Текст книги "Лебедь(СИ"

Автор книги: Ирина Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

–Ну-у, года два.

–Вот видишь. Она твоего отца два года обрабатывала. Поила, кормила неизвестно чем. Хотя мне-то известно...

–Она, что колдунья?

–Для этого необязательно быть. Смотрела я её. Простая финтифлюшка. Решила себе богатенького найти, а своего пропойцу выгнала. Кому пьющие мужики нужны? Сейчас, Ваня, полно всяких магов да чародеев развелось, экстрасенсами называются. Только ты же в это не веришь?

Я молчал.

–Так вот, есть у нее одна знакомая, она все ей и делает. Черненькая такая, средних лет. Где-то рядом с вокзалом. Вывеска "Гомеопатия", так что ли?

Я приуныл. Полгода назад отец лечился где-то от аллергического насморка. Он и рассказывал, что лечит его женщина-гомеопат. И все ее нахваливал. Насморк действительно прошел.

–Это она так прикрывается... Я против гомеопатии ничего не имею. Но, что она там творит. Даже описать словами нельзя. Ну ничего... Посмотрим, посмотрим... Ох, давно я так не сердилась. Ты бумеранг достал?

–Да, – проговорил я и отдал ей пакет.

Она внимательно его осмотрела.

–Я его обработаю по-своему, а завтра ты его отнесешь в эту "Гомеопатию".

–А где она находится?

–Где-то у вокзала. Ты хоть знаешь, что такое бумеранг?

–Конечно. Его кидаешь, он обратно возвращается. У каких-то народов, по-моему, аборигенов Австралии, это – оружие...

–Правильно. Как аукнется, так и откликнется. Пора ее лавочку прикрыть.

Я обрадовался. Здорово! Если только это действительно подействует. На лице моем изобразилось недоверие.

–Ты что, мне не веришь? Не бойся, все встанет на свои места. Только время надо. Отца твоего так накормили, что он даже родненьких детушек готов позабыть. Эх! Как бы нам его залучить на одну ночку, и также вот баночки бы...

–Я подумаю... Тут без Машки не обойтись. Я с ним сейчас не общаюсь, а Машка очень даже.

–Ну, подумай, подумай, а завтра приходи за бумерангом.

Для приличия я осведомился, где Оля. Оказалось, она ушла по магазинам. Я попрощался и ушел.

Развод

Вечером мама тихим голосом рассказала всем, что на работу к ней, а работает она в библиотеке, заезжал отец. Был ужасно злой. Сказал, что завтра будет суд. Их будут разводить. Оказывается те семьи, где есть дети, разводят через суд. Кричал, что если она опять не придет, как месяц назад, то их все равно разведут. Он уже договорился. Мама сказала, что она никуда не пойдет. И вообще, теперь вся библиотека в курсе. Он так орал, что все слышали. Она заплакала и ушла. А я почувствовал себя ужасно виноватым. А вдруг это та соль сделала его таким злым?

После этого бабушка вышла из себя. Она тоже кричала, что этого так не оставит, и еще посмотрим, кто кого.

–У меня тоже есть связи. Я ему покажу, как детей без куска хлеба оставлять. Ишь ты, банкир проклятый, все ему можно! Где тут телефон моего Пашеньки?

Дядя Паша – ее друг детства, очень известный в городе адвокат. Он никогда не проигрывал ни одного дела. Как и бабушка -на ее дежурствах в больнице никогда никто не умирал. У нее всегда был с собой волшебный чемоданчик. Там были лекарства на все случаи жизни. Кто-нибудь соберется умирать, а она ему раз укол, два укол. И все. Живой.

Позвонив дяде Паше, бабушка заметно повеселела. Но, увидев плачущую маму, свою дочь, она опять продолжала:

–Когда же это кончится! Вот два дня не плакала. Я уже обрадовалась. А теперь опять! Ты пойми. Если ты не разберешься с ситуацией, рано или поздно, ситуация разберется с тобой. Все зависит только от тебя. Как ты себя поставишь. Это тебе его выгнать надо было из этого коттеджа. Ах, полюбил другую. Ну и катись к ней. А нам две трети состояния отдай. На детей. Пашка обещал, он его так обдерет. Он же никому не нужен будет. Брачного договора у вас нет. Всю свою империю он заработал уже после вашей свадьбы. Плюс двое детей. А ты ревешь! Да ты же самая богатая невеста будешь! Пашка все мне рассказал, что нужно сделать. Завтра тебе больничный лист откроем. Дома посидишь недельку.

