Текст книги "Boys"

Автор книги: Ирина Шанина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Я знала, с какой фотографии взят этот фрагмент. Слева от толстяка через два человека должна стоять Женькина старшая сестра Света.

Глава 30
Утекай, в подворотне нас ждет маньяк…

Мне стало страшно, а от страха, как обычно, сразу захотелось в туалет. Я быстро вернула фотографию на место и максимально резво двинулась в направлении санузла. Проходя мимо Ильи-2, я невольно ускорила шаг, ведь на диване сидел если не убийца, то человек, так или иначе причастный к совершенным преступлениям. Правда, сидел он тихо, таращился на экран, где слегка побитый молью Ник Нолти замышлял ограбление банка, поэтому на мои перемещения никак не реагировал. Вот и славненько! Я успела дойти до двери, как вдруг Илья-2 внезапно ожил и подал реплику с места:

– Люблю смотреть фильмы о мошенниках…

Я посчитала своим долгом отреагировать на эту фразу:

– Да?

– Да. – Собеседник не заметил иронии и продолжал на полном серьезе: – Мне нравится, когда люди мошенничают с выдумкой, с фантазией….

Надо же, я тут старательно набирала компромат, чтобы посадить его по 105-й статье – умышленное убийство, а он, оказывается, больше тяготеет к 159-й – мошенничество… Криво улыбнувшись, я заперлась в туалете и немедленно позвонила Ваньке.

Иван взял трубку, как мне кажется, не дождавшись сигнала:

– Ну что?!

В его голосе слышалось нетерпение игрока, вынужденного прозябать на скамейке запасных, в то время как его товарищи по команде забивают уже третий пенальти.

– Похоже, мы попали на того, на кого нужно, – зловеще прошептала я и в двух словах сообщила о найденной мной фотографии. – Я думаю, что мне пора валить отсюда…

– Рано, – возмутился Иван. – Ты должна спросить его про фотографию.

– Что спросить? А если он возбудится да и ударит меня чем-нибудь по голове?!

– Это вряд ли, – авторитетно заявил мой приятель. – Женю и ее чудесного братца Петю убили не в этой квартире. Он ничего тебе не сделает, потому что в противном случае ему надо будет избавляться от трупа, а это всегда проблематично.

Фраза о трупе меня несколько покоробила, и я указала Ивану на неуместность подобного замечания в данную минуту. Он извинился, но продолжал настаивать на том, что я не могу просто взять и уйти, что я обязана попытаться пролить свет на эту темную историю.

– Если хочешь, – великодушно предложил он, – я сейчас войду в подъезд, поднимусь на десятый этаж и буду сторожить под дверью. Если что, ты выбежишь из квартиры – а тут я, свидетель.

Я вежливо отказалась, так как не видела в предложенных действиях здравого смысла. Мы сошлись на том, что он сейчас же заведет машину и сделает крут вокруг дома. Если около подъезда вдруг обнаружатся свободные места, что вполне возможно, так как, по словам Ивана, за это время несколько машин выехало со двора, он немедленно паркуется и ждет меня там.

Мы закончили разговор, я и так уже слишком долго торчала в туалете. Хозяин квартиры вправе поинтересоваться, а что я тут, собственно говоря, делаю. Я энергично вымыла руки и вышла. Вернувшись в комнату, я обнаружила, что Илья-2 по-прежнему сидит у телевизора. Пульт в левой руке, бутылка с пивом в правой, глаза закрыты… Похоже, парень слегка придремал.

Я бесцеремонно плюхнулась рядом, он вздрогнул, открыл глаза и испуганно вытаращился на меня. Еще немного – и прозвучит сакраментальный вопрос: «А ты кто такая?»

– Ты, похоже, заснул, – доверительно сообщила я. – Я там посмотрела, у тебя хорошие фотографии висят около компьютера.

Удивление в его глазах исчезло, Илья-2 на-конец вспомнил, кто я такая и как здесь оказалась.

– Да, – вступил он в беседу. – Это моя машина. Ты видела мою машину?

Я напомнила, что сегодня наша первая встреча, так что машину я при всем своем желании видеть никак не могла.

