Текст книги "Мадам Лекринова (СИ)"
Автор книги: Иса Браус
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Глава XX
После освобождения из участка Иосиф Дрейфус первым делом отправился в трактир «Сытая дворняга», чтобы отпраздновать это дело. Пришествие этого хитрого еврея не осталось незамеченным. Едва он успел спуститься в зал, как к нему навстречу выскочил журналист Бурятин.
– Это шо ещё такое? – спросил Иосиф, вытаращив глаза на журналиста.
– Вы ведь господин Дрейфус? – получив утвердительный ответ, Алексей продолжил, – Меня зовут Алексей Бурятин. Я журналист газеты "Романобургский вестник".
– Романобург? Я таки не знаю, шо там случилось, ибо на романобургскую землю даже мизинцем ноги не вступал. Таки не могу вам помочь. – еврей направился к своему любимому столику.
– Вы не так поняли! – журналист последовал за Дрейфусом, – Один очень надёжный источник сказал, что вы помогли следователю Вахлакову обнаружить одного из участников дела мадам Лекриновой.
– Таки кто вам это сказал? – удивленно спросил Иосиф, плюхнувшись на стул.
– Сказал же, надёжный источник, – затем Алексей с досадой добавил, сев напротив еврея, – Который требует слишком много денег.
– Да вы шо! – рассмеялся Дрейфус, – И таки сколько этот источник с вас берёт?
– Это не важно. Господин Дрейфус, а вы бы не могли поделиться с читателями "Романобургский вестник" историей того, как вы нашли одно из фигурантов дела мадам Лекриновой? К сожалению, мой источник не все подробности знает.
– Вы-таки думаете, шо я подведу следователя Вахлакова? Шо б вы знали, моя покойная мамочка таки посадила в моё сознание зерно гражданского долга перед Империей и уважения перед людьми, которые представляют власть в этом государстве. Поэтому я таки ничего не скажу. – сказал еврей, хитро улыбнувшись, а жестом руки дал понять, что ничего не скажет за бесплатно.
– Да что же это такое? – тяжело вздохнул Алексей.
– Таки это не я, это капитализм. – затем еврей рассмеялся, – Ладно, я таки буду проще. Таки шо вы такой напряжённый? Вы же гость этого города! Давайте я вам расскажу об Александрограде за котлетой по кивески и чашкой пиво.
В знак согласия, Алексей и Иосиф пожали друг другу руки. Пройдя сквозь густую толпу, журналист подошёл к барной стойке и продиктовал заказ. И в момент ожидания, Бурятин заметил следователя Вахлакова, спускающегося вниз по лестнице. Алексей схватил со стойки меню и закрыл им своё лицо. Наблюдая за следователем, Алексей увидел, как тот подошёл к Дрейфусу.
– Таки здравствуйте, Пётр Иннокентьевич. – протянул Иосиф, выпучив глаза и нервно замотав головой.
– Что ты так занервничал, Йозя? – Пётр подсел к еврею, – Ты не рад меня видеть?
– Почему же не рад? Просто-таки удивлён, шо вы без птенчика своего.
– Птенчика?.. Аа, ты про Руслана. Он у меня в отгуле. – осмотревшись по сторонам, Пётр заметил, что в трактире народу намного больше, чем обычно, а места за ширмой заняты, – Мне нужна помощь?
– А чем я таки могу помочь? – спросил с недоверием Иосиф.
– Влюбился я, Йозя. – Пётр постучал пальцами по столешнице, – И насколько я знаю, эта птичка работает здесь.
– Да шо вы-таки говорите. – поняв старый условный сигнал, еврей хлопнул в ладоши, – И как эта "счастливица" выглядит?
– Высокая, довольно худощавая, с длинными тёмно-русыми волосами и у неё на лице есть пару шрамов.
