Текст книги "В любви и на войне все средства хороши! (СИ)"

Автор книги: Ирина Ведуница

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 11

Как оказалось, я вновь лопухнулась. Мягкая травка ухоженного сада ни в какое сравнение не шла с колючими стеблями, камнями и палками, в изобилии устилавшими мой путь и, казалось, словно специально подворачивавшимися под ноги. Когда добралась до тропинки стало немного полегче, но до этого я уже успела тихо и сквозь зубы поругаться случайно подслушанными в госпитале словами. Но только так, чтобы никто не услышал.

Без приключений добравшись до госпиталя, я первым делом заглянула к Уле, озадачив её вопросами насчёт обуви и места для сушки вещей. Последнее, здесь действительно было: врытые столбы с натянутыми между ними верёвками и навесом сверху. Находилась сушильня со стороны складских палаток, где хранился провиант и вещевое имущество.

Кстати, в одной из них имелась и обувь, так что пока я развешивала бельё, девушка подобрала мне подходящую пару ботинок. Лёгкие, крепкие, без привычного мне каблучка, они сели как влитые и впоследствии оказались весьма удобными и износостойкими.

Завершив этот пункт плана первостепенных дел, я отправилась выполнять следующий. А именно – искать главного целителя. Сначала заглянула в столовую, надеясь застать его там, – как раз наступило время ужина. Но Ленца внутри не оказалось, зато я воспользовалась случаем и поела сама. Аппетит проснулся просто волчий, так что пришлось даже попросить добавки. Отказа я не получила, хотя посмотрели на меня при этом как-то искоса.

Опять себе уже чего-то напридумывали? Мда, меня действительно почти весь день не было в лагере, а вернулась я снова одетая в штатское. К тому же с узелком в

руках и мокрыми ботинками в связке. Богатая нива для сплетен и домыслов. Ну и пусть! Оправдываться, как и делиться подробностями своей личной жизни я уж точно ни с кем не собиралась. Разве что с Тильдой, может быть. Но, не сейчас.

Решив сначала занести мыльные принадлежности к себе, а потом уж продолжать поиски, я быстро добралась до шатра, втайне надеясь, что Ленц окажется там. Но внутри никого не оказалось. Только горел свет, оставленный чьей-то заботливо рукой, а на моём лежаке лежал чуть помятый, но ещё довольно чистый плат. Видимо, Эрих принёс и оставил его здесь. Приятно.

Вспомнив добрым словом целителя, я решила наведаться в шатёр больного, которого он мне поручил. Разложив вещи и обувь на просушку, я вымыла руки и поспешила в соседний шатёр. К моему удивлению, целитель оказался именно там. Сидя рядом со спящим пациентом, он медленно водил над ним руками, прикрыв глаза и полностью сосредоточившись на диагностике. Видимо, в накопитель я сумела вложить немало. Раз Ленцу хватило не только на восстановление резерва, но и на проведение обследования. Кстати, знакомый кругляш сейчас висел у него на шее и уже почти не светился. Значит, практически пустой.

Я не стала мешать, скромно стоя у самого входа. Отвлекать сейчас целителя разговором было невежливо, да и, честно говоря, я просто не знала, с чего начать. Легко сказать – извиниться пришла! А как это сделать? Да и вообще непонятно, в каком настроении находится сейчас мужчина. Так что лучше для начала постою и понаблюдаю за ним.

Много времени это не заняло. Завершив осмотр, Эрих открыл глаза и устало

понаблюдаю за ним.

Много времени это не заняло. Завершив осмотр, Эрих открыл глаза и устало потёр переносицу, а потом даже не глядя в мою сторону, обронил:

– Вернулась? Хорошо. Я уже начал волноваться.

Не зная, что ответить на такое непривычное проявление заботы, я решила сменить тему:

– Как он?

– Нормально. Тильда сегодня за ним приглядела. Наш пациент активно идёт на поправку, хотя ещё слаб, как котёнок. Пару раз ненадолго приходил в себя, просил пить и снова засыпал. Такими темпами совсем скоро выздоровеет, – голос его был спокоен и деловит, ни намёка на упрёк или недовольство.

