Текст книги "Вокруг Пушкина"

Автор книги: Ирина Ободовская

Соавторы: Михаил Дементьев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Теперь, когда мое дело начато, мне надо узнать, куда и когда я должна переезжать во дворец, потому что мадам Загряжская просила, чтобы меня определили к императрице. Тетушка Екатерина дежурит сегодня, она хотела спросить у ее величества, какие у нее будут приказания в отношении меня. Я надеюсь, что я уже достаточно распространилась о моей очаровательной особе и тебе надоел этот предмет. А теперь надо поговорить о прекрасной графине(Н.Г.Чернышевой, к которой сватался Дмитрий), я полагаю, но поистине мне было бы трудно это сделать, так как мы ее еще не видели. Кругликова (сестра Чернышевой), которую Таша видела 6-го во дворце, ей сказала, что она живет у своей сестры Пален, но никто из этих дам не был на балу.

Мы уже были на нескольких балах, и я признаюсь тебе, что Петербург начинает мне ужасно нравиться, я так счастлива, так спокойна, никогда я и не мечтала о таком счастье, поэтому я, право, не знаю, как я смогу когда-нибудь отблагодарить Ташу и ее мужа за все, что они делают для нас, один Бог может их вознаградить за хорошее отношение к нам.

Если я перееду во дворец, я тебя извещу, но прежде всего не мешкай прислать мне Кривую, она мне будет необходима, но вели одеть ее прилично с головы до ног, чтобы мне не было за нее стыдно. Тетушка так добра, что дарит мне придворное платье. Это для меня экономия в 1500—2000 рублей. Умоляю тебя не запаздывать с деньгами, чтобы мы получили их к 1 января. Пришли для детей большую бутыль розовой воды, а нам поскорее варенья.

ПИСЬМО 10-е

ЕКАТЕРИНА НИКОЛАЕВНА И АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВНА ГОНЧАРОВЫ

31 декабря 1834 г. (Петербург)

Тысячу раз благодарю тебя, дорогой и любезный братец, за все те добрые пожелания, которые ты мне посылаешь; я нисколько не сомневаюсь в их искренности и очень их ценю. Прими и мое поздравление с Новым годом, дай Бог, чтобы он был для тебя хорошим, чтобы дела твои совсем поправились и чтобы также исполнилось желание твоего сердца и в конце концов ты добился того, чего так пламенно и давно желаешь: женился на прекрасной графине. Кстати, о твоей графине. Ты знаешь, мы никак не можем с ней встретиться, она не бывает ни на одном балу. Недавно мы видели во французском театре Кругликову и Пален; они были очень любезны с нами при выходе из театра; а прекрасная Надина была в немецком театре. Когда к ней приезжаешь, ее никогда нет дома, да и живет она очень высоко, а так как Таша не может подниматься по лестницам, мадам Кругликова сказала ей не приходить к ней, но что она сама приедет попрощаться перед отъездом в Ярополец, я думаю это будет после праздников. А теперь я должна тебя предупредить, что одна из прекрасных сестер Катрин Долгорукой хочет женить их красавца брата Григория Долгорукого (женился на Чернышевой в 1838 г.) на твоей графине Надине, но что молодой человек пока об этом и не думает, так что прими предосторожности, чтобы она у тебя не ускользнула из-под носа, потому что Долгорукий действительно очень хорошая партия.

Мы получили деньги у Носова и как нельзя больше тебе за них благодарны, так как мы были в отчаянном положении. Но только скажи, дорогой Дмитрий, до каких пор так будет продолжаться, ведь ты знаешь, не правда ли, что ведь это всего по 500 каждой из нас. Я могу заверить тебя, что мы экономим как только можем и стараемся расходовать как можно меньше, так как мы очень опечалены тем, что крайние затруднения в делах все еще продолжаются, но надеемся, однако, что с Божьей помощью и твоими героическими усилиями наступит день, когда ты будешь вознагражден за все твои труды.

