Текст книги "КК. Книга 8 (СИ)"

Автор книги: Ирина Котова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)

В небесных чертогах из владений Белого следили за глупым змеенышем двое божественных супругов – Богиня медленно раскачивалась на качелях, связанных для нее Инлием из морских и цветочных ветров, а сам праотец всех змеев воздуха сидел на траве, скрестив ноги, и любовался то ею, то хрустальным мечом, лежащим перед ним. Иногда, немного хмурясь, поглядывал вниз, где одуревший от мощи потомок забыл и о контроле, и о риске, с головой отдавшись родной стихии.

– Я не могу помочь ему, – сказал Белый вслух. – Каждое вмешательство может стать роковым. Он обязан выбраться сам.

– Да, – нежно согласилась Богиня и улыбнулась. – Красный бы так и поступил.

Инлий, заметивший эту улыбку, усмехнулся в ответ – и легонько, почти незаметно, махнул рукой. В конце концов он так мало вмешивался в дела людей, что мог рискнуть.

Из ласковой тьмы Люк полетел кувырком, ошалело хлопая крыльями и оглядываясь – его будто вышвырнули из блаженства сердитым отцовским подзатыльником. Потоки первородной стихии текли высоко над ним – а Люк опять был сам собой. То есть большим чешуйчатым и крылатым змеем. Целым и здоровым змеем, слава богам.

Придя в себя, его светлость на всякий случай изогнул шею в знак благодарности неведомому спасителю и начал снижаться, чтобы понять, где оказался. Под ним поднимались столбы дыма, и воздух дрожал от жара. Люк спустился ещё немного, сквозь пелену пара и облаков, увидел реки лавы, трещины в почве и плюющиеся огнем огромные горы и замер в панике и изумлении – а потом понесся к виднеющемуся справа океану. Неужели за время его отсутствия на Туре случился катаклизм?

Но очертания берегов были незнакомы, и он некоторое время метался над морской гладью – пока клюв его не уловил знакомый запах цветущих садов Маль-Серены, идущий откуда-то из-за океана. В этот же момент в голове наступила ясность. Похоже, в беспамятстве ветер принес его к огненному материку Туна, и теперь, чтобы вернуться, нужно было пересечь океан.

До берегов Инляндии Люк добрался через несколько часов. Горизонт уже наливался светом, но Люк не сразу полетел в герцогство. Он, несмотря на риск, снова наткнуться на засаду, вернулся к госпитальному складу, и, выломав еще несколько дверей, вытащил недостающие два контейнера (благо, они были пронумерованы). Его светлость просто не мог оставить это дело незавершенным – хотя прекрасно понимал, что еще одной стаи раньяров может и не пережить.

Обратно герцог летел, полный невеселых мыслей. Нападение отрезвило его, уничтожив остатки самоуверенности и наглядно показав, насколько сильны иномиряне благодаря этим чудовищам. Понятно стало, почему была разбита инляндская армия и насколько сейчас слабо герцогство и сам Люк. Ураган, которым он перемолол нападающих, в бою не применишь: под удар попадут и свои и чужие. Его солдаты, особенно новобранцы, с нынешним уровнем подготовки и вооружением против чудовищ не выстоят. Вывод один: нужно еще просить о помощи и учиться самому. Этим он и займется в ближайшие дни.

Его чешуйчатая светлость опустился перед замком, когда серые стены Вейна уже освещало солнце. Хозяину опасливо кланялись вышедшие на крыльцо слуги, но Люку было все равно – потому что из окна семейных покоев на него смотрела Марина, обхватив себя руками и едва заметно улыбаясь.

Люк зашипел, потянулся к окну, ткнулся в него клювом. Марина, поколебавшись, распахнула створки – и, перегнувшись через подоконник, легко коснулась ладонью его чешуйчатой щеки. Погладила.

– Спасибо, – сказала она тихо.

Змей заурчал и хлопнул крыльями, поднимаясь в воздух. Ему многое ещё предстояло сделать.

По возвращении в форт Люк выслушал доклады офицеров и вести с фронтов, позавтракал, и, оставшись в одиночестве, набрал нужный номер на телефоне.