–У меня выставка скоро.

–Ничего, никуда она не денется! Пусть завтра разводится, пусть... Я приду с больничным, да с Павлом. Они меня попомнят. А то все схвачено-прихвачено... Крутые больно!

В такие минуты все домашние знали, что лезть поперек нельзя. Все, включая деда и Царапкину, сидели молча и выражали своим видом полное согласие и одобрение с начальством. То есть с бабушкой. Даже мама перестала плакать и поела. У меня отлегло от сердца. Но все же сомнения в том, правильно ли я поступаю, остались и даже выросли. В конце концов, я решил, что нужно будет во всем разобраться. Подробно. Раз и навсегда.

Бумеранг или знакомство с гомеопатией

На следующий день мама осталась дома. И Машка тоже. Бабушка поехала к Павлу Александровичу, а я съездил к Дарье Ивановне и забрал заколдованный уже бумеранг, чтобы отнести его к той самой тетке в гомеопатический салон. Просто нужно было узнать, где он находится.

Я доехал до вокзала и спросил в киоске. Но продавщица, похоже, такого слова не знала. Потом мне попалась навстречу какая-то накрашенная дамочка, от которой я узнал, что эта "Гомеопатия" – за углом. Я свернул за угол и едва не столкнулся с тетей Альбиной. Хорошо, что она в этот момент была занята своей улетавшей шалью и не заметила меня. У меня дыхание перехватило. Это как в игре "Горячо-холодно". Было горячо, просто кипяток. Я находился в эпицентре этой гадости. Отсюда все началось.

Успокоив дыхание, я зашел внутрь частной клиники "Гомеопатия". Внутри было похоже на поликлинику, но поприличнее. Стояли диванчики, на них сидели две бабульки, девушка с бледным лицом и дама в шляпе. Во всем заведении принимали три доктора. Мне надо было определиться, какая из них черненькая и к тому же ведьма. Задача не из легких.

Я решил не спешить и сел на диван. Одна бабулька рассказывала другой, что такое гомеопатия:

–Понимаешь, информацию можно донести словом, можно эмоцией – ну, например, в виде плача, можно электричеством – как в компьютере. А можно химическим способом. Вот я говорю: яд. Ты понимаешь, что отрава. А теперь я возьму этот яд в очень маленькой дозе и дам тебе. Твой организм тоже поймет, что это яд.

–А зачем мне яд?

Похоже, для второй бабульки это объяснение было слишком заумно. Но первая не теряла надежды и терпеливо продолжала:

–Десять лет назад у меня ужасно заболел желудок и все кишки. Я везде лечилась. А помогла мне только Зоя Степановна, – она кивнула на соседний с их диванчиком кабинет, на котором висела табличка "Савельева Зоя Степановна". Она дала мне препарат, в основе которого мышьяк.

–Да ты что! Это же яд!

–В гомеопатических дозах это не яд, а лекарство. Он как бы убил нервные окончания в кишках, и они перестали болеть. Я до сих пор себя очень хорошо чувствую. Здесь, – она перешла на шепот, – из врачей только Зоя Степановна толковая. Вон та, – она показала направо, – неопытная, всего полгода, как пришла. А эта, – она махнула налево, – экстрасенс, черной магией занимается, – и они о чем-то зашушукались.

Я похвалил себя за шпионские навыки и медленно прошелся к левому кабинету. "Залуцкая Марианна Валерьяновна" – гласила надпись. Очень захотелось зайти и посмотреть ей в глаза и спросить: "Как же вы могли?". Только это, во-первых, не подействует, а, во-вторых, разрушит все наши планы. Она здесь не причем. Она просто зарабатывает себе деньги. Ни я, ни мама – мы ее не интересуем.

В этот момент бабульки вскочили со своих мест. Оказалось, что кто-то выходил от их докторши. Воспользовавшись возникшим замешательством, я достал бумеранг и засунул его в пространство между косяком двери и урной для мусора, как велела Дарья Ивановна. Бумеранг возвращается всегда туда, откуда он пущен. Потом я, пытаясь не спешить, покинул это сомнительное заведение. И только на улице вздохнул с облегчением.

Мой коварный план

Когда я пришел домой, пахло пирогами. Мама с Машкой пекли пироги. Впервые за этот черный период мама пекла пироги и не плакала! Я поцеловал ее и сказал:

–Все будет хорошо. Вот увидишь! Я буду вас всегда защищать, тебя и Машу.