– Я рада, – тут я не лукавила: всегда хорошо, когда боль и болезнь отступают. Однако, раз с подопечным всё хорошо, надо было завершить ещё одно дело. – Мэтр Ленц… Эрих, я хотела с вами поговорить…

– Не здесь, – ответил он резко поднимаясь и направляясь в сторону выхода. – Пойдём в наш шатёр, там и побеседуем. Мне тоже есть, что тебе сказать.

И вот тут что-то промелькнуло в его голосе такое, от чего я невольно поёжилась. Но надо, так надо. Просто так это оставлять уже нельзя.

Мы вышли на улицу и, провожаемые безмолвными внимательными взглядами охранения, скрылись в своём шатре, потно задёрнув полог.

Ленц не стал ходить вокруг да около, тут же развернувшись ко мне и заявив с обезоруживающей прямотой:

– Я хотел извиниться перед тобой, Эрин. То, что произошло с тобой недавно – целиком и полностью моя вина и вопиющий непрофессионализм. Я слишком обрадовался, поняв, что появился новый источник способный генерировать магию даже в таких непростых условиях. И поторопился, чрезмерно на тебя надавив. А потом, в процессе эксперимента несколько… увлёкся, – было видно, что подобное признание даётся ему нелегко. Но судя по серьёзному и даже несколько упрямому выражению лица, отступать он не собирался, пока не выскажется до конца. – Ты красивая женщина, Эрин, так что том, что я сорвался – нет ничего удивительного, однако это меня не оправдывает. Я напугал тебя. Прости. Обещаю, что отныне не буду настаивать на продолжении взаимодействия и экспериментов с твоим даром, пока ты не будешь сама к этому готова. По-крайней мере, я очень надеюсь, что ты согласишься когда-нибудь попробовать это вновь, чтобы не похоронить столь ценное дарование, не дав ему толком развиться.

Он меня удивил. И, глупо отрицать, весьма польстил женскому самолюбию. Сразу стало легче продолжить разговор, чтобы в свою очередь поделиться принятым сегодня решением.

– Я принимаю ваши извинения, Эрих, но…

Но договорить мне не дали, поспешно прервав уточняющим вопросом:

– Я надеюсь, что ты не начала меня бояться, и не будешь настаивать на переселении в другое место. Тем более, что такового пока всё ещё не появилось.

Представив себе на мгновение, как после появления нелепых слухов про меня и Ленца, окажусь один на один с чисто женским обществом, я непроизвольно передёрнула плечами. Ну уж нет! Мне и тут неплохо живётся. Хоть компания хорошая, ненавязчивая и почти незаметная. Глупо было бы менять спокойное, обжитое место, на неопределённость переполненных людьми общих палаток. Поэтому я постаралась как можно быстрее развеять опасения главного

целителя:

– Нет, что вы! Я не испытываю к вам страха или неприязни. И, если вы не против, предпочла бы всё же остаться пока жить здесь. Если я не мешаю, конечно же.

– Ничуть, – улыбнулся в ответ Ленц и, как показалось, даже выдохнул с облегчением. – Мне даже нравится такая компания. Есть с кем словом перекинуться время от времени, и вообще…

– Я рада, – не стала сдерживать ответную немного смущённую улыбку. А потом, собравшись с духом заговорила о том, ради чего искала встречи. – Но теперь моя очередь быть с вами откровенной. Сегодня у меня было достаточно времени, чтобы успокоиться и хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию. Со всеми её плюсами, минусами и перспективами. По большей части пугающими. Не скрою, выбор дался мне нелегко, но я приняла решение.

На этих словах мужчина, стоящий напротив меня заметно напрягся, но перебивать не стал, терпеливо ожидая, пока я закончу свою мысль. А я хоть старалась принять вид уверенный в себе женщины, руки всё равно начали нервно теребить подол платья. Так что пришлось скрестить их на груди, и это явно не добавило дружелюбия моей позе, сделав её более закрытой и настороженной.

