Текст книги "Бабкина книга (СИ)"
Автор книги: Ирина Казьмина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
– Прости, – присаживаясь на лавку, зачем-то извинился Алешка. – Пьяная она просто, мы же со свадьбы идем. А какая свадьба без драки?
– Ничего страшного, – ответила Ринка. Все складывалось очень даже удачно: ее враг, сам того не подозревая, оказал ей услугу, неожиданно предоставив возможность пообщаться с интересующим парнем.
Пострадавший от народных традиций свидетель уже переоделся в сухое и чистое, только светлые волосы почему-то торчали во все стороны, а челка слиплась сосульками. Он улыбнулся Ринке, потом пошарил в кармане и выудил оттуда бесформенную шоколадную конфету:
– Вот, со стола осталась. Я про нее и забыл, хорошо, хоть не растаяла.
Ринка взяла гостинец и прыснула в кулак. Глядя на нее, Алешка тоже рассмеялся. Тогда она бросила в него конфетой, которую он кинул обратно. Они швыряли конфетой друг в друга и хохотали, как ненормальные, пока их не прервал недовольный голос Жанны.
– Нет! – выкрикнула она, видимо, не поддаваясь на увещевания друзей, которые пытались направить ее по намеченному ранее маршруту. Сидевший на заборе Феликс заворчал, когда она остановилась возле Ринки, – терпение кота тоже подходило к концу. Жанна покачнулась на высоких каблуках, но сохранила равновесие и ткнула пальцем в Алешку: – Ты что нам обещал? Вы нас обещали домой доставить! Теперь Мишка один всех нас по домам должен разводить, а ты тут развлекаться будешь? А ну, пошли, не видишь – я сама на каблуках не дойду!
Парень задумчиво посмотрел на выжидавших ребят, на Жанну, которой и без каблуков добраться до дому было проблематично. Ринка поняла, что добыча может ускользнуть, и бывшая одноклассница легко использует ситуацию, надавив на чужую совесть.
– Ничего, дойдешь! – встряла она. – Напиться сумела, сумеешь и дойти!
– Кто сумела?! Сама ты сумела! Да я вообще трезвая! А раз он обещал, то должен выполнять! Вот была б ты пьяная, тогда бы я его оставила. А хочешь, – осоловевшие глаза хитрюще прижмурились, – давай залпом бутылку – и он остается!
– Уймись, – сказал, поднимаясь, Алексей, – провожу я тебя.
– Ну, нет, – охотно поддалась на провокацию Ринка, – я согласна! Нашла чем испугать, прям коленки трясутся!
Жанна победно растянула в улыбке измазанные помадой губы, подозвала друзей и, выудив откуда-то бутылку водки, протянула ее сопернице.
– Ринка, не выдумывай! – попытался отнять бутылку Алексей и, наклонившись к самому уху, прошептал: – Я все равно завтра собирался к тебе зайти. Она же это специально, не ведись! Тебе же плохо станет!
– Ничего, не переживай, справлюсь. Надеюсь, не паленая? – Под вызывающим взглядом Жанны девушка с хрустом повернула пробку "Пшеничной ".
"Хоть бы Феликс оказался прав, – подумала она, – и на ведьм алкоголь не действовал. А то я тут прямо и умру. Выпить-то все равно придется, раз вызов приняла, только что со мной потом будет...". Успокаивало то, что кот, по-прежнему карауливший забор, даже не мяукнул и, судя по всему, в Ринкиной устойчивости к алкоголю был уверен гораздо больше, чем она сама.
Справившись с крышкой, девушка отвела руку Алексея, тянувшего бутылку к себе, вдохнула побольше воздуха и поднесла к губам горлышко. В открытый рот полилась сорокаградусная жидкость. Ведьма ожидала, что через секунду, когда вкусовые рецепторы включатся, горло обожжет огнем, как было тогда, когда она впервые попробовала самогон, но странное дело – язык слегка пощипывало, в горле было тепло, но никого дискомфорта она не чувствовала. Ринка стала пить медленнее, стараясь распробовать вкус и определиться, наконец, с ощущениями. Больше всего питье напоминало ей теплую газированную воду, только почему-то без пузырьков. Делая последние глотки, она скосила глаза на Жанну, которая стояла с открытым ртом и в такт с Ринкой совершала глотательные движения. Увидев опустевшую бутылку, она недоверчиво вытаращилась, выхватила ее из ведьминых рук, понюхала и даже потрусила, надеясь обнаружить следы мошенничества.
