Текст книги "Мадам Лекринова (СИ)"

Автор книги: Иса Браус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава II

Тесная комнатушка со обшарпанными обоями и прогнившим полом в одном из доходных домов на окраине Александрограда. Помимо проживающих тут тараканов, в этой комнате проститутка Евдокия принимала тех, кто хотел всю ночь наслаждаться её обществом. В этот раз в её постели мирно спал один из постоянных клиентов. Евдокия иногда любила наблюдать за тем, как этот мужчина средних лет спит, при этом почёсывая его темноволосую голову. С каждой ночью, которую она с ним проводила, ей всё сильнее казалось, что будто он в её объятиях отчаянно искал утешения, чего девушка не находила в других клиентах, которые просто хотели весело провести время, не тратя слишком много денег. А когда Евдокие спящий красавец начинал надоедать, она наклонялась к его уху и ласково шептала: «Пётр Иннокентьевич, уже утро наступило.»

Веки мужчины раскрыли его светло-серые глаза. При определенном освещение они были аки прозрачные стеклянные кусочки. Суровый взгляд таких глаз наводил на окружающих чувство тревоги и страха, в чём однажды проститутка успела убедиться лично.

Пётр приподнял туловище и посмотрел в окно. Небо под Александроградом было затянуто серыми тучами, через них не проникал даже маленький лучик света.

– В этом городе порой трудно отличить день от ночи, – проговорил мужчина хриплым голосом, коснувшись пальцами своей щетины.

Евдокия молча приподняла уголки своих губ, а затем потянулась, выгнув спину словно кошка, к прикроватному столику, где лежала курительная трубка. Пётр прошёлся взглядом по спине девушки, на которую ниспадали длинные волосы. Да, девка видная, но что она могла дать? Лишь временное забытьё по ночам, но не более того, собственно, как и остальные проститутки, с которыми он когда-либо проводил ночи. Мужчина снова упал на жёсткий матрас. Он попытался вспомнить прошедшую ночь, однако все попытки разбивались головной болью. Что ж, за хорошо проведённую ночь приходится платить утром мигренью и мучительной жаждой. И так раз в неделю. Снова и снова.

– Осталось немного опиума с прошлой ночи, – Евдокия протянула трубку клиенту, – Хотите ещё?

– Нет, – Пётр, встав с кровати, стал собирать свои вещи, – Утро от него добрее не станет. Лучше принеси воды.

Евдокия налила из кувшина воду и отдала стакан клиенту. Когда Петру немного полегчало, он начал одеваться. Мужчина успел одеть брюки и рубашку, когда в комнате залился звоном телефонный аппарат, стоявший на комоде. Евдокия, накинув на себя сорочку, пошла отвечать на звонок.

– Слушаю…Судя по твоему голосу, ты, наверное, красивый юноша…Не смущайся…Кто? – глаза проститутки округлились, затем девушка обратилась клиенту, – Пётр Иннокентьевич, это вас.

Мужчина, удивлённо хмыкнул, накинул на себя жилетку и подошёл к телефону.

– У аппарата.

– Уфф, слава богу! Пётр Иннокентьевич, наконец-то, я вас нашёл-с. – в трубке раздался молодой мужской голос.

– Здравствуй, Руслан, – без особого энтузиазма поздоровался Пётр, – Видимо, дело очень серьезное, раз уж ты в выходной день в поисках меня решил телефонировать каждой проститутке Александрограда.

– Не каждой, а у кого есть телефонный аппарат, и у кого вы бываете чаще всего. Мне повезло, я вас нашёл с четвёртой попытки. Однако вы правы-с, дело действительно серьёзное.

– И что же это?

– Мадам Лекринова обчистила апартаменты господина Миклушина.

– Лекринова? А мы тут при чём? Этим делом занимается…

– Следователь Перов погиб! – на это заявление Пётр отреагировал кратким молчание, которое Руслан прервал фразой, – Начальник поручил это дело вам-с.