Заметив, что собеседник неосознанно скопировал мою позу, да ещё и чуть опусти подбородок вниз, словно ожидая нападения или, в данном случае, плохих новостей, я усилием воли постаралась расслабиться, немного приоткрываясь, и продолжила разговор как можно более мягким, и дружелюбным тоном:

– Я осознаю важность и необходимость моего дара здесь и сейчас в условиях почти полного отсутствия иных источников пополнения магических сил. Так же, не желаю брать на себя ответственность за людские смерти, которых можно было бы избежать, просто проведя своевременные операции, увы, невозможные без наполненных накопителей. Поэтому я готова продолжить эксперимент. И… если надо… прямо сейчас…

Последние слова я уже практически прошептала, опустив глаза и принявшись подрагивающими пальцами расстёгивать ворот платья. Но тут Эрих стремительно шагнул вперёд, беря мои ладони в свои и крепко, но бережно их сжимая.

– Не надо, Эрин, – голос его был мягок и чуть печален. – Не нужно делать из меня монстра. Помешанного на своей работе. Или тирана, заставляющего прекрасных дев жертвовать собой ради его прихоти. Если тебе это в тягость, не заставляй себя. Но, если ты и вправду готова продолжить эксперимент, то я с благодарностью приму твою помощь.

– Сегодня – на всякий случай уточнила я.

– Нет, завтра, – улыбнулся Ленц, но в глазах его веселья не было. – Хватит уже на сегодня сильных ощущений. Теперь не будем спешить. Лучше продвигаться медленно, но верно. И постараемся ограничиться самыми невинными касаниями, я заметил, на них ты тоже реагируешь достаточно сильно. А я всё же не железный. Понимаешь, о чём говорю?

– Да, – кивнула. – Постараюсь больше вас не провоцировать.

Осторожно попыталась освободить свои руки, и мужчина их тут же отпустил,

отступая назад.

– Тебе для этого не нужно ничего делать. Просто, если я по случайности вдруг снова начну увлекаться, смело останавливай меня. Поняла? Я не насильник. И злоупотреблять твоей добротой и развитым чувством долга не намерен.

– Хорошо. Я поняла вас, Эрих. Так и сделаю. А сейчас…

– А сейчас ложись спать. День был действительно долгим и насыщенным. А у тебя завтра ночная смена в госпитале, так что нужно хорошенько отдохнуть сегодня. Я пока сделаю обход по лагерю, а ты не спеша готовься ко сну. До утра!

– До утра… – растерянно откликнулась я, глядя в спину уходящему мужчине.

Я не понимала его. Безусловно, была рада, что Ленц оказался столь

благородным и терпеливым но всё равно не понимала. И эти его намёки на мою женскую привлекательность… правду говорил или просто «наводил мосты», приручая меня к себе? Кто знает?

Решив не ломать над этим голову, последовала доброму совету и пораньше легла спать. Ночь прошла хорошо, проснулась я бодрой, отдохнувшей и на удивление оптимистично настроенной. Вчерашние переживания стали казаться куда менее серьёзными, а ближайшие перспективы не такими уж мрачными. Казалось, сегодня обязательно должно случиться что-то замечательное!

А ближе к полудню, когда я уже успела привести себя в порядок, позавтракать и полностью обиходить подопечного, за мной снова пришёл Ленц. Правда, на этот раз мы пошли не в лес, а прямиком в наш общий шатёр. Значит, и правда не собирался

заходить далеко. Даже не побоялся, что кто-то сможет прервать нас и что-то не так понять.

Неожиданным образом это меня окончательно успокоило и, подавив внутренний мандраж, я смогла расслабиться, готовая к продолжению эксперимента.

Но тут судьба преподнесла нам новый сюрприз, а может просто Дар сыграл со мною злую шутку. Потому что стоило Эриху приблизиться и взять меня за руку, как между нами проскочил лёгкий разряд, сродни уколу. И на этом всё. Больше я ничего не почувствовала от его прикосновений.

Конечно, ласковые движения его пальцев были мне приятны и, вероятно, могли бы разжечь во мне страсть, будь на то его желание и моё позволение. Но этим всё и ограничивалось. Магия больше не откликнулась на него. Искорка, словно замерла и угасла, хотя я ещё ощущала в себе её медленное и робкое тление. И это давало хоть какую-то надежду на то, что не всё ещё потеряно.

Вскоре и Эрих заметил бесплодность своих попыток. Моя магия больше не реагировала на него. Что было тому причиной, я не знала, но подспудно чувствовала сожаление и вину. А ещё немного опасалась, что ответственность за это возложат целиком и полностью на меня.

