Текст книги "В любви и на войне все средства хороши! (СИ)"

Автор книги: Ирина Ведуница

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Я давно уже подметила, что если в процессе выздоровления, после последнего кризиса пациента хорошенько намыть, то он идёт на поправку гораздо быстрее и увереннее. Словно вода смывает не только грязь и пот, но и остаточные эманации боли и болезни. Возможно, оно так и есть, я никогда не задавалась этим вопросом с магической точки зрения. Просто следовала сложившемуся уже правилу: если состояние больного позволяет, то первый шаг к окончательному выздоровлению – мытьё!

А то, что в процессе можно было ещё разок поискать местонахождение татуировки, лишь подогревало интерес, поэтому за дело я взялась с удвоенной энергией.

Для начала нашла себе двоих помощников и попросила их принести дополнительный лежак. Затем отгородила угол, где лежал подопечный, импровизированной ширмой, щадя его скромность и создавая более комфортные условия. Скоро он начнёт приходить в себя, так что лучше ему не видеть того, что творится вокруг. И нервы здоровее будут и психика.

Новый лежак застелила клеёнкой и свежей простынёй, после попросив помощников переложить больного туда и помочь его раздеть. Одной мне с таким

крупным мужчиной справиться было сложно, а силы лучше было экономить, дело я затеяла нелёгкое и хлопотное.

Пока моего подопечного перекладывали и раздевали, я успела перестелить постель свежим бельём и отнести грязное в стирку. Озадачив одного из помощников принести по ведру горячей и холодной, второго я отправила в шатёр главного целителя за лоханью. Для купания всего пациента она мне, увы, не сгодится, но для мытья головы – самое то!

Сменную одежду я уже приготовила заранее, как и лекарство, которое нужно будет дать, после. Всё это было сложено на импровизированной тумбочке, стоящей у изголовья лежака. Я сделала её из деревянного ящика, накрытого куском чистой ткани. Гораздо удобнее ухаживать за больным, когда всё нужное есть под рукой.

Мыла я своего подопечного тщательно с использованием мыльного раствора, но старалась делать это как можно быстрее, чтобы он повторно не простудился. Сначала сдвинула чуть выше изголовья, чтобы голова была практически на весу и занялась волосами. Они у мужчины были хоть и не слишком длинными, но за время болезни пропотели и спутались, так что с ним пришлось повозиться.

Уже споласкивая волосы чистой водой, вдруг почувствовала кончиками пальцев какие-то неровности чуть выше ямочки у основания черепа. Попыталась ощупать более детально и поняла, что по ощущениям это больше похоже на тонкий шрам. Но долго размышлять об этом было некогда, следовало как можно быстрее закончить с водными процедурами. А полюбопытствовать, что там у него на самом деле, можно и

чуть позже.

Щетину, уже значительно отросшую за эти дни и частично скрывающую лицо, я брить не стала. Ограничилась лишь тем, что тоже тщательно её промыла и вытерла. А вот с телом пришлось повозиться. Мужчина и правда оказался довольно высоким и крупным, с хорошо развитой мускулатурой. А ещё тяжёлым. Поэтому пришлось основательно повозиться, обрабатывая такое поле деятельности. И пока я не закончила с омовением, сама успела взмокнуть несколько раз.

Но наконец, ополоснув подопечного в последний раз, я снова позвала мужчин на помощь, чтобы переложить его на кровать. Не теряя времени, быстро одела в чистое бельё и укутала одеялом. Сама же занялась просушкой волос, завёрнутых небольшое намотанное на голову полотенце. Подушку пока отложила в сторону, чтобы не намочить.

Неспешно промакивая влажные спутанные пряди сухой тряпицей, я попутно разбирала их, чтобы потом легче было расчесывать. А вот за гребешком пришлось сбегать к себе в шатёр. Тщательно просушив и расчесав ставшие чуть подвиваться волосы, я улыбнулась. Они оказались русого цвета, при жёлтом свете масляного фонаря, отливая немного в золото. Золотисто-русый – так это кажется, называется. Вот ведь странность какая, а борода у него значительно более тёмного оттенка, как и брови. Ни за что бы не догадалась, что цвет волос у него другой, да ещё такой красивый.

