Текст книги "Бабкина книга (СИ)"
Автор книги: Ирина Казьмина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
– Хотела натворить, – поправила девушка, – не получилось.
– Ну, да, не получилось. Приползли домой – и ни слова произнести не могут, только хрюкают. Жена одного начала допытывать по привычке, мол, с кем пил, а он только хрю-хрю в ответ. Она его сначала мокрой тряпкой по морде пыталась разговорить, и пока швабру об спину не поломала – не верила, что он больше ничего сказать не может. А супруга второго поспокойней оказалась, просто в хлев к свиньям муженька вытолкала.
Ринка живо и очень красочно представила все это в лицах, сама же хрюкнула и схватилась за живот.
– Так им и надо! – выдавила она, хохоча, – будут знать, как красавицей обзываться!
– Ну, как знаешь, только зря ты это. Слухи пойдут, разговоры, а ведьме нельзя открыто себя проявлять, житья ведь потом не будет. Могла бы просто лишить их дара речи. Мало ли, шли, увидели какое-нибудь страховыдло, – кот с опаской покосился на ведьму, – поседели от страха и онемели. Какие к нам претензии? А хрюкать – это уже явное колдовство.
– Может и тебя в хрюшку превратить? – притворно нахмурилась Ринка.
– А я не тебя имел в виду, в мире полно разных чудовищ. А ты – очень даже милое. Это еще твое счастье, что они наутро опять разговаривать начнут.
– Почему начнут?
– Потому что ты их пьяных колдовала. А ты ж знаешь поговорку – зараза к заразе... То есть в данном случае она как раз прилипла, но только до тех пор, пока не протрезвеют. Как хмель выветрится, так с ним и твое колдовство.
– Ну и ладно, – ничуть не расстроилась Ринка. – Я их потом еще заколдую.
Новый знакомый
– Нет, совсем не удачная у меня работа, как для ведьмы, – жаловалась Ринка Феликсу. – Полночь – самое лучшее время для колдовства, а мне каждый день к пяти утра на дойку, я и так не высыпаюсь. Сегодня вот опять нужно ночью идти за костями на кладбище.
Кот поперхнулся, отчего молоко, которое он пил из блюдца, разлетелось во все стороны мелкими брызгами.
– Куда-а-а ты собралась? Зачем тебе кости? Ты хоть раз бывала на кладбище ночью? Там же мертвецы!
– Мертвые – не живые, – беспечно махнула рукой ведьма. – Мне нужна косточка покойника, для приворотного зелья.
– Боюсь даже предположить, – ехидно заявил кот, – кого ты собралась привораживать. Но мне интересно: ты собираешься могилу разрывать?
– Нет, это не обязательно. За нашим кладбищем есть еще одно, старое, заброшенное, ему лет двести, за ним никто не ухаживает, могилы попроваливались. Говорят, там хоронили всяких разбойников, самоубийц. Просто кидали в землю, не положив в гроб, так кости со временем сами начали на поверхность вылазить. Так что никаких проблем.
Феликс зажег глаза зеленым и рубанул хвостом по полу:
– А если они на тебя нападут? Учти, я тебя спасать не буду, потому что я туда с тобой не пойду.
...Тоже мне, ведьмовской кот, – рассуждала по дороге Даринка, покачивая на весу небольшой лопатой, – покойников он, видите ли, боится. Да люди намного страшнее. А мертвецы что – лежат себе тихонько, никого не трогают. Я еще ни одного не встречала, чтоб он по деревне за женой с топором носился.
Ночь была ясная и тихая, полная луна разливала по округе желтый свет, но он с трудом проникал сквозь густые ветви кустов и деревьев, самовольно захвативших кладбищенскую территорию. Случайный человек, попади он сюда, не смог бы определить, что находится в месте погребения – время усердно поработало. Если здесь и были когда-то кресты, то все сгнили, а могилы почти полностью сравнялись с землей и поросли бурьяном. Дарина выбрала участок, заросший не так сильно, и начала изучать, подсвечивая фонариком. Ей повезло – в земле обнаружились разломы, уходящие в глубину.