– Еще есть? А то я что-то не напилась, – отреагировала ведьма издевкой.
– Не, – пьяно качнула Жанна головой и то ли с изумлением, то ли с восхищением оглядела бывшую "тихоню", которая буквально парой глотков завоевала у нее непоколебимое уважение.
Ринка самодовольно усмехнулась и подмигнула Алешке, напряженно следившим за ней во время эксперимента. Он и сейчас не отрывал от нее пристального взгляда.
– Все в порядке, – успокоила она парня. – Но теперь ты по договору должен остаться со мной, а то вдруг мне поплохеет, в больницу везти придется. – Она повернулась к Жанне: – Так ведь?
Та молча махнула сигаретой, развернулась к друзьям, взяла их под руки, и компания, удаляясь, растаяла в ночи.
– Даринка, тебе точно не плохо? – спросил Алексей. На его лице было написано крайнее недоумение, наверное, он хорошо представлял, как выглядит девушка после поллитры, а сейчас что-то не совпадало.
– Нет, мне совсем не плохо, – улыбаясь, ответила Ринка, – мне теперь очень даже хорошо.
Свидание
С приближением осени у Феликса возникла навязчивая идея, что Ринка должна учиться. Сначала он заходил издали, выспрашивая ее об интересах, а потом начал твердить, что ей не хватает образования. Сказал, что бабка хотела бы для нее лучшей жизни, а на ферме никаких перспектив. Бабка и вправду не обрадовалась, когда Ринка решила идти в доярки, но время было тяжелое, и она согласилась, надеясь, что накопив деньжат, внучка поедет в город поступать.
А и в самом деле, неплохо бы выучиться, ну, хотя бы на швею – хорошая профессия, полезная, и для себя, и как приработок, – размышляла Ринка, укладывая в трехлитровую банку помидоры для консервирования. Ее радужные мечты заделаться великим экстрасенсом столкнулись с реальностью: заклинания удавались через раз, зачастую с непредсказуемым конечным результатом, разрекламировать себя по селу не позволял Феликс, и ни копейки она своим талантом пока что не заработала. С приворотами Ринка решила больше не связываться, к целительству не тянуло, собирать залы, показав для привлечения парочку трюков, как Камилла, – нечестно.
А кот упрямо не хотел признаваться, как ей стать сильной ведьмой. Так что еще одна профессия ей бы пригодилась, ну, и потихоньку можно совершенствоваться в колдовстве. Но как же она уедет и оставит кота с Плюхом? А еще Алешка.
– На свадьбу хоть пригласишь? – остановила ее с утра рыжая Любка, всем известная проныра и заслуженная сплетница их села, а возможно, и парочки соседних. Судя по глубокой морщине на лбу, в Любкином мозгу кипел умственный процесс.
– На какую свадьбу? – Ринкины мысли заметались, как перепуганные куры. Принимая во внимание мастерство рассказчицы, шансов у ведьмы не было. Если на глазах у Любки какая-нибудь недальновидная особа съедала соленый огурец, то через неделю уже разрешалась тройней.
– Так на свою ж! Женишка-то завела, шуры-муры на виду у всего села крутите, и думаешь, никто ничего не знает?
– Ничего я не кручу!
– Да-да, – согласно покивала головой Любка и поправила рукой волосы. Только зря, они у нее всегда торчали в разные стороны, сколько ни приглаживай. А теперь ее прическа вообще напоминала сползающий на бок парик. Поймав ироничный взгляд, Любка снова прошлась по волосам и недовольно хмыкнула:
– И я – не я, и хата не моя. А чего скрывать-то? Все равно уже все знают про твоего тракториста!
– Да никакой он не мой! – упрямо отпиралась Ринка. – Подумаешь, шел человек мимо и остановился поболтать, а ты его сразу женить! Ты сама лично чего-нибудь такое видела?