–Спасибо, дорогой, весело сказала мама и потрепала меня за волосы. Садись чай пить с пирогами. А то похудел весь. Все где-то носишься. Тайны какие-то у вас с Машкой.

Я строго посмотрел на Машусю. Она сразу сказала:

–Я ничего не говорила.

Значит, все доложила. Хотя, что она знает? Почти ничего.

–Все понятно, – сказал я.

–Мои хорошие, мне на следующей неделе нужно в Москву съездить, в командировку. Вы меня отпустите? На три дня.

Мы переглянулись с Машкой.

–Конечно, мамочка, – сказали мы хором.

Пусть куда угодно едет, лишь бы она больше не плакала.

План, как заполучить отца, родился в этот же день. На следующей неделе в среду мама улетит в Москву. Бабушка по четвергам дежурит в терапии. Машка якобы заболеет. Есть верное средство – йод в молоке. Каждый школьник знает. Температура высоченная. Мы позвоним отцу. Деваться ему некуда, приедет. Вот тут-то я банки и поставлю.

Я пошел к Олиной бабушке, чтобы поделиться с ней этим гениальным, на мой взгляд, планом и рассказать, как я разделался с гомеопатшей. По дороге я заглянул в свою любимую "Кулинарию". Там всегда так пахнет! Купил на последние деньги три булочки с маком – Оле, Дарье Ивановне и себе.

Оля попросила меня помочь с сочинением. Я и сам еще не писал. А сдавать в конце недели. Я ей пообещал завтра принести черновик. В комнате Дарьи Ивановны был посетитель, точнее, посетительница. А на диване сидела женщина с букетом красных роз. Я пригляделся. Точно. Это была та самая, которая в бородавках. Но теперь она была без бородавок. И следа не было. Я сел и стал ждать. Дверь была плохо закрыта, и получилось, что я опять подслушивал. Говорила молодая женщина:

–Ну, баб Даша, ну, пожалуйста, ну в последний раз...

–И не проси, Людочка. Ни за какие деньги. Совесть надо иметь. Ведь он тебе и квартиру в центре купил, и шубу, вон какую, и машину, и заграницы всякие.

–Я его люблю и хочу, чтобы он был моим мужем. Мы так вместе смотримся! Просто загляденье!

–Не проси. Ты ведь знаешь, у него жена больная. Я все понимаю, мужик молодой, жена болеет. Ладно, погулял. Всю тебя одарил.

–Да, ладно, не обеднел... Он такими миллионами ворочает. Я бы ему ребеночка родила.

– Ну, Людка, стерва ты. Совесть иметь надо. От жены мужа я никогда не уводила и не дам увести.

–Ну-у, баб Дашь!

–Не проси, а то рассержусь, вообще сюда дорогу забудешь! Все, иди уже.

Из дверей вылетела яркая блондинка, явно недовольная, и, цокая каблуками, быстро пролетела мимо меня. С некоторых пор я стал недолюбливать блондинок. А теперь нашел еще одно подтверждение этому. Женщина с букетом цветов, улыбнувшись, сказала мне:

–Я ненадолго, – и вошла к Дарье Ивановне.

Было слышно, как она благодарила ее. Вскоре она тоже ушла. Настал и мой черед.

–Здравствуйте, Дарья Ивановна! Это вам, – сказал я и протянул ей пакет с булочками.

–Здравствуй, проходи. Что там у тебя? А-а, булочки с маком. Спасибо, Ваня. Да мне нельзя их, касатик. Мак – это же мака, магия. Сами с Оленькой съешьте.

Я ничего не понял. Почему ей нельзя? Она что, боится этой магии? Потом я подумал о том, как мало мы знаем о происхождении и истинном смысле наших слов. Вот я ничего не знал о том, что "магия" от слова "мак" происходит. Решил про себя – потом проверю.

–Так ты у нас Лебедь в квадрате, оказывается.

Я удивленно посмотрел на нее и вздрогнул. На ее морщинистом лице, на лбу и левой щеке были те самые бородавки, какие я недавно видел на этой тетеньке, только что заходившей передо мной.

–Не бойся, это уже завтра пройдет. Эта хворь поправимая. Еще отчитаю вечером и все. Так ты, оказывается у нас Лебедь настоящий, да еще и в квадрате.