Любому, кто когда-нибудь копал картошку, не составит большого труда разрыть древнюю могилку, ну разве что земля тут более твердая. Сковырнув бугорок сочной молодой травы, Ринка лопатой расширила трещину. Фонарь у нее был хороший, яркий, и там, в глубине, он высветил какие-то отростки, торчащие из земли. Это могли быть и корни растений, и ветки, и еще какой-нибудь мусор, но она была уверена, что нашла то, что искала. Раскопав еще немного – больше побоялась, а то ухнешь вниз, да еще присыплет сверху, – она просунула пальцы в щель и, захватив объект, потянула.
Это и в самом деле оказалась косточка – небольшая и шершавая. Повозившись, набив под ногти земли и откинув пару кореньев, она достала еще одну – на всякий случай, а то вдруг маленькой косточки окажется недостаточно, размер-то в книге не указан, а вот две хватит точно! Ведьма аккуратно завернула добычу в носовой платок, запихнула поглубже в карман и направилась к дому.
Но ночь была такая замечательная, пахнущая сиренью, что Ринке захотелось еще прогуляться, и она решила сделать лишний крюк, свернув на соседнюю улицу. Шагая, она представляла, как предъявит кости Феликсу и будет иметь законный повод насмехаться над трусливым помощником. А завтра начнет варить зелье, и совсем скоро Владлен в нее влюбится.
Войдя в потемках в хату и клацнув выключателем, она остолбенела – за кухонным столом восседал скелет. Длинный, с полированным блестящим черепом, он закинул ногу за ногу, нагло раскинувшись на стуле. Увидев хозяйку, незваный гость вскочил и с легкостью, достойной олимпийского чемпиона, совершил огромный прыжок, оказавшись у двери и отрезая путь к отступлению. Ринка даже не успела сообразить, что происходит, как костлявые руки потянулись к ее горлу. По телу пробежал холод, а внутренности сжались в комок. Ведьма попятилась, одновременно пытаясь отгородиться руками, но вместо двери почему-то оказалась в углу, где оскаленный череп завис над ней.
– Отдай мой палец, – прохрипел он, почти касаясь ее лица.
Дарина втянула голову в плечи, еще больше вжимаясь в угол. Даже сквозь одежду она ощущала неровность стен, а ее спина, казалось, стала треугольной, максимально заполняя свободное пространство. К сожалению, продвинуться еще дальше и полностью слиться со стенами не вышло, и сейчас перед глазами ведьмы маячилили желтые, хорошо сохранившиеся зубы, да еще тонкая ниточка паутины, свисающая с потолка. "И прибраться перед смертью не успела. Что люди скажут? Вот стыдоба-то! " – подумала Ринка.
Как назло, она не могла вспомнить на одного заклинания. Вообще ни одного, даже бесполезного!
Зубастые челюсти громко клацнули, и девушка поняла, что настали ее последние минуты. Но тут в их отношения неожиданно вмешались.
– Что это вы здесь устроили? – в проеме соседней комнаты появился Феликс. Глаза у кота отсвечивали зеленым, а хвост нервно метался из стороны в сторону. И свой вопрос он адресовал почему-то Ринке, при этом голос у него был жутко недовольный. Ну, то есть не такой недовольный, как обычно, а вот прямо такой, что компания скелета могла показаться в общем-то даже безобидной. Гость тоже, видимо, что-то ощутил, потому что неожиданно опустил руки и отступил назад.
– Прошу прощения, мадам, обознался, – сказал он Ринке и даже смог изобразить смущение. Потом развернулся и погромыхал на прежнее место у стола, словно и не пытался только что лишить хозяйку жизни. – Вы понимаете, постоянная нервотрепка, заботы, собаки эти еще донимают. Ну, вот скажите – разве это по-христианки? Мало того, что без гроба похоронили, так еще могилку подправить некому.
Он покачал головой, после чего скорбно подпер ее ладонью.
– Мадам, вы же были на кладбище, вы имели возможность лицезреть эту вопиющую картину! Собаки там начисто все разрыли! Вот, посмотрите, – он показал руку, – не хватает 3 пальцев, а еще пары позвонков... Удивляюсь – как я еще держусь.
Пока гость жаловался, Ринка успела сообразить, что душить ее не будут. По крайней мере, пока.