– Хочешь, пойдем посмотрим? – предложил он, собираясь, видимо, компенсировать свою неудачу в постели.

– Можно, – уклончиво согласилась я, про себя подумав, что, наверное, он все же не убийца, иначе это было бы слишком просто. – Но давай чуть позже.

Хозяин не настаивал, и я обратилась к гораздо более интересной для меня теме – к фотографиям. Просочившись на лоджию, я сняла со стены ту самую фотографию, с двумя мальчиками, вернулась в комнату и как бы невзначай сунула снимок ему под нос:

– Это ты и твой друг?

– Угу-к… – Илья-2 вяло кивнул, не выказывая при виде фотографии признаков возбуждения или испуга. – Это не в Москве снято. Я до седьмого класса у родственников жил в деревне…

Боже мой, кажется, горячо. Удивительно, что он так спокойно об этом говорит, как будто ни в чем не замешан.

– Погоди, – я завернула в прихожую и вы-тащила из сумки предусмотрительно захваченную фотографию. – Деревня твоя часом не Верхняя Яйва называется?

Пожалуй, впервые за весь вечер на лице моего собеседника появилось выражение, которое с некоторой натяжкой можно назвать удивленным:

– А ты откуда знаешь?

Однако же удивление было единственной замеченной эмоцией, больше ничего. А ведь должен, как минимум, испугаться.

– Да видишь ли… – начала я и замолкла. Нужно было выдержать эффектную паузу перед репликой, которая нарушит мирное течение вечера.

Актриса из меня никудышная: нагнетания атмосферы не получилось. Публика (в лице Ильи-2) совершенно не ощутила важности момента и, мгновенно выпав из разговора, переключила свое внимание на экран телевизора. Я подошла поближе и осторожно кашлянула, Илья-2 недоуменно повернулся с выражением «ну, что еще?». Я очень его понимала, парню до смерти хотелось, чтобы я свалила. «Ладно, – мысленно прошептала я, – потерпи еще немного, я только выясню кое-что и сразу, сразу же уйду!»

– Посмотри, – я протянула ему снимок. – Это ведь та самая фотография?

– Откуда это у тебя? – Он взял фотографию в руки, внимательно рассмотрел и повторил вопрос: – Где ты ее взяла?

Последнюю фразу он произнес уже слегка раздраженным голосом. Главное – не злить, не злить его… Рассерженный мужчина опасен для окружающих, рассерженный маньяк – опасен вдвойне.

– Ты не поверишь, – бодро начала я, на всякий случай сделав пару шагов назад. – У меня знакомая родом оттуда.

– Кто такая? Может, я ее знаю?

Я решила притвориться, что не в курсе его отношений с Женькой.

– Видишь вот эту девочку, крайнюю слева? – я показала пальцем на Женину сестру. – Это сестра моей подруги.

– Да? – Голос у Ильи-2 как-то враз стал сиплым. – А чем занимается твоя подруга?

– Занималась, – жестко уточнила я, глядя ему прямо в лицо. – Она была моделью, ее убили в июле.

Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Наконец Илья-2 улыбнулся и ласково предложил:

– Тебе домой не пора?

– Пора, пора, дорогой, – бодро закивала я, бочком пробираясь к выходу.

– Я провожу тебя. – Он резко поднялся, подтянул брюки и вытащил откуда-то из-за спинки дивана сильно засаленную бейсболку.

Вот уж не ожидала, что в самый неподходящий момент подозреваемый начнет проявлять галантность. Сейчас потащится за мной, а на улице ждет Иван. Сами собой возникнут и будут озвучены вопросы, на которые в данный момент убедительных ответов я дать не могу. У него появятся подозрения на мой счет. Впрочем, насчет подозрений можно не беспокоиться: после предъявления фотографии они уже появились. Чем это все может закончиться, я знала на примере братца Пети. Пример не вдохновлял, поэтому я активно возразила:

– Не нужно меня провожать, я сама прекрасно дойду до машины.

