Текст книги "По течению (СИ)"
Автор книги: Ирина Лещенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Глава 8
Глава 8.
8.1 Эверенн.
К вечеру я добралась до жилья. Точнее, до какой-то полуразрушенной избушки, покосившейся и заросшей вьюнком, но и то для меня было хорошим знаком – возможно, это хижина какого-нибудь лесника или охотника, а значит поблизости должна быть деревня. По крайней мере, мне так казалось, хотя о повадках охотников и лесников я не имела совершенно никакого представления.
Перекосившаяся на одну сторону дверь со скрипом отворилась внутрь, раскачиваясь на одной петле. Внутри царил полумрак, только сквозь многочисленные цели пробивались огненные закатные лучи.
Внутри было совершенно пусто. Валялись какие-то истлевшие тряпки, сучья, но мебели не было никакой. На воду и еду надеяться тоже не приходилось.
Воды мне удалось напиться из какого-то ручейка пару часов назад – вода имела легкий привкус соли, но он был почти незаметен, а на фоне дня, проведенного под палящим солнцем, и вовсе роли не играл. Там же удалось немного обтереть лицо и руки и отмыть изрезанные ноги. Ничего, пригодного для хранения воды, со мной не было, поэтому я просто выпила столько, сколько смогла, и еще некоторое время при каждом шаге в животе глухо булькало.
Любая крыша над головой – намного лучше, чем совсем никакой, справедливо рассудила я и решила остаться тут на ночлег.
На улице еще было довольно светло, и мне пришла в голову мысль осмотреть все вокруг. Возможно, тут когда-то был огород, и я смогу найти что-то из одичавших растений?
Смущало только то, что вряд ли я это «что-то» смогу опознать.
Выдрав пук какой-то высокой и сильно, горько пахнущей травы, скрутила стебли вместе. Сгодится хотя бы песок и сучья с пола смести.
Торопливый осмотр местности позволил мне разжиться горстью мелких красных ягод, похожих на малину, но сильно вытянутых, и некоторым количеством ужасно кислых крохотных яблок.
В сумерках кое-как расчистив небольшой кусочек пола, я сжевала немудреный ужин, морщась от вкуса одичавших фруктов. От горечи сводило рот и немели губы. Я отчаянно надеялась, что ягоды окажутся неядовитыми, но есть хотелось до такой степени, что даже возможное отравление не могло меня остановить. Легла на пол, подложив под голову несколько хвойных веток, которые смогла оторвать – большинство же ветвей росли на недостижимой для меня высоте.
Вдыхая хвойный запах, я подумала, что в бытовом плане моя жизнь не поменялась совершенно. Есть во мне магия или нет – я по-прежнему могу заблудиться в трех соснах, умереть с голоду в лесу, где, как я знала, в это время вроде бы полно пищи; повезло еще, что не натолкнулась ни на какого хищного зверя. Беспомощность и никчемность – в магии ли тут было дело?
С этими невеселыми мыслями я и уснула. Сон был сумбурным, пропитанным запахом дыма. Мне виделся мужчина в мантии некроманта, пожилой, седовласый, но лихорадочные глаза и нервические движения смазывали весь облик благообразного опытного мага.
Расширенные зрачки внезапно оказались прямо напротив моих глаз.
– Это же наш шанс, понимаете, наш последний шанс. – выделяя слова, бормотал он. На лбу выступили капли пота. – мы не имеем отношения к Градану, но все происходящее уже давно не устраивает нас. Эта…смехотворная попытка контроля над нами, создание совета, татуировки для контроля над Уничтожением – это просто бред, бред!
Последнее слово он выкрикнул и тут же притих, инстинктивно оглянувшись. Продолжил намного тише:
– Во главе империи должен встать маг. Достаточно сильный, чтобы не прибегать к этим унизительным методам…но таких уже давно нет. Но то, что вы сообщили, может поменять расклад. И я очень рад, что вы решились довериться мне! Вместе мы сможем изменить нашу империю! – патетично закончил некромант и отошел куда-то в сторону. Комната казалась заполненной дымом – стоило мужчине отдалиться, как черты смазались, остался только неясный силуэт – и голос.
