Текст книги "Чужая судьба"
Автор книги: Ирина Сафина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
– Ну да! – встрял в разговор бомж. – Точь-в-точь!
Продавщица добавила:
– Не обращайте внимания на этого попугая. Та девушка ваша сестра-близняшка, да? Надо же, как вы похожи! Родная мать не разберет! Только одежда разная...
Виктория схватила с прилавка сумку и опрометью выбежала из магазина.
– Девушка! А сигареты?! – кричала ей вслед продавщица, но Виктории было не до сигарет.
Она выскочила на улицу, осмотрелась. Двойника нигде не было. Недолго думая, Виктория села в свою машину и с наглостью, создавая помехи движению, вклинилась в общий поток. До съемок оставался небольшой запас времени – можно поколесить по ближайшим улочкам и найти двойника. Если повезет.
Паспорт остался лежать на прилавке. Виктория о нем даже не вспомнила.
До обеда Лиза пребывала на седьмом небе от счастья. Коллеги осыпали ее комплиментами, восхищались новым образом, расхвалили действительно свежий и очень вкусный торт. Так было до обеда, пока не пришел Игорь Иванович – начальник и головная боль Лизы.
Завидев его, выходящего из машины, Настя – сослуживица Лизы – шустро спрыгнула с подоконника и спрятала за штору грязную тарелку с недоеденным кусочком торта.
– Лизок, я побежала, тарелку потом помою. Твой идет!
– Кто мой? – не поняла Лиза, вот уже минут десять она пыталась напечатать месячный отчет и мало обращала внимания на болтовню Насти.
– Как кто? Игоряшка! Сейчас он тебя увидит и совсем разума лишится.
– Глупости, – буркнула Лиза, не отрывая взгляд от монитора. – Вы будто с ума посходили все! Чего вы нас сватаете? Игоряшка просто бабник, он всем комплименты отвешивает, мешками с горочкой. Но это ничего не значит.
Настя фыркнула:
– Ну-ну, рассказывай... Со стороны виднее...
Лиза встала и принялась шутливо выталкивать Настю из приемной.
– Иди-иди в свою бухгалтерию, а то все цифры разбегутся! Виднее ей...
На пороге Настя оглянулась и таки вставила свои пять копеек:
– Ой, какой цирк сейчас начнется! Попомни мои слова, Игоряшка в тебя втрескамшись!
– Он женат!
– Жена не стена!
– Он дурачок!
– Зато с деньгами!
Настя хотела еще что-то добавить, но Игорь Иванович уже шел по коридору. Лиза смотрела на его статную, взлелеянную в спортивных залах фигуру, на довольно красивое с тонкими чертами лицо и думала, что вот оно – олицетворение медали о двух сторонах. С одной стороны, внешней, – красив, импозантен, не беден, но с другой... стоит Игорю Ивановичу открыть рот и становится ясно – картав, хамовит, да и глуповат, прости господи... Турфирма принадлежала его отцу, Ивану Денисовичу, только этот факт и был объяснением тому, что Игорь Иванович занимал кресло директора. Именно занимал! Фактически руководил фирмой его отец, только он принимал значимые решения. Впрочем, Игоря Ивановича свободный график посещения офиса и минимум ответственности вполне устраивали. Сотрудники об истинном положении вещей знали, потому и прозвали директора – Игоряшкой.
– Лиза, смотью и не вегю своим глазам, вы это или не вы, – сладчайшим голосом пропел Игоряшка, на стоящую рядом Настю он даже не посмотрел.
Лиза поежилась. Она работала в фирме уже три года и, казалось бы, должна привыкнуть к дефекту речи директора, но всякий раз, слушая картавую речь Игоряшки, у нее першило в горле. Хотелось вместо него произнести вслух все пропущенные звуки "р". К тому же, от Игоряшки несло сильным перегаром.
– Это я, Игорь Иванович. Отчет почти готов, сейчас распечатаю и занесу вам на подпись. В этом месяце в филиалах, Казанском и в Екатеринбурге, были накладки с путевками в Египет, я ввела новую колонку и кратко изложила причины...
– Да бог с ним, с отчетом, – отмахнулся Игоряшка. – Вы пьекгасно выглядите!
– Спасибо, – буркнула Лиза и прошмыгнула мимо директора.