– А-а… Да, я таки помню одну официанточку. Анька. Девчонка таки противная, я бы сказал. Смотрела на меня, аки мой народ на Христа. И таки зашо? Подумаешь, всего один раз таки случайно на неё пиво пролил. Так шо стоит ли она вашего сердца и нервов? Тем более, шо она таки почти полгода тут не работает. И вашем-то возрасте за девкой гоняться, причём не самой красивой, я таки думаю.
– Хм, может ты и прав. Наверное, я зря время трачу. Всё-таки может у неё жених есть? – Пётр снова постучал пальцами по столешнице.
– Жених? А-а… Таки может быть. Я таки видел, как её пару раз провожал Герасим.
– Кто?
– Мой знакомый земляк! Как и я, он тоже из Новокиевска. И если он действительно жених Аньки, то вам таки действительно лучше о ней забыть. – на вопросительный взгляд следователя Иосиф ответил, – Он приехал в Александроград сразу после каторги.
– Он каторжный?
– Таки да. И шо б вы знали, Герасим – это его кличка. Я таки не в курсе, какое его настоящие имя. У нас есть общий знакомый, который вместе с ним каторгу отбывал, и они одновременно вышли на волю. Таки этот знакомый рассказал, шо Герасим попал на каторгу за поножовщину. Якобы шо-то не поделил со своим отцом и его другом, и таки дело закончилось кровью. Ему дали восемь лет, однако на каторге он отбыл три года, его освободили за примерное поведение. По словам знакомого, на каторге он общался только жестами и записками, поэтому его и прозвали Герасим.
– Как давно вы знакомы?
– Таки месяцев восемь или девять. Впервые мы встретились на попойке нашего общего знакомого. Там Герасим ему поведал, шо он почти год работал лакеем у одной богатой вдовы, но вынужден был уйти по причинам, которым он так и не рассказал. А новую работу найти не может. Оно и понятно, всё-таки каторжник – клеймо на всю жизнь. Мне даже жалко Герасима было. Говорят, в Новокиевске сейчас высокий уровень безработицы. Хотя, таки подождите… Не думаю, шо он Аньке жених. Я у него на безымянном пальце видел след от кольца. Вы же таки знаете, какой я наблюдательный. В общем, я последний раз с этим мамзером виделся в начале февраля. Честно говоря, я таки с ним больше не хочу встречаться.
– И почему же?
– Он жуткий аки Диббук! А во-вторых, он в начале февраля таки попросил меня порекомендовать доктора, который специализируется на туберкулёзе, и шо бы он умел держать рот на замке. Мне после этого разговора хотелось остаток дня провести в ванной. Я таки боялся, шо он меня заразил!
– Хм, а вот это интересно. И ты ему порекомендовал доктора?
– Таки да! Доктор Блюмштейн даже под пытками не выдаст врачебную, да и любую другую тайну. К нему обращаются даже самые жуткие бандитские шайки.
– Хм, даже так, но всё же запиши мне его адрес. – Пётр достал из сумки блокнот и карандаш.
– Конечно. – Иосиф записал адрес
Когда следователь покинул трактир, Иосиф откинулся на спинке стула и облегчённо выдохнул. И в этот момент к нему подбежал Алексей, держа в руках поднос с заказом.
– Мальчик, таки официанты тут немного получают. – протянул Дрейфус, вернув ехидную улыбку.
– Вот ваш заказ. – Алексей сел за стол, – А теперь давайте побеседуем!
Приехав по адресу, которому дал Дрейфус, Пётр увидел в подъезде живую очередь, длина которой достигала третьего этажа, где жил и принимал посетителей доктор Блюмштейн. Подойдя к входной двери, на табличке которой было написано: "Блюмштейн Д. И.", – Пётр задал толпе, наверное, самый глупый вопрос: "Вы что все к нему?" Ответ был положительный.