– Нам придется поднять всех сторонников, обратиться ко всем…кто может помочь нам с финансированием. Однако теперь у нас есть цель, и мы…
С удивлением почувствовала движение собственных губ. Зазвучал голос, но не мой – голос принадлежал маме.
От удивления я дернулась и проснулась.
Темнота за стенами перекликалась голосами ночных птиц. Рассохшийся, раскаленный за день дом скрипел и трещал, остывая. Похолодало, и по полу тянуло изо всех щелей. Желудок тоненько завывал и скручивался куда-то вовнутрь, сводя на нет все попытки уснуть снова. Попытавшись устроиться поудобнее, я засунула ладонь под щеку и замерла, с изумлением разглядывая кольцо. Огненный камень сиял, как пламя, разгоняя тьму.
Все-таки камень непростой, но с чего он так засветился? Я ничего не делала с ним, может что-то делают с другим, парным, кольцом? Приблизив украшение к лицу, я вгляделась в камень, смаргивая выступающие слезы. Смотреть было больно, почти как на солнце, но свет слегка пульсировал, словно…
Додумать я не успела – огненный вихрь подхватил меня и потащил вниз по воронке, рождая ощущения, сходные с теми, что приходят на грани яви и сна, когда ты внезапно дергаешься и летишь вниз, оставаясь при этом в своей постели. Одновременно я продолжала лежать на деревянном полу, я ощущала его каждой измученной косточкой, но видела совсем другое.
Комнатка на две кровати, за окном бессонно и мерно шумит океан. Света из незашторенного окна достаточно, чтобы разглядеть обстановку и двух людей, находящихся здесь.
Джарлан спал сидя, привалившись спиной к стене и запрокинув голову, не видя лихорадочного мерцания перстня. На другой постели, напротив, уютным клубком сопел Ленарт. Из прядей, в темноте почти черных, беззащитно выглядывало ухо.
Я протянула руку, борясь с робостью, и коснулась острого локтя. Однако ладонь прошла насквозь, не зацепив и не потревожив сна.
Парное кольцо у жениха, может удастся подать сигнал ему? Я повернулась к огненному магу, приблизилась. Камень в перстне замерцал в лихорадочном ритме, то разгораясь, то полностью потемнев, как огонек, вокруг которого мечется крупный мотылек. Джарлан дернул головой, едва слышно стукнувшись затылком об стену, и потер ладонь, пряча перстень. Возможно, оно обжигало, как меня недавно, но он никак не просыпался. В отчаянии огляделась – хоть клочок бумаги, может, я смогу написать что-то?
Снова запахло дымом. Показалось, что шевельнулся рыжий, но присмотревшись, увидела какой-то темный комок возле его коленей. Комок вытянулся, вывалил язык, засопел, приоткрыл блеснувшие молочной белизной глаза – и внезапно гавкнул, так басовито и громко, что я отшатнулась…
И очнулась в насквозь продымленной избушке.
Рассохшиеся доски пола горели. Огонь был на расстоянии вытянутой руки. Закашлявшись, я отползла подальше от огня, пытаясь вспомнить, в какой стороне была дверь. Правая рука с тыльной стороны ужасно горела, кожу стянуло, едва я попыталась опереться на нее.
Спиной врезалась в стену. Кашель раздирал легкие, глаза невозможно было раскрыть. Левой ладонью опершись на стену, я побрела сквозь дым, собирая бесчисленные занозы, но покосившийся косяк нашла быстро.
Вывалившись на свежий воздух, я рухнула со ступеньки, про которую благополучно забыла, и на коленках отползла к кустам. Прокашлявшись и протерев глаза, мысленно поблагодарила ту неизвестную собаку – если бы не она, я могла и не выбраться из очередного странного видения и сгореть в этой избушке, где моих останков никто бы не нашел.
Мое временное обиталище полыхало, как факел. В небо летели искры, оставляя огненные следы в воздухе, словно хвосты комет. Руку снова стянуло болью. Вся кожа была обожженной, красной, возможно, я сунула ее в огонь, но как же надо уснуть, чтобы не почувствовать такой ожог?...