В приемной Игоряшка первым делом обратил внимание на остатки торта в коробке, что стояла на сейфе.
– О! Что отмечаете?
– Это я принесла. Просто так. Настроение хорошее.
– Понятно, – Игоряшка расплылся в улыбке. – Надеюсь, меня угостите? Пгиготовьте кофе и занесите мне. С тойтиком!
Игоряшка скрылся в своем кабинете. Лиза посмотрела вслед закрывающейся двери и вздохнула:
– Хорошо, будет тебе с тойтиком...
Когда Лиза с подносом вошла в кабинет директора, Игоряшка стоял возле настенного зеркала и прихорашивался. Завидев Лизу, он направился ей навстречу. Лиза протянула поднос, предполагая, что Игоряшка направляется именно за ним, но ошиблась. Игоряшка обошел Лизу и закрыл дверь кабинета на ключ изнутри. Лиза поставила поднос на стол и потребовала, придав голосу как можно больше твердости:
– Игорь Иванович, откройте, пожалуйста, дверь!
Игоряшка улыбнулся. Хитро, не по-доброму.
– Один поцелуй кгасавицы, и путь свободен.
– Игорь Иванович, я прошу вас, откройте дверь.
Раньше Игоряшка уже проворачивал подобные фокусы. Забавлялся. Видимо, ему доставляло немалое удовольствие запереть Лизу в кабинете, а потом мучить, выпрашивая поход в кино или на обед в кафе напротив офиса. Обычно все заканчивалось тем, что Лиза обещала подумать, а Игоряшка, насладившись видом загнанной в угол жертвы, отпускал ее с непременным условием: "Не забудьте, вы обещали! Однажды я потгебую должок!". Лизу эта придурь директора бесила, но она терпела молча, принимая правила игры. Во-первых, потому что Игоряшка никогда не переступал черту непристойности, ну а во-вторых – не хотелось терять работу. Место ее вполне устраивало, да и платили тут хорошо. В душе она считала Игоряшку безобидным дурачком, способным причинять только мелкие неудобства.
Так было раньше. Но в этот раз, при виде какой-то странной, нехорошей улыбки, холодного блеска в одурманенных похмельем глазах Игоряшки, у Лизы сжалось сердце.
Она протянула руку и потребовала:
– Ключи!
Не тут-то было. Игоряшка с силой схватил ее за запястье и притянул к себе.
– Какая ты сегодня кгасивая, – с горячностью прошептал он, склоняясь над ее ухом. – Сводишь меня с ума... Водишь за нос... Ты для меня так нагядилась на габоту, вейно?
От Игоряшки уже несло ментолом, подготовился, не иначе, – зажевал перегар жвачкой. Лиза пыталась увернуться, вырваться, но Игоряшка лишь крепче прижал ее к себе.
– Не вейно! – передразнив директора, гаркнула Лиза. – Я для себя нарядилась! Отпустите меня...
– Не отпущу... тепегь точно не отпущу...
Игоряшка напирал, пытаясь весом своего тела сломить сопротивление и положить Лизу спиной на стол.
– Я закричу! Помогите!
Игоряшка прикрыл ее рот рукой.
– Ну что ты, дугочка... я плохого ничего не сделаю... ты сама этого хочешь... один поцелуй, и я тебя отпущу... Ты мне столько газ обещала... кафе... кино, но обманула... плохая девочка...
Лиза сопротивлялась, изворачивалась, отпихивала Игоряшку, упираясь кулаками в его грудь. Ей очень хотелось закричать в полную силу, но стало страшно. Страшно – потому что услышат. Прибегут. Пойдут разговоры, насмешки, работать в этом коллективе станет просто невозможно!
В какой-то момент ее взгляд наткнулся на зеркало. Оттуда на Лизу смотрел ее новый образ – с растрепанными волосами, перекошенным от страха лицом. Лиза мотнула головой, и ладонь Игоряшки соскользнула с ее рта, проехала по глазам, смазывая тушь и тени. Та Лиза, которой она хотела стать – уверенная в себе стерва – стиралась, исчезала...
– Нет!!! – что есть мочи закричала Лиза. – Убери руки, мразь!
Игоряшка на мгновение отстранился, и этого времени хватило Лизе, чтобы вывернуться, схватить тарелку с тортом и со всей силы ударить ею по разгоряченному лицу Игоряшки.