– А я все-таки пойду…

Мы медленно, продолжая спорить, двигались в прихожую – «не нужно», «а я пойду». Разговор наш сильно напоминал спор вольноопределяющегося Марека с генералом, только там речь шла о чистке нужников. Мой кавалер еле держался на ногах, но продолжал упорствовать. Вконец разозлившись, я в пятый раз сняла с него бейсболку и пристроила ее на вешалку. Он собирался в шестой раз надеть ее на голову, как вдруг – о, счастье – зазвонил телефон. Илья-2 довольно резво потрусил в комнату, совершенно забыв, что меня нужно провожать. Надо было уходить, но я продолжала стоять – очень хотелось подслушать, кто же это названивает ему в такой поздний час. Я старалась произвести как можно больше шума – потопала ногами и открыла дверь, дабы Илья-2 подумал, что я ушла. Сама же осталась в дверях, прислушиваясь. Благо, сильно напрягаться не требовалось, у хозяина был довольно звучный голос.

– Привет, – сказал он ночному собеседнику и надолго замолк.

Я начала осторожно закрывать дверь – похоже, подслушать не получится, разговор явно односторонний, – как вдруг…

– Нет, Юр, спасибо, я не один…

Ага! Собеседника зовут Юра, и этот Юра, похоже, хотел приехать, а вот Илья-2 не хочет, чтобы Юра приезжал, поэтому соврал, что не один. Соврал, потому что через мгновение он будет один.

Я почти выпрыгнула на лестничную площадку, сделала глубокий вдох-выдох, чтобы привести в порядок изрядно расшатавшиеся нервы, и направилась к лифтам. Как назло, лифт был занят. Я тупо жала на светящуюся кнопку в тайной надежде, что сейчас она погаснет и кабина все же двинется на мой этаж. Почти так все и произошло: лифт остановился на моем этаже, двери открылись и некто, стоящий в лифте, схватил меня за руку и затащил в кабину. Похоже, смерть моя пришла. Я зажмурилась. На одно ужасное мгновение мне показалось, что таинственный полуночный собеседник хозяина квартиры звонил как раз из лифта и все это заранее спланированная засада. Но это оказалась не смерть и не засада, а Иван, которого сильно напугал мой звонок, и он, дождавшись, когда припозднившаяся тетка-собачница поведет домой своего «рябка», просочился в подъезд.

Пока они ехали в лифте, тетка-собачница смотрела на Ваньку с плохо скрываемым подозрением (дом одноподъездный, все жители друг друга знают, если не по именам, то хотя бы в лицо). Ее пес неизвестных кровей, почуяв настроение хозяйки, тихонько рычал и делал вид, что вот-вот бросится на Ивана. К счастью, тетка со своим троглодитом вышла на шестом этаже, а Ванька благополучно и, самое главное, очень вовремя доехал до двенадцатого, где и наткнулся на меня.

Мы вышли из подъезда; моей машины нигде не было видно. Оказывается, Иван, поджидая меня, сделал несколько попыток припарковаться рядом с подъездом, но всякий раз оказывалось, что машина, выехавшая со двора, на самом деле выезжала с расположенной справа от дома парковки, поэтому свободных мест по-прежнему не было. Во время четвертого по счету вояжа Ивановыми перемещениями заинтересовался охранник с парковки. Охранник оказался человеком плохо воспитанным: он в крайне грубых выражениях потребовал, чтобы Иван уехал отсюда и больше не показывался, в противном случае грозился позвонить в милицию. Встреча с представителями правоохранительных органов не входила в наши планы, поэтому Ванька выехал на улицу, оставил там машину, а сам тихо прокрался вдоль стены, стараясь не попадаться на глаза чересчур бдительному стражу ворот. Пока он крался, позвонила я. Донельзя возбужденный перепалкой с охранником Иван воспринял мой звонок, как сигнал к действию, и стал лихорадочно соображать, как проникнуть в подъезд. Первый пришедший на ум вариант с почтальоном отпал сразу же в силу маловероятности такого события. Когда в последний раз в вашу дверь стучался кто-то «с толстой сумкой на ремне»? Он почти уже решил выдать себя за сотрудника «неотложки», как вдруг подвернулась тетка с кабыздохом. Ванька проник в подъезд, и мы встретились. Все закончилось благополучно, теперь можно было уходить. Но только я поставила ногу на ступеньку, как Иван поймал меня за руку:

– Ты куда? С ума сошла? А если этот тип смотрит из окна? Ты выяснила, куда у него окна выходят?