– Так вы за косточками пришли? – елейным голоском уточнила она. – Вот, пожалуйста, – протянула завернутые в платочек мощи.
– Ах, сударыня, оставьте себе, как память. Как-нибудь обойдусь без этой фаланги. Тем более, вторая кость – то вообще не моя, и даже не человеческая. Собаки, заразы, тащат что ни попадя.
– Спасибо, – поблагодарила Ринка и, осмелев, даже присела к столу. Пока ситуация до конца не прояснилась, она решила, что немного любезности не помешает. Даже с людоедами стоит быть вежливой, и тогда, возможно, тебя съедят не сразу.
– Может, чаю? – предложила она.
– Благодарю, не употребляю. Мне теперь еда ни к чему, желудка-то все равно нет.
– А я и не знала, что вы, ну то есть покойники, по деревне ходите.
– Да мы и не ходим. Это я из-за пальца разозлился, догнать хотел, а ты, видать, другим путем пошла? А я по первому следу кинулся, разгорячился, ну, до деревни и добежал. А так – не, не ходим, себе дороже. Раньше какая благодать была, крещеный люд покойников уважал, боялся. Бывает, встретишь в полночь какого гуляку, ухнешь разок, он родимый, тут же поседеет, или в обморок. А Советская власть как пришла, так крестьяне совсем несознательные стали. Того и гляди, самого мешком по черепушке огреют. За воровство-то в колхозе строго наказывали, так народ этим делом грешил обычно ночью. Ну, а попасть под горячую руку бедолаге, запуганному Советской прокуратурой – это гиблое дело. Вот так и ютимся, вот только разве что на новое кладбище в гости ходим.
– А что, там тоже есть такие, как вы? – удивилась Дарина.
– Да там все поголовно такие! Не крещенные, не отпетые.
– И так все на одном месте и лежат?
– Ну да, воспитание не то. В наше-то время мы – ух, – потряс он сжатым кулаком, – я лично человек 5 укокошил, прежде чем меня вздернули, я-то никого не боялся. А эти ваши – что бараны, сидят себе по ночам и в карты режутся. Я вот не зря сегодня вышел, в гости к вам попал, мы к нечисти завсегда – с уважением.
– Чего это я – нечисть? – буркнула Ринка, – каждый день моюсь.
Скелет захохотал так, что затряслись все кости. "И как они не рассыпаются, – подумала девушка, ведь ничем не прикрепляются, висят себе в воздухе и трясутся". Отсмеявшись, гость вдруг загрустил, и начал рассказывать подробности своей жизни, той, когда он покойником еще не был. С чувственным оскалом он поведал о своем первом "деле", а про первую жертву рассказывал, как про первую любовь. Кто бы мог подумать, что и трупам свойственна ностальгия!
Только Ринке эти преступные подробности были совсем не интересны, да и спать хотелось. А остановить рассказчика было некому – после первой же истории Феликс снова скрылся в соседней комнате. Поэтому она начала размышлять об ограниченности обычных людей. Ведь сколько народу в селе живет, и даже не догадывается, что у них на кладбище каждую ночь посиделки. Конечно, в оправдание можно сказать, что никто по ночам туда не ходит, да и днем редко, разве что на поминальной неделе или похоронить кого-нибудь. И Ринка раньше такая же ограниченная была. А теперь, благодаря новому увлечению, такие вещи узнала!
Она очнулась от мыслей, услышав в голосе рассказчика вопрос, кажется, он наконец догадался, что кое-кому ночью хотелось бы поспать. Она кивнула, и прикрыла веки, изображая сонный вид. Хотя что там изображать, она и так наверняка сейчас выглядит, как подтаявший снеговик.
– Ну, и мне пора. Дела, знаете ли, – сообщил скелет. – Может, еще свидимся, поболтаем. Ты, ведьма, заходи в гости-то, может еще косточка понадобится, или землицы кладбищенской, да хоть и просто так.
С этими словами он бодренько вскочил, скрипнув коленями, и скрылся за дверью.
Выглянул Феликс, открыл, было, рот, но Дарина его опередила:
– Все разговоры завтра. Мне скоро на работу.
Не раздеваясь, она плюхнулась на диван и накрылась с головой пледом.