– Дуа! – Игоряшка отскочил, размазывая ладонями по лицу крем. – Дуа!
В дверь уже стучали прибежавшие на крик сослуживцы.
– Игорь Иванович, с вами все хорошо? – доносилось из-за двери. Самочувствием Лизы никто не поинтересовался. Трусы.
Игоряшка матерился, пропуская букву "р", проглатывая окончания, и пытался стереть с себя остатки торта, но липкий крем лишь сильнее въедался в одежду и в волосы. Лиза расхохоталась. Безудержно. До слез.
– Игорь Иванович! – кричала из-за двери Настя. – Что с вами? Откройте!
Лиза решила ей ответить и выдавила сквозь смех:
– Настя, Игоряшка занят! Его на сладенькое потянуло! Он сейчас торт с хари смазывает!
– Ты! – Игоряшка подскочил и потряс перед Лизиным носом кулаком. – Ты уволена!
– Дудки! Ты не можешь этого сделать, Игоряшка, – говорила Лиза и поражалась собственной смелости. – Ты же дурак, Игоряшка. Все это знают, и твой папашка знает. Поэтому только Иван Денисович может принимать и увольнять сотрудников. Не доверяет тебе папашка!
Игоряшка подскочил к двери, отпер замок и распахнул ее настежь.
– Пошла вон!
Лиза хохотнула, поправила кофточку и вальяжной походкой направилась к выходу, где, подобно изваяниям, застыли удивленные и ошарашенные сотрудники фирмы. Проходя мимо Насти, Лиза указательным пальцем подняла ее подбородок, закрывая рот.
– Ворона залетит, – прокомментировала она свой жест.
Игоряшка хлопнул дверью за ее спиной.
– Я увольняюсь! Слышишь, Игоряшка?! Папику передай!
Никто не проронил ни слова. Лиза неторопливо подошла к столу, достала свою сумку, помахала всем ручкой и вышла в коридор. Только тогда она услышала гомон голосов позади. Настя нагнала ее на выходе.
– Лиза! Подожди! Объясни, что это было?
Лиза повернулась и посмотрела в красное от напирающего любопытства лицо Насти.
– Ничего не было, если тебя это интересует. Игоряшка перешел грань, я вмазала ему тортом по морде лица. Вот и все. Хотя, нет, не все. Увольняюсь не из-за этого. Задолбало все, надоело. Пришла пора перемен...
Лиза продолжила свой путь, а Настя так и осталась стоять, с изумлением и восхищением глядя ей вслед.
– И я уволилась, теперь сижу в кафешке, пью кофе с чизкейком, – сообщила Лиза в трубку.
Катька долго молчала прежде, чем ответить:
– Ну ты даешь, подруга...
– Разве я была не права?
– Права, конечно, просто... я такого от тебя не ожидала.
– Знаешь, Катюшь, я сама от себя такого не ожидала. Вчера, когда Лешка ушел, во мне будто что-то переломилось. Я поняла, все, баста, это предел. Либо в петлю лезть, либо себя поменять, третьего не дано. Вспомни, еще с детдома меня все использовали, кто как хотел. То уборщица полы помыть за нее попросит за шоколадку, то воспиталка за малышней присмотреть. А мне их шоколадки даром не нужны были! Мне их самих жалко было! У бабу Поли ревматизм, ей лишний раз полы драить трудно, а у Ксюши жених побывочный, дальнобойщик. Пару свиданий пропустит – и прости прощай! А потом мои мужики... все использовали! Я для них и то, и это, и постелить помягче, и накормить получше, а они...
– Стоп! – прервала ее монолог Катька. – Дальше не продолжай, а то истерика начнется. Ты все сделала правильно, подруга. В кои-то веки меня послушалась. Я, между прочим, давно тебе говорила, что нужно быть жестче. Теперь у тебя все по-другому будет, новая жизнь начнется.
Лиза улыбнулась.
– Твои слова, да богу в уши.
– Не боись, он слышит, поверь. Из кафешки никуда не уходи, жди меня. Я сейчас приеду и тебя заберу, посидим у меня, выпьем, поболтаем. Жди!
Катька отключилась.
