Текст книги "Boys"

Автор книги: Ирина Шанина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Глава 11
Фотосессия

Раньше мне не доводилось участвовать в фотосессиях, поэтому я не представляла, на-сколько это хлопотное дело. За пару недель до дня «X» энергичная дама из «глянца» разослала нам «письма счастья», в коих строго-на-строго запрещала нам болеть, пить накануне дня съемок, а также покрываться прыщами. Как нарочно, накануне вечером я ощутила жжение в районе верхней губы и, посмотревшись в зеркало, с ужасом обнаружила, что намечается герпес. Полночи я не могла заснуть и постоянно смазывала зудящее место зовираксом. Когда ночную тьму прорезали первые лучи солнца, а за окном закаркали вороны, в моем активе были синие круги под глазами и сомнительного вида верхняя губа. Такое лицо вряд ли украсит страницы журнала, но делать было нечего, я поехала в назначенное место. Женька и еще две незнакомые мне девушки уже были там, ждали модельера, которая должна была привезти коллекцию для съемок. Через сорок минут ожидания стало ясно, что модельер по каким-то причинам решила свою коллекцию не предоставлять. Дама-редактор была на грани истерики, как вдруг Женька вспомнила, что Эльжи, у которой она регулярно работала на клубных показах, недавно закончила новую коллекцию с поэтичным названием «На краю Ойкумены». Стали звонить Эльжи. Естественно, в 11 утра она еще спала, но, разобравшись, в чем дело, быстро проснулась и твердо пообещала, что через полчаса, в худшем случае – минут через сорок она и «Край Ойкумены» будут на месте, а мы пока смело можем идти на макияж. И мы пошли…

Девчонки к профессиональному макияжу люди привычные, чего нельзя сказать обо мне. Молодой стилист сурово посмотрел на мои синяки под глазами и неодобрительно поцокал языком. Я понимала его недовольство. Представьте, что к вам приводят царевну-лягушку на стадии лягушки и требуют, чтобы вы за полчаса сделали из нее царевну. Такая задача под силу далеко не каждому, однако же мой стилист не убоялся, а смело взялся за палитру. Буквально через несколько минут мои синяки скрылись под плотным слоем грима, а пудра, нанесенная поверх маскирующего дефекты кожи крема, превратила физиономию в фарфоровую маску. Потрясенная, я смотрелась в зеркало: такого идеального лица у меня не было даже в раннем детстве. Но стоило улыбнуться, как вся эта красота собралась в гнусные трещинки. Тем временем молодой человек начал колдовать над моими глазами: немного голубых теней, немного белых, под бровь – розовые. В принципе, нечто похожее я проделывала дома перед большими выходами в свет, но так красиво у меня не получалось никогда. Он накрасил мне левый глаз синей тушью и пошел советоваться с коллегой. Коллега, более опытный и поднаторевший в превращении лягушек в царевен, подошел, бросил на меня томный взор, потыкал пальцем в область скул и лениво процедил: «Нужно добавить немного розового». Потом схватил черную тушь и лихо накрасил мне правый глаз. Я робко заметила, что левый у меня накрашен синей тушью. Опытного коллегу это не смутило, он еще несколько раз взмахнул щеточкой, и ресницы у меня стали как у Буренки из Масленкина. К тому моменту, как мой юноша закончил красить мне губы (это заняло не менее 15 минут и потребовало пять оттенков помады), в салон с шумом ввалилась Эльжи с огромной сумкой в руках.

– Выбирайте, – выдохнула она. – А я умираю хочу кофе.