Сидя у изголовья и задумчиво перебирая руками пряди чистых и неожиданно мягких волос, я размышляла о том, что татуировку у него на теле, так и не нашла, хотя осмотрела всего очень внимательно. Мда, красивое тело у мужика – залюбуешься, но мне сейчас не до эстетического созерцания. Любопытство грызло намного сильнее.

Не могло же мне показаться, что у него с глазами такая странность. Нарочно не придумаешь, да и Ленц подтвердил, что такое бывает. Значит, татушка должна быть! А где? И тут я вспомнила случайную находку, сделанную в самом начале мытья. А что если…

Осторожно повернув голову, всё так же находящегося в беспамятстве, мужчины я вновь нащупала нужное место и убедилась, в том, что что-то там всё-таки есть. Аккуратно раздвинула волосы и склонилась ниже, чтобы получше разглядеть, что именно я нашла.

Есть! Вот она, родимая! И красивая какая, надо же.

Теперь осталось узнать, что именно означают эти символы. Надеюсь, Ленц сможет их идентифицировать. Иногда кажется, что он вообще знает всё на свете!

Так же как и Тильда. Одна я тут птенец-несмышлёныш неоперившийся. Ну, да ничего, догоню их ещё. Какие мои годы!

С этими позитивными мыслями я укрыла своего подопечного получше, подложила под голову подушку и притушила свет на минимум, чтобы не мешал. Состояние мужчины было уже стабильным, положительная динамика выздоровления наметилась и за жизнь можно больше не опасаться. А значит, я могу спокойно идти спать.

хотя осмотрела всего очень внимательно. Мда, красивое тело у мужика – залюбуешься, но мне сейчас не до эстетического созерцания. Любопытство грызло намного сильнее.

Не могло же мне показаться, что у него с глазами такая странность. Нарочно не придумаешь, да и Ленц подтвердил, что такое бывает. Значит, татушка должна быть! А где? И тут я вспомнила случайную находку, сделанную в самом начале мытья. А что если…

Осторожно повернув голову, всё так же находящегося в беспамятстве, мужчины я вновь нащупала нужное место и убедилась, в том, что что-то там всё-таки есть. Аккуратно раздвинула волосы и склонилась ниже, чтобы получше разглядеть, что именно я нашла.

Есть! Вот она, родимая! И красивая какая, надо же.

Теперь осталось узнать, что именно означают эти символы. Надеюсь, Ленц сможет их идентифицировать. Иногда кажется, что он вообще знает всё на свете!

Так же как и Тильда. Одна я тут птенец-несмышлёныш неоперившийся. Ну, да ничего, догоню их ещё. Какие мои годы!

С этими позитивными мыслями я укрыла своего подопечного получше, подложила под голову подушку и притушила свет на минимум, чтобы не мешал. Состояние мужчины было уже стабильным, положительная динамика выздоровления наметилась и за жизнь можно больше не опасаться. А значит, я могу спокойно идти

спать.

Но перед этим обязательно расспрошу целителя о значении татуировки!

К шатру я не шла – летела, подгоняемая нетерпением и любопытством. И уже с порога, успев только отодвинуть полог, позвала:

– Мэтр Ленц…!

Но договорить не успела, так как меня, в свою очередь, перебили радостным:

– А, Эрин, ты-то мне и нужна! Подойди сюда, пожалуйста.

Заинтригованная таким началом разговора, я беспрекословно послушалась,

приблизившись к стоящему у стеллажа и перебирающему что-то там целителю. Что-то он там явно искал.

– Я здесь. Вы что-то хотели? – показалось что он даже не заметил что я подошла. Поэтому и решила уточнить.

– Да. Вот, держи! – в ладонь мне лёг круглый медальон, по виду очень похожий на мой накопитель, только гораздо более скромный как по размерам, так и по оформлению. Однако на нём тоже имелась небольшая россыпь камней, сейчас совершенно тусклых и невзрачных. – А теперь проведём небольшой эксперимент.