– Ох, и скрытная ты, Дарина, – сказала Любка. – Шила в мешке не утаишь! Может, я лично и не видела, но раз люди сказали – крутите, значит – крутите!
Переубедить Любку еще никому не удавалось, да и слова ее хоть и были раздуты до масштабов некрупного слона, но какую-то крупицу истины все же в себе несли. Алешка к ней действительно приходил. Вот просто так неожиданно заявился, посвистел под окнами, а когда она вышла, завел ничего не значащий разговор, мол, как поживаешь, а я тут мимо проходил, и все такое.
Ринке всегда было интересно, как люди начинают встречаться. Они договариваются: вот, с завтрашнего дня мы с тобой – пара или это происходит само собой? Владлен не в счет, он в той истории особа пострадавшая и за свои действия не отвечающая. Но должны же со стороны парня быть какие-то намеки – вроде "ты мне нравишься", букетик, чтобы девушка могла понять, что к ней испытывают серьезные намерения? А Алешка просто так пришел, вытащил ее посидеть на лавке, она и просидела с ним полночи. И даже непонятно о чем говорили, так, всякие глупости – то про погоду, то про урожай, а слушать его почему-то было очень интересно.
Удивительно, что Феликс не воспользовался случаем подпортить ей вечер. Но очень даже возможно, что он сидел по ту сторону забора, и все записывал, а использовать информацию для своей выгоды котяра всегда сумеет.
Алешка обещал этим вечером прийти снова. То есть получается, что это будет ее первое официальное, по договоренности, свидание. Вот Людка-то порадуется! Они теперь ее вдвоем с Феликсом караулить будут!
Ринка закатала последнюю банку и перевернула ее вниз головой – завтра спустит в погреб. Вымыв руки, она пошла в хату и заглянула в шкаф, выискивая подходящую одежду для свидания. Хорошо, что пока встречалась с Владленом, успела обновок прикупить, а то и надеть было бы нечего. Она достала зеленую (под цвет глаз!) блузку, приложила к себе и покрутилась перед зеркалом. Отойдя назад на пару шагов, снова покрутилась и подмигнула своему отражению.
Потом вернула блузку на место, села на диван и задумалась. Как же не вовремя она с котом поругалась, ей сейчас так нужен совет! Ведь они так и не придумали, как ей встречаться с парнями, и при этом не устраивать землетрясений. С исчезновением Владлена как бы и проблема исчезла, а сейчас вот снова выплыла. Причем решить ее хочется немедленно. А Феликс уже второй день не появляется дома – обижается.
Просто Ринка вычитала в газете, что кошек нужно раз в полгода купать. Вообще-то, блохи на нем не выживали, наверное, потому, что кот был волшебный, но грязь сама собой не улетучивается. Она ему так и сказала про грязь. А он сказал, что хорошо умывается. Тогда она ответила, что он, между прочим, спит на ее кровати, и попыталась затащить его в выварку с мыльной водой, оставшейся после стирки. А он начал шипеть и показывать когти.
Уйти навсегда он не мог, бесхозного кота быстренько любая одинокая ведьма к рукам приберет, значит, прячется – воспитывает Ринку, думает, что она без него не справится. А она уже давненько подумывала еще об одном советчике, вернее, советчице. Пришла ей идея вызвать дух бабы Гали и обо всем расспросить: и про колдовство, и про любовь. Только никак собраться не могла.
А теперь делать нечего – Феликса сбежал, а у нее отношения. Вдруг Алешка, как и Владлен, испугается, или того хуже, не захочет без поцелуев встречаться. Да и ей самой как без этого? Некоторые в ее возрасте уже детей нянчат, а она даже не целовалась по-настоящему. Значит, придется советоваться с бабушкой.
В книге было заклятие, поднимающее мертвецов, но половина составляющих в рецепте была незнакомой и Ринка только примерно уловила суть. К тому же она рассудила, что истлевшие останки, пусть даже любимой бабушки, – совсем не то, что она бы хотела увидеть. Зато в женском журнале была напечатана очень понятная статья про спиритизм, правда, у Ринки не было знакомых, которых можно пригласить на подобное мероприятие. Но ведь она – самая настоящая ведьма, не то что дилетанты из журнала, она и одна справится.
