Текст книги "В любви и на войне все средства хороши! (СИ)"
Автор книги: Ирина Ведуница
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Глава 13
– Стать маркитанткой? Да вы вообще в своём уме?! – возмущению моему не было предела, на что Эрих лишь флегматично пожал плечами и уточнил.
– Хорошо. Какие у тебя ещё есть варианты получения столь необходимой нам магической энергии от объекта? Да ещё, заметь, «добровольно и с проявлением ярко выраженной инициативы»?
Последние слова явно были моей цитатой, призванной доказать бессмысленность дальнейшего спора. Но я ещё пыталась сопротивляться:
– Пусть так. Но я же совершенно не знаю, как ведут себя маркитантки, как одеваются, говорят. И, к тому же, вспомните, что случилось, когда вы проявили излишнюю настойчивость! Вдруг он тоже захочет зайти дальше положенного? Ну, в смысле, дальше, чем я буду к этому готова? – на последних словах я спуталась и мучительно покраснела, досадуя на себя за такое нелепое поведение. Но обсуждать эту тему и впрямь было неловко, особенно в подобном контексте и с совершенно чужим мужчиной. Однако взяв волю в кулак всё же смогла внятно закончить свою мысль: – Вы готовы потерять столь неожиданно и удачно найденного… эм… активатора?
Кажется, раньше он называл это именно так. Я – преобразователь, а другой – активатор. Да, вроде всё правильно запомнила. И довод хороший привела. Теперь Эрих наверняка оставит свою безумную затею, и мы придумаем какой-нибудь ругой план, который обязательно всех устроит.
Но обрадовалась я рано, потому как все мои разумные доводы были отметены безапелляционным:
– Это я беру на себя. Можешь не волноваться. Всё будет под контролем, и переступать через себя, ложась в постель с врагом, тебе не придётся. Что касаемо вживания в образ маркитантки, тут тебе поможет Тильда. Она этих девиц за полгода перевидала предостаточно: всё, что надо объяснит и подскажет. Ей можно доверять, но больше, чтобы никому ни полслова! Поняла?
– Да.
– Тогда свободна. Иди, готовься, завтра вечером сходишь к нему в первый раз. Он как раз уже начал приходить в себя и достаточно адекватен, чтобы оценить прелесть женского общества. Но в силу ещё толком конца не вошёл, поэтому напасть не сможет. Да и охрана в случае чего вмешается.
– Так скоро? Он же совсем недавно был в полном беспамятстве. Только сегодня очнулся и то ненадолго.
– У него сейчас ускоренная регенерация, Эрин, не забывай об этом. Ну, и я сегодня чуть подкорректировал процесс, на благо общего дела.
– Опять из ауры взяли? – укоризненно качнула головой я.
– Нет, оставалось немного в накопителе, дотратил, – и почему мне показалось, что он врёт?
Вот так я вместо штатного медработника стала… не пойми кем. То ли актёрка, то ли маркитантка липовая. То ли просто позорище всего своего рода, уж что бы Эрих там не говорил про дар богов и спасительницу отечества. Тоже мне, патриотку нашёл, агитатор доморощенный.
Спустя десять минут я сидела в шатре на лежаке и с грустью размышляла о своей судьбе, попутно внимая энергичным наставлениям Тильды:
– Значит так, слушай внимательно! Маркитантки – это те же девицы, что и везде, только разбитные и алчные. Всё, что есть продать готовы. Лишь бы разжиться лишней деньгой. И собственное тело тут на первом месте. Есть, конечно, среди них и просто заблудшие дурёхи с нелёгкой судьбой, но таких меньшинство, как и просто любительниц мужчин, ценящих количество превыше качества и постоянства, – женщина недовольно поморщилась, всем своим видом выражая осуждение. – Но по мне, так последние – просто больные на передок, так что их в расчёт не берём. Не всем такие нравятся. Иные и брезгуют с ними сходиться. А пленный – сразу видно, мужик видный, так что выбери лучше себе другую роль.
– Несчастливой дурёхи? – предложила наиболее понравившийся мне вариант.