Лиза заказала еще кофе и достала из сумочки косметичку. После прихода в кафе она первым делом отправилась в туалет и привела себя в порядок – смыла потеки туши, размазанную помаду. От утреннего макияжа почти ничего не осталось. Но тогда еще бушевали эмоции и подкрашиваться заново не было сил. Теперь же, после разговора с Катькой, в душе царил покой. Лиза, не обращая внимания на других посетителей, разложила на столике содержимое косметички и занялась лицом. К приезду Катьки она должна выглядеть на все сто!
Лиза подготовилась к долгому ожиданию (от котеджного поселка, где жила Катька, до кафе путь неблизкий, да еще с учетом пробок), однако минут через двадцать Катька вихрем ворвалась в кафе. Размашистым шагом подошла к столику, бросила на стул сумку и жестом позвала официантку.
– Ты что, на вертолете прилетела? – удивилась Лиза.
Катька хихикнула.
– Когда ты звонила, я в салоне была, волосы делала. Глянь! – Катька повертелась на месте. – Ну?
– Что-то изменилось? – Лиза смотрела на подругу во все глаза, но, хоть убей, перемен не замечала.
– Ворона ты, – беззлобно огрызнулась Катька и плюхнулась на стул, попутно прикрикнув на проходящую мимо официантку: – Девушка, я меню просила полчаса назад! Можете поживее шевелиться, или мне через ваше начальство заказ сделать?!
Лизу всегда коробило от того, как Катька общается с людьми, которых считает ниже по статусу. Лиза заступалась за несправедливо обиженных, возмущалась, делала Катьке замечания. Но в этот раз она промолчала.
– Ты подстриглась? – в продолжение прерванного разговора спросила Лиза.
– Что? – отчитав в официантку, Катька ожидала от Лизы совсем других слов.
– Покрасилась? – продолжала угадывать Лиза.
Катька откинулась на спинку стула и с минуту буравила Лизу серьезным, пронзительным взглядом.
– Поехали, купим водки и будем пить, – заявила Катька. – Вставай!
В этот момент к столу подошла официантка.
– Прошу прощения за задержку, возьмите меню...
– Не возьмем, – ответила Катька. – Ваша лошадь тихо ходит. Перехотелось!
Официантка пожала плечами и ушла.
Катька ждала. Лиза молчала. Катька тяжело вздохнула.
– Что все-таки с твоими волосами? – Лизе, в принципе, это было совсем не интересно, но отчего-то очень хотелось получить ответ.
– Колорирование, – устало произнесла Катя. – Сделала фиолетовые пряди. Да и хай на них, поедем пить водку!
Лиза присмотрелась к подруге и теперь действительно увидела, что в ее прическе – длинном каре – перемешаны: темно-каштановые, вернее, темно-шоколадные и темно-фиолетовые пряди.
– Красиво...
Катя шла впереди, Лиза за ней. На пороге кафе Катя обернулась:
– Знаешь, подруга, я за тебя боюсь.
– Почему?
– Ты действительно стала другой, и я в этом тоже виновата.
– Но...
– Поехали, будем пить! – отрезала Катька и зашагала к машине.
В городе масса мест, где можно купить хорошую водку без опаски получить сомнительный продукт подвального разлива, однако Лиза настояла, чтобы Катька остановила машину возле того самого маленького магазинчика, где утром она покупала торт. Почему она так поступила? Лиза не знала. Непонятная, неудержимая сила тянула ее вернуться в этот магазин так сильно, будто от этого зависела ее судьба.
– Я подожду в машине, – сказала Катька.
Лиза не стала возражать.
Продавщица обрадовалась Лизе, как родной.
– Ой, здравствуйте! – воскликнула она, едва Лиза подошла к прилавку. – Как хорошо, что вы зашли!
– Что-то случилось? – спросила Лиза и оглянулась по сторонам в поисках пропойцы. – А где Тривольский?
– Надо же, вы его фамилию запомнили, – улыбнулась продавщица. – Только при Константине это не говорите, а то зазнается и будет пить за ваше здоровье неделю с утра до ночи. Вот возьмите!
Продавщица порылась под прилавком, достала оттуда маленькую книжицу и протянула ее Лизе.
– Что это?
– Паспорт.
– Чей? – удивилась Лиза.
– Боже ж мой, вот я дурная баба! Думала, вы уже знаете. Это паспорт вашей сестры, близняшки. Виктории! Она утром заходила в магазин после вас и забыла его тут.
Лиза во все глаза смотрела на продавщицу.