Борьба со злом
Время шло, лето было в разгаре, а Ринка заскучала. Заняться-то было чем: работа, огород, заготовка трав, колдовские опыты, но душе требовалось чего-то более интересного. Например, увидеться с Владленом, который никак не приезжал, ну, или какое-нибудь, хоть малюсенькое, приключение.
Правда, одно радостное событие у нее все же произошло: молодая ведьма освоила заклинание "Движение неодушевленного предмета с помощью одного пальца". Она долго тренировалась, зато теперь здоровенные бидоны с молоком сами двигались и почти сами выливались в бочку, Ринка лишь поддерживала их да пыхтела, создавая видимость тяжелой работы. На бидонах она отрепетировала четко, поначалу те кочевряжились, то упирались, то норовили завалиться на бок (один раз даже разлила молоко, его стоимость, конечно, вычли из зарплаты), но, в конце концов, стали повиноваться малейшему движению пальца, которое она сопровождала командами типа: вперед, налево, стоять. К сожалению, остальные предметы слушались не так охотно. Например, уборку в хате таким образом произвести никак не получалось.
– Это потому, – сказал Феликс, – что тебе все приходится осваивать самой. Вот если бы бабка передала свой дар как положено, то у тебя получалось бы намного быстрее. А так через книгу ты получила только часть дара, так что трудиться теперь нужно намного больше.
– Ну, почему же она не передала мне дар? – кусала губы Ринка. – Не успела?
– Это вряд ли, ведьм с детства готовить начинают, обучают самым легким заговорам. А тебе она вообще ничего не говорила.
– Так может, она и не была ведьмой?
– Ну, вообще-то, книга передается из поколения в поколение, неся в себе часть дара предыдущих владельцев, и попав не в ведьмовские руки, ничего не отдает. Обычно дар передается от бабки – внучке, но бывают исключения. Может, твоя мать ведьмой была?
– Да я про нее очень мало знаю, родителей почти не помню, они в аварии погибли, когда я совсем маленькой была. А бабку как спросишь, она плакать начинала, так я эту тему лишний раз и не поднимала, хотя теперь жалею.
– Я все-таки думаю, что ведьмой была твоя бабка, а не хотела тебе говорить, поскольку берегла от чего-то. Скорее всего, от ведьмовства и берегла, а ты в него все равно обеими ногами вступила.
– А что в нем такого страшного? Это наоборот – круто!
– Да как сказать. Не зря ведь она свои способности скрывала, это для ведьмы самый верный способ дожить до старости, вместе со своей семьей, ну, или хотя бы с любимой внучкой. Слабые ведьмы умирают либо от болезней, ну это целительницы в основном – они на себя чужие болячки перетягивают, а защититься не умеют, либо их более сильные со свету сживают.
– А если я буду тренироваться и стану сильной ведьмой?
– Без посвящения не станешь, но вряд ли ты захочешь его проходить.
– А что нужно-то? – загорелись глаза у Ринки. Это ж какие перспективы! Ей сейчас вон как тяжело, и то она старается, а вдруг после посвящения она вообще самой крутой станет? А что может быть лучше ведьмовства?! – У меня вообще-то сила воли когда надо, просыпается, я не неженка какая-нибудь, потерплю.
– Нет-нет, рано тебе об этом думать! И говорить не хочу! Тренируйся себе потихоньку, раз уже влезла в это дело, а про остальное забудь. И не проси, – добавил кот, когда Ринка открыла рот и набрала воздуха побольше, – когда-нибудь расскажу. А ты к тому времени, может, и сама передумаешь.
– Не, чего это я должна передумать? Мне все нравится, это и интересно, и полезно, и денег на этом заработать можно. Ну, этот вопрос мы потом с тобой еще обсудим, – уступила она, наткнувшись на категоричный взгляд, – а ты лучше расскажи, как стал ведьмовским котом.
– Да я не кот вовсе, – вздохнул Феликс. – Я же раньше человеком был, учеником колдуна, только я об этом ничего не помню. И как котом стал – не помню. Иногда какие-то обрывки в сознании всплывают. Я очнулся в доме у старухи-ведьмы. Она меня сначала в клетке держала, пока я ее силу узнал и понял, что сбежать все равно не получится. Потом, конечно, выпустила. Ну, мне у нее не очень-то хорошо жилось, злая она была, на ритуалы всякие меня таскала. А потом вдруг исчезла. Я ее с годик подождал, страшно было убегать, а ну, как вернется и накажет, а потом потянуло меня в дорогу. Вот к тебе и притянуло.