К сожалению, круглого столика в хозяйстве не имелось, но Дарина решила, что раз все равно нет помощников, которых нужно сажать по кругу, то и обычный кухонный сойдет. До двенадцати ночи было еще далеко, а вопрос хотелось решить побыстрей, поэтому она завесила окна черной тканью и зажгла свечи, которые расставила по комнате. Самую большую, в пол-литровой банке, поставила перед собой на столе.
Развернув бумагу с нарисованным на ней алфавитом, ведьма положила руки на блюдце и закрыла глаза. Постепенно ее мышцы обмякли, посторонние звуки отошли на задний план, а голова сама собой склонилась на бок. Посчитав, что расслабилась достаточно, она начала вспоминать: вот бабушка, накинув на плечи серый пуховый платок и надев очки, смотрит телевизор. А вот она сама, маленькая, сидит за столом, болтая ногами, а баба Галя заносит в комнату блюдо с огромным тортом, а на нем – свечи. Бабка ставит торт, наклоняется и целует ее, и Ринка чувствует такой знакомый запах трав и молока.
– Бабушка, я вызываю тебя, приди! – трижды произнесла ведьма, удерживая в голове образ.
Послышался треск огня, и Ринка открыла глаза. Пламя в свечах металось, заставляя скакать по углам тени. Они словно играли в догонялки, настигая друг дружку, распадаясь и снова сливаясь в веселый клубок, как будто невидимый кот гонял по комнате гору листьев. Ринка огляделась по сторонам, но пламя вспыхнуло еще разок и успокоилось. Аккуратные огоньки свечей теперь горели ровно, тени растворились.
– Бабушка? – позвала ведьма. – Если это ты, ответь мне! – Она замерла, ожидая движения блюдца.
– Ну, я, – донесся голос из-под стола. Ринка быстро наклонилась и заглянула под стол, но никого не увидела.
– Что ты заглядывашь? – возмутился голос уже из угла. – Говори, зачем звала?
– Бабушка, это ты?
– Конечно, а ты думаешь кто – Индира Ганди? Чего надо?
Похоже, что жизнь после смерти сильно повлияло на характер бабки Гали. Но, может дело в том, что духи просто не любили, когда их беспокоили? Ринке хотелось сказать, как она по ней скучает, как рада пообщаться, хоть и таким необычным способом, но, кажется, этого от нее не ждали.
– Мне посоветоваться нужно, – сказала она. – Я хочу стать сильной ведьмой.
– Что ты выдумываешь, ты на себя посмотри: какая из тебя ведьма? Смех один.
– Но как же, – растерялась Ринка, – я же и заговоры... и книга...
– Вот, упрямая, – возмутилась бабушка. – А я тебе говорю – нет. Все, пойду я, только голову морочишь.
– Ой, подожди, пожалуйста, у меня еще вопрос! То есть проблема, про личную жизнь.
– Да ну?.. – заинтересовался дух.
– Ага, понимаешь, я когда с парнями встречаюсь, на меня то штукатурка сыпется, то подсолнухи.
– Хи-хи-хи, – засмеялся голос, и огонь свечей задрожал в такт, – хи-хи-хи... Да чего ж они сыплются, ведьма ты, что ли? Хи-хи-хи...
– Ну, так я ж и говорю – книгу я твою нашла, – попыталась Ринка вставить объяснения в смех. – Вот и хотела посоветоваться, ты же, как ведьма, должна разбираться.
– Это кто ведьма? – возмутился голос. – Вызвала, от дел оторвала, еще и оскорбляет! Все, ухожу!
– Баба Галя! Подожди! Не уходи!
– Какая я тебе баба Галя?! – заревел дух. Свечи вдруг вспыхнули синим, снова разбросав по комнате тени, а та, что стояла перед носом, полыхнула так, что Ринка отшатнулась, но духу этого показалось мало, и он гаркнул в самое ухо: – Баба Надя я!
– Как? А где баба Галя?
– А я откуда знаю? – проворчали из угла. – Ты кого звала? Ты звала бабушку. Ну, я бабушка! Скажи спасибо, что хоть какая-то бабушка появилась. Свою-то Галю ты бы вообще не дождалась.
– Почему?
