Текст книги "Конт"

Автор книги: Ирина Успенская

– Мы с Туром знали, что удержать Длань в плену невозможно. Парень сталкивался с Алвисом, когда был маркизом, а я тоже много слышал об умениях служителя Вадия. Мы думали кинуть его в холодную, пока вы не очнетесь. Я надеялся, что вы попробуете с ним договориться и дадите ему шанс. Когда в ваших должниках ходит сам Рука, это дает кое-какие преимущества. Вот и взял себе роль злого капитана, а вам оставил роль спасителя. И попросил Ольта присмотреть за вами. Но я и подумать не мог, что вы сделаете этот шанс настолько малым. Это ведь вы не закрыли цепь на ключ, а лишь соединили звенья дужками замка?

– Судя по тому, что Алвиса в подвале нет, он сумел воспользоваться даже этим призрачным шансом, – криво усмехнулся Алан.

Классический прием «плохой и хороший полицейский». А Рэй не такой простачок, каким хочет казаться. Все его, казалось бы, эмоциональные спонтанные поступки тщательно выверены и продуманы. Какие еще секреты хранит этот богатырь с простодушным лицом?

Виктория слушала рассказ Рэя с восхищением. Такой наглости от брата Искореняющего даже она не ожидала. Конечно, Рэй сам всего этого не видел, но, сопоставив факты и знания о Длани, он сделал, скорее всего, верные выводы. Когда конт ушел, Алвис без особого труда разъединил цепь, ограничивающую ручные кандалы, после чего стащил с глаз повязку и вытащил кляп. Потом банально вывернул левый большой палец из сустава и освободил руки. Тут и подоспел Ольт. Мальчишка не сдержал любопытства, увидев, как конт вышел из тюрьмы и что-то забросил в кусты. Первоначально раб собирался отдать свою находку Рэю, но затем решил, что просто замок испортился и кир Алан выбросил ненужный ключ. Ольт попытался забыть о ключе, однако через несколько часов любопытство пересилило. В свое время любознательный паренек облазил Кровь и прекрасно знал, где в стене находятся отдушины, ведущие в камеры. А еще он слышал разговор конта и стражника и понимал, что плотник не может заинтересовать такого важного человека, как кир Алан, а кроме этого знал, что никаких игушей в Крови нет, потому что сам подметал полы в тюрьме после нападения Ястреба на замок. И все камеры были свободны. А значит, таинственный узник сидит в холодной. Он подкрался к отдушине и шепотом спросил: «Кто там?» – не рассчитывая на ответ. Просто, чтобы убедиться, что там никого нет. Но там кто-то был. И этот кто-то пообещал мальчишке-рабу десять золотых за любую обувь. «Здесь очень холодно, – жалостливо сообщил голос. – Ничего больше не надо, просто приоткрой дверь и брось обувь в щель, – прошептал он. – А потом вернись к отдушине, и я тебе расскажу, где лежат деньги. А завтра, после того как найдешь золото, приноси одеяло, и я дам тебе еще десять золотых». Ольт долго сомневался в честности пленника, но затем решил, что ничего не случится, если он попробует. За десять золотых можно безбедно жить несколько лет, и может быть, ему удастся выкупить свою свободу. Он стащил лапти у кого-то из рабов и, дождавшись, когда стражник отвлечется, юркнул в подвал. Ольт открыл дверь, не удержавшись, заглянул внутрь, а дальше он ничего не помнил.

Так как только четверо знали, кто же на самом деле заперт в холодной, никто не удивился, когда брат Искореняющий вышел из подвала, пряча руки в широких рукавах сутаны. Он сообщил удивленному стражнику, что наставлял на путь истины дебошира-плотника, после чего мелкими шажками направился к воротам в сопровождении Ольта. Воина на воротах поразила лишь обувь ксена. На нем были растоптанные лапти, и они при ходьбе почему-то позвякивали.

– Алвис не смог снять с ног кандалы, – усмехнулся Алан. – А его сутана висела в соседней камере. Спрятать под нею цепи и травмированную руку было легко. Что произошло дальше?