Затем мужчина заметил, как один из посетителей, который держал в руках "Александроградские комментарии", кинул на него удивлённый взгляд, а затем снова уставился в газету. На первой странице с заголовком: "Скандальная ночь в доме Парусовой. Мадам Лекринова снова ускользнула", – была напечатана фотография, где были изображены возмущённые гости, стоявшие у парадной, а рядом фотография следователя Вахлакова. Однако не успел мужчина выругаться, как вдруг его окликнул знакомый женский голос. Это была девушка, которая самая первая стояла в очереди.
– О, здравствуй Евдокия! – наконец, узнал Пётр проститутку, с которой неделю назад провёл ночь. – Не уж то приболела?
– Представляете, уехала на пару дней к родственникам в Балтийск и там подхватила простуду. – объяснила девушка, а затем закашляла, прикрыв рот палантином. – Вот теперь лечусь. Доктор Блюмштейн берёт ещё по-божески. Всего-то пятнадцать феодоровских рублей.
– Да, по толпе видно, что цены у него демократичные. – Пётр снова окинул взглядом очередь. – Ты давно тут стоишь?
– Я ещё в девять утра сюда пришла и сомневаюсь, что он примет вас сегодня. У него через час рабочий день закончится. – затем Евдокия сменила тему, – А вы за эту неделю, как погляжу, успели прославиться на весь Александроград. Помню позавчера, когда я была на приёме у доктора, я увидела свежий номер "Александроградские комментарии", так мы невольно заболтались на тему случившегося в доме Парусовой аж на двадцать минут.
– Получается, он знает, что я из полиции. Это плохо. – констатировал мужчина, вспомнив слова Дрейфуса.
– Почему? – спросила Евдокия.
– Долго объяснять! Нужно что-то другое при… – и тут Пётр, не закончив предложение, хитро взглянул на девушку, в его голову пришла идея.
Закончив с очередным посетителем, старый доктор Блюмштейн крикнул: "Следующий", – настолько громко, что его можно было услышать в подъезде. Через какое-то время на пороге его кабинета стояла Евдокия.
– О, здравствуйте госпожа Куприянова. – поприветствовал доктор, – Рад снова вас видеть.
– Я тоже, Давид Исаакович, хоть и обстоятельства немного грустные. – Евдокия села на кушетку.
После долгого осмотра доктор начал писать список лекарств, которые нужно было принять. Вдруг Евдокия схватилась за голову.
– Ох, Давид Исаакович, что-то у меня голова закружилась. – затем девушка легла на кушетку
– О, сударыня, я сейчас принесу таблетки.
Убедившись, что доктор покинул кабинет, девушка вскочила с места и побежала к рабочему столу. За короткое время она нашла в нижнем ящике стола ежедневник. Быстро пролистав его, она приметила на одной из февральских страниц запись:
Вера Белова. 15 лет. Туберкулёз. Стратилатская земля, зеленая хижина с номером 6.
Эта запись повторялась ещё на нескольких страницах. Услышав шаги доктора, Евдокия положила ежедневник на место и вернулась на кушетку. Доктор Блюмштейн вернулся в кабинет с таблетками и стаканом воды.
Когда Евдокия покинула дом, она подошла к лавочке, на которой в ожидании сидел Пётр. Получив блокнот и карандаш, девушка записала адрес Веры.
– Странно. Я думала, на Стратилатской земле живут одни полоумные отшельники. – сказала Евдокия.
– Я сам там был в своей жизни один раз. Местечко достаточно спокойное и красивое. – Пётр положил блокнот с карандашом в сумку и поцеловал девушке руку, – Я твой должник, Евдокия.
– Какие глупости, Пётр Иннокентьевич. Не будь вы мои постоянным клиентом, я бы не стала вам помогать. Хотя знаете, что… Если к вам в участок снова попадёт Витька Хромой, припугните его, чтобы он перестал дебоширить у нас в подъезде. В прошлый раз он меня так напугал, думала инфаркт случится.
– Хорошо. – мужчина встал с места и попрощался с проституткой.
