Текст книги "Невеста из неизвестности (СИ)"

Автор книги: Ирина Алхимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 4

Неслышный зов пробился сквозь завесу туманной дремы и заставил Гэбриела открыть глаза. В доме было тихо, из распахнутого настежь окна доносился отдаленный шорох прибоя, вокруг наружного фонаря бесшумно порхали ночные мотыльки. Гэйб замер в ожидании, каждый мускул его тела напрягся, сердце пустилось вскачь.

– Я торопилась, как могла, но их было слишком много, маанов-переселенцев, – в густом теплом сумраке обозначился светлый силуэт и неспешно двинулся к постели. – Не знаю, сколько прошло времени, наверное, ты устал ждать…

Гэбриел сел и жадно вгляделся в знакомые очертания. Миранда была похожа на прекрасный призрак. Она немного похудела, но от этого стала только красивее.

– Мне тоже не давали скучать, – он протянул руки, и Мира скользнула в его объятия. – Ты просто неотразима, словно упавшая с неба звезда!

– Скорее скиталица-комета. Еще немного, и я бы сгорела дотла…

Гэйб так стосковался по Миранде, что, едва оторвавшись от ее губ, снова искал поцелуя, его интимные ласки становились все более требовательными. Несколько раз он спохватывался и пытался выяснить, не голодна ли королева его сердца, не утомил ли он ее своей настойчивостью, но мгновение спустя вновь отвлекался на восхитительные формы, ожидающие его прикосновений, и на время забывал о своих тревогах.

Когда краешек неба уже окрасился в розовый цвет, Гэйб прижал возлюбленную к сердцу и позволил ей наконец забыться сном. Сам он даже не помышлял об отдыхе, слишком велики были не желающее утихать возбуждение и беспокойство по поводу встречи близнецов с матерью. Если Гэйб не был убедителен этой ночью, когда каждым страстным выпадом клялся Миранде в любви, то у него больше не осталось аргументов. Слова для нее мало что значили.

За все время их отношений Гэйб ни разу не предохранялся, хотя прежде всегда соблюдал осторожность. Это не было беспечностью с его стороны, скорее признаком внутренней готовности к любым последствиям. Он не задумывался всерьез о возможной беременности Миранды, но теперь встретил бы подобную новость с восторгом. Типичный одиночка вдруг превратился в убежденного семьянина, который ради безопасности любимой и благополучия детей был согласен на любые жертвы. Даже на сотрудничество с Обществом Хранителей крови.

Под утро Гэйб все-таки умудрился задремать и пропустил самый важный момент.

– Гэбриел, посмотри какая у меня пижама с красными собачками! – Кайла попыталась вскарабкаться на кровать, но та оказалась слишком высокой.

– Это не собачки, а лисы, глупая, и они оранжевые, – поправил сестру как всегда критически настроенный Каспар. – Я говорил, что нельзя заходить в комнату, когда ты спишь, но она не послушала.

– Пижама мне нравится, она намного удобнее, чем… – малышка внезапно замолчала, и у Гэйба упало сердце. – Хривэ!

За чисто маанским приветствием последовала немая сцена. Вышедшая из ванной Миранда неподвижно застыла, глядя на близнецов, они тоже во все глаза смотрели на нее, и чем дольше длился зрительный контакт, тем более напряженными становились детские личики.

– Кто она? – Каспар подергал Гэйба за штанину джинсов. – Одна из эрдов?

– Мы с ней родственники?

– Да, малышка, родственники, причем самые близкие.

Из-за глупой оплошности Гэбриела все пошло не по плану. Торжественность момента была скомкана, а эффект неожиданности оказался больше похожим на шок.

– Ближе, чем Клиффорд и Амелия? Разве так бывает?

– Конечно бывает, глупая, – авторитетно заявил Каспар. – Гэбриел теперь тоже наша родня. Ведь правда?

– Истинная правда, сынок.

Гэйб ответил мальчику, но смотрел только на Миранду. Ее прелестное лицо не было нейтральным, как обычно в критических ситуациях, на нем ясно читались испуг и растерянность. Опасаясь, что его подруга сбежит, так и не познакомившись со своими детьми, Дорнан постарался перекрыть ей путь к отступлению. Он уже не раз и не два поблагодарил Создателя за то, что мааны не умеют мгновенно перемещаться и прыгать по мирам, как другие одаренные. В таких сложных условиях у него не было бы ни единого шанса завоевать любовь и доверие Миранды.