Но Ленц не стал искать виновных или как-то выказывать своё неудовольствие и огорчение. Просто сказал, что, видимо, мне ещё нужно время. Дар не обязательно заблокировался. Мог и просто ненадолго уйти в спячку от нервного потрясения: такое бывает с только что открытыми и ещё нестабильными источниками. Надо ещё

немного подождать. А за это время наладить более спокойное и доверительное общение. Тогда у нас всё обязательно получится.

Он говорил уверенно и спокойно, но я слышала за его рассуждениями нотку лёгкого разочарования и чего-то ещё, чему я не смогла подыскать определения. Однако с выводами целителя согласилась. Теперь оставалось только ждать и надеяться. А пока, чтобы отвлечься, я решила посидеть у постели подопечного. Просто так. Тем более, Эрих ещё до этого говорил мне, что присутствие, а ещё лучше – забота вкупе с общением, помогут выздоравливающему быстрее восстановиться и вернуться в сознание.

Как решила, так и сделала, направившись в соседний шатёр, привычно не обращая внимания на несколько странные взгляды, бросаемые мне вслед уже не только госпитальной обслугой, но и парнями из охранения.

Глава 12

Зайдя внутрь, я села возле выздоравливающего на складной походный стульчик. Лежак ему поставили хороший, высокий – почти как кровать. Уж не знаю, нашлись ли такие в запасниках интендантской службы или для высокого «гостя» его сколотили персонально, но у главы госпиталя спальное место и то было поскромнее.

Вот они – преимущества высокого социального статуса и положения, даже если по сути сейчас ты являешься всего лишь военнопленным.

Враг. Шпион. Это звучит так странно.

Эрих зря предупреждал меня не таить на подопечного зла и постараться не испытывать к нему сильной неприязни. Наверное, я сейчас уже просто не смогла бы его возненавидеть. И дело не в отсутствии патриотических чувств или излишней жалости. Вовсе нет.

Просто для меня этот мужчина действительно стал подопечным. Человеком о ком я так переживала, за жизнь которого так отчаянно боролась. Лечила, ухаживала, с тревогой отмечала изменения в состоянии, сопереживала. Разговаривала с ним, даже зная, что он не слышит меня. Такие вещи очень сближают, протягивая незримую эмоциональную нить, которая просто не позволила бы причинить вред беззащитному.

Я не видела его в бою или даже одетым во вражескую форму, поэтому мой разум отказывался воспринимать его как врага. Возможно, когда он придёт в себя и проявит свою суть, всё станет совсем по-другому. А пока нет смысла забивать себе голову разными бессмысленными домыслами.

Взяв мужчину за руку, я привычно проверила пульс и удовлетворённо улыбнулась. Он был чёткий и ровный. Больной явно шёл на поправку! Опуская руку обратно но одеяло, я невольно залюбовалась красивой формы кистью с длинными, чуткими пальцами потомственного мага. Мужская ладонь была гораздо крупнее моей, но это не умаляло её несомненного изящества и красоты. Такие руки бывают ещё у музыкантов. Или у хороших хирургов. Чуткие, сильные, умелые.

Впечатление портили лишь мозолистые ладони, смотревшиеся как-то чуждо и неправильно. Точнее, неправильно для мага, чьим основным инструментом они и были. Даже боевики, изучая науку владения оружием, всё же больше полагались на заклинания, чем на холодную сталь. Но для человека, чудом выжившего после выгорания и после этого нашедшего в себе силы не только удержаться в разуме, но и заново обрести смысл жизни, сменив профессию, это было вполне нормально.

Но какой же силой воли надо для этого обладать – страшно подумать. И упрямством! Стоило выжить и начать новую жизнь, только для того, чтобы тут же рвануть на новую войну и чуть не погибнуть по какой-то нелепой случайности! Что он, представитель высшей аристократии, вообще делал на передовой? Неужели действительно шпион, который зачем-то переходил линию фронта в сторону наших позиций? Не повезло ему тогда, выходит. Крепко не повезло.

