Текст книги "Лебедь(СИ"

Автор книги: Ирина Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

А мой любимый мультфильм! "Принцесса-лебедь"! Я смотрел его в детстве сто раз. Пока не испортилась видеокассета. Там тоже есть злой колдун, а принцессу он превращает в лебедь. Но принц Дерек, в конце концов, ее спасает.

Нет, если бы этого не было на самом деле, то никаких подобных сказок не возникло бы. Уж я теперь знаю, что сказка – не совсем ложь, а по большей части – реальность, когда-то происходившая в мире. Какой бы сверхъестественной она не казалась. Если драконы были, то, почему бы не быть Лебеди и Коршуну?

У Павлика

Я оделся и поехал за Машкой. На улице мне все время мерещился тот самый мужик. Руки, разодранные в кровь, ныли и щипали. Меня тошнило. Вдобавок я обещал Павлику вещи, а сам не пришел. И еще библиотека. Мысли роились в моей голове, как маленькие пчелы. Но самый главный вопрос, который не давал мне покоя – кто такой Коршун? Почему даже Дарья Ивановна не знает, кто он?

В садике сказали, что Машка заболела, у нее поднялась температура. Машка действительно была вся красная и кашляла.

–Где ты так простыла?

–Я вчера мороженое ела.

–Опять отец брал?

–Да. А тети Альбины не было. Мы с ним ходили в цирк. Там в кафе было мороженое с орешками. Я две порции съела сразу.

–Ну, теперь понятно, почему ты заболела. Поехали.

Я просто ликовал. Отец был один! Конечно, это еще ничего не значило... Но лед тронулся!

Дома мама и бабушка принялись пичкать Машку таблетками, микстурами, медом и малиной. Царапкина с важным видом лежала у нее в ногах. Делала вид, что тоже лечит. Ко мне зашел Лешка.

–Ты что в школе не был? Ни тебя, ни Павлика... Я ему сумку припер, а он не пришел. Пришлось тащить обратно.

–Я проспал. Сон был какой-то странный...

–Ну, рассказывай, – сказал Лешка, – что за сон?

Я рассказал все, что видел.

–Так ты у нас еще и маг-чародей потомственный! Помнишь кино "Чародеи"?

–Помню, помню...

–Как там палочку волшебную сделали. Слушай, а может у тебя тоже способности какие-нибудь есть? Ты же везучий, сам говорил.

Я, действительно, с самого детства был везучим – всегда что-нибудь находил, то деньги, то золотые сережки, цепочки, запонки всякие. Все пройдут по месту – не увидят, а я прохожу, смотрю – блестит что-то. В первом классе крестик нашел серебряный. В луже лежал. А отец у меня его забрал почему-то.

–У меня просто зрение хорошее.

–Лучше наколдуй мне завтра пятерку на контрольной по физике. Я физику терпеть не могу.

–Да, запросто, – смеясь, сказал я и стал делать пассы руками. Юмор всегда помогает людям жить, это уж точно.

–Давай поедем к Павлику. Что-то странно. Почему его нет? – предложил я.

–А ты знаешь, где он живет?

–Нет. Но я узнаю, сейчас позвоню кому-нибудь.

Обзванивая одноклассников, я узнал все последние сплетни про то, что нашу классную кладут на операцию, что гимназия заняла первое место среди всех школ города, и нам дают денежный приз от администрации города на развитие и прочее, но никто не знал, где живет Пашка Мороз.

Тогда я подключил деда, и через час, адрес Павлика был у меня. Оказалось, он жил почти рядом. Сердце мое почему-то ныло. Я попросил бабушку сходить с нами. Бабушка поворчала, но как настоящий врач, согласилась. В конце концов, она обещала помочь отцу Павлика. Я взял собранную утром сумку, положил туда кроссовки, которые мне подарили в прошлом году, но я их так и не одевал, и мы пошли.