– Мира, я знаю, какое это для тебя потрясение, но попробуй выслушать, а потом все спокойно обдумать. Мы со Стефаном Крафтом побывали на Маане в твоем родном поселении Веттин и похитили близнецов прямо из Центра воспроизводства населения. Тогда их звали Аксо и Десса, а теперь они Каспар и Кайла Дюран. Хранители позаботились обо всем, даже назначили меня официальным опекуном твоих детей. Если ты согласишься выйти за меня замуж, мы сможем их усыновить, стать полноценной семьей…

Гэйб замолчал, понимая, что поторопился и все смешал в одну кучу, но у него не осталось выбора. По факту близнецы были зачаты насильником Кередиром, хотя абсолютно ничем его не напоминали, а после реинкарнации и вовсе стали людьми. Если Миранда не сможет примириться с их существованием и тем более полюбить, предлагать ей руку и сердце совершенно бессмысленно.

– Гэбриел, почему Мира плачет? – обеспокоенная Кайла вцепилась в руку Гэйба. – Мы ее чем-то обидели?

– Нет, малышка, это она от радости.

– От радости смеются, – дернул плечиком Каспар. – Разве нет?

– Всякое бывает, – Гэйб опустился на колени и обнял близнецов. – Познакомься с ними поближе, Мира. Ты ведь тоже когда-то была ребенком, дети не выбирают, от кого им родиться.

Миранда, наконец, сдвинулась с места и присела рядом.

– Зачем они так поступили? – спросила она, имея в виду Хранителей.

– У малышей на Маане не осталось никого из родных, они бы попали в чужой дом.

– Эти люди приложили столько усилий, чтобы избавить ваш мир от влияния маанов, и вдруг тебя отправляют за детьми…

– Многие из Хранителей не совсем люди, Мира, но им не чуждо ничто человеческое. Это была долгая и очень сложная операция, зато теперь у меня двое прекрасных детей, которые так похожи на тебя.

Кайла осторожно потрогала белокурый локон Миранды, потом сапфировую сережку в мочке ее уха.

– Ребекка сказала, что скоро станет мамой.

– А Коул папой, – авторитетно добавил Каспар, – но мы не знаем, кто это такие.

– Родители, – мягко пояснил Гэйб, – самые близкие и любимые люди.

– У нас нет родителей.

– Неправда, у всех детей на свете есть родители, в том числе и у вас.

– Ты наша мама? – без особой радости поинтересовался Каспар, исподлобья глядя на Миранду. – Может и так, но ты нас не любишь.

– Ты боишься, хотя мы не страшные. Правда, Гэбриел? – малышка заглянула Гэйбу в лицо и неловко чмокнула его в щеку.

– Мира не боится, просто немного растеряна, и со временем обязательно вас полюбит.

– Как ты?

– Как я, даже сильнее!

Гэйб постарался вложить в свое обещание максимум убежденности, но детей это нисколько не воодушевило. Они старались держаться поближе к нему и смотрели на Миранду с явным недоверием. Для их маанского восприятия произнесенные опекуном слова сильно отличались от того, что сейчас чувствовала красивая белокурая женщина, сидящая рядом на полу. Любовь окружала Гэбриела, словно сияющая аура, он был открыт, искренен и понятен детям, а Миранду окутывало непроницаемое серое покрывало без единого проблеска материнских чувств.

В этот драматический момент в комнату заглянула Ребекка.

– Привет, Мира, очень рада твоему возвращению! Постите, что побеспокоила, но детям пора завтракать. Вы к нам присоединитесь? – Каспар и Кайла тут же бросились к двери, и их поспешное бегство было весьма красноречивым. – Я накрыла стол на застекленной террасе, – с этими словами Бекка дипломатично удалилась, оставив Гэйба с Мирандой наедине.

Глава 5

Как и много раз до этого, Миранда умудрилась исчезнуть в момент, когда Гэбриел ненадолго отвлекся. Вместо того, чтобы удариться в панику, он попытался сосредоточиться на своем внутреннем радаре и (о, чудо!) легко обнаружил беглянку буквально в двух шагах от дома. Она нашла приют на старой яхте, где решила все обдумать в одиночестве. До сих пор Гэйб изо всех сил старался с пониманием относиться к особенностям характера Миранды и ее личному пространству, но время деликатности прошло. Сейчас решалась их общая судьба и будущее детей.