Всё так же удерживая мою руку, целитель вдруг расстегнул пуговицу манжеты и поднял вверх рукав платья, обнажая руку чуть выше локтя. Я смотрела на это затаив дыхание. Было непонятно, что он от меня хочет и оттого немного неловко. И страшно.

– Зачем вы… – попыталась спросить я, но меня снова прервали.

– Тс-с-с… – приложив палец к моим губам каким-то нарочито интимным жестом, Ленц вдруг улыбнулся и мягко, завораживающе произнёс: – Всё хорошо, Эрин. Успокойся. И дыши глубже. Ничего страшного не происходит. Нужно просто немного расслабиться. Я всего лишь хочу провести маленький эксперимент, помнишь?

– Д-да… – помимо воли я начала заикаться, потому что видеть целителя таким было для меня слишком непривычно. Обычно я воспринимала его как старшего по статусу, талантливого врачевателя и непосредственного начальника. А теперь пришлось увидеть в нём мужчину. И это было как-то уж слишком неожиданно.

– Вот и умница. А теперь попробуем сделать так… – кончиками пальцев он осторожно коснулся сгиба локтя и поглаживающими движениями спустился вниз по руке, вызывая своими действиями россыпь мурашек на коже и уже знакомую волну непонятного тепла.

Это было столь странно и пугающе, что я вырвала руку и отскочила на шаг назад, готовая в любой момент выбежать из шатра, если Ленц продолжит вести себя столь же странно. Но он словно тут же потерял ко мне интерес, вновь став собранным и спокойным.

– Всё, выдыхай, Эрин. Эксперимент закончен. Ты – молодец! А теперь отдай мне, пожалуйста, накопитель.

Разжав крепко сжатый кулак, я в недоумении уставилась на металлический кругляш, лежащий на моей ладони. Словно впервые его видела. Соображалось

откровенно плохо. Но даже в таком состоянии я поняла, что что-то изменилось.

Точно! Раньше камни были бесцветными, а теперь один из них еле заметно мерцал тускло-жёлтым огоньком.

Приблизившийся ко мне Ленц, забрал накопитель и, внимательно к нему присмотревшись, остался явно доволен результатом своего опыта:

– Я так и знал! – торжествующе воскликнул он, тут же бросившись к сундуку, на котором лежал его блокнот, и принявшись что-то спешно в нём что-то записывать, бормоча себе под нос: – Замечательно! Просто великолепно!

Не смея прервать его занятие, я осталась на месте, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Свой-то вопрос я так и не задала. А уж больно любопытно было узнать, что именно обозначает этот странный рисунок. Или, может быть, стоит спросить попозже, когда Ленц освободится?

Но целитель сам разрешил мои сомнения, не отрываясь от своих записей, спросив:

– Кстати, ты же когда пришла, хотела что-то сказать? Смелее, я тебя внимательно слушаю.

Внимательно, ага! Он, так упоённо что-то строчит в блокноте, что можно подумать, он хочет сейчас отвлекаться на всякую ерунду. Впрочем, сам спросил, так что воспользуюсь его любезным предложением, пока есть такая возможность.

– Да, хотела уточнить у вас насчёт татуировки. Я её нашла.

– И что там? – всё так же чуть отстранённо, подбодрили меня на продолжение.

– Треугольный пурпурный щит с золотой короной по центру, пересекаемый чёрной молнией.

– Что?! – вот тут он сразу оторвался от всех дел, сосредоточив внимание только на мне. – Ты уверена?

– Абсолютно. Я хорошо её рассмотрела. Но там не только это. Татуировка явно сделана давно, так как уже чуть-чуть поблёкла, а вокруг неё другой рисунок – я бы даже сказала клеймо, совсем свежее, едва зарубцевавшееся: солнце из мечей, у которого вместо лучей – острия клинков.