Зрелище, представшее перед нашими глазами, было не из приятных. В прокуренной грязной квартире на кухне находилась компания пьяных мужчин и женщин, они не обращали на нас никакого внимания. В зале на кровати лежал отец Павлика. Он постоянно кашлял. На полу с пустыми бутылками и банками из-под пива играл брат Павлика – Сережа. Сам Павлик спал на матрасе около батареи, а на полуразвалившемся диване спал какой-то грязный мужчина, прямо в ботинках. Бабушка стала нас успокаивать:

–Ничего удивительного. Сейчас таких квартир – хоть пруд пруди. Походили бы со мной по вызовам и не такое бы увидели!

Она подошла к отцу Павлика и стала его слушать своей блестящей трубочкой. Я предупредил ее, что он инвалид, и что Павлик, возможно, тоже нуждается в медицинской помощи. Его вчера избили.

В квартире пахло чем-то кислым и пропавшим. Я подумал, что вряд ли из меня выйдет медик. Приступы тошноты и какой-то липкой слабости подкатывали к горлу. Я угостил Сережу пирожками.

–Домашние, кушай, это моя мама пекла.

Сережа жадно стал есть пирожки. Я же чуть не расплакался. Мне было его так жалко. Какая жизнь у Машки и какая у него! А отец! Каково ему видеть все это каждый день. Я шепотом спросил у Лешки:

–Что будем делать с этими?– и кивнул в сторону кухни. Лешка набрал номер своего отца на сотике и пошел на лестничную площадку, кинув мне:

–Я сейчас.

Переговорив с отцом, он вернулся и тихо сказал:

–Через десять минут их тут не будет.

Бабушка, между тем, добралась до Павлика и мерила ему давление. Потом, покачав головой, сказала:

–Да у него сотрясение головного мозга. Я забираю и отца, и Павла. А Сережу отведете к нам. Ничего, поживет у нас.

Я обрадовался. Остальное помню как в каком-то тумане, скорее всего, у меня упало давление. Вначале приехали милиционеры и забрали всех нетрезвых дяденек и тетенек, включая маму Павлика и Сережи. Они очень возмущались и кричали. Потом, по бабушкиному вызову приехала скорая помощь и забрала Павлика, его отца и бабушку в больницу. А мы с Лешкой и Сереженькой пошли к нам.

Мама, посадив нас всех за кухонный стол, начала усиленно кормить. В отличие от других, я не обнаружил у себя аппетита совсем. Машка, увидев ровесника, сразу начала выпендриваться и капризничать. А Сережа, весь съежившись, сидел на крае стула.

–Ешь, не бойся, – сказал ему я, – папку и братика полечат в больнице и отпустят, а ты пока у нас поживешь.

После ужина Лешка ушел, а мы все вместе стали купать Сережу и подыскивать ему одежду. И даже кое-что нашли из Машкиных вещей – джинсы и синюю спортивную курточку. Мама созвонилась со своей бывшей одноклассницей, заведующей Машкиным детским садиком, и объяснила ей ситуацию. Сережу сразу приняли в сад! В Машкину группу. Довольная Машка уже ворковала вокруг Сережи:

–Завтра я тебе все покажу. У нас есть морская свинка Винни и попугайчики. Тебе понравится.

Потом Серёженьку уложили спать в моей комнате, и он сразу уснул. У Машки от таких событий сразу прошло горло и температура тоже. Но уложить ее спать было не так-то просто. Машуня строила планы, как завтра она придет в свой садик с новым мальчиком, как будет знакомить его со всеми...

Вскоре вернулась бабушка. Она очень устала, и я решил не беспокоить ее лишними вопросами.

На следующий день после того, как я отвез Машу и Серёженьку в садик, я отправился в библиотеку, чтобы отдать книгу.

–Спасибо большое, тетя Вера.

–Приятно видеть, что хоть кто-то интересуется нашей выставкой.

–А нельзя ли поподробнее узнать об авторе этой книге, графе Коршунове? Он в наших краях проживал.

–Отчего же нельзя. У меня сестра в Областном Архиве работает, я ей заказ сделаю. Только ради тебя, – улыбнулась тетя Вера и похлопала меня по плечу. Тут вошла мама.

–А ты что тут делаешь, дорогой?

–Я пришел доложить, что Сереженьку взяли в сад, и еще – спасибо тебе огромное! – ответил я и чмокнул ее в щеку.

–Да не за что. Таким грех не помочь!