– Тур видел, как Длань покидает Кровь, но счел правильным не вмешиваться. Когда я вернулся, посадил Ольта под замок. Дарен попытался его освободить, за что был наказан братом Туридом. Я сказал ксену, что Ольт выпустил пленника-игуша. А еще, – Рэй выложил на стол клочок желтоватой бумаги, – это Алвис оставил вам.

Конт Валлид поднес бумагу к свече.

«Кир Алан, я вас прощаю. Сберегите мои вещи».

– Каков наглец! – Конт широко улыбнулся и тотчас нахмурился. – Рэй, приведи Ольта и Дарена.

Он смотрел на сына, и под его тяжелым взглядом мальчик все сильнее вжимал голову в плечи.

– Дарен, – грустно произнес Алан. – Ты помнишь, я говорил тебе об ответственности за своих людей? – Паренек кивнул, не поднимая глаз. – Я говорил, что проступок твоего слуги – это твой проступок. Что отвечать за него придется тебе. Ты помнишь об этом?

– Да, кир Алан, – едва слышно ответил Дарен, а Ольт шмыгнул носом.

– Ольт совершил предательство по отношению ко мне и к тебе. Он не подумал о последствиях, поступил эмоционально и глупо. Он выпустил из тюрьмы нашего врага, когда тот пообещал ему десять золотых. А в следующий раз он подольет тебе яд за меньшую сумму. Тебе нужен такой слуга? – Дар молчал. – Если бы он был взрослым, я бы приказал его повесить. Ты это понимаешь? – Мальчик кивнул. – В чем ты ошибся?

– Я слишком ему доверился, подумал, что мы друзья. Что он не будет иметь от меня тайн, относился к нему как к другу, а не как к слуге, я забыл, что у владетеля не бывает друзей. Я не замечал, что он не слушает меня.

– Ты не прав, даже у короля могут быть друзья, но людям, облеченным властью, приходится более тщательно следить за своим окружением. Я хочу, чтобы этот случай был последним в твоей жизни и чтобы ты больше никогда не повторял своих ошибок. Ты должен быть строгим, но справедливым со своими людьми. Помни, предательство слуги ложится позором на плечи его хозяина. Розги.

Алан повернулся к Рэю. На лице богатыря жалость боролась со справедливостью.

– Розги, – подумав, кивнул он, соглашаясь с приговором конта.

Конт перевел взгляд на Тура. Герцог хмуро смотрел на Ольта, но по его лицу невозможно было прочесть, о чем он думает.

– Тур?

Секретарь вздрогнул и кивнул, а потом чуть-чуть приподнял уголки губ, обозначив улыбку, и, подойдя к Дарену, тронул его за плечо. Когда будущий виконт поднял голову, бывший маркиз задрал рубаху и показал шрам на боку.

– Кнут. Отец удаил один газ за шлугу, убешавшего на ечку без спгоса. А я не снал. Шгам, это штобы не жабыть. Двоянин долшен снать, што делают его люти.

– Кир Дарен, вам ясно, за что я вас наказываю?

У Виктории сердце заходилось в немом крике, но она старательно давила в себе эмоции. Этому мальчику придется выживать среди гадюк, и если он сейчас не научится правильно подбирать окружение, если не научится твердости и ответственности, за его жизнь никто и сломанной подковы не даст. Такие, как Ольт, будут всегда верховодить, и в итоге будущий конт Валлид имеет все шансы стать чьей-нибудь марионеткой. Дарен благодарно посмотрел на Тура и кивнул.

– Я все понял, кир Алан, – твердо ответил он.

– Какое наказание ты определишь для Ольта?

– Пусть его отправят в Роган. И пусть все знают, что он продал своего… друга.

– Да будет так. Это справедливо.

Ольт плакал, вытирая нос рукавом рубашки.

Конт потер глаза, откладывая в сторону исписанные листы бумаги. Неужели закончил? «Воинский устав». Конечно, придется его дополнять и менять, после того как Рэй отсидит двое суток, они еще обсудят детали. Но «скелет» Виктория набросала. Она задумчиво повертела в руке перо. Хотелось еще написать закон, регулирующий рабовладение, но скоро рассвет, и впереди испытания воинов. Не мешало бы немного поспать. Хоть пару часов. Конт потушил свечи и растянулся здесь же, в кабинете, на длинном, покрытом шкурой сундуке. Последней мыслью было: «Нужно поставить в кабинете кровать». Об Олике, которая ждала конта в его спальне, он даже не вспомнил.

