Текст книги "По течению (СИ)"
Автор книги: Ирина Лещенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)
– Не надо на меня так смотреть – я договор не нарушала. Мы ведь только насчет вас договаривались, верно, Ялвин? Насчет отравления моего брата ни слова не было…
Алое марево силы дрогнуло и двинулось ко мне.
Мама усмехнулась.
– И сбежать не удастся, верно? Просто убей тебя – и ты, как призрак, прицепишься к первому попавшемуся телу…но не во время ритуала.
Слитный вопль долетел откуда-то сбоку, мир снова завертелся. Возле границ пентаграммы бесновался пес – кудрявая дворняжка внезапно свалила одного из маминых пособников, короткий вопль, и пес оттаскивает в сторону оторванную ногу; свисает оголенная бедренная кость с суставом. Второй мужчина стараниями жениха, которого я опознала-таки в образе факела, после столкновения с огненной струей скрутился в крошечную почерневшую головешку.
Меня начало мутить, но закрывать глаза было еще страшнее, чем видеть всю эту вакханалию.
Я увидела вблизи от себя Ленарта, раскрасневшегося от жара, и дернулась невольно, с удивлением ощутив, что тело подалось вперед. Однако мое движение было прервано ощущением холодного металла у горла.
Мама ухватила меня за спутанные пряди и рывком поставила на ноги, не убирая ножа. Пес замер, недобро глядя на маму, только сейчас я разглядела молочно-белые, точно ослепшие, глаза животного; огонь медленно сползал, открывая искаженное лицо Джарлана; Ленарт и Рорк замерли в неловких позах, ловя каждое наше движение; Эл корчился в центре пентаграммы, стирая всем телом линии. Из его рта текла кровавая пена.
– Не двигаться. – вполголоса скомандовала мама, потихоньку отводя меня назад. – Мы уйдем. У вас не магия, а кувалды. – усмехнулась она. – будете бить, убьете обоих.
– Рамия.
От тихого голоса у меня выступили слезы. Отец подходил медленно, держа поднятые руки раскрытыми ладонями вперед.
Мама выдохнула мне в ухо, но не остановилась.
– Тебя-то зачем принесло? Хотя куда ты от любимой дочери. – голос вдруг потерял всякую силу, звучал надтреснуто, как у старухи. Я осторожно перебирала ногами, вжимаясь в мамино плечо, отводя голову как можно дальше назад и боясь оступиться.
– Вся эта пьеса затянулась, тебе не кажется? Я думала, что буду счастлива, когда уведу тебя у Адрии. – нож прижался плотнее, на ключицу потекла одинокая капля. – но все это оказалось совсем…не так. Скажем прямо, мне не удалось стать матерью для своего ребенка, хотя я старалась…ну да все это теперь неважно. – оборвала мама свой же диалог. – мне нет никакой разницы, кто снимет полог и уничтожит Градан – этот недоразвитый колдун или твоя дочь. Главное, что сегодня мы покончим со всем этим. Ты ведь не откажешься?
Она сбоку заглянула мне в лицо. Я медленно, стараясь не порезаться еще глубже, отрицательно качнула головой.
– Вот и славно.
Она медленно вытащила что-то из кармана и бросила под ноги отцу. Не сводя с нас глаз, он медленно наклонился и кончиками пальцев ухватил тонкую цепь, почти скрывшуюся в пыли. Блеснул фиолетовый камень.
– Телепорт. – без выражения произнес он, поднимая его на уровень глаз.
– Иди первый. Мы за тобой. Без…посторонних. – отрывисто скомандовала мама, вытаскивая второй амулет. Отец, помедлив секунду, сжал камень в ладони и сломал тонкую перемычку, удерживающую его в пазах. Фиолетовое пламя слизнуло его и погасло.
Я перевела взгляд на остальных, пользуясь маминой заминкой – амулет запутался за подкладку кармана. Ленарт, стоявший ближе всего, осторожно переместился, не шагая, а перетекая в пространстве, при этом не меняя напряженного выражения на плутовской физиономии и умудряясь ни на миллиметр не двинуть ногами. Джар был такой же чумазый, как во время нападения в нашем доме, и так же ярко блестели зубы на фоне измазанного сажей лица. Чем он пачкается, что на нем каждый раз горит? Пока я задавалась пространными вопросами, мама вытащила-таки амулет и выломала камень. Последнее, что я увидела перед тем, как мир вокруг свернулся воронкой – неестественно спокойные зеленые глаза, цвета недавно проклюнувшейся весенней листвы.