– Герцог? – раздался ровный голос Мариана Байдека в трубке.

– Приветствую, ваше высочество, – откликнулся Люк. – Уделишь мне несколько минут? Я не хочу беспокоить ее величество Василину…

– Конечно, – спокойно сказал принц-консорт. – Какие-то проблемы с Мариной?

– Нет, с Мариной все в порядке, – Люк достал сигарету. – Не буду тратить твое и свое время, Мариан. Я, пользуясь родственными связями, хочу просить Рудлог о военной помощи. В том объеме, который вы сможете предоставить.

Байдек молчал, и Люк молчал тоже, понимая: сейчас ему откажут. Не из неприязни, а потому что у Рудлога идет война на два фронта и свободных ресурсов нет.

– Даже если вы не сможете помочь, мне нужны хотя бы инструктора, – поспешно проговорил он. – У меня катастрофически не хватает тех, кто научит призывников браться за оружие с нужной стороны. Это не обязательно должны быть действующие военные. Пенсионеры, инвалиды – те, кто на фронте вам не пригодится, а нужный опыт имеет.

– Я поговорю с Василиной, – наконец тяжело ответил принц-консорт. – Но ты должен понимать, что ни я, ни она не имеем точного представления о том, что мы можем тебе выделить. А ослаблять собственную армию мы не имеем права. Нужно делать запрос в министерство обороны и генеральный штаб, выслушать их мнение…

– Я понимаю, – Люк затянулся горьким дымом. К его удивлению, северянин продолжил:

– Совещание сегодня в два часа дня. Ты сможешь изложить и обосновать свою просьбу лично, если успеешь добраться до Иоаннесбурга. Присутствие иностранцев на таких встречах – это нонсенс, но ты член семьи, думаю, Василина и военные не будут против уделить тебе несколько минут. Это все, что я могу сделать.

– Это очень много, – Люк снова затянулся. Его понемногу отпускало напряжение. – Я сейчас же отправлюсь к телепорту, Мариан. Спасибо.

– Я не зря сказал «если успеешь», Люк, – заметил Байдек. – Телепорты второй день отключаются по всей Туре, и даже Зеркала на дальние расстояния не выстроить. Возможно… листолет?

Люк улыбнулся.

– Я доберусь. У меня есть допуск под щиты дворца?

– Разумеется, – сухо сказал Байдек. – Как у любого члена семьи.

– Прекрасно, – Люк затушил сигарету и посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. – Я буду вовремя, ваше высочество.

Мариан Байдек, закончив разговор, открыл калитку в сетчатом ограждении, окружавшем небольшую поляну, и шагнул внутрь, едва не наступив на шустрого зайца. Принц-консорт несколько минут назад вышел отсюда, чтобы не сбивать супругу разговором – однако, судя по всему, успехов за время его отсутствия Василина не добилась.

Заяц ускакал к сородичам – парочка топталась на противоположной стороне поляны. В центре же сидела большая красная соколица, прижимая лапой к земле ещё одного верещащего ушастого. Глаза птицы были зажмурены.

Вот она наклонилась, пытаясь клюнуть добычу, но у самой шерстки замерла, открыв глаза, и, дернув лапой, отпустила животное. Зайчишка, не веря своему счастью, бросился прочь, врезался в сетку, начал суматошно метаться по загону.

Северянин подошел ближе, – соколица, достающая ему до груди, чуть расслабила крылья, показывая, что услышала шаги, но не повернулась. Он обошел ее – голова была опущена, а из глаз по красивым огненно-красным перьям текли крупные слезы.

– Перекидывайся, – предложил принц-консорт тихо и взял с ограждения теплый плащ. – Завтра еще попробуем.

Птица вздохнула, совсем по-человечески утерлась крылом и обернулась в ее величество Василину Рудлог. Муж укрыл понурую супругу плащом, помог надеть сапожки – и повел во дворец.