– И что же тебе, – всплеснула руками Ринка, – так теперь всю жизнь котом оставаться?
– Да не знаю я, – отозвался Феликс и тут же предупредил: – Но экспериментировать я тебе над собой не дам.
– А я и не собиралась. Ладно, пойду книжку полистаю.
Круглые глаза Феликса стали размером с пятак, а хвост нервно замолотил из стороны в сторону.
– Дарина, пообещай, что ты не будешь превращать меня без моего ведома. Ты не имеешь никакого права, меня все устраивает! Мне хорошо быть котом!
– Да я и не собиралась, – соврала Ринка. И увидев подозрительный взгляд, добавила: – Ну, ладно, ладно, обещаю. Я просто почитаю, может, чего интересное найду... Что-о-о! Да я вообще не по твоему вопросу!
Она притащила книгу и расположилась на скамейке, в тенечке, под кустом калины. Феликс пристроился рядом, незаметно кося глазом в текст. Прошло немало времени, прежде чем Ринка начала тормошить кота, который наконец-то успокоился и даже задремал. – Смотри, чего я откопала – "Как найти Зло"! Здорово?
– Не вижу в этом ничего замечательного, – привычно пробурчал Феликс, все-таки вздохнув про себя с облегчением. Он-то уже приготовился отбиваться от попыток добросердечной ведьмы вернуть ему человеческий облик, но уловив восторг в ее голосе, понял, что на сегодняшний день она занятие себе нашла. – Зачем тебе это заклинание? – спросил он.
– Ну, можно же узнать что-то новое, интересное, потренироваться, в конце концов.
– А если это новое интересное тебя сожрет? – поинтересовался прагматичный кот.
– Тогда бы тут было написано: Как найти смерть, или Как попасть в лапы к чудищу. А здесь – обычное зло. В крапиву влезть по пояс, к примеру, – это тоже зло, но ничего опасного в этом нет.
– Делай, что хочешь, – отвернулся Феликс, – я тебе не нянька. Все равно не слушаешь.
Найти Зло было ужасно просто. Вначале нужно было начертить на полу знаки. Потом, став по центру, вылить себе под ноги кровь живого существа и произнести заклинание. В колхозе регулярно резали свиней, так что с кровью проблем вообще не было. Самым сложным было рассчитать дорогу от перекрестка.
– Сто пятьдесят шагов влево, триста восемьдесят – прямо, – считала Дарина, – так, упираемся в забор. Значит еще двадцать шесть – направо.
Книга сообщала, что если на пути встречается препятствие, которое нельзя обойти, то с этого самого места нужно начинать отсчет сначала и где-нибудь в дороге обязательно наткнешься на Зло.
Солнце стояло высоко в зените, когда Ринка дотопала до леса и с удовольствием окунулась в его прохладную тень. Здесь можно было не спешить, с наслаждением почувствовать, как остывает разгоряченное тело, а легкие вдыхают наполненный ароматом зелени воздух. Какое-то время она стояла на месте, отдыхая и вслушиваясь в разговоры птиц. Убедившись, что птичий язык ничуть не проще, чем китайский (а тот она слышала в телепередаче, там даже в интонациях не разберешься, не то, что в словах), ведьма продолжила поиски.
Отсчитав последние шаги, она подняла глаза и увидела возле березки щупленького мужичонку в грязной фуфайке по колено, с голыми тощими ногами в растоптанных ботинках.
– Сама пришла, – обрадовался он.
– Ты кто? – удивилась Ринка.
– Маньяк! – радостно сообщил мужичок, подходя ближе.
"Так вот чего я искала", – подумала девушка, достала из-за пазухи зелье, захваченное специально для борьбы со Злом, плеснула на землю, топнула, крутанулась на одной ноге и плюнула маньяку под ноги.
– Психическая, что ли, – пробормотал тот, по-прежнему целый и невредимый.