Мама не дала мне даже пошатнуться, крепко прижимая к себе. В лицо повеяло прохладой и запахом водорослей. Мы стояли почти на самой кромке прибоя. Отец стоял в нескольких метрах от нас, потерянно оглядываясь. Найдя нас глазами, он двинулся навстречу, все также держа руки на виду.
– Рамия – хрипло позвал он. – Пожалуйста. Ты уже потеряла брата. Неужели для тебя ничего не будет значить потеря дочери и мужа?
Мама фыркнула:
– Свои романтичные бредни оставь, не сотрясай воздух. Я привязана к Рени, но не больше, чем это было необходимо. Если у тебя есть цель, то жертвы неизбежны.
Глаза у отца были пустые. Лоб рассекли длинные морщины. Мама подтолкнула меня к воде, и я заметила болтающуюся на волнах лодочку, судя по виду – совсем недавно сделанную. Светлая, свежая древесина желтела в солнечном свете.
– Ты уверена, что Рени снимет заклинание? – негромко продолжил свои увещевания отец, не сходя с места. – Рами, она не маг и никогда им не была. Она не знает плетений, она не накладывала его. Ты уверена, что все это не обернется катастрофой?
– Я вообще ни в чем не уверена. – едко отозвалась мама, увязая во влажном песке. Теперь она тащила меня силком. – Садись в лодку. В ее интересах будет очень, очень стараться. Если бы она не влезла, все закончилось бы после первого же ритуала. Амулет достался бы мне…
– И что? Ты ведь не имеешь никакого отношения к роду и не смогла бы им воспользоваться. – отец опустил было руки, но мама снова прижала нож плотнее. Кожа горела, видимо порезов на шее было уже достаточно много.
Дальше вести диалог мама не захотела. Загнав отца в лодчонку и заставив взяться на два недлинных весла, она устроилась на полу у кормы, усадив меня впереди себя.
– Греби. – левой рукой она указывала прямо и чуть левее от берега. – Не промахнешься.
Отец молча принялся грести. Мои ноги горели после очередной встречи с соленой водой, разъедающей раны, хотя логичнее было бы всю стопу именовать одной огромной раной. Солнце пекло, светлая рубашка отца быстро промокла от пота, он тяжело дышал. Маме же словно не было никакого дела до жары – плотное синее одеяние сохраняло легкий запах духов.
Однако молча плыть она не смогла.
– Если бы не моя глупость и влюбленность, я никогда не связалась бы с тобой и не навесила на себя чужого ребенка. – пробормотала она. Отец вскинул голову, обжег ее ледяным взглядом:
– И ты бы бросила ребенка, которого растила?
– Бросила бы. – безмятежно отозвалась мама, машинально счищая грязь с ткани на моем плече. – У ребенка ведь был отец, этого вполне достаточно. Увы, отец-то меня и интересовал, но ты ведь никогда не видел во мне – меня, верно?
Мама понижала голос и говорила все тише и тише. Плеск волн почти заглушал ее.
– Ты видел просто ее отражение. Ты и женился на мне…ради этого кривого отражения. И в ней – мама прижалась щекой к моему виску – ты видишь Адрию. Себе не ври, дорогой.
Последнее слово прозвучало издевкой.
Калейдоскоп разрозненных кусочков, недомолвок и оговорок кружился в моей распухшей от происходящего голове и внезапно сложился.
Значит, не было никакой слишком холодной и отрешенной мамы. Просто мамы вообще не было. Для человека, который меня явно недолюбливает, она неплохо играла свою роль…
– Эла ты взяла на воспитание, чтобы вырастить…тело? – невольно вырвалось у меня.
– Примерно так. – отозвалась мама, слегка наклонившись над моим плечом и высматривая что-то впереди. Как мне ее называть теперь, тетушка?
Я нервно хихикнула и тут же прикусила язык. Смилостивись, Утешающий. Мой дядя, каким бы он не был бестолковым, сейчас лежит на той поляне, искаженный последними судорогами, отравленный своим самым родным человеком. В глаза словно соли сыпанули.
– Почти приплыли. – мама рывком приподняла меня и кивнула отцу. – перебирайся сюда. Медленно.
Отец осторожно приблизился, пара мгновений – и я лечу головой вперед в нос лодки, а отец занимает мое место – теперь у его горла нож, который уже нагрелся от солнца и, знаю, обжигает кожу. Нос мягко ткнулся во что-то, лодка остановилась.
Я оперлась на борт руками и подняла голову. Лодка упиралась в мерцающую, сияющую, невозможную преграду. Вблизи игра цветов и света завораживала так, что я с трудом смогла отвести взгляд.