Уж что-что, а печаль и неудачливость я показать ему смогу достоверно. Тут и притворяться особо не придётся. Эх…
Но Тильда этот вариант уверенно отмела:
– Тебе не слезу у него вышибать надо, а соблазнять, как я поняла. Причём, так чтобы мужик не от жалости тебе отдался, а сам пожелал инициативу проявить. Правильно?
– Так и есть, – против фактов не попрёшь, пришлось соглашаться.
– Значит, придётся тебе на себя маску разбитной девахи примерить и
заигрывать с ним погрубее, да пооткровеннее, – посмотрела на меня скептически и вздохнула: – Справишься?
– А куда я денусь? – мой вздох вышел куда более тяжким, чем у неё.
И это неожиданно меня разозлило. Что я тут сижу, нюни развожу: выхода-то всё равно действительно нет! Значит надо делать всё от меня зависящее. А не в меланхолию впадать, подобно девчонке сопливой. Взрослая женщина уже! И не с таким справлялась!
Ну, точнее, с таким-то ещё не приходилось, но за свою жизнь привыкла рассчитывать только на себя. Значит и теперь не время расслабляться!
Распрямив плечи, я поднялась с лежака и улыбнулась обеспокоенно смотрящей на меня женщине.
– Я постараюсь, Тильда, правда. Всё ведь понимаю: и для чего это надо, и насколько важно. Не волнуйся. Лучше помоги мне что-то с одеждой решить. Платье нарядное у меня только одно, но не знаю, подойдёт ли?
Уже склонившись над вещевой сумкой в поисках нужной одежды, услышала за спиной смешок:
– Если оно такое же скромное, как и то, в котором ты приехала, то точно не подойдёт. В жизни таких благовоспитанных маркитанток не видела. И мужик, если не дурак – точно не поверит! Погоди здесь, сейчас попробую раздобыть тебе что-нибудь более подходящее.
Она отсутствовала не больше десяти минут. Я как раз успела достать из своих запасов красивую нижнюю рубашку и туфли на высоком устойчивом каблуке, которые очень любила носить в городе, а здесь за ненадобностью сменила на казённые полусапожки. Тильда же, вернувшись с какой-то яркой тряпкой в руках, тут же категорически заявила:
– Никаких нижних рубашек! Где ты видела продажных девиц в таких излишествах, как нижнее бельё? Да и куда оно им? Ты хоть представляешь, как выглядит на их платьях декольте? Вот! – и она развернула передо мной свою добычу.
При виде открывшегося наряда, мне резко поплохело: я ещё никогда не надевала ничего столь откровенного и даже…развратного. Казалось, что перед у платья отсутствует напрочь: его место занимало одно большое декольте. До пупа, не меньше.
Оставалось утешать себя надеждой, что оно выглядит столь кошмарно только будучи обвисшим. А на фигуре непременно станет смотреться куда более скромно и прилично. Но кроме платья меня шокировал ещё один момент. И я поспешила его уточнить:
– Как не носят нижнего белья? Что, совсем?
– В большинстве своём – да, совсем, – со знанием дела кивнула Тильда, а я взбунтовалась.
– Я на такое не подписывалась! Пусть мне придётся изображать из себя
маркитантку, но ходить в одном тонком платье на голое тело – ни-за-что!
– Хорошо, можешь оставить себе панталоны, – тут же пошла на уступку моя сообщница, – Но нижнюю рубашку, увы, всё равно придётся убрать. Она просто не подойдёт к такому фасону платья. Сейчас ты его оденешь и сама всё поймёшь.
С этими словами она передала мне вульгарный наряд, кричаще ярких расцветок и отправила переодеваться. Уже фактически смирившись с неизбежным, я всё же проворчала, изображая нерешительность:
– Где ты вообще го раздобыть смогла?
– Места знать надо! Но вообще, лучше даже не спрашивай. Надевай!
– Оно хоть чистое?
– Абсолютно! Только что из прачечной, – начала сердиться Тильда, упирая руки в бока. – Слушай, Эрин, перестань уже капризничать и будь благодарна за помощь! Я тут из кожи вон лезу, чтобы дело выгорело, а ты нос воротить вздумала.