– Потому что все неправильно сделала. Ты что думаешь, я из-за этой твоей (тут бумага с алфавитом поднялась в воздух и, разорвавшись на мелкие кусочки, разлетелась по комнате) фигли-мигли пришла? Мимо я проходила, вот и решила посмотреть, кто тут от безделья мается. А заказного духа ты такими дешевыми трюками не вызовешь, он тебя даже не услышит. Ну, зато меня развеселила. Не припомню, чтобы хоть раз за всю свою смерть так смеялась. Значит, говоришь, подсолнухи на тебя падают? Хи-хи-хи...
Ринка поняла, что дух совсем неадекватный: то за чужую бабушку себя выдает, то неожиданные перепады настроения – орет и тут же смеется. Но Ринка – дивчина хваткая, пока ему весело, она этим воспользуется.
– Э-э-э.. бабушка Надя, ну, раз уж Вы так любезно откликнулись на мой призыв, то, может, что-то посоветуете? У Вас наверняка и жизненный опыт огромный, и, как дух, Вы, наверное, много знаете...
– Знаю, конечно. Духи все знают. Ладно, так уж и быть, скажу, – у самой внучка такая же растяпа. Решатся все твои вопросы после шабаша, не переживай!
– Какого шабаша?
– Обычного, куда ведьмы летают. Там и посвящение проходят, чтобы сильнее стать. Вот тебе сразу один ответ на два твоих вопроса.
Тут пламя свечей снова затрещало, мигнуло и погасло.
– Подождите, – крикнула Ринка, но дух уже ушел. И даже не попрощался! Совсем невоспитанный.
Значит, вот что Феликс от нее утаивал! Жалко, что она подробности у духа расспросить не успела, но самое главное узнала. После посвящения она станет сильной ведьмой, а значит и проблему землетрясений решить сможет. И все у нее будет хорошо. Нужно только немного подождать и Алешку за это время не спугнуть.
Несмотря на Ринкины надежды, на свидание парень пришел без букета. Не то чтобы она так уж любила цветы, но это бы означало, что он за ней серьезно ухаживает, может даже добивается ее. Конечно, симпатичный непьющий тракторист – ценность в любом случае гораздо большая, чем тракторист обыкновенный, но нужно же и правила соблюдать.
Правда, увидев его искреннюю улыбку, она сразу забыла о своих претензиях, и почувствовала, как ее губы тоже растягиваются сами собой.
Она опустила голову, скрывая эмоции, и присела рядом с Алешкой на скамейке. И все вопросы, которые ее беспокоили, вдруг словно испарились.
Они сидели, грызли семечки, болтали и смеялись, потом решили прогуляться к пруду. А там – хорошо, небо звездное, тихо, только ветер шелестит в камышах, да птица какая-нибудь пискнет во сне. И ладони у него теплые...
Заявление
– А ты на шабаше бывал когда-нибудь? – равнодушно спросила Ринка кота, перелистывая «Лунный календарь».
– Конечно, и не раз, только ничего интересного в этом нету, – еще более равнодушно ответил Феликс. А потом покосился и добавил: – Даже не стоит время тратить. Подумаешь – собралась женская банда, попили крови, поплясали и разлетелись по домам.
– И много их собирается?
– Да не продохнешь! – оживился кот. – Визжат, толкаются... Ужас! Если бы меня хозяйка насильно не таскала, ни за что не согласился бы. Нет, никому не советую туда отправляться. Да и лететь тебе туда не меньше трех часов, это при хороших погодных условиях.
– А с чего ты взял, что я туда собираюсь? – Ринка наивно округлила глаза и хлопнула ресницами. – Может, я просто так спросила, нужно же мне знать ведьмовские обычаи.
– Ну, вот я тебе и рассказал. А подробней – не могу, заклятие на нас, не положено начинающим ведьмам много о шабаше знать. Надеюсь, на этом все?
Кот потянулся, поиграл кончиком хвоста и уставился в окно, из чего окружающие должны были сделать вывод, что он совершенно потерял интерес к разговору.
Но Ринкино хладнокровие вдруг дало сбой.
– А что такого?! Что ты опять раскомандовался?! Все ведьмы – как ведьмы, а я как подневольница. Опыты не проводи, обряды не совершай, на людях не колдуй! А вот возьму и полечу! Сколько туда – три часа, говоришь?..
