Текст книги "Я зарекалась любить (СИ)"
Автор книги: Ирина Романова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
– Все было невероятно вкусно, – ответила я, скрестив приборы на пустой тарелке. – Я бы не отказалась от мороженого. Пломбира с фруктами.
– Здесь есть много видов мороженого, – ответил Ваня, подзывая официанта.
– Нет, – я отрицательно покачала головой, – только пломбир с фруктами и капучино, – уснуть этой ночью я бы уже все равно не смогла, слишком много эмоций и впечатлений принес мне этот вечер.
– Добавить вам шоколадной крошки или какой-нибудь сироп?– спросил официант, убирая тарелки.
Я откинулась на спинку стула, чтобы дать пространство для его действий и ответила:
– Нет, спасибо.
Официант кивнул в ответ и быстро удалился.
– Ты консервативна, – проговорил Иван с улыбкой. Я улыбнулась в ответ, впрочем последний час улыбка практически не покидала моего лица. Так странно, как можно быть самым несчастным человеком на свете, а спустя минуту – самым счастливым…
– Мне нравится, когда ты улыбаешься, – понизив голос, заговорщическим тоном продолжил Ваня. – Я готов свернуть горы, глядя на твою улыбку. На работе я почти никогда не видел тебя улыбающейся.
Мысли о работе напомнили мне о необходимости оговорить некоторые моменты:
– Вань, нам надо обсудить, как мы будем вести себя на работе.
– Повтори еще раз, – он сложил локти на стол и наклонился ближе ко мне, я вопросительно вскинула брови. – Повтори еще раз мое имя.
– Ваня… – нерешительным полушепотом ответила я.
– Раньше ты называла меня Иваном, это всегда звучало отстраненно и холодно, но так мне больше нравится.
Я смущенно прикусила губу. Его полное имя позволяло мне держать между нами дистанцию, и хоть иногда моя брешь ломалась, Ваня этого не слышал. В его присутствии я всегда его называла Иваном.
– Мы должны себя вести как-то иначе на работе? – спросил он.
Возвращаясь к нашему разговору, я ответила:
– Да, я не хочу, чтобы кто-то знал о наших отношениях.
– Почему? – его лицо сразу приняло суровый и напряженный вид.
– Я не хочу быть в центре внимания. Кроме того, я скептически отношусь к служебным романам. Твой контракт ведь скоро закончится. Не думаю, что сохранение прежней дистанции на работе принесет нам трудности за столь короткий срок.
– Ты действительно этого хочешь? – его бархатный низкий голос заставил меня усомниться. Опустив глаза, я ответила:
– Да, я не хочу смешивать работу и личную жизнь, лишние сплетни ни мне, ни тебе ни к чему.
Он несколько секунд пепелил меня взглядом, обдумывая мое требование. Он явно пытался доминировать, привык всегда и везде самостоятельно принимать решение. Моя идея ему была не по вкусу, хотя я не видела в этом совершенно никакой проблемы. Но и я не собиралась сдаваться. Вздернув свой упрямый подбородок повыше, демонстрируя свою уверенность, я с титаническим усилием выдерживала его всепроникающий взгляд. Ухмылка коснулась уголка его губ, и он ответил:
– Если для тебя это важно, то я согласен. Хотя я готов трубить о нас всему миру, – он снова взял мою ладонь и сплел свои пальцы с моими. Я с облегчением выдохнула. Его прикосновения будоражили все мое тело. Все казалось слишком невозможным и сказочным для меня. Этот вечер. Этот ресторан. Передо мной сидел невероятно красивый мужчина, которого я любила с каждой минутой все сильнее. О чем только можно было еще мечтать?
По мановению волшебной палочки передо мной оказалась красивая полукруглая прозрачная тарелка, наполненная тремя шариками мороженого и красиво нарезанными фруктами. Я поблагодарила официанта и с воодушевлением взялась за десертную ложку. Иван смотрел на меня с любопытным ожиданием. Улыбнувшись, я проговорила:
– Если ты думаешь, что я хоть кусочком с тобой поделюсь, ты сильно ошибаешься! – и как маленький ребенок, поерзав на стуле, предвкушая удовольствие, принялась за десерт.