Тут же сообразив, что она что-то пропустила в движениях, Ринка достала вторую склянку, повторила весь ритуал, добавив громкий хлопок в ладоши. Пару минут они глазели друг на друга, потом мужик сказал:
– Больная ты или не больная – мне все равно. Я свое дело знаю – никто не жаловался. Щас я тебя обесчещивать буду.
Он улыбнулся, обнажив щербатые зубы, широко расставил руки, и шагнул вперед. Почему-то Ринка не испугалась, зато почувствовала внезапную обиду за всех униженных и оскорбленных женщин в ее лице. Сюда же добавилась злость на подлого Владлена, никак не хотевшего приезжать в гости к одинокой несчастной тетке. Ведьма подняла с земли дрючок, взвесила его в руке, на манер биты из американских фильмов, и кинулась на оскорбителя, с явным намерением истребить тщедушное Зло. Мужик сиганул в кусты, в один прыжок преодолев пару метров. Ринка ломанулась следом.
За кустарником оказалась маленькая расчищенная полянка, огражденная невысоким тыном из сухих веток. Посередине было сооружено соломенное ложе, покрытое одеялом, лежала подушка, фонарик, журнал "Плейбой" и кусок бублика. Чуть дальше горел костер, над которым дымился казанок. Маньяк сидел на пеньке, сверкая голыми коленками, и улыбался во весь свой щербатый рот.
– Садись, – сказал он, – будь моей гостьей.
Сначала, не ожидавшая такого гостеприимства, Дарина опешила, но тут же успокоилась, заинтересовалась и плюхнулась на подушку, не выпуская, правда, из рук импровизированное оружие.
– Меня бабы-то любят, – похвастался маньяк. – Мужиков-то не хватает, а любви всем хочется, вот и помогаю сердешным. Да тут у меня и спокойнее, по деревне сразу бы слухи пошли – народ у нас завидющи-и-ий... А в лесу-то хорошо, птички поют, романтика, то есть. Ну, ты располагайся, – кивнул он на самодельную постель, – я быстренько.
С этими слова мужичок резво вскочил и скрылся в густом кустарнике.
"Вот что значит маньяк, – подумала Ринка, – привык по кустам шастать". Она даже не успела задуматься о дальнейшем развитии сценария, как ветки раздвинулись, и мужичок с потерянным видом шагнул на поляну. Его высоко поднятые брови выражали полнейшее недоумение, а нижняя губа обиженно дрожала.
– Как же это... еще никогда так... а?
Фуфайки на нем уже не было, зато обнаружилась новая деталь гардероба – синие семейные трусы в цветочек, которые он оттягивал за резинку трясущейся рукой. Заглянув еще раз в недра романтического одеяния и посмотрев на Ринку полными слез глазами, маньяк, по-видимому, связал вместе какие-то факты.
– Ах ты, зараза! – крикнул он и, подскочив к обалдевшей девушке, попытался отобрать дрючок.
"Зараза" мгновенно оценила ситуацию и, позорно бросив оружие, козой перескочила через тын. Не успев с перепугу сориентироваться, она побежала в лес, слыша за спиной прерывистое дыхание и отборные маты. Остановилась только тогда, когда крики про несчастную судьбу, сволочную ведьму, оставленных недоласканными баб и напутственное "век тебе женихов не видать", остались далеко позади.
Всю обратную дорогу она бурчала себе под нос:
– Это же надо незамужней девушке такое пожелать! А ну, как накаркает... А я ведь ему, маньяку, даже ничего не сделала. Ну, пусть только у нас с Владленом ничего не получится – вернусь и отомщу! Я ему... я его... женю!
НЛО
У Феликса защекотало в носу. Он чихнул, открыл глаза и потянулся.
Солнце уже спустилось за горизонт, оставив на небе оранжевые мазки. Кот прошелся туда-сюда по скамейке, что приткнулась под забором на улице и иногда служила ему ложем, поскреб ее когтями, и запрыгнул на забор, откуда его взору открылось занимательное зрелище.
Ринка, на цыпочках, пригнувшись к земле, с вытянутыми вперед руками, кралась по двору. Судя по всему, ее целью была метла, которая спокойно лежала невдалеке и, казалось, не имела ни малейшего представления о готовящемся покушении.