Но как вскоре выяснилось, не такое это простое дело – шабаш, чтобы вот так взять и полететь на него.
Сначала кот долго сопротивлялся, пугал "всяким непотребством", хотя в подробности не вдавался, а в довершение, со словами "не пущу", разложил свою тушку на пороге и растопырил во все стороны лапы, демонстрируя, как он Ринку будет не пускать. Ведьма смеялась, заинтересовалась еще больше и в результате решила лететь "по-любому".
Видя, что ни уговоры, ни запугивания не помогают, Феликс сказал, что без разрешения соответствующего органа никто ее и близко не пустит, что просто так лететь опасно, охраняют место сбора очень хорошо. А если уж она с головой совсем не дружит, то пусть хотя бы возьмет справку. Их выдают по понедельникам, ближайшая контора – в Полтаве. Оказывается, и у нечисти мероприятия проходят организованно.
На следующий же день Ринка отправилась за разрешением. Распахнув ржавую подвальную дверь, на которой под признанием в любви была нацарапана пара неприличных слов, она спустилась по грязным ступенькам. Внизу была еще одна дверь – деревянная, но тоже давно не крашенная. Ведьма постучала и, не дождавшись ответа, вошла.
"Уж могли бы на обои расщедриться", – подумала она, осматривая стены из красного кирпича, правда, безукоризненной кладки. По ним во все стороны распластался плющ, который рос прямо из-под плинтусов и уже подбирался к потолку. Пол устилал красный мохнатый ковер, ступив на который, Ринке показалось, что она угодила в зыбучие пески – ноги просто тонули в мягком ворсе.
Она оказалась не единственной посетительницей – в черных кожаных креслах расположились две старухи и девчонка-подросток в круглых очках. Была еще одна дверь, обитая той же иссиня-черной кожей, что и кресла, а рядом – массивный стол, за которым восседала брюнетка с длинной сигаретой в алых губах. Ринка отметила про себя сложную прическу (парикмахер не абы-какой мастер!) и густые загнутые ресницы.
Пальцы секретарши летали над клавишами пишущей машинки с такой скоростью, что казалось, будто их по десятку на каждую руку. Слева высилась внушительная стопка бумаг, а справа – всего несколько листочков. Под столом, где Ринка ожидала увидеть туфли на шпильках (обязательно алые – к помаде и маникюру), лежало что-то, очень напоминавшее колесо от трактора, наверное, новомодная подставка для ног.
– Здравствуйте! – решилась она, наконец, отвлечь секретаршу от работы.
– По какому вопросу? – спросила та. Идеальной формы пальцы замерли над пишущей машинкой, словно у музыканта над клавишами рояля.
В это время из-под стола вынырнуло нечто длинное и тонкое, что именно – Ринка не успела рассмотреть, оно ловко передвинуло каретку машинки и шмыгнуло обратно. И пальцы снова запорхали.
– Ну? – нетерпеливо спросила дама. Колесо под столом вдруг зашевелилось, заскользило, а непонятный предмет, появившись снова, блеснул чешуей и выгнулся в вопросительном жесте.
"Хвост! " – ахнула про себя Ринка. Она покосилась под стол, на кресла, на обитую кожей дверь и, мгновенно проведя сравнительный анализ, поняла, куда в этой организации девают нерадивых секретарш. А жалко ее! Красивая ведь какая, хоть и эта... анаконда. Секретарша по-прежнему смотрела на девушку, а ее пальцы, казалось, жили совершенно независимо от владелицы, перескакивая с клавиши на клавишу.
Оценив уровень профессионализма, Ринка облегченно вздохнула. Нет, ни один нормальный человек, будь он хоть самим дьяволом, не будет делать коврики из такого ценного кадра. Она улыбнулась:
– Я по вопросу шабаша. Как мне...
– Пиши заявление. – Хвост нырнул под стол и достал оттуда ручку с листом бумаги.
"И здесь бюрократия, они бы еще по кабинетам гонять начали", – подумала Ринка.