– Глядя на тебя, я даже и не мог надеяться на подобную щедрость. Ты настолько любишь мороженое?
С полным ртом отвечать не хотелось, поэтому я просто кивнула.
========== Глава 28 ==========
– Почему? – спросила я. Мы закончили ужинать, расплатились с официантом и направились к его машине. Ветер на улице только усиливался, отчего мой вопрос был даже не услышан. Я запахнула пальто посильнее и опустила голову, стараясь скрыться от природной бури. Внезапно его рука оберегающе легла на мои плечи, он прижал меня к себе, стараясь закрыть от сильных потоков воздуха. Я даже не думала сопротивляться. Я вдыхала его аромат, смесь древесного запаха и бергамота, стараясь не потерять сознание от восторга, а все то, что происходило за пределами его объятий, меня уже не волновало.
– Моя машина за углом, в переулке, – сказал он мне на ухо, отчего по моему телу пошли мурашки. Через пять минут мы добрались до его машины, он открыл передо мной дверь, после чего быстро оббежал вокруг капота и устроился на месте водителя. Он быстро завел машину и включил мне подогрев сидений.
– Ты о чем-то спросила на улице? – уточнил он, включая на приглушенном уровне какую-то радиостанцию.
Мысли вихрем носились у меня в голове, и мне пришлось потратить какое-то время на то, чтобы вспомнить.
– Да, – отозвалась я через несколько секунд, но уже не так решительно, как прежде. До этого я уже ездила с Иваном на машине и находилась, таким образом, с ним наедине. Но сейчас…. Сейчас все было совершенно по-другому, по-новому, и чувство неловкости и стеснения не покидало меня.
– Почему тебе так хотелось раскрыть… наши отношения на работе? – я набралась смелости и задала свой вопрос снова.
Ваня отвернулся и отвел глаза к боковому зеркалу:
– Видишь ли, – он сделал паузу, отчего я поняла, что ему нелегко признаться, – дело в моем мужском эго… Это своего рода попытка обозначить свою территория. Я не знаю, – он перевел глаза на меня, – в курсе ли ты, но о тебе думает больше половины мужского коллектива, – его рука коснулась моего лица, – и не только как о коллеге.
От удивления я округлила глаза и приоткрыла рот, но я так и не нашлась, что ответить.
– А прямо сейчас, – он наклонился ближе ко мне, – я очень хочу тебя поцеловать.
– Тебе не нужно для этого разрешение, – с придыханием отозвалась я.
Он медленно запустил свою руку в мои волосы и склонился еще ближе ко мне. Я чувствовала его дыхание. Его губы нежно и ласково коснулись моих, я всем телом отозвалась, после чего он углубил поцелуй. В одно мгновение я забыла, как дышать, мое сердце грозилось разбить своими ударами мою грудную клетку, в голове образовался шум: я не слышала ни музыки, ни дождя, – все растворилось, остались только я и он. Легкий стон коснулся моего слуха, и я так и не смогла определить его источника. Потому как тогда стонало все мое тело целиком. Он медленно и нерешительно отстранился от меня, проводя между пальцами локон моих волос, и тихо произнес:
– Я так долго этого ждал.
– Мы знакомы всего пару месяцев, – с легкой улыбкой отозвалась я.
– Когда чего-то очень сильно ждешь, время тянется бесконечно.
***
Он вышел из машины, чтоб проводить меня до подъезда. Я чувствовала себя школьницей, которая возвращается со свидания и перед прощанием будет обниматься с парнем в подъезде. В какой-то момент я даже подумала, не следит ли за мной Кира из окна, как это делала моя мама, но быстро отогнала эту неромантичную мысль. С Иваном все вышло по-другому. Мне настолько не хотелось расставаться с ним, что я могла бы его пригласить на кофе или чай. Но, несмотря на то, что моя гордость не позволяла сдаться так быстро на первом свидании, главной причиной оставался страх. Настолько нереальным и волшебным мне казалось его пребывание со мной, что я ждала подвоха каждую минуту. Я очень боялась довериться этим красивым синим глазам и потерять себя в конце концов. Он мне предоставил шанс проверить его чувства, и я собиралась воспользоваться им. Ваня, в свою очередь, казалось, приглашения и не ждал. Мы стояли близко друг напротив друга под козырьком моей парадной. В смущенной позе я держала двумя руками перед собой сумку.