Мне стало стыдно. И за поведение своё и за сомнения. Даже за мелькнувшую было мыслишку вовсе оказаться от задуманного нами плана.
– Прости, Тильда. Просто нервничаю сильно, вот и выходит так, – тяжёлый вздох вырвался помимо воли, но тут на плечо мне легла рука женщины, ставшей мне подругой, и ласково погладила, ободряя.
– Я всё понимаю, Эрин. Крепись. И делай то, что должна. Сама знаешь,
насколько это важно. Так что, подбери сопли, собери свою волю в кулак и иди уже примеряй это чёртово платье! – вдруг гаркнула она командирским тоном.
Столь резкая смена тона сбила меня с толку, заставив растерянно захлопать глазами. И, похоже, выглядело это настолько нелепо, что Тильда, глядя на меня, громко расхохоталась. А спустя мгновение к ней присоединилась и я.
Смех, пусть и немного нервный, помог немного расслабиться и отпустить свои страхи, настроив на боевой лад. Ладно, как любил говорить мистер Дартон, рассказывая о своих приключениях на службе: «Главное – ввязаться в драку! А там посмотрим кто кого!»
Платье мне оказалось велико… в некоторых местах. А ещё немного коротковато по длине. И если последнее ещё можно было списать на издержки изображаемой профессии, то топорщащаяся в районе талии и провисающая на груди материя делали из меня сущее пугало.
Выйдя из закутка, я беспомощно развела руками, представляя себя на критическое рассмотрение подруге. Той результат тоже не понравился, и она,
нахмурившись, обошла меня по кругу.
– Ну, в талии тут немного убрать можно. Если заложить складку здесь и здесь, – лёгкими толчками пальцев она продемонстрировала, где именно, – то совсем незаметно будет. Ты, кстати, шить умеешь?
– Разумеется! – вот тут уж я чуть не оскорбилась. Как бы то ни было, а образование я получила хорошее. И пусть и давали его в приюте, но обучили всем женским умениям на совесть. В том числе и шитью. – Но с талией понятно, что с грудью делать?
– Да, груди у тебя для этого платья маловато, – скептически хмыкнула подруга. Пальцем не потыкала, и на том спасибо. – Может, чего-нибудь подложим внутрь, за корсаж? Ну, чтобы оно повнушительнее смотрелось?
– Это чего, например? По рулону ваты, что ли? Увы, но боюсь, что не получится, – уверенно отмела я данное предложение. – Там того корсажа – одна тонкая полосочка. Как бы самой из него не выпасть ненароком. Да и рискованно: вдруг он в пылу страсти меня за грудь ухватит, а там… это. И выйдет не соблазнение, а позорище сплошное. Ещё помрёт ненароком со смеху, слабый ведь совсем, только очухался.
– Тогда не заморачивайся и перед тоже перешей немного. Отрежь ненужное или складки опять же заложи – решай сама. Отдаю тебе это платье на растерзание. Оно уже вряд ли кому-то пригодится. Благо, время у тебя до завтрашнего вечера есть. Руки молодые, ловкие – справишься.
– Попробую, – кивнула я, и сама понимая, что другого выхода нет. Но одна из оброненных фраз меня очень заинтересовала. – А почему ты думаешь, что оно больше не понадобится никому? И, кстати, Тильда, оттуда ты вообще столько знаешь о маркитантках? Ленц сказал, что ты за последние полгода их перевидала достаточно, но где успела-то? Вроде же при госпитале была? А тут я из этих девиц ни одной не видела. Или просто смотрела плохо?
– Смотрела-то ты хорошо, – короткий ехидный смешок ещё больше разжёг моё любопытство. – Просто их и правда здесь уже нет.
– Уже? А раньше были, хочешь сказать?
– Раньше были. Весёлые, наглые, бесшабашные. Но как Ленц вернулся после вынужденного отпуска и встал во главе госпиталя, он всю эту шайку-лейку разогнал. Девицы продажные ближе к передовой укатили, там солдат больше, да и поживиться есть чем, не то что в нашей глухомани. А женщин из деревни сюда приводить запретил. Теперь. Кому уж совсем невтерпёж, сами туда в свободное от службы время бегают. Но местные этого не любят, мол, нечего их баб уводить молодым, да прытким. Так что в последнее время мало кто «на сторону» ходит. Зато дисциплина укрепилась и вообще в лагере поспокойнее стало.
