Текст книги "Розалинда. Детектив (СИ)"
Автор книги: Ирина Муравьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Глава 3
С инкогнито семейство Магс явно переборщило.
Сменив повозку, мы проехали сотню километров, чтобы снова остановиться и пересесть в другой экипаж. Потом в лодку. А из лодки я выползла (в буквальном смысле) на лошадей. Был уже поздний вечер, и я, изрядно усталая, голодная, да еще и в корсете при шелковых чулках, мечтала об ужине, теплой постели и напялить корсет с чулками на Александра, чтобы он провалился… Но тут передо мной появилось поместье семейства Магс. «Четыре ручья». И я поняла…ну нету у людей чувства стиля! Ни башенок. Ни горгулий. Ни таинственных зеленых лабиринтов в саду. Четыре ручья представлял из себя квадратное, серое, четырехэтажное здание, на высоком каменном фундаменте. Сад напрочь отсутствовал. Лишь зеленая поляна вокруг.
–Сложно, наверное, было архитектора для такого чуда найти? – поинтересовалась я, слезая с лошади.
–Архитектору выжгли глаза, чтобы он не смог повторить чертежи этого дома, – ответил Александр.
Надеюсь, это была шутка. Иначе пара глаз пропала зазря: смотреть в этой серой коробке было не на что.
Александр, тем временем, взял под уздцы своего коня и пошел с ним в обход здания.
–Не говорите, что за лошадьми придется ухаживать самим, – взмолилась я, – Я в изящном платье, и не могу чистить конюшню!
–Вам не придется. Мы лишь поставим лошадей, накормим и напоим их. Для остального завтра вам можно будет переодеться.
–Как галантно, – буркнула я.
Мы обошли дом, и остановились возле тяжелых железных ворот. Александр пошарил в дорожной сумке, вынул ключ, и отворил ворота.
Пред нами предстала лестница, вернее нет, наклонная плоскость без ступеней. Широкая, каменная.
–Нас с лошадьми сюда? – удивилась я.
–Да, – ответил Александр.
–А разве конюшни не должны быть вне дома?
–В этом доме не должны.
И Александр повел свою лошадь по «лестнице всадников».
–Понимаю, почему архитектору выкололи глаза, – пробормотала я, – Не дом, а недоразумение!
Мы поднялись в конюшню, приготовили лошадок ко сну, и, по небольшой крученой лесенке поднялись еще на этаж выше.
Там было темно. Лишь один фонарь возле лестницы.
–Еще наверх?! – вздохнула я, – Мои ноги уже не слушают!
–Хвати ныть, – буркнул Александр.
Мы поднялись еще выше. Он нащупал очередные ключи. Открыл очередную дверь. И я оказалась в раю! Кровать! Большая! Мягкая кровать!
–Прощайте! – бросила я своему работодателю, прыгая на нее, и зарываясь в пуховые перины.
–Спокойной ночи, Розалинда, – ответил Александр, – Завтра встречаемся в шесть в главной столовой.
–В шесть!? – взвыла я.
–А я предлагал вам отказаться от работы! – ответил Александр, и мне подумалось, что садист улыбается.
Я кинула в него подушкой, но он успел закрыть дверь. Ничего, разберусь с ним позже. И с этой мыслью я, не снимая даже корсета, уснула.
Не знаю, спали ли вы когда-нибудь в корсете. Я лично делала это в первый раз. И получалось у меня плохо. Все мое бренное тело болело. Голову наполняли мысли о различных пытках, которые можно было бы проводить с помощью этой модной душегубки. Примерно в три часа ночи я проснулась. В поту и с болью в каждой частичке тела.
–Не стоило лениться, а снять эту жуть перед сном, – выругалась я про себя.
С этим я распрощалась с платьем, корсетом, чулками, и, накинув на себя простую белую рубашку, в которой так приятно дышало все тело, вышла из комнаты. Моей целью было, конечно, найти в этом злосчастном доме хоть один стакан воды. Но судьба распорядилась иначе. Я вышла в узкий коридор, ведущий к лестнице, и, увидев внизу слабый свет, начала спускаться, подразумевая, что кухня может быть на первом этаже. И в этот самый момент я услышала голоса. Они раздавались из зала, находящегося на первом этаже возле лестницы.