Встав с лавочки, Евдокия уже собралась по своим делам, как вдруг, кто-то, подойдя сзади, схватил её за руку и снова усадил на место. Увидев Руслана, девушка хотела закричать, но юноша успел прикрыть ей рот рукой.
– Успокойся! Я тебе ничего не сделаю, просто хочу задать всего один вопрос. – когда девушка успокоилась, Руслан убрал ладонь с её губ.
Поздно вечером Пётр и Аня встретились на Малой набережной. Они вместе спустились на песчаный берег, где на пристани стояли несколько деревянных лодок с подвесным мотором, которыми управляли автоматоны. Сев в лодку, Пётр достал из кошелька феодоровский рубль и вставил в прорезь, который располагался на голове автоматона. Механизм оживился, завёл подвесной двигатель, и лодка тронулась в путь.
Во время пути Аня, чтобы избавиться от нервного напряжения, смотрела на небо, нетронутое фабричным серым дымом. Так много звёзд на нём было. Аня вспомнила, как Вера, смотря каждый день на серое небо, мечтала сшить черное полотно с блестками и украсить им потолок их маленькой комнатушки.
– И что ты ей скажешь? – нарушил тишину Пётр.
– Мне придётся рассказать правду. – Аня взглянула на водную гладь, – Даже не знаю, как это сделаю. Я так боюсь причинить ей боль.
– Судя по твоей истории, ты и так ей причинила достаточно боли. Думаю, хуже уже не будет. – достаточно грубо произнёс Пётр.
– Пётр Иннокентьевич, вы всегда были таким или это случилось после того несчастья, которое произошло с вашей женой? – несмотря на возмущенный взгляд мужчины, Аня, смело смотря ему в лицо, объяснила, – Зине надо было в разведку идти. Она копала под каждого следователя, который занимался моим дело. К тому же она знала каждую проститутку в Александрограде, даже тех, с которыми вы так любите проводить ночи.
– Как же мне всё это надоело. – прошипел Пётр, – Послушай, девочка, это не твое дело. Только мне и ей известно, что мы тогда пережили и что переживаем сейчас.
– Я могу себе представить, какого это жить с мыслю, что ты можешь в любую минуту потерять дорого человека. За эти четыре года я поняла, что счастье – очень хрупкая штука, которую ветер времени может в любой момент уничтожить. И мы порой не ценим того, что имеем. Когда Вера заболела, я старалась ценить каждую секунду, проведённую вместе, ибо боялась, что это счастье может в любой момент закончиться. Да, нам было очень тяжело, ибо мы порой жили чуть лучше бездомных, но у нас была надежда на то, что когда-нибудь всё будет хорошо.
– Моя жена осталась на всю жизнь калекой. – с каждым словом внутри Петра кипела злость, – Когда я вижу её страдания, то понимаю, что никак не могу ей помочь. С каждым днём я её теряю. Так что какого чёрта ты, паршивая девчонка, мне говоришь про надежду?
– А как иначе? Без надежды человек подобен живому трупу. – спокойно ответила Аня.
Вдруг Пётр поднял руку, которую затем сжал в кулак и медленно опустил. Аня не поняла, что это было. В мыслях она предположила, что господин Вахлаков хотел дать ей пощёчину, но вовремя себя остановил.
– Знаешь, на кладбище я ещё сомневался. – процедил сквозь зубы мужчина, – А сейчас уверен, ты такая же чокнутая, как и твоя мамаша.
– Вот как. – девушка опустила руку в воду, – Простите, Пётр Иннокентьевич. Я не хотела вас как-то оскорбить этим.
На водной гладе появились отражение огней от газовых фонариков. Лодка подплыла к островку, которые жители Александрограда называли Стратилатская земля. Пётр и Аня, выйдя на берег, поднялись по каменным ступенькам на лесную опушку. Они не обратили внимание на то, что на пристани стояла ещё одна лодка.