– Суров у нас главный целитель, – тихо присвистнула я. – Драконовские порядки навёл.
– Суров, но справедлив! Уважаю я его, Эрин. Сильно уважаю: и как человека, и как целителя. Не часто таких встретишь, чтобы и делу предан был и властью своей
не пользовался. А ещё честен, иногда аж до зубовного скрежета. Ясное дело, что на такой должности ему приходится и гибким быть, и где-то умалчивать. Но обманывать и врать – никогда!
– Тильда, я тут хотела спросить… – начала я, не зная, как лучше подойти к этой теме. Но потом решила всё же говорить напрямик. – Тебе Ленц уже рассказал, для чего весь этот маскарад нужен?
– И да, и нет, – ответила мне серьёзным взглядом подруга. – Отдал приказ помогать тебе во всём и вкратце объяснил, какой эффект должен быть достигнут. Больше ничего. Разве что добавил, что если захочешь, сама расскажешь причину, а он не может. Тайна не его.
У меня от её слов прямо от сердца отлегло. Даже не представляла себе, насколько давила на меня мысль, что Эрих нарушил своё слово и рассказал о моём даре кому-то ещё. Пусть даже и моей же собственной подруге. А оказалось, всё совсем не так. Это успокаивало.
Впрочем, я же и сама рассматривала возможность поговорить с Тильдой об
изменениях в своей жизни и планах. Ведь явно от неё не укрылось наше сближение с главным целителем, более частое общение и его покровительство, выразившееся в снижении рабочей нагрузки и определении более комфортных условий для работы и проживания.
Добавить сюда гуляющие по лагерю слухи и то, что с моим уходом с дежурных смен нагрузка на остальных, в том числе и на неё саму, заметно возросла. А с сегодняшними изменениями – ещё и удвоилась. Вот тогда и станет понятно, с насколько добрым, мудрым и понимающим человеком свела меня судьба. Ведь ни слова упрёка или подозрения не сорвалось с её уст. Лишь поддержка, опека и понимание. Каких богов благодарить за такую подругу, мне неизвестно, но мне с ней невероятно повезло!
И я решилась. Сбивчиво путаясь в словах, поведала Тильде о том, при каких обстоятельствах во мне проснулся странный, необычный дар, и что произошло дальше. Объяснив под конец, зачем понадобился весь этот маскарад, я тяжело вздохнула и посмотрела на подругу в поисках слов утешения и одобрения. Но подруга, как всегда, высказалась по существу:
– Мда, попала ты, Эрин. Крепко попала! Это правильно, что вы с Эрихом никому больше про твой дар не рассказываете. Ни к чему это. Да ещё в такое время. Однако задачка перед тобой и правда непростая: с одной стороны – магию с пленного получить, с другой – и самой не пострадать. Да ещё заинтересовать как-то надо, – задумчиво покачала головой, но вдруг оживилась и улыбнулась коварно: – Слушай, а может, ему каких афродизиаков подлить в питьё, а? Тогда хочешь – не хочешь, а начнёт на молоденькую красотку заглядываться.
– А не боишься, что он тогда к тебе приставать начнёт? – хихикнула смущённо, представив себе, как ещё не пришедший в себя больной ползает по шатру за
удирающей от него санитаркой. Или получает от неё же по голове за непристойное предложение.
Нельзя было не признать – здравое зерно в её предложении было, но это казалось чём-то неправильным. Может, есть что-то более… эм… честное?
– Вот ещё! – фыркнула Тильда – Если мужское здоровье дорого, не полезет! Да и зачем ему я, когда у него под носом ты будешь расхаживать? Да ещё в таком платье!
– Да, с платьем нужно срочно что-то делать. Попробую его как-нибудь ушить до завтра. Кстати, утюг здесь где-нибудь можно одолжить, чтобы потом платье отгладить?