– Вы что-то путаете...
– Да нет же! – уверяла продавщица. – Ваша сестра пришла в магазин сразу после вас. Костик ее с вами перепутал и начал приставать. Так вот, как только ваша сестра услышала, что вы тут были, так опрометью выскочила из магазина, а паспорт на прилавке забыла. Передайте его ей.
Лиза выставила ладони вперед, будто пыталась защитить себя от безумного бреда продавщицы.
– Простите, но вы точно что-то перепутали! Я выросла в детском доме, у меня нет никакой сестры-близняшки! У меня вообще никого родных нет, ни матери, ни отца, никого!
Продавщица прижала руки к полной груди и ахнула:
– Божечки мой... неужто такое на самом деле бывает...
Лиза разозлилась:
– Прекратите нести чушь! И возьмите обратно этот паспорт!
Паспорт продавщица не взяла, она косилась на него, как на чудо чудное, диковинку дивную.
– Откройте его, на фото гляньте, – проговорила продавщица голосом, в котором уже чувствовались еле сдерживаемые всхлипы. – Сами все поймете.
Лиза открыла паспорт на странице с фотографией. Оттуда на нее смотрело очень знакомое и в то же время чужое лицо. Лицо той девушки, ее двойника, с которой она встретилась утром у входа в магазин.
– Виктория Громова, – прочитала Лиза вслух.
– Вы сестры! Такого сходства просто так не бывает. Вы точно сестры – близнецы! – говорила продавщица и утирала слезы тыльной стороной пухлой ладони. – Послушайте совет старой тетки, поезжайте к этой Виктории под предлогом отдать паспорт, поговорите, наведите справки. Всяко может быть. Вдруг вас в детстве разлучили? Вы в детдоме выросли, а ее, может, удочерили. А может, только вас одну в детдом сдали... всяко бывает... Главное, что вы сейчас встретились.
Лиза переводила взгляд с фотографии на продавщицу и обратно. А что? В словах этой женщины есть смысл. Насколько Лизе известно, она – подкидыш. Ее, пару недель от роду, нашли на пороге детского дома, завернутую в одеяло. Милиция искала мать-кукушку, но поиски результатом не увенчались. Директор детского дома, любительница классической литературы, взяв девочку на руки, назвала ее бедной Лизой, а кто-то из персонала всерьез или для шутки предложил дать девочке фамилию – Карамзина. На том и порешили. Так появилась на свет Елизавета Карамзина, а кто уж она была по роду-племени – неизвестно. Может и сестра-близнец у нее есть, может и фамилия у нее по крови другая – Громова.
Сжимая паспорт в руке, Лиза развернулась и побрела к выходу.
– Вы только обязательно расскажите, чем дело кончилось! – прокричала ей вслед продавщица. – Обещаете?
– Обещаю, – ответила Лиза, не оборачиваясь.
Лиза села в машину, при этом она продолжала сжимать открытый паспорт в руке.
– А где водка? – спросила Катька. Лиза не ответила. – Эй! Лизончик, что с тобой?
– Я забыла про водку.
– Как забыла? А что ты там так долго делала?
– Вот, – Лиза протянула подруге паспорт.
Катька долго изучала документ, вертела его, рассматривала на свет. Все это время Лиза сидела, глядя в одну точку перед собой.
– Ты где это взяла?
– В магазине.
– Зачем?
– Продавщица дала.
– Зачем?
– Чтобы я к сестре-близняшке сходила.
– Бред какой-то...
– Я тоже так говорила...
– Ну-ка, посмотри на меня! – приказала Катька и, схватив Лизу за плечо, развернула ее к себе. – Посмотри мне в глаза! Что там произошло?
– Продавщица дала мне паспорт.
– Чей это паспорт?
– Моей сестры-близняшки...
– Бред какой-то, – снова фыркнула Катька, а Лиза рассмеялась.
– Ты повторяешься!
Катька не выдержала и затрясла Лизу за плечи.
– Лиза, очнись! У тебя глаза стеклянные! Что за сестра? Откуда она взялась?
– Утром из машины вышла и пошла в этот магазин. Я с ней встретилась, но не поверила, что мы можем быть так похожи. А пропойца так вообще ее за меня принял! Она даже паспорт забыла! О! Катька! Она паспорт забыла, потому что услышала обо мне и за мной побежала! Как я сразу об этом не подумала! Она меня искала! Ты понимаешь?! Понимаешь, что это значит?!