– Не вижу ничего плохого в том, что у близнецов теперь есть дом и любящая семья. Ты можешь сколько угодно гневаться на мертвого Кередира, дети здесь ни при чем. Они теперь лишь наполовину мааны, к тому же человеческая мать сразу после родов оставила их в больнице…

– Ты назвал корабль моим именем, – как всегда не в тему заговорила Миранда, прервав откровения Гэйба.

– Это все, что тебя сейчас волнует? Я тосковал, мне хотелось как-то приблизить твое возвращение.

– Ты сердишься на меня.

– Я не сержусь, Мира, просто никак не могу понять, нужны мы тебе или нет. Складывается впечатление…

– Так странно, корабль все время качается.

– Естественно, ведь он спущен на воду. Если захочешь, я могу устроить тебе и детям морскую прогулку, погода еще позволяет. Мы можем пройти вдоль побережья вплоть до…

– Гэбриел, дар каждого из близнецов по маанским меркам считается выдающимся, а с возрастом они могут стать непобедимой силой, способной сокрушить кого угодно, даже Хранителя.

– Я знаю, но…

– Тебе не позволят оставить все, как есть, потому что через несколько лет дети станут для них опасны, – Гэйб набрал было воздуха в грудь, но в последний момент передумал возражать. Мира явно находилась в конфликте с галактической организацией, иначе магистр Холланд не нанес бы ему тот памятный ночной визит. – Рано или поздно они поставят внутренние запреты и лишат близнецов доступа к их способностям. Не понимаю, зачем нужно было похищать моих детей с Маана, если всем другим переселенцам перекрыли каналы, связывавшие их с прежними воплощениями?

– Мира, Хранители просто превратили незаконных эмигрантов в экспатов, ни на тебя, ни на твоих родных, ни на детей эти санкции не распространяются.

– Ты говоришь так уверенно, как будто веришь им!

Гэйб не смог скрыть своего удивления. Он не просто верил, а на собственной шкуре прочувствовал каждое выполненное Хранителями обещание. Как ни горько было сознавать, у Миранды за время разлуки с ним развилась настоящая паранойя. Гэбриел никак не ожидал такого от телепата, однако сдаваться не собирался. Он завладел рукой Миры и осторожно притянул ее к себе. Их тела соприкоснулись, и мгновенная взрывная реакция с его стороны сказала обо всем лучше всяких слов.

– Чувствуешь, как я нуждаюсь в тебе? Так было с первой минуты, и эта жажда лишь усиливается. Я люблю тебя, Мира, и сделаю все, чтобы мы стали полноценной семьей. Не отталкивай от себя детей, они очень стараются стать настоящими людьми и делают большие успехи. Поверь, любовь творит чудеса не хуже, чем магия.

Миранда не отвергла его страстное объятие, она никогда этого не делала, но ее прекрасное лицо стало отрешенным, словно главные слова коснулись лишь слуха, не сердца. Если верно утверждение, что в паре один любит, а другой лишь позволяет себя любить, Гэбриел согласился бы и на это. Его чувство было выше жалости, унижения или снисхождения. Он прильнул поцелуем к губам Миранды, его горячие ладони скользнули под короткий топ и накрыли восхитительно нежные упругие груди. Рано или поздно он добьется от нее ответа, просто нужно еще немного подождать…

Жизнь шла своим чередом, а в семье Гэбриела все оставалось по-прежнему. Он разрывался между Мирандой и детьми, пытаясь связать их общими заботами, но все его усилия разбивались о неприступную стену полного неприятия. Вода и масло упорно не желали смешиваться, обстановка в доме все больше напоминала вооруженное перемирие. То есть, каждая из сторон вежливо улыбалась противнику, втайне продолжая наращивать свой боевой потенциал.