Кольцо потускнело. Под ободом лопнула сожженная кожа, выступила кровь. Закралась мысль, что именно это украшение и стало причиной пожара – вольно или невольно. Я попыталась снять его, но рука отозвалась такой дикой болью, что я застонала вслух, не сдержавшись.
Мучила жажда. Не придумав, что еще делать с ожогом, я отошла к густым зарослям кустарника, раскопала слой старых листьев и рыхлую почву и засунула руку туда. Немного повозившись, расположилась так, чтобы хорошо видеть догорающую избу, но так, чтобы не увидели меня – по крайней мере, постаралась слиться с пейзажем. Если вокруг есть люди, то пожар может их привлечь, и мне не придется искать их; с другой стороны, совершенно неизвестно, кого сюда принесет, может, разбойников или еще кого похуже? В любом случае, сквозь кусты они вряд ли полезут, ведь есть масса более удобных путей…
Оставалось дождаться утра и уйти, если никто не появится.
8.2 Джарлан.
После памятного призыва шена огненный был настолько ошарашен проявлением пугающей магии Уничтожения, о которой, по-видимому, знали единицы, что вцепился в Ленарта не хуже клеща. Безобидная с виду собачка скакала вокруг хозяина, звонко лаяла, клянчила еду и вела себя ровно так, так должен вести себя дружелюбный и в меру невоспитанный пес.
Ближе к ночи появился сумрачный директор, хмурясь больше обычного.
Для совета выбрали комнату рыжего. Ленарт с питомцем заняли одну кровать, раскинув в разные стороны все восемь конечностей; Джар занял вторую, Рорк оседлал стул ровно посередине.
– Итак, для начала у меня возникло несколько вопросов, на которые я хотел бы получить ответы. – издалека начал директор и в упор взглянул на огненного. – Во-первых, хотелось бы прояснить ситуацию в отношении вашего обручения.
Ленарт настороженно посматривал на обоих мужчин. Джар покосился на Рорка с нескрываемым омерзением, однако на непробиваемо-сумрачного директора это не произвело совершенно никакого впечатления. Пауза затягивалась.
– А что с им не так? – не выдержал рыжий, сделав брови домиком.
– Судя по скорости, либо беременность, либо для отвода глаз. – скучным тоном отозвался Рорк, не сводя глаз с Джара. – беременность за это время я бы разглядел.
– Она вам не… – Волна негодования вскипела где-то в районе ключиц и грозилась затопить огненного по уши. Мягкостью характера Джар не мог похвастаться никогда, однако присутствие мрачного, как служитель Карающего, директора академии возводила его раздражительность на небывалые высоты.
– Дымишься. – все тем же скучным тоном продолжил Рорк. Ленарт свалился с кровати, смешно перебирая в воздухе длинными ногами, схватил со стола стакан воды и с озабоченно-заботливым выражением лица выплеснул на огненного, залив грудь и подбородок. Раздалось громкое шипение, и ошарашенную физиономию Джара окутали клубы пара от тлеющей одежды.
– Я был бы последним человеком, который бы упрекнул Ренн в чем-то, будь то беременность, убийство или политический переворот. – директор наклонился через спинку стула. Стул жалобно скрипнул. – Мне не хватает данных. Я знаю, что ты; я догадываюсь, почему именно ты. Ну же, подтверди или опровергни мои слова.
– Временный брак. – мрачно отозвался огненный, решив быть ровно настолько честным, насколько будет возможно, не повредив самому себе. – должны были расторгнуть перед поступлением.
– И в то время никаких шансов поступить у нее не было. – задумчиво продолжил Рорк.
– Не было. Никаких сил в ней нет.
– Итак. – директор аккуратно убрал стул обратно к стене и начал расхаживать по комнате, заложив руки за спину. – Дарнель, не ошибусь если скажу, вынудил тебя участвовать при помощи шантажа, так? Раскопал что-то на тебя во времена своей, гм, подработки? Что именно раскопал?
– Все. – пробормотал Джар и потер переносицу.