– У тебя есть на завтра планы? – спросил он, водя ладонью по моему предплечью.
Я отрицательно покачала головой.
– У меня одна встреча в полдень, около трех я освобожусь, и мы могли бы… – он сделал паузу в задумчивости, – сходить в кино?
От неожиданности я рассмеялась. Было сложно представить делового Ивана с большим ведром попкорна на коленях за просмотром мелодрамы.
– Что? – спросил он. – Слишком банально?
– Нет, – я уже сдерживала смех и просто улыбалась, – просто неожиданно. Какой фильм будем смотреть?
Павел всегда водил меня на фантастические боевики. Возможности выбора мне не предоставлялось, на предложение просмотра комедии или мелодрамы он только морщился.
«Интересно, я когда-нибудь перестану их сравнивать?» – подумала я и услышала ответ от Ивана:
– Выбирай сама, я все равно смотреть на экран не буду.
Мое сердце упало, и я подумала: «Определенно не имеет смысла их сравнивать!».
Смущение накрыло меня с головой, и я опустила глаза.
– Я позвоню тебе завтра? – казалось, он спрашивал разрешения.
– Конечно, – полушепотом отозвалась я.
Он взял ладонями мое лицо и, глядя в глаза, прошептал:
– Спасибо за вечер.
После чего коснулся моих губ медленным поцелуем. Я ожидала серьезного продолжения, но он отстранился, развернулся и ушел в сторону своей машины. А я так и осталась с ощущением его тепла на губах и томительным неоправданным ожиданием, после чего развернулась и, едва не пританцовывая чечетку, побежала к лифту. Я готова была визжать и топать ногами, как маленькая девочка, от переполняющего меня восторга и радости. Только в лифте я смогла кое-как обуздать свои эмоции, прислонилась спиной к зеркальной стене и закрыла от удовольствия глаза, прокручивая в голове чудеса этого вечера: «Не могу без тебя… только чтобы ты была рядом… ты полностью разрушила мой прежний мир… я все время думаю о тебе…». Лифт остановился, и я направилась в свою квартиру. А глупая улыбка отказывалась сползать с моего лица.
Киры дома не оказалось, что меня в значительной степени огорчило. Когда мне просто необходимо поделиться с кем-то своим зашкаливающе высоким настроением, она всегда отсутствовала. Как, например, когда я узнала, что поступила в институт. Я танцевала всю дорогу до метро, люди с улыбкой оборачивались мне в след, но я даже не думала смущаться. Я была счастлива. Но тогда у меня не было ни одной знакомой души в городе, кроме хозяйки квартиры, у которой я тогда снимала комнату, пока не переехала в общежитие. Поделиться радостью было не с кем, кроме как с мамой. Мама. Я быстро сбросила ботильоны и повесила пальто в шкаф, после чего направилась в гостиную, на ходу доставая телефон.
Мама взяла трубку после третьего гудка.
– Привет, доченька, как дела? – она как всегда украла мой вопрос, отчего я ухмыльнулась и ответила:
– Все хорошо… как у вас?
– Ну, папа по-прежнему хандрит, его главное развлечение за целый день – это поссориться с соседом из-за какой-нибудь ерунды, – я услышала скрип двери, после чего она продолжила почти шепотом: – Тяжело ему дается пенсия.
– Ему надо чем-нибудь заняться. От безделья все с ума начинают сходить.
– Ну ты же знаешь своего отца… За время службы он никакой прикладной деятельности не освоил, а сейчас он считает, что ему поздно чему-либо учиться.
Голос мамы звучал мягко и ласково, ее всегда было приятно слушать. Я села на диван и закрыла глаза.
– Может, вам стоит куда-нибудь вместе съездить отдохнуть? – спросила я.