Пришлось признать, что Ванькина голова работает лучше моей, по крайней мере, в данную минуту. Ведь окна действительно выходили во двор.

– Значит так, – авторитетно скомандовал Иван. – Сначала выдвигаешься ты, идешь налево, там за углом стоит машина… – Он сунул мне ключи и продолжил: – Заводишься и въезжаешь во двор.

– А охранник?

– Так ты же не будешь здесь парковаться, только притормозишь рядом с подъездом, я сяду, только он нас и видел.

Я было возразила, что любопытный охранник может запомнить номер, но Иван в ответ только фыркнул. Даже если страж порядка и запомнит номер, у него нет оснований жаловаться на нас куда бы то ни было. Никаких противоправных действий мы не совершили.

– В общем, хватит болтать, беги за машиной, а то, не ровен час, твой поклонник закончит разговаривать по телефону, обнаружит, что ты ушла, и рванет тебя провожать.

Угроза показалась мне весьма реальной. Илья-2 не был образцом галантности – что называется, preux chevalier, – но всего каких-то пять минут назад он проявлял подозрительную настойчивость в вопросе провожания. Я резво сбежала с крыльца и завернула за угол, где стояла моя чудесная машина. Сейчас я была как никогда рада ее видеть. Двигатель завелся с пол-оборота, и я резко рванула с места. Совершив маленький круг почета вокруг дома, я подкатила к подъезду. Ванька уже был на низком старте, буквально на ходу открыл заднюю дверь и тяжело плюхнулся на сиденье.

Через несколько минут мы уже сидели на диванчике в круглосуточном «Zen-кафе», что на площади Тверской заставы.

– Есть хочу, – выпалила я, чувствуя, как постепенно спадает нервное напряжение.

Мы взяли по паре сэндвичей, четыре пирожных и большой чайник зеленого чая. После второго сэндвича Иван потребовал подробного отчета. Я собралась с мыслями и очень медленно, стараясь не упустить подробностей, рассказала все.

– Итак, – резюмировал мой рассказ Иван, – мы имеем, пожалуй, самого перспективного подозреваемого. Можно считать доказанным, что он был знаком с Женей, – иначе бы его не было в папке… В какой он был?

– В «перспективной», – мрачно ответила я.

– Надо же, – удивился Иван, – с такой потенцией – и в «перспективной»… Вас, женщин, иногда трудно понять.

– Ну, ты это зря, – авторитетно возразила я. – Вдруг это я ему не очень понравилась, а с другими он, может, конь-огонь…

Ванька пробормотал себе что-то под нос, явно сомневаясь в том, что Илья-2 может быть конем-огнем.

– Хуже другое, – продолжала я. – Что с того, что мы это знаем? Что нам дает эта информация? В милицию мы все равно с ней не пойдем.

Иван задумался… В моих словах звучала горькая сермяжная правда. Только-только дотошный Александр Петрович отстал от него. Если теперь Иван придет и выложит все, что нам удалось выяснить, ему вновь предстоят долгие и неприятные часы общения с вышеупомянутым Петровичем. Получается… Получается, что практической пользы от нашей потрясающей интуиции нет. Обидно.

– Ну что? – грустно подвела я итоги. – Игра в частных детективов закончилась. Мы добыли информацию, но не знаем, как ее использовать. Точнее, знаем, но не хотим связываться с милицией.

Настроение как-то вдруг и резко испортилось, я положила на тарелку недоеденное пирожное. У меня возникло странное ощущение, что мы совершаем предательство по отношению к Женьке. Тот факт, что кроме Жени еще убит ее младший брат, почему-то нас совершенно не трогал. Петину смерть мы уж как-нибудь да переживем.