– Но с чего ему копать под тебя? Вряд ли в то время он планировал такой исход. Чем его заинтересовал мелкий дворянин али Райналь из Карающий знает какой глубинки?
–Я сам к нему пришел. – Джар откинулся на стену и закрыл глаза. – Я сам.
…Дарнель был известен уже тогда. От него было очень, очень трудно скрыть прошлое. Его записи происходившего не подвергались сомнению. Поэтому, когда наследник рода али Райналей, Шарлан, попал за решетку по обвинению в нескольких убийствах, Джар собрал все деньги, какие смог найти, и отправился за ответами к Андеру.
– Я был уверен, что брата оклеветали. Он был хорош собой, популярен, имел влияние…и врагов у него было предостаточно. Еще и обвинение…выдвинули наши соседи. Одна из погибших прислуживала в их доме…подружилась с их дочерью, род был небогатый, родители многое позволяли своей наследнице. Она нашла одно из тел. А я знал ее, как она смотрела на Шарлана! – губы Джара тронула бледная улыбка. – Я приехал, пылающий жаждой справедливости. Мать слегла сразу, как только услышала о том, что Лан за решеткой. Отцу…отцу такой наследник стал как кость поперек горла. Я приехал узнать, что брат не виновен…
Крошечный шарик в ладони. Сочувствующие карие глаза Дарнеля.
– Мне жаль. – просто сказал он.
– Мы зарабатывали…не самым честным трудом. – слова приходилось выдавливать. Об этой стороне своей жизни Джар не привык рассказывать. – Шарлан был магом дома Искусства. Творящий с примесью Иллюзиона.... Разные имена, лица, истории…со временем мы стали работать вдвоем. Я, в силу возраста, чаще обрабатывал юных девушек. Одно свидание, и отцу юной леди приходилось изрядно облегчить свой кошелек, чтобы никакие слухи не поползли…Шарлан же действовал глубже – устраивался в дома под видом гувернера или преподавателя, иногда совращал кого-то из женщин, иногда воровал, иногда вытаскивал документы и шантажировал уже после…но все это было как-то не всерьез. Хотя позже я понял, в какую ловушку сам себя загнал…но об убийствах, причинении насилия никогда речи не шло. Но Дарнель показал мне все…
Одиннадцать девушек. Иссушающее чувство причастности – ведь он должен был что-то понять, увидеть, заметить… Самой младшей едва исполнилось четырнадцать – пушистые рыжие волосы, темные веснушки, прозрачные голубые глаза. Девушки, которых не станут очень уж настойчиво искать. У которых почти нет родных и близких, а если и есть, то настолько бедные, что им не хватит денег ни приплатить магконтролю, ни оплатить услуги дома Памяти… Швея, две служанки, одна посудомойка в кофейне. Дочь разорившегося аристократа. Две сироты из приюта. Одна лоточница с пирожками, еще одна – продавала зелень на базаре…Прачка. И последняя, темноглазая Саррина, которая успевала ехидно коситься на Джара каждый раз, когда накрывала на стол в доме али Райналей. Которую посчитали сбежавшей с женихом, и даже нашли записку…
– Я так и не понял, зачем ему это было нужно. Их всех нашли неподалеку от нашего поместья, в лесу. Он выкупил на чужое имя небольшой дом на отшибе, с большим подвалом, и там…
Одиннадцать белоснежных, дорогих шелковых простыней, залитых побуревшей, засохшей кровью. Сворачивающиеся хлопьями узоры на стенах – те же узоры он вырезал по еще живому телу, глядя в широко распахнутые глаза, в расширенные от боли и ужаса зрачки.
– …и всюду были волосы. Темные, светлые, рыжие…весь пол был усыпан прядями. Я пришел к брату, меня даже пустили. Он сразу понял, что я знаю. Сказал – я не хотел бы, чтобы ты знал. Так и не ответил, зачем. Пожал плечами: «Потому что захотел.» Последнее тело выкопали на следующий день. Той же ночью он повесился в камере. Мы сделали все, чтобы обелить его имя. Выставили его умалишенным…конечно, семья пострадала, нам пришлось уехать. Мать с тех пор перестала говорить, только смотрела в стену и напевала что-то несвязное. Только вот… – Джар поднял воспаленные глаза. – он не был ненормальным. Ему просто нравилось.