Василина уже несколько дней упорно пыталась пить кровь – но та неизменно вызывала рвотный рефлекс. Пыталась пробудить в себе хищника и перекидывалась то в соколицу, то в медведицу – но в результате добыча чуть ли не на голове у нее плясала, а королеве жалко было даже клювом ее тюкнуть. Специально для нее Мариан приказал огородить загон и пустить в него зайцев – заходи, лови, ешь, – но скачущая перед носом живность ее величество даже в мохнатом или перьевом обличье не раздражала, а умиляла. Он оборачивался сам, ловил добычу, рвал ее – он не любил это делать, но иногда в полнолуния тянуло, да и жене нужно было показать пример – но супруга отворачивалась, не в силах смотреть. Она читала записи предков, пытаясь найти в них ответ – как усилить инстинкт, смотрела хроники войны, пытаясь разозлиться – но ничего, ничего не получалось.

Мариан по пути во дворец рассказал ей о звонке герцога Дармоншира – и она рассеянно и грустно кивнула, думая о своем.

– И тут все зависит от меня. Если бы я могла закрыть проходы, нам не пришлось бы выделять ему крохи и опасаться за Марину. Мы бы могли пойти на очистку Инляндии и Блакории и помочь Бермонту. Должно же быть решение, Мариан. Должно!

– Все получится, – Байдек сжал ее руку. – Посмотри, ты уже умеешь и знаешь несравнимо больше, чем месяц назад. А пока нужно опираться на то, что у нас есть.

Около часа дня королевская семья собралась на обед: чинно работали ложками, вкушали густой суп, принцы Василь и Андрей, капризничала Мартина, которую кормила няня. Василина тоже отдала должное превосходному супу – если бы только она могла с такой же охотой ловить и поедать живую добычу!

Но грустить, когда перед тобой вкуснейший творожный десерт, совершенно невозможно – и королева даже чуть повеселела, с удовольствием подцепляя ложкой хрустящую вафлю, когда ее внимание привлекли крики из парка. Визжали женщины, ругались мужчины – Мариан встал, и она поднялась вслед за ним, подошла к окну и потрясенно вздохнула. Тут же подбежали дети, несмотря на строгие слова няни, что принцам не пристала спешка.

– Вот это да! – тонким детским голосом воскликнул Василь. Младший, Андрюшка, просто смотрел в окно, раскрыв рот, и вряд ли думал сейчас о том, что это тоже не пристало принцу.

Над парком, под аккомпанемент из визга неудачно вышедших на прогулку придворных дам, кружил, снижаясь, огромный белый змей, длиной с четырех драконов. Он легко прошел щиты над дворцом, словно не заметив их, опустился на поляну перед прудом и, засияв серебристым цветом, обернулся в человека.

Байдек сощурился, узнав гостя. К тому по весенней черной земле бежали гвардейцы, что-то кричали, целились из пистолетов, а человек, как ни в чем не бывало, закурил и с усмешкой поднял руки, оставив в одной из них дымящуюся сигарету.

– Это же лорд Дармоншир, – изумленно проговорила Василина. – Но как же… как это у него получилось?

– Дармоншир, – кивнул принц-консорт и добавил, покачав головой: – У меня большое искушение позволить его арестовать. Чтобы отучить от эффектных появлений.

Вопреки своим словам, принц-консорт набрал дежурного командира гвардейцев:

– Прибывшего проводите в столовую, – приказал он. И дополнил, глядя, как Дармоншир нагло курит, продолжая держать одну руку над головой и игнорируя окрики стражи: – И побыстрее, а то как бы бойцы от избытка чувств не надавали тумаков королевскому зятю.

Через несколько минут лорд Дармоншир появился в дверях столовой, из которой уже увели детей. Лицо герцога было немного удивленным.

– Прошу прощения за переполох, ваше величество, – проговорил он, изящно кланяясь и прикасаясь губами к руке Василины. – Листолеты все заняты в деле, у меня не было другого выхода. Благодарю, что согласились встретиться со мной.

– Вы же член семьи, – терпеливо и немного укоризненно сказала королева. – Однако для нас ваша способность оборачиваться оказалась сюрпризом.

Люк усмехнулся.

– Для меня тоже, поверьте. Но и я удивлен – могу поклясться, что пока шел сюда, передо мной прошмыгнуло нечто, очень напоминающее огненную мелкую пташку. По крайней мере, дважды. Мне ведь не показалось?