–Как это?

–У тебя и мать, и отец – Лебедевы?

–Да. А откуда вы знаете?

–Я много, что знаю. А вот вы нет... А жаль.

Действительно, у матери девичья фамилия была тоже Лебедева, как и отца. И ей не нужно было менять фамилию, когда они поженились. У них почти весь курс на свадьбе был.

–Вы – потомки воссоздавшегося рода. Две ветви Великого Рода Лебеди объединились, наконец-то. И вот что! Силы зла с этим не могут смириться.

Я, признаться, стал сомневаться в ее нормальности. Как в каком-то сказочном фильме про Короля Артура или эльфов. Я, конечно, уже начал верить в сказки, но еще не до такой степени.

–Просто, вы ни во что не верите и ничего не знаете и не хотите знать! Свою родословную не знаете. Э-эх!

Это, конечно, интересно, но мне сейчас не до родословной.

Я рассказал ей про бумеранг, и она меня похвалила.

–Все, этой ведьме конец. Можешь проверить. Скоро ее там не будет. А вот с вами все гораздо сложнее. Боюсь, я чего не досмотрела.

Я старался перевести разговор в нужное русло:

–Мы с Машкой придумали, как отца заполучить, чтобы банки поставить.

–Ой, молодцы, молодцы... За день до этого придешь, я тебе воды дам. Да подстрахую. Но все тут у вас гораздо сложнее, чем казалось. Что-то тут не то...

Она покачала головой, достала какие-то таблетки и положила под язык.

– Здесь есть Коршун. Но где он? – она бормотала себе по нос какую-то ерунду. Коршун хитрый, он ждет. Ты Пушкина-то почитай. Помнишь сказку, где Царевна-Лебедь?

–Я читал. Ее все знают, с детства.

–Ты внимательно почитай. Это ж твоя родословная.

Я решил не перечить, обещал перечитать и, попрощавшись, пошел писать сочинение. И не одно. Второе для Оли Шмаковой.

Что бы там не было, а первый результат на лицо – мама перестала плакать. И это благодаря Оле и ее бабушке. Конечно, с отцом легче не стало, но мама стала той же веселой мамой. Гора с плеч. Я постепенно вернулся к своей привычной жизни и даже в субботу пришел на тренировку на баскетбол. Мы с Лехой уже два года ходим.

Лешка – мой единственный друг. Правда, учится он не в моем классе, а в параллельном, где и Вовка учится. С Лешкой мы познакомились в больнице, когда моя мать лежала с пневмонией, причем летом. У Леши в больнице бабушка лежала. В той же палате. И мы приходили вместе и уходили. Так и подружились. А до этого только в лицо друг друга знали. Я думаю, как и все рыжие коты – добрые по своей натуре, так и все Алексеи тоже добрые люди. Сейчас редко встретишь доброго человека. Умного– пожалуйста, красивого – сколько хочешь, а вот доброго – днем с огнем не сыщешь. А Леха – очень добрый. Поэтому я им дорожу. А еще мне нравится, что у нас с ним чисто мужские взрослые отношения. Без всяких подростковых закидонов.

Когда у нас это случилось с отцом, мы с Лехой как-то реже общаться стали. Я замкнулся в себе. Лешка все понимал и не лез особо. Помощь предложил, да чем тут поможешь? Помню, как только мы переехали к дедам, он пришел, пытался меня отвлечь и развеселить. Но я был чернее тучи, и разговор сводился лишь к моей беде.

–Ну что у вас, все также?

–Да...

–И чего мужикам надо? У тебя такая мать красивая! Образование, воспитание, двое детей. И готовит классно!

–Она сейчас и готовить не может...

–Ну, ясно. Моя тетка говорит всегда, пока человек на себе не испытает, почем фунт лиха, ни за что не поймет, как другому плохо бывает.

–Точно.

–Ну, может, все в порядке будет. Вернется еще.

–Не вернется он. Злющий он стал. Как зверь.

Я тогда, помню, чуть ну разрыдался.

Теперь, встретив Лешку, я готов был на шею ему кинуться. После баскетбола мы решили прогуляться. Идти три остановки. И я ему все рассказал. Не мог в себе это столько держать. Словно, камень с души упал. Не знаю, поверил ли он мне. Но вид у него был! Все говорил: "не может быть".

–А хочешь, сам увидишь эти порчи?

–Хочу. А как?