Моментально я притихла и стала слушать, пользуясь тем, что мрак наверху полностью скрывал мою фигуру.
–Аккуратнее! Кому я говорю! – выругался мужчина.
Голос был молодой, но слегка покореженный. Возможно, говорящий много пил, или был по-иному небрежен к здоровью.
–Простите, господин, – послышался второй голос. По обращению: явно подчиненный.
–Ну-ну, Сэл, не злись, – это уже говорила женщина. Глосс был медово-сладок и чем-то даже обольстителен.
–Не злиться?! – прикрикнул на нее мужчина, – Ты ведь понимаешь, в этой коробке честь всей нашей семьи!
–Да, прости, – неожиданно покорно сказала дама.
Затем последовала тишина.
Я присела на колени, чтобы рассмотреть говорящих. Их было четверо.
Красивая, можно даже сказать шикарная, блондинка в соблазнительном декольте. Мужчина– тоже блондин – в фиолетовом фраке, стоял ко мне спиной.
–Натрудился, бедняжка, – с язвой подумала я.
Еще двое были одеты, как рабочий люд. И, скорее всего, им и являлись. Они держали большой ящик, предмет в котором и был окружен разногласиями.
–Шпионите, – раздался тихий шепот над моим ухом.
Я еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Но все же сдержалась. Слава мне.
Тихо выдохнув, вместо крика, я посмотрела на Александра. Он стоял у меня за спиной. В костюме и при галстуке. Похоже, он был из тех, кто мог бы легко спать в корсете. Аристократ одним словом.
–Да, шпионю, и что? – шикнула я.
–Хорошо, за это вам и платят, – улыбнулся Александр, и добавил, – Сидите здесь, я сейчас.
Он оставил меня на лестнице, а сам спустился вниз.
–Сэлвер, Аманда, – поприветствовал он людей (конечно лишь тех, кто был его ровней, работягам он даже не кивнул).
–Добрая ночь, Александр, – ответил ему Сэлвер.
–Не могу с Вами согласиться. Вы нарушаете правила, – и Александр указал на работяг.
–Но мы с сестрой не можем сами…! – начал было снова возмущаться тот, кого назвали Сэлвер, но тут в разговор вступила дама.
–Вы правы, – сказала она Александру, – Простите нас. Надеюсь, мы обойдемся без штрафа?
–Да. Пока лишь предупреждение. Но дальше – никаких слуг. Только мы.
Дама кивнула. Ее спутник тоже. Они приказали работягам опустить ящик и уходить. Слуги повиновались и исчезли за дверью, которая, насколько я помню, вела на конюшню.
–Поставьте лот в зал часов, – сказал Александр.
–Хорошо, – буркнул Сэлвер.
–Первая часть аукциона начнется завтра в двенадцать. Доброй ночи, – сказал Александр и удалился.
Проходя мимо меня на лестнице, он дал мне знак следовать за ним.
–Это были Сэлвер и Аманда Освальд. Брат и сестра. Их семья владеет крупнейшими приисками горного хрусталя. Они уже четвертый раз на аукционе.
–Освальды, – пометила я себе, – Одни из возможных подозреваемых.
Мы дошли до моей комнаты и Александр остановился.
–Думаю, раз вы не спите, самое время обговорить вашу легенду.
Я кивнула: то, что я – детектив – конечно, нельзя было говорить ни в коем случае. Следовало придумать что-нибудь безопасное.
Александр оглядел мой наряд. А вернее: его отсутствие. Его взгляд скользнул по голым ногам, плохо прикрытым бедрам, грудям под рубашкой.
–Хотите, можем сказать, будто я – ваша любовница, – ехидно заметила я.
В уголок рта Александра закралась усмешка, но он ответил:
–Не стоит. С вас хватит и дочери двоюродной сестры моей матушки, приехавшей помочь мне с делами.
–Согласна, – пожала я плечами, – Всем ведь известно – дочь двоюродной сестры, это и есть любовница.
Александр рассмеялся. Это было впервые, когда я услышала его смех. Живой, звонкий. Так не вяжущийся с его холодной натурой.
–Идите спать, Розалинда, нам все еще вставать в шесть утра, – сказал он.