– К интенданту загляни, тебе выдадут, а угли можешь на кухне попросить, от костра нагребут и в утюг засыплют. Тут у нас даже с глажкой всё по старинке, как понимаешь. Сначала непривычно будет, а потом приноровишься. Ну, так что насчёт зелья любовного? Здесь у наших лекарей каких только настоек, порошков и масел не имеется!
– Нет, давай пока с опаиванием подождём, – решительно поджала губы и внесла свои коррективы: – Может, ему лучше какой-нибудь тонизирующий настой подавать? Так и окрепнет быстрее, и в форму войдёт, но без перегибов. Всё же чересчур распалённый от страсти мужик мне не нужен. Напугает ещё, или остановиться не сможет, что мне тогда делать?
– Не волнуйся! Хочешь, я у шатра снаружи покараулю, пока ты там будешь? И если что – вмешаюсь.
Предложение было заманчивым, но…
– Нет. Спасибо за заботу, Тильда, но боюсь, что это будет выглядеть совсем подозрительным и лишь привлечёт ненужное внимание. К тому же, как я понимаю, сил у нашего подопечного всё равно пока немного, так что отобьюсь в случае необходимости. А вот как начнёт совсем поправляться, будем думать, что делать. Ленц обещал позаботиться об этом. Хотя, если честно, очень надеюсь, что надолго этот маскарад не затянется. Скорее бы уже накопители прибыли, тогда – свободна.
– Да, уж, что-то с накопителями в этот раз совсем беда. Да и новая партия задерживается. А раненые уже совсем плохи. В чём душа держится – одним богам известно. Так что тут вся надежда только на тебя. Успеешь – выживут. Нет… ну что ж, значит, судьба их такая.
Ответственность. Вот то слово, что тяжким грузом легло мне на плечи. Если не я, то кто? То-то и оно, что некому. Значит, надо оправдывать доверие…
Мы помолчали, думая каждая о своём, но долго предаваться унынию мне не
дали.
– Вот что, – решительно встала Тильда с лежака и ободряюще похлопала меня по плечу. – Снимай, давай это платье, завтра будешь его подшивать, нечего ночью при свете лампы глаза портить. А пока пошли-ка поужинаем и прогуляемся немного
перед сном. Поболтаем о том, о сём, отвлечёмся. Кстати, я тебе рассказывала, как у меня однажды старшенький возомнил себя пиратом и решил по реке на льдине до моря сплавиться?
– Нет, не рассказывала… Вот ужас-то! Но ведь всё хорошо закончилось?
– А то! – смешинки в глазах женщины показывали, насколько приятно ей вспоминать детские шалости своих детей.
– Переодевайся пока, а я расскажу. Значит, случилось это ранней весной, когда погода уже на тепло повернула, и на реке вот-вот должен был начаться ледоход…
История оказалась смешной и интересной, прекрасно отвлекая от серьёзных мыслей. Потом Тильда рассказала ещё одну, и ещё. А я припомнила, что мы с подругами, будучи ещё подростками, творили в приюте, стараясь хоть как-то разнообразить унылые серые будни.
Так с шутками и смехом дошли до столовой, поужинали и сделали несколько кругов вокруг лагеря. Свежесть вечернего воздуха бодрила, тихое стрекотание в траве насекомых и заливистая песня соловья из растущей недалеко рощицы успокаивали нервы и настраивали на романтический лад.
И что-то вдруг так захотелось любви! Сильно-сильно! Жаль, только подходящего объекта для приложения всех накопившихся во мне нежных чувств у меня не было. Максимилиан – уже в прошлом. А подопечного, перед которым мне предстояло разыграть свой спектакль, я в этом ракурсе даже не воспринимала.
Вот ещё! Я же не совсем глупая, два раза подряд на одни и те же грабли наступать. Он же мало того, что вражеский шпион, так ещё и птица высокого полёта. Наверняка какой-нибудь там граф, герцог или один из многочисленного семейства высокородных аристократов. Что-то сомнительно, что наследника рода отпустили бы на фронт. Но как бы то ни было, аристократ – он аристократ и есть. Знаем мы уже их устремления и амбиции. Простым девушкам лучше держаться от таких подальше. В лучшем случае – внимания не обратят. В худшем – используют и бросят.