– Я думала об этом, и хотела тебе тоже предложить, раз… ты теперь одна, – ей было тяжело произнести последние слова. Я знала, что она за меня переживала, поэтому я никогда с ней не делилась грустными вещами, но расставание с парнем скрывать бессмысленно.
– Я не могу, – быстро ответила я, как всегда происходило, когда я в чем-то была категорично уверена. – Меня никто не отпустит, много работы, и кроме того… – я сомневалась, стоит ли ей рассказывать об Иване, это повлекло бы уйму вопросов не просто общего, а детального характера. Я говорить о нем вообще боялась – слишком неоднозначно все было между нами.
– Что? – переспросила мама, когда пауза затянулась.
– Я недавно была в Таиланде, помнишь? Отпуск теперь не раньше, чем через полгода.
– Понятно, – с грустью отозвалась мама, после чего мне стало стыдно.
– Вам обязательно нужно съездить вдвоем! Вы так давно не отдыхали! Да и папе необходимо отвлечься, – затараторила я.
В такие минуты я всегда жалела, что у меня нет ни братьев ни сестер. Родители вложили в одну меня всю душу, всю любовь, а теперь, когда я выросла, а внуки еще не появились, заботиться не о ком. Им бы вроде как для себя пожить наконец, но почему-то насладиться своей свободой они не могли. Когда я только переехала в Санкт-Петербург, мне пришлось страдать от маминой гиперопеки каждый день. Если я в деталях не выкладывала ежедневные события своей жизни, она обижалась и расстраивалась. А маму я очень любила, поэтому огорчать ее не хотела. Папа пытался ее утихомирить, но это мало чем мне помогало. В итоге мы установили определенные дни и время созвона, и выходила я из графика только во время болезни или отпуска. В эти моменты от меня требовались дополнительные смс-сообщения, типа: «Температура спала» или «Я приземлилась». Каждый раз, когда я поднимала вопрос о том, что нет никакой необходимости постоянно за меня переживать, я слышала один и тот же ответ: «Вот родишь своего ребенка – поймешь». Отчего я намотала на ус: во-первых, не быть безумной опекуншей своему ребенку, а во-вторых, у меня должно быть не меньше двух детей. Тогда у меня не будет возможности переживать за каждого. Ну и растянется процесс моей молодости, и чтобы в такие моменты, как сейчас, если один мой ребенок не сможет полететь со мной в отпуск, я бы взяла второго. Конечно, нет никакой гарантии, что и второй ребенок смог бы провести свое время со мной, но шансы все равно бы увеличились вдвое!
Раздался щелчок замочной скважины – Кира пыталась попасть домой и не могла справиться с замком. Я пожелала маме спокойной ночи и открыла подруге дверь. Вид у нее был по-прежнему болезненный, но лицо озаряла счастливая и довольная улыбка.
– Где ты ходишь? Тебе б дома отлежаться. Хоть температуры нет? – спросила я, падая на диван в гостиной.
– Слава Богу, эти антибиотки помогают! – я поморщилась, как всегда, когда кто-то упоминал Бога. – Как твой вечер прошел? Выкладывай! – она села напротив меня на диване и поджала ноги.
– У меня все отлично, – я расплылась в глупой улыбке и опустила голову на подголовник, рассматривая потолок. Неожиданно Кира хлопнула меня по коленке, отчего я ойкнула и начала потирать ушибленное место.
– Ты чего? – своим взглядом я старалась передать ей все свое возмущение, но она и бровью не повела.
– Подробности! Мне нужны подробности!
– Иван сказал, что я изменила его прежние ценности, что он жалеет о своем поведении и хотел бы начать отношения. Настоящие отношения, – последние слова снова вызвали во мне улыбку, я задумалась и закрыла глаза.
– А ты что?
– А я согласилась! – вспоминая вечер, я снова глупо уставилась в потолок.