Лиза продолжала кричать, громко, сама того не замечая. Катька смотрела на подругу с ужасом, не зная что делать: хвататься за телефон и вызывать скорую, или надавать пощечин и облить водой.
Воды под рукой не оказалось, зато пощечину Катька Лизе все-таки влепила. Она трясла подругу за плечи, пытаясь прервать истеричный поток несвязной речи. Наконец Лиза резко оттолкнула ее от себя.
– Хватит! – вскрикнула она и закрыла лицо ладонями. – Хватит...
– Сиди здесь, – скомандовала Катька и пулей вылетела из машины, побежала к стоящему неподалеку ларьку за бутылкой воды. Вернувшись, протянула воду Лизе: – выпей, а когда успокоишься, расскажи все по порядку.
Лиза пила жадно, и с каждым глотком ей становилось легче. Вскоре она откинулась на спинку сиденья и, уже полностью владея своим телом и мыслями, спросила у Катьки:
– Хочешь услышать этот бред еще раз?
– Очень хочу. Только, пожалуйста, членораздельно, подробно и по-порядку.
– Хорошо, – согласилась Лиза и начала рассказ с утреннего визита в магазин.
Вячеслав Борисович Громов, владелец крупной инвестиционно-строительной корпорации, метался по своему большому, дорого и стильно обставленному кабинету, как дикий зверь в клетке. При этом он беспрестанно лохматил посеребренные ранней сединой волосы, отчего они уже стояли дыбом, и метал грозные взгляды на своего друга и начальника службы безопасности – Андрея Олеговича Сидорова. Тот сидел за длинным столом для переговоров спокойно и следил за передвижениями шефа без тени паники – с маской безмятежности на непримечательном лице.
– Вот чего ты такой спокойный? – возмутился Вячеслав Громов, подойдя к столу. Он склонился над Сидоровым, испепеляя его грозным взглядом. – Не твои деньги на кону! Андрей, пойми, если твои ребята не откопают компромат – мне крышка. Что мне! Все это, – Вячеслав раскинул руки, показывая на стены кабинета, – пропадет к чертям! Вика уничтожает все, к чему прикасается! Развод через две недели. Если не будет доказательств ее измены, все пропало!
– Слава, не кипятись, еще есть время. Кстати, все хочу спросить, чем ты думал, когда брачный договор составлял?
Вячеслав фыркнул:
– На каждом заборе написано, чем я думал! Тебе по буквам произнести, или сам догадаешься?
Сидоров улыбнулся.
– Хорошо, хоть это признаешь.
– Признаю, что мне остается, – Вячеслав устало опустился на стул возле Сидорова. – Андрей, очень прошу, помоги... Не может быть, чтобы Вика себе пути отступления не подготовила. Не такой она человек. Это продуманная стерва. Она не может уходить в никуда. Ей деньги нужны, уверенность. Она первая предложила подать на развод. Не верю, что она решила уйти в никуда. У нее кто-то есть. Новая жертва.
– Почему ты так в этом уверен? В случае развода, если она тебе не изменяла, ей полагается половина твоего имущества. Это огромные деньги. Их вполне достаточно, чтобы начать новую жизнь. Такой уход – уходом "в никуда" назвать трудно. Вдруг она решила не рисковать и действительно тебе не изменяет? Чтобы не потерять деньги? Это тоже очень продуманный ход.
Вячеслав покачал головой.
– Ты плохо знаешь Вику. Она патологически боится одиночества. Ей жизненно необходимо иметь рядом человека, который будет ее любить. Без этого Вика жить не может. Она вампир! Точно! Все думал, как ее охарактеризовать, так вот оно – верное слово! Она – вампир, который питается любовью. Она выпивает, высасывает это чувство из мужика, а когда опустошает сосуд – бросает его! Меня она опустошила, значит – ей нужна новая жертва. И она уже есть, поверь мне! Есть! Нужно только найти.
Сидоров смотрел на друга с тревогой.
– Слав, ты все еще любишь ее?
Вячеслав промолчал.
– Любишь? – допытывался Сидоров.
– Хватит об этом! – рявкнул Вячеслав и стукнул кулаком по столу. – Усиль наблюдение, найми еще детективов, сделай невозможное, но добудь доказательства ее измены! Или уволю к чертовой матери, не глядя на нашу дружбу...