Пока Эльжи наслаждалась кофе, мы бросились к сумке с вещами, как толпа поклонников, долго поджидавшая примадонну у служебного входа. Через пять минут наряды, в коих народ должен рассекать «На краю Ойкумены», были разложены по всем имевшимся в наличии стульям. Видимо, в Ойкумене климат жаркий, поэтому одежда в массе своей представляла произвольно сшитые лоскутики разноцветной ткани, едва прикрывавшие самые «критичные» места. Женька, не колеблясь, выбрала себе игривое платьице ярко-розового цвета длиной чуть ниже колен, сильно декольтированное по спине и с овальным вырезом на животе. Две другие барышни (брюнетка и рыжая) остановились на комбинации брюк и топиков, сшитых, похоже, по одним лекалам и различавшихся только цветом. Брюнетка надела белоснежный вариант, а рыжая – ядовито-салатовый. Для меня энергичная «глянцевая» дама наметила топик из синего шелка. Оный экземпляр представлял собой скроенный по косой ромбовидной формы кусок ткани, прикрывающий торс только спереди. К телу это чудо портновского искусства предполагалось прикреплять тоненькими завязочками. Я не знаю, на какую фигуру задумывался данный предмет одежды, твердо могу утверждать лишь одно: перед внутренним взором Эльжи, когда она кроила ЭТО, стояла не я. Как ни перевязывали мы тесемки, топик упрямо не желал садиться как надо. Мы сдались и призвали на помощь автора коллекции, которая к тому моменту как раз закончила пить вторую чашку кофе.

Эльжи окинула меня критическим взором и жестом фокусника вытащила из недр сумки нечто, скроенное из двух длинных полотнищ. Полотнища, длиной не менее пяти метров каждое, с короткой стороны крепились к небольшому ошейнику, щедро украшенному вышивкой. «Глянцевая» дама радостно застегнула на мне ошейник и начала обматывать торс шифоновыми тряпками. Через пять минут я была упакована так, что мумия Тутанхамона позеленела бы от зависти. Дама сделала шаг назад, чтобы полюбоваться делом рук своих. Увиденное категорически ей не понравилось. Меня размотали. Эльжи вновь полезла в сумку и вытащила голубой пиджак из плотной ткани, на мой взгляд, несколько неуместный в Ойкумене.

Пиджак оказался безбожно велик в плечах, зато на груди никак не желал застегиваться. Видимо, он был рассчитан на фигуру пресловутой женщины с веслом. «Глянцевая» дама в очередной раз выразила неудовольствие, причем ее мнение, что я «выгляжу просто ужасно», разделили все присутствующие. Все шло к тому, что следующий номер журнала выйдет без меня. Я бросила отчаянный взгляд на Эльжи, та мгновенно поняла мое состояние и в очередной раз нырнула в сумку. На этот раз она копалась долго, пока наконец не выудила откуда-то с самого дна черный корсет.

– Вот, – она протянула мне это чудо портновского искусства. – Правда, это из другой коллекции, но, думаю, пойдет.

Не скажу, что я была в восторге. Женщины меня поймут. У каждой из нас есть свои маленькие хитрости, как подать себя в самом выигрышном свете. И, с другой стороны, мы прекрасно знаем, чего нам следует избегать.

Я точно знаю, что подчеркивать мне надо ноги, а от всяческих декольте и корсетов шарахаться как черт от ладана. Плечи у меня худые, руки тоже, ребрышки проступают под ключицами. В корсете я буду выглядеть столь же сексуально, как скелет динозавра в палеонтологическом музее. Но выбирать не приходилось – не в полотенце же, в самом деле, заворачиваться. А «глянцевая» дама уже всерьез рассматривала и этот вариант. Я надела корсет, а для маскировки ребер мне нацепили колье «под бриллианты». В смурном настроении я, на свою беду, вышла в комнату к стилистам. Ко мне тут же подскочила девушка и со словами «вам надо челку немного подправить» еще раз начесала меня и обильно полила лаком. Думаю, если бы в тот момент кто-либо вознамерился стукнуть меня молотком по голове, дабы украсть «бриллиантовое» ожерелье, злодея ждал бы неприятный сюрприз: лак образовал на волосах невидимую, но очень прочную пленку, не пробиваемую никакими молотками. Результат девушкиных усилий оказался плачевным, прическа моя утратила живость и непосредственность, приобретя взамен фундаментальность, бывшую в моде где-то в середине 80-х годов прошлого столетия, что лишний раз подчеркнуло мою «зрелость». Настроение испортилось вконец.