– А чего ты хотела? – сказала секретарша, выпустив через уголок рта струйку черного густого дыма. – Думаешь, мы кого попало на Ежегодный слет пускаем? Не хватало еще, чтобы нам мероприятие сорвали. Может, ты диверсантка?
– Какая диверсантка? Да я...
– Ты пиши, пиши, а мы проверим. – Хвост аккуратно вытащил окурок из алых губ и пульнул в дальний угол комнаты, где тот мгновенно исчез.
Ринка пожала плечами и примостилась на кресле рядом с рыжей девчонкой.
– А слет в этом году в Харькове, на Лысой горе, – зашептала та, протягивая образец заявления.– Говорят, круто будет, я очень хочу попасть.
– Была я там как-то – везде дома, все застроено. В карьере, что ли шабаш? Или в яру?
– Да ты что? На самом центре горы. Там средоточие силы, – авторитетно заявила рыжая и указательным пальцем подвинула съезжающие на нос очки.
– А здания как же? – продолжала гнуть свое Ринка, – в песочнице во дворе соберемся? Да и горой это не назовешь – просто возвышенность.
Старухи, девчонка и даже секретарша очень странно на нее посмотрели, так же, как иногда смотрел Феликс.
– Ты, видно, совсем неопытная, – покачала головой собеседница, и Дарине привиделось, что вместо рыжей кудрявой головки возникла знакомая черная – усатая и доставучая. – Я же тебе говорю – там средоточие силы. А шабаш всегда в лесу устраивается. Мы просто перейдем в другое измерение, в то время, когда там еще лес был, а домов не было. Одному такое, конечно, не под силу, а всем вместе – легко!
Старухи одобрительно закивали, а Ринка действительно почувствовала себя неучем. Другие измерения, средоточие силы, на которое, оказывается, можно коллективно воздействовать, а она кроме самых простых заклинаний ничего и не умеет. Нет, газету "Магия. Мистика" она регулярно читала, и передачи про всякие чудеса смотрела, только большую часть этой информации считала выдумками. Вот ее книга – это другое дело, там все по-настоящему, она лично проверяла, а остальное – сказки. И вдруг оказывается, что она в этих вопросах почти ничего не смыслит, а какая-то недоросль знает гораздо больше нее. Может, зря она Феликса не слушает? Может ее, такую необразованную, и на шабаш не пустят? То-то он раздобрился да адресок выдал.
Пока Дарина писала заявление, змеевидная секретарша успела допечатать бумаги, после чего подняла трубку телефона, пошипела туда, и пригласила в кабинет первую в очереди ведьму. Ринка даже прикинуть не успела, долго ли ей ждать, как та уже вернулась, отдала свое заявление, получив взамен пригласительный билет, а в дверь нырнула следующая бабулька.
– Не такая уж и бюрократия, а? – подмигнула секретарша. – Мы – самая оперативная контора.
Когда подошла Ринкина очередь, кабинет оказался пуст. Те же кирпичные стены, что и в приемной, правда, ковер на цементном полу отсутствовал, и стульев не было, зато был плакат на стене, призывающий беречь лес от пожара, и полированный стол, на котором стоял самый обычный почтовый ящик. И еще в кабинете очень интересно пахло. Однажды в детстве Ринка была в почте, ну, то есть, не там, где бывают все обычные люди, которые приходят отправить телеграмму или купить открытку, а прямо внутри, за деревянной стойкой. Она наблюдала, как бабкина приятельница-почтальонша накапала на толстый сверток в желтой бумаге расплавленным сургучом и хлопнула сверху круглой печатью. Вот таким вот горячим сургучом и пахло сейчас в кабинете.
Вообще-то, в подобных заведениях с аномальными явлениями в виде хвостатых секретарш должен бы стоять запах серы. Каков он, Ринка не знала, но наверняка очень противный. А может, на самом деле сера как раз и пахнет сургучом?
Она наклонилась к аппарату и принюхалась.
– Ваше заявление! – потребовал ящик, недовольный Ринкиной бесцеремонностью.
Та отпрянула, потом торопливо пропихнула лист в отверстие, и пока агрегат щелкал, заглатывая его, обошла вокруг стола. Ни проводочков, ни вообще ничего, что бы говорило о возможности использования ящика еще в какой-то роли, кроме сбора писем, она не обнаружила. Разве что он на батарейках или на аккумуляторе? Ну, она же не совсем уж дремучая, в технике хоть краем уха, но разбирается, и знает, что само по себе ничего не работает.