–Тогда, доброй ночи, -игриво подмигнула я, и скрылась за дверью.
Александр снова рассмеялся. На душе у меня почему-то стало чуточку теплее.
Глава 4
В шесть утра я не встала. Я встала в пять. И на это был ряд причин.
Говорить о том, что Александр не доверяет мне – бессмысленно. Он до сих пор не ввел меня в курс дела. Но я не просто так получила лицензию детектива.
Еще в Греморе, сразу после того, как госпожа Магс взяла меня на «работу», я написала письмо господину Холмсу. И сегодня утром я ждала ответа. Чем раньше – тем лучше. Не стоит и Александру знать всего обо мне.
Обычно моя корреспонденция с «начальством» сводится к нескольким листкам волшебной бумаги – она сама складывается в бумажную птичку и летит до адресата. Однако сегодня, распахнув окно, я увидела нечто неожиданное. Даже для меня. В лучах рассвета ко мне приближался монстр. С двумя головами и огромными черными крыльями.
–Сложно такой птичке будет остаться незамеченной, – подумала я, и скрестила пальцы, надеясь, что все еще спят.
Тем временем монстр приближался. И я вздохнула с неким облегчением. По крайней мере, это был не кровожадный двуглавый гриф. Просто два ворона, несущих между собой весомую папку. Одного из воронов я даже лично знала. Ватсон – старый питомец господина Холмса. Вороны подлетели к окну, я отвязала от их лапок веревочки и взяла папку. Налив им в блюдечко водички, я села на кровать и отрыла свою посылку. Она содержал письмо господина Холмса, и папку с информацией на участников аукциона.
Откуда мой учитель знал, кто примет участие – я даже не хочу знать. У каждого детектива есть свои тайны.
Кстати, о тайнах. Холмс поздравлял меня с назначением, но так же он сообщил мне, что назначение это принято лишь госпожой Магс, так как ее сын – Александр, нанял своего детектива. К сожалению, даже Холмс не смог вычислить его среди гостей аукциона.
–Просто чудесно, – вздохнула я, потрепав холку подлетевшему ко мне Ватсону, – Десять человек. Один из них – тоже детектив. Один (или больше?) – убийца. И кто-то, кому не намечено дожить до конца аукциона. Разве это не мечта любого начинающего детектива?
Ровно в шесть на моем пороге появился Александр. Выглядел он так, будто за ним была целая ночь отдыха: свежевыбритый, в наглаженной белой рубашке, темно-фиолетовом камзоле и брюках со стрелками. Интересно, если я правильно все поняла, то слуг в поместье сейчас нет, тогда сам ли Александр занимался своим туалетом? И если да, то я с удовольствием посмотрела бы на эту знатную особу за утюгом.
–Рад, что в этот ранний час, вы в столь хорошем расположении духа, – заметил мою улыбку Александр.
–Почему бы и нет, – пожала я плечами, – Я ведь на закрытом аукционе для самых знатных семей. Ради такой чести не грех и лучшую улыбку надеть.
–Я вас отлично понимаю, – усмехнулся мой собеседник, и мне почему-то показалось, что в этой колкости он действительно уловил что-то близкое для себя.
Мы спустились по лестнице и снова оказались в прихожей. Теперь уже было не столь темно, и я смогла лучше разглядеть обстановку. Как я уже и ожидала: ничего особенного. Небольшая комната, обитая темным деревом. Лестница на второй этаж. Каменный камин с большими часами над ним. Три двери. Одна – самая дальняя – вниз – в конюшню – там я уже была. Вторая – сразу возле лестницы. Из ее щели лился свет и доносился приятный аромат выпечки. Я надеялась найти там хоть что-нибудь перекусить. Третья дверь располагалась возле камина. В комнату за ней этой ночью брат и сестра несли «честь» своего семейства. Как я и сказала: ничего особенного.
–Я очень надеюсь, что мы начнем расследование с завтрака, – молитвенно посмотрела я на Александра.
–Конечно, – согласился тот, – Хоть вы и не нравитесь мне, но смысла морить вас голодом я не вижу.