Берт широко зевнул и улыбнулся стражнику, несшему службу в коридоре, куда выходили двери хозяйских покоев. Воин в ответ отодвинулся в сторону, давая парню возможность зажечь от факела свечи, и осторожно похлопал его по плечу.

– Рад видеть тебя живым, Берт. Страшно было в плену?

– Страшно, – кивнул слуга, передергивая плечами. – Я же не воин, чтобы не бояться.

– Да всем известно, что ты бабник. Был бы бойцом, так глупо не подставился бы, – хохотнул воин. – На конта небось не надеялся?

– Нет. Не думал, что господин ради меня станет рисковать, – честно признался Берт, подходя к двери, ведущей в спальню конта.

– Мало кто думал, – согласился воин. – Зато теперь воины за него в реку Забвения полезут. Наш конт своих не бросает, – весомо повторил он слова Алана.

Берт постучал и потянул дверь на себя.

– Кир Алан! – Из темноты комнаты не раздалось ни звука. – А Кусь где? – удивился Берт. – Обычно она спит у порога.

– Я всего рыску назад заступил на пост, не видал, – пожал плечами воин, но, положив ладонь на рукоять меча, отодвинул слугу в сторону и первым заглянул в спальню.

На большой кровати кто-то спал, рассыпав по подушке светлые волосы и вытянув из-под одеяла стройную белую ножку. Пахло свежестругаными досками, вином, жареным мясом и ночными цветами.

– Я так и знал! – раздался сзади голос брата Турида. Берт даже вздрогнул: ксен умел подкрадываться незаметно. – Знал, что конт не будет ждать отбытия бывшей супруги из замка, а сразу потянет к себе полюбовницу! Приличия не для него!

Олика приподняла над подушкой голову, увидела трех мужчин, которые с интересом рассматривали ее, и сделала то, что сделала бы спросонья любая девушка – нырнула под одеяло с головой.

– Ух ты! – Между ногами столпившихся в дверях мужчин в комнату просочился Оська, цветом кожи слившись с окружающим мраком. – А где Алан-балан?

Он шустро забрался на кровать и полез под меховое покрывало. Моментально раздался визг, одеяло взметнулось вверх, Оська свалился на пол, потянул его за собой и, не поднимаясь на ноги, вместе с одеялом выполз за дверь.

– Конта там нет! Как говорит наш ученый Семон, там только арифметика прячется, сплошные окружности и изгибы. – С этими словами шут вприпрыжку рванул по коридору в сторону лестницы.

Берт поспешил за ним, а воин, посмеиваясь, вернулся на пост. Брат Турид поднял одеяло и, набросив его на визжащую девушку, прикрывающуюся подушкой, захлопнул дверь. Затем внимательным цепким взглядом осмотрел комнату. После ремонта он еще не был в покоях конта. Обшитые деревом теплых тонов стены зрительно делали помещение меньше, но в то же время уютнее. Деревянный пол, новая добротная мебель, обитая темно-синей тканью, ковер на полу. Скромно и изысканно. И очень непривычно. Ксен подошел к столу, выдвинул ящики, заглянул на полки в шкафу, даже приподнял подушки, но, к его разочарованию, ничего интересного не нашел.

– Оденься, – бросил он служанке, следящей за его действиями из-под одеяла, и вышел.

Девушки столкнулись, когда Олика, на ходу заплетая косу, выскользнула из спальни Алана. Светика с тазом в руках так и замерла посреди коридора, с возмущением глядя на довольную служанку. А та приостановилась, томно потянулась, притворно зевнула и, снисходительно глядя на Светику, кивнула.

– А что ты делала в спальне хозяина? – Прямолинейная весчанка и не думала молчать.

– Некоторые рождены, чтобы спать в постели господина, а некоторые сиволапые дурехи только и годны, чтобы тазы с водою по утрам таскать.

Олика перебросила за спину косу и, повиливая бедрами, направилась к лестнице. Она уже скрылась за поворотом, а Светика все еще придумывала обидный ответ этой гулящей выскочке!

– Бли-и-ин!!!..