Тетушка была так добра сделать мне придворное платье, а это стоит 1900 рублей, я просто счастлива, что она пришла мне на помощь, потому что не знаю, как бы я осмелилась обратиться к тебе с такой большой просьбой; но не думай однако, что ты совсем отделался, потому что я умоляю тебя дать мне 300 рублей, которые я должна Сихлер за фасоны костюмов. Ради Бога, дорогой Дмитрий, не задержи распорядиться, чтобы мне их выдали как только это будет тебе возможно; я вовсе не хочу входить в долги и всячески стараюсь избегать их, к тому же я не знаю, поверят ли мне в долг на длительное время.

Праздники у нас проходят довольно тихо, балов в этом году не так уж много. Вчера мы были на балу у Сухозанет, где была страшная давка, слишком много народа, чтобы было можно хорошо повеселиться.

Смерть бедной Федосьи нас очень опечалила, она была прекрасная женщина, это большая потеря для вашего дома, она была честнейшей женщиной на свете и искренне привязана ко всем нам; эта утрата отразится и на твоих хозяйственных расходах, и на наших вышивальщицах. Чтобы выйти из положения с последними, попроси Веронику, которой я прилагаю записочку, взять их под свое командование, она славная женщина и не будет воровать материалы, а я уверена, что их уже здорово потаскали; поэтому прошу тебя, чтобы не Мегера была во главе этих дам.

Целую тебя. Е. Г.

Сестры поздравляют тебя с Новым годом и говорят, что если захочется вам им что-нибудь прислать, то они от вас все примут с благодарностью. Когда будешь отправлять коляску, присмотри, чтобы с ней осторожно обращались при отъезде. Пришли нам поскорее варенья и розовой воды, и прошу тебя, чтобы количество варенья не уменьшили после Федосьи.

Приписка Александры Николаевны

Р. S. Я предполагаю взять учителя музыки, и если бы мой братец был так мил, он бы дал мне для этой цели 40 рублей в месяц; право, сделай такое благодеяние, было бы жаль пренебрегать таким прелестным талантом.

ПИСЬМО 11-е

АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВНА ГОНЧАРОВА

Петербург. 28 января 1835 г.

Я смотрю на твое лицо и пишу тебе. Ах, ты не понимаешь! Дело в том, что твой портрет стоит как раз напротив меня на столе. Ну, а когда же оригинал? Вот уже конец января, а ты к нам не едешь; похоже, что ты нас забыл, нехорошо, ни строчки от тебя.

А прекрасная графиня, ты продолжаешь совершать путешествия в Ярополец? Это по привычке или в надежде послужить для нее магнитом? Остерегись и не прочти неправильно, посмотри хорошенько на i, я нарочно сделала его более заметным, чтобы ты не ошибся в смысле этого слова (aimant – магнит,  amant – любовник). Нет, право, ты рискуешь не найти ее здесь, так как они должны скоро уехать: мы ее видели не далее как вчера во французском театре. Они были все три у нас, я подразумеваю – Кругликова, Пален и Надина, однажды вечером. Потом они нас пригласили пить чай два дня спустя, но так как маленький Саша заболел как раз в тот момент, когда мы даже уже были причесаны, чтобы отправиться к ним, наш визит был перенесен на следующий день. Мы там пробыли не более получаса, потому что эти дамы собирались куда-то ехать. Затем, так как Катинька должна была пойти в Эрмитаж, она обратилась к графине Пален с просьбой разрешить ей их туда сопровождать, и графиня сначала согласилась. Но вот назначенный день наступил и Катинька получает записочку, в которой графиня ей пишет, что она не может ей обещать взять ее с собой, у нее заболел ребенок и она не уверена, что туда пойдет. Что ж, на это нечего было возразить, и Катинька обратилась к кому-то другому и однако ж видела там всех этих дам; доказательство – что все это было не без дурного умысла. С тех пор мы еще не виделись; Таша почти не выходит, так как она даже отказалась от балов из-за своего положения (Н.Н.была беременна) и мы вынуждены выезжать то с той, то с другой дамой.