– Начинай. – мама провела ножом по ключице, распарывая рубашку. Края надреза намокли алым. Она не сводила глаз с меня.
Не сдержавшись, я закрыла рот ладонью.
– Давай! – крик резанул по ушам, я дернулась, оторвала взгляд от отца и взглянула на преграду.
– Я должна ее снять? – не дожидаясь ответа, я приблизилась, насколько позволяла лодка. Завеса искрилась так близко, что я могла дотронуться до нее руками.
Вспомнив уроки Ленарта, я закрыла глаза и посмотрела на преграду магическим зрением.
От открывшегося захватывало дух. Я видела тот кусочек, который был прямо перед моими глазами, и одновременно видела все заклинание в целом. Остров словно был упрятан в огромный стакан красноватого стекла, только и сверху он был закрыт. Вода спокойно проходила сквозь стенки, а вот ничто живое пройти не могло. Поверх «стакана», снаружи, тянулись толстые выпуклые канаты заклинания, похожие на вспухшие багровые вены. Охватывая все плотными кольцами и переплетениями, вся эта уродливая сеть пульсировала и вяло шевелилась. Я проследила взглядом одну из самых толстых вен – ниже, ниже…пока не дошла до сердца заклятия.
Единственная мысль, которая всплывала в голове при виде всего этого сооружения – уродливо. Уродливо, бесконечно странно и неправильно. Сгусток алой энергии снизу свивался с потоками синей магии океанских волн, высасывая их, искажая и отправляя в бесконечное путешествие по пульсирующей сетке.
Я не знала, как все это удалось сделать – было ли это обычным в магии делом, все ли заклинания выглядят так пугающе и вызывают чувство гадливости или это особенность присуща только завесе. Я не знала, как это убрать, но ощущение неправильности расползалось внутри меня, руки чесались сорвать хотя бы эту паутину цвета застаревшей крови.
Ближайшие ко мне сплетения дрогнули и словно потянулись ко мне. С ужасом поверх неприятия я ощутила – сомнений быть не могло – некое родство, узнавание.
Этого оказалось достаточно, чтобы я, закусив губу, протянула руку и дернула ближайшую пульсирующую петлю.
В глазах потемнело, но спустя секунду все вокруг озарилось невыносимым алым сиянием. Моя рука просвечивала, словно внутри горели сотни свечей. Упругая на ощупь, не имеющая веса, плоть заклинания подалась под моими пальцами, смялась и рассыпалась невесомой бурой пылью.
Поднялся ветер. Потоки холодного воздуха с такой силой врезались в меня со всех сторон, что невыносимо заболели уши. Я опустила глаза, прикрывая их ладонью.
Сгусток в глубине вод медленно расползался, как облако пролитой краски. Освобожденные течения, долгое время стянутые в узел в одной точке, разом хлынули на прежнее место, вызывая десятки водоворотов. Лодка закачалась.
Сеть исчезла, однако сама завеса оставалась на месте. Она выглядела цельной, монолитной, и я не знала, за что ухватиться.
За моей спиной послышался какой-то странный шум, похожий на ритмичные хлопки. Я отвлеклась, обернулась назад.
Мама встревоженно оглядывала неспокойную поверхность вод. Хлопки прекратились. Однако стоило ей перевести взгляд на меня, как из воды по правому борту взметнулось нечто, залившее лодку потоками воды, и вцепилось в локоть руки, в которой мама держала нож.
Мама по-девчоночьи взвизгнула, пытаясь оторвать от себя вцепившегося пса. Нож выпал и закатился куда-то под скамью.
В то же мгновение отец взвился в воздух, как сжатая до предела и разом освобожденная пружина. Развернувшись в матери, он прижал пальцы к ее вискам.
Я похолодела.
Пес как ни в чем не бывало выпустил измочаленный, пропитанный кровью локоть и, приземлившись на единственный свободный пятачок, начал активно отряхиваться, забрызгав меня с ног до головы.
Мама секунду вглядывалась в глаза отца, потом лицо ее расслабилось и приобрело странное выражение растерянности. Уголки губ опустились, яркие зеленые глаза остекленели и начали разъезжаться в разные стороны. Из уголка губ потянулась ниточка слюны.
– Папа…– потрясенно пробормотала я. – Папа! Ты…что ты сделал?
Вопрос был излишним – я уже поняла, что именно он сделал. Самое страшное, что было в арсенале магов дома Памяти – лишение всех воспоминаний, всех умений… лишение человека самой его сути.