Кира молчала несколько секунд, после чего проговорила:
– А ты не боишься…
– Боюсь, – сразу перебила ее я. – Я очень боюсь. Я боюсь даже верить во все происходящее. Я боюсь, что он разобьет мне сердце, и я уже никогда не смогу собрать его по кусочкам. Но Кира… – протянула я, – я не могу без него. Стоит ему пальцем меня поманить, я готова забросить все свое благоразумие и помчаться без оглядки, осознавая великую вероятность потерь и значительную долю страданий. Я глупая, да? Я глупая, бесхребетная, умалишенная…
– А еще ты зарекалась, – быстро вставила она.
От неожиданности я замолчала и вопросительно на нее посмотрела, а когда значение ее слов дошло до моего сознания, я прыснула и засмеялась. Кира начала смеяться вместе со мной.
– Да уж, никогда нельзя зарекаться! – сумела я выговорить, когда немного успокоилась. – А знаешь еще что?
– Что? – тут же отозвалась подруга.
– У меня есть бонус! – с довольным видом победителя я поджала под себя ноги и положила на колени подушку.
– Какой бонус?
– У нас соглашение, что не будет близости, пока я не захочу. Он предлагает отношения без секса, – от удивления Кира округлила глаза.
– Это что-то новенькое… – пробормотала она.
– Ну, это его способ доказать истинные ко мне чувства. Хотя сами чувства он словесно не обозначил… – в задумчивости проговорила я.
– Ну, не дави на парня! Он и так за две недели весь свой жизненный устав кобеля поменял.
Я снова улыбнулась и одобряюще покачала головой, перебирая бахрому на подушке.
========== Глава 29 ==========
Стоит ли говорить, что все воскресенье я бродила без дела по квартире, заламывала себе руки и в томительном ожидании без конца поглядывала на свой мобильный телефон. До полудня я держалась еще относительно спокойно, но каждая последующая минута в надежде на получение хоть какой-нибудь весточки от Ивана капала в мою чашу терпения спокойной и уравновешенной девушки, грозясь переполнить ее и вывести на свет истеричную фурию с постоянно дергающимся глазом.
Кира вырвала у меня из рук третью чашку кофе со словами: «Хватит, деточка, а то стены и так дрожат от твоей нервозности». Она напомнила мне, где лежат презервативы, отчего я тут же закатила глаза, и умотала на очередное горячее свидание с Олегом. Горячее свидание подразумевало ее отсутствие этой ночью. Меня сразу оскорбила уверенность Киры, что я сломаюсь в первый же день, так и не успев воспользоваться привилегиями своего уникального бонус-предложения. На что я прищурила глаза, поджала губы и проговорила: «Мы еще посмотрим!». Конечно, она лишь посмеялась в ответ. Слишком уж привлекательную внешность он имел. Да что уж там! Он был чертовски красив, сексуален! В буквальном смысле этого пошлого для моей высокой нравственности слова. А в те головокружительные моменты, когда он не вел себя как последний женоненавистник, подключая свой циничный сарказм к каждой сказанной им реплике, у меня подкашивались ноги. Влюбилась. Черт!
Звонок мобильного телефона пронзил оглушительную тишину моей квартиры, я с визгом подпрыгнула и выронила трубку из рук.
«Надо выпить успокоительное», – подумала я, поднимая телефонное устройство с пола. Благодаря массивному чехлу, телефон не пострадал. Быстро осмотрев его на предмет повреждений, я ответила:
– Алло, – мой собственный голос показался пищащим, я прочистила горло и повторила: – Алло.
– Привет, – по голосу Ивана было слышно, что он улыбался. – Ты сейчас свободна?
– Привет! Да, я сейчас дома.
– Я за тобой приеду через полчаса.
– Хорошо, – робко ответила я, задумываясь, добавить ли еще что-нибудь к нашему разговору, типа «Целую» или «Буду ждать», но передумала.
– Отлично, – сказал Иван и положил трубку.