Приятно просыпаться от запаха сваренного кофе, когда солнечный зайчик ласково пробегает по смеженным векам или когда твоей щеки касаются любимые губы, но до чего неприятно просыпаться от ледяной воды, водопадом льющейся на лицо и грудь под захлебывающийся вой тау!

– Зато вон как быстро вскочил! – радостно сообщил голос шута кому-то невидимому. – И умываться уже не надо.

За дверью заходилась лаем Кусь. Конт нащупал рубашку, промокнул ею лицо и открыл глаза. Первое желание было ухватить Оську за красную шевелюру и натыкать довольной мордахой в таз с водой, стоящий на табурете возле стола. Алан быстро натянул сапоги и вскочил на ноги, чтобы воплотить в жизнь свой план. В левую пятку словно иголка впилась, конт айкнул и, прыгая на одной ноге, стянул сапог. После энергичного встряхивания на пол с легким звоном выпал тонкий гвоздь. Оська сосредоточенно извлекал из сумки брата Искореняющего маленькие бутылочки и, казалось, совершенно не следил за контом, но стоило тому замахнуться, как темнокожий островитянин юркнул под стол, выскочил с другой стороны, увернулся от летящего ему вслед сапога и застыл за спиной Берта, показывая оттуда мокрому конту язык. Ну как на такого можно долго сердиться?

– Убью!

– Глянь, как бодро бегает, а ты говорил, что Алан-малан устал! – Шут дернул Берта за рубаху.

– Ты где сумку взял? – Конт схватил протянутое слугой полотенце и начал вытирать мокрые волосы.

– Под подушкой, – ответил Оська, забираясь на стул. – Пока все на твою визглю глазели, я ее спас.

– Кого спас? – не понял конт.

– Эту одинокую несчастную маленькую зеленую торбочку со знаком Искореняющего на дне. Спас из подушечного плена. – Шут поднял вверх палец. – Оська не спит, не ест, заботится о своем хозяине, а хозяин только и делает, что обещает убить бедного шута! Стыдно!

– Каюсь. В следующий раз даже обещать не буду, пришибу сразу! Что в сумке?

– Бедный какой-то ксен тебе попался. Всего семь маленьких бутылочек с разноцветными полосками на крышках. Наместник. – Он поставил вперед самую большую. – Приближенные. – Чуть позади встали два сосуда с красными крышками. – Учителя. – Рядом с каждым «Приближенным» пристроилось по два разнокалиберных пузырька. – И Длань. – Оська вытащил из сумки круглый стеклянный шарик и запустил его по столу в выстроенные, словно кегли, бутылочки. Они со звоном разлетелись.

Виктория вздрогнула, ожидая звука бьющегося стекла.

– Слеза гор, – стукнул ногтем по «Наместнику» Оська. – Не бьется.

Он побросал все в сумку, но, прежде чем кинуть туда самую большую бутылочку, вытащил из нее пробку и понюхал.

– Что в ней? – поинтересовался конт, при помощи Берта облачаясь в тренировочный костюм – черные широкие штаны, такую же рубаху без рукавов и кожаные тапочки на толстой подошве.

Лицо Оськи расплылось в хитрющей улыбке, но он не успел ответить – в дверь постучали, она открылась, в комнату ворвалась Кусь, и сразу стало тесно. Следом на пороге появился брат Взывающий с чашкой в руке. Над ней курился парок, наполняя комнату ароматом луговых трав. Ксен отпил глоток и поставил чашку на пустой стол.

– Доброе утро, кир Алан. Мы с мастером Семоном составили план обучения грамоте детей и взрослых, кто пожелает, и я бы хотел его с вами обсудить до утреннего взывания. – Он положил на стол расчерченный на колонки и заполненный лист бумаги.

– Я посмотрю после завтрака, – кивнул конт, но ксен и не подумал уходить.

– Я считаю, что одной рыски в три дня для изучения Жития покровителей нашего мира слишком мало! – начал Турид.

Но Алан, зная въедливого и приставучего ксена, пресек его возмущенную речь:

– Брат Взывающий, ты набрал Слушающих? – Ксен кивнул. – Вот они пусть изучают «Житие» более подробно, а остальным достаточно дать лишь основы. Иначе если каждый из нас выучит «Житие» наизусть, то зачем нам будут нужны ксены?