Положив спящему мужчине руку на лоб, в очередной раз убедилась, что жара у него нет. Теперь уже и не вернётся больше. Хорошо. Машинальным жестом убрала упавшие ему на глаза пряди волос и внимательнее присмотрелась к лицу. Теперь, когда он спокойно спал и не метался в бреду, все черты были расслаблены, открывая несомненную привлекательность его внешнего облика.

Широкие, густые брови вразлёт. Прямой, аристократический нос. Красиво очерчённые губы, сейчас полускрытые отросшей за время болезни щетиной Кстати, когда очнётся, не попросит ли он её сбрить, как это принято среди магического сообщества? Или же отрастит бороду, подобно многим наёмникам и солдатам?

Неспешно размышляя об этих пустяках, я задумчиво водила кончиками пальцев по его лицу, легчайшими касаниями отмечая черты, привлекшие моё внимание. Щетина на щеке, как ни странно не кололась, если гладить её сверху вниз, а не «против шерсти». Улыбнувшись такому сравнению, я провела ещё раз по ней ладонью и вдруг замерла, прислушиваясь.

Со стороны выхода из шатра послышались негромкие мужские голоса: видимо. Сменялся караул охранения. С какой периодичностью они это делали, мне было неизвестно, но несколько раз в сутки сменялись точно. И всё бы ничего, но одна мысль не давала мне покоя, как бы я ни гнала её прочь. Точнее даже не мысль, а надежда: постараться не столкнуться в одно из таких посещений с Максимилианом. Видеть его сейчас для меня было слишком болезненно. Да и просто-напросто не хотелось. По счастью, пока мне везло.

Поэтому сейчас я сидела почти не дыша, повернув голову в сторону выхода. Застыла подобно каменному изваянию и с тревогой прислушивалась к негромким голосам, раздававшимся снаружи, молясь всем богам, чтобы и на этот раз пронесло.

Пусть он не придёт сейчас. Пусть не придёт… Ну, пожалуйста!

Неожиданное прикосновение тёплой мозолистой ладони к щеке заставило вздрогнуть и перевести ошарашенный взгляд на подопечного. Мужчина смотрел прямо на меня, широко раскрытыми глазами, в которых читалась полная осознанность. Он пришёл в себя!

Но стоило мне обрадоваться, как глаза его медленно закрылись, а рука, разом потяжелев, соскользнула по моей щеке вниз и упала на одеяло. Испуганно вскочив, я склонилась над постелью, чтобы через пару мгновений с облегчением выдохнуть. Он просто снова уснул. Даже воды не попросил о это был хороший признак. Значит, теперь периоды бодрствования будут становиться всё чаще, а выздоровление пойдёт гораздо быстрее.

Это было прекрасно, но что-то меня беспокоило. И, причём, сильно! А я даже не могла понять, в чём именно дело. Снова сев на стульчик, я обняла себя руками, чтобы унять непонятный мандраж, внимательно прислушиваясь к себе, в надежде найти причину беспокойства и обомлела. Ещё сегодня утром еле тлеющий уголёк моего зарождающегося дара, сейчас горел ровно и уверенно, словно получив подпитку извне.

Но когда это произошло? И как? Озарённая невероятной догадкой, я бросила взгляд на безмятежно спящего мужчину и снова вскочила! Я среагировала на него! Боги! Да что же это опять такое творится-то?!

Мой дар снова проснулся. Хорошо это или плохо? Не знаю! Надо срочно рассказать обо всём Эриху! Он умный, что-нибудь обязательно придумает.

Метнувшись на выход, стрелой пролетела расстояние от одного шатра до другого, от всей души надеясь застать целителя у себя. И на этот раз мне повезло! Ленц, сидя на лежаке, что-то увлечённо писал в своём блокноте, привычно используя крышку сундука в качестве столешницы.

Поспешно задёрнув за собой входной полог, я выпалила на одном дыхании:

– Эрих! Мой дар снова проснулся! Но, я среагировала… на него.

– На кого? – оторвавшись от своего занятия, целитель одарил меня хмурым взглядом.

– На подопечного… – совсем растерялась и начала мямлить: – Это вышло случайно… он коснулся…а я…

Целителя от моих слов с лежака, словно ветром сдуло.