Ящик, наконец, доел заявление и замолчал, Ринке даже показалось, что сквозь неплотно прикрытую щель ее кто-то внимательно изучает. Ей очень захотелось показать язык, но она сдержалась, тем более, что по пути к конторе сжевала горсть смородины, и теперь язык наверняка был синий.
Потом ощущение невидимых глаз исчезло, аппарат тихонько заскрежетал, чихнул и выплюнул из недр листок с жирной печатью и резолюцией "Разрешить".
Шабаш
Хоть Феликс и уверял, что на шабаш больше ни лапой, но увидев Ринкины приготовления, заявил, что он не настолько безответственный, чтоб отпускать ее одну. Правда возникла одна проблема – он категорически боялся летать.
– И как же ты туда попадешь? Может, тебя в посылке отправить? – издевалась ведьма.
Кот страдальчески прижимал уши, опускал голову, прикрываясь лапой, но оставаться дома не желал.
– Ты даже не представляешь, во что ты ввязываешься, – пугал он. – Может, все-таки передумаешь? Я ради тебя на такие жертвы иду – на сумасшедшей метле лечу! Я жизнью рискую!
– Не рискуй, сиди дома.
– Я не могу одну тебя отпустить.
– Ну, тогда давай к метле привяжем корзину, и ты полетишь в ней, как в кабине самолета.
– А держаться я за что буду? А за полетом следить? Это тебя она еще хоть как-то уважает, а меня мигом из этого салона вытряхнет... – Кот замер на полуслове, оценивающе взглянул на Ринку и радостно протянул: – Приду-у-мал. Оно ж ночи уже прохладные, тем более, в небе. И путь не близкий. У тебя такая ветровочка хорошая есть – снизу на резинке. Ты ее наденешь, а я у тебя за пазухой устроюсь и оттуда все контролировать буду. А что – котят так всегда носят!
– Хорош котенок – килограмм пять, не меньше! – задохнулась от кошачьей наглости ведьма. – И почему такие мизерные требования? Может, ты еще и под одним одеялом со мной спать захочешь?
– А что такого? Я же не человек. Ну, был когда-то, так я об этом уже ничего не помню, меня твои прелести вообще не смущают. В смысле – не волнуют. В смысле – не замечаю я их.
– Ну, вот что – никакой ветровки! – отрезала ведьма. – Нет, я ее надену, но ты полетишь в корзине. Ишь, придумал он – возьми его с собой, да еще и обнимай всю дорогу.
Ринка бы не удивилась, если бы после этого кот лететь отказался, все-таки очень свежи были его воспоминания о последнем путешествии, да еще и она нагрубила, не сдержалась, но Феликс промолчал, лишь посмотрел так, что ей стыдно стало.
Потом он лично проследил, чтобы ручка корзины была прикручена проволокой, сверху обмотана скотчем, а потом, для надежности, еще и веревкой. Глядя на переживания кота, она чуть было не согласилась выполнить его просьбу, но потом рассудила, что вряд ли все предыдущие путешествия он совершал даже и с таким комфортом. Небось, у прежней хозяйки сидел верхом, как миленький, без всяких корзинок, так что менять свое решение не стала.
В назначенную ночь ведьма сотворила на лице боевой макияж, распустила накрученные на бигуди волосы и надела купленное специально для этого случая черное маленькое платье (по персональной выкройке самой Коко Шанель).
Оглядев себя со всех сторон в большом зеркале, она осталась довольна – получилось очень даже сексуально, и ведьмацкий облик удалось сохранить. Мелькнула мысль заявиться так на дискотеку, – хватит в скромняжках ходить, но представив придирчивые взгляды со всех сторон, решила, что шабаш – все-таки более легкое испытание. Вот там она и потренируется быть красавицей.
Феликс же не стал заморачиваться и решил присутствовать на празднестве в повседневном костюме черного кота. Кстати, ведьме он советовал поступить так же. Ну, не в смысле нарядиться котом, а не тратиться на наряд и заявиться в собственной шкуре.