Боковым зрением конт заметил, как Оська пронес руку над чашкой Взывающего и сунул последний пузырек в сумку, при этом на его лице было такое плутоватое выражение, что Алан испугался за Турида и даже хотел грозно прикрикнуть на неугомонного шута, но, когда наконец-то смог отделаться от ксена, Оськи уже в кабинете не было. Сумка Искореняющего лежала на стуле, задвинутом под стол. Конт спрятал ее в сундук и запер его на ключ.

Направляясь на тренировочную площадку, Виктория думала, что шуточка Оськи может стоить ксену добродетели, но спустя минуту она об этом забыла, потому что ее догнал Семон. Старик поздоровался и, испросив разрешения сопровождать конта, пошел рядом, ей пришлось замедлить шаг, чтобы подстроиться под неторопливый и степенный ход наставника.

– Хочу вам сообщить, что кир Дарен стоически перенес порку. Я как его воспитатель присутствовал при наказании. Очень достойный молодой человек. Очень! Но я бы хотел поговорить с вами о втором мальчике, о том, из-за которого мой ученик пострадал. Я разговаривал с ним. Он искренне раскаивается в содеянном. Кир Алан, у этого ребенка не было любящих родителей, которые могли бы ему объяснить, что такое верность и честь.

– Наказание назначил Дар, и не мне его отменять, – не глядя на старика, произнес конт.

– Это верное решение, но прошу вас, дайте ему шанс.

– Разве, сохранив рабу жизнь, я не дал ему шанс?

– Я прошу вас позволить Ольту поговорить с киром Дареном. Негоже ему уходить из замка с таким тяжелым камнем на сердце.

Виктория подумала и согласилась. Возможно, этот разговор поможет обоим мальчишкам.

– Но только в твоем присутствии.

– Благодарю вас, кир Алан. Я передал вашему секретарю план обучения кира Дарена на этот сезон. Очень интересный у вас секретарь, и татуировка у него занимательная – летающий морской змей. Мудрость, скорость, хитрость, – улыбнулся Семон. – Когда-то я путешествовал по герцогству Вас’Хантер. – Он задумчиво пожевал губы. – Я бы с удовольствием позанимался и с Туреном Ли.

– Я буду рад, – кивнул конт. Он и сам хотел просить об этом мастера. – Но ты ведь понимаешь, что твои догадки должны остаться при тебе. Миру еще не время знать, что наследник Вас’Хантеров жив.

– Конечно, кир Алан, я все понимаю, – укоризненно и, как показалось Виктории, с легкой обидой произнес старик. – Я разработаю для вашего секретаря отдельную программу. С вашего одобрения мне бы хотелось включить в программу обучения обоих мальчиков кроме уроков живописи и уроки музыки.

– Музыки? – удивился конт. – Мастер, разве в Крови есть музыканты?

– В Крови нет, но в Рогане имеются. Бывший капитан считал себя человеком утонченным и уговорил баронессу купить танцовщицу и хор. Я слышал, вы собираетесь давать прием, так почему бы вам не привезти сюда музыкантов?

Это была отличная идея, и Виктория ухватилась за нее. Она не один раз думала, чем удивить гостей, и сожалела, что у нее слишком мало времени, чтобы организовать театр.

– Берт, – не оглядываясь, позвал конт. Он знал, что слуга идет следом. – Передай воинам, которые повезут Ольта, чтобы привезли сюда не только Нанни, но и музыкантов. И пусть захватят все книги, что найдут в Рогане. Мастер, – обратился он вновь к учителю, – брат Взывающий не сильно тебе докучает?

– Что вы! – всплеснул руками старик. – Очень любознательный молодой человек. И весьма недурственный химик. Увлекается только очень сильно, но это пройдет вместе с молодостью.

Виктория хмыкнула, для Семона даже Рэй был молодым повесой. Она про себя поблагодарила богов этого мира за встречу с этим уникальным человеком. Ей вообще везло на интересных людей. Один Алвис стоил десятка. Интересно, где сейчас ксен? Без него как-то скучно.

Глава 13

Воин должен быть опрятен и дисциплинирован.