Несмотря на нежный возраст, близнецы прекрасно понимали, что не очень-то нужны родной матери, поэтому относились к ней как к дальней родственнице, которая гостит в доме. Миранда действительно почти не занималась хозяйством и имела довольно слабое представление о нуждах обитателей виллы. Глядя на то, как она подолгу стоит у раскрытого холодильника, глядя на лежащие там продукты, все невольно задавались вопросом, когда же ей наконец надоест изображать из себя замужнюю даму и мать семейства.

Оказавшись в такой непростой ситуации, Гэйб отчаянно пытался усидеть сразу на двух стульях. Их с Флаксом бизнес процветал, отношения с детьми бесконечно радовали, да и интимная жизнь была выше всяких похвал. С позднего вечера до раннего утра он чувствовал себя совершенно счастливым человеком, а вот с восходом солнца начинались бесконечные проблемы. Миранда чувствовала свою ущербность, но ничего не предпринимала и в результате превратилась в лишнюю деталь в отлаженном домашнем механизме.

Эта восхитительная молодая женщина не умела ни радоваться, ни смеяться, ни дурачиться, ни заниматься с детьми. Домашние хлопоты и светские обязанности ее не привлекали. Она была успешна и гармонична лишь в двух ипостасях: когда занималась любовью с Гейбом и когда молча сидела на берегу, глядя на далекий горизонт.

После исчезновения из их жизни братьев Фирен Миранда перестала общаться с собственной родней. Все представители рода Тангол прекрасно приспособились к новой жизни. Они работали, зарабатывали, налаживали отношения со своим окружением, много путешествовали, и только Миранде не удалось построить нормальную семью, ее усилий всегда было недостаточно.

В тот роковой день Гэбриел пришел на берег, чтобы в очередной раз попытаться достучаться до Миранды. Ночью, когда говорили тела, им без труда удавалось находить общий язык, а днем взаимопонимание куда-то испарялось.

– Каспар сам вызвался пригласить тебя к обеду, но ты так и не пришла. Не успела проголодаться? – Гэйб опустился рядом с Мирой на песок, и она повернулась к нему в ожидании очередного выговора. Эта молчаливая готовность принимать упреки ужасно его раздражала. – Я хотел кое-что с тобой обсудить. Дети еще слишком малы для настоящего большого путешествия, но мы могли бы выбраться куда-нибудь на два-три дня. Забронируем хороший отель, полюбуемся красотами национального парка, сходим на цирковое представление. Как ты на это смотришь?

Во взгляде Миранды не промелькнуло даже искры интереса.

– Если ты скажешь, что нужно делать, я готова. Ребекка научила меня собирать чемодан и показала, какие из вещей могут пригодиться детям в дороге.

– Прекрасно, но ты сама хочешь поехать? Можешь предложить любой другой маршрут, малыши все равно будут от него в восторге.

Стоило Гэйбу упомянуть о детях, как лицо Миранды мгновенно утрачивало всякое выражение, а на губах появлялась странная полуулыбка, словно она пыталась таким образом оживить какие-то эмоции.

– У меня нет предпочтений, Гэбриел. Если ты хочешь на время покинуть дом, я поеду с тобой. И с детьми, естественно, – поспешно добавила она, чтобы Гэйб не разразился очередной лекцией. – Мы даже можем поехать на поезде, как ты предлагал в прошлый раз.

– Ты же не любишь общественный транспорт.

– Я никакой транспорт не люблю.

Гэйб на мгновение представил, как они вчетвером бредут вдоль шоссе с тяжелыми рюкзаками на плечах, и невольно усмехнулся.

– А я, признаться, ненавижу ходить пешком. Можем попросить Стефана нас перенести, он оставил мне на прощание маячок срочного вызова.

Гэбриел просто пошутил, но и этого хватило, чтобы с лица Миранды исчезли все краски. Ее неприязнь к Хранителям уже приобрела патологический характер.

– Не нужно никого звать, я же сказала, что поеду. Сегодня же начну собирать вещи.

– Вот и отлично, – Гэйб наклонился, чтобы поцеловать любимую и внезапно почувствовал удар в спину чуть пониже лопатки.

Вспышка боли была короткой, он почти не обратил на нее внимания, потому что в этот момент смотрел на Миранду. На прелестном лице застыло удивленное выражение, глаза внезапно остекленели. Она начала заваливаться назад, и Гэйб рванулся, чтобы ее подхватить, но почему-то не смог поднять руки. Внутри разливалась липкая слабость, ему вдруг стало трудно дышать.