– Увы, нет, – Василина посуровела и почему-то бросила сердитый взгляд в зажженный камин. Оттуда раздался извиняющийся треск.

Люк тоже глянул в камин, приподнял брови, но задавать дальнейшие вопросы не стал. Он обменялся с Байдеком рукопожатием – и Мариан внезапно понял, что действительно рад видеть нахального родственничка.

Гость с удовольствием приступил к обеду, ухитряясь одновременно поддерживать светскую беседу. Прежде всего королеву интересовала Марина – и он рассказал о ней, поведал о делах военных, и в конце, уже почти насытившись, охотно отвечал на вопросы о том, как и когда он научился оборачиваться.

– Марина ведь напоила меня своей кровью, когда я был ранен, – объяснял он, отдавая должное тому самому десерту, что так радовал Василину до его появления. – Его величество Луциус считал, что это усилило родовую магию и сделало меня способным на оборот.

– Да, Маринина кровь вполне могла так подействовать, – подтвердил Мариан и посмотрел на жену. Королева чуть улыбнулась – а взгляд Дармоншира, когда Байдек снова повернулся к нему, был необычайно цепким.

– Марина упоминала, что ты тоже начал оборачиваться после того как выпил крови, – сказал герцог, откладывая ложку.

– Верно, – коротко откликнулся Мариан.

– А кто из твоих предков был берманом?

– Далекий прадед. Больше восьми поколений назад.

– Понятно, значит, усиление действительно возможно и при такой степени родства, – задумчиво проговорил Дармоншир и продолжил молча есть. Он явно был очень голодным, хотя это никак не отражалось на манерах, и Байдек, поймав мелькнувшую мысль, поинтересовался:

– Ты охотишься, когда в обороте?

Василина замерла, а герцог откликнулся:

– Да, приходится. Но сейчас я перетерпел, боялся опоздать.

– И как вы заставляете себя? – с легким отчаянием спросила королева. – Вам не противно?

Его светлость усмехнулся.

– Когда от голода перестаешь соображать, уже не до моральных терзаний. Вместе с голодом приходит инстинкт, а человеческое отключается. Так что заставлять себя не приходится, наоборот, нужно контролировать, чтобы не наброситься на людей.

По мере того как он говорил, лицо Василины светлело.

– Так просто, – прошептала она и бросила полный надежды взгляд на Мариана. – Обязательно нужно попробовать.

– Нужно, – согласился он, уже заранее жалея свою королеву и понимая, что без очередных испытаний на прочность никак. – Но для начала, – он посмотрел на часы, – нам следует поторопиться на совещание. Оно начнется через пять минут.

На совещании Василина и Мариан смогли убедиться в наличии у зятя таланта оратора. Ничуть не смущаясь позиции просителя, лорд Дармоншир, сидя за большим столом в окружении рудложских высших военных чинов и министров, обрисовал ситуацию на инляндском фронте.

– Вы должны понимать, что Дармоншир фактически прикрывает ваши юго-западные рубежи, – говорил он. – Если мы не выстоим, инляндская армия иномирян соединится с теми отрядами, которые отсекают сейчас ваш Юг, и они вместе тараном пройдут до Иоаннесбурга. Уже сейчас это не просто дикари на чудовищах – они активно осваивают туринское оружие, усиливаются. Если позволить им объединиться, это почти наверняка будет означать ваше поражение. Дайте нам оружия, дайте системы залпового огня – и мы выиграем вам недели, а то и месяцы. На нашей стороне система укреплений, подготовленная полоса препятствий, минные поля. Многие офицеры и солдаты пришли из разбитых отрядов инляндской армии и будут биться с ожесточением. Нужно лишь немного помочь, чтобы защитников герцогства не смели первым же ударом.

– При всем уважении и сочувствии к вашему положению, – вступил в разговор министр обороны, – что заставляет вас, ваша светлость, думать, что вы сможете их остановить – когда до вас никто не сумел, а вы ещё в реальных боях не участвовали?