–В четверг приходи ко мне, отпросись на всю ночь. Будешь помогать.

Мы с ним договорились обо всем и расстались.

Неудача

На следующий день я привез воды для снятия порчи с отца от Олиной бабушки. Оля, кстати, получила по сочинению 5/4. И была мне очень благодарна.

Дома мама собиралась в командировку, больничный лист ей закрыли. Бабушка потчевала дядю Пашу и готовила план наступления на "продажного" судью, который, по словам бабушки, хотел нас по миру пустить. Дед смотрел телевизор, а более чем сытая Царапкина разлеглась у него на животе и дремала, позволяя деду поглаживать свою шею и щекотать за ушками.

–Иди, покушай. Я вам с Машей булочки с маком купила, – сказала бабушка.

Я сел за стол с чувством ужасного голода. Проглотил и первое, и второе. Но когда очередь дошла до булочек с маком, почему-то остановился. На меня напали логические размышления. Что-то здесь не укладывалось. Почему Дарье Ивановне нельзя есть мак? Я осмотрел булочку и разломил ее. Что в нем такого? Обычный мак. Черненький. Булочка как булочка. Запах ванильный. Сверху помадка. Вкусно!

Мак нельзя есть тем, кто верит в магию. Так, что ли? Вряд ли. Может, он действует на тех, кто работает с магией? А если человек работает с магией, не колдун ли он? От таких размышлений мне стало не по себе.

–Ты что задумался? Проблемы в школе? – спросила мама.

–Да, нет, все нормально. Булочки замечательные.

–Кушай, я еще куплю, – сказала бабуля, – и вы, Павел Аркадьевич, кушайте.

Видя, что настроение у всех неплохое, я выпросил разрешение, что Лешка у нас завтра заночует.

–Только долго за компьютером не сидите.

–Хорошо.

Мы попрощались с мамой, а дед повез ее в аэропорт. Теперь дело за Машкой. После моей пламенной речи на тему, что надо помочь семье, она мне торжественно пообещала помочь и ничего не говорить отцу. Бабушка проводила дядю Пашу и засела смотреть телевизор. А я решил почитать Машке на ночь сказку. Иначе она не засыпает.

–Иди, выбирай себе книжку, – сказал я.

–Сейчас.

Машке нравилось, когда сказки читал я или мама. Можно было выпросить и вторую, и третью сказку. Словом, нашей добротой пользовалась. Бабушке всегда было некогда. Она обходилась одной сказкой. Дед читать не любил, он чаще сам сочинял. Поэтому Машуся с ним всегда спорила по ходу дела. И всю сказку переделывала на свой лад.

–Ну, что выбрала?

Представьте себе, она принесла мне "Сказку о царе Салтане"! Вот это да! Ведь именно ее мне сказала перечитать Дарья Ивановна. Да я полсказки наизусть знаю. Мы начали: "Три девицы под окном...". Про Лебедь и Коршуна сказано мало. Можно понять только, что Коршун – коварный злодей, и у них там что-то произошло с этой Лебедью. Скорее всего, он хотел на ней жениться, а она совсем наоборот. А закончилось бы все плохо, если бы наш герой не помог, Коршуна убил. Только мы, Лебедевы, тут причем? Когда я читал место про белочку, Машка уже спала. Я пошел поиграть в "Героев" на компьютере. Хоть бы завтра все получилось!

Итак, наступил четверг. Вечером в восемь пришел Леша. Штаб заговорщиков собрался в моей комнате. Нас было четверо: я, Машка, Лешка и Царапкина. Последняя вечно лезла не в свои дела. Шпионка. Вот и сейчас пыталась сделать умный вид, сидя у Машки на коленях. Дед был не в курсе готовящегося заговора. Бабушка еще в пять ушла на дежурство в больницу.

Задача была яснее ясного – во что бы то ни стало залучить отца к нам, чтобы он у нас заночевал. Это была сложная задача. В последнее время он даже порог квартиры не переступал, когда за Машкой приходил. Но серые клеточки работали и разработали план, в котором главная роль отводилась Машке.

–Вот, послушай, Маша. Я позвоню отцу, скажу, что ты заболела. И никого нет. Что делать, не знаю.

–Ты же с ним не разговариваешь.

–Ради такого дела я отменяю свой бойкот.

–Он приедет, а Машка не болеет. Это любой взрослый поймет, – сказал Лешка.