– Он видел тебя? Разговаривал с тобой? Отвечай! – крепко схвативший меня за плечи Ленц, не спрашивал – требовал ответа.

– Да! Нет. Не знаю… – я как-то растерялась, запутавшись в словах и мыслях. – В себя приходил несколько раз, но ненадолго и на меня особо внимания не обращал. Думаю, и не вспомнит потом даже. Разговаривать – не разговаривал. Лишь один раз воды попросил, ещё когда в госпитальном шатре лежал. А сейчас только ненадолго открыл глаза и прикоснулся, а потом снова уснул. На этом всё.

– Хорошо. Очень хорошо, – удовлетворившись полученным ответом, целитель отпустил меня и, довольно потерев руки, стал мерить шагами шатёр, размышляя при этом вслух: – Так, говоришь, реакция есть? Это надо использовать. Но для начала проверить и убедиться в точности твоих ощущений и предположений.

– Как?

– Очень просто. Вынудишь его на контакт.

– То есть как вынужду… вынудю… – тьфу ты! – заставлю, в общем? Ведь действия с его стороны должны быть добровольными и с ярко выраженной

инициативой!

– А вот это нужно будет обдумать.

Судя по всему, целитель и так уже усиленно думал, экстренно подыскивая варианты решения проблемы. И я его хорошо понимала. Если этот человек и правда вызывает во мне реакцию, то грех не воспользоваться случаем и не поднакопить магической энергии. Ведь тогда появится реальный шанс помочь оставшимся умирающим солдатам. О моральной стороне вопроса, я старалась пока не задумываться – нервы целее будут. Для начала нужно выслушать, что придумает Ленц.

Но целитель, если что и придумал, то своими идеями делиться пока не пожелал. Вместо этого коротко отдал мне новые указания:

– Значит так! У подопечного больше не появляешься, уходом за ним займётся Тильда.

Больше к нему в палатку никого не пускать. Охрану я предупрежу. И удвою, пожалуй. Ты пока отдыхаешь: ешь, спишь и ждёшь дальнейших распоряжений. С ночных дежурств в госпитальном шатре я тебя снимаю. Днём можешь туда ходить, помогать с уходом, но не перенапрягайся, в любой момент можешь понадобиться здесь. Всё ясно?

– Да, но…

– Никаких но! Это приказ. Иди, позови ко мне Тильду.

Старшую санитарку я нашла в госпитальном шатре и, отправив её к Ленцу, сама заменила Тильду на работе. Но как же это было нелегко!

За последние дни, поглощённая своими эмоциями и переживаниями, приставленная заботиться лишь об одном выздоравливающем, я почти позабыла, какая здесь царит обстановка. А радостного в ней было поистине мало.

Четырнадцать оставшихся лежаков с тяжелоранеными перенесли в дальний угол и отгородили занавесью, создав, таким образом, одну большую «комнату».

Хоспис. Палата для безнадёжных. Потому что в чём там ещё душа держится, при таких повреждениях было вообще непонятно. Но люди не сдавались, сражались за жизнь до последнего. И были это не только раненые, но и лекари, целители, прочая госпитальная обслуга. Никто не махнул рукой, признав положение безнадёжным и оставив солдат тихо умирать.

Нет. Заботились, как могли, делали всё возможное, но тянули. Вытягивали, добавляя пусть крохотные, но шансы на то, что хоть кто-нибудь из больных дотянет до привоза накопителей. Нужно было только выиграть ещё немного времени.

Атмосфера в этой палате стояла очень тяжёлая. И дело тут не в запахах, присущих любым местам, где есть тяжело больные люди, сколько в энергетическом фоне, насыщенном эманациями боли и страданий. Время от времени кто-то из некромантов приходил и «чистил» помещение, но оно быстро «засорялось» снова.

В этот день, дежуря в госпитале, я как никогда ясно поняла, насколько важен и нужен столь внезапно открывшийся у меня дар. Нужен для этих людей, для меня, для всех тех, кто втихую тратит свои собственные резервы не в силах наблюдать, как мучаются умирающие пациенты.

И когда уже ближе к вечеру за мной пришёл Эрих Ленц, чтобы отвести в сторонку от лагеря и поговорить, я уже знала, что соглашусь с любым его планом, если это действительно сможет помочь.