Я села на диван, приложив телефон к губам и расплываясь в самой нелепой и глупой улыбке в мире. Он позвонил. И он едет ко мне. С визгом ликования я подскочила и побежала в свою комнату переодеваться. Мне показалось нелепым наряжаться в платья в кино, поэтому я предпочла узкие джинсы, идеально обтягивающие мои попу и ноги, и бирюзовую рубашку с коротким рукавом. Шлевки на рукавах придавали моему наряду непринужденный вид, а цвет позволял выглядеть свежо и ярко. Я скептически относилась к черно-белым и серым нарядам, столь распространенным в Санкт-Петербурге. Выросла я на юге России, где практически каждая девушка щеголяла в короткой юбке и яркой бижутерии. Безусловно, несколько лет проживания в самом сером городе наложили на мой вкус свой отпечаток: из украшений у меня была тонкая золотая цепочка с подвеской и небольшие сережки-гвоздики, а короткие юбки для меня теперь выглядели чем-то вульгарным. Но с цветовой палитрой я категорически не хотела мириться. Здесь меня ограничивал рабочий дресс-код – если бы я пришла в желтом деловом костюме на работу, этого мало бы кто оценил. Еще одной моей слабостью были часы. Можно даже сказать, что я их коллекционировала – у меня их было больше десятка: с золотым циферблатом и серебряным, со стразами и без, с кожаным ремешком и с металлическим браслетом, большие и маленькие, строгие и спортивные. На любой цвет и вкус. Однако, это никак не способствовало развитию во мне пунктуальности. Я все равно всегда опаздывала. И сегодня к своему наряду я подобрала часы с белым циферблатом и белым кожаным ремешком. Золотые цифры и стрелки красиво переливались под стеклом. Застегивая их на запястье, я невольно задержала на часах взгляд, когда услышала звонок в дверь.
«Приехал даже раньше», – подумала я и побежала открывать.
Иван стоял, опираясь одной рукой на стену, когда я открыла дверь. Он поднял на меня глаза и улыбнулся своей милой и приятной улыбкой, заставляющей появиться двум ямочкам на его щеках, а мое сердце трепетать. Мы стояли и смотрели друг на друга несколько секунд прежде, чем он произнес:
– Привет.
– Привет, – ответила я и раскрыла дверь пошире, пропуская его. – Я почти готова, дай мне только пару минут.
С этими словами я собиралась поспешить обратно в свою комнату, но он поймал меня за руку и нежно притянул к себе.
– Нам некуда спешить. Я хотел тебя поцеловать, – с этими словами он запустил руку в мои волосы, касаясь большим пальцем моего виска, и прикоснулся своими губами к моей щеке, оставив легкий поцелуй на коже, потом медленно, не отрывая своих губ, сместился к моим губам, прижимая меня к себе за талию. Его поддержка оказалась весьма кстати, потому как у меня начали подкашиваться ноги. Я положила руки на его грудь и ответила на поцелуй. Он был медленный и сладкий, переполненный нежностью и еще чем-то, что я пыталась произнести вслух. Через несколько секунд он оторвался от меня, тяжело дыша. Он провел большим пальцем по моей щеке.
– Я скучал по тебе, – сказал он низким бархатным голосом, отчего мне захотелось послать к черту кинотеатр и предложить остаться дома, но я сделала глубокий вдох и отступила назад с мыслью: «Так быстро я не сдамся».
– Это тебе, – сказал Ваня и протянул мне небольшой букет ландышей. Белые миниатюрные цветочки смотрелись невероятно нежно в его большой ладони.
– Спасибо, – пробормотала я, глупо улыбаясь и вдыхая аромат цветов. – Мне нужна пара минут, – сказала я.
Он кивнул. В своей комнате я поставила цветы в воду и посмотрела в зеркало. «Как бы убрать с лица это глупое выражение?» – подумала я, добавляя пудры на раскрасневшуюся кожу. Я коснулась пальцами губ, вспоминая поцелуй и водоворот своих ощущений. Я даже не обратила внимание, во что он был одет – его синие глаза обладают гипнотическими свойствами. Осознав, что меня ждут, я схватила расческу и быстро прошлась ею по волосам, оставляя их распущенными, добавила любимый бальзам и вернулась к нему.
Когда Иван говорил, что смотреть на экран не будет, он имел в виду именно эти слова. На пятнадцатой минуте просмотра какой-то любовной комедии мне стало совсем не по себе, и я, приблизившись к нему, проговорила:
– Если ты не перестанешь смотреть на меня, тебе придется везти меня в больницу, потому что есть большой риск, что я подавлюсь попкорном.