Он открыл дверь возле лестницы, и мы оказались в длинной блеклой комнате. Ее стены были скучно-серыми. Для украшения на них висела лишь пара зеркал в простых рамах. Из мебели – лишь деревянный стол, накрытый к завтраку. Впрочем, более мне было и не надо. Не спрашивая разрешения Александра ( а вдруг он все же решит заморить меня голодом?) я плюхнулась на стул, и принялась за булочки с повидлом.
Александр сел рядом. Некоторое время он с неким отвращением смотрел на то, как за моими щеками исчезают сыры, колбасы и джем одновременно, потом он взял двумя пальцами булочку, намазал ее маслом, откусил маленький кусочек и продолжил смотреть на мою вакханалию.
–Знаете, не вы одна ничего не еле со вчерашнего утра, – как бы заметил он.
Мне было все равно: я была голодная, еда – отличная. А если начнут убивать уже сегодня (?!)– то кто знает, когда еще удастся поесть!?
Александр снова откусил маленький кусочек булочки.
Я запихнула в рот огромный бутерброд с колбасой.
–А, демоны с вами, – выругался мой работодатель. На этом он отбросил свою булочку, и принялся за завтрак с вполне нормальными манерами голодного мужчины.
Так прошло много молчаливых минут. Когда же я поняла, что ненавистный корсет не позволит мне еще одной булочки, я откинулась на спинку стула, и снова огляделась кругом. Странно. В комнате не было ни одной двери, кроме той, через которую мы вошли. Но ведь где-то должна быть и кухня, на которой все это готовится?
Александр тоже закончил завтрак, и теперь смотрел за окно. Там начинали собираться тучи. Скоро будет дождь. Александра это, похоже, сильно тревожило: его брови нахмурились и он постоянно вертел в руках родовой перстень, снятый с пальца.
–Я надеюсь, мне не придется благодарить вас за то, какой чудесный завтрак вы приготовили? – спросила я, пододвигаясь чуть ближе к Александру.
–Что? – вырвался тот из своих мыслей.
–Вчера вы говорили, здесь нельзя быть со слугами. Я слышала ваш разговор с Освальдами. Поэтому, я очень надеюсь, никому из нас не придется стоят на кухонной вахте, – пояснила я, – Нет, я, конечно, умею готовить, но уходила я из своей пекарни вовсе не ради этого.
Александр засмеялся. Надел перстень обратно на палец. Потом повернулся ко мне.
–У вас отличная память, и вы все подмечаете, – сказал он.
–Удивлены?
–Нет.
Повисла пауза. Комплимент Александра никак не разъяснял вопроса о готовке. Наконец он сказал:
–У нас на аукционе, действительно, нет слуг. Слишком много тайн, которые нельзя разглашать.
–Я заметила, – буркнула я себе под нос.
Александр продолжал:
–Это многим не нравится. Но таковы правила. Однако, тратить время на готовку – непозволительно. К тому же, готовь сами аристократы, смертей было бы больше.
Я улыбнулась. Смешная шутка.
–Посмотрите вокруг, – предложил Александр.
Я оглянулась. Лишь серые стены и зеркала.
–Еду доставляют из ближайшей деревни, через зеркальные порталы. Сюда– и сразу обратно.
Я готова была захлопать в ладоши: красивое решение!
–Но сразу хочу предупредить вас, – голос Александра понизился, – Через эти зеркала нельзя уйти из поместья.
Я приподняла бровь.
Александр взял мою ладонь: там все еще горела печать его матери.
–Подобные метки есть у всех участников аукциона. Они не дадут вам войти в зеркальный портал.
–Я и не собираюсь сбегать, – холодно сказала я.
Александр отпустил мою руку. Поправил галстук.
–Тогда к делу.
Мы все еще сидели в столовой. За окном начинал накрапывать мелкий дождь. Я стояла у окна и смотрела на безрадостный пейзаж за ним. «Прекрасный» серый особняк окружала зеленая лужайка. На ней ничего не было высажено. Ни цветов, ни кустов, ни одного дерева. Лишь изумрудная трава. Мне она почему-то очень не нравилась. Казалось, я упустила что-то важное. Вдали, за изумрудной травой, виднелся один из ручьев, огибающих поместье. Да, название «Четыре ручья» было самым что ни на есть прямым. Дом, по периметру, огибало четыре неглубоких ручейка. Все они текли из местных болот и озер. Все они впадали в болота и озера.