– Ух… – мужчина прижал пальцы к векам, – Утро просто великолепно начинается. Ладно, ничего не поделаешь. Раз навязали, придётся выполнять. Руслан, ты знаешь, где Евдокия снимает комнату?

– Да-с! Я скоро приеду.

– Ты сейчас из участка телефонируешь?

– Да-с!

– Тогда захвати мою сумку с инструментами. Всё, жду! – Пётр повесил трубку.

– О-ля-ля! – воскликнула Евдокия, подав клиенту черный пиджак и шляпку, – Неужели мадам Лекринова снова кого-то ограбила.

– Да, эта девка за месяц весь Александроград на уши поставила.

– А это правда, что она способна убивать своим криком? – спросила проститутка, завязывая клиенту галстук.

– Вот это мне теперь и предстоит выяснить… – обувшись мужчина провел рукой по щеке девушки, – Удачно тебе дня!

Пётр забрал с порога свою трость с белым набалдашником в виде головы овчарки и молча покинул комнату. Евдокия на прощание крикнула ему в след, как бы с издевкой: "Передавайте привет жене!"

Когда Пётр вышел на улицу, запах бензина и гари ударил ему в ноздри. Улица, собственно, как и весь административный центр острова, была покрыта холодными красками. Мужчина подумал о том, что может даже и к лучшему, что серые тучи сутками закрывают небосвод, иначе при солнечном свете серые дома с грязными дорогами казались бы более уродливыми. Лучшем украшением города, по мнению Петра, были его жители, которые своими эмоциями и поступками, которые именовались повседневной рутиной, разбавляли эту скучную картину: играющие детишки-оборванцы, худосочная женщина на другой стороне улицы, которая безуспешно пыталась продать цветы грубым прохожим, мужчина, пытающийся усмирить свою собаку, держа её на поводке и так далее. В этой рутине была определённая доля уныния, но благодаря ей Александроград до сих пор был живой. Благодаря его жителям, в лицах которых можно было увидеть свет надежды на лучшую жизнь, город не зачах от деятельности промышленных заводов, аки цветок в пустыне.

Вдруг Пётр почувствовал, как кто-то дотронулся до его спины. Оглянувшись, он увидел бездомного одноногого калеку. Бродяга протянул дрожащую руку в надежде на милость.

– Падайте на пропитание. Меня выгнали с фабрики, когда мне ногу оторвало на работе, – прохрипел он.

Лицо Петра не выразило никаких эмоций, разве что глаза выдавали малую толику презрения. Однако мужчина всё-таки, достав кошелек, кинул бездомному несколько копеек.

– Благослови вас господь. – после этой фразы оборванец почувствовал, как его щеке прижался набалдашник трости.

– Господь значит…Он меня достаточно "благословил!" – с раздражением прошипел Пётр.

Бродяга испуганно взглянул на мужчину, не зная, чего ожидать. Увидев это в глазах бедняги, Петр лишь чуть слышно хмыкнул, а затем потерял к оборванцу всякий интерес.

Когда же мужчина снова обернулся к дороге, перед его глазами предстала повозка, запряженная двумя автоматонами лошадей. Управлял ими кучер, держа в руках круг, напоминающий штурвал моряка. Из окошка в повозке выглянуло, покрытое веснушками, лицо юнца со светло-русыми волосами. Увидев Петра, его голубые глаза засияли.

– Доброе утро, Руслан. – буркнул мужчина, сев в повозку.

Кучер, опустив рычаг, привел автоматоны в движение. Повозка тронулась с места.

– Пётр Иннокентьевич, вы, наверное, вряд ли сможете представить, как вам повезло, что мне пришлось вчера задержаться в участке до поздна-с, – это заявление Руслана привлекло к нему холодный взгляд начальника, выражающие ровным счётом ничего, поэтому юноше захотелось опустить свой взгляд на колени, – Ваша жена вчера-с телефонировала.

– О, вот оно что! – Пётр прищурил веки, на минуту Руслану показалось, что его выражение лица стало растерянным, может поэтому начальник отвернулся к окошку, – Она раньше никогда так не делала. И что же ты ей сказал?