Воин должен выполнять приказы командира беспрекословно, точно в срок.

Воин должен стойко переносить трудности военной службы, постоянно совершенствуя свою выучку и боевое мастерство.

Воин должен содержать оружие в чистоте.

Воинский устав контства Валлидов

На площадке конта ждала стройная шеренга бойцов гарнизона и толпа рабов, пожелавших вступить на путь воина. Чуть в сторонке стояли Дарен и Тур с ворохом бумаг в руках, рядом на перевернутой колоде восседал Оська. Мальчики о чем-то тихо переговаривались, но, увидев Алана, замолчали и синхронно поклонились. Оська вскочил на колоду и с самым серьезным видом повторил поклон, стоя на одной ноге и при этом умудрившись не упасть. По ряду воинов прокатился смешок. К конту подошел Серый с бляхой капитана на груди.

– Кир Алан, мы готовы.

– Отлично, – Алан повернулся к воинам. – Перед вами полоса препятствий, коротко – ПП…

– ПП – значит – Пришел Покойник, – тут же прокомментировал Оська, и отчего-то Виктория сразу поняла, что именно это название приживется. – И что с этой покойницкой полосой нужно делать?

– Ее просто нужно пройти, – радостно улыбнулся конт. Очень радостно. Странно только, что воины и претенденты не разделили его радости. – Сегодня разрешаю использовать любое оружие для поражения цели. Оська, ты какую-нибудь песенку знаешь? – Алан, не глядя, протянул руку, и Берт вложил в нее перевязь с метательными ножами.

– Я шут! – гордо заявил Оська. – Петь песенки – моя работа.

– Тогда пой как можно громче.

И – раз… Перепрыгнуть траншею и сразу же упасть, по-пластунски преодолевая расстояние между каменистой землей и беспорядочно натянутыми веревками. Вот тут Виктория пожалела, что не надела перчатки. Зато на шестиметровое бревно, установленное в полутора метрах над землей, она взлетела играючи, пробежала по нему, спрыгнула на землю, перепрыгнула через сплетенный из веток заборчик. Не останавливаясь, с разбегу перевалилась через двухметровый забор, про себя отметив, что в этом мире препятствие нужно делать на несколько досок выше – все же средний рост местных жителей колеблется где-то от метра девяносто до двух, а Виктория при строительстве полосы ориентировалась на земные стандарты. Лесенка, вкопанные в землю пни различной высоты, метровая траншея, сразу за ней – два круглых щита. На мгновение остановиться, выхватить ножи, бросок. Оба ножа попали в цель. Не в центр, но и не мимо, что радовало. Широкая, не менее двух метров, канава, вместо воды на дне колышется грязь, через нее переброшены две жерди. Это самый сложный отрезок пути. Еще один нож уходит в цель. Трехметровая лестница-стремянка, спускающаяся в огромную квадратную емкость с ледяной водой, извилистый окоп и, наконец, последнее препятствие – ряд кустарника, который она преодолела «рыбкой» с перекатом и выходом в стойку.

…И сто пятьдесят два…

Плохо! В норму ты не уложился, господин конт Валлид. Надо больше тренироваться.

– Оська, стоп! – Конт неспешно подошел к воинам. Берт протянул ему мокрое полотенце. – Сколько успел спеть?

– Три куплета, – отрапортовал шут. – Только дошел до момента, когда морская дева предложила себя шаману в жены. Если бы ты бежал медленнее, я бы успел пропеть про их первую ночь, когда шаман долго искал у жены под хвостом…

– Еще пропоешь, – усмехнулся конт. – Возьмем за норму четыре куплета Оськиной песенки. Кто не уложится, может распрощаться с мечтой о службе до следующего испытания.

– А если кто из воинов не успеет? – поинтересовался Серый, заменивший на посту капитана Рэя, отбывающего арест.

– Будет бегать, пока не станет успевать, – жестко ответил конт. – Мне не нужно стадо беременных коров, мне нужен боеспособный отряд. С сегодняшнего дня я буду тренироваться вместе с вами, а поэтому поблажек не ждите. Первая двойка рабов – на линию! Оська, запевай.

Сзади засмеялся Берт. Конт все же отомстил Оське за утреннюю экстремальную побудку. Петь ему сегодня придется долго.