Меж веток деревьев были натянуты канаты с газовыми фонарями, которые освещали тёмно-зелёные листья. Среди них виднелись столбы с телефонными проводами. Весь островок был заполнен пением птиц и стрекотание сверчков. По пути Пётр и Аня встречали маленькие кирпичные дома. Одни пустовали, а из окна других можно было увидеть свет.
Пётр шёл впереди, а Аня, из-за хромоты, плелась следом. И если ещё во время подъёма по лестнице расстояние было не большим, то шагая по лесу, девушка начала сильно отставать. Когда же расстояние стало приличным, Пётр остановился и, дождавшись, когда Аня его догонит, приподнял правую руку, согнутую в локте.
– Можешь обопрется об меня. – на немой вопрос Анны, мужчина тихо ответил, – Просто очень раздражает.
– Благодарю. – девушка робко двумя руками обвила руку следователя, а затем они продолжили путь, – И всё-таки я права. Вы боитесь показаться слишком мягкосердечным. Я понимаю, что глупо судить о человеке, с которым знаком всего сутки, но… Я вижу, что вы хороший человек, несмотря на то что пытаетесь добрые поступки приправить грубыми словами.
Когда Аня увидела хижину из белого кирпичика с номером 6, поросшую плющом, в окне которой горел свет, она побежала туда, несмотря на свою хромоту. Петру ничего не оставалось, кроме как побежать за ней.
Дверь была открыта, и Аня смогла зайти во внутрь. В маленькой хижине помещалась койка, камин, сундук с одеждой, маленький круглый столик, на котором лежали вещи для рукоделия, бутылочки из-под лекарств и тарелка с объедками. Единственное, что говорило о цивилизации – это телефонный аппарат, который стоял у входа.
– Она точно тут жила! – заявила Аня, увидев на столике вышивку, – Я узнаю её работу, где угодно.
– И судя по обстановке, она до сих пор тут живёт. – заключил Пётр, обратив внимание на объедки, – Вот только где она сейчас?
– Может она погулять вышла?
– В такое позднее время?
– Да. Когда мы жили в Белянской слободе, она порой совершала ночные прогулки, когда не могла уснуть. Только вот где она на Стратилатской земле может гулять?
– Хм, если память мне не изменяет, на островке есть утёс с очень живописным видом на море. Возможно, что она там. – Пётр подошёл к двери, – Я пойду туда.
– Я с вами! – вдруг девушка ойкнула от боли, – Кузькина мать! Опять нога даёт о себе знать.
– Лучше оставайся тут! – велел следователь, прежде чем покинуть хижину.
В ожидание Аня села на койку, уставившись на огонь в камине. Оглядев ещё раз убранство хижины, девушка убедилась в том, что Герасим ей не врал, и Вера действительно жила в неплохих условиях. Аня попыталась обдумать то, что скажет Вере, когда её встретит. Ей было страшно представить, как она на всё это отреагирует. Аня хоть и боялась, что Вера после услышанного её возненавидит, но девушку утешал тот факт, что падчерица теперь будет в безопасности.
Вдруг со двора послышались шаги. Сначала Аня подумала, что ей послышалось, затем звук шагов стал громче. Решив, что это вернулась Вера, девушка подбежала к двери. Однако к ней навстречу вышел тот, кого она боялась. На пороге стоял Герасим.
Дойдя до утёса, Пётр увидел девочку подростка. Она, закутавшись в пуховый платок, глядела на Александроград. Мужчина беззвучно подошёл к ней и сказал: "Доброй ночи". От неожиданности девочка чуть не потеряла равновесие, но Пётр успел её поймать.
– Осторожно! – Пётр отвел веру чуть подальше от утёса, – Высота порядочная тут. Ты ведь Вера?
– Да, – девочка удивлённо захлопала глазами, – А вы кто такой?
– Меня зовут Пётр Вахлаков. Я приехал сюда вместе с Аней.
– Аня здесь? – радостно воскликнула девочка, – Наконец-то, она приплыла!