Он улыбнулся и ответил:
– Ты просишь невозможного. Давай я тебя лучше избавлю от этого ведра, – сказал он, забирая у меня с колен попкорн.
– Ну уж нет! – я возмущенно дернула за ведро, из-за чего содержимое частично высыпалось на меня и на него. – Черт! – сказала я это на полном серьезе, но Иван, посмотрев на меня, рассмеялся, и на нас тут же начали шикать.
– Ты так любишь сладкое? – пытаясь успокоиться, спросил он.
– Просто кино без попкорна не может существовать в моем сознании. Это две неотъемлемые части друг друга, как макароны и сыр, как чипсы и кола, как картошка фри и сырный соус, как…
– Как ты и я, – сказал он, глядя на меня.
– Что?
– Извини, ничего, – быстро ответил он и отвернулся к экрану.
Я хорошо расслышала, что он сказал и в первый раз. Посмотрев на него еще какое-то время, я решила не возвращаться к этому вопросу и продолжила смотреть фильм.
Когда просмотр был окончен, и включили в зале свет, я обнаружила, что вся усыпана сладким карамельным попкорном.
– Ого, давай я тебе помогу, – с лукавой ухмылкой Иван решил прийти на помощь, взял с моей груди сладкое лакомство и положил себе в рот. От его действий я начала сразу краснеть, потом резко встала и усиленно начала стряхивать с себя крошки со словами:
– Спасибо, я как-нибудь сама.
Я посмотрела на свои сладкие и липкие руки и обессиленно уронила их вдоль тела.
– Мне нужно отлучиться, – сказала я, глядя на Ивана.
Мы стояли между рядами, все это время он наблюдал за мной с нескрываемой улыбкой. Вся эта ситуация его забавляла. Он слегка наклонил голову и проговорил:
– У меня крутится на языке одна пошлая фраза, но я промолчу, буду ждать тебя возле лифта.
Я смущенно поджала губы и отправилась в туалет приводить себя в порядок. Две совсем юные девушки, скорее всего школьницы, эмоционально обсуждали просмотренный фильм, и я поняла, что смысл кино остался для меня тайной, покрытой мраком – то ли я совсем невнимательно смотрела, то ли мой уровень интеллекта не позволил оценить картину должным образом.
Я проходила по узкому коридору в направлении лифта, глядя по обыкновению в пол, когда о чем-то задумываюсь, и столкнулась с каким-то молодым человеком. Я сделала шаг вправо, чтобы его обойти, но тот поступил также. Тогда я сделала шаг влево, и когда человек последовал за мной, я возмущенно подняла глаза и узнала Никиту. Я настолько удивилась, что не сразу догадалась поздороваться. Подобной встречи я боялась. Не конкретно встречи с Никитой, а с любым приятелем из прошлой жизни. Жизни с Павлом. Знает ли он о том, что мы расстались? Как себя с ним вести? Нужно ли поддерживать отношения? Иногда я задавалась этими вопросами, но последний месяц моя жизнь имела столь много впечатлений, что продумать стратегию поведения я не успела.
– Привет! – я поздоровалась и улыбнулась. В ответ Никита смотрел на меня долгим внимательным и изучающим взглядом.
«Значит, знает», – подумала я, но улыбаться не перестала.
– Привет! Как жизнь? – спросил он, явно ожидая подробного описания моих страданий.
«Неужели он действительно думает, что я буду ему жаловаться на Павла?»