– Ты все еще любишь ее, – с печалью в голосе констатировал Сидоров. – За слежку не беспокойся, усилим. Окружу ее плотным кольцом, даже в туалет за ней ходить станем. Кстати, завтра она вылетает в Германию, посылать людей?
– А ты как думаешь? Я что, невнятно объяснил насчет усилить слежку?
– Просто раньше я за границу своих ребят не посылал...
– Не посылал?! Андрей, твою дивизию! Точно уволю! Ты что, головой совсем не думаешь? Там, за границей, мужики кончились? Или секс отменили? Ее любовник может быть где угодно!
– Прости, шеф, исправлюсь... Вроде там она только работает: показы, сессии, а потом сразу в Россию... Не подумал...
– Не подумал он... Андрей, достань мне доказательства, хоть из-под земли. Всю жизнь твоим должником буду... И помни! Не достанешь – уволю ко всем чертям!
Сидоров поднялся, вытянулся в струну, щелкнул каблуками на военный манер и, прикрыв одной рукой макушку, другой отдал Громову честь.
– Слушаюсь, господин шеф!
Вячеслав улыбнулся:
– Ладно, иди, работай...
Катька отдала Лизе паспорт. Они все еще сидели в машине, припаркованной у злополучного магазинчика.
– Думаю, твоя продавщица права. Вы действительно можете оказаться сестрами. Ты на даты рождения смотрела? Вы ровесники, только твой день рождение пятого мая, а у нее двадцать шестого апреля. Твой день рождения приблизительно записали, могли и ошибиться на девять дней, не велика разница.
– Вот! Что я говорила! Представляешь, как в жизни бывает!
– Стоп! – прервала радостный Лизин монолог Катька. – Погоди радоваться. В жизни всякое бывает, может случиться и так, что ваше сходство – просто совпадение. Тут проверка нужна.
– Так за чем дело стало? Поеду к Виктории, скажу, что привезла паспорт, а сама начну расспрашивать. Это будет вполне нормально – я из детдома, а мы так похожи...
– Нет, напирать нельзя. Аккуратно надо.
– Я аккуратно...
– Да не гони ты лошадей! Слушай меня. Тут может быть такая ситуация, что сама Виктория о том, что она удочеренная и знать не знает. Если ты ей сразу про детдом правду выложишь, и она поверит – может целая трагедия произойти. Представь, что с ее приемными родителями случится? Обида, как минимум, а как максимум – инфаркт. Эта правда их с Викторией может рассорить, и тебе это вряд ли простят. А если она с родными мамой и папой живет, то они тебя из принципа могут не признать, и тоже скандал будет.
– Что же делать?
– Собирать информацию. Пока ей не говори, что ты из детдома, что подозреваешь в ней сестру. Скажи просто, что вот какая дивность – вы так похожи! Что тебе всегда хотелось иметь сестру, наплети с три короба, типа вдруг у вас общие предки есть, а там, гляди, разговоритесь, и всплывет что-нибудь важное.
Лиза нахмурилась.
– Хорошо, я постараюсь...
Катька посмотрела на подругу с недоверием.
– Нет, я тебя одну не отпущу, с тобой поеду. Только с милым договорюсь...
Лиза хотела возразить, что она не маленькая и сама справится, но передумала. После пережитой истерики в теле все еще ощущалась слабость. Слишком насыщенный событиями день серьезно ударил по нервам, и новое переживание может вызвать еще один срыв. Хорошо, если Катька будет рядом, она поможет и поддержит.
Катька переговорила елейным голосом с Пал Петровичем, командирским тоном с няней сынишки, а затем забросила сотовый в сумку и завела машину со словами:
– Все, я в свободном полете! Виктория, мы едем к тебе!
Как только закончились съемки, Виктория сразу поехала домой. Хотелось уединиться, спрятаться от людей, от необходимости что-то говорить, улыбаться. Голова шла кругом. Что делать? Если она не поедет в Дрезден, Вильгельм приедет в Москву, и она потеряет деньги бывшего мужа. Если не поедет к тете – потеряет многомиллионное наследство. Тетушкин юрист звонил еще два раза, и Виктория дважды ответила «нет». Чего ей это стоило! С каждым разом желание получить наследство становилось все сильнее. Как следовало из условия тетушки – юрист должен звонить четыре раза. Первые три ответа он не принимает во внимание, и только четвертый – решающий. Первый раз Виктория сказала «нет» утром, еще два раза в течение дня. Получается, что остался только один звонок.