Нечто похожее я пережила пару месяцев назад, когда, поддавшись минутной слабости, пошла делать брови не к своему постоянному мастеру, а в салон по соседству. Тамошний стилист, молодой человек с неприятной улыбкой, немедленно раскритиковал мои брови (не сами брови, а то, как они были выщипаны), чем сразу возбудил во мне сильнейшую неприязнь. «Вам надо делать бровь домиком. – Он водил пальцем по моему лицу и, видимо, желая польстить, добавил: – Это подчеркнет тонкие черты вашего лица».

На грубую лесть так называемого стилиста я не купилась, но все же проявила непростительную беззаботность, доверив свои брови его рукам. Свой промах я осознала лишь тогда, когда «стилист» подал мне зеркало, дабы я могла полюбоваться новыми, «замечательной формы» бровями. Тонко выщипанный «домик» освободил на лице место, поэтому широкие скулы стали казаться еще шире, нос и щеки самым наглым образом вылезли вперед, само же лицо приобрело удивленно-глупое выражение.

Глотая слезы, я поблагодарила «мастера» и удалилась, поклявшись, что в этот салон больше ни ногой. Брови «домиком» раскритиковали все знакомые. Нравились они только моей маме, поскольку именно такой фасончик бровей носили героини фильмов ее молодости, например Дина Дурбин в «Сестре его дворецкого». Как назло, отрастали брови на редкость долго. Так всегда бывает, когда поставишь рискованный и неудачный эксперимент над внешностью.

В данную минуту негативных факторов, создающих плохое настроение, было два: фундаментальная прическа и дурацкий корсет вкупе с «бриллиантовым» ожерельем. Но делать было нечего: брюнетку и рыженькую уже сфотографировали, сейчас в студии была Женька, а я понуро дожидалась своей очереди.

Когда Женька вышла из студии, у нее было очень странное выражение лица. Как у барышни из института благородных девиц, которую пригласил на танец поручик Ржевский. Я заинтересовалась, но расспрашивать ее было некогда. «Глянцевая» дама чуть ли не пинками погнала меня в студию, приговаривая, что «фотограф и так нас долго ждал».

Фотограф оказался довольно молодым человеком, чей возраст, впрочем, определить было сложновато. У него была строгая мужская прическа «лысина», по краям обрамленная легкими пушистыми кудряшками. Если на портрете Ленина, что украшал собой октябрятскую звездочку, аккуратно побрить макушку, то получится как раз прическа нашего фотографа. Впрочем, ничего удивительного: такие детские кудряшки покидают голову сразу, как только заканчивается детство. Волосы (те, что остались) светлые, глаза – не пойми какие, тоже вроде светлые. Взгляд цепкий, ироничный. Мне такие мужчины нравятся, а вот на героя девичьих грез этот тип совсем не похож. Непонятно, с чего это Евгения такая задумчивая вышла.

– Встаньте вон туда, – скомандовал фотограф и включил свет.

Я засмущалась и заискивающим голосом предложила:

– А давайте вы мне будете говорить, как голову поворачивать… Ну и все такое…

– Становитесь, как вам удобно, – сурово отрезал мастер художественной фотографии.

Вот тебе и раз! А если мне никак не удобно? Я попыталась вспомнить, как обычно стоят перед камерой знаменитые модели (благо, каждый день по служебной необходимости рассматриваю их фотографии). Нормальному человеку ни в жизнь так не повернуться. Тут я неожиданно вспомнила, что Мэрилин Монро всегда фотографировалась с полуоткрытым ртом. Считается, что так сексуальнее. После нее эту манеру переняли абсолютно все блондинки и даже самые передовые брюнетки. Я попыталась приоткрыть рот, но меня остановил грозный окрик фотографа:

– Зачем вы рот открыли?

Я начала объяснять ему про блондинок и Мэрилин, но в ответ получила призыв «вести себя естественно». Попробовала следовать этому совету, тут же услышала: «Не сутультесь». Я начала тихо его ненавидеть. Ну что за издевательство, может он просто сказать «встаньте боком, голову поверните вот так…»?! А самое противное, что мои мучения явно доставляли ему удовольствие.