Основной вывод, который я сделал из последних, столь насыщенных событиями дней – это то место в рассказе моего дальнего предка, в котором он говорил о крещении. Именно после крещения Лебедь опять стала нормальной девушкой, а он перестал быть колдуном. Ведь помог им только Бог. А мы с Машкой некрещеные. Поэтому я стал с нетерпением ждал встречи с отцом Николаем, чтобы попросить нас покрестить.

Наука и религия

На факультативе, куда мы отправились с Лешкой, присутствующих было больше, чем обычно – целых восемь человек! Маргарита пригласила меня и Лешку на свой день рождения через неделю. Вот это да! Я пойду к ней домой!

Я сел рядом с Лешкой, и мы договорились часов в семь поехать в больницу, чтобы проведать Павлика и его отца.

Отец Николай выглядел очень усталым, но, тем не менее, факультатив получился интересным. Маргарита подготовила очень интересный реферат на тему "Наука и религия", а я решил конспектировать его, чтобы потом провести беседу с дедом.

Вот, что я записал:

"Существует антропный принцип всех законов природы, который убеждает нас в удивительно точной "подогнанности" всех законов и констант природы друг к другу и к человеку, иначе весь мир давно превратился бы в хаос. Например, Земля удалена от солнца ровно настолько, чтобы этот "вечный огонь" надлежащим образом обогревал нас. Если бы солнце вполовину меньше давало бы тепла, то мы бы замёрзли. Если бы вдвое больше – мы погибли бы от жары.

Второй закон термодинамики гласит, что в системе, где нет постоянного притока энергии, все идущие в ней процессы прекращаются, выравнивается температура, а сложная организация материи теряет свою иерархическую структуру и стремится к равномерному распределению своих составных элементов, поэтому, если бы не влияние Божественных Сил, никакой жизни бы не существовало.

Самозарождение жизни из неорганического вещества невозможно, т.к. в "первичном бульоне" реакции синтеза молекул белка из аминокислот не происходят по причине гидролиза – разрушения таких молекул водой.

Вероятность случайного соединения в нужном порядке аминокислот для получения самого простого протеина равняется 10 в -67 степени, что ниже допустимого предела, принятого для событий, вероятных на Земле -10 в -50 степени.

По данным Брайана Сайкса, приведенным в его книге "Семь дочерей Евы", все современные европейцы являются потомками семи дочерей "генетической Евы", другие 27 женщин стали прародительницами всего остального населения Земли (не потомки ли это спасшейся во время Потопа семьи Праведного Ноя?).

В результате масштабного анализа Y-хромосомы, проведенного коллективом исследователей во главе с профессором С.А.Лимборской, в генофонде большинства европейских мужчин были обнаружены всего десять типов этой хромосомы.

Полная статичность видов в настоящее время, то есть, невозможность появления новых видов во всех царствах: растений, птиц, рыб, животных.

Полное отсутствие промежуточных звеньев между отдельными видами.

Ученый совет города Иены, где работал Геккель, автор "основного закона биогенетики", признал его идею рассматривать развитие зародыша человека как краткое прохождение им этапов эволюции несостоятельной, а самого ученого обвинил в научном мошенничестве! Он признал свою вину.

Мысль о том, что первая клетка возникла случайно, равнозначна тому, что будто пронесшийся над свалкой металлолома ураган может собрать из него "Боинг-747", ведь вероятность случайного образования клетки, а точнее только ее ферментов, равна 10 в -40000 степени".

Поспешно записывая ошеломившие меня факты, я уже предвкушал разговор с бабушкой и дедушкой в надежде развенчать их атеизм и убедить в том, что Бог есть.

История с Геккелем вызвала у всех присутствующих справедливое возмущение, и в конце занятия у нас развернулась настоящая дискуссия о том, стоит ли изучать науку, которая насквозь лживая. Отец Николай рассказал нам, что двое московских школьников даже подали в суд на наше Министерство образования, которое до сих пор представляет дарвинизм, как основу мироздания, в то время как в некоторых странах его даже запретили преподавать. Двое особо ретивых учеников из "В" класса тоже решили поставить ультиматум нашей биологичке. Отец Николай их с трудом успокоил.

Он рассказал, что с точки зрения Православия Церковь не должна поддерживать те или иные научные теории. Ведь у нее совсем другие задачи. А уж тем более становится на сторону какой-то научной концепции. В качестве примера он привел всем известный случай, произошедший в средние века с католиками. Католическая церковь приняла как догму теорию Птолемея, что Земля – центр Вселенной, и вокруг нее движутся и Солнце, и другие планеты. Но развитие науки опровергло это. Коперник, Джордано Бруно, Галилей... Они увидели ошибочность такого взгляда. Какой же должна была стать реакция Церкви на это? Ученых обвинили в атеизме, отдали инквизиции, предали анафеме. Галилей отрекся от своих открытий, но его известная фраза: "А все-таки она вертится" стала крылатой.

До сих пор, по прошествии стольких веков, атеисты всего мира припоминают верующим этот случай, ставя его в пример антинаучности церкви, поучая им своих детей. Хотя сам атеизм, если к нему повнимательнее присмотреться, – это та же вера, но не в Бога, а, наоборот, ведь доказать отсутствие Бога они не могут.

–Неверующим, – сказал в заключении батюшка, – мы можем тоже сказать крылатую фразу известного французского философа, отца всех энциклопедистов Дени Дидро: "Глаза и крыла бабочки достаточно, чтобы раздавить безбожника".

Ее я тоже записал для деда.

После занятия отец Николай сам подошел ко мне и справился о моем здоровье. Видимо, выглядел я неважно. Он сказал мне:

–Я очень беспокоюсь о тебе, Ваня. Ты должен понять, что помочь тебе сможет только Господь. На Него надейся и Ему молись. Я тебе выписал из Священного Писания.... – и он стал читать:

"...к волшебникам не ходите, и не доводите себя до осквернения от них", – так сказано еще в Ветхом Завете (Левит 19, 31). И в Новом тоже: "Не участвуйте в бесплодных делах тьмы!" (Ефес. 5; 11). Дальше сам почитаешь.

Я опустил глаза.

–Я не пойду туда больше. Обещаю. Никогда.

–Хорошо, Ваня.

–Пожалуйста, покрестите нас с Машей. Это моя сестра, ей шесть лет.

–А как же твои родители?

–Мама не против, а отец... Ему не до нас.

–Хорошо, но вы должны знать, что покрестившись, вы становитесь другими людьми. Вы как бы отрекаетесь от всего земного, мирского, греховного, становитесь мертвыми для этого. Вы будете дожны жить так, как живут все верующие: молиться, посещать Литургии, участвовать в Таинствах Церкви. Если вы не готовы к этому, то лучше пока подождать. Это очень ответственный шаг.

– Я готов. И за Машу я отвечаю. И маму тоже будем водить. Она обязательно пойдет. И еще, дайте мне молитвы, чтобы молиться Богу. "Отче наш". Лешка знает, а я нет.

– Ты можешь купить молитвослов в любом православном храме. Если у тебя нет денег, я тебе подарю.

–Спасибо. Деньги у меня есть. Я куплю.

Потом мы договорились, что в ближайшее воскресенье мы придем на службу к батюшке. Я, Машка и Леша.

На этом мы расстались, а я поплелся за Машей и Сережей в садик.

В больнице

Моя сестра была довольная, просто сияла. Думаю, что присутствие Сережи вылечило ее сразу. В садике она весь день опекала своего нового друга Сережу. Я поинтересовался у него, понравилось ли ему в саду. Он кивнул и застеснялся. Дома нас ждал сюрприз. Дед купил домик в виде палатки с окошечками и маленьким входом, установил его в зале, и весь вечер наши дети играли с этой необыкновенной игрушкой.

Пришел Леха, и мы поехали навестить Павлика и его отца в бабушкину больницу. Я запасся провиантом, который выпросил у мамы. Лешка тоже был с двумя пакетами еды и каких-то тапочек, полотенчиков, стаканчиков. Его бабушка упаковала ему полный боекомплект для больницы.

Пашка лежал в хирургии на первом этаже, а его отец над ним в терапии. Он был растерян и очень переживал, что с Сережей. Лешка сообщил, что мать для воспитательных целей пока задержана, а как протрезвеет, поработает на благо государства, тогда и отпустят. Квартира их закрыта и опечатана. А я порадовал его рассказом о Сереже:

–Сережа сегодня был в детском саду с Машкой. Ему очень понравилось, так что не волнуйся. А сейчас они играются у нас. Так хохочут, что я не завидую соседям.

–Как он там?

–Он уже освоился. Вчера стеснялся, а сегодня уже все нормально. Как голова?

–Да, болит еще. Сказали, что с сотрясением минимум две недели буду лежать.

Мы стали выгружать свои сумки. Половину провианта было решено отнести его отцу. А вот тапочки отцу не нужны. Он не встает. Оказывается, он перенес какую-то страшную нейроинфекцию, и ноги ослабели, а потом отнялись совсем. Да еще, как сказала бабушка, у него двусторонняя мелко– не помню какая-то пневмония.

Вместе с Пашкой мы поднялись в палату отца. Он, узнав, где Пашка и Сережа, и что с ними все нормально, даже заплакал. Мы отдали все оставшиеся продукты и, побыв еще немного, пошли. А Пашка остался со своим папой.

Когда я вернулся, мама купала детей. Бабушка купила Сереже модный костюмчик и кроссовки. Будет в чем завтра пойти в садик. В зале было непривычно из-за этого домика. Уютно и весело. Последнее время мне так не хватало всего этого. Я был загнанной лошадью, пытавшейся выиграть на скачках любой ценой. То есть вернуть отца...

Я нашел в своем кармане свернутый листок с записями батюшки, развернул его и стал читать. Нет, хорошо, что у мужчин развито логическое мышление. Я перебрал в памяти все свои посещения таинственного домика бабушки моей одноклассницы, вспомнил все, что она говорила, всех ее посетителей...

Спать я лег с ужасным чувством вины перед Богом, ведь я ходил к колдунье и участвовал в ее делах, то есть делах тьмы! Теперь я был точно убежден, что Олина бабушка – настоящая колдунья. А я оказался ее сообщником, то есть преступником.

Всю ночь меня преследовали кошмары, то мужик с козлиной бородкой начинал расти и превращаться в коршуна, то женщина с крысиным лицом пыталась меня укусить, то Олина бабушка начинала ухать и превращаться в сову...

Наверное, вера в Бога не приходит к человеку в один день. Но события последних месяцев сконцентрировались в моем сознании в какое-то твердое убеждение. И я проснулся точно верующим человеком. Я помнил этот день. Как я ходил по улицам родного города и восхищался прекрасными творениями Бога. Я говорил себе, как красивы эти деревья, эта трава, птицы. И видел их, как творения Божьи.

На рынке, неподалеку от нашего дома, продавались бананы, а это мои любимые фрукты. Как прекрасны бананы! "Господи! – говорил я, – благодарю Тебя за бананы! Они чудесны. Только Ты, Боже, мог сотворить такое... И эти красные яблоки, желтые лимоны... Что может быть лучше? Да и кто может создать что-либо подобное? Вода, воздух... Этот весенний воздух. Как он чудесен!" А вот пролетел проснувшийся шмель. Он тоже творение Божье. Как хорошо, что Он есть!

Все встало на свои места. Как из смешавшейся мозаики после некоторых трудов можно получить четкий рисунок, так и в моем сознании вдруг появилась отчетливость и ясность. И я почувствовал какое-то необычайное спокойствие, мир в душе, ощущение, что со мною ничего дурного не случится. Ведь я обрел Бога. Я поверил, что Он есть, что Он знает обо мне и любит меня. А если так, то чего мне бояться?

С этим необыкновенным чувством я пришел домой. Дед как всегда лежал в зале на диване и смотрел "Новости". После очередного просмотра "Новостей" он начинал ворчать и произносил любимую фразу: "До чего страну довели! Вот в наше время..." Потом он говорил: "Эх!" и переключал канал, разыскивая новые "Новости".

Я решил поговорить с дедом и убедить его, что Бог есть. Дед пообещал меня выслушать, не перебивая. Но когда узнал о теме беседы, сразу переменился в лице. Как я пытался донести до него все свои доводы и даже прибегнул к конспекту, но все было тщетно. Я лишь вызвал его гнев:

–Нашел, кого слушать, попов! Они даже в школы проникли. Ты же грамотный мальчик, образованный. Как ты мог поверить этому? Учеными все давно доказано. Гагарин на небо летал. Нет там ничего...

Я в отчаянии пошел пить чай. Конечно, глупо было думать, что я сумею ему что-либо доказать. Вот если бы он ставил эти банки, а потом увидел всю эту гадость, материализовавшуюся в них, вот тогда бы с ним можно было говорить. А сейчас все напрасно. Пока он сам не увидит что-то сверхъестественное, ему ничего не докажешь. А жаль! Я ведь очень его люблю!

Зоопарк

Вскоре наступила долгожданная суббота. Взрослые были заняты, как всегда. А Машка и Сережа свободны. Чем их занять? Я решил, что поведу их в зоопарк, а потом навестим Павлика и его отца в больнице. Деньгами на этот раз меня спонсировала бабушка. Лешка, которому я дозвонился только с третьего раза, согласился составить нам компанию. Я робко спросил его насчет Риты. Может, она тоже согласится. Лешка обещал помочь. В девять мы вышли и через полчаса уже были у ворот зоопарка.

У входа в зоопарк нас ждали Лешка с Ритой. Честно говоря, зоопарк представлял собой печальное зрелище. И если бы не обезьяны, то настроение у нас было точно испорчено. Все животные были очень печальными и выглядели несчастными и больными. Словно, хотели своим видом сказать, отпустите нас на волю, разве мы сможем доставить вам радость своим видом? Детям понравились обезьяны, которые гонялись друг за другом по клетке и строили смешные рожицы. Оказалось, что Сережа никогда еще не был в зоопарке, поэтому смотрел на живность с огромным интересом и был всем очень доволен.

Мне всегда нравилось одно место в нашем зоопарке – это пруд с водоплавающими птицами. Там росли плакучие ивы, и было очень красиво. По водной глади пруда скользили два лебедя. "Так вот вы какие!" – прошептал я. Величавые птицы завораживали взгляд. Безусловно, это одни из самых красивых птиц на земле. Неужели моя пра-пра-пра-какая-то там бабушка была такой лебедью, да не просто лебедью, а Царевной-Лебедью? Я долго смотрел на них. И опять чувство какой-то нереальности посетило меня. Как-будто я нырнул в Зазеркалье.

–Эти лебеди постоянно тут живут, – внезапно сказала Рита, – в прошлом году я была здесь на экскурсии и слышала рассказ о них. Один из них летать не может – какая-то травма крыла. А другой его не покидает. Верность лебединая. Так им загончик соорудили на случай морозов сильных. А в прошлом году сюда еще два лебедя прилетели. Нам как раз их показывали.

"Надо же! – подумал я, – Лебединая верность! А папка как же? Он же Лебедев. Где его верность лебединая?".

Лебеди, между тем, скрылись за ивушкой, а мы пошли дальше. Меньше всего мне хотелось идти в серпентарий. Эта часть зоопарка была посвящена змеям. Я всегда испытывал особую неприязнь и страх перед этими животными. Может, это глубоко врожденное чувство. Ведь грехопадение первых людей началось с представителя этого рода. Но детям все понравилось. Машка пыталась пугать Сереженьку и рассказывала ему небылицы, как эти несчастные ужики и гадюки едят детей.

Лешка запротестовал:

–Эти змейки ничего больше мышки съесть не могут. Вот если бы вы видели питона. Недавно была передача про питонов. Они точно детей могут съесть!

–А вот моя бабушка рассказывала мне, что у них на хуторе за бахчами полозы водились огромные. Тогда, во время войны, там концлагерь был. Фашисты многих наших замучили. А эти полозы раскормились, пятиметровые стали. После войны на бахчах люди стали пропадать. Оказалось, что это полозы нападали на них, душили и съедали. Так что Машенька не так далека от истины.

Мороз по коже пошел у нас от таких рассказов. Я поспешил увести всех подальше от этих гадов.

Закончился наш осмотр живности хищными птицами. Орел, беркут, сапсан, ястребы. Где же коршун? Коршун почему-то отсутствовал. Так я и не посмотрел в глаза противника. Что тебе надо от нас, Коршун?

Лешка предложил всем вместе съездить в больницу, посетить Пашку и его отца. Мы посчитали остатки финансов и зашли в магазин. Купили для больных кефир, сыр, сметану и яблоки. У входа какая-то женщина продавала много ярких искусственных цветов. Машка стала канючить: "купи да купи".

–Я тебя баловать не собираюсь, – твердо сказал я.

К тому же эти цветы, наводнившие в последнее время весь город, ассоциировались у меня только с одним – похоронами.

Но тут Лешка с Ритой, хитро улыбаясь, купили и Машке, и Сереже по подсолнуху. И те, весьма довольные, как с флагами на параде, пошли с нами дальше. Я же стал печально размышлять о неправильном воспитании молодежи. Ведь раз старший брат сказал "нельзя", то нельзя. А кое-кто все испортил.

В больнице никому ни до кого не было дела. Никто не следил за посетителями. Поэтому мы беспрепятственно прошли сначала к Пашке, а потом к его отцу. Павлику стало значительно лучше. А вот отец его выглядел плохо, весь како-то желтый и очень худой. Я даже долго не смог на него смотреть, слезы подступали и начинали душить. Оставив его с детьми, мы вышли из палаты.

Рядом стояла женщина в черном и тихо плакала. Молодой врач неумело пытался успокоить ее: "Мы сделали все, что могли". Эта дежурная фраза убивала наповал. А что они вообще могут, эти врачи? Санитарка выносила в туалет чье-то судно. Я вдруг почувствовал ужасную тоску и одиночество, несмотря даже на то, что Рита была рядом. Какое-то черное непонятное предчувствие наполнило меня всего и все больничное пространство, и весь мир за окнами. Я вспомнил отца Николая. Его грустные и полные любви и сочувствия глаза. Он советовал мне в трудные минуты молиться. Я закричал про себя: "Господи, помилуй!" и кричал до тех пор, пока темная туча не миновала меня.

Крещение

Ночью мне не спалось, и я решил поиграть, но компьютер все время зависал и печатал мне какую-то ерунду, причем, на английском языке. «Game is over. You are my, Swan». Вначале, я подумал, что это банальный вирус. Но потом, когда дословно перевел написанное, дурное предчувствие опять возникло в моей душе. «Игра окончена. Ты мой, Лебедь».

Вирус не может знать, как меня зовут. Тут что-то не то. И это пугало меня. Внезапно я понял. Это Коршун, который хочет получить мои кольца. Они имеют для него огромное значение. Это для него реальная власть и сила. Он хочет стать главным в роду Лебедей. Сделать этот род родом Коршунов... Мне стало страшно. Я опять помолился. И сразу уснул.

Утром бабушка принесла с базара букет вербы. Машка понадергала с него мохнатых серых почек и стала играть в зоопарк. Это у нее были хомячки, морские свинки и мышата. Мы тоже так играли, когда я ходил в детский сад.

–Сегодня Вербная, – сказала бабушка, – надо вербочки покупать.

–А мы сегодня в церковь пойдем, – растрезвонила Машка, хотя я ей накануне строго-настрого запретил об этом говорить.

–Куда-куда?

–В церковь. Я и Ваня. И Сережу возьмем.

–Вы бы лучше игрушки убрали, а то наш дом стал похож на какой-то игрушечный магазин. Я шагу не могу ступить, чтобы что-нибудь не раздавить. Когда же это кончится? – запричитала бабуля.

–Мы сейчас все соберем, – успокоил я бабушку, – ну-ка, дети, давайте быстренько все уберем.

Маша и Сережа стали помогать мне собирать игрушки. Конфликт был исчерпан. И мы тихонько ушли.

Выйдя на улицу, я почувствовал опять ужасную тревогу. Словно какая-то сила давила на каждую мою клеточку, и даже мешала дышать. До церкви минут двадцать ходьбы вдоль Университетского проспекта. Можно прогуляться.

Светило теплое апрельское солнце. В воздухе пахло оттаявшей землей и молодой травой, зеленые островки которой то там, то здесь робко вылазили на поверхность земли, сообщая всем: весна пришла!