Ты, конечно, не сомневаешься в правдивости этих двух больших страниц, можно ли быть более точной в рассказе, чем это сделала я. Я не пропустила ни одного события, ничего не утаила, ничего не прибавила, и вот почему все это пахнет низостью, мне самой стыдно. Но так как, видишь ли, в этом мире ничего не делается задаром, я хочу теперь получить вознаграждение, которое мне полагается. Шутки в сторону, дорогой Дмитрий, если ты в ближайшее время не приедешь, пришли нам, сколько можешь, мы совершенно без денег; право, мне очень тяжело говорить тебе о деньгах, когда я подумаю о твоем положении и о затруднениях в делах, да нужда заставляет, всего две недели осталось до масленицы; как только великий пост начнется, наши расходы обязательно уменьшатся. Пожалуйста, дорогой Дмитрий, не забудь о нас, одна надежда на вас! Прощай, дорогой друг, мы тебя ждем к масленице. Сестры тебя целуют. Что наша коляска? Ты ее нам обещал к масленице, а то нам не в чем разъезжать. Мы все три у твоих ног, умоляем вас не медлить, а также не забудь запас варенья и т. д. Что поделывает Фалиеро, Атка, моя канарейка, напиши обо всех этих животных и об Августе в том числе. Прощай, Мишинька, ты уже, наверное, забыл свое прозвище, не с кем теперь и вальсировать вам, меду есть не у кого спрашивать. Бедная Федосья. А наши вышивальщицы бездельничают, я полагаю.

ПИСЬМО 12-е

АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВНА ГОНЧАРОВА

Петербург. 18 апреля 1835 г.