Ведьма сделала еще шажок, резко наклонилась, ее хищная рука цапнула воздух, а сама она растянулась на том самом месте, где только что находился вожделенный объект, молниеносным движением перескочивший на пару метров вперед.
– И давно ты на охоте? – поинтересовался кот.
Ринка встала, хмуро посмотрела и ничего не ответила. Да необходимости такой и не было, достаточно было увидеть ее сбитые коленки, счесанные ладони и перья в волосах.
– Понятно, видать, давненько.
– Сам-то хороший охотник? Мышей много на счету? – все-таки не удержалась она.
– Достаточно. Уж на твоем месте не промахнулся бы, – с достоинством ответил кот. Он спрыгнул на землю и с интересом начал изучать поле боевых действий.
– Ну, вот и покажи мастерство, посмотрю я чего в тебе больше – охотника или болтуна.
– Метла – не мышь, – пошел на попятную Феликс, – она же меня в три раза больше!
– Так я и думала, что ты только языком телепать горазд. Метла – не мышь, в норке не спрячется, и то ты ее поймать не можешь.
Феликс недовольно фыркнул и выгнул спину.
– Да что ее ловить-то? Тоже мне – добыча! Просто не нужно оно мне, я ни на мышей, ни на птиц не охочусь, не люблю я сырое мясо. Не говоря уж про древесину. Так что давай сама.
– А я и так сама. А ты если не можешь, то так и скажи, и незачем врать.
– Ничего я не вру! – возмутился Феликс. – Я знаешь, каких крыс душил огромных? Ну, не для еды, конечно. А веник твой – запросто. Ладно, чего ты от меня хочешь?
Ринка подошла ближе и зашептала на ухо:
– Я ее спереди отвлеку, а ты сзади хватай. Я тебе тут же на помощь брошусь.
Она обошла метлу, сделав большой крюк, и присела на корточки лицом к черенку, тогда как кот, распластавшись по земле, заползал с тыла.
Хозяйственный инвентарь беспокойно зашевелился, начиная что-то подозревать, и Ринке пришлось совершить несколько угрожающих движений, отвлекая объект.
Феликс к тому времени подобрался совсем близко. Улучив момент, он черной молнией метнулся вперед и вцепился когтями в прутья. Метла взвыла, как противоугонная сирена, и резко рванула вверх, а Ринка, не удержавшись, шлепнулась на пустое место.
И тут по двору разнесся душераздирающий вопль. Над головой ведьмы, уцепившись за держак передними лапами, висел Феликс. Его болтало из стороны в сторону, в то время как своенравная метелка крутилась и подпрыгивала, явно стремясь сбросить нахала.
– Не ори, Феликс! Я тебя прошу – не ори! – воскликнула Дарина. – Соседи услышат!
– Сними меня, – яростно прошипел кот. И в этот миг летательный аппарат пошел на таран с землей. Феликс завопил.
Когда до столкновения оставалось несколько метров, Ринка прыгнула, в последней попытке схватить метлу или хотя бы спасти кота. Но поскольку она никогда не увлекалась спортивными играми, и навыков ловить летающие предметы не было никаких, то не удивительно, что ее старания прошли впустую. Метла, сделав резкий поворот, вывернулась буквально из рук, а Феликс, прочесав когтями прутья, улетел в сторону, громким мявом поприветствовав землю. Избавившись от пассажира, метла сразу же успокоилась и пристроилась в углу возле курятника, чем невероятно возмутила сонных кур.
– Феликс, котик, как ты? – затормошила Ринка возлежащего на земле помощника. Глаза того были закрыты, лапы сложены на груди, а изо рта торчал язык. Кот не шевелился.
– Феликс, очнись! – потребовала ведьма. – Не такая уж тут высота была. Или у тебя сердечный приступ? – Она потыкала в кота пальцем, но тот не издавал ни звука.
– Не дразни меня, а то... – Ринка не знала, какую угрозу придумать и взялась двумя пальцами за маленький розовый язычок, соблазнительно торчащий между двумя клыками. Покойник взвыл, и вцепился в руку ведьмы зубами и когтями. Та тоже заорала и, ухватив свободной рукой за шиворот ожившего кота, отодрала от себя. Зверь вывернулся в воздухе, приземлился на лапы и угрожающе уставился на ведьму, готовый ринуться в бой.
