечо, а другой дал отмашку унести тело.

– Мне очень жаль. – произнёс следователь.

– Егор Павлович за мной прислал. – объяснил доктор, – К сожалению, я не успел. Примите мои соболезнования.

– Четырнадцать лет назад после смерти отца он меня и Люсю приютил. Он был нам вместо мамы и папы. – Руслан прижал ладони к лицу, – Что я Люсе скажу? Я не понимаю, почему… Он ведь всегда с собой брал таблетки для сердца. Как так?

– Э, Руслан, я всё осмотрел, но никаких таблеток не было найдено. – сообщил Пётр.

– Он не мог их забыть! – и тут Руслан понял, кто забрал таблетки, – Вот же…

На смену ему пришла ярость. Жгучая ярость. Ярость к мадам Лекриновой. Руслан в порыве злости пнул стол. Хозяин от страха даже вскричал.

– Чертова тварь! – закричал Руслан.

Пётр стал его удерживать от нового погрома, крича, чтобы он успокоился. Руслан долго сопротивлялся, даже царапая начальник. Потом юноша, истратив силы, упал на колени и зарыдал.

– Всё-всё. Ты всё выплеснул, теперь надо прийти в себя. – затем Пётр обратился к хозяину мастерской, – Всё-таки без водки не обойтись.

Глава XVI

Проснувшись рано утром, прошлая ночь мне показалось кошмарным сном. Кое-как заставив себя позавтракать, я достала из сумки маску. Всё было не так безнадёжно, крепление можно было починить, главное найти способ, как это сделать. Каренина, как типичная дама, рабочих инструментов не держала, поэтому пришлось импровизировать. Сев в её кабинете, я стала думать, как можно починить крепление. Однако кошмар прошлой ночи снова накрыл мою голову.

Я повернула маску лицом к себе. Маска мадам Лекриновой. Маска разбойницы, которая не знает жалости. Да, выбора у меня не было, иначе бы Гвидон убил бы Веру, но когда же я успела в монстра превратиться?

Вдруг скрипнула входная дверь. Мои нервы были уже настолько расшатаны, что я даже схватилась за нож для бумаги.

– Ася, это я. – от голоса Герасима у меня по спине пробежали мурашки.

Я вышла к нему навстречу, крепко сжимая нож в руке. Чудик был весь потрепанный, грязный и с синяками под глазами.

– Неважно выглядишь. – сказала я.

– На себя посмотри. – буркнул он, – Я целую ночь по Александрограду ехал.

– Откуда у тебя ключ?

– Каренина отдала. И вообще, мы же нормально общаемся! Отпусти нож, а то ещё порежешься.

– Извини. – я положила нож на тумбочку.

– Мне надо умыться. – я указала Герасиму на ванную комнату, – Благодарствую. Приготовь чай, пожалуйста.

На кухне я, поставив чайник на плиту, достала спичечный коробок. Когда спичка загорелась, мою голову снова нахлынули мысли о прошлой ночи.

Как оказалось, смерть отца Василия была ещё не самым шокирующим событие. Наконец, придя в себя после истерики, я направилась в квартиру Карениной. Ноги как будто меня сами несли, поэтому я не могу вспомнить, как я оказалась в районе клоаки. Идя по ней, я, несмотря на своё состояние, почему-то обратила внимание на кучку оборванцев. Сначала я подумала, что они делили мясо дохлой собаки, но потом кто-то из них сказал: "Этот перстень мой", – в руках бродяги я увидел перстень Карениной. Но не успела я удивиться, как эта вонючая кучка меня заметила. В другой бы ситуации я убежала бы, но сейчас мне хотелось подтвердить свои подозрение. Над кем они столпились? Самый наглый из кучки подошёл ко мне, и я тут же почувствовала его смрадное дыхание.

– Голубка, какими цацками ты нас порадуешь? – после этой фразы он рассмеялся.

Я среагировала быстро и активировала лезвие в наруче. Когда я заводиле порезала руку, он и другие бродяги поняли, что со мной лучше не связываться. Когда они убежали, моему взору предстало то, что я и подозревала. На земле лежала мёртвая Каренина…

В реальный мир меня заставил вернуться огонь, который обжог мои пальцы. Пискнув я прижала их ко рту.

– Ты ещё не проснулась? – голос Герасима заставил меня вздрогнуть.

– Я… Я просто задумалась. – за тот период, что я жила с Карениной, я научилась держать в себе страх.

Герасим взял из моих рук спички и велел мне сесть. Кто бы мог подумать, что этот тихоня будет меня пугать куда сильнее, чем Каренина.

– Как всё прошло? – спросила я.

– Полицейские, кажется, купились. – Герасим сел напротив меня, – Мне кажется, они господина Штукенберга будут ещё долго подозревать.

– А Каренина и Полкан?

– Я их лично проводил до порта. Уверен, они сейчас наслаждаются жизнью на Большой земле.

По его вранью я понял, что это он убил Каренину и, возможно, даже Полкана. Вскоре чайник закипел, и мы уже продолжили разговор за чашкой чая.

– Как у тебя дела, Ася? – Герасим отпил немного из чашки.

– Я всё сделала. – мой голос казался мне таким усталым, – Икона в моей большой сумке, а она в спальне.

Герасим вышел из кухни, а затем вернулся с моей сумкой. Увидев икону, он довольно хмыкнул.

– Много у меня ещё работы? – спросила я.

– Достаточно, но сейчас нужно сделать перерыв. Когда всё уляжется, ты вернёшься к делу. – и тут Герасим сказал то, чего я меньше всего ожидала, – Кстати, я вчера видел Веру. Славная девочка. Если будешь такой же, то к концу твоей работы и она поправится, и ты немного денег получишь. В общем, будите жить-поживать да добра наживать.

Что-то я в его словах очень сильно сомневалась. Да, я и Вера живы, потому что я единственная, кто умеет управлять маской, но кто мог дать гарантии того, что Гвидон не прикажет Герасиму убить нас также, как Каренину и Полкана, как только я завершу работу?

Когда Герасим ушёл с моей большой сумкой, я стала думать, что мне делать дальше. Я была готова на всё, чтобы найти и спасти Веру, даже на самые безумные действия.