– Не вышло из нас Ниро Вульфа… – подлил масла в огонь Иван.

Мы допили чай.

– Подбросишь меня на Осипенко?

Я машинально покивала – не вопрос. Ехали молча; тема для разговора была, но развивать ее не хотелось. Кому приятно узнать, что он слабоват в коленках. Это я о себе. Испугалась, струхнула, а ведь меня даже в милицию ни разу не приглашали. Иван же держался молодцом, несмотря на то что ему досталось больше всех – оба покойника именно у него снимали квартиру.

Перед тем как выйти из машины, Ванька положил руку мне на колено и прочувственно сказал:

– Ты не расстраивайся. Мы сделали все, что могли. Если хочешь, я могу завтра подъехать с утра и последить за этим типом.

– Думаешь, он поедет в Северный округ душить кого-нибудь? – невесело пошутила я.

– По крайней мере, выясним, кто он, чем занимается.

– Не вижу, чем это может помочь. Предположим, он торгует наркотиками, что дальше?

Ванька надулся, пробурчал «до свидания» и скрылся в подъезде, а я поехала к себе.

Глава 31
Еще одна фотография

Прошло два месяца со дня моего первого и последнего визита к странному молодому человеку с ником Гаш. Купленная дочерью в разгар наших сыщицких расследований доска для записей еще стояла в моей комнате, но фотографии Жени и подозреваемых уже были завешаны многочисленными записочками, напоминалками и прочей чепухой. За истекший период из всех кандидатов в убийцы объявился только Андрей.

Он выбрал для звонка не самый подходящий момент, я как раз делала очередную ревизию коробок. Раз в полтора года мы переезжаем с квартиры на квартиру, поэтому большая часть вещей так и остается не распакованной. Я взяла за правило периодически перетряхивать коробки и выбрасывать то, чем не пользуюсь (или не надеваю) в течение этого года. Хотя я проделываю это регулярно, вещи каким-то непостижимым образом ухитряются размножиться – количество коробок остается неизменным.

Звонок раздался в тот момент, когда я пыталась решить, нужны ли мне четыре кастрюли, коими я не пользовалась уже два года. Раньше мне было жалко их выбрасывать, но теперь я наконец созрела для решительного шага. Разговора с Андреем толком не получилось; он сообщил, что выбирался на отдых в теплые края, катался там на мотоцикле и сломал ногу. Сегодня первый день без гипса. Я подумала, что затишье в деятельности маньяка вполне может быть объяснено тем, что он был временно недееспособен. Поэтому я на всякий случай уточнила, с какого числа нога была в гипсе. Выходило, что Петра он убить никак не мог, потому что в это время передвигался с помощью костылей. В конце беседы Андрей поинтересовался, не хочу ли я заскочить к нему в гости. Я вежливо отказалась.

Иван заезжал всего один раз – выпить чаю и забрать забытую им книгу по психологии. О Жене мы не говорили, заключив двусторонний пакт о молчании. Лишь в дверях, чмокнув меня в щеку на прощанье, Ванька тихо шепнул мне на ухо: «Держись!» Я держалась, что было не так уж трудно – работы невпроворот.

Закончился октябрь; «унылая пора, очей очарованье» медленно, но верно сменилась просто унылой порой без малейшего намека на очарование. Грязный снег, лужи у обочины глубиной по колено, соль на дорогах и сумерки в три часа дня.

Звонок Эльжи застал меня на работе в тот момент, когда я уже собиралась выключать компьютер. Она извинялась за долгое молчание, объясняя это тем, что пару месяцев зависала на Казантипе, а когда вернулась, навалились всякие житейские заботы. Хозяйка, у которой Эльжи снимала квартиру, в процессе очередного визита за деньгами оценила сделанный Эльжи за свой счет ремонт и неожиданно решила поднять квартплату. Причем ощутимо – почти в два раза. То, что квартира расположена на первом этаже и прямо перед окнами началось строительство многоэтажного дома, хозяйка по какой-то непонятной причине считала за плюс. Все попытки Эльжи объяснить, что проезжающие под окнами бетономешалки сильно снижают ценность жилья, не увенчались успехом. Пришлось в срочном порядке подыскивать альтернативный вариант. Поиски осложнялись тем, что Эльжи сильно поиздержалась на Казантипе, а квартира ей нужна была в Центральном или Западном округе, а не в Медведково или Бибирево. Я приготовилась пообещать, что опрошу всех знакомых и, как только узнаю о более-менее подходящем варианте, так сразу же Эльке и отсигналю, но оказалось, что жилье она нашла. Вот уже две недели она снимала у Ивана бывшую Женину комнату.