Где-то вдалеке зеленели верхушки лесных деревьев. Вот и весь пейзаж. Но я стояла у окна и смотрела в него, не желая пока глядеть на Александра.
Он наконец ввел меня в курс дела. Но, учитывая обстоятельства, сделать это надо было намного раньше. Я была зла.
Аукцион состоял из трех частей.
Первая: покупка-продажа семейных ценностей. Даже аристократам надо было где-то сбывать свои волшебные перстни и прочую семейную реликвию, а на вырученные деньги покупать менее возвышенные, но более необходимые вещи. А, чтобы по миру не пошла молва о «несостоятельности» того или иного рода, делалось все на закрытом аукционе.
Вторая часть аукциона была намного более интересной. Если, конечно, это можно так назвать.
Во второй части сильные мира сего торговали честью. Да-да. Именно так.
Делалось это уже давно. Многие столетия. Для регулирования внутренних конфликтов в королевстве. Звучит странно. Но все же…
Далеко не все конфликты выливаются в войны. Далеко не все преступники сидят в тюрьмах. О многом люди, живущие графстве, даже не знают. Но конфликты есть. И королевский суд, рассматривая дело, может послать графа на «аукцион». Это мера наказания. Жестокая. Но эффективная. Твою честь может купить кто угодно. Если ты в чем-либо виновен, то должен пройти через это.
Лично я не представляю, как можно продать или купить чью-либо честь. Наверное, беднякам этого не дано. Наша честь не продается, что бы не случилось. Но Александр сказал, я все пойму, когда увижу аукцион.
А у аукциона была еще и третья часть. Самое жестокое наказание, которое может вынести тайный королевский суд.
Лишение магической силы.
И магическая сила тоже продавалась через аукцион.
И, если я и не разбираюсь в чести аристократов, то я все же кое-что знаю о магической силе. Она дана с рождения и течет по венам, как кровь. И лишиться этой частицы себя, даже ненадолго, ибо магическая сила восполнима, является ужасным мучением. Сродни тому, что из тебя высосали всю жизненную силу, выпили кровь, оставив лишь капли, и бросили помирать в темноту. Лишение магии – самое страшное, чем может покарать непокорного аристократа всемогущая монархия. Теперь я понимаю, почему с семьей Магс, даже несмотря на близость к королю, столь мало кто хочет иметь дело. Их род запятнан грязью аукциона, который они проводят. Да, аукцион тихо и мирно урегулирует дела знати, но я сравнила бы это со смыванием крови в темноте.
Я посмотрела на Александра.
–И убийства совершают в самой последней части аукциона?
–Да, – подтвердил тот, – Сейчас неспокойное время. Король болен. Наследница еще не найдена. Аристократы, приближенные ко двору, плетут интриги. Королевский суд работает день и ночь. Раньше, лишение магии – было редким лотом. Даже у нас. Теперь мы уже три года подряд имеем претендентов.
–Двое из которых уже убиты.
–Да.
Я снова отвернулась к окну. Темные тучи закрыли собой почти все небо. Надвигалась гроза.
Глава 5
–Расскажите про первое убийство, – сказала я, наконец садясь на стул возле Александра. Тот лишь пожал плечами.
–Как пожелаете. Но это прольет мало света.
–Мне сейчас нужна любая информация.
–Хорошо.
Александр слегка откинулся в кресле. Несколько секунд он молчал. Может, старался вспомнить все, до мелочей. Но, скорее всего, решал, что можно мне говорить, а что – нет. И тут мое терпение лопнуло.
Прежде чем вы это прочтете, хочу сказать, что терпение я теряю крайне редко. По натуре я – просто ангел. Но Александр хорошо знал свое дело. С самого начала он вел себя так, будто мне и не стоит доверять. А теперь, рассказав, насколько серьезными вещами занимается аукцион, он все еще процеживает информацию. Больше книг на сайте кnigochei.net У меня на руках ни одной карты, и, в то же время, на моих руках – печать его матери. Клятва, которую я обещалась исполнить. И я выполню свое задание. Чего бы это мне не стоило. А для всего мне нужна информация.