– Демоны! – Ленц сорвался с места и быстрым шагом вышел из шатра, успев по дороге прихватить меня за запястье. Так что пришлось бежать за ним, придерживая юбку свободной рукой, чтобы не упасть. Надо сказать, до госпитального шатра мы добрались в рекордные сроки.

Войдя в закуток к больному, целитель прибавил освещения и коротко скомандовал:

– Показывай! – а стоило ему самому удостовериться в точности моего описания, тут же помрачнел, отодвинул ширму и громко крикнул в сторону выхода: – Коменданта и интенданта ко мне. Быстро!

Глава 8

Вызванные мужчины появились в госпитале в кратчайшие сроки и почти одновременно. Первым успел интендант, за что и получил сразу целый ворох указаний от главного целителя:

– Господин Пэриш, где хотите, но найдите мне одноместный шатёр! Именно шатёр, не палатку. Расселите, кого-нибудь, объедините, переройте старые запасы, но найдите! Необходимо установить его недалеко от моего, но чуть в стороне от общего лагеря. А так же создать внутри все условия для комфортного проживания и выздоровления: высокий лежак, матрас, одеяло, подушка, что-нибудь вроде прикроватного столика, как здесь, например, – жестом указал на мою импровизацию возле изголовья. – Ещё нужен небольшой сундук с несколькими сменами чистого постельного и нательного белья. На пол бросьте какую-нибудь шкуру или коврик. Фонарь, посуда, умывальник и прочее по мелочи. Тут уж, думаю, вы и сами прекрасно разберётесь. Всё это должно быть готово в течение часа, максимум – двух. Если будут вопросы или нужна помощь – обращайтесь к Эрин, это её подопечный.

Отвечает за него тоже она. И да, кажется, у вас там, на днях, прибыли какие-то новые экспериментальные разработки лекарей-теоретиков?

– «Удавчики?» – губы мужчины дрогнули в мимолётной улыбке, но он тут же снова принял серьёзный вид.

– Именно они, – серьёзно кивнул целитель, хотя глаза его насмешливо блеснули при названии разработки. – Выдайте, пожалуйста, Эрин несколько штук. Хороший повод попробовать их в деле.

– Понял. Сделаем.

Больше Пэриш вопросов задавать не стал, тут же отправившись исполнять указание, а Ленц переключился на терпеливо ожидающего коменданта. Как в своё время рассказала мне Тильда, мэтр Штайн и сам когда-то был боевым магом, но на склоне лето оставил эту опасную профессию, благополучно уйдя «на пенсию».

Однако когда началась война и на фронт в качестве охранения было решено отправлять адептов из академии, сам вызвался ехать с одной из групп, приняв на себя должность командира боевого подразделения и коменданта полевого госпиталя в одном лице.

Немалый опыт, умения и прошлые заслуги позволили ему занять этот пост без труда. И за всё время его пребывания здесь ещё ни разу не было никаких нареканий. Хотя как он умудрялся держать в ежовых рукавицах толпу молодых самоуверенных балбесов, никто понятия не имел. Но у него это получалось прекрасно.

– Мэтр Штайн, в ближайшее время мы изолируем этого пациента. Требуется поставить охранение у его шатра из двух человек. К тому же особым распоряжением запретить им разговаривать во время дежурства на отвлечённые темы: как с пленным, так и между собой. Внутрь никого не пускать, кроме меня и Эрин. Да, ещё

выберите человека, который через час повезёт срочную депешу в штаб. Дайте ему заводную лошадь и всё необходимое в дорогу: послание должно быть доставлено как можно быстрей. На этом всё.

Но комендант не торопился уходить, переводя внимательный взгляд с лица целителя, на моё, а затем на лежачего больного.

– Кто он? – спросил прямо и без обиняков. Видимо выслуга или хорошие, почти дружеские отношения с главным целителем давали ему право на подобные вольности. И Ленц своим ответом лишь подтвердил эту догадку:

– Бывший маг. Выгоревший. С вражеской стороны, – прозвучало достаточно тихо, чтобы разобрать могли только мы трое.