Эх, а мне ведь как-то его ещё соблазнить надо. Может, и правда стоит воспользоваться предложением Тильды? Ну, подумаешь, пару капель афродизиака в питьё добавить? Тогда уж точно проснётся мужской интерес. А я его в своих целях использую.
И всё же… нет. Было в таком подходе что-то подлое. По-крайней мере, попробовать стоило пока без этого. Вот если совсем уж ситуация с мёртвой точки не сдвинется и он будет меня игнорировать, тогда уже рассмотрю и этот вариант. Возможно.
Тем более что, кажется, есть у меня одна мысль, как привлечь к себе внимание мужчины. Но лучше я обдумаю ее на свежую голову. Утро вечера мудренее!
Погуляв ещё немного, мы с Тильдой разошлись спать. На прощание я ещё раз напомнила ей про тонизирующий эликсир и подруга заверила меня, что завтра утром переговорит по этому поводу с Ленцем. И если он одобрит, то начнёт потихонечку
добавлять его пациенту в питьё. На том и договорились.
Глава 14
Проснувшись утром, я первым делом привела себя в порядок и отправилась в столовую. Следовало набраться сил: день впереди предстоял непростой. А ещё требовалось хорошенько обдумать пришедшую мне вчера в голову идею. Однако делать это на голодный желудок категорически не получалось.
Сидя за столом в полном одиночестве, я медленно жевала вкусную рисовую кашу на молоке, прикидывая, что нужно сделать дальше в первую очередь. По здравому размышлению выходило, что в госпиталь мне сегодня идти не стоит, лучше как следует подготовиться к первому знакомству с пациентом. Поэтому, закончив завтракать, я направилась в интендантскую службу за утюгом и нитками нужных мне цветов. Ули на месте не оказалось, но вторая помощница была столь любезна, что без возражений выдала мне запрошенное. За горшочком с углями на кухню решила сходить чуть позже, уже перед самой глажкой.
После минутного раздумья всё же свернула к лекарскому шатру, где отыскала аптекаря и попросила у него несколько требующихся мне ингредиентов. Как ни
странно, здесь я тоже отказа не встретила, хотя проводили меня несколько подозрительным взглядом. А у меня начинало зреть подозрение, что Эрих Ленц и здесь уже успел оставить указание не чинить мне препятствий, и по первой же просьбе предоставлять всё необходимое. Может я слишком мнительная, но другой причины для столь покладистого поведения просто не видела. Ведь никто даже не спросил, для чего мне всё это нужно. Как в рот воды набрали.
Но мне оно даже на руку. Распихав полученные скляночки по карманам фартука, я вернулась к себе в шатёр и вплотную приступила к перешиву платья.
Работа спорилась, и уже ближе к обеду вполне сносно подогнала себе наряд по фигуре. Зеркала у меня не было, но, надев платье и осмотрев себя сверху, признала, что так выгляжу намного лучше: нигде не провисает, не трёт и не жмёт. Вот и замечательно!
Поход за горшочком с углями много времени не занял, заодно повезло встретиться на кухне с Тильдой. Она как раз заваривала укрепляющий сбор и предупредила, что придёт за мной не к самому вечеру, а немного пораньше. Лучше всего начинать наше с пациентом знакомство после дневного сна. Когда мужчина и сыт, и выспался, что создаст ему более благодушное настроение.
Пока травы настаивались, мы с подругой успели наскоро перекусить. Она торопилась, а я не смогла запихать в себя ничего кроме тарелки супа и куска ржаного хлеба. Аппетита совсем не было. Кажется, меня потихонечку начинал бить мандраж. Значит, следовало занять руки, чтобы голова разгрузилась – и глажка платья неудобным доисторическим утюгом оказалась в этом прекрасным подспорьем.
Мой сосед где-то пропадал весь день, но меня это не тревожило: дел в госпитале хватало, наверняка Эрих сильно занят. Но так было даже лучше, я и без того нервничала достаточно сильно. К назначенному времени я вновь переоделась в выделенный мне наряд и чуть изменила причёску. Тугую косу переплела в более свободную, а на висках и лбу выпустила несколько коротких прядей, чтобы создать впечатление лёгкой небрежности.