– Сказал, что вы на задержании и вряд ли будете доступны-с, – юноша несколько секунд нервно сжимал кулаки, но затем, подняв голову, осмелился обратиться к начальнику, – Пётр Иннокентьевич, вам не…

Однако не успел Руслан договорить, как к его лбу слегка прижался набалдашник трости Петра, мужчина устало покачал головой.

– Ты так ещё молод и наивен, Руслан. Усвой один урок: измена – это когда ты и в любовнице пытаешься личность найти – а когда ты используешь проституток ради удовлетворения своих потребностей – это не измена, – Пётр положил трость на колени и снова повернулся к окну, – Тем более ты знаешь ситуацию с моей женой.

– Да-с, однако…Пётр Иннокентьевич, вам не кажется, что после того несчастья, которое с ней случилось, вы поступаете подло?

– Подло было, если бы я завел любовницу, однако я не хочу этого делать, потому что люблю свою жену и буду ей верен до конца своих дней! – Пётр уже не скрывал своего раздражения, – И вообще, мне эти споры уже осточертели! Так что закроем эту тему!

Повисло гнетущие молчание. Прежде чем переходить к делу, нужно было собраться с мыслями. Руслан повернулся к окошку. Повозка уже проезжала мимо Белой площади. Её словно кружево обрамляли аккуратные двухэтажные здания. Центр площади украшал белокаменный фонтан, к которому стекались готовившиеся к занятиям студенты. Прогуливающиеся молоденькие девушки то и дело бросали на них застенчивые взгляды, краснели и о чём-то перешёптывались. Мимо проходили мама с сыном. Мальчик тянулся к фонтану, но строгая женщина, держа его за руку, шла вперед. У одного из фонарных рядом со стопками бумаг стоял на ящике мальчишка, который кричал, махая газетой: "Новости с Большой земли! Убийство эрцгерцога на юге. Покупайте газеты. Свежие новости." Мимо него проехала железяка странной формы, что подметает городские улицы. Руслан порой давался диву от таких диковинок. Однако его иногда пугало то, что эти железяки заменят обычных рабочих, которые из-за потери работы могут остаться на улице. А про себя он подумал: "Господи, помилуй нас! Только бы эти железяки не заменили полицейских."

– Так что у нас по делу? – наконец, спросил Пётр со скучающим видом.

Руслан достал из сумки с инструментами копии материалов дела и стал вкратце излагать суть дела.

Месяц назад в особняке Киреевка на окраине Александрограда был найден труп сорокавосьмилетней графини Зорич. При осмотре места преступления родственники сообщили, что, не считая нескольких ассигнаций, пропала старинная маска времен эпохи возрождения.

Смерть графини была очень странной. Результаты вскрытия показали, что она умерла от обширного кровоизлияния в мозг, при этом на теле не было никаких следов побоев, если не считать лопнувших барабанных перепонок.

Через неделю в доме по Филаретовской пропала семейная реликвия – кинжал татарского солдата. Как утверждали хозяева, они проснулись от ужасного женского крика, а когда выбежали в коридор, то обнаружили трупы двух служанок. Сами хозяева отделались легкой мигренью. Так следователю стало известно, что воришка женщина, а когда уже дошло до народа, газетчики дали ей прозвище мадам Лекринова. От слова Le Cri, что с французского означает "крик".

Через пять дней поздно ночью телефонировала в участок госпожа Урусова. Она сообщила, что смогла обезвредить воровку, которая пробралась к ней в дом и попыталась украсть Рубиновое евангелие. Женщина была уверена, что это была мадам Лекринова. Следователь Костюшко, которому поручили это дело, и полицейские прибыли в дом по улице Майорской, однако они оказались бессильны. Все они скончались от обширного кровоизлияния в мозг, как в предыдущих случаях.

Затем это дело перешло в руки следователя Перова, однако и он с ним недолго поработал. На днях один из информаторов ему сообщил, что Лекринова возможно появится в апартаментах Миклушина в Елизаветенском переулке.