– Я понимаю, что это выглядит нехорошо по отношению к Жене, – щебетала Эльжи, – но, в конце концов, сорок дней уже прошло… Ваня боится теперь незнакомым сдавать. А если Женин дух надумает заглянуть туда, то все же я ей не чужая.

Признаюсь, новость меня слегка шокировала. Ванька, заехав за книгой, ни словом не обмолвился, что у него появилась новая жиличка. Я задумалась и пропустила довольно большой кусок Эльжиной речи. Очухалась я, только когда она поинтересовалась, приду ли я на мероприятие. Пришлось сознаться в том, что я слушала невнимательно и не поняла, на какое мероприятие должна пойти. Оказалось, что в конце этой недели намечается первая провинциально-модельная тусовка. В Москву должны приехать представители модельных агентств из маленьких и очень маленьких городов, городков и поселков городского типа. Предполагалось, что в Москве эти самые представители и лучшие провинциальные модели встретятся со своими коллегами из западных агентств, после чего наступят мир, дружба и всеобщая кооперация. Я поинтересовалась, кто еще участвует. Ответ добавил интриги: на мероприятие подписались какие-то региональные конкурсы красоты, которые должны были привезти на тусовку своих «королев», а также неизвестные мне косметические бренды, производители биологически активных добавок и чаев для похудения.

Состав участников меня не вдохновил, и я довольно бестактно спросила, что, собственно, делает Эльжи в такой тухловатой компании. Насколько я знаю, она всегда старалась участвовать в мероприятиях, безупречных с точки зрения имиджа. Элька сначала замялась, а потом напомнила, что за квартиру платить надо, а она, как уже было сказано ранее, нынче сильно не при деньгах. Если бы домовладелец был совершенно посторонним человеком, Эльжи не сильно волновалась бы, а вот Ивана подводить не хочется, он здорово ее выручил с этой комнатой. И потом, квартира – это далеко не единственный расход. Переезд совпал по времени с окончательным разрывом отношений между ней и Мэри. Состоялся раздел совместно нажитого имущества. Так что теперь Эльжи нужно было заново приобретать мебель и посуду. Мне еще подумалось, что разводы, официальные и неофициальные, очень похожи. Всё (почти всё) в конечном счете сводится к разделу имущества.

Я пообещала, что на мероприятие приду и непременно отпишу об этом, хотя мой внутренний голос горячо уверял меня, что меня ожидает полный отстой.

Внутренний голос не ошибся: сама идея привезти в первопрестольную провинциальных «золушек», отбракованных заграничными скаутами, изначально была дохлой. Несмотря на заверения организаторов, глобального прорыва не получилось. Четыре десятка неухоженных девиц неуверенно ходили по подиуму, сурово супя брови. В кулуарах топтались позапрошлогодние королевы красоты провинциального разлива. Все «королевы» злоупотребляли косметикой, выглядели слегка испуганными и не слегка озадаченными. Впрочем, понять их можно: девушки привыкли к своему «королевскому» статусу в родном поселке городского типа, где их фотографии регулярно появлялись на первой странице газеты «Областной лесоруб». Сюда они приехали в полной уверенности, что Москва немедленно падет к их ногам… И вдруг выясняется, что здесь все иначе. И Москва ни к чьим ногам падать не собирается, и ты здесь – не «королева», не «звезда», а всего лишь одна из тысяч претенденток, готовых на все, чтобы подтвердить свой «звездный» статус. Есть от чего расстроиться.