Мы шли вдоль дороги. Рядом грохотали грузовики, проносились маршрутки, пролетали красивые легковушки. Машка спорила с Сережей, какие машины лучше:

–А я бы себе купила "Мерседес". Это немецкая машина, она не ломается.

–А мне нравится "Тойота". Это японцы делают. У них качество лучше.

–Нет, не лучше. "Мерседес" лучше. И вообще его назвали в честь одной девушки Мерседес. А "Тойоту" в честь кого назвали?

–Не знаю, – обиженно пробормотал Сережа.

В этот момент рядом с нами затормозила машина. Черный "Мерседес" с тонированными стеклами. Стекло медленно опустилось и показалась голова мужчины. Того самого, с козлиной бородкой, с хитрым, чуть улыбающимся ртом и стальными глазами. Он спросил нас:

–Как проехать в Университет, молодые люди?

Я почему-то даже не испугался. Хотя знал, что это Коршун. Да и вопрос глупый. Любой дурак знает. Раз проспект Университетский. Спокойненько ему объяснил. "Ладно, -подумал я, – что тебе еще надобно?". А он, ехидно улыбнувшись, сказал:

–Куда путь держите, молодые люди, может подвезти, раз нам по пути? – и небрежно кивнул рукой в сторону Университета, как будто знал, куда мы направлялись. А ногти-то на руке длиннющие. Как у топ-моделей. Я вдруг вспомнил фильмы "Дозор" и дневной, и ночной, как там сова женщиной стала. Точно, он Коршун. А у меня тут дети. Нужно сохранять спокойствие. Кажется, так советовал Карлсон. И я ему спокойно сказал:

–Спасибо, мы сами дойдем. Тут недалеко.

Я крепко сжал руки детей и прибавил шаг. А он не унимался:

–Мне нетрудно вас подвезти, садитесь.

Я испугался за детей. Но Машка спасла ситуацию:

–Вот видишь, – сказала она Сереже, – "Мерседес" лучше, он даже всех до места подвозит, а твоя "Тойота" – нет!

–Она не всех подвозит, а только богатых, у кого много денег.

Логику их спора понять было непросто, но этот спор выручил меня, позволив полностью успокоиться и взять себя в руки. Я сказал им:

–Что вы спорите? Обе машины очень хорошие.

–А мне папа купит "Мерседес", когда я вырасту, – стала хвастаться Машка.

–С чего это ты взяла? И вообще хвастаться нехорошо.

Машка стала ныть, а я всеми силами пытался отвлечь их внимание от этого назойливого черного "Мерседеса", который ехал на первой скорости рядом с нами. Вдруг мне в голову пришла мысль прочитать молитву "Отче наш". Я уже успел ее выучить.

–Вы выучили молитву "Отче наш"? – спросил я у детей. И не дожидаясь ответа стал читать вслух:

–Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится Имя Твое, да придет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь, и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого.

Читая молитву, я смотрел вперед и внезапно услышал, как взвизгнули колеса и "Мерс" на большой скорости умчался от нас. Я искренне поблагодарил Бога за избавление нас от общества этого противного мужичонки:

–Слава Богу!

В храме Святых Апостолов Петра и Павла было людно. Оказалось, отец Николай только что освящал вербу. В руках у многих были букетики из вербы.

–Ваня, я тоже хочу, – заныла Машка.

–Что же ты не взяла тот букетик, который бабушка купила?

–А я его... испортила.

–Сама виновата, и не проси.

Тут к нам подошла пожилая женщина и протянула несколько веточек с мохнатыми комочками, отделив их от своего букета:

–Возьмите, с Праздником вас.

–Спасибо.

Машуся расплылась в улыбке.

–Поделись с Сережей.

Маша выделила Сереже не очень большую веточку, и они оба пребывали в состоянии полного счастья. Вскоре храм опустел, а к нам вышел отец Николай.

–Здравствуйте, с Праздником вас. Сегодня – Вход Господень в Иерусалим. Это у нас приносят вербу. На Святой Земле верба не растет, люди, видя Спасителя верхом на осле, бросали Ему под ноги пальмовые ветви. Завтра начинается Страстная Неделя.