– Вот Перов и организовал засаду…Скоро мы подробно узнаем, чем она кончилась. – на этом Руслан и закончил доклад.

– Молодец, Воскресенский. Только ты не ответил на один вопрос, – Пётр с недовольным видом спросил помощника, – Как так получилось, что МЫ этим делом занимаемся? Ведь у тебя, как и у меня, выходной день сегодня. Что ты делал в участке?

– Не серчайте-с, Пётр Иннокентьевич, – Руслан виновато опустил голову, – Помните, вы просили сегодня съездить к потерпевшему по нашему последнему делу и вернуть ему карманные часы, которые он из-за пережитого стресса оставил в участке. Я сегодня утром вспомнил, что забыл их вчера забрать. Поэтому пришлось поехать в выходной день в управление. А в коридоре я попался на глаза начальству. В общем, он дело мадам Лекриновой поручили нам-с.

– Вот это я понимаю, оказаться не в том месте и не в то время. Мда, Воскресенский, только ты так можешь! – увидев, что помощник всё ещё сидит с опущенной головой, Пётр смягчился, – Ладно, с каждым такое может быть.

– Вы бы видели, как начальство было зло. Оно не мудрено, ведь уже два следователя погибло.

– Стало быть решили пожертвовать нами. Нет, я даже не удивлён. Я ведь прекрасно понимаю, как ко мне относится начальство.

– Зря вы так, Пётр Иннокентьевич. Они знают, что у вас хорошая раскрываемость, – затем Руслан призадумался, – Хотя… Если вспомнить, в каком тонне был отдан приказ, то может быть вы в чём-то и правы-с.

– А в каком тонне он отдал приказ?

– Если до словно цитировать, он сказал: "Значит так, мне плевать, в какой клоаке сейчас Вахлаков! Через три часа он должен быть на месте преступления!"

– Я так и думал, – усмехнулся Пётр, в этот момент повозка затормозила, – Кажется, мы приехали.

Вступив на землю, Пётр Иннокентьевич удивился тому, как быстро могут пролететь слухи по Александрограду, ибо Елизаветенский переулок напоминал пчелиный улей. Толпа зевак была настолько плотной, что Петру пришлось тростью расталкивать людей, дабы пробраться к дому. Мужчина никак не реагировал на возмущение толпы, а вот Руслан, который шёл следом, извинялся перед людьми за грубость начальника фразой: "Ради бога извините, но так надо."

И вот мужчины дошли до трехэтажного желтого дома. Руслан смог посчитать у входа пятерых полицейских, которые сдерживают толпу. Один из них подошел к Петру с фразой: "Вам сюда нельзя. Это место преступление."

– Следователь Вахлаков, – представился Пётр, а затем тростью указал на Руслана, – Мой помощник Воскресенский. Теперь мы занимаемся этим делом.

Полицейский извинился и пустил мужчин на территорию. Но едва они успели подойти к крыльцу, как на них с руганью накинулся господин Миклушин со своей женой. "Толстый и тонкий", – так у себя в голове следователь Вахлаков назвал бы картину, состоящую из толстого как кабан мужчины и тонкой как кипарис женщины. Руслан уже собирался успокоить потерпевших, однако Пётр оттопырил в его сторону указательный палец, дав понять, чтобы тот пока не вмешивался.

– А ко мне какие претензии? – спокойно спросил следователь, – Я только приступил к делу. Если вы чем-то недовольны, то обращайтесь с жалобой в мир иной к следователю Перову.

– Да, как вы смеете так нам грубить! – возмутился господин Миклушин.

– Это воровка украла мою шкатулку из слоновой кости! – писклявым голосом верещала его жена, – Вы что не понимаете, что у нас такое горе?

Горе? Это слово погрузило Петра во внутрь себя в его самое жуткое воспоминание. Он вспомнил, как его жена, придавленная камнями, мучительно стонала, кашляя кровью. А Пётр не своим голосом кричал: "Любимая, ты только держись! Не умирай! Молю, держись…Ради меня…Ради наших детей…Не умирай!"