Маленький шут весело блеснул синими глазищами, вскочил на колоду и затянул:

 
Однажды плыл шаман в ночи на лодке с дырочкой
И вдруг услышал тихий смех, а следом громкий вой.
Ой-ой, видения. Боится он воды.
Объелся на ночь он грибов,
О Темный дух, спаси!
Из бездны дева поднялась и тихо говорит:
– Возьми в любимые меня, иначе будет… ох…
Ах-ай, видения. Боится он воды.
Объелся на ночь он грибов,
Кричи иль не кричи!
Шаман увидел у нее два шара впереди,
Глаза полезли из орбит, ведь он еще мужик!
Ой-ой, видения. Боится он воды.
Объелся на ночь он грибов,
О Темный, помоги!
И тут же замуж ее взял, про хвост совсем забыв,
А после долго он искал, куда засунуть…
 

Вокруг захохотали. Песенка, похоже, состояла из массы куплетов, и Оська мог петь ее до бесконечности.

Спустя рыску все рабы прошли полосу препятствий. Не уложились по времени только трое. Но конт подозвал расстроенных парней и предложил им через три дня пройти испытание еще раз. Только предупредил, что время прохождения ПП будет сокращено на один куплет. Парни согласились. Собственно, все это было затеяно ради одного раба. Высокого, широкоплечего, но не очень поворотливого парубка. Такому дай в руки меч и щит, и можно смело выпускать против троих. Да и в сшибке такие воины на вес золота. Правда, представление о средневековом бое у Алана Виктории было киношное. Конт это прекрасно понимал и не собирался принимать никаких решений, не посоветовавшись с опытным Рэем. В конце концов, глуп тот руководитель, который стремится все сделать сам. Главное в любом успешном деле – это команда. И конт не собирался изобретать ничего нового.

Тем временем пришла очередь воинов проходить ПП. Серый хмуро толкнул короткую речь.

– Вадием клянусь, тот, кто не уложится в назначенное господином время, будет дежурить на стенах до последнего волоса на голове! Вы у меня на землю не ступите! – напутствовал он бойцов «добрым» словом.

Конт Валлид занял позицию возле забора. Облокотившись на него и сложив руки на груди, он внимательно наблюдал за прохождением воинами полосы препятствий. Рядом с ним стояли Тур и Дар. Чуть в сторонке – Берт, Саника и Серый.

Хотелось бы Серому знать, о чем думает кир Алан. Воин покосился на лист бумаги в руках секретаря. Он был разделен на столбцы – в первый мальчишка вносил прозвища мужчин, проходящих испытания, а в остальные ставил непонятные для плохо образованного заместителя капитана символы. Конт, не отрывая взгляда от площадки, иногда бросал странные слова: «Е. СБ. Рэ. Вопрос. Ст.», и Тур ставил крестики напротив прозвищ, но в разные столбцы. Изредка конт задавал капитану или Санике вопросы, есть ли у воинов семьи, дети, родители? Кто из них обучен грамоте, кто каким оружием лучше владеет, кто пользуется авторитетом среди людей.

Серый незаметно следил за Аланом и рассуждал.

…После болезни конт еще плохо говорил, иногда запинался или долго вспоминал слова, но ворожея сказала, что это со временем пройдет. Так бывает после сотрясения мозга. А его здорово ведмедь помял, до сих пор все удивлены, что выжил. Вот сейчас он нахмурился, а только что улыбался. Странный он стал, недаром народ по углам шепчется, что кончина старого конта изменила Алана. Много бают о скоротечной смерти Сани Валлида. Говорят, что они с сыном не поделили дочь барона Хвата, что перед смертью старик проклял Алана мужским бессилием, и теперь конт сторонится женщин. Рыжая Эльса еще до того как Нанни выгнала ее из замка рассказывала, что сама видела, как дух старого конта прилетал в храм и каялся, а потом влетел в окно спальни кира Алана. Бабы говорят, что он забрал у сына и унес во Тьму то, что сам любил больше всего – слабость к женщинам, вспыльчивость, жестокость. Чтобы его сын стал мудрым правителем. Да только его ли это сын?..