– Да, и ей надо многое тебе рассказать.
– А почему Герасим не предупредил, что она приплывёт? Вот же жук! Сам тут, а не сказал, что она приплывет!
– Герасим тут? – удивился Пётр.
– Да. Приплыл примерно пятнадцать-двадцать минут назад. Я предложила ему прогуляться по утёсу, но он обещал попозже присоединиться.
– Вот дьявол! – выругался Пётр и со всех ног побежал обратно к хижине.
– Подождите, ведь есть путь короче! – крикнула Вера, однако Пётр её уже не слышал.
Девочка же, ничего не понимая, побежала в хижину по более короткому пути.
– Герасим, какой сюрприз. – Аня отошла назад, не зная, чего ожидать.
– От Полкана, от Карениной, даже от Печорина. – злобно прошипел Герасим, – Но только не от тебя, Ася. Я не мог ожидать такого предательства от тебя!
– Ой, какие обиженные! – прошептала девушка, – Не строй из себя благородного! Ты бы от меня и Веры также избавился, как от Полкана и Карениной.
– Не правда! Я ж тебя хотел уберечь. Думал, ты не такая как они. А ты такой паршивой овцой оказалась. Ты мне казалось такой… Такой… Иной, не похожей на других. А ты… ты…
Аня долго глядела на Герасима с широко распахнутыми глазами, и вдруг она рассмеялась. Девушка не знала, что в её голове побудило это сделать, но она очень громко смеялась. С каждой секундой этот смех становился всё более истерическим, а самоконтроль Герасима – всё более слабым.
– Что за чушь? – успокоившись произнесла Аня, – Ты ещё скажи, что я тебе сердце разбила.
И вот тут терпение Герасима лопнуло окончательно. Достав из кармана нож, он кинулся на Аню. Увернувшись девушка начала в него бросать предметы, которые попадались под руку. Задним шагом она отступала к двери. Однако у Герасима была хорошая реакция. Увернувшись от всех предметов, он, став более быстрым, схватил Аню за горло, однако девушка укусила за руку. Вскрикнув от боли, парень невольно отпустил предательницу. Аня направилась к двери. До выхода оставалось всего ничего, однако Герасим одним резким движением метнул в девушку нож, который вонзился плечо, из-за чего та упала на колени. В неутихающей ярости парень снова схватил Аню за горло, вытащив из её плеча лезвие, и прижал к стене. А дальше последовал первый удар ножа в живот, затем второй и третий. Вскрикнув от боли, Аня посмотрела на лицо Герасима. Она таким его никогда ранее не видела, таким разочарованным. Из его глаза даже потекла слеза.
– Какой же ты дурак! Гвидон и от тебя избавится, потому что ты больше всех знаешь. – прохрипела Аня, дотронувшись до лица Герасима, в ответ последовало ещё два удара в живот.
Когда же он отстранился, девушка скатился по стене на пол. Ещё находясь во власти гнева, Герасим уже собирался уходить, как вдруг на пороге увидел Веру. Девочка смотрела на него широко распахнутыми глазами. Когда же она увидела на руках парня кровь, из её уст вырвался крик, однако Герасим успел его погасить пощёчиной, затем затащил девчонку в дом и бросил на пол. Вера попятилась к столу, глазами умоляя о пощаде, но Герасим был настолько сильно ослеплён злостью, что не замечал ни этого, хрипов Ани.
И вот, когда парень уже занёс нож над девочкой, кто-то взял его за шкирку и прижал к стене.
Руслан появился очень вовремя. Выбив из рук Герасима нож, юноша схватил его за горло. Однако парень закрыл свободной рукой Руслану глаза, тем самым избавившись от удушающей хватки, а затем ударил помощника следователя ногой в живот и выбежал за порог.