Когда же Вахлаков вернулся в окружающую действительность, его холодный взгляд пронзил госпожу Миклушину, от чего той стало не по себе.

– Да что вы знаете о горе? – едва слышно сквозь зубы произнес Пётр.

– Что вы сказали? – возмутилась потерпевшая.

– Ради бога, прошу-с нас простить! – решил вмешаться Руслан, пока следователь не навлек на свою голову проблемы, – Пётр Иннокентьевич, с вашего позволения, я допрошу потерпевших.

Следователь утвердительно кивнул и, забрав у помощника сумку с инструментами, вошёл в дом. Руслан облегченно выдохнул. Он стал замечать, что начальник после каждого похода к проститутке становился более мрачным и менее сдержанным.

– Итак-с… – Руслан достал из внутреннего кармана пиджака тетрадку размером с ладонь и карандаш, – Госпожа Миклушина, так что это за шкатулка?

– От матушки, как приданное, досталось. Это вещь с Большой земли. Не знаю точно откуда она…Наверное, с востока, – затем женщина снова вернула возмущенный тон, – Но что я точно знаю, так это то, что эта шкатулка стоит дороже, чем вся наша полиция.

– Даже дороже жизни? – от этого вопроса потерпевшая даже растерялась, а Руслан пояснил, – Вы живы, а это самое главное. Разве вы не согласны-с?

– О… Думаю, вы чём-то правы. Однако, это не значит, что мы забудем про материальный ущерб!

– Конечно, нет. Скажите, вы смогли увидеть преступницу? – спросил юноша, сделав новую запись в тетрадке.

– Нет, – ответил за жену господин Миклушин, – Нам велели, что бы не случилось, оставаться в спальне. Когда раздался крик, мы думали, что нас даже наушники, которые нам выдали, не спасут.

– Это было ужасно! – воскликнула госпожа Миклушина.

Петра провели до коридора, где лежал труп рядового полицейского, накрытый белой тканью, на которой виднелись пятна запёкшиеся крови. Рядом стоял полицейский, который был также рядом со следователем Перовым, но ему посчастливилось остаться в живых.

– Мы постарались ничего не трогать до вашего прихода. – объяснил провожатый полицейский.

Следователь молча кивнул, подойдя к трупу. Сняв ткань, можно было увидеть, что на лице убитого не было ни одного чистого участка.

– Бедняга… – жалостливо произнёс провожатый, – Никому не пожелаешь такой смерти.

– Мда… Женщина, которая способна убивать своим криком, – Пётр задумчиво прижал пальцы к подбородку, – Я думаю, за такую способность любая женщина продала бы душу дьяволу.

– И не говорите, сударь! Моя бы точно свою поганую душонку продала бы за такое.

Затем следователь Вахлаков обратил внимание на пострадавшего. Тот глаз не сводил со своего мёртвого коллеги.

– Ты в состояние говорить? – полушепотом спросил Пётр, пострадавший в ответ кивнул, – Что произошло этой ночью?

– Я… Мы… Мы, как приказал следователь, сидели в засаде. Когда же она появилась… Всё эти чёртовы наушники! Они нас действительно защитили от крика мадам Лекриновой, но мы не слышали друг друга. Малов не подумав решил снять их и… – полицейский опустил голову, – Когда я его оттащил в коридор, он был уже мёртв.

– То есть ты хочешь сказать, что мадам Лекринова убила Малова своим криком? – следователь скептически повёл бровью.

– Я сам этому не верю, сударь! – сорвался потерпевший, – Но Христом Богом клянусь, это так! В её руках не было оружия. Я не знаю, как она это сделала! Эта женщина словно воплощения дьявола какое-то!

– Возьмите себя в руки, рядовой! – повысил тон Пётр, полицейский в шоке уставился на него, а следователь, немного поморщившись от головной боли, которая напомнила о похмелье, продолжил допрос уже в более спокойном тоне, – А теперь скажите, вы смогли разглядеть её лицо?