Краску для лица решила не использовать, да и взять её особо было негде. Поэтому ограничилась тем, что пощипала себя за щёки, возвращая чрезмерно бледному лицу подобие здорового румянца, и чуть покусала губы. Говорят, они от этого припухают, становясь более яркими и соблазнительными. Так девчата в академическом госпитале уверяли, когда в свободное от работы время шушукались на свою самою любимую тему – о мужчинах. Что ж, остаётся лишь поверить им на слово.
Некоторое затруднение вызвал поиск места, куда можно было спрятать медальон-накопитель так, чтобы он не вываливался и не прощупывался. В конце концов я просто примотала его шнурком к ноге, чуть выше колена. Так он соприкасался с кожей и в глаза совсем не бросался.
Жаль, у меня не было возможности увидеть себя в большом зеркале. Маленькое карманное, которое я привезла с собой, давало лишь отдалённое представление о моём внешнем виде в целом. Фрагментарное, так сказать.
Больше делать было нечего, и до прихода Тильды я заняла себя тем, что навела порядок в шатре, аккуратно сложила свои вещи и даже немного навела подобие порядка на сундуке и стеллаже Ленца. В другое время я, возможно, не решилась бы посягнуть на вотчину лекаря, но сейчас мне настоятельно требовалось хоть чем-то занять руки.
К счастью, долго мне маяться не пришлось. Моя добровольная сообщница не заставила себя ждать, порадовав ещё и тем, что принесла с собой зеркало. Нормальное, большое. Где она его взяла – ума не приложу, но спросить её об этом не успела. Потому как почти с порога Тильда ошарашила меня новостью:
– Эрин, не знаю, к добру это или к худу, но он ничего не помнит.
– В смысле? – сначала я с чего-то подумала, что она говорит про Ленца.
– В прямом. Пленный наш, шпион. После контузии в себя пришёл, а память отшибло. Амнезия у него. Сам не понимает: ни как здесь оказался, ни откуда сам – ничего. Только имя своё назвал – Рон. Эрих его сегодня осматривал.
– И что сказал?
– Ничего: ни подтвердил, ни опроверг. Таким вещами вообще-то менталисты высокого уровня занимаются. Только они могут точную диагностику провести. Так что непонятно пока ничего. Единственное, сказал, чтобы я при Роне болтала поменьше, а вот тебе такого запрета не было. Можешь разговаривать с ним, но ни о чём конкретном не упоминай: ни про расположение госпиталя, ни про то, что мы
знаем, кто он. Постарайся прикинуться легкомысленной дурочкой.
Говоря это, Тильда поставила прямоугольное зеркало на пол, облокотив его на центральный опорный столб шатра. Критически осмотрев получившуюся конструкцию, обернулась ко мне и окинула внимательным взглядом.
– Постараюсь, – я попыталась, чтобы голос мой прозвучал спокойно и уверенно, и она мне поверила. Подойдя ближе, крепко обняла, словно желая поделиться своей силой, и отстранилась, удерживая меня рукам за плечи.
– Не переживай ты так, Эрин. Увы, если была бы возможность получить магию по-другому – ею бы обязательно воспользовались. Но это действительно единственно возможный выход. Эрих всё правильно просчитал: будь ты для этого мужчины медсестрой, он и не подумает проявлять к тебе какие бы то ни было знаки внимания и мужского интереса. Слишком уж сильно в военных, а особенно в магах-боевиках, уважение перед нашей профессией. Я пока за ним эти два дня ухаживала, так и то слова злого не слышала. Подчёркнутая вежливость и простота общения. Возможно, конечно, что нам просто с этим пациентом повезло, и его хорошо воспитали в детстве. Но тем более тогда следует учесть такую особенность и дёргать за другие струнки. Исконно мужские. Так что образ маркитантки здесь наиболее подходящий.
– Я понимаю, Тильда. Просто не знаю, получится ли у меня удержаться в образе разбитной нагловатой девицы? Сама видишь, актриса из меня – аховая!