Он перестал слышать плеск волн и шум ветра, в ушах звучал только тоненький писк, который постепенно затихал, погружая Гэйба в абсолютную тишину. Последним, что он увидел перед тем, как провалиться в небытие, стал неподвижный взгляд Миранды, обращенный к голубому небу и ярко-красное пятно на ее белом батистовом платье.

Глава 6

Первым пробудилось не сознание, а странный внутренний радар, существование которого Гэйб так долго пытался отрицать. Не отдавая себе отчета, где находится и что случилось, он инстинктивно удержался на стадии выхода из комы, когда человек чувствует чье-то присутствие, но не может двигаться и говорить. Гэбриел не хотел ни того, ни другого и всеми силами сопротивлялся возвращению в действительность. Окутывавшая мозг траурная пелена четко сигнализировала об обрушившейся на него трагедии. Он потерял, навсегда утратил что-то близкое, жизненно важное, осталось только вспомнить что именно…

Миранда! Сердце Гэйба отреагировало на резкий выброс стрессовых гормонов, показания медицинских приборов резко подскочили, и вокруг него началась обычная в таких случаях суета. Теперь он находился в сознании, но отказывался открывать глаза и отвечать на вопросы. После нескольких неудачных попыток получить ответную реакцию врачи проверили его зрачки и на время оставили в покое, удовлетворившись тем, что пульс и давление пациента пришли в относительную норму.

Только оставшись в одиночестве, Гэбриел слабо пошевелился и попытался сделать глубокий вдох. Получилось не очень. Грудь сдавливала тугая повязка, а ощущение было такое, словно в легком застряло что-то твердое. Он напряг мышцы и невольно застонал от вспышки острой боли. Что это, черт возьми, такое? Неужели его ранили? То есть, стреляли в него, а убили Миранду?! Из-под закрытых век выкатились две слезы, потекли по вискам и смочили подушку…

– Я знаю, что ты не спишь, Гэйб. Специально попросил всех уйти, чтобы мы смогли поговорить без помех, – голос друга звучал приглушенно, в нем чувствовалась усталость. – В больнице дежурит полиция. Мы пытались натравить на них Нэйтана Брикса, но дело об убийстве поручили расследовать какому-то лейтенанту. Открой глаза, если можешь.

Гэйб разлепил мокрые ресницы. Белые стены, белый свет, белая кровать… Хорошо хоть одеяло зеленого цвета. Кажется, Миранда называла его фисташковым… Господи, что за чушь лезет в голову!

– Пуля прошла через мое тело и попала ей в сердце?

– Да. У тебя пробито легкое, задет какой-то нерв. Из-за обширного внутреннего кровотечения операция продолжалась четыре часа.

– Стрелка удалось обнаружить?

– Да, я его засек, но догнать не смог, подоспела полиция. В вас стрелял некий Питер Киллиан, один из тех, кто пришел сюда через Туманный колодец и кого Миранда должна была лишить памяти.

– Выходит не лишила… Она пропустила его намеренно или случайно?

– Сейчас это выясняют, но Киллиан не единственный ее косяк.

– Сколько я уже здесь?

– Почти трое суток. Похороны назначены на завтра, но вряд ли ты сможешь…

– А вот фиг ты угадал, я поеду. Постарайся обеспечить перевозку и попроси Ребекку принести мои вещи.

– Если на то пошло, мы могли бы попросить одного из Хранителей…

– Нет, – не дослушав до конца отрезал Гэйб. – Я поеду на скорой, а Хранителям лучше пока держаться подальше.

– Ничего не выйдет, дружище, все они будут присутствовать на похоронах, и поверь, это пойдет на пользу прежде всего родителям Миранды.

– Ладно, только не надо Оливера и прочих светских бездельников.

– Боюсь, тут наши возможности ограничены. Это все-таки похороны…

– Спасибо за все, Коул, а теперь оставь меня, пожалуйста, одного.

Флакс молча кивнул и вышел из палаты. Он чувствовал себя очень неуютно, потому что Гэбриел впервые за много лет назвал его по имени.

Церемония прощания получилась красивой и очень трогательной. Мира и в смерти была прекрасна, как сказочная принцесса. Казалось, стоит коснуться поцелуем ее губ, на нежные щеки вернется румянец и откроются васильковые глаза… В зале было полно народу, он даже не смог вместить всех желающих проститься, но на оцепленное полицией кладбище пропустили всего двадцать человек. Гэбриэл попросил Ребекку не привозить близнецов, потому что их появление на похоронах вызвало бы много вопросов, особенно у родителей Миранды, которые до сих пор ни о чем не подозревали.

Вмешательство Хранителей действительно оказалось весьма благотворным, потому что Бейкеры выглядели, конечно, сильно подавленными, но не убитыми горем, чего не скажешь о самом Гэйбе. Бледный, как бумага, он сидел в инвалидном кресле с прикрепленной к нему капельницей и держал голову прямо только благодаря высокому подголовнику. Под конец, когда белый лакированный гроб исчез в выстланной черным шелком яме, скудные ресурсы Гэйба полностью иссякли. Он потерял сознание, а по дороге в больницу у него вновь открылось кровотечение.

Предполагая нечто подобное, Гэбриел заранее предупредил Хранителей, чтобы они не пытались ему помогать. Это было своего рода искупление, абсолютно ненужная жертва с его стороны. По какой-то необъяснимой причине Дорнан именно себя винил в смерти Миранды, хотя не имел к этому никакого отношения. Не наклонись он в момент выстрела, то даже не попал бы под пулю. Поездка на похороны стоила ему трех недель пребывания в больнице, из которых семь дней он провел в реанимации.

Когда Гэйб вернулся домой, уже наступила календарная зима, хотя погода по-прежнему радовала поистине летним теплом. Полиция сняла с него показания и на время оставила в покое, так как он оказался крайне скуп на слова. Из-за этих трагических событий Ребекка с Коулом не стали пока переезжать в собственный дом. Кому-то нужно было приглядывать за детьми, поэтому они остались жить на вилле.

Из опасения, что Гэбриелу первое время будет очень тяжело, Амелия и Клиффорд старались как можно чаще навещать малышей, однако он не стал отгораживаться от окружающих. Конечно, Гэйб скорбел и поначалу был уверен, что остальные разделяют его горе, но постепенно до него начала доходить довольно горькая правда. Никто особо не тосковал по Миранде. Налаженная жизнь плавно текла без ее участия, а в чем-то родным и друзьям Гэйба даже стало легче.

Он сам как-то сумел приспособиться к своеобразному характеру возлюбленной, а вот другие не смогли или просто не захотели, как, например, дети, которые никогда не скрывали своего недоверия к матери. Они вели себя исключительно вежливо, но не испытывали к ней никаких чувств. Даже бывшие мааны заметно охладели к своей сестре Амари, так как она все больше и больше превращалась в вечно неуверенную, ни к чему не приспособленную Миранду Бейкер.

Это стало для Гэйба неприятным открытием. Он был влюблен в красивую молодую женщину, одухотворенную пришелицей из другого мира, но той, видимо, не хватило характера, чтобы превратить апатичную Миранду в настоящую личность. Все, кроме него, тяготились ею, хотя старались этого не показывать.

– Вы напрасно так казните себя, – Гэйб подспудно ждал появления Хранителей, поэтому не вздрогнул при звуке неожиданно раздавшегося за спиной голоса. – Маанская история – следствие недосмотра со стороны Общества хранителей крови, хотя нас так мало, что углядеть за всеми незаконными перемещениями одаренных сущностей не представляется возможным. Единственное, что можно сделать, это усилить контроль за порталами, и вы вполне способны решить такую задачу.

– Я? – удивленно обернулся Гэйб. – Вы так неудачно пошутили?

– По-вашему, я похож на человека, которого забавляют серьезные проблемы?

– Простите за откровенность, милорд, но вы вообще мало похожи на человека.

– Мне искренне жаль, что вы продолжаете относиться к нам как к каким-то волшебным единорогам, – герцог Талион поднялся на террасу и протянул Гэйбу руку, которую тот дружески пожал. – Если вас смущает мой костюм, то это всего лишь дань местной моде, так как я почти все свободное время провожу в Горном королевстве на планете Ангрим.

– Нет, ваш вид меня не смущает, напрягает только стиль общения.