Серый пришел в Кровь за десятидневку до рождения Алана, и он прекрасно помнил, что отец ребенка даже не подошел к кроватке с новорожденным. Молодой боец в тот день стоял часовым у двери в спальню госпожи. Он помнил, как прибежала Нанни с ворохом тряпок, приказала наносить горячей воды, потом появился хмурый Рэй в сопровождении нескольких служанок, но он пробыл у госпожи недолго, вышел и простоял у двери рядом с безусым еще Серым, пока все не закончилось. А отец ребенка так и не пришел. Узнав о начавшихся родах, он уехал на охоту. Первый раз ему показали младенца через десятницу, и опять Серый нес караул у кабинета конта. Он слышал, как кир Сани шипел плачущей супруге: «Лучше бы вам было утонуть вместе с вашим любовником, чем так позорить мой род! Постарайтесь, чтобы ублюдок не попадался мне на глаза». С этими словами конт выскочил из кабинета, громко хлопнув дверью. И сразу прибежал перепуганный Рэй, он зашел в комнату, и Серый услышал сдавленные рыдания кирены Ксаны и тихий голос капитана. Тогда он еще решил, что Рэй слишком близок с госпожой, но, впервые увидев черноглазого и черноволосого Алана, понял, что отцом виконта был кто-то из мирийцев. Иногда в порты прибрежных земель заходили легкие корабли из Мирии, и стройные смуглые моряки далекой страны вскружили голову не одной женщине. Сложив немногочисленные слухи, которые гуляли по замку, Серый только уверился в своих подозрениях, о которых никогда никому не говорил и говорить не собирался. Кирена Ксана была женщиной необыкновенной красоты, почти все мужчины Крови ей симпатизировали, и он никогда не посмеет порочить память о ней. К сожалению, от матери Алан унаследовал только форму глаз.

Серый про себя пожелал кирене Ксане светлого посмертия и вернулся к созерцанию тренировки.

Виктория искоса следила за воином и заметила задумчивые взгляды, которые он на нее бросал. Очень подвижное и эмоциональное лицо. Серый хмурился, когда кто-нибудь из его отряда оступался или падал, и громким шепотом выражал свои мысли. Виктории он напоминал спортивного болельщика. Сжатые кулаки, тихие ругательства, подбадривающие крики и угрозы сгноить «неуклюжих выкидышей бешеной крысы» на стенах.

– Серый, возьми меч и встреть этих увальней сразу за последним препятствием. Кого бы дать тебе в пару? – Виктория оглянулась.

– Я с удовольствием разомнусь, – раздался голос, при звуках которого тепло затопило желудок.

Иверт и Серый бодро побежали в конец полосы, прихватив с собой по паре деревянных мечей. А к ней подошел мастер Семон. Виктория заметила Ольта с котомкой в руках, оставшегося стоять в стороне.

– Доброе утро, киры. Кир Дарен, прошу, выслушайте вашего слугу.

– Бывшего слугу, – буркнул Дар, но нехотя пошел за мастером.

Виктория сделала вид, что увлечена учебным боем. Бойцы, дошедшие до финиша, пытались пройти через заслон, в котором стояли Серый и Иверт, а к первому рубежу уже выходила следующая двойка. Виктория заметила, что техника боя у игуша и капитана совершенно различная. Иверт больше двигался, его меч мелькал со всех сторон одновременно, а Серый практически не сходил с места, нанося скупые, но сильные удары. Однако в паре эти двое успешно противостояли уже тройке бойцов. Четвертый сидел у ограды. Он был условно убит и теперь кривился, рассматривая наливающийся синяк на руке.

– Берт, пошли кого-нибудь за водой, – не отрываясь от интересного зрелища, попросил конт.

– Я принесу. – Саника, легко перепрыгнув через забор, побежал в замок.

Оська уже слегка охрип, но продолжал петь. В очередном куплете шаман забрался на гору и пытался разжечь костер при помощи молнии. Естественно, там тоже фигурировала грудастая красотка. В этот раз без хвоста, но зато ее кожа была из лавы, и шаману пришлось искать способ потушить пожар у себя в штанах нетрадиционным методом – ведром холодной воды. Каждый куплет Оськиной песенки встречался дружным хохотом. Шут был доволен и старался из всех сил.