– Откуда такая уверенность? – не сомневался, просто уточнял комендант сразу по всем пунктам.

– Несомненные физиологические признаки, плюс татуировка в виде пурпурного треугольного щита с изображением золотой короны, перечёркнутого наискосок чёрной молнией. В сложившихся обстоятельствах лучше немедленно сообщить Стэнли Троду о присутствии у нас подобного пациента. Так же, как и принять необходимые меры по его отдельному содержанию.

– Согласен, – видимо, для Штайна эти картинки тоже значили что-то важное.

Однако Ленц ещё не закончил.

– Но это ещё не всё. У него стоит клеймо – «солнце из мечей». Знакомый

символ?

Комендант заметно напрягся, кинув опасливый взгляд на моего спящего и казавшегося сейчас таким беззащитным подопечного. После чего хмуро уточнил:

– Может тогда удвоить караул? – но встретил спокойный отказ.

– Не стоит. Больной сейчас ещё слишком слаб физически, чтобы причинить кому-либо реальный физический вред или совершить попытку побега. Так что обычной связки из адептов: боевика и стихийника будет вполне достаточно. Дальше уже посмотрим по ситуации.

– Тогда поспешу отдать необходимые распоряжения. Дайте знать, когда депеша будет готова – гонец выедет сразу же.

– Благодарю, – а стоило коменданту уйти, как Ленц обернулся в мою сторону. Причём вид у него, при этом был не сказать, чтобы слишком довольный. – Теперь что касается тебя Эрин… – начал он, но тут же огляделся, чуть заметно поморщился и кивнул на выход. – Пойдём в шатёр, поговорим: здесь не место для подобной беседы, а дело нешуточное.

Но стоило нам только пересечь лагерь в обратном направлении и опустить за собой полог, как тут же продолжил прерванный разговор:

– Думаю, ты уже догадалась, что этот человек, скорее всего вражеский шпион, потому как чужих мы после сражений не подбираем и у себя не лечим. Своих бы осилить. А этого доставили, пусть и одного из последних – что, кстати, тоже

настораживает, – значит, был одет в форму наших войск.

– А может быть так, что этот человек после выгорания просто сменил место жительства и теперь сражался уже за новую Родину? – осмелилась возразить я.

Не хотелось, ужасно не хотелось верить, что мужчина, на которого я потратила столько времени и душевных сил является нашим противником. Одним из тех врагов, из-за которых так страшно гибнут наши солдаты. Чужаком. Убийцей.

– Жаль тебя разочаровывать, но нет, не может. И тому есть ряд подтверждений. Давай начнём по порядку. Во-первых – татуировка. Треугольный пурпурный щит с золотой короной по центру – это герб Отавии, государства с которым мы сейчас находимся в состоянии войны. Не знаю, обратила ли ты внимание на тонкую полоску окантовки щита. Она тоже золотого цвета, что символизирует принадлежность данного человека к одному из влиятельных аристократических родов. Причём, не важно, наследник это или представитель младшей ветви рода – результат один – окантовка будет золотой. Высшая аристократия. Подобные люди не меняют резко место жительства и не воюют против своей страны.

– А чёрная молния? – после первых открытий спрашивать было уже откровенно страшно, но нужно было разобраться до конца, кого же я по собственной наивности помогла вытянуть с того свела.

– Символ боевого факультета.

Чёрт! Вот только этого ещё не хватало.

– А вторая причина? – для столь полной уверенности, на мой взгляд, одной маловато.

– Вторая причина кроется в его клейме. «Солнце из мечей» – это символ элитной военной школы, где готовят солдат для особых миссий, безоговорочно преданных короне и при выпуске дающих магическую клятву верности. Нарушение – смерть. И судя по свежести шрама, окончил он её совсем недавно. Ещё вопросы будут?

– Нет, мэтр Ленц. Благодарю за столь подробные ответы.

А что тут ещё спрашивать, когда и так понятно, что куда не кинь – всюду клин. Враг, шпион и бывший маг-боевик. Что может быть хуже?