– Гарантии никакой нет, – согласился Люк. – Более того, я понимаю, что вряд ли мы сможем их остановить. А вот задержать надолго – да. Признаться, я рассчитываю на то, что к тому времени, как они сломают нашу оборону, дела у Рудлога выправятся, и вы придете к нам на помощь.

– А если не выправятся? – мрачно поинтересовался министр обороны.

– Тогда наше поражение усугубит ситуацию у вас, – спокойно сказал Дармоншир. – Катастрофически. В ваших интересах его не допустить, Геннадий Иванович.

Министр хмуро кивнул, что-то записывая в блокнот, и поднял голову:

– Ваше величество, каково ваше мнение?

– Я поддерживаю лорда Дармоншира, Геннадий Иванович, – мягко сказала королева. – Но прямо говорю, что мои мотивы – родственные. Там моя сестра, принцесса нашего дома. Но я не могу связывать вам руки приказом и не буду этого делать. Вы, конечно, лучше представляете, в каких объемах мы можем оказать помощь так, чтобы это было относительно безболезненно для Рудлога. И я не буду требовать от вас ничего, что может ослабить наши позиции. Полагаю, запрос герцога Дармоншира нужно обсудить. Сколько вам нужно на оценку ресурсов?

– Не меньше трех дней, – проворчал министр.

– Хорошо, – благосклонно произнесла Василина. – Лорд Дармоншир, через три дня мы дадим вам ответ. Дальнейшее ваше участие в совещании не требуется.

Люк понятливо встал и поклонился королеве.

– Благодарю вас, ваше величество, – он повернулся к военным. – Благодарю, что выслушали, господа. До свидания.

Гвардейцы проводили его светлость до полянки в парке, где он закурил, собираясь с мыслями. Конечно, не очень правильно было прилетать сюда во второй ипостаси, но у него действительно не было выбора. Люк с утра, после телефонного разговора с Байдеком, попробовал открыть переход во дворец Рудлогов через большое зеркало, что стояло у него в кабинете. Однако подпространство поддавалось непросто, а когда он все-таки четко представил себе Маринины покои, предполагая выйти из зеркала рядом с ними, и шагнул в образовавшийся проход, его снова выбросило на светящийся мостик внутри огромной темной сферы.

Только сфера эта, ранее статичная и соединенная бесчисленными светящимися нитями, сейчас явно была неспокойна. Внутри пробегали фиолетовые всполохи, то здесь, то там на ее внутренних стенках расходилась рябь, зажигались пространственные окошки, в которых мелькали то дерево, то чьи-то хоромы, то голубое небо, и сама сфера, казалось, сминалась и меняла форму, будто под внешним воздействием. Пространственная изнанка мира была крайне неустойчива из-за текущих событий.

От греха подальше Люк вернулся в свой кабинет. Пришлось лететь в Рудлог в чешуйчатом виде.

Его светлость докурил, вежливо попросил дожидающихся его отлета бойцов отойти подальше, и, обернувшись большим серебристым змеем, поднялся в воздух. Ему нужно было на недолгое время вернуться в Дармоншир, чтобы потом отправиться на юг.

*****

Из доклада связного армии иномирян, тха-нора Арвехши, императору Итхир-Касу:

«Мой император. Целую край твоих одежд и спешу доложить тебе об удивительном происшествии. Наши войска у столицы страны, называемой Инляндия, наткнулись на чудовищного зверя, который грабил одно из оставленных презренными бежавшими солдатами противника хранилищ. Возможно, он искал еду. Обликом тот зверь подобен рыбе-лийнеку или существу, называемому на захваченных территориях «змея», но размером с десятерых тха-охонгов, если их поставить друг за другом, тонкий, покрытый серебряной чешуей, с клювом и крыльями, как у курицы, лапами, как у наших лортаховских ящеров и таким же хвостом. Его увидел ночью один из патрулей и доложил наутро победоносному генералу Ренх-Сату. В новом мире много непривычного и опасного: войска твои часто встречают отвратительных и страшных неживых существ, с которыми местные жители борются огнем, встречают и зачарованных туманных и огненных зверей. Мне рассказали о случае, когда один из нейров увидел такую туманную змею и попытался раздавить ее ногой – змея та впилась ему в кожу, и солдат превратился в ледяную статую. Но увиденный зверь был гораздо больше всех чудовищ, которые встречались ранее. Генерал Ренх-Сат во славу твою приказал поймать его, убить и доставить его шкуру тебе в дар. На поимку неведомого зверя отправили отряд из сотни раньяров со всадниками, однако наутро мы обнаружили их всех уничтоженными и сожженными. Генерал в ярости приказал искать чудовище, потому что если оно сумело уничтожить целую стаю раньяров, то может быть опасно и для остальной армии…»