– Поднимите слегка голову, – посоветовал мне этот негодяй.

– Видите ли, – я изо всех сил пыталась быть вежливой, – может, вы не обратили внимания, но у меня широкие скулы. Если я подниму голову, то у меня будет слишком много лица. Я не нравлюсь себе в таком ракурсе.

– А и не надо, чтобы вы себе нравились, – меланхолично ответил мой визави. – Надо, чтобы мне это понравилось.

Сделав порядка двух дюжин кадров, он остановился и предложил мне посмотреть, что наснимал.

– Если фотографии вам понравятся, то вот моя визитка, вы можете их у меня купить.

Когда я увидела результат, то первая мысль была – как он только смеет предлагать мне купить этот ужас. За такие снимки надо выгонять из гильдии фотографов с волчьим билетом. С экрана на меня испуганно таращилось инопланетное существо с тонким черным туловищем и несоразмерно большой головой. Марс атакует. Мне стала понятна Женькина задумчивость. Интересно, как же он ее испоганил?

– Больше снимать не будете? – поинтересовалась я у фотографа. Он отрицательно помотал головой. Я с облегчением сняла корсет, но макияж решила пока не смывать. Ведь не каждый день тебя красят профессионалы. На улице уже совсем стемнело, поэтому я предложила Женьке подбросить ее до дома на машине.

Глава 12
Берегись автомобиля

Я вам еще не говорила, что у меня есть машина? Представьте себе, есть. Через год после развода я приобрела на корпоративной распродаже старенькую «шкоду». Приобретение это было из разряда рискованных. Последний мой выезд в качестве водителя случился десять лет назад, на «субару» с автоматической коробкой передач и полным электропакетом. В «шкоде» электропакет был представлен неработающим от старости кондиционером, коробка передач была механическая, гидроусилитель руля отсутствовал как класс.

Вождение такого автомобиля по забитым московским улицам оказалось делом чрезвычайно нервным, поэтому я установила для себя следующий график: не менее трех раз в неделю ездить на машине, а остальное время спокойно добираться на метро. Но даже в «неавтомобильные» дни, приехав с работы и немного отдохнув, в 11 вечера я садилась за руль и выезжала на московские улицы – училась не застревать на светофорах. Для начинающего автолюбителя не глохнуть на светофорах – задача первоочередной важности. Тем паче что путь мой до работы пролегал через гнусное место – поворот с Гончарной набережной на Яузу. Там дорога довольно круто забирает в горку, а еще надо сделать левый поворот по стрелке. Каждый раз я молила бога, чтобы горел зеленый. Иногда господь прислушивался к моим молитвам, иногда нет. А через два месяца произошло чудо: я ехала домой на метро и вдруг почувствовала, что я больше не хочу ездить на метро. Вот так обычный человек превращается в автомобилиста.

Это была моя первая «настоящая» машина, купленная на собственные деньги. Меня распирало от гордости, и я была готова подбрасывать своих друзей до дома хоть в Южное Бутово.

Глава 13
Ужасы Верхней Яйвы

Мы уже свернули на улицу имени героя-летчицы, как Женька вдруг передумала идти домой и стала набиваться ко мне в гости.

– Только сначала давай заедем ко мне, заберем кое-что… – напустила она туману. – Я хочу, чтобы пока это хранилось у тебя.

Столь интригующее начало заинтересовало меня чрезвычайно. Я не стала подниматься с ней в квартиру, дабы не встретить не в меру гостеприимного Ивана. В этом случае был шанс застрять там до поздней ночи. Ждать пришлось довольно долго, почти сорок минут. Я уже собралась было пойти за ней, как дверь подъезда с грохотом открылась и по-явилась Женька с большой коробкой в левой руке и ноутбуком в правой.

– Вот, – выдохнула она, погрузив все на заднее сиденье, – мой комп и коробка с моими документами. Пусть все это побудет у тебя.

– Почему? – живо заинтересовалась я. – Неужели у тебя что-то пропало?