Виктория с опаской посмотрела на телефон. Он молчал. Надолго ли? Когда раздастся этот четвертый звонок? Через минуту? Две?
Пришла мысль просто отключить телефон, дать себе еще немного времени на раздумье. Но что изменится? При том же раскладе карт – результат будет таким же. Она не может разорваться на две части, а значит – надо выбирать то, что более доступно. Славкины деньги.
Вот если бы она смогла утром догнать ту девушку, да уговорить ее на авантюру съездить под ее именем к тетушке... но она ее не догнала, и шанс упущен. В многомиллионной Москве найти человека, даже зная имя и фамилию трудно, а тут...
Впервые за много лет Виктории захотелось расплакаться. По-детски. Навзрыд. Но вместо этого, она плеснула в бокал коньяка, выпила залпом, а затем набрала номер Глена.
– Да, лапусик, – отозвался Глен. – Что у нас теперь стряслось?
– Ничего. Просто мне плохо, Гришь... Очень плохо. Жду звонка юриста, а из головы не выходит та девушка, мой двойник.
– Что упущено, то пропущено. Не жалей, значит – такая судьба. Поедешь к Вильгельму, потом получишь деньги Громова. Хотя, знаешь, я бы на твоем месте делал ставку на тетушку.
– Почему?
– Она родная. Как бы вы ни ссорились, она тебя без денег не должна оставить, а Громов только об этом и мечтает. Еще не факт, что его детективы за тобой в Германию не попрутся.
Виктория налила еще коньяка, посмотрела цвет напитка на свет.
– Ты не знаешь мою тетушку... Поверь, по сравнению с ней, Громов – доброжелатель.
Только Виктория поднесла бокал к губам, как раздался звонок в дверь.
– К тебе пришли?
– Гришь, не отключайся. Я только посмотрю. Наверняка ошиблись этажом, я никого не жду.
Вместе с телефоном Виктория прошла в прихожую. Элитный дом с хорошей охраной отучил спрашивать, кто пришел. Если посетитель прошел проверку консьержем, значит – он свой.
Виктория распахнула настежь входную дверь и замерла на пороге.
– Гришь! – проговорила она в трубку. – Срочно приезжай!
– Что случилось?
– Ты не поверишь, но мой двойник стоит передо мной.
Уже вчетвером они обсуждали предложение Виктории в ее просторной гостиной. Лиза и Катька расположились на широком диване цвета слоновой кости, Виктория села в кресло напротив. Глен возле бара смешивал очередную порцию коктейля для себя и Лизы. Катька, будучи за рулем, попросила чай, ну а Виктория предпочла прочим напиткам коньяк. Не заморачиваясь этикетом, она поставила перед собой на журнальный столик початую бутылку и наполняла свой бокал самостоятельно.
До приезда Глена девушки уже обменялись восхищенными взглядами, сравнили себя друг с другом в зеркале. Катька пыталась найти отличия и была вынуждена констатировать факт – отличия есть, но не слишком значительные. Девушки вполне могут быть сестрами – близнецами. Иначе – это феномен, загадка природы, не имеющая логического объяснения.
Виктория так обрадовалась визиту Лизы, что им с Катькой даже не пришлось ничего придумывать. Виктория сама затащила подруг домой и предложила Лизе на время ее поездки в Германию стать ею, Викторией, и войти в ее семью, отправиться ухаживать за тетушкой. Услышав это, Катька больно пнула Лизу ногой под столом, а у Лизы перехватило дыхание. Разве это не лучший шанс узнать о семье Виктории? О родителях?
– Лиза, ну что ты решила? Поедешь вместо меня? – говорила Виктория, когда вся компания, вместе с Гленом собралась в гостиной. – Тебе это ничего не будет стоить! Даже наоборот, я заплачу за помощь! Отнесись к моей просьбе, как к приключению, как к игре. Тетушка ничего не заподозрит, уверяю! Мы не виделись семь лет, и она не знает, как изменился мой характер и мои привычки за эти годы, ну а внешне нас трудно отличить друг от друга.