Глава 26

Начало марта, Пески, Ангелина

Маленькая огненная саламандра шустро пробежала по столу, ловко лавируя между важнейшими бумагами, и поспешно метнулась к углублению в стене кабинета, свернувшись там невинным потрескивающим шариком молнии. Помчавшийся было за ней с лаем тер-сели тявкнул пару раз, виновато поджал хвост и утек сквозь стыки плит пола. Под ледяным взглядом Владычицы даже стихийные духи вели себя прилично.

– Призвала на свою голову, – с иронией сказала она Нории, который зашел к супруге перед отлетом в Лонкару. – Теперь не знаю, куда деться от этого зверинца.

Владыка, с удовольствием поглаживающий анодари, который сидел на его ладони, усмехнулся. Ани попробовала призвать огнедухов сразу после возвращения с королевского совета, закончившегося обедом у Василины. Призыв получился очень легко, и теперь во дворце то и дело появлялись незваные маленькие огневики, ластясь к старшей Рудлог. Дракона они инстинктивно избегали, а вот к Ангелине стремились, и нередко теперь, когда Нории заходил в их с супругой покои, во все стороны прыскали духи-искорки, затаиваясь в пламени свечей, в глубоких кувшинах или, как сейчас, в нишах стен.

– Представляю, что творится у Василины во дворце, – качала головой Ани, последний раз видевшая сестру неделю назад, как раз тогда, когда королева призвала огненного гепарда Ясницу.

В тот день молодая Владычица вернулась в Истаил задумчивой. Она вспоминала малую коронацию: обряд провели после того, как у старшей Рудлог открылись лунные дни. Ангелине было двенадцать, когда начало меняться тело, а она сама стала по ночам ворочаться от приступов жара.

В отличие от коронации большой, малая проходила в семейной часовне, в присутствии только священника. Стране было объявлено, что старшая принцесса готовится трехдневным постом к ритуалу, после которого она получит статус наследницы.

– Это церемония представления тебя нашему богу, – говорила Ирина-Иоанна, с гордостью разглядывая повзрослевшую дочь. – Красный должен посмотреть на тебя, одобрить и благословить для будущего правления, как меня когда-то. Малая корона – всего лишь украшение, главное – обряд. После него твое тело будет постепенно готовиться принять ту силу, которая обрушится на тебя после большой коронации. Иначе можешь не выдержать.

– Мне придется делать что-то особенное во время ритуала? – поинтересовалась Ангелина. – Хочу быть готовой, чтобы не совершить ошибок.

Мать улыбнулась.

– Это таинство, поэтому я не могу тебе рассказать. Просто помни, что Красный Воин превыше всех добродетелей ценит смелость.

Малая коронация запомнилась Ангелине отрывками. Помнилось ей, как она, ослабленная трехдневным голоданием, босая и простоволосая, в одной нательной сорочке, вошла в храм, где священник напевом читал славословия. Поклонилась своему богу – на статуе Вечного Воина из красноватого металла играли блики от свечей, а сам великий, словно присевший отдохнуть, внимательно смотрел на свою дочь. Ей, надышавшейся сладким дымом, казалось, что он поворачивает голову, разглядывая ее, и улыбается, довольно похлопывая себя по колену. И боязно было ей, и радостно от этого.

«Зачем ты пришла?»

– Отец твой спрашивает, зачем ты пришла, – шепнул священник эхом.

– Попросить благословения, – твердо сказала Ани. – Получить малую корону.

– Достойна ли? – шепнул то ли священник, то ли сам бог.