– Ты чего?! – закричала Дарина. – Белены объелся? Или последние шарики из мозгов растерял? Смотри что наделал! – предъявила она руку с длинными кровоточащими полосами.
– А ты чего?! – огрызнулся Феликс. – Мало того, что чуть не убила вместе со своей идиотской метлой, так еще и над покойником издеваешься?! Язык вырвать хотела! Что – для заклинания понадобился?!
– Ничего я не хотела! Я в чувство тебя привести хотела! И нечего было из себя мертвого изображать, подумаешь, на метле его покатали, тореадоры вообще быков объезжаю – и ничего, не жалуются.
– Ага, а мертвецы вообще жаловаться не склонны! Все, больше я в твоих экспериментах не участвую!
– Да и пожалуйста, сама справлюсь. – Ринка демонстративно отвернулась, а кот, воспользовавшись прежним маршрутом, исчез за забором. Убедившись, что тот пошел вдоль улицы, а не спрятался вблизи, чтобы поиздеваться, девушка направилась к курятнику.
– Ну, вот чего ты выкобениваешься? Заклинания я произнесла правильно, тебя оживила. Неужели тебе нравится в углу стоять да двор скрести? А мы бы с тобой летали, чего-нибудь интересное увидели бы.
Она осторожно протянула руку к капризному инвентарю и резко схватила. Сопротивления не последовало, кажется, уговоры все-таки подействовали.
– Ну, вот и правильно, – одобрила ведьма и уселась верхом. Это даже хорошо, что Феликса нет, а то начал бы нудить, чтобы перед людьми своими умениями не светила.
Повинуясь мысленному посылу, метла плавно поднялась в воздух и сделала пару кругов в пределах двора. А это оказалось здорово! Хоть и страшновато. Ринка никогда не видела свои владения в таком ракурсе, а в вечерних сумерках все казалось совершенно незнакомым. Чужими были крыши хаты и летней кухни, покрытые шифером; дорожка, посыпанная гравием, ведущая к калитке; желтые цветы на длиннющих стеблях, названия которых она не знала, пристроившиеся у колодца, а также кусты калины, бузины и сирени, растыканные по двору.
Произведя осмотр хозяйства, Ринка прогнала в памяти инструкцию по управлению летательными средствами, и начала отдавать мысленные приказы, пытаясь рулить черенком. Но метла, похоже, придерживалась на этот счет другого мнения и двигалась по собственному маршруту. Она слетала к огороду, сделала круг, потом вернулась, плавно подлетела к летней кухне, зависла над ней на несколько секунд, и вдруг резко тряхнула Ринкой. Та даже охнуть не успела, как приземлилась на крыше, в полете схватившись за конусообразный козырек алюминиевой печной трубы и оторвав его с "мясом". И как только не свалилась! А хитрая метелка, избавившись от хозяйки, ухнула вниз, громко стукнувшись о землю.
Сколько прошло с тех пор времени, Ринка не знала. Она сидела, обняв трубу, и любовалась закатом, глядя, как исчезают последние оранжевые отблески, а на темнеющем полотне появляются звезды. Очнулась она, лишь услышав ворчание снизу:
– Ну, и долго ты там торчать собираешься?
Как же Ринка обрадовалась, что Феликс не бросил ее, что беспокоится и даже поступился своей гордостью. Но радостно прыгать на крыше она не собиралась, тем более что та была не очень-то надежной. Ведьма придала лицу мечтательное выражение:
– Да вот сижу, небом любуюсь, не заметила, что и потемнело.
– Слазить будешь? – холодно осведомился кот.
– Эээ... да, только лестницы же нет. Ой, а как же я теперь слезу? Ой-ей-ей-ей-ей!
– Спокойно! – приказал Феликс, уловив тонким кошачьим слухом истерические нотки. – Я сейчас к тебе поднимусь.
Хорошо быть котом, – подумала Ринка, – только что был на земле, и вот уже на крыше, через чердак, наверное, пробрался, а ей сидеть тут неизвестно сколько. Ага, кот ей еду таскать будет, одежду, а она будет любоваться небом, пока не состарится. От трагических мечтаний ее отвлек Феликс:
