Текст книги "Ложь и честь (СИ)"

Автор книги: Ирина Геллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Выжившие, пользуясь тем, что знают каждый сантиметр корабля, успели возвести баррикады из обломков и всего, что попадалось под руку, закрепившись на позициях и прицельным огнем уничтожая зажатых в узких коридорах ратлингов. Они дрались отчаянно, отступать было некуда, но еще оставалась надежда на приближающиеся подкрепления, способные переломить ситуацию. После произошедшего практически все понимали, что крейсер ни за что нельзя отдавать ратлингам. Одни только Небеса знают, какие технологии они смогут украсть и потом воспроизвести. И потому даже если сдавали какие-то помещения, то перед этим бойцы экипажа старались уничтожить там все хоть сколько-нибудь ценное.

Ратлинги же, почуяв кровь, лезли вперед, не обращая внимания на потери и наполняя коридоры пронзительным крысиным визгом, от которого уши закладывало. Эти твари пугали многих даже не столько своей кровожадностью и жестокостью – солдаты в пустошах на Поверхности и не такое видели – сколько своим видом, вызывавшим первобытные страхи, спрятанные глубоко в душе. Слишком похожие на крыс, с ощерившимися мордами и налитыми кровью глазами, они лезли вперед прямо на стволы автоматов и пулеметов, изуродованные оспинами и шрамами. Перед этой массой живой волны пугались даже самые опытные и старые солдаты.

Капитан корабля отослал охрану мостика на передовую, а сам пытался руководить обороной со своего места, разделив все силы защитников на передовые заслоны и небольшой резерв, который перебрасывал на то направление, где больше всего нуждались в подкреплении. Ряды защитников редели, и если ратлинги могли позволить себе потерять без особых проблем десятки тысяч сородичей, то для людей в их ситуации каждый боец становился важной единицей.

– Отступить изо всех внешних отсеков, они слишком сильно повреждены и слишком большие, чтобы пытаться там удерживать позицию. Закрепиться в секциях первостепенного значения, заблокировать все двери и пресекать любые попытки проникновения. Пока есть возможность, сохранять предполагаемые направления для подходов подкрепления. Если нет возможности удерживать его, то разрешаю заваривать двери, – раздавал он указания, пока прибывший на мостик медик бинтовал ему голову. Медицинский отсек по большей части пережил жесткую посадку, но рабочих рук там уже не хватало, раненых было гораздо больше, чем подготовленных коек, и даже медицинские дроны не успевали обрабатывать всех поступающих.

Тяжело вздохнув, Деннор бросил взгляд в сторону оператора связи.

– Есть хоть какой-нибудь сигнал от наших союзников?

– Никак нет. При падении полностью уничтожило радиорубку. Мы попытались подключиться к антеннам напрямую, но не получили ответного сигнала. Весьма вероятно, что они также серьезно повреждены. Правда, подтвердить это мы пока не в состоянии. Датчики не отвечают.

– Проклятье. Что по визуальному наблюдению?

– Есть несколько десантных челноков, запущенных с союзных кораблей. Они сядут прямо на внешнем корпусе. Предположительно, это первая волна подкрепления, штурмовые и абордажные части. Мы все еще пытаемся хоть как-то с ними связаться.

– Продолжайте. Сейчас я рад каждому новому человеку.

* * *

Квенти Карийский с трудом втянул в себя воздух, глядя на стартующие от причалов орбитальной станции фрегаты и ударные корветы. Рев корабельных двигателей, казалось, готов был разорвать сам воздух, и все вокруг напряглось в ожидании предстоящих событий. Как единственный сын карийского барона, он был будущим наследником, пусть едва и достигшим возраста дворянской правоспособности. В свои четырнадцать лет он получил из рук отца свой первый клинок и право вступить в ряды кадетов Королевской армии, где мог бы отточить свои навыки в училище, а позже и на должности полевого офицера. Однако барон Карийский решил оставить его при себе, сам занявшись его воспитанием, но из-за этого Квенти часто чувствовал себя обделенным, словно лишившимся чего-то важного в своей жизни. Право служить офицером в армии короля – честь, и дворяне должны подтверждать своей службой право на титул, пусть и не обязательно. Ему казалось, что отец просто не хочет его отпускать, потеряв старшего сына и наследника, и потому слишком боясь за младшего, последнего преемника карийского титула. Вместо службы в армии короля он учился командовать людьми в карийских войсках, находясь здесь в должности лейб-полковника, пусть это ничего и не значило на практике. Настоящие приказы отдавали старые и опытные офицеры, всегда его сопровождавшие, а действительно веских причин для тревоги не возникало. До сегодняшнего дня.

Орбитальную станцию Карийского бароната «Плинум-пять», где он находился, перебросили к Намерийскому хребту вместе с сопровождавшей группой флота, чтобы остановить наступление ратлингов. Кто это такие, молодой наследник слышал только по урокам истории, но они представлялись ему не очень серьезными противниками, и почему для этого требовались такие массы войск, первое время никак не мог взять в толк. Однако после первых часов боя уже понял, что все не так уж и просто. Эти твари, несмотря на свой примитивизм, обладали огромным численным превосходством и просто сметали выставленные против них войска, а весь бой напоминал схватку со стаей мошкары. Ничего не стоит прихлопнуть нескольких, но никак не получается нанести удар, способный все изменить.

Теперь же ситуация стала еще страшнее. Эти крысы смогли сбить крейсер, что прежде казалось невозможным. Во всех предыдущих столкновениях с ними воздух полностью контролировали войска королевства, всегда обходясь минимальными потерями среди штурмовиков и бомбардировщиков, иногда попадавших в зону покрытия их примитивных систем воздушной обороны. Потеряв один из тяжелых кораблей, силы флота отступили, не зная, чего еще можно ожидать, и дожидаясь новых сообщений разведки о возможностях ратлингов. Активные действия велись только у места падения крейсера, куда спешно перебрасывались подкрепления для контрудара и его защиты. Все нервничали, и Квенти хорошо понимал этих людей, внезапно столкнувшихся с неизвестной прежде угрозой. Только, в отличие от грузившихся в эти минуты на челноки солдат, ему предстояло остаться на станции и наблюдать за происходящим с безопасного расстояния.

Стоя на мостике под самым потолком ангара, он только и мог, что смотреть на готовящиеся к отправке войска. Вся военная машина бароната пришла в движение, раскручиваясь все быстрее и готовясь наказать дерзких ксеносов, посмевших нанести такой чувствительный удар. Теперь для бароната было делом чести не только спасти уцелевших членов экипажа, но и выжечь всю орду, уничтожить каждую тварь, пришедшую к границам колонии. Квенти хотел быть там, а не снова оставаться в стороне, послушным строгим приказам отца, вдали от настоящего сражения.

Статуи рыцарей в доспехах, поддерживавшие потолок, молчаливо взирали на то, как в ангаре ряд за рядом, проносясь мимо их постаментов, в небо ряд за рядом поднимались десантные транспорты, перехватчики и бомбардировщики. И сам карийских наследник только и мог, что сложить руки на перилах, уложив их между декоративными наконечниками над рядом щитов с гербами феода.

– Я должен быть там, – упрямым голосом протянул молодой наследник, обращаясь к стоявшему чуть позади сопровождающему офицеру, титулованному рыцарю бароната. Он, как и постоянно присутствующий рядом адъютант, большую часть времени сохранял молчание и, как подозревал Квенти, больше был нужен затем, чтобы выполнять распоряжения его отца и наблюдать за молодым наследником для избегания любых возможных проблем. – Как я могу чему-то научиться, оставаясь вдали от любой возможности применить свои навыки? Это больше похоже, будто я прячусь за спинами подчиненных!

Карийский принц, как отмечали многие, выглядел даже моложе собственных лет. Высокий и стройный, как его старшая сестра, он так и не приобрел еще грубые мужские черты, оставаясь больше похожим на ребенка. Короткие белые волосы и светлая, как у любого здесь, выросшего под искусственным освещением, кожа так и не огрубели под влиянием открытых и опасных просторов Пространства и Поверхности. Чуть курносый, он смотрел на этот мир большими голубыми глазами, отличавшими его от остальных. Все вокруг имели тот природный красноватый оттенок глаз, и только представители дворянских родов могли похвастаться другими цветами.

– Господин, в силу вашего довольно юного возраста весьма рискованно отправлять вас на поле боя. – Ответил офицер, склонив голову. – Вы будете намного полезнее для бароната, находясь здесь и руководя операцией из штаба. В войсках достаточно профессионалов, чтобы успешно выполнить все задачи.

– В войсках всегда достаточно профессионалов, и мне претит мысль их использования исключительно как отметок на тактическом столе. Я должен быть рядом с ними, и должен показать, что не просто по праву рождения принимаю титул барона. Не хочется становиться вторым Анжеем Герским.

Эту истории хорошо помнили, и до сих пор она оставалась напоминанием многим из дворян Рейнсвальда о том, где заканчиваются права одних и начинаются обязанности других. Анжей Герский был герцогом молодого феода, всего лишь несколько поколений назад являвшегося королевской колонией, но получив независимость в качестве признания достижений семьи с наследственным титулом наместника, управлявшей этими землями. Молодой дворянский род на окраинных территориях далеко за пределами метрополии должен был стать примером того, как можно добиться благосклонности короля, правившего тогда Меркила Пятого, но итог оказался совершенно иным. Принявший власть Анжей Герский, внук первого герцога Герского, оказался неспособным к правлению и почти все время проводил в своем дворце, оставив все руководство феодом на своих рыцарей и вассалов. Абсолютно наплевательское отношение ко всему феоду, но постоянное ужесточение требований из-за слишком высоких расходов на личную жизнь привели к тому, что вассалы протерпели его чуть больше года, после чего подняли восстание. В итоге Анжей был арестован, а после и повешен. Король, узнав о произошедшем, провел разбирательство, но, узнав все причины, не только не наказал бунтовщиков, а еще и передал титул герцога главе восстания. А имя самого Анжея было вычеркнуто из всех дворянских книг и предано анафеме, но осталось в передаваемых устно историях как напоминание остальным, передаваясь от одного рассказчика к другому.

– Господин, не стоит относиться к себе столь критическим образом. Никто не посмеет упрекнуть вас в подобном. Солдаты и так гордятся тем, что действуют напрямую под вашим командованием…

– Командуют офицеры штаба, а я просто нахожусь рядом и иногда качаю головой с умным видом, – отмахнулся Квенти. – Не это я себе представлял как военную службу. Сообщите командованию ударной группы, что наследник собирается принять участие в высадке.

– Господин, я настоятельно рекомендую не делать этого… – попытался остановить его рыцарь, не ожидавший подобного ответа. – У вас есть свои задачи в этой миссии, и нарушая их, вы рискуете успехом всей операции. Прошу вас еще раз внимательно подумать об этом решении.

– Пока что я еще дворянин, – заметил Квенти, втянув ноздрями воздух, после чего посмотрел на свою правую руку, закрытую перчаткой из тонкой кожи. Несмотря на то, что необходимости в этом не было, он все равно полевой мундир, привыкая к ощущениям формы на плечах. – И за сказанные слова несу всю ответственность. Я собираюсь лично участвовать в операции.

– Господин, ваш отец…

– Мой отец сейчас в родовом замке! А я здесь! И я имею право принимать решения! – выдохнул Квенти, сжав ладони. – Можете сообщить ему об этом позже, если возникнет такое желание, однако ничего все равно не измениться.

– Господин, вы знаете, что спорить с вами я не смею, – офицер кивнул головой. – Я отдам все необходимые распоряжения, но позвольте тогда следовать за вами.

– Приказ об этом я отдавать не буду, – Квенти покачал головой. – Однако не буду и отказывать. Это ваше собственное решение.

Глава 14. Сомнения и порядок

Разница человека с животными именно в том и состоит, что он только начинается там, где животные уже оканчиваются.

Виссарион Г. Белинский

Эдвард отлучился из главного зала с веселящимися гостями и поднялся наверх, в небольшое помещение этажом выше, откуда можно было выйти на небольшой балкон под самым потолком и сверху взглянуть на собравшихся. Вероятно, в прежние времена здесь отдыхали от суеты пиров властители забытого уже мира, оставившего после себя лишь наследие в виде столь древних артефактов. Здесь высшие из общества получали возможность хоть на некоторое время отступить от правил этикета и спрятаться от чужих глаз, а в случае необходимости вернуться к людям, показавшись на балконе. Оттуда можно было лишний раз подчеркнуть свое превосходство над остальными, пусть и лучшими из лучших, но все же вынужденных толпиться внизу, под ногами своих правителей.

По приказу барона теперь тут установили полноценный пульт связи и несколько рабочих мест операторов, собиравших всю поступавшую информацию. Для масштабного замысла постоянного контроля, простирающегося далеко за пределы цитадели, нескольких адъютантов барону не хватало. Требовался полноценный узел связи с выходом на все основные военные частоты.

Охранник, стоявший в тот момент у входа, приветствовал барона и пропустил внутрь, где кроме нескольких подключенных к своим пультам операторов находилось трое офицеров связи, уточнявших полученные данные на голограммной карте. Точные трехмерные снимки разных участков Поверхности по очереди сменяли друг друга, показывая новую информацию и выводя обработанные сведения о действующих там Рейнсвальдских войсках.

– Господин барон! Позвольте вас приветствовать и сообщить, что серьезных расхождений с рассчитанными прогнозами до сих пор не обнаружено. Мы продолжаем постоянно мониторить происходящее на всех участках, но, кроме дублирования функций автоматики, ничего не добились. Ситуация под полным контролем, исключая вероятность ошибки из-за задержки передачи данных, – сообщил, отдав честь, главный из офицеров со знаками различия майора служб армейской связи.

– Это хорошие новости. – Эдвард подошел к карте, на которой в эти минуты выводился участок Поверхности с маячками крупного конвоя дикарей, окруженных превосходящими силами тристанского гарнизона. Как раз в эти минуты начали стрелять. Дальнобойная артиллерия обрабатывала сектор, засыпая тяжелые грузовые машины фугасными и плазменными снарядами. Первыми показали себя артиллеристы, демонстрируя возможности новых систем, поставленный на массовое производство в баронате. Танковые и пехотные части должны вступить позже, продемонстрировав свои достижения. – Что касательно ситуации у разведки? Какие-то изменения обнаружены?

– Ликвидированы две группы разведчиков потенциального противника, – доложил второй офицер, впервые с момента появления барона оторвавший глаза от своего планшета. – Господин, точных указаний, откуда они могут быть, не обнаружено. Однако все ликвидированные бойцы имеют вооружение и снаряжение, соответствующее общепринятым в Рейнсвальде стандартам. Предполагается, что это конкурирующие с нами феоды. Кроме того, обнаружена довольно серьезная группа наблюдения, действующая за пределами нашей зоны влияния. Пока было принято решение не применять по отношению к ней протоколы ликвидации.

– Известно, откуда они? – Барон поднял взгляд, оторвавшись от карты. Факт наблюдения за операциями гарнизонов тристанских войск на Поверхности удивить не мог. Подобное практиковалось многими конкурирующими феодами, и спецслужбы его собственного бароната сами вели активные разведывательные операции у границ соперников. Интерес оставался исключительно в том, кто именно решился в этот раз.

– Обнаруженный корабль предпринял все необходимые меры маскировки, но наши операторы смогли настроиться на их каналы передачи данных. Стандартные рейнсвальские системы кодировки, на их расшифровку не уйдет много времени. После этого мы сможем узнать, куда они передают данные.

– Продолжайте. Постарайтесь сделать так, чтобы вас не засекли. – Эдвард оперся двумя руками на край голографического стола, глядя на происходящее в сорока миллионах километров отсюда. Колонна дикарей быстро и эффективно уничтожалась, рассеиваясь под артиллерийским огнем, после чего отдельные группы окружались и истреблялись танками и тяжелой пехотой. Излишние мощности, здесь вполне могла справиться и стандартная колониальная пехота практически без потерь, но Эдвард пытался представить, как все это может выглядеть глазами дикаря с Поверхности. С их примитивными технологиями у них нет никаких шансов противостоять нападающим. Испытывают ли они страх или панику?

Дикари в биологическом плане, если не считать мутаций, практически не отличаются от граждан королевства, пусть и не считаются полноценными людьми.

Рейнсвальд оставался государством с консервативными взглядами, не менявшимися тысячи лет, несмотря на постоянную экспансию и развитие многих областей науки. Из-за внешних конфликтов на колониальных границах у многих уже сложилось отработанное поколениями негативное отношение к большинству жителей Поверхности. Когда он еще только учился, практически все время запертый в библиотеках Тристанского замка, старый монах, преподававший ему историю мироздания, убеждал, что в действительности человечество на Поверхности создавали несколько независимых друг от друга ветвей, способных к скрещиванию.

Вполне возможно, что население Рейнсвальда имеет близкие родственные связи с племенами, кочующими по Поверхности или же строящими там свои города. Странно представлять, как люди, создавшие цивилизации и преодолевшие тьму незнания, могли принадлежать к одному роду с теми, кто так и не сумел отступить от своего животного состояния. Иногда Эдвард ловил себя на мысли, что ему страшно.

Страшно оказаться таким вот неразумным дикарем, весь смысл существования которого сводится к банальному выживанию в суровых условиях Поверхности. Стать таким же лишенным значения существом, что с натяжкой можно назвать “человеком”, отчаянно цепляющимся за свою бессмысленную возню в грязи, которое считает жизнью. И который в итоге оказывается не более, чем насекомым под сапогом цивилизации, наступающей на пустующие земли в поиске все новых и новых ресурсов для продолжающейся экспансии.

Во время службы в Королевской армии он видел таких людей вблизи, и не только через прицел рельсового карабина. Иинан Третий был одним из немногих королей в истории Рейнсвальда, продвигавших протекционистскую политику по отношению к дикарям человеческого вида на колонизированных территориях. Полк, в котором служил Эдвард, занимался не только военными операциями, но и гуманитарными миссиями, оказывая помощь и поддержку поселениям, которые включались в список населенных пунктов, входящих под юрисдикцию короны. Эти дни он хорошо запомнил, отложив в памяти как напоминание об огромной разнице между цивилизованными людьми и примитивными племенами.

Особенно тот день, когда сводную боевую группу, в составе которой он оказался, проведя всего лишь две недели в рядах Королевской армии. Поднятые по тревоге, они за одиннадцать минут надели стандартные боевые доспехи, выдвинулись на плац и погрузились на тяжелые грузовые квадрокоптеры, уже на борту взлетавших машин получив инструкции о происходящем. Их гарнизон оказался ближайшим к поселению, где располагалась гуманитарная миссия королевского феода, и теперь там срочно требовалась военная помощь. Стая мутантов пересекла незамеченной внешний рубеж обороны и напала на одно из подконтрольных поселений. Местных сил могло не хватить для отражения атаки, и туда срочно перебрасывались свежие силы.

* * *

В десантном отсеке квадрокоптера после того, как туда полностью загрузилось два отделения пехоты, свободного места практически не осталось. Боевые доспехи с наплечниками в виде львиных голов и крылатыми шлемами, позолоченные и больше похожие на произведение искусства, чем на вооружение солдат современной армии, теснились так плотно, что солдаты едва не задевали друг друга. Рассаженные по обе стороны, они оставляли только совсем небольшой проход в центре салона, где в эти минуты проходил старший офицер группы.

– Наша задача взять под контроль периметр поселения и провести операцию по уничтожению всех противников в зоне обороны, для чего нас разделят на две части. Первая будет высажена на стены, где примет позиции у местных вооруженных сил, а вторая группа будет высажена в тылу мутантов и прижмет их к стенам, не давая отступить. У операции зеленый уровень опасности, противник вооружен примитивным огнестрельным и холодным оружием, его единственное преимущество состоит в численности. Поэтому действуйте внимательно и осторожно, сохраняйте визуальный и огневой контакт со своими напарниками. Я не желаю писать отчеты, что в этом бою личный состав понес потери. – Их командир никогда не смотрел в свой инфопланшет и не сверялся с коммуникатором, сообщая о деталях новой операции, всегда все проговаривая на память. Сняв шлем, он посмотрел на своих подчиненных, среди которых больше половины были представители знатных домов Рейнсвальда, младшие сыновья и молодые наследники, проходившие обязательную королевскую службу, а другие – профессиональные элитные бойцы, своей кровью и потом доказавшие право на место в рядах лучшей армии Рейнсвальда. – Я отдельно напоминаю, что все аборигены, находящиеся в зоне операции, уже считаются подданными короны, и поэтому запрещено открывать огонь по гражданским. Это будет расценено как измена присяге и предательство.

– Господин майор, почему мы вообще должны рисковать своими жизнями ради каких-то дикарей? – Поинтересовался один из солдат. Эдвард не помнил, из какого дома. Из какого-то молодого и незначительного, на внешних границах королевства за пределами метрополии.

– Потому что это приказ короля. – Не дождавшись офицера, сухо ответил сам наследник тристанского барона, придерживая свой импульсный пулемет между ног, пока квадрокоптер трясло из-за слишком быстрого полета в плотной атмосфере. Освещения в салоне тоже практически не было, только горели красные сигнальные лампы, выхватывая из темноты угловатые обводы доспехов. Эдвард был самым молодым в отряде, но все знали, кто он такой и откуда. В будущем многие из его нынешних сослуживцев будут кланяться при появлении Эдварда, выражая честь и радость от его визита, и уже в эти дни мало кто с ними пытался спорить. – Мы не имеем права обсуждать приказы Его Величества до тех пор, пока их не выполним.

– Именно! – Рявкнул офицер. – Мы выполняем приказ! И если будет приказ головой вперед броситься в огонь, мы ответим «так точно»! И никаких обсуждений! Поэтому сейчас готовьтесь к бою, все остальное потом.

– Мы должны рисковать жизнью ради каких-то дикарей… – усмехнулся кто-то еще. – Ради чего? Они все не стоят даже потраченных зарядов.

– Король хочет положить начало новой политике, вы же слышали. Ассимиляция тех дикарей, которые не имеют мутаций и пригодны по всем параметрам. Это назвали гуманизмом, – пошутил один из солдат, младший сын одного из дворянских домов метрополии, которому все равно не светил титул наследника. – Его Величество сказал, что это позволит лучше понять население Поверхности и стабилизирует ситуацию на границах. Какой-то смысл в этом, конечно, есть…

– Мешать рейнсвальдскую кровь с дикарской! – Выдохнул тот, кто был больше всех недоволен. – Что вообще может быть хуже?

– А говорят, что разница между нами и ними только в уровне цивилизованности. Если бы они обладали такими же технологиями, то ничем не отличались бы от нас. Мы судим их исключительно по внешнему виду, а возможно, стоит взглянуть на вопрос глубже, как и поступил Иинан…

– Внимание! Наша цель на горизонте! – Рявкнул майор, снова проходя через весь салон, придерживаясь рукой за перила под потолком. – Мы получили сигнал от расположенной там гуманитарной миссии, и новости не очень хорошие. Мутанты пробились через внешнюю стену и прямо в эти минуты заняты разграблением города. Поэтому первоначальный план отменяем. Вся группа высаживается в пределах поселка, и главной задачей является установление безопасной зоны вокруг здания миссии и нескольких участков, что сейчас будут помечены на ваших картах. Это места, где прячутся гражданские, которых успели эвакуировать. Однако в застройке еще много беззащитных людей, и больше всего им сейчас требуется наша помощь. Будьте внимательны и смотрите, куда стреляете. Часть из вас высадят как можно ближе к этим зонам, остальные десантируются прямо с воздуха над городской застройкой в режиме вольной охоты. Действуйте тройками и прикрывайте друг другу спины. Все, минутная готовность!

В пассажирском отсеке не было иллюминаторов, солдаты внутри не могли понять, как близко подлетели и что в эти минуты происходит внизу. Единственное, что им оставалось – вслушиваться в гул двигателей и рев ветра за бортом, одновременно последний раз сверяясь с задачами и проверяя каналы связи.

– Внимание! Номера с первого по двенадцатый! Приготовиться к десантированию! Машины опустятся до высоты десяти метров над крышами, поэтому спускаться будете исключительно на антигравах. Постарайтесь не проломить все здание! – скомандовал майор, подходя к заднему десантному люку. Хлопнув по большой красной кнопке и активировав гидравлические приводы створок, он схватился за поручень. В салон снаружи сразу же ворвался ветер, наполняя его громким ревом и гулом. Зато, как только люк раскрылся окончательно, стала видна панорама самого города под квадрокоптерами.

Королевские инженеры уже приступили к его перестройке, задав правильную пятиконечную форму с ромбами бастионов в каждом углу, но не успели возвести башни комплексной защиты и завершить защитные купола над жилыми секторами, из-за чего противник и смог прорваться. Городские кварталы с правильными, геометрически четкими улицами освещались пожарами и яркими прожекторами, выхватывая из темноты разграбленные магазины и разбитые автомобили, вокруг которых метались тени захватчиков.

Квадрокоптеры на полной скорости спустились ниже, и офицер замахал рукой, называя номера солдат для высадки. Эдвард был одиннадцатым. Он, рефлекторно придерживая одной рукой эфес шпаги, поднялся, услышав свой номер. Ускорившись, наследник бароната выбежал на спущенный пандус, в последний миг активируя на полную мощность заплечные антигравы, тормозившие падение. Прямо под ногами появилась крыша невысокого здания с выходящими винтами вентиляции и антеннами.

Бронированный солдат, несмотря на усилия, довольно жестко приземлился, проломив вентиляционные короба и сбив несколько антенн. Эдвард распрямился, держа в руках пулемет, и захватил в перекрестье прицела первые цели. Парочка дикарей, взобравшихся на крышу и вооруженных длинноствольными винтовками, никак не ожидала, что прямо им на головы свалится нечто подобное. Они даже сделать ничего не успели, как голову одного из них пробила импульсная пуля, превратив кость и плоть в кровавый пар, а второй, оглянувшись на звук выстрела, получил попадание в грудь, так что руки разлетелись в разные стороны.

– И как нам отличать противников от гражданских? – Раздался голос на общей частоте. – Ведем огонь только по тем, кто на нас нападает, но большинство разбегается. Уточните параметры целей!

– Стреляй по тем, кто не похож на обычного человека, вот и все! – Ответил Эдвард, даже не остановившись, чтобы открыть дверь, уводящую вниз с крыши. Выбив ее плечом, он спустился по ступенькам, одновременно проверяя все частоты. Двое других бойцов из его тройки высадились совсем рядом, их отметки он хорошо фиксировал на карте, и важнее всего было с ними соединиться. По пути проверял этажи, зачищая их от грабителей один за другим. Угрозу нападавшие действительно представляли минимальную, вооруженные примитивным, чаще всего пороховым или лазерным оружием. В том числе и трофейным. По имевшимся данным, город удерживало несколько взводов колониальной пехоты при поддержке отрядов, переобученных из местного населения. Нападающие наверняка успели набрать с их трупов трофеев и имели даже какой-то шанс подстрелить кого-нибудь из королевских бойцов, если бы знали, как правильно обращаться со столь сложными технологиями.

Пусть эти дикари и были необученными, от звуков пролетавших рядом зарядов все равно становилось не по себе. Однако Эдвард стрелял быстрее, точнее и без раздумий, не задерживаясь ни на мгновение. Уже приступившие к грабежам и рассеявшиеся по зданию мутанты не имели против него никаких шансов. Некоторые, отягощенные награбленным барахлом, не успевали даже схватиться за оружие, увидев королевского солдата.

В боях ему приходилось участвовать и прежде, и не только в составе королевских войск, но еще под тристанским флагом. Еще тогда он возненавидел мутантов в любых их проявлениях. Мутировавшие племена на Поверхности, изменившиеся до неузнаваемости из-за влияния химического и радиоактивного загрязнения, спариваний с другими видами, родственных браков и прочего, часто опускались до совершенно первобытного состояния, теряя на пути вниз остатки человечности и разума. Чаще всего они сохраняли технологии, помогающие выжить в столь тяжких условиях, но и то лишь те, какие можно воспроизводить в кустарных условиях.

И в его прицеле были как раз именно такие существа. Изуродованные, словно гниющие изнутри, с волдырями и буграми мышц, в грубой броне и с таким же грубым кустарным оружием, они прятали лица за масками противогазов и шлемов, лишь немного внешне походя на людей. В их руках было оружие, позволявшее говорить, что когда-то их предки находились на куда более высоком уровне развития, но поколение за поколением деградировали все сильнее и быстрее. Бледная тень тех, кем они были когда-то. Эдвард не чувствовал ничего, кроме мрачного, почти что циничного удовлетворения, отстреливая этих уродливых существ одно за другим.

– Эдвард! Ты отстаешь! – Раздалось на частоте, когда он проломился сквозь стену, разделявшую жилые квартиры, поскольку локаторы обнаружили противников внутри помещения. С близкого расстояния пулемет буквально аннигилировал тела дикарей, от их защиты пользы выходило как от груда мусора. Эдвард стрелял короткими очередями в три заряда, успевая только замечать, как разлетаются кровавые ошметки, еще несколько секунд бывшие телами мутантов.

– Сейчас буду. Я еще в здании. Тут много врагов – Добавил он, зафиксировав на датчике сердцебиения еще три цели. – Удерживайте позицию и зачищайте окрестные территории. Тут их разбрелось по всем комнатам, только успевай отстреливать…