– Нет-нет, – Женька посмотрела на меня с возмущением. – Просто у меня в последнее время как-то тяжело на душе. Сны всякие нехорошие снятся. Я в соннике смотрела, полная задница. Беспросветно. Я тебе кое-что покажу, когда приедем, чтобы ты тоже знала.

Я подумала, что модельный бизнес все же оказывает отрицательное воздействие на мозг. Даже неглупые девушки со временем начинают нести полную чушь.

До «кое-что» дело дошло далеко не сразу. Сначала мы втроем – Женька, моя дочь и я – долго пили чай с купленной по дороге клюквенной пастилой. Только после одиннадцати вечера, когда удалось пинками загнать дочь спать, Женя перешла к беспокоящей ее теме.

– Ты веришь в предчувствия? – торжественно начала она.

Я ответила обтекаемо, в том духе, что в предчувствия верю не особенно, но уважаю веру других. На самом деле я подумала, что у Женьки налицо все признаки ПМС – на душе тоскливо, а сердце разрывается от жалости к себе.

– В последнее время…

Она замолчала и ушла в себя. Я из деликатности тоже не подавала голос. Так мы помолчали минуты три, после чего Женька наконец продолжила:

– Так вот, в последнее время мне снится очень странный сон. Как будто я сижу в кустах, прячусь от кого-то. Я не знаю, от кого я прячусь, но я точно знаю, что мне нужно сидеть тихо-тихо, иначе случится что-то страшное.

Мне пришло в голову, что кинематограф – великая вещь. Похоже, Женька слишком увлеклась фильмами ужасов. Однако высказывать свои соображения вслух я не стала. Внутренний голос подсказал, что мое здравомыслие не найдет отклика в ее душе.

– И еще – смех, – продолжала меж тем приятельница. – Жуткий такой смех. Неестественный. Как будто сумасшедший смеется. А еще мне стала сниться моя старшая сестра.

Я не знала, что у Женьки есть сестра, по-этому поинтересовалась, где она, чем занимается по жизни.

– Она погибла. Давно. Мне тогда было четыре года. Мы пошли в лес, она упала с обрыва и сломала позвоночник. Когда нас нашли, было уже поздно. Я мало что помню…

– Вас нашли? – От ее рассказа у меня, честно говоря, мороз пробежал по коже. – Так ты вместе с ней была?

– В лес мы пошли вместе, а вот как она от меня оторвалась тогда, я не помню. Я испугалась страшно, долго болела потом. – Женя немного помолчала. – Хочешь, покажу тебе ее фотографию?

История меня заинтересовала. Такие интригующие сюжеты встречаются не каждый день. Женька меж тем покопалась в коробке и достала оттуда старенькую черно-белую фотографию: группа детей стоит на фоне школьного здания.

– Вот она, – Женька ткнула пальцем в худенькую девочку в первом ряду. – Это Света, моя сестра.

Внешне Света была очень похожа на Женю. Или, если уж соблюдать хронологию, Женя похожа на Свету – такая же высокая, худенькая, светловолосая. Но, если приглядеться, становилось заметно одно весьма существенное различие. У покойной Светланы подбородок был слегка скошенный, что придавало ей сходство с овцой. Женька же была обладательницей волевого модельного подбородка.

– А это что за ребята? – попыталась я отвлечь подругу от разговоров о «зловещем роке». Мрачная тема портила наши легкие отношения, как фея Карабос, пришедшая без приглашения на день рождения принцессы Авроры, более известной широкой публике под псевдонимом Спящая Красавица.

Евгения отхлебнула горячего чаю, громко шмыгнула носом и с надрывом в голосе пояснила:

– Вот это и это, – она потыкала пальцем в двух девочек, стоящих рядом с покойной сестрой, – Светочкины одноклассницы. – Неожиданно она рассмеялась: – Представляешь, они до сих пор там живут. В Верхней Яйве… Никогда никуда не ездили. Обе теперь толстые такие. Кошмар! Обе замужем, дети у них.