Вот вексель, о котором шла речь, дорогой Дмитрий; благодаря Тетушке я выпуталась из всего этого без всяких неприятностей, так как она была так добра дать мне Харьковцева (ходатай по делам), чтобы уладить дело. Но несмотря на это, он (я подразумеваю вексель) все же заставил меня немного поволноваться. Я тебе расскажу всю историю от начала до конца; послушай, если у тебя есть на это время. Пятнадцатого, как ты мне говорил, Кавригин приходит и спрашивает меня, принес ли другой купец (фамилию которого я забыла) деньги; я ему говорю, что нет. Тогда он мне говорит, что пойдет за ним, и спрашивает, какой монетой я хочу, чтобы мне заплатили – целковыми или платинами.Я, совершенно не подумав, говорю ему, что это все равно. И только после мне разъяснили и убедили меня, что я потеряю, если мне заплатят таким образом. Быстро я посылаю Тропа (берейтор сестер) за ним вдогонку, и вдруг, вообрази, Нева тронулась в эту ночь и я была вынуждена ждать самого купца. Он приходит со всеми деньгами (платиной); мне с большим трудом удалось заставить его принести деньги целковыми, но все же я добилась этого и он мне принес всю сумму сполна 6225, из которых 5664 были отложены для векселя. У меня, таким образом, осталось 561 рубль, как ты и говорил, которые были израсходованы в тот же миг. Приходит Юрьев (ростовщик), который уже и до этого нанес мне несколько визитов, и спрашивает, как я оплачу сумму; я ему говорю – серебром; на это он отвечает, что должен получить непременно ассигнациями... Ты ли ошибся в своих расчетах или он, это уж вы в этом сами разберитесь, но дело в том, что ему, судя по его словам, недостает 217 рублей, потому что я передала ему только 5664. Он мне сказал, что доплатит своими деньгами и просил меня тебе об этом сообщить; он и сам хотел тебе написать. Но самое ужасное то, что Катинька поплатилась за все убытки в этом деле: получив сокровище, которое было довольно тяжелым, как ты прекрасно представляешь, мы с ней взваливаем его на себя, чтобы спрятать в комод до уплаты, выдвигаем ящик и... бух! бросаем его туда, он теряет равновесие и 5664 рубля вместе с ящиком падают ей на палец ноги; и до сих пор еще она похожа на хромого черта. Право, кроме шуток, удар был такой сильный, что врач удивляется, как у нее не было перелома кости. И вот она в заточении на несколько дней, без театра, а самое главное без придворного бала, который будет в воскресенье, и, Бог знает, сможет ли она поправиться к этому дню. Посылаю тебе записочку с расчетом касательно этого дела, которую ты мне оставил, чтобы доказать тебе, что если не вся сумма была оплачена – это не моя вина; я точно исполнила то, что ты мне поручил. Теперь скажу тебе, дорогой Дмитрий, что мы ждем с нетерпением денег, которые должны получить в мае месяце, так как того, что мы получили до сих пор, не хватило, чтобы уплатить долги, что можем – уплачиваем; а потом еще день рождения Пушкина 26 числа, невозможно нам обойтись без подарка, постарайтесь, пожалуйста, нам велеть вручить, мы надеемся на твое слово. А потом коляска! Коляска? Три грации у твоих ног; напиши нам, я тебя умоляю, которого числа ее отправят, чтоб нам знать, когда ожидать ее; ради Бога, не задержи, 1 мая уже не за горами. Потом седлы переправить не забудьте, что вы нам обещались. Таша просит напомнить о ее шали и просит сделать это поскорее, чтоб вы ей удружили, также про лошадь Хлюстина. Сережин сюртюк принесли только позавчера, также и шляпку матери; твои книги еще конфискованы, я жду майских денег, ни гроша из этих не осталось, даже и это письмо пошлется на шерамыгу. Скажи Ване, что по этой же причине он не получает Роберта (опера «Роберт-Дьявол» Мейербера), но что я сделаю все, что возможно, чтобы их прислать вместе с твоими книгами; если можно будет, то что-нибудь еще пришлю; хочет ли он чтобы я купила Фра Дьяволо (опера Д.Обера) вместо утерянного им, или что-нибудь н о в е н ь к о е? Таша просит передать, что ты можешь истратить 750 рублей на ее шаль, из них 500 будут заплачены ее мужем, а остальные 250 ты ей должен за ливрею. Катинька просит меня передать, чтобы ты ей прислал по крайней мере 1000 рублей за разбитый палец. Теперь расскажи нам немножко, что поделывал ты в земле обетованной (имеется в виду поездка Д.Н. к матери), как ты там время провел и т. д. и т. д., что новенького? Не возобновлялось ли что старое? Мы после твоего отъезда получили два письма от Августа на твое имя, но, прочитав их, решили, посоветовавшись, что они маловажные и что помимо того ты найдешь другие экземпляры в Москве и в других местах, и они были уничтожены. Однако как женщины, а следственно, сплетницы, мы там нашли довольно интересные анекдоты, поэтому дозволено мне от всего нашего общества просить господина Августа фон Мюнтеля продолжать присылать иногда свои повествования. Поэтому я напишу ему пару слов насчет этого, он будет счастлив; только пусть он не думает, что ему будут отвечать аккуратно, нет. Мы хотим основать нечто вроде иностранного журнала, и вот он будет редактором, скажи ему об этом. Прощайте, любезный братец, целую от души также и Жаночку, я ему давно не писала, а резон тот, что все собираюсь исправить покупку нот и не удается, а так совестно-с, боюсь ему надоесть; если же глупости мои иногда могут его развеселить, то пускай он мне прикажет, рада стараться. Ну и намаракала я сегодня; ты не можешь обвинить меня в лени, я надеюсь. Что Сережа делает, ни слуху ни духу? Маша (старшая дочь Пушкиных) велела кланяться Мите, а особенно Ване, он у нее что-то больше в чести.

ПИСЬМО 13-е

ЕКАТЕРИНА НИКОЛАЕВНА ГОНЧАРОВА

(Конец апреля – начало мая 1835 г. Петербург)

Мы узнали вчера от Пушкина, который услышал это от своей матери, о смерти Бабушки, однако это не помешает нам поехать сегодня вечером на «Фенеллу». Царство ей небесное, но я полагаю, было бы странно с нашей стороны делать вид, что мы опечалены, и надевать траур, когда мы ее почти не знаем.

Мы получили от Носова деньги, спасибо, дорогой братец, они все ушли на оплату наших несчастных долгов, и мы с радостью видим, как они уменьшаются, надеясь больше их не делать, пока будет возможно. Можем ли мы надеяться и не будет ли это злоупотреблением твоей добротой, чтобы к 1 июня ты распорядился нам получить от Носова такую же сумму и дальше так же каждого первого числа месяца; это нас очень бы устроило, так как таким образом мы смогли бы не входить в долги. Не забудь, что к родам Наты тебя ждут как крестного отца. Целую тебя и Ваничку от всего сердца, поздравляю его с днем рождения и желаю самого большого счастья. Что поделывают наши верховые лошади? Не забудь отдать починить седла. Я предвижу, что ты меня проклянешь за то, что я намаракала тебе на зеленой бумаге, но что делать, я подумала, что будет учтивее написать тебе на цветной бумаге.