Когда Пётр добрался до хижины, Герасим выбежал оттуда в лесную чащу. Пётр было хотел погнаться за ним, но крик Веры заставил его забежать в хижину. Увидев Руслана, он был, мягко говоря, в шоке, однако для объяснений было не самое подходящие время. Вера и Руслан подбежали к, истекающей кровью, Ане. Пётр, увидев раненую девушку, снял с себя пиджак и прижал им раны.
– Вера… Наконец-то, мы снова встретились. – со слабой улыбкой прошептала Аня, – Я так рада, что ты в порядке. И выглядишь очень здоровой.
– Аня, ты только держись. Всё будет хорошо. – хныкала Вера, а затем с криком обратилась к Петру, – Сделайте что-нибудь!
– Кровотечение очень сильное. Принеси ещё тряпок. – велел мужчина.
Вера подбежала к сундуку с одеждой. Руслан молча смотрел на ту, кто была виновна в смерти дяди. Для него уже было очевидно, что её смерть была вопросом нескольких минут. Юноша неслышно прошептал: "Это Божья кара."
– Пётр Иннокентьевич… – голос Ани, которая уже захлёбывалась в крови, становился всё слабее и слабее.
– Дура, не трать силы! – Пётр старался сохранять спокойствие, но в данной ситуации это было очень тяжело.
– Улица Царицынская 16, квартира 4… Под кроватью, там… Дата, которую я никогда не забывала. – протараторила Аня, понимая, что времени у неё немного.
– О чём ты говоришь? – не понимал следователь.
Вера вернулась с небольшими лоскутами. Она приложила их к ранам, однако всё попытки остановить кровотечение были тщетны. Вдруг взгляд Ани устремился куда-то в сторону. Из её глаз потекли слезы. Девушка протянула дрожащую руку. Она как будто видела то, что не могли увидеть остальные. Затем Аня с улыбкой прошептала: "Папочка, я так скучала". После этих слов рука резко опустилась. Вера начала звать девушку, но она уже больше ни на что не реагировала.
– Аня! Анечка, ты меня слышишь? – продолжала хныкать Вера, уже тряся тело.
– Не тряси её! Уже ничего не поможет. – тихо произнёс Пётр, а затем закрыл глаза, только что скончавшейся, девушки.
– Не смотри! – оживился Руслан, стараясь прижать к себе рыдающую девочку так, чтобы она не видела труп.
Вера, крича, чтобы её отпустили, отчаянно сопротивлялась, юноша держал её крепко, дожидаясь, когда девочка немного успокоится.
Через какое-то время Пётр накрыл тело Ани одеялом. Потом следователь связался по телефонному аппарату с управлением. Вера сидела на полу, не отрывая глаз от накрытого тела. Она не издала ни звук, однако слёзы продолжали катиться из глаз. Руслан же сидел рядом, держа девочку за плечи, затем он обратил внимание на Петра.
– Ты ведь сердит на меня, не так ли? Я знаю, что должен тебе всё объяснить, но давай отложим это до лучших времён. – прошептал следователь помощнику, указав на Веру, – Сейчас её нельзя оставлять одну.
– А вы уходите? – было видно, что Руслан всё ещё зол на шефа.
– Я должен кое-что проверить, так что побудь с ней, пока ребята не прибудут.
Пётр схватил свою трость и окровавленный пиджак. Он подошёл к девочке и положил руку ей на плечо. Постояв так несколько секунд, он покинул хижину, а вскоре и Стратилатскую землю.
Следователь Вахлаков добрался до места, которое перед смертью указала Анна Демидова, уже под утро. Первое, что его насторожило, это открытая входная дверь. Достав пистолет, мужчина зашёл в квартиру. При первом взгляде казалось, что в ней прошелся ураган. Все вещи были разбросаны или сломаны. Похоже, что Герасим уже успел побывать в квартире, пытаясь найти и уничтожить улики. Стараясь не терять бдительность, Пётр вошёл в спальню, которая была также разгромлена, как и вся квартира. Теперь оставалось надеяться, что Герасим не нашёл то, что спрятала Анна. Подойдя к кровати, мужчина нагнулся, чтобы заглянуть под неё. Казалось, под ней ничего не было, но Пётр заметил прорези на паркете. Открыв тайник, следователь увидел шкатулку с кодовым замком, которая по размеру и форме сравнима с большой энциклопедией. Вдруг мужчина, почувствовав, что он тут не один, резко встал и направил пистолет в сторону коридора.