Отец, не оборачиваясь, осторожно усадил маму на лавку. Она переводила глаза ежесекундно, ни на чем не задерживаясь, потом тихонько загудела, хаотично взмахивая руками, как младенец.
Этого я уже не могла вынести. Вцепившись зубами в указательный палец, я сквозь пелену слез видела сгорбленную спину отца.
Мамин взгляд скользнул на пса, лежащего на дне лодки, и внезапно словно зацепился за кудлатую мокрую шерсть. Несколько мгновений – и мама с монотонным воплем ужаса отталкивается ногами и переваливается за борт, широко раскинув руки. Отец попытался ухватить ее, но поймал только кончик ткани, выскользнувший сквозь пальцы.
Лодка резко накренилась назад, а затем возвратным движением рухнула, ударившись носом о завесу. Я полетела к носу, отчаянно пытаясь зацепиться за гладкие борта, но рука уперлась во что-то упругое и скользкое, как мыльный пузырь. Уперлась – и провалилась, увлекая все тело вперед. Потускневшая, выглядящая как давно не стираная серая штора, завеса прорвалась под моим телом, и я рухнула, подняв каскад брызг.
Спустя пару лихорадочных взмахов руки я выплыла, кашляя и выплевывая воду, однако лодки не увидела.
Серая завеса слегка подрагивала в метре от меня. Подплыв к ней, я уперлась ладонью, пытаясь прорвать заклинание повторно, однако хрупкая и тонкая снаружи, изнутри она оказалась прочнее каменной кладки.
8.5 Джарлан.
Ворох бумаг на столе приводил в бешенство. Чего уж скрывать, последние несколько недель в бешенство приводило решительно все, начиная от дел и заканчивая погодой.
Спихнув всю гору бумаг на пол, Джар понаблюдал за шелестящим потоком, прикинул, сколько времени придется потратить на сортировку, и клятвенно пообещал нанять себе секретаря.
Постоянное чувство отчаяния, последний раз посещавшее огненного во время суда над братом, теперь стало постоянным спутником. Он даже мысли не допускал, что не успеет. Что все обернется не так, как должно было обернуться по их предположениям.
Когда в результате магических потуг двух боевых магов и попыток не мешаться одного огненного им все-таки удалось найти лодку, в ней сидел окаменевший Дарнель. Упавшая за борт Рамия камнем пошла ко дну, неспособная ни понять, что происходит, ни совладать с телом, лишившимся навыков плаванья. Попытки найти ее в мутной воде не увенчались успехом.
Рени сняла часть заклинания, но все снять не успела, и провалилась на ту сторону. Как теперь ее искать, каким образом сработало наполовину снятое заклинание, не убило ли ее в момент разрыва, сможет ли она выбраться – десяток вопросов, ответов на которые не было.
Спустя четыре дня после потери разом всей семьи, оставив Джарлана временным управляющим всего своего имущества и взяв с того слово разыскать его дочь, тихо угас Андер.
На тройных похоронах светило слепящее солнце. Бородатый служитель Утешающего в светло-зеленых одеяниях негромко зачитывал прощальную речь. На земле, укрытой ковром золотых листьев, яблоку негде было упасть – собрались почти все Дома. Один из гробов оставался пустым.
После похорон потянулись скорбные процессии домов Памяти и Учения. Помятуя о большом количестве магов, замешанных в ритуале, Джар старался отвечать как можно короче и выставлять их побыстрее, отговариваясь делами; впрочем, дел в связи с нежданным наследством и вправду было много.
Дарнель успел подтвердить, что его жена потеряла рассудок, преследовала Рени, убила Брелана, отравила Эла, пыталась убить его самого в попытках завершить какой-то неизвестный ритуал. Полустертые линии и неопределяемый магический фон ничего толком не дали магконтролю, но и истинное положение дел удалось скрыть. Рени, по показаниям Дарнеля, унесло волнами.
Было начато дело по поиску Рени, однако двигалось оно вяло, хотя Джарлана один раз навещала весьма неприятная и странная особа южных кровей, причем в черных глазах огненному чудилась такая личная неприязнь, что он едва сам себя не начал подозревать в неких противоправных действиях по отношению к своей невесте. Легкий акцент выдавал линтийские корни – у него самого был тот же акцент первые несколько лет после приезда в Йоннри, уж не была ли эта сотрудница очередного Управления каким-то образом осведомлена о его прошлом?
Попытки пробить завесу закончились полным разочарованием. Оставалось искать возможности и ждать. Ждать, пока что-то не изменится…