ПИСЬМО 14-е

ЕКАТЕРИНА НИКОЛАЕВНА ГОНЧАРОВА

15 мая 1835 г. (Петербург).

Спешу сообщить тебе, дорогой Дмитрий, о благополучном разрешении от бремени Таши; это произошло вчера в 6 часов 37 минут вечера. Она очень страдала, но, слава Богу, все прошло благополучно и сейчас она чувствует себя хорошо, насколько это позволяет ей ее состояние. Все ждут тебя на крестины, и Таша просит тебя назначить число, когда ты будешь здесь, так как она тогда даст соответствующие распоряжения. Твой будущий крестник – красивый мальчик, названный Григорием. Пушкин, который 8 дней пробыл в Пскове, вернулся сегодня утром. Ради Бога, не заставляй себя долго ждать, приезжай поскорее и напиши, которого числа ты надеешься приехать. Пожалуйста, дорогой брат, пришли нам поскорее коляску. Таша умоляет тебя отправить ее из Москвы как только ты получишь это письмо, это бесчестно с твоей стороны, не сдержать слова, ты нам ее обещал еще к Пасхе, потом к 1 мая, а вот уже 15-е, и я уверена, что ты даже и не подумал ее отправить. Прошу тебя, постарайся привезти шаль, которую ты обещал Таше обменять на ее шаль; теперь она крайне нужна после родов, и я знаю, что это доставит ей большое удовольствие.

Ради Бога, дорогой братец, приезжай скорее и особливо исполни точно мои поручения. Целую Ваничку от всего сердца и поздравляю его с днем рождения. Прощай, нежно целую тебя.

ПИСЬМО 15-е

АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВНА ГОНЧАРОВА

31 мая 1835 г. Санкт-Петербург

Ты пишешь, дражайший Дмитрий, что тебе невозможно приехать на крестины раньше 15-го; Таша просит передать, что до этого срока она тебя подождет, но не дольше; так что не опаздывай, и если что-нибудь тебя задержит, напиши. Она надеется, что ты сдержишь слово. Завтра первое число, а ты ничего не сообщаешь касательно денег, и все же мы посылаем сегодня к Носову, чтобы узнать, не получил ли он какого любезного распоряжения от тебя. Пожалуйста, дорогой братец, если ты этого еще не сделал, напиши ему по этому поводу, нам очень нужны деньги. Грустно вас теребить, но что ж делать, и сами не рады.

Таша чувствует себя, слава Богу, довольно хорошо, но все же она пока довольно слаба; она еще не покидает своей комнаты, хотя, однако, уже прошло 17 дней. Что поделывает Ваня? Он не подает признаков жизни. Сережа тоже не пишет ни словечка, что с ним сделаешь. Представь себе, какое случилось несчастье: бедняжка Полинька (служанка Гончаровых) умерла вчера; она схватила горячку, отвезли ее в больницу и через 7 недель, что она там пробыла, она скончалась вчера утром. Я никак не могу придти в себя после этой смерти, такую хандру наводит, что мочи нет. Впрочем, ее судьбе можно даже позавидовать. Жестоко умереть такой молодой, но зато скольких страданий и горя избегнешь.

Что сказать тебе еще, повеселее? Вчера мы имели очень приятный визит Анастасии Сиркур, мы встретились как добрые друзья. Она здесь уже неделю и сначала прислала очень любезную записочку Кате, спрашивая, в котором часу она может нас застать дома. Мы хотели ее предупредить и спросить, не может ли она нас принять у себя, но слуга не застал ее дома, и она приехала вчера после обеда и пригласила нас к себе на сегодня, мы обязательно поедем. Она совсем не похожа на своего брата, все такая же, я нахожу, что она похорошела. Но она совершенно усвоила французскую манеру держать себя, очень живая, и, однако, очень мила. Они уезжают в четверг в Москву, оттуда в Троицкое на лето, и затем возвращаются за границу.