На мой взгляд, девахи на фотографии и в юном возрасте не отличались болезненной худобой. Предсказать, во что они превратятся через пять, от силы шесть лет, смог бы даже человек, не обладающий даром прорицания. Дабы не критиковать верхнеяйвинских дам, я переключилась на юных джентльменов, чьи лица были, несомненно, на порядок выразительнее. В центре стоял невысокий упитанный мальчишка с ангельскими кудряшками и ярко выраженным комплексом Наполеона. Справа к нему жался застенчивый темноволосый мальчик, а слева, небрежно положив руку на плечо толстяка, стоял огромный парень, по внешнему виду типичный двоечник и хулиган.

– Это тоже одноклассники?

– Вот этот, – Женя показала на «двоечника», – наш, яйвинский. Васькой его зовут. Школу закончил еле-еле. Пил чуть ли не с первого класса. У него и отец такой же… Отец помер лет пять назад, допился до смерти. А Васька еще раньше, по слухам, в Москву уехал. Только я в это не верю. Чтобы в Москве выжить, надо умным быть или ловким. А Васька – он ни то ни другое. Злой он, только кулаками махать умеет. Я тогда еще маленькая была, сама этого не помню, но говорят, что он всеми мальчишками командовал. Пока не появился вот этот парень, Юрка.

Я нисколько не удивилась, когда Женя с отвращением показала на толстяка. Как правило, таких зовут «жиртрестами» и, по возможности, травят. Но из всякого правила бывают исключения. Исключения возникают, когда «жиртрест» обладает твердым характером и мастерством манипулятора. В этом случае он умело стравливает своих злейших врагов, а потом сидит на горе, как мудрая обезьяна из китайского фольклора, и наблюдает, как внизу дерутся тигр и лев. Судя по нахальному взгляду, толстяк с фотографии как раз относился к разряду исключений.

– Да уж, на редкость мерзкий тип, – согласилась я, твердо решив не перечить и дать Женьке выговориться.

Но Женька, похоже, уже закрыла эту тему.

– Вот, пусть пока у тебя полежит… – Она сунула фотографию обратно в коробку.

– А что, у вас дома завелся кто-то нечистый на руку? – Ее опасения по-прежнему удивляли меня, поскольку Иван с приятелем скорее свое отдадут, чем возьмут чужое.

– Видишь ли, – застеснялась Женька, – я тебе не говорила… ко мне приехал мой младший брат.

Женькины родственники, до этой минуты никоим образом себя не проявлявшие, вдруг скопом материализовались, одна – в виде фотографии и печальных воспоминаний, второй – лично явившись в столицу.

– Надолго? – осторожно поинтересовалась я, потому что среди многочисленных событий и явлений, коими так богата жизнь, одним из наименее приятных является приезд провинциальных родственников.

Как правило, родственники приезжают, когда им удобно, полностью игнорируя ваши планы. Хорошо, если они предупреждают хотя бы за неделю, но чаще они звонят прямо с вокзала, как вариант – из аэропорта, и радостно сообщают, что уже в Москве, и требуют заехать за ними, потому что «сумки очень тяжелые от гостинцев». В качестве гостинцев обычно выступают банки с домашними компотами, вареньем, огурцами и помидорами. Если в местах проживания родственников есть крупная водная артерия, то к овощному набору добавляется вяленая, сушеная и соленая рыба; если населенный пункт расположен в лесном массиве, то в качестве подарка привозятся связки сушеных грибов.

В период обитания в вашей квартире родственники имеют обыкновение уходить и приходить, как им вздумается, ежедневно звонить домой и подолгу разговаривать по телефону. Счета, разумеется, потом оплачиваете вы. Любят критиковать вашу манеру вести хозяйство – «почему у тебя холодильник пустой», «в морозилке всегда должно быть мясо», – а также надолго занимать ванную комнату, особенно по утрам, когда вы опаздываете на работу.

За долгие годы замужества мне неоднократно приходилось переживать внезапные визиты мужниной родни. К счастью, после развода почетное право принимать дорогих гостей осталось у бывшего супруга. Но воспоминания были еще очень свежи, поэтому я первым делом и спросила у Женьки, надолго ли пожаловал ее братец.