– Я знаю, что ты здесь. – произнёс Пётр.
В коридоре замерцал свет керосиновой лампы, а вслед за ней показался и Герасим. Парень бледным аки смерть, со стеклянным взглядом. Его голова и одежда были мокрыми.
– Здравствуйте, господин следователь. – без эмоционально произнёс он.
– Здравствуй, Герасим. – не заметив при парне огнестрельного оружия, Пётр опустил пистолет, – Или же тебя стоит называть Арсений. Это твоё настоящие имя, ведь так?
– Верно. А если быть точнее, Арсений Листов. А вы очень смелый. Я бы даже сказал до глупости смелый. – усмехнулся Арсений, – Ася, наверняка, рассказала свои подозрения насчёт меня. Скажу сразу, она была права. Я действительно больше всех знаю.
– Что ж, ты душу облегчить не хочешь? У тебя ещё есть шанс отделаться каторгой.
– Какое милосердие. – с презрением протянул Арсений, – В первый раз я отправился туда, только потому что защитил свою жену и дочь от домогательств родного отца и его друга. На этой чертовой каторге я угробил своё здоровье, из-за чего меня не берут на работу даже фабричным рабочим. И если я отправлюсь туда во второй раз, то точно сдохну… И знаете я всё хорошенько обдумал, когда возвращался из Стратилатовской земли. Все возможные варианты ведут к одному исходу. Какую тропинку бы не выбрал, она приведет к одной двери… Как же я раньше этого не понимал? А ведь это было очевидно самого начало. И знаете, я уже не против этого.
Арсений расстегнул три пуговицы на рубашке. Теперь на его шее можно было увидеть обручальное кольцо на шнурке. Вдруг в ноздри следователя ударил противный запах. В этот момент он понял, что Арсений облил себя керосином.
– У меня и Гвидона есть кое-что общее, что храним у самого сердца. Поэтому я никогда его не предам. – парень поднял керосиновую лампу чуть выше и криво улыбнулся, – Вот сейчас, господин следователь, вам удача точно пригодится!
– Не делай глупостей! А как же твоя семья? – закричал Пётр, однако это было бесполезно.
Не сомневаясь ни секунды, Арсений разбил лампу об пол. Пламя в считанные секунды поглотило несчастного и перекинулось на другие предметы, которые находились в спальне. Пётр ничего бы не успел сделать. В последние секунды своей жизни Арсений, несмотря на агонию, не издал ни звука. Для него всё закончилось быстро.
А пламя продолжало уничтожать комнату. Пётр понял, что надо спасаться самому. Он схватил из тайника шкатулку и уже хотел было выбежать в коридор, однако огонь отрезал этот путь наружу. Единственным шансом на спасение оставалось окно. Высота была порядочная. Мужчина, нервно мотая головой, оглядел улицу. Первое, что ему пришло в голову, – это попытаться прыгнуть на балкон, располагавшийся этажом ниже. Это был не самый надёжный вариант, но угарный газ, заполонивший комнату, не оставил времени на раздумье. Встав на карниз, мужчина сделал глубокий вдох, а затем, когда пламя заполнило уже всю комнату, прыгнул вниз.
Пётр более-менее успешно приземлился на балкон. Из-за того, что мужчина надышался угарного газа, боль от падения практически не ощущалось, однако воздуха катастрофически не хватало, что выражалось в непрекращающимся кашле. Вскоре началось головокружение, а затем Пётр и вовсе потерял сознание.