– Ну, ты, главное – начни! А там уж посмотришь: почувствуешь, что не удерживаешься в роли или ухажёр станет слишком настойчив, вали на то, что
решила, мол, встать на путь исправления. А с ним возишься потому, что тебе приплачивать за это обещали. Хорошие трудовые деньги – чем не резон для дополнительной работы? Кстати, ты уже решила, что будешь делать и как внимание привлекать? Если необходим тактильный контакт, то его лучше прикосновениями и раззадоривать.
– Да уж ясно, что не медленными танцами с раздеванием, – немного нервно хихикнула я и успокоила заметно волнующуюся за меня подругу. – Я умею делать массаж. Пока в академии работала – обучилась. И реабилитационный для лежачих больных – тоже. Вот с него и начну. Просто делать буду более… хм… чувственно. В любом случае, других идей у меня пока нет.
– Массаж, так массаж. Тоже вариант хороший, – просияла улыбкой Тильда и озорно мне подмигнула. – В любом случае, к активным действиям наш подопечный явно пока не готов, а вот немного приручить и приучить его к себе тебе явно не помешает. Пусть оценит твои ласковые ручки, стройную фигурку и приятное личико. Глядишь, и всколыхнётся что, как сил прибавится. Главное тут, не перестараться и вовремя ноги уносить, если не хочешь, чтобы тебя по-настоящему там… хм… оприходовали, в общем. Ну да на этот счёт мы что-нибудь придумаем. Я буду внимательно за ним наблюдать, и если станет слишком шустрым, сообщу об этом Эриху.
– Спасибо. Постараюсь сделать всё, как надо. А теперь пора уже идти, – я уже взяла в руки, заранее приготовленный плащ, как вдруг вспомнила ещё один момент. – И да, Тильда, я имя изменить хочу.
– В смысле? – не поняла меня женщина, одарив удивлённым взглядом.
– Не хочу называться ему своим настоящим именем. Скажусь Риной. Вы уж меня не выдайте, если что.
– Как скажешь, – пожала плечами подруга. – Дело твоё.
– Спасибо, – улыбнулась уже более спокойно и подошла к зеркалу.
Глядя на своё отражение, я с ужасом поняла, что маскарад маскарадом, но мне в таком виде ещё по лагерю к шатру с военнопленным идти придётся. Пусть это и недалеко, но всё же! Причём, судя по всему, не раз. И что об этом подумают остальные, если увидят меня в этом платье – страшно даже представить. Впрочем, сплетни о моём невысоком моральном облике и так уже ходят. Но Такого вряд ли кто может предположить.
Зло усмехнувшись и представив себе потрясённые лица самых рьяных моих «обличителей», я решительно накинула на плечи плащ, плотно запахивая полы:
– Я готова! – голос прозвучал твёрдо и уверенно.
– Вот и умничка, – довольно улыбнулась Тильда и подмигнула. – Так и держись. Побольше уверенности в себе, чуток наглости, море женского обаяния и кокетства.
Перед таким коктейлем ни один мужчина не устоит. А уж легенду ты и сама придумаешь. Главное – добиться результата. Просто помни, что стоит на кону, тогда и сделать всё как надо будет гораздо легче. Ну, с богами!
Прихватив с собой стоящую на сундуке бутылочку с приготовленной мной сегодня смесью масел для массажа, я с гордо поднятой головой вышла на улицу.
Зайдя в шатёр к пленному, довольно улыбнулась, видя, что масляный фонарь уже горит, а сам пациент лежит на кровати, закрыв глаза. То ли спит, то ли просто дремлет. Мне так было даже проще. Боюсь, я могла бы засмущаться или замешкаться, встреть он меня в полном сознании. А так было ещё время свыкнуться со своей ролью.
За образец я решила взять манеру поведения девушки, проживающей от меня через два дома. Разбитная, громкая, не так чтобы умная, но весьма жизнерадостная и легкомысленная. Её мать постоянно сетовала на неугомонный характер дочери и волновалась о её будущем. Одно время даже пробовала нас подружить, чтобы я
оказала на Лори положительное влияние, но ничего из этого не вышло. Слишком уж разные у нас с ней оказались характеры. Меня раздражала её пронырливость и бестактность, а она считала меня старой занудой и синим чулком. На том и разошлись.