Ее ответ подтвердил худшие мои опасения: братец пожаловал навсегда. Братец младший, стало быть, парню от силы лет восемнадцать, не больше. Полученное образование – средняя верхнеяйвинская школа – вряд ли позволит ему поступить в приличный московский вуз. Возникал вопрос, как столь внезапно появившийся родственник предполагает зарабатывать себе на жизнь. Судя по тому, что Евгения перевезла ко мне купленный недавно ноутбук, братец не очень разборчив в способах добывания денег.

– А ты как же без компьютера? – на всякий случай уточнила я. – У тебя же там амуры…

Женька нахмурилась; видимо, я задела больное место.

– Придется сделать перерыв на пару недель. Слушай, – оживилась она, – а давай я тебе свой пароль на «аську» и на почту напишу. Будешь раз в два дня выходить в сеть и от меня приветы передавать.

– Кому?

– У меня там все организовано. Есть специальная папочка – «BOYS», в ней все мои «женихи».

Меня это предложение изрядно смутило: из прочитанных в детстве романов я твердо усвоила, что чужие письма не вскрывают. Свою позицию насчет этичности таких поступков я немедленно озвучила, заодно поинтересовавшись, а что, собственно говоря, такое произойдет через две недели, что позволит ей забрать ноутбук обратно? Братец свалит на историческую родину? Очень сомнительно. Если человек задумал тунеядствовать, лучше всего это делать в Москве. В большом городе условия для тунеядствования более благоприятные. Женька пояснила, что она почти договорилась с одной знакомой, специализирующейся на устройстве корпоративных праздников и гастролей, и та обещала взять братца в четырехмесячную поездку по стране. Отчаливают они через две недели, так что…

Две недели можно было и подождать. К тому же потом майские, работы особо не будет: нас всей конторой отправляют в отпуск. Неожиданно мне пришла в голову интересная мысль:

– А ты на праздники в Москве?

Женька нахмурилась:

– Помнишь того типа? Ну, который в годах и в очках? Он предлагает с ним в Париж съездить.

– А ты?

– С ним – ни за что! – Женьку аж передернуло от отвращения.

– А тебе кто-нибудь вообще нравится? Удалось познакомиться?

Вопрос был совершенно не праздный. Я уже упоминала, что мы в редакции с большим скептицизмом относились к знакомствам через интернет. Из моих приятельниц только одной барышне, Ленке, удалось таким способом устроить свою личную жизнь. Но Ленка занималась только этим, нигде не работала, практически не выходил а из дома – искала себе подходящую партию. В итоге утерла нос всем недоброжелательницам, лицемерно сочувствующим, что «вот уже за тридцать пере-валило, а мужа нет, детей нет». Сочувствующие остались дома при своих супругах и детях, а она спокойно укатила в Великобританию, где и живет по сей день. Недавно она прислала фотографии со своей свадьбы. Жених на прекрасного принца совсем не походил, но зато никогда ранее в браке не состоял, поэтому, став законной супругой, Ленке не пришлось выстраивать отношения с целой шоблой бывших жен и детей. Из родни у жениха имелись только мама и несколько теток, проживающих в Шотландии. Мама и тетки представляли бы проблему, но первая жила отдельно, в собственном доме, стало быть, при желании контакты с ней можно было свести к минимуму, а шотландских теток вообще можно навещать раз в год – на Рождество.

Везение не свалилось на Ленку с неба. Она два года, не отрываясь от компа, своими руками ковала собственное счастье. Между прочим, пережила несколько бурных романов, съездила в гости к пожилому итальянцу. За его счет, разумеется. Итальянец ей понравился. У него было настоящее итальянское имя Марио, хорошее чувство юмора и недюжинный, несмотря на возраст, сексуальный аппетит. Однако все эти плюсы перекрывал один существенный минус: Марио был женат, многодетен, с женой жил раздельно, но разводиться не собирался. У них в Италии это долго и дорого, гораздо проще и дешевле убить жену, нежели развестись. Поскольку убивать супругу Марио не собирался, Ленка, немного повздыхав, вычеркнула его из списка. Почти сразу же после Марио она познакомилась с «наследником российского престола». По крайней мере, этот тип представлялся как наследник. «Наследник» постоянно проживал в США, но пару месяцев назад посетил Россию. В подтверждение этого он прислал ей свои фотографии с Красной площади на фоне храма Василия Блаженного, а заодно ссылки на статьи в российской прессе, посвященные его визиту. На фото «наследник», выглядел как очевидец революции 1917 года, улыбался красивыми вставными зубами (салют американской стоматологии!); в статьях же охотно высказывал свое мнение о будущем России и положении в Сербии.