Повисло неловкое молчание. Ленарт сидел тихо, как мышь, и глаза у него были огромные.
– Всплыли все дела, где вы засветились, Андер собрал досье и на всякий случай загнал тебя в должники. – сухо продолжил Рорк. – Судя по всему, что я узнаю в последнее время, моей новой ученице просто катастрофически не везет с родственниками.
Джар пожал плечами:
– Это было разумно с его стороны. Что он, что леди Дарнель – совершенно беспомощны в своих проявлениях магии. Да и брат ее – тоже. Все одинаково беззащитны.
– Леди Дарнель я к беззащитным не отнес бы. – сосредоточенно отозвался Рорк. Серые глаза потемнели, как камни мостовой после проливного дождя. – Насколько мне удалось узнать, уже довольно давно по всей империи здравствует и процветает закрытый клуб «Наследие» – коротко и со вкусом. Официально занимаются археологией, сохранением древних артефактов и секретов древней магии, изысканием родственных корней…а в участниках собралось весьма почтенное общество, жертвующее на эти самые изыскания немалые средства. И – совершенно случайно! – клуб связан с весьма агрессивно настроенными аристократами, которые ратуют за смену императорской власти на магическую. Вот такая некрасивая история получается, в которую явно неслучайно попала вся семья Дарнель. Но меня интересует совсем другое.
Пес приподнял ухо и внезапно заскулил.
– Эту силу нужно достать из Ренн любыми способами. – сквозь зубы пробормотал Рорк. – а так как никаких способов у нас нет, остается только ждать, когда их вытянет то воскресшее ископаемое, которому они и принадлежат. В любом случае это потребует какого-то времени, и единственная доступная нам задача – вмешаться именно тогда, когда силы ее покинут, но Брелан еще не сможет обороняться. Иначе у нее никаких шансов выжить.
Джар недоуменно переспросил:
– Как это – никаких? Причем тут сила? Почему не найти и не убить его, пока он бессилен, но при этом оставить ей магию?
– Потому что ты не представляешь, что такое магия Уничтожения. Никто из посторонних не представляет.
– Ну, она довольно…внушительна. – язвительно отозвался огненный, кивая на пса. Цериатос сердито ощерился.
– Каждый Дом имеет свой источник. Огонь, вода, время…что угодно, имеющее свое воплощение. И только нам приходится призывать демонов из Карающий разбери какого мира. – Рорк дернул плечами, словно стряхивая что-то крайне неприятное. – В них мы можем аккумулировать свою силу, но вытянуть ее откуда-то невозможно. Дар Уничтожения – это чистая ярость, слепой гнев, не знающий границ и правил, не щадящий никого и ничто. Солдаты нашего Дома выходят в первом ряду и уничтожают противника во время войны. Никто из нас никогда не станет применять свою силу в обычной жизни. Она почти неограниченна, не нужно тянуть, надеясь, что дадут побольше – вот он, океан возможностей, прямо внутри тебя! Но стоит немного превысить допустимую силу заклинания, и оно сожрет часть твоей души. Запалит его, чтобы огня хватило на все задуманное. И со временем уже не будет никакой разницы, хорошо ты поступаешь, плохо, все едино. Тебя будут интересовать только твои цели…и в этот момент Совет Домов активирует это. – Рорк рывком расстегнул ворот, оголяя шею. Темный узор вился по коже, спускаясь на ключицу, пересекая застарелый светлый шрам. – тут намешано столько всего, что спастись нет шансов. И у мага Уничтожения, который потерял ориентиры, таких шансов быть не должно. – директор медленно застегнул пуговицу обратно.
– Дело не в том, что Рени может…ну, стать плохой. – неловко закончил Ленарт, глядя куда угодно, только не на Джара. – просто в ней нет той ярости и злости, чтобы питать эту силу. Как только она ею овладеет, сила выжжет всю ее душу, чтобы продолжать существовать. А потом просто разорвет ее на куски.
8.3 Брелан.