Но долго мне по этому поводу сокрушаться не дали, вернув снова к разговору. Раз вопросы закончились, пришло время инструкций.

– Исходя из ранее сказанного, я просто обязан перевести его в отдельное помещение, создать комфортные условия пребывания, обеспечить охраной и лечением. А ты должна понимать, что хоть ты и продолжаешь ухаживать больным, но беседовать с ним или отвечать на любые вопросы тебе тоже запрещено. Как и предпринимать какие-либо действия, могущие нанести вред пациенту.

Последние слова целителя заставили меня вспыхнуть от негодования:

– Да как вам только в голову такое прийти могло! Да что бы я… больного и беззащитного… – слов просто не находилось, но эмоции всё равно требовали выхода, поэтому я возмущённо воскликнула: – Да я клятву давала!

И ведь правда – давала. Пусть, не как положено у всех, кто имеет документ об официально полученном медицинском образовании. Я давала её самой себе. И до сих пор ни разу не преступила законов милосердия и медицинской этики.

– Вижу, верю, – в успокаивающем жесте поднял руки вверх Ленц. – Но предупредить всё же был обязан. Однако всё равно хорошо, что не ошибся в тебе. И дам один совет: не воспринимай его как врага – это может привести к сомнениям и озлобленности. Пусть он так и останется для тебя больным подопечным. Точнее, выздоравливающим. Это всё равно ненадолго. Скорее всего, как только моё донесение опадёт в штаб, за ним сразу же кого-нибудь вышлют и переправят в столицу. Так что просто ещё немного потерпи. Хорошо?

Оставалось лишь согласиться:

– Я поняла. Простите меня за несдержанность. Немного нервы сдают от таких резких перемен, – и имела ввиду я не только последние новости.

Но, оказалось, что целитель понял меня правильно: чуть грустно улыбнувшись, кивнул. А потом, подойдя к сундуку, начал перекладывать вещи на одну сторону, освобождая часть пространства.

– Ничего страшного. У всех бывает. Но проходит со временем, – достал с этажерки чистый лист бумаги и чернильницу с самописным пером, располагая их на импровизированном столе, и добавил: – Я сейчас буду писать депешу, а ты пока присмотри за ходом работ по установке шатра и обеспечению пациента всем необходимым. Как только закончите, возьмёшь помощников – пусть перенесут пациента на новое место. Но это только после того, как появится охранение. Поняла?

А меня пронзила неожиданная догадка.

– Так охрана нужна не только от него, но и для него же самого? Но почему?

– Люди бывают разные, Эрин. И поступки совершают порой не совсем адекватные и ожидаемые. Война идет уже погода и во многих семьях не досчитались родных и близких. Даже среди работающих здесь людей есть такие. Не нужно их лишний раз искушать. Да и нам дополнительных дипломатических проблем не надо. Ещё вопросы есть?

– Нет. Не буду вас отвлекать от написания.

– Вот и славно. А теперь иди.

Покинув шатёр, я заметила, что интендантская служба уже разворачивает недалеко от нас новенький одноместный шатёр, укрепляя ткань на опорных столбах и привязывая верёвки к вбитым в землю колышкам. Смотрела и понимала, что, кажется, сегодня мой мир снова перевернулся с ног на голову. Но почему-то, такого уж яркого впечатление это на меня уже не произвело. Правду говорят: «Человек – не скотина, ко всему привыкает быстро!» И мой случай – лишнее тому подтверждение.

Не прошло и часа, как всё необходимое было сделано: шатёр установлен, необходимые для внутренней обстановки вещи доставлены, а у входа уже стояли двое незнакомых мне адептов.