Браку обычных людей мешают, как правило, родственники. Против бывают либо мама жениха, либо папа невесты. Когда же речь идет об особах благородного происхождения, в действие вступают иные силы. Ленкин путь к российскому престолу преградила «сербская проблема». Дело в том, что точка зрения «наследника» относительно положения в Сербии радикально расходилась с точкой зрения президента США Джорджа Буша. Свою точку зрения «наследник» так часто озвучивал в прессе, что в конце концов впал в немилость у американской администрации и был вынужден покинуть Штаты. Ленка очень сожалела об этом, так как всерьез собиралась ехать в Америку и там, плечом к плечу с «наследником», бороться. Точно не скажу, за что, – то ли за права сербов, то ли за вывод каких-то войск из бывшей Югославии.

Я не сомневаюсь, что Ленка внесла бы достойный вклад в борьбу, но обстоятельства сложились так, что сербская проблема, похоже, будет решаться другими людьми, без ее непосредственного участия. Неприятно, конечно, но не это огорчало ее более всего. Гораздо хуже было то, что теперь ей не светил ни российский престол, ни даже морганатический брак. На матримониальном фронте наступило полное затишье. Тем более что в погоне за «наследником» она упустила двух французов и какого-то типа из Южной Африки.

Как там у Пушкина? «Альбом, корсет, княжну Полину, стишков чувствительных тетрадь она забыла… Стала звать Акулькой прежнюю Селину». Очень мудро… Ленка пересмотрела свои требования к потенциальным женихам: благородное происхождение, солидный капитал или, на худой конец, африканские страсти – все это было списано в архив. Предпочтение теперь отдавалось неженатым кандидатам с серьезными намерениями. Список стран также подвергся существенной корректировке: оттуда были удалены Италия, Испания и Греция. Приветствовались джентльмены из Великобритании, а также солидные немецкие «герры» и французские «мсье».

Ленка мечтала о женихе так интенсивно, что совершенно в духе фэн-шуй на ее горизонте немедленно нарисовался Брюс. Не очень молодой, не очень красивый, не миллионер, но вполне обеспеченный даже по западным меркам, а самое главное – неженатый, без детей и находящийся в активном поиске подруги жизни. Хотя нет, вру… Брюс появился в период Марио, совершенно ей не приглянулся, но был оставлен в качестве «запасного аэродрома». Несколько раз Ленка спьяну посылала его подальше. Брюс исчезал на время, но потом проявлялся снова, как комета с определенным циклом. В последний раз он исчез, когда не выгорело с «наследником». Ленка перепугалась и, дабы не потерять реального кандидата, в следующее появление Брюса приложила мыслимые и немыслимые усилия для закрепления отношений: делала в фотошопе трогательные альбомчики с детскими фотографиями (своими и Брюса), подолгу беседовала по телефону с почтенной английской старушкой – Брюсовой мамой. Через год Ленка съездила к Брюсу в гости, и к концу третьей недели Ленкиного пребывания в Туманном Альбионе претендент преподнес ей колечко с бриллиантом, что, как мы все знаем из американских фильмов, означает предложение руки и сердца. Ленка день подумала и согласилась. И правильно сделала, потому что на родине ее в принципе ничто не удерживало. После смерти мамы она жила одна, нигде не работала. Для меня до сих пор загадка, на что она существовала все это время. Только в последние полгода перед отъездом в Англию она нашла себе несложную, но противную дистанционную работу – модерировать форумы педофилов и садомазохистов.