Никита относился к типу людей ленивых к своей жизни, но чрезвычайно любопытных к чужой. Когда я была студенткой, мы близко дружили, потом я познакомила его с Павлом. Мы всегда хорошо общались, но было много моментов и нестыковок для меня в отношении Никиты к жизни. Иногда казалось, что ему просто скучно жить. К своим тридцати пяти он толком не приобрел ни материальных, ни моральных ценностей. Иногда подобная отрешенность от материальных благ и независимость от чужого мнения меня восхищали, пока я не узнала, что он вкладывает все деньги в ресторанный бизнес. И я бы поняла, будь это интересное для него занятие, но он даже не интересовался этой предпринимательской деятельностью, просто ждал, когда достроится ресторан, закончится ремонт, и можно будет получать деньги. То есть стремление к богатству у него сохранилось, но желание приложить усилия к зарабатыванию денег не было. Его ничего не интересовало. Он ничем не хотел заниматься. За последние 6 лет нашего с ним знакомства он запустил себя до неузнаваемости: появился лишний вес, отросла борода. Он даже говорил как-то медленно, как будто ему лень шевелить губами лишний раз. Мысль заводить семью его пугала, и, казалось, он понимал удручающую участь остаться в старости в одиночестве, но каждая последующая девушка разочаровывала его все больше и больше. Бесконечный поток претензий сыпался на каждую его спутницу: то слишком худая, то слишком толстая, то слишком умная, то глупая и т.д. Однажды он заявил, что расстался с Кариной, потому что ему имя не понравилось и живет она на другом конце города! Я всегда только смеялась над подобными его заявлениями и иногда подшучивала, что, мол, он тоже не «принц на белом коне». Тем не менее это не мешало нам дружить и тепло общаться.
– Неплохо, – проговорила я. – Ты знаешь, мы с Пашей расстались.
– Да, – Никита опустил глаза в пол, – он мне сказал.
– Ты знал? – внезапная догадка озарила меня.
– Что?
– Не включай дурачка – ты знал, что у него кто-то есть? – Никита молчал в ответ. Этого было достаточно, чтобы понять, что он был лишь другом Павла, но никак не моим.
– Понятно, – проговорила я, собираясь обойти его, чтобы не продолжать этот разговор.
– Аня, я правда его предупреждал, какой он дурак, что он поступает плохо, но он…
– Что он? – я посмотрела ему в глаза и увидела сожаление.
– Он не слушал! Что я вообще мог бы сделать?
– Конечно, вариантов твоих действий нет, мужская солидарность – я поняла, – отрезала я и попыталась обойти Никиту снова, но он опять возник на моем пути.
– Какие-то проблемы? – услышала я голос Ивана. Он успел подойти к нам и пытался разобраться, в чем дело.
Никита удивленно медленно развернулся и начал разглядывать с любопытством Ваню.
– Нет, я просто встретила старого знакомого, – я надеялась, что от моего пепелящего взгляда Никита превратится в порошок, но он не переставал пялиться на Ивана. Тот, в свою очередь, стоял уже возле меня, положив мне на спину ладонь. Казалось, что еще немного, и у меня образуется ожог – настолько горячей она была.
– А ты времени зря не теряешь… – злорадно проговорил Никита.
Я почувствовала, как волна злости и обиды прокатилась по мне. От негодования меня начало трясти. Иван еще крепче прижал меня к себе, я остро ощутила, что и его терпение на исходе.
– Послушай, – прошипела я, медленно делая щаг вперед, удаляясь от Вани. Эту битву должна выиграть я сама. – Ты ожидал, что я буду биться в истерических конвульсиях, сокрушаясь о своей несчастной доле? Даже сейчас я не думаю о Павле. Я думаю о том, что считала тебя, – я ткнула указательными пальцем в его грудь, – своим другом. А ты оказался слабохарактерным, безвольным и трусливым знакомым, который покрывал отвратительные выходки Павла. Что ты ему говорил? Ты должен был прийти и сказать мне обо всем в знак нашей многолетней дружбы, а ты позволил унизительно водить меня за нос. И я действительно не теряю зря времени, потому что хочу прожить эту жизнь счастливой. И не тебе меня в этом осуждать. Я никого не обманываю.
С этими словами я взяла за руку Ивана, и мы быстро двинулись в сторону лифта. А Никита так и остался в подвешенном состоянии, потупив глаза в пол, очевидно, обдумывая сказанные мною слова.
В лифте Ваня притянул меня к себе и обнял, положив подбородок мне на голову. Он молчал, а я сгорала от злости и сожаления, что ему пришлось стать свидетелем подобной неприятной сцены.