В двух шагах от подиума жизнерадостные золотозубые дамы предлагали всем желающим попробовать абсолютно новую и стопроцентно натуральную косметику, тут же можно было за очень небольшие деньги сделать себе профессиональный макияж или купить чрезвычайно полезную биологическую добавку. Вот с точки зрения продавцов данных товаров мероприятие более чем удалось. «Королевы» и приехавшие в качестве сопровождения и групп поддержки мамы и другие родственники (преимущественно женского пола) клубились около прилавков со стопроцентно натуральной косметикой, а больше всего народу толпилось около лотка с чаями для похудения.

Я продиралась сквозь толпу, соображая, где же мне найти Эльжи. Знакомых лиц было совсем немного. В отличие от меня, люди прислушались к внутреннему голосу и на эту тусовку не пришли. Неожиданно в помещении сильно запахло кофе (устроителям мероприятия удалось привлечь в качестве генерального спонсора малоизвестный кофейный бренд), и народ рванул на запах. Толпа отнесла меня прямо к кофейному столику, где я с радостью обнаружила Эльжи, оживленно разговаривающую с каким-то незнакомым мужчиной. Я знала, что хотя Элька при прочих равных условиях предпочитает женщин, мужчин как сексуальных партнеров она не совсем вычеркнула из своей жизни. Еще во времена периодических «расплевов навсегда» с Мэри она несколько раз экспериментировала с представителями мужского пола. Однако для экспериментов она выбирала представителей, обладающих значительными финансовыми ресурсами. Финансовое положение товарища, которого я в данную минуту наблюдала в непосредственном контакте с Эльжи, можно было бы охарактеризовать как весьма среднее. Даже со спины в нем угадывалась «творческая единица», равнодушная к материальным благам. Это, на мой взгляд, совершенно исключало версию о внезапно вспыхнувшем в Эльжином сердце сильном чувстве. Я подошла к ним и бодро поздоровалась.

Эльжи искренне обрадовалась моему появлению, а ее кавалер оказался мне знаком. Это был тот самый фотограф, что снимал нас с Женькой для глянцевого журнала. Я, прав-да, забыла, как его зовут, но очень надеялась, что в процессе беседы его имя как-нибудь да всплывет.

– Ты на машине? – поинтересовалась у меня Эльжи.

Узнав, что да, я на машине, она прямо-таки расцвела.

– Видишь, – она похлопала фотографа по плечу, – все и устроилось. Мы поедем на Аниной машине.

– Стоп, – попыталась я охладить ее пыл. – Могу я узнать, куда это мы поедем на моей машине на ночь глядя?

– Конечно, конечно, – замахала она руками. – Гоша, иди и скажи, что мы едем.

Последняя реплика была адресована фотографу. Значит, его зовут Гоша, надо запомнить. Но прежде нужно выяснить, куда же мы все-таки едем. Это оказалось не так-то просто. Легкомысленная Эльжи узрела в толпе кого-то из знакомых и моментально сорвалась с места, крикнув, чтобы я не уходила. Честно говоря, меня это слегка разозлило. Мало того, что я притащилась после работы на это убогое мероприятие, так теперь еще предполагается использовать меня в качестве таксиста. Нет уж, фигушки, лучше я домой… Хоть немного высплюсь. Я направилась к выходу, но тут мне на глаза вновь попалась Эльжи. Она опять разговаривала с мужчиной, но мужчиной этим был не фотограф Гоша. Это был тот самый тип в очках, который всю прошлую зиму приставал к Женьке, а на майские даже предлагал ей ехать с ним в Париж. Резко сменив курс, я любезно улыбнулась и помахала Эльке рукой. Она улыбнулась мне в ответ и что-то сказала своему собеседнику, после чего они оба уставились на меня. Разворачиваться спиной к людям, которые явно желают с тобой пообщаться, не очень вежливо. Пусть даже с одним из этих людей ты не знакома. Пришлось подойти. К тому же я сразу сообразила, что этот тип выпал из моего расследования, а ведь он тоже мог быть кандидатом в маньяки.

– Знакомьтесь, Анна, Вячеслав… – пред-ставила нас Эльжи.