Девчонка приближалась – я ощущал в ней свою магию, как ощущают руку или ногу. Она продвигалась от берега вглубь, наверняка считая, что идет за помощью, не осознавая, что я тащу ее, как рыбу, заглотившую наживку. Все готово, и лишь один момент требует внимания.
Магический договор.
Конечно, я нисколько не доверял Рамии, совершенно естественно в ее случае играть только в своих интересах. Но магический договор, с помощью которого я мог бы выставить условие о том, что ни сама Рамия, ни кто-то из ее подручных не навредят мне и не нарушат ход ритуала, я все-таки не мог. Женщина требовала от меня всего двух вещей – неприкосновенности для дочери (чего я не мог обещать) и помощи в уничтожении Градана (что было полной противоположностью моих собственных планов). Требовалось найти какой-то компромисс…
Благо, что она считает меня спасителем, укрывшим империю от нападения Градана и погибшего как герой от его злокозненной магии, не подозревая, что спасал я как раз островное королевство, свою родину. А погиб после активации заклинания-ошейника – больше никакими силами магический совет все равно не смог бы меня остановить, Карающий побери все эти ограничители, которыми повадились отмечать уничтожителей!..
Размышления заставили меня брезгливо поморщиться. Пусть сейчас мы на равных, но поддавки с моей стороны были лишними.
Рамию я нашел в комнатке, заменяющей кухню – она готовила что-то, пахнущее довольно аппетитно. На узком столе были разложены травы, кое-какие овощи и щербатая посуда. Увидев меня, женщина слегка склонила голову.
– Решила задобрить меня вкусным обедом? – интересуюсь я, выдергивая стрелку зелени из пучка и отправляя ее в рот.
– Вряд ли вы примете еду из моих рук. – ровно отзывается Рамия.
– Да, это было бы крайне неразумно с моей стороны. – соглашаюсь. – Для брата?
– Да. – взгляд из-под ресниц. Опасливый…или показалось?
– Признаюсь, меня удивляет ваша…целеустремленность. Даже я так вольно не распоряжался жизнями своих близких. К слову, ваша дочь вот-вот будет здесь.
Никаких эмоций. Даже дыхание ровное.
– Поэтому предлагаю слегка переиграть. – продолжил я, не дождавшись реакции. – я вам не доверяю, и вы это знаете; я благодарен за воскрешение – прижав руки к груди, я слегка поклонился – однако с вас станется и второй раз наделать глупостей и все испортить. Со своей стороны, я могу и не сдержаться, увидев…причину всех моих несчастий. Предлагаю сначала заключить договор о том, что я не стану убивать вашу дочь, вы же поклянетесь мне никоим образом не навредить и не вмешиваться в ритуал, ни вы, ни ваши…друзья.
Женщина молча взяла нож, надрезала кожу поперек ладони и протянула мне руку. Слабая улыбка тронула губы.
– Да будет так. – я протянул свою ладонь, выдержав порез. Кровь смешалась.
8.4 Эверенн.
Никто не пришел. Совершенно никому не было дела до пожара. Едва рассвело, я снова двинулась в путь, кое-как замотав ладонь оторванным куском штанины. Разум впал в какое-то оцепенение, я даже не смотрела, куда шла, пока мне под ноги не выскочила отчаянно виляющая хвостом рыжая собачонка. Уши подпрыгивали при каждом ее движении, а в глазах было столько обожания, что я не выдержала и рассмеялась, почесав ее за ухом левой рукой.
– Не знаю, чья ты, но явно не лесной житель. – пробормотала я и неприятно поразилась своему хриплому, огрубевшему голосу. Хотя более чем уверена – даже самое крошечное зеркало сейчас ужаснуло бы меня намного сильнее.
Пес подстраивался под мои ковыляющие шаги и отставать не собирался.
Так мы и вышли к небольшой кучке бревенчатых домиков. Деревня не деревня – ни заборов, ни живности – просто несколько домов посреди леса. Однако из трубы на крыше крайнего дома тянуло дымком.