Наверное, эти, и еще другие, не печатные мысли, пронеслись в моей голове, когда из уст Александра вылетело:
–Не могу сказать много…
В следующий момент моя рука занеслась над ним, я размахнулась, но, вместо пощечины, мой оппонент увидел лишь мою ладонь перед своими глазами.
–На мне клеймо! – прошипела я, – Разве похоже на то, что я собираюсь играть в игры?!
Александр посмотрел на мою ладонь, потом в мои полные гнева глаза, и, нежно взяв мою руку, отвел ее в сторону.
–Розалинда, – мягко сказал он, – Я тоже не игрок. Но в этот раз на кон поставлена жизнь и честь очень дорогого мне человека. Поверьте, я хочу доверять вам. И я делаю все возможное, чтобы помочь в расследовании. Но здесь, на аукционе, есть вещи, которые нужно видеть, а не говорить. И я не могу сказать все сразу, здесь замешано слишком много…
–Да-да, честь знати, – сквозь зубы процедила я, – А моя честь, как детектива, которого наняла ваша семья, вас не интересует?
Александр встал. Теперь он стоял надо мной и мягко держал мою руку в своей.
–Поверьте, – сказал он каким-то странным, дрожащим, совсем не своим, голосом, – Я сделаю все, чтобы вы не пострадали.
Я мгновенно остыла.
–Надеюсь, вы это о чести? – пробормотала я.
Александр улыбнулся.
–Я о жизни.
По моей спине пробежал холод.
Александр отпустил мою руку.
–Я не могу рассказать много о первом убийстве, потому что в тот год я еще не посещал аукцион. Его вела моя мать. Впервые я попал в «Четыре ручья» лишь год назад. До этого я…в общем, это уже не важно. Вернемся к делу.
Александр снова сел напротив меня.
–Первого убитого звали Лорд Роберт Лэндсор. Он был убит через несколько часов после того, как его лишили магической силы. Его тело нашли в комнате, где производится ритуал. Это все, что я могу сказать.
–А кто получил его силу? – спросила я.
–Лорд Сэйан Бриг. Но сила перешла к нему через ритуал при надежных свидетелях. Сразу после он покинул комнату. На тот момент Роберт был еще жив.
Я разрывалась между вопросами о ритуале, и вопросом о комнате. Выбрала последний.
–В комнате для ритуала были найдены какие-либо следы?
–В этом и проблема.
–В чем?
–Комнаты запечатаны.
Я непонимающе посмотрела на Александра.
Тот вздохнул.
–Все комнаты, в которых происходят магические сделки – запечатаны. Никто, кроме участников сделки не может в них войти. Никогда. Даже, когда аукцион не работает.
–Проблемка для горничных, – пробормотала я.
Александр кивнул.
–Я все расскажу, и вы увидите, как много здесь проблем.
Я пожала плечами: пусть так.
–Александр, – продолжила я тему, – Если комнаты за печатью, то как же входят участники сделки?
Тот ухмыльнулся:
–Отличный вопрос.
–Я знаю, – подтвердила я.
Александр молчал.
–Опять что-то скрываете? – сухо спросила я.
Вместо ответа, Александр лишь взял мою руку в свою. Нежно, он развернул ее ладонью вверх. Провел по ней своей рукой.
–Вы грешили? – мягко спросил он.
Я не ответила ничего. На эту тему говорить я с ним не хотела. Это было не его дело. Я здесь не для того… Но, по мере того, как Александр сверлил меня глазами, мои грехи невольно всплывали передо мною.
Александр нежно водил своею рукой по моей, и… рука моя загорелась огнем.
–Демоны! – выругалась я, выдергивая руку у Александра.
Печать, оставленная его матушкой на моей руке, горела, словно только что выкованная железом.
–Примерно так и попадают, – пожал плечами Александр, подавая мне шелковый платок.
Я приложила его к руке.
–Вы всех по ручке гладите? – язвенно спросила я, глядя на уродливую печать.
–Вовсе не обязательно. Участник аукциона лишь должен поднести свою руку к двери и назвать грех, за который он на аукцион попал. Печать аукциона приобретает силу и открывает дверь.
–Чудесная задумка, – холодно сказала я, все еще потирая руку.
–А по-моему, это отвратительно, – сказал Александр, и, по голосу его можно было понять, что он не врет.