–Для этого мы дадим Машке молоко с йодом. У нее будет температура. По-настоящему.

–Не хочу! – закричала Маша, а напуганная Царапкина убежала в другую комнату.

–Ты что, не хочешь отца спасти? – начал свое наступление я, – Вчера ты согласилась, а сегодня "не хочу".

–А это не горько? – с опаской спросила Машка и поморщилась.

–Не бойся, совсем не горько. Быстро выпьешь и все. Ну, чуть-чуть температура поднимется. Ради такого дела потерпишь. И тяни резину.

–Как это?

–Ах! Плохо, папочка, умираю... Как вы там глаза закатываете? Наша задача, чтобы он тут до 12 ночи пробыл, хотя бы.

Я принес молоко и йод. На глаз накапали в стакан молока йоду. Машка опять начала капризничать. Свяжись с девчонками! Но тут ситуацию спас Лешка. Он спросил ее:

–А сколько тебе лет, Маша?

–Шесть. Скоро семь будет.

–Вот видишь, у нас с тобой идеальная разница в возрасте. Я вырасту и женюсь на тебе. Только если ты будешь расти хорошей и послушной. И не будешь капризничать.

На мою сестру это сообщение подействовало самым чудесным образом. Она сразу перестала капризничать, немножко повздыхала, закатила глаза и выпила весь стакан. Я ее похвалил. Потом мы налили банки, добавили воды, которую дала Дарья Ивановна, завернули материей и поставили под мамину кровать. Предположительно, отец ляжет в комнате с Машкой, именно на мамину кровать. Лешка будет сидеть в моей комнате. Дед выходить не будет. Я его предупредил. Да, и он совершенно не горел желанием встречаться с почти бывшим зятем.

В 9 часов у Машки лоб стал горячий, мы померили температуру градусником – 37,8 градусов. То, что надо!

Я позвонил отцу и жалобным голосом сообщил, что Маша заболела, а мамы и бабушки нет. Что делать, я не знаю. Отец повозмущался, но обещал приехать. Мы приободрились и стали ждать. Минут через тридцать он приехал. Был очень взволнован и раздражен.

–Что с ней?

–Температура, голова болит.

Он потрогал голову, поцеловал Машку. Потом стал ворчать:

–Как всегда, никого нет. Дети болеют, ни матери, никого!

Машка играла свою роль хорошо, просто отлично. Охала, стонала закатывала глаза. На градуснике – 38,5.

–Малина есть у вас?

–Сейчас посмотрю, – сказал я и пошел на кухню. Как мы и договорились, дед из своей комнаты не выходил. И только Царапкина шлялась по коридору туда-сюда. Все что-то вынюхивала.

–Вот чай с малиной.

–Если ей сейчас лучше не станет, я увезу ее в больницу.

Я заморгал Машке. Она стала усердно хныкать:

–Я в больницу не поеду.

–Пей чай, Машенька, – ласковым голосом сказал отец, – у вас парацетамол есть?

–Ей нельзя. У нее аллергия.

Тут у Машки разболелся живот. По-настоящему. Она даже реветь стала. А вдруг я с йодом переборщил? Я испугался. Машка потребовала горшок. Я вышел в свою комнату, сообщил Лехе новости про Машку. Вдруг слышим, она как заорет. Я бегом обратно. Она на горшок показывает. А там какой-то белый червяк. Глист. Мы этих тварей в школе уже изучали. Наверное, йод ему не понравился. Он и подох. А мама с бабушкой все переживали, что это Машка такая худенькая! А у нее просто глисты. Машка реветь стала, отец ее успокаивал. А я, давясь от позывов рвоты, понес труп глиста в туалет на утилизацию. Вот это мерзость!

Опять заглянул к Лехе, чтобы его поставить в известность:

–У Машки глист вышел. Вдруг это порча такая? Может, ее тоже заколдовали, как маму?

–Да ну... Что ж они совсем бессердечные – детей изводить?

–Кто знает? – сказал я, а сам подумал: "Неизвестно еще, что у меня. Я ведь тоже в кафе был, ел и мороженое, и пироженое...". Но Лешка меня успокоил:

–Как говорит моя врач-педиатр: "У кого не было глистов, у того не было детства". Вот честно скажи, у тебя были?

–Были...

–И у меня... Ну, и у Машки твоей тоже... Ничего сверхъестественного. Есть таблетки, твоя бабушка наверняка знает.

–Слушай, уже 11 часов!