– Да куда там, сударь! Всё произошло так быстро, да и тёмного было.

– Ясно. Думаю, вам не следует тут больше оставаться, – Пётр обратился к провожатому, – Отведите меня к следователю Перову.

Следователя отвели на место преступления. Идя по полу, мужчина слышал, как под ногами хрустит битое стекло. Он не понимал, как обычный женский крик мог сотворить такой бардак. Наконец, следователь обратил внимание на труп своего заклятого друга. Подойдя к Перову, Петром овладели противоречивые чувства. С одной стороны следователь Вахлаков не питал к своему коллеги уважительных чувств из-за его методов выбивания показаний, а с другой мужчина понимал, что не сможет больше про Перова травить свои циничные шуточки. О покойнике либо хорошо, либо ничего. Увидев рядом статуэтку ангела, лежащую в луже крови, а также учтя тот факт, что покойного была пробита голова, Пётр сделал вывод, что скорее всего именно статуэтка стала орудием убийства. И если со следователем Перовым всё было очевидно, то смерть рядового полицейского нуждалась в логическом объяснение.

В этот момент Следователь почувствовал дуновение ветра из разбитых окон, который принёс с собой жуткий запах бензина. Пётр достал из кармана пиджака носовой платок и зажал им ноздри. Голова и так с похмелья побаливала, а тут ещё и этот тошнотворный запах. Когда же головокружение прошло, следователь снова вернулся к осмотру комнаты. Чуть позже снова послышался хруст стекла. Пётр понял сразу, что это пришёл Руслан.

– Пётр Иннокентьевич, вы уже что-нибудь узнали-с?

– Да, мадам Лекринова действительно убивает криком, а точнее устройством, которое способно издавать мощную звуковую волну. Правда остаётся вопрос, как она его использует, если её руки, по словам потерпевшего, были свободны.

– Помилуйте, Пётр Иннокентьевич, такие-с устройства весят целую тонну! – не верил юноша, – А если верить показаниям полицейских, что дежурили у входа, Лекринова сбежала налегке.

– На окна посмотри, Руслан, – указал тростью Пётр, – Что скажешь?

– Хм, это не похоже на бомбу, – помощник взглянул на пол, – Не вижу ни камней, ни пуль. Это странно-с.

– Ты сказал, что мадам сбежала налегке. Учитывая остальные улики и показание выжившего полицейского, можно сделать вывод, что кто-то всё-таки создал маленькое звуковое оружие массового поражения.

– Вот же диво! И что мы будем делать дальше?

– Для начала мы узнаем мадам Лекринову по ближе.

– Но как? Миклушины её не видели, а полицейские, что дежурили у входа, видели только силуэт. Не уж то выживший полицейский смог её разглядеть?

– Нет, он тоже не успел её разглядеть. Но это не страшно. О внешности Лекриновой нам расскажет следователь Перов, – увидев ярко выраженное недоумение помощника, Пётр рассмеялся. – Руслан, неужели ты не слышал про оптографию?

– Это та теория, в которой говорится, что в сетчатке глаза трупа фиксируется последние, что он видел? Помилуйте, Петр Иннокентьевич! Как-то все это сомнительно-с.

– Руслан, запомни кое-что: сомнение есть тормоз прогресса! В общем, я создал свой метод, который в своё время опробовал на трупах в морге, но пока я ещё не применял его в настоящем деле. Вот шанс и представился!

Пётр достал из сумки с инструментами маленькие зажимы. Ими он открыл и зафиксировал веки покойного. Затем пришлось проколоть глазное яблоко иголочкой, чтобы опустить радужку глаза. Достав из сумки фотоаппарат, Пётр прикрутил к нему линзу и сделал снимок.

Пока следователь выполнял все эти действия, Руслан взглянул в окно, пытаясь понять, как Лекринова смогла сбежать через окно и, если верить словам полицейских, полететь. После продолжительного мозгового штурма, в голову юноши пришла странная, но вместе с тем единственная логичная мысль.