Прощай, дорогой брат, не забудь, Бога ради, нашей просьбы о деньгах. Целую тебя, а также Ваничку, но я на него очень сердита. Выдерите ему уши да хорошенько, что за лентяй, ничего не пишет.

ПИСЬМО 16-е

АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВНА ГОНЧАРОВА

Июнь 1835 г. Петербург

Дражайший и уважаемый братец!

Посылаю вам условие, заключенное вашим превосходительством, чтобы напомнить об обещании вами нам данном насчет лошадей, а также и посла, которому поручено их доставить. Ради Бога, не задерживай его и особенно чтобы его путешествие не было напрасным. Я полагаю, что он не застанет тебя на Заводе, тем не менее посылаю тебе это письмо на случай, если он встретит тебя по дороге, чтобы ты дал ему письмо к твоим главным министрам, а они отправили с лошадьми и три дамских седла, муштуки, чепраки и проч.. также и деньги на проезд. Таша велела сказать, что если вы ей не купили еще лошади, то не отделаетесь без Матильды. Нет, не шутя, н е п р е м е н н о обещание свое исполните. Прикажи непременно, чтобы Трофима на Заводе не задерживали, пусть ему дадут два дня отдыха, это все что он просит, так как лето уже наступило; он сможет остаться подольше, когда вернется. Мы переезжаем на Черную речку, следственно, лошади необходимы. Еще раз повторяю тебе от имени трех очаровательных сестер, ради Бога, не отказывайте нам и велите Трофима отправить с лошадьми без себя. Надеемся на ваше честное слово. Еще два мужских седел, одно для Пушкина, а другое похуже для Трофима.

(Четыре дня спустя. То, что будет дальше, это уже ответ на твое письмо, а начало было написано раньше.)

Таша тебя очень благодарит за подарок и просит употребить 500 рублей на шаль, которую она тебя умоляет прислать ей как можно скорее. Спасибо, дорогой братец, за 500 рублей, которые мы только что получили, пожалуйста не задержи прислать нам остальные деньги; да если можно устройте нас с Носовым, ради Бога, чтоб нам аккуратно 1-го числа получать деньги: не поверите, как мы бьемся. Я понимаю, что тебе в твоем положении трудно в точный срок выплачивать нам содержание, но раз уж ты назначил деньги Носова для нас, тебе все равно, получим ли мы их 1-го или позднее, а для нас большая разница. Пожалуйста, братец любезный, успокойте нас на этот счет; не сердитесь, что мы вам так надоедаем, нас самих теребят со всех сторон. Твое письмо Мятлеву было послано; но его нет в городе, он уехал за границу, так что нам его принесли обратно без результата. Прощайте, Митинька, не задержите нам Трофима и поскорее отправьте.

Пушкин ради Христа просит, нет ли для него какой-нибудь клячи, он не претендует на что-либо хорошее; лишь бы пристойная была; как приятель он надеется на вас. Даже если лошади прибудут к нам к концу июля, ничего, это будет самое хорошее время, жары будут меньше; мы все надеемся на вас. Катинька просит передать, что она написала в Ильицыно, чтобы ей прислали Сашку кривую, чтобы заменить Полиньку: поэтому если управляющий оттуда спросит твоего на то распоряжения, ты согласишься на эту просьбу, не правда ли?

Вообрази, какую штуку сыграла с нами мать. Эта несчастная шляпка, которую мы для нее заказали, помнишь? так вот, она нашла ее слишком светлой и вернула нам с запиской к Таше полной ярости. Но мы ничего не потеряли, так как Тетушка у нас ее купила; так что мать и не подозревает, что она еще оказала нам услугу. Но какое своенравие. Коляска прибыла благополучно, и мы тебе за нее бесконечно благодарны; мы уже в ней катались, и хотя Тетушка находит ее отвратительной из-за рессор, мы к этому привыкли, так что все идет хорошо.

ПИСЬМО 17-е

ЕКАТЕРИНА НИКОЛАЕВНА ГОНЧАРОВА

С.-Петербург. 22 июля 1835 г.