–Нам еще продержаться часок.

Когда я вернулся к Машке, она продолжала плакать. Отец опять начинал злиться:

–Не могут за детьми следить! Давно нужно было проверить, анализы сдать.

Я попытался вступиться за маму с бабушкой, но Машка заорала:

–Это твоя тетя Альбина меня отравила!

Отец вскочил.

–Да, вы что тут все с ума посходили? Сами сдурели и детей туда же! Против меня настраивают! Головы им заморочили! А тебя, Машенька, тетя Альбина любит. Мороженое тебе самое вкусное покупает, подарки дарит.

–Нет, не любит. И тебя она не любит. Она твои денежки любит!

Да, тут Машка переборщила...

–Замолчи! – закричал отец. Я никогда не слышал, чтобы он так кричал. Он, вообще, раньше не кричал.

Потом, опомнившись, отец как-то странно посмотрел на нас и сказал:

–Значит, так, Иван, ты уже взрослый. Температуры у нее уже нет. Живот не болит. Если что опять – позвонишь на сотовый. Я сразу приеду.

Я заморгал Машке. Она жалобно заскулила:

–Папочка, я боюсь!

Тут принесло эту Царапкину. Совсем не кстати. Машка ее взяла и стала целовать. Отец строго сказал:

–Вот отсюда и глисты. Развели тут зоопарк, а дети болеют! Если что – звоните.

Он поцеловал Машку и ушел, хлопнув дверью. К своей Альбине поехал. Я разозлился. Лешка пришел к нам.

–Что делать будем?

–Все пропало. Он больше не приедет, – сказал я.

–Может, еще что-нибудь придумаем.

–Нет. Не выйдет. Я его знаю. Э-эх, Машка! Говорил я тебе: не ешь у этой Альбины. Вот тебе и результат.

–Да нет, – сказал Лешка, – не пугай ее. Это обычное дело у детей. Не бойся, Маша. А Царапкину нужно продезинфицировать.

Машка уже клевала носом. Я накрыл ее одеялом, вытащил банки из-под кровати, и мы пошли в мою комнату. Естественно, в банках ничего не было, кроме воды. Я ее вылил. Банки вернул на кухню. Мы еще поболтали немного и уснули. В эту ночь никто не стучал.

Что такое совесть

Утром следующего дня я уже рассказывал Дарье Ивановне о нашем провале. Она качала головой. Бородавок на ее лице уже не было. Она сказала:

–Ну, ничего, попробуем по-другому, раз так не помогло. Я смотрела вас всех. Вы – Лебеди. Что нужно, чтобы лебедей поймать? Приманка. Потом окольцевать и привязать. Приманку он съел. А вот кольцо носит, ее кольцо. Она же себя сделала тоже Лебедью, чтобы ему понравится. Но Лебедь у нас одна – твоя мать. Надо кольца найти и подменить.

–Что за кольца?

–Ваши, родовые. Э-эх! Ничего вы про себя не знаете. А ведь было время – ваши предки, знаешь, кем были?

–Ну, и кем? – спросил я с нотками сомнения в голосе, а сам подумал: "Надеюсь, не семейкой Адамсов".

–Могущественные, царский род. Ты прочитал Пушкина?

–Да. Там мало об этом, в основном, сказка.

–Не сказка это, а правда.

В этот момент вошла, вернее, вбежала, какая-то рыдающая женщина.

–Дарья Ивановна, – она кинулась на колени перед Олиной бабушкой, -спасите наших деточек. Опять она собирается. Я вчера случайно узнала, ей визу дали. Билеты уже купила, ненормальная.

Дарья Ивановна стала очень серьезной и почти воинственно заговорила:

–Да, что ж это такое! Ну и дочка у тебя! Ладно, разберемся. Куда билеты, небось, в Турцию взяла? Нет, чтобы сразу в Германию, так они хитро делают. Через турков. Она до Германии не доедет. Посиди там, подожди. Я с полковником Вертлужным свяжусь.

Женщина плача вышла.

Олина бабушка тихо мне зашептала:

–Дочка ее, переводчица. Симпатичная такая. Муж бросил. Детей двое. Решила уехать заграницу. А тут какой-то Отто подвернулся. Она влюбилась. Хотела уехать. А мать ее, вот эта несчастная женщина, что-то стала подозревать. Я посмотрела. А этот Отто – он ужасный человек! Увозит заграницу женщин с детьми и продает их на органы.