– Пётр Иннокентьевич, мне кажется, мадам Лекринова использует тросы.

– Хм, ты думаешь, она смогла довести до ума то, чего не получилось у Гильдии механиков острова?

– По крайне мере, никто не видел, как она входит через дверь.

– Хорошая мысль. Значит, нам надо на крышу, – Пётр направился к лестнице, – Если это так, то там должны остаться следы.

Следователь и его помощник, поднявшись на крышу, начали осмотр. Во время него, Пётр рассказывал Руслану о том, как читал газеты, где писалось о испытаниях маневрирование в воздухе с помощью тросов. Все эти попытки заканчивались полным провалом, от чего Пётр не сдерживал своего смеха.

– Помилуйте, Пётр Иннокентьевич, – смутился Руслан, – Негоже смеяться над этим!

– А почему бы и нет? Никто же из испытуемых не помер. Отделались синяками, – Пётр подошел к краю крыши, – Хм, это уже интересно.

В одной из колонн, следователь обнаружил маленькие, но глубокие дырки. Посчитав количество и сопоставив все детали, мужчина убедился в том, что Лекринова действительно могла использовать тросы. Осталось только восстановить тот путь, по которому сбежала мадам. Первой и очевидной зацепкой стал дом напротив. Пётр достал из сумки бинокль, чтобы лучше рассмотреть его колонны.

– Вот оно что, – протянул следователь, передав бинокль помощнику, – Похоже солдатики смогли подстрелить нашу птичку.

Руслан убедился в словах начальника, когда через бинокль увидел на колонне следы запёкшейся крови. Так полицейские вышли на след. Попытавшись представить себя на месте мадам Лекриновой, Пётр рассматривал варианты того, где, истекавшая кровью, разбойница попыталась бы спрятаться. Следователь вспомнил про улицу Багратион, до которой из дома Миклушеных можно было пешком добраться за десять минут, а с тросами и то быстрее. В самой узкой улице Александрограда, которую прятали красивые дома Елизаветенского переулка, вполне можно было затеряться среди оборванцев на время преследования. В последствие эту версию подтвердили следы запёкшейся крови и следы от тросов, которые Пётр и Руслан заметили на стенах домов, попавшихся по пути на улицу Багратион. И уже там кровавые следы обрывались у дороги, что разделяла улицу и набережную.

– Если судить по размерам пятен… – начал Пётр, указав тростью на последнее пятно, – Рана была очень серьезная. Она и так проделал долгий путь, так что я сомневаюсь, что у неё остались бы силы двигаться дальше.

Дальше начался поиск свидетелей. Идя по улице, Руслан заприметил бродягу, спавшего с бутылкой рома в обнимку. Спросонья оборванец, конечно, не сразу понял, что от него хотят, поэтому он поначалу произносил нечленораздельные слова.

– Скажи, любезный, ты тут всю ночь спал? – спросил помощник следователя.

– А где мне ещё быть? – бродяга отпил из бутылки.

– Ты ничего странного тут не видел?

– Странными были только мои сны.

– Хм, и что же тебе снилось?

– Сегодня мне приснилось, что девка с неба упала и она целехая осталась.

– Как интересно! А ты помнишь, как эта девка выглядела?

– Не-е, сударь. Так темно было. Я помню только, что она упала на колени, а потом к ней подошел какой-то сударь, взял на руки и ушёл. А потом я снова глотнул рома, а дальше ничего не помню. Очень странный сон!

В благодарность Руслан кинул бродяге несколько копеек и вернулся к следователю с новой информацией.

– Вот оно что! Мадам Лекринова получается не одиночка. Возможно, даже эта целая банд! – Пётр похлопал помощника по плечу, – Молодец, Воскресенский! Далеко пойдешь! Теперь нам нужно поговорить с информатором, который и сообщил всё Перову.

– Но следователь Перов нигде не указал его имени.

– Анонимность для меня не помеха, Руслан. Я и так догадываюсь, кто мог быть его информатором.