– Ты отсюда, малыш? – спросила я, щурясь против солнца. Показалось, что на пороге кто-то сидит. – пойдем спросим, может у них есть еда, можно будет распилить мое кольцо…
Я сделала шаг, и мир перевернулся. Повиснув вниз головой, я даже двинуться не могла, как муха в смоле. Зрение восстановилось после неожиданного переворота, и сквозь странное синеватое марево я увидела троих людей, неспешно приближавшихся ко мне. Фигура в центре напоминала…напоминала…
Слова о том, что я не представляю никакой опасности, застряли на кончике языка. В сопровождении двух мужчин ко мне приближалась моя мама.
Пес взвизгнул и бросился в кусты.
– Берите ее и тащите на место. – коротким кивком мама указала на меня, скользнув равнодушным взглядом. Мужчины скрутили вне руки за спиной, один закинул меня на плечо, как мешок, и понес мимо домов. Я молчала.
Тут просить о помощи мне было некого.
Меня свалили на землю, подняв столб мелкой пыли. Я закашлялась, пытаясь перевернуться и встать на ноги, но кто-то удержал за плечи.
– Не сопротивляйся. – шепнула мама, по-прежнему не глядя на меня.
Несколько движений пальцами, и я снова лишаюсь возможности двигаться, полусидя-полулежа, неудобно завалившись на бок.
Сухая почва взрыхлена пересекающимися линиями, слишком правильными, чтобы быть просто следами детских игр или чего-то столь же безобидного. Голова звонкая и пустая – я даже не хочу думать, что меня ждет; не огорчает то, что я оказалась права и моя мама замешана во всем дальше некуда, и Эл вовсе не уехал…
Двое помощников топтались вокруг, явно не зная, чем себя занять – я видела обоих краем глаза, но не могла повернуть голову и разглядеть их. Мама то появлялась, то пропадала, с невозмутимым выражением лица что-то подправляя в рисунке линий. Прошло пару минут, прежде чем она оглядела свою работу, убрала темную прядь со лба и кивнула двоим мучившимся бездельем. Те бросились к домам.
А потом появился тот, от кого я не могла отвести глаз вовсе не потому, что не давало заклинание.
Брелан собственной персоной шел к нам, щурясь на солнце и улыбаясь как человек, который вот-вот станет обладателем невиданного богатства или еще чего-то столь же приятного. Казалось, даже глаза смотрели мечтательно, с поволокой, как у юной леди перед первым в ее жизни выходом в свет. Одухотворенный, спокойный, пусть и не самый красивый мужчина, так разнился с тем перекошенным от злости монстром, который душил меня, что захотелось зажмуриться.
– Эверенн. – проворковал Астар, осторожно переступая через линию у моих ног и дотрагиваясь до моих волос. – Выглядите вы не очень, это что, иголки? – выдернул что-то из волос, больно дернув прядь.
Я сжала зубы почти до скрипа. Это было изощренное издевательство – терпеть его прикосновения, не имея возможности отстраниться.
– Впрочем, неважно. – оборвал сам себя маг и вытер руку о штанину. – Ты вернешь мне силу и можешь быть свободна. Мы заключили договор с Рамией о том, что я тебя не убью…такая трогательная забота! Племянницу она спасает, а родного брата пускает в расход… удивительно.
Я судорожно вдохнула и забыла выдохнуть. Пускает в расход? Значит, он пока жив, но только пока…слова про племянницу немного озадачили, вроде бы у мамы никаких племянниц не было, но я решила пропустить это мимо ушей.
Брелан тем временем обернулся к моей маме:
– Вы что, ее и возможности разговаривать лишили? Глупость какая. Верните как было, какое удовольствие разговаривать с бессловесной жертвой?
Мама нервно дернулась, но под недовольным взглядом мага сдалась.
Пересохшее горло неохотно издавало даже шепот, и Брелану пришлось наклониться ко мне.
– Что вы собираетесь со мной делать? – пробормотала я, облизнув губы. Светло-серые глаза оказались прямо напротив моих. Смотрел маг почти дружелюбно.