– Проверь, отец, – ответила она и расправила плечи. Бог усмехнулся – или свечи задрожали?

– Вот твоя корона, – шептал служитель, и губы Красного двигались под этот шепот, а у ног его наливался золотом малый венец, – если сможешь, возьми ее.

Помнилось ей, как сдернуло ее с места и перенесло в огненный кошмар – то ли в кальдеру вулкана, то ли в лавовую долину. Юная принцесса стояла на плоском прохладном камне, а земля вокруг горела, сочилась расплавленной породой, брызгала пылающими фонтанчиками; совсем рядом клубился пар и ревели огненные вихри. И золотая корона висела в десятке шагов впереди, прямо там, в огненном безумии.

«Сможешь – возьми».

И Ани, прикрыв ладонью лицо, шагнула вперед. Дышать мгновенно стало нечем, глаза начали слезиться от жара, тело опалило, – а она двигалась вперед, пока в голове не помутилось.

«Хорошо».

И тут же огонь стал ласковым и теплым, а ее выбросило в холод и сумрак, на каменный тонкий мостик меж двух высоких гор. Внизу были километры пустоты, мост был разрушен – посреди зияла широкая трещина, не переступить, да и перепрыгнуть вряд ли получится. А корона висела в воздухе на той стороне, в нескольких шагах от трещины.

«Сможешь – возьми».

Ангелина, почти окоченевшая от ледяного ветра, отошла подальше, разбежалась и прыгнула. И несколько минут потом барахталась на сколе трещины, пока не сумела выбраться. Руки принцессы были изранены – но она, едва выбравшись, побежала к короне – и то ли схватила ее, то ли нет.

«Хорошо».

В памяти мелькали то темные холодные воды бурной реки, то топь болот, то отвесные стены скал… многое мелькало. Помнилось ей, как в конце концов уставшая и замерзшая, равнодушная уже ко всему, она снова оказалась в храме, и в руки ей легла золотая чаша, заполненная кровью – и Ани, лишь секунду поколебавшись, сделала глоток. Кровь в чаше полыхнула огнем – но принцесса не дрогнула, выпила все. И опьянела – закружилась голова, чаша выскользнула из рук, со звоном падая на пол. Наследницу окутало пламя, а Красный в клубах сладкого дыма будто встал с пьедестала, подошел, и, взяв свою дочь за плечи, по-отечески коснулся губами ее лба.

– Сердцем ты крепка и полна смелости, – раздался громовой голос, – благословляю.

Утром она очнулась на полу храма, сжимая в руках малую корону. Могла ли Ани подумать тогда, что ей предстоит править в иной стране? Могла ли вообще представить, что все так обернется?

Теперь Василине приходилось наверстывать то, что было дано старшей сестре на малой коронации. Если бы Ангелина еще тогда понимала, что именно ей было дано! Если бы хотя бы знала, что обряд делает ее способной подпитываться от огня! Она после возвращения с обеда у Василины решила проверить это свое умение: зажгла в спальне свечу, коснулась ее пальцами. Огонек остался плясать на коже, не впитываясь и не затухая. Впрочем, и раньше, когда она топила печь в их деревенском доме, она ничего похожего на подпитку не ощущала.

– Что-то не выходит, – сказала она Нории. – Может, огнедух ошибся, и малая коронация не дает такого умения?

– Нет, просто сейчас тебе не нужна энергия – твоя аура полна и цела, шари, – пророкотал дракон, наблюдающий за изысканиями супруги с кресла. – Стоит тебе истощиться, и подпитка произойдет сама собой.

Она задумалась. Сердце кольнуло.

– Значит, – сказала она медленно, разглядывая мужа, – когда ты остановил меня в пустыне, я могла исцелиться от истощения, просто ступив в огонь?

– Да, – Нории не отвел взгляда.

– Тогда почему ты не подсказал мне? – ледяным тоном спросила она – и вдруг опять пахнуло между ними старым противостоянием.

– Огонь напитал бы твою ауру, восстановил виту, но не поправил бы душевную усталость, – проговорил Нории и легко улыбнулся. – А у меня был выбор – предоставить тебя огню или питать тебя самому каждую ночь. Неужели ты не понимаешь, почему я выбрал второе?