По приезде Тропа, дорогой Дмитрий, ты легко можешь себе представить наше разочарование и наш священный гнев не видя наших прекрасных скакунов (по-видимом, Д.Н. прислал не тех лошадей), но после прочтения твоего письма тебе было даровано великодушное прощение, так как это было не по твоей вине. Я очень огорчена болезнью моей бедной бесстыдницы (лошади Любушки), ради Бога, как можно лучше позаботься о ней, чтобы на будущий год по крайней мере я имела бы утешение видеть ее такой же пухленькой и красивой, как раньше, а для этого, дорогой братец, береги ее, и чтобы совсем никто ею не пользовался, особенно Август; пожалуйста, не выдавай ее замуж и дай ей хорошенько поправиться после того, как она выкинула.

Спасибо за 900 рублей, что ты нам прислал с Тропом, они прибыли очень кстати, мы были совершенно без денег, а количество наших долгов только возросло, что нас приводит в совершенное отчаяние, ты знаешь, что это такое, более, чем кто-либо другой: у тебя самого их выше головы. С 19 декабря мы получили от тебя ровно 3600 рублей, следственно, приведи в порядок свои счета в соответствии с этим. Ты был бы крайне любезен, если бы велел вручить нам 1 августа через Носова вместо 750 – 890, потому что мы получили в июне не все за последние три месяца; это нам было бы очень кстати, уверяю тебя, так как мы окружены кредиторами, которые приходят беспрестанно напомнить нам о себе. В случае, если ты согласишься на эту просьбу, благоволи, дорогой братец, не задержать дать распоряжение Носову к 1 августа. Как идут твои дела, будет ли хоть когда-нибудь у тебя просветление, это несносно, я так хотела бы знать, что ты немного успокоился. Признаюсь откровенно, когда мы видим, что наши деньги задерживаются, мы начинаем тебя бранить, но это длится только минуту, так как мы тотчас же начинаем упрекать себя в неблагодарности и в конце концов говорим, что, конечно, если бы ты имел возможность, ты бы не заставлял нас так мучиться. Женись на какой-нибудь приличной и богатой особе, чтобы немного поправить свои дела.

Что еще сказать тебе о нас? Ты уже знаешь, что мы живем это лето на Черной речке, где мы очень приятно проводим время, и, конечно, не теперь ты стал бы хвалить меня за мои способности к рукоделию, потому что буквально я и не вспомню, сколько месяцев я не держала иголки в руках. Правда, зато я читаю все книги, какие только могу достать, а если ты меня спросишь, что же я делаю, когда мне нечего делать, я тебе прямо скажу, не краснея (так как я дошла до самой бесстыдной лени) – ничего, решительно ничего. Я прогуливаюсь по саду или сижу на балконе и смотрю на прохожих. Хорошо это, как ты скажешь? Что касается до меня, я нахожу это чрезвычайно удобным. У меня множество женихов, каждый Божий день мне делают предложения, но я еще так молода, что решительно не вижу необходимости торопиться, я могу еще повременить, не правда ли? В мои годы это рискованно выходить такой молодой замуж, у меня еще будет для этого время и через десять лет. У нас теперь каждую неделю балы на водах в Новой деревне. Это очень красиво. В первый раз мне там было очень весело, так как я ни на одну минуту не покидала площадку для танцев, но вчера я прокляла все балы на свете и все, что с этим связано: за весь вечер я не сделала ни шагу, словом, это был один из тех несчастных дней, когда клянешься себе никогда не приходить на бал из-за скуки, которую там испытала.

17 числа мы были в Стрельне, где мы переоделись, чтобы отправиться к Демидову(богач,  миллионер),  который давал бал в двух верстах оттуда, в бывшем поместье княгини Шаховской. Этот праздник, на который было истрачено 400 тысяч рублей, был самым неудавшимся: все, начиная со двора, там ужасно скучали, кавалеров не хватало, а это совершенно невероятная вещь в Петербурге, и потом, этого бедного Демидова так невероятно ограбили, один ужин стоил 40 тысяч, а был самый плохой, какой только можно себе представить; мороженое стоило 30 тысяч, а старые канделябры, которые тысячу лет валялись у Гамбса (владелец мебельного магазина) на чердаке, были куплены за 14 тысяч рублей. В общем, это ужас что стоил этот праздник и как там было скучно.