Надо сказать, узнав о том, что теперь вблизи места моего проживания будет постоянно находиться кто-то из их братии, я непроизвольно напряглась. Этот день я, к счастью, так ни разу и не столкнулась с Максимилианом. Возможно потому, что сам принимала к этому меры, внимательно смотря по сторонам, когда проходила по лагерю, готовая в любой момент свернуть в сторону, дабы избежать столкновения. А может, просто везло: судьба щадила мои нервы и самолюбие. Впрочем, сам Максимилиан тоже особо не стремился к встрече. Да и зачем ему? Пусть он не знал, что я стала невольной свидетельницей того разговора, но дальнейшее поведение говорило само за себя. Хотел бы – нашёл и поговорил.

Та девушка, с которой он был, оказалась его сестрой, приехавшей навестить брата и уже отбывшей восвояси. После себя она оставила лишь смутные слухи о

временном перемирии и новенький шатёр, который после её отъезда реквизировали, ссылаясь на приказ главного целителя. Об этом мне между делом проболталась Уля, когда я заскочила к ней сегодня получить новое бельё для подопечного.

Какая ирония, надо же! Макс, в своё время, столько рассказывал о своей замечательной сестре, что я даже захотела с ней встретиться. Познакомиться, быть может, узнать друг друга получше. Ну, что же? Мечты сбываются! Вот и познакомились…

Я не стала переживать по этому поводу: что было – то прошло. Но часто видеться с человеком, столь долгое время владевшим моими помыслами и мечтами, мне было бы тяжело. Надеюсь, и не придётся.

Однако было бы неправдой сказать, что я не позлорадствовала втихомолку над такой шуткой судьбы: заботливая семейка прислала своему перспективному мальчику отдельный шатёр, для более удобного проживания, а его отдали ещё более знатному врагу.

Да, минута слабости была, но я тут же постаралась прогнать подобные мысли из головы. Не моё дело судить, кто достоин наказания, а кто нет. Рано или поздно всё равно каждому воздастся по заслугам. Поэтому гораздо правильнее следить за своим собственным поведением и отношением к людям, чем жить с постоянной оглядкой на других, без конца оценивая их дела и стремления.

Так что сейчас передо мной стояла более важная задача: обустроить шатёр для комфортного проживания выздоравливающего пациента. Большая шишка, отпрыск

влиятельного рода, надо же! Ну почему он не мог оказаться кем-нибудь попроще? А в идеале и вовсе не вражеским шпионом. Хотя… так даже лучше именно для меня. Безопаснее. Уж на этого мужчину я точно глаз не положу: по всем статьям не подходит. Вот и замечательно! На своём опыте я учиться умею хорошо. В повторении не нуждаюсь.

Разбирая и раскладывая при свете масляной лампы принесённые вещи по местам, я неожиданно наткнулась на небольшую коробку из плотной бумаги, на крышке которой красовалась эмблема целительского факультета академии. Видимо, это те самые таинственные «удавчики». Сейчас хоть узнаю: что они из себя представляют и для чего вообще нужны?

Но сняв крышку и разворошив упаковочную бумагу, обнаружила там нечто непонятное: мягкие тканевые мешочки белого цвета, сантиметров двадцать длинной. Достав один из них, повертела в руках, пытаясь понять его предназначение, и заметила, что внутри что-то есть. Попытка потянуть за торчащий наружу кончик тесёмки привела к тому, что наружу вывалилась и вторая. Обе они были одинаковой длины и крепились к мешочку с разных сторон.

Любопытная конструкция, ничего не скажешь! Ну и куда они, спрашивается, крепятся? А, главное – зачем?

Смутные догадки у меня, конечно же, были. Чай, не наивная барышня только из пансиона, видевшая мужчин только в одежде. Но и понять рациональности использования подобного… средства… я пока не могла.

От размышлений отвлёк голос подруги, доносящийся снаружи:

– Эрин! У тебя там всё готово? Темнеть начинает, лучше бы перенести твоего подопечного сейчас. А то неровен час споткнуться в сумерках и уронят.

Вот, у кого всегда можно получить дельный совет! Кажется, Тильда знает всё и обо всём, недаром является здесь старшей санитаркой. Должны же были ей хоть инструкцию показать к этим странным «удавчикам». У меня в коробке её точно не было.