– Можно просто Слава, – улыбнулся дядя в очках.

У него оказался на редкость приятный баритон, да и сам он вблизи выглядел очень даже ничего для своих лет. Глаза синие, задорные, волосы все на месте, даже видно, что блондин, причем почти не бывший. Зубы, конечно, слишком белые и ровные, чтобы быть настоящими, но у кого они сейчас все свои…

– Мы собираемся, – вкрадчиво начал Слава, широко улыбаясь вставными зубами, – поехать небольшой компанией ко мне домой. Вы поедете с нами, Аня?

– Конечно, поеду, – быстро выпалила я, пока он не передумал.

О такой удаче я даже не мечтала. Проникнуть в квартиру одного из подозреваемых, причем вполне легально, по его собственному приглашению. К черту сон, да здравствует следствие!

Вячеслав улыбнулся, вроде как его развеселила моя горячность. Наверное, решил, что я попала под обаяние его прекрасных глаз. Знай он истинные причины моего оживления, ему было бы не до улыбок.

– Анечка, Слава повезет девочек, а мы с Гошей сядем в твою машину.

Это уже вступила в разговор Эльжи. Стало быть, «творческая единица» по имени Гоша тоже едет.

– Далеко ехать? – поинтересовалась я.

Вопрос совершенно не праздный, сегодня четверг, стало быть, завтра мне на работу. Поездка за город, пусть даже в какой-нибудь суперэлитный поселок, в мои планы не входила.

– Нет, тут совсем рядом, неподалеку от Кропоткинской.

Ехать и в самом деле оказалось недалеко. Минут десять мы покрутились по переулкам, я ехала, стараясь не терять из виду черную «ауди», но держала дистанцию примерно в одну машину. Не хотелось по скользкой дороге врезаться в бампер новому знакомому. В третьем по счету переулке «ауди» остановилась. Вячеслав вышел, подождал, когда я подъеду поближе. Когда я остановилась, он легонько постучал в окно со стороны водителя.

– Я поставлю машину в подземный гараж, а вы, Аня, свою можете оставить здесь. С ней ничего не случится, переулок просматривается видеокамерами.

Он кивнул в сторону дома. Действительно, одна камера висела прямо над входной дверью, еще две – по углам дома. Видеокамеры у входа меня не удивили. Еще в те времена, когда я жила на Кутузовском, предприимчивый малый из нашего подъезда собрал со всех жильцов деньги и смонтировал какой-то супернавороченный домофон в комплекте с видеокамерой, что по тем временам считалось большой редкостью. Однако же он несколько ошибся с калькуляцией, поэтому на подключение денег не хватило. Жильцы остальных подъездов, не мудрствуя лукаво, воспользовались услугами фирмы, поставлявшей устаревшую, но работающую модель. В нашем же подъезде всем были розданы магнитные карточки вместе с твердым обещанием в ближайшем будущем запустить систему в эксплуатацию. В итоге все остальные были под защитой, и только наша продвинутая система, оборудованная видеокамерой, упорно не желала запускаться. Предприимчивый малый объяснял это тем, что не все жильцы готовы вносить арендную плату.

Судя по состоянию здешнего подъезда, его жильцы плату вносили без задержек, причем сумму этой платы обычному человеку представить было бы практически невозможно. Обычный человек такими цифрами оперирует, разве что планируя семейный бюджет на месяц.

Еще одно существенное отличие: жильцы нашего подъезда (те, кто сглупил и оплатил установку домофона) не требовали возвращения денег. Здешние обитатели, внося деньги, хотели видеть, куда эти деньги потрачены. Поэтому вместо привычной старушки-консьержки за стеклом – держу пари, пуленепробиваемым – сидел громила охранник. Вячеслав приветственно помахал рукой в сторону стража подъезда и поднес магнитную карточку к турникету. Загорелся зеленый, мы смогли спокойно пройти к лифтам. Подъезд производил приятное впечатление: двери красного дерева на лестничной клетке, итальянская плитка на полу, в лифте нет привычных надписей, и никто никогда не гадил здесь в угол и не бросал на пол жевательную резинку.