– Ничего страшного. – охотно отозвался тот, продолжая разглядывать меня. – заберу у тебя то, что принадлежит мне. Сколько можно торчать, ведите уже его и покончим с этим. – он с раздражением перевел взгляд на маму. Та кивнула и исчезла из моего поля зрения.
Как только мама отошла, по-видимому, на достаточное расстояние, маг наклонился ко мне еще ближе и прошептал:
– А ваша леди Рамия ненормальная похлеще меня. Серьезная женщина! Вы, очевидно, в отца пошли – или в настоящую мать?
Я недоуменно моргнула. Брелан хихикнул.
– Было бы забавно понаблюдать за вашими семейными разборками, ну да мне не до того. О, а вот и тело!
Эла вели под руки – ноги у него заплетались так, что сам он и шагу не смог бы ступить. В груди что-то сжалось в горячий ком при виде обессилевшего, грязного оборванца, в котором с трудом можно было признать моего блистательного дядю. Мама руководила процессом, указывая, как и куда его разместить. Глаза Эла блуждали, не останавливаясь ни на чем, сам он выглядел настолько отрешенно, как будто не понимал, где он и что происходит. Что с ним делали здесь и зачем?
Брелан с удовлетворением и даже как будто умилением оглядел все происходящее, склонив голову к плечу, потом энергичными взмахами рук отогнал всех подальше, азартно хлопнул в ладоши, поддернул брюки и уселся между нами с Элом.
– Итак, пора бы приступать. – провозгласил он. – Рамия, милая, начинайте, я готов.
Мама приблизилась на пару шагов, закрыла глаза и начала монотонно напевать что-то, в чем я не могла различить ни слова. После первых же звуков, слетевших с ее губ, меня охватили странные ощущения. Я казалась сама себе маленьким воздушным шариком, таким легким, что меня вот-вот унесет порывом ветра, и только тонкая ниточка держит меня на земле.
И эта ниточка заканчивалась там, где сидел маг.
Внутри пентаграммы словно пропадал свет, становилось все темнее, хотя все, что было за пределами, было так же ярко освещено. Голос мамы достиг пика – она раскачивалась на носках, запрокинув голову к небу, и все ускоряла ритм, и пела громче и громче.
В следующую секунду я ощутила, что меня раздирают на части.
Думаю, все пожалели, что мне вернули возможность говорить – сдержать крик было невозможно, и он рвался из меня непрерывной протяжной нотой. Я чувствовала, как плоть отстает от костей, как лопается кожа, но обе моих руки, лежащие на коленях, никак не менялись, разве что подрагивали.
Боль стала утихать ровно в то мгновение, когда маг, сидящий напротив, вдруг резко выпрямился и так же неестественно прямо рухнул на бок, выпростав руку со сведенными судорогой пальцами. Меня окутало алое марево, сияющее все ярче и ярче; я до рези в глазах разглядывала то, что покидало мое тело – моя надежда на другое, иное будущее и мое безумное разочарование.
В следующее мгновение произошло столько событий разом, что я едва успевала переводить глаза.
Сначала Эл привстал, раскинув руки навстречу магии, почти покинувшей мое тело, но тут же недоуменно сморщился, прижав руку к горлу. Со стороны леса выскочил пес, провожавший меня сюда – совершенно молча он летел к нам. Вслед за ним летело что-то…что-то…
При виде факела в форме человеческой фигуры, пылающей так, что и солнце нервно пригасло и подобрало лучи, и летящей ко мне с целеустремленностью стрелы, моя фантазия просто отключилась. Вслед за факелом показалась массивная фигура, странно знакомая; долгих три удара сердца спустя я опознала мрачного директора. Между домов мелькнула огненная макушка.
Пес долетел до линий пентаграммы, с разбегу врезался во что-то невидимое и с визгом отлетел в сторону. Эл усмехнулся.
Только теперь до меня дошло, что это уже не мой дядя.
Алое марево зависло между нами словно в нерешительности. Эл-Брелан нахмурился, открыл было рот…и с ужасом коснулся губ. На пальцах осталась кровь.
– Что…что? – я уловила скорее движение губ, чем звук. Маг перевел недоумевающий взгляд на мою маму. Та нервно дернула плечом.