–Как это?

–А так. Пересаживают то почки, то сердце. А стоит это очень дорого. Так они наших деточек с дурными мамашами заманивают и все. На органы. Никто не найдет потом.

Она взяла старый телефон, набрала номер:

–Алло! Мне Валерия Ивановича. Да! Это Дарья Ивановна. Как дела? Ну-ну. У нас опять тут этот Отто, фашист проклятый, активизировался. Его бы припугнуть. А я пришлю ее, сегодня же. Да, да.

Она вышла и сказала плачущей женщине:

–Поезжай к полковнику Вертлужному. Туда же, где ты была. Скажешь от меня. Он все сделает. А я тут по-своему тебя подстрахую. Все проверю. Никуда они не уедут. Не бойся.

Женщина перестала плакать, стала ее благодарить, руки пыталась целовать, а потом ушла.

Дарья Ивановна перекрестилась, глядя на иконы.

–Не приведи, Господи, с такими людьми в жизни столкнуться! Детей не жалеют! На органы... Что за время такое!

–А что, его арестуют?

–Если бы? Не за что! У-у, проклятые, что творят!

Я был поражен. Как же такое может быть? Наконец, Дарья Ивановна успокоилась. Зашла Оля и дала ей пластиковую бутылку с водой.

–Лягушачья? – спросила Олина бабушка.

–Да. Квакают сильно на нашем пруду, к дождю.

Дарья Ивановна открыла бутылку и стала что-то шептать над ней. Потом снова закрутила крышку.

–Хорошо. Вот тебе, Ваня, лягушачья вода. Пора эту Альбину нейтрализовать. Она пустышка. Хотя дел натворила много. А сама не ведает, под чью дудку пляшет. Думает, что хитрая. Отнесешь эту бутылку и выльешь на дорожку перед кафе. Она ведь там каждый день бывает.

–И что?

–А ничего. Станет она жабой для твоего отца, – сказала она и рассмеялась, – пусть поквакает.

Я опять представил, как подхожу к кафе, боясь, что меня увидят. И вдруг мне стало противно.

–Бери бутылку.

–Я не смогу. И она здесь не причем. Все дело в отце.

–Не причем? А матери твоей змеюку и все остальное кто сделал?

Я взял бутылку и пошел. Когда я свернул в переулок, прямо перед собой на дороге увидел огромную серо-зеленую жабу. Она смотрела прямо на меня каким-то строгим и грустным взглядом. "Сейчас скажет человеческим голосом: а теперь женись на мне, Иван-царевич", – подумал я и невольно отпрянул в сторону. Но она молчала и даже не квакнула. Здесь недалеко был небольшой, заросший камышом пруд. Скорее всего, она оттуда припрыгала. Я зашагал быстрее. Не хватало мне еще и в сказку "Царевна-лягушка" попасть!

По дороге я все время думал о том, можно или нет гадить этой тете Альбине. Моя совесть оказалась убедительнее чувства мести. Я просто выкинул бутылку на одну из помоек. Сразу стало легче.

В школе на перемене я разыскал Лешку и поделился с ним своими сомнениями насчет этого. Он тоже засомневался:

–Ну и правильно сделал. Да и вообще, с этим связываться опасно. Тебе надо с отцом Николаем поговорить.

Отец Николай вел у нас факультатив "Основы православия". По приказу нашей Мальвины, то есть директрисы, мы должны были посещать обязательно два любых факультатива. На всех отмечали отсутствующих. А отец Николай никогда никого не отмечал. Поэтому мы все пришли на первое занятие, записались, и все. Ходили для приличия единицы. А вообще предмет нужный. Но как всегда нет времени. На самое главное.

–Зря ты не ходишь на факультатив к нему, – сказал Лешка, – занятия классные. Представляешь, Земле всего не больше 8 тысяч лет!

–Да брось ты! А как же эволюция, эры всякие, периоды? Им же сотни тысяч лет. Миллионы.

–Это все атеисты придумали. А люди верят. Хочешь доказательства? Пожалуйста. Скорость ослабления магнитного поля земли такова, что еще 10 тыс. лет назад жизнь на земле не могла бы существовать. Скорость оседания метеоритной пыли на поверхность земли и луны и общее количество осевшей пыли позволяют вычислить продолжительность оседания в несколько тысяч лет.

–Это вам отец Николай преподает такое? Представляю, что наша Зося -биологичка сказала бы!