Она сердито покачала головой и отвернулась.

– За то время я сделал много ошибок, Ани-эна, – пророкотал Владыка мягко. – Ты хочешь вспоминать об этом?

Она стояла спиной к нему, затем плечи ее расслабились, и она повернулась к мужу. Протянула ему руку, и дракон поднялся и подошел, приобняв ее.

– Нет, – сказала она совершенно искренне. – Не хочу.

С тех пор Ангелина касалась огня регулярно – и однажды, вечером особо трудного дня, когда она устала до невозможности, пламя обвило ее руку и впиталось в кожу. По телу пробежала горячая дрожь удовольствия – как будто опускаешься в горячую ванну, – и в глазах просветлело, и по мышцам плеснуло бодростью.

– Так вот как это работает, – пробормотала она изумленно.

Оставалось надеяться, что у Василины это получится без помощи Ани – потому что пока с младшей сестрой не получалось увидеться. Телепорты то и дело переставали работать – так, что как бы Ангелина ни хотела поделиться знанием, пользоваться порталами она избегала. Каролину, которая снова вернулась в Тафию, пока было решено оставить там – или возвращать обратно на драконе, если понадобится. Да и дел было столько, что Ангелина часто засиживалась теперь до раннего утра, как и Владыка – и это несмотря на то, что уже функционировал кабинет министров и постепенно прибывали выписанные из Рудлога и других стран специалисты.

Прежде всего, конечно, нужно было справиться с потоком беженцев. Их решением Нории встречали на границе – на южной дороге со стороны моря и в узкой долине, что разрезала Милокардеры на севере, на стыке границ Рудлога, Йеллоувиня и Песков. Вдоль моря шли инляндцы и жители Юга Рудлога, с севера прибывали в основном блакорийцы и рудложцы. Беженцев там же, на границе, селили во временные лагеря, осматривали на предмет хворей – велика была опасность, что от принесенной заразы среди изолированных от окружающего мира жителей Песков может начаться эпидемия. Выясняли профессии и сразу распределяли по городам. Пока по трем основным: приморской Лонкаре, Истаилу и Тафии.

Беженцы шли кто налегке, кто ехал на машинах, везя с собой тот скарб, что сумели захватить. Многие, ушедшие из Блакории и рады были бы остаться в Рудлоге, но с двух сторон и там поджимала война, поэтому измотанные бегством люди предпочитали провести в пути на неделю-две больше, но поселиться в стране, где войны точно нет.

– Еще немного, и нам придется закупать продовольствие в огромных масштабах. Иначе мы не сможем прокормить ни свой народ, ни пришедших сюда, – сообщила Ани неделю назад на совещании, после того как просмотрела отчет по количеству прибывающих людей. – Но закупки истощат нашу казну. С одной стороны мы получили много квалифицированных работников, с другой – проблему, как их прокормить.

Нории тогда полдня провел с советниками по сельскому хозяйству и с тех пор почти все время отсутствовал – посетил несколько эмиратов, встретился с Иппоталией, с Хань Ши. Вокруг городов спешно начали расчерчивать пахотные земли, а беженцам, работавшим на земле, – выдавать вверительные грамоты на наделы с обязательством обрабатывать их, выращивать урожай и двадцатую часть отдавать государству вместо налогов. В Пески по старым дорогам пошли машины с семенами, саженцами и зерном, комбайнами и топливом.

В Йеллоувине закупили мини-электростанции, работающие на сырой нефти, и заключили контракт на изготовление еще сотни таких же. Воюющему Рудлогу было не до массовой торговли, поэтому Ани скрепя сердце обратила свой взор к другим странам, потому что обязана была думать прежде всего о благополучии Песков. Уже нашли первые нефтяные слои – трудно было не найти: кое-где нефть сама проступала на поверхности – и направлялись к ним (после бурных дебатов, заключения договоров и дележа разрабатываемых областей между заинтересованными компаниями) буровые установки для пробного бурения. Уже заработали старые золотые прииски и копи, в которых пятьсот лет назад добывали драгоценные камни – казну нужно было пополнять.