Таша умоляет тебя не забыть про ее шаль, а то она говорит, за что ей даром родить, если ей не дарят. Целую тебя и Ваню от всей души.

Что касается процесса с Усачевым, то при всем желании ни Тетушка, ни мадам Заг[ряжская] ничего не могут сделать, так как им не удается увидеться с Лонг[иновым], который живет в Царском, и к тому же эти господа обещают и забывают так легко. Тетушка говорит, что тебе непременно надо иметь здесь поверенного по делам.

Р. S. Я только что получила твое письмо; к счастью. Тетушка, которая живет в Парголове, приехала сегодня, я ей показала бумагу. Она сказала, что не знает, что тебе посоветовать, для этого надо знать и фабрику и человека, с которым ты имеешь дело, однако она полагает, что со временем, если Ртищев не очень порядочный человек, это может перейти в тяжбу. Она тебе советует лучше продать за наличные деньги и не доводить дело до того, что он скупит все векселя; так будет для тебя вернее.

ПИСЬМО 18-е

АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВНА ГОНЧАРОВА

С.-Петербург. 27 июля 1835 г.

Надо же, чтобы я когда-нибудь написала тебе письмо, в котором не говорилось бы ни о делах, ни о деньгах, ни о процессе, ни о бумаге, ни о книгах, но о чем-нибудь более интересном, дорогой Дмитрий, и так как я в настроении сегодня, посмотрим, о чем же мы будем говорить.

Прежде всего, своя рубашка ближе к телу, как говорят, поэтому именно о себе я и буду с тобой беседовать. Потом мы сможем дойти и до тебя, но это будет после. Итак, если у тебя есть время и моя болтовня тебе не надоедает, послушай же меня. Я тебе расскажу, о чем думает девушка двадцати четырех лет; не всегда же о мушках. Но о чем же тогда, спросишь ты? Сию минуту – об этом листке бумаги, который отвратителен, ты видишь, как она впитывает чернила? Ах, прости, я забыла, что это тема, которой я не должна касаться: итак, вернемся к другой теме.

Ах, да! я хочу кое-что тебе рассказать, что должно тебе доставить большое удовольствие. Дело в том, что живет на белом свете одна молодая женщина, вдова, очень милая, хорошенькая, которая с ума сходит по тебе. Одним словом, это маркиза Виллеро (неустановленное лицо), которую мы очень часто встречаем в Парголове, так как она живет там на даче с графиней Пален и Тетушкой. Она уверяет, что ты самый красивый из нашей семьи и больше всех похож на мать. Суди сам – как это она усмотрела? Я ничего в этом не понимаю; и не в красоте я тебе отказываю, так как в конце концов ты красивый мужчина... но что касается сходства, которое она находит, то это она видела во сне...

Как в Яропольце идут дела? Назад или вперед? Были ли кавалькады? Ах, ах, кстати о них; извини, ведь о лошадях мы можем говорить, наш уговор на них не распространяется. Братец – повеса, бездельник, скверный мальчишка, а подписанная бумага; – прошу тебя мне ее прислать обратно: в суд подам, Завод опишу, фабрику остановлю. Но кажется, я далеко зашла, черт побери мой язык, про дела не говорю сегодня, не день. Нет, право, как жаль, что бедная Любка так мучилась; одна моя Ласточка умна, зато прошу ее беречь, не то, избави Боже, никаких свадеб, пусть она следует примеру своей хозяйки; а что – пора, пора, и пора прошла, и того гляди поседеешь.

Да, знаешь ли ты, что Платон Мещерский (обер-прокурор синода) поселился здесь Не думай, что это имеет какую-нибудь связь с только что сделанными размышлениями, нет, мне он вдруг в голову пришел. Он страшно постарел, нигде не бывает, мы его только раз в театре и встретили.

Прощай, Митуш, уж так разболталась, что и лицо свое помарала; но уж так устала, что есть и спать хочу, я думаю, уже около полуночи. Сестры любезничают внизу с Карамзиным, а мне смерть спать хочется, прощайте, братец любезный.