Обрадовавшись возможности прояснить непонятный для себя вопрос, я бочком выбралась из шатра и повернулась к, терпеливо ожидавшей моего ответа, подруге:

– Тильда, что это такое? И как им пользоваться? – беспомощно протянула я к ней непонятное приспособление, держа его одной рукой за мешочек, а другой за верёвочки.

– Тихо ты, убери с глаз долой, не позорь своего подопечного, – прошипела в ответ женщина, хлопая меня по рукам и опуская их вниз. – Пойдём, отойдём в сторонку, расскажу. А то мне в шатёр нельзя, а при парнях о таком шептаться не хочется.

Послушно спрятав мешочек в карман передника, я поспешила вслед за Тильдой, решившей отойти чуть в сторонку от лагеря, чтобы можно было спокойно поговорить.

– Это специальные гигиенические мешочки для лежачих больных, мужчин. Их разработали на кафедре целителей для использования в условиях отсутствия

магического поля. Так-то сама знаешь, как проблему гигиены принято решать, а тут все наши магические штучки не работают. Вот и создали специальную дышащую и впитывающую ткань, которая может удерживать влагу внутри. Удобно, чисто и легко в применении.

– Но почему тогда нам раньше их не выдали? – искренне не понимала я. Странная, конечно, конструкция, но если она такая удобная и действенная…

– А на это было две причины: первая – это то, что прибыли они совсем недавно, на том самом эшелоне, с каким мы второй поток раненых в тыл отправляли. Вторая же в том, что по инструкции все впервые поступившие и экспериментальные образцы надо на ком-то испытывать, прежде чем применять к тяжёлым больным. А у нас все «лёгкие» уже уехали, а наши мужики испытывать это на себе категорически отказались. Прямо наотрез! Ведь «удавчик» мало надеть и туда облегчиться, надо ещё некоторое время с ним походить, чтобы проверить реакции организма и впитывающие способности материала. Вот и не получилось с налёту использовать. А потом уже немного не до этого стало, справлялись по старинке.

– Понятно, – снова, теперь уже довольно скептически, посмотрела на данное средство мужской гигиены я.

– Так что твой – первопроходцем будет! Гордись! – взгляд Тильды так и лучился нескрываемым ехидством.

– Очень смешно… – кило улыбнулась в ответ. – Но почему ему-то это

навязывают, если испытаний ещё не было? В чём подвох?

– Да кто ж его знает? Может, потому, что он уже не такой и «тяжёлый».

Надолго эти штуки ему не понадобятся – быстро на поправку идёт. Зато потом и о впечатлениях своих расскажет. А, может, за то, что с вражеской стороны к нам попал, вот теперь пусть отрабатывает своё пребывание в госпитале и бесплатное лечение. Только ты это…. на самом… хм… удаве ему тесёмочки-то не завязывай.

– Ясное дело, – хмыкнула я немного нервно и не удержалась от подколки. – Если их там завязать, то они для него удавкой станут…

– Твоя правда. Пережмёт ему всё, и к нижней голове совсем перестанет кровь поступать, – не осталась в долгу подруга. – Чем тогда он думать будет?

Представив себе эту картину в красках, я сдавленно хрюкнула от смеха. А стоило переглянуться, с так же старательно сдерживающейся Тильдой, как выдержка окончательно сдала и мы весело расхохотались.

Говорить подобные непристойности было совершенно не в моём характере, но видимо сказался стресс последних дней и просто время, проведённое среди большого количества мужчин. Хочешь, не хочешь, а порой такого наслушаешься мимоходом – краснеть разучишься напрочь!

Отсмеявшись, я вытерла выступившие на глазах слёзы и улыбнулась.

– Кстати, насчёт твоего вопроса. Я почти закончила, так что уже минут через пятнадцать можете приносить. Только присмотри, чтобы его действительно не

уронили… ненароком.

Последнее слово я чётко выделила интонацией, намекая, что случайности могут быть не так уж и случайны. На что подруга понятливо кивнула, заверив меня, что всё будет в лучшем виде и ушла в сторону госпитального шатра.