– Поверьте, Гэбриел, наши манеры отработаны в бесчисленных миссиях. Относитесь к ним как к вынужденной необходимости, они никак не влияют на отношения внутри рабочего коллектива, – герцог по привычке присел на перила и скрестил руки на груди. – До нас дошли слухи, что пока вы лечились от ранения, Коулу Картеру пришлось нанять дополнительный персонал.

– Да, теперь у нас есть три толковых помощника, все талантливые программисты. Но почему вас так заинтересовало…

– Потому что Обществу Хранителей крови теперь понадобится все ваше время. Мы обещаем любую помощь и клятвенно заверяем, что дети ни на минуту не останутся без присмотра.

Гэйб прикрыл глаза и постарался по возможности выровнять дыхание.

– Я так понимаю, что начать следует немедленно?

– Вы удивительно догадливы, мистер Дорнан.

Непростые дары Вселенной

Когда Общество Хранителей крови перестало казаться Гэйбу чем-то сверхзагадочным и непонятным, оказалось, что служба отнимает у него не так уж много времени. Ему не поручали сложных долговременных миссий, его коньком оказалось железо, а точнее, электронное оборудование. Из изготовленных в разное время на разных планетах по абсолютно несхожим принципам приборов ему удалось собрать некий комплекс для поиска природных и искусственных аномалий в ближних и дальних уголках галактики.

Конечно, устройство еще нуждалось в отладке и настройке, но Гэйбу вполне хватало знаний на то, чтобы заставить его функционировать. Он занимался не просто интересной, а мега увлекательной работой и был за это благодарен удивительным людям, с которыми его свела судьба в лице прекрасной Миранды Бейкер. Гэйб тосковал по ней. Боль от потери сидела в сердце стальной занозой и, несмотря на страшную занятость, легче ему пока не становилось.

Их слишком многое связывало, он не раз рисковал жизнью ради общего будущего, а теперь от Миранды остались только личные вещи да надгробная плита с именем и датой. Она так и не смогла признать своих детей, но делала вид, что все в порядке, и Гэйб был ей за это благодарен. Он полностью посвятил себя воспитанию близнецов и даже мысли не допускал, что когда-нибудь, в обозримом будущем, в его жизни может появиться другая женщина, более понятная, более земная…

Воскресенье в начале декабря выдалось классически показательным, настоящим выходным днем. Небо после затяжных дождей наконец прояснилось, жаркое южное солнце быстро высушило песок, и Гэбриел решил, наконец, сделать то, что откладывал уже несколько раз из-за постоянной занятости – запустить воздушного змея. Он не был специалистом по летательным аппаратам из разноцветной фольги, ему бы больше подошел какой-нибудь навороченный беспилотник, но обещание есть обещание.

Провозившись добрых сорок минут, он сумел-таки поднять в воздух красно-золотого китайского змея с длиннющим хвостом. Восторг на лицах детей при виде парящего в облаках сказочного ящера был Гэйбу лучшей наградой за труды. Близнецы с криками носились по берегу, стараясь удержать в руках катушку с туго натянутой бечевкой, а он полной грудью вдыхал морской воздух и тихо радовался, что рана полностью зажила и перестала его беспокоить.

Гэйб не особенно любил сладкую газировку, но ради такого знаменательного события как совместный выходной налил себе полный пластиковый стаканчик чего-то ядовито-зеленого и залпом выпил. Едва у него мелькнула мысль, что жизнь начинает понемногу налаживаться, на берегу буквально из ниоткуда появились две фигуры. Это были мужчина и женщина, но Гэйб смотрел против солнца и не сразу узнал своего босса, которого сопровождала молодая женщина.

При виде пепельной блондинки в открытом летнем платье и солнцезащитных очках Гэбриел непроизвольно напрягся. Стройная, гибкая, с подтянутой спортивной фигурой и умопомрачительно длинными ногами, она стояла и смотрела на Гэйба так, словно знала его давно и очень хорошо. Странно, он не мог припомнить никого из своего окружения с такой внешностью… Секунды складывались в минуты, тревожное любопытство все сильнее мучало Гэйба, однако магистр не спешил его удовлетворять. Он расстегнул пуговицы на светлом пиджаке и подставил лицо солнцу.

– Что ни говори, а в теплом морском климате кроется особое очарование, хотя я отдаю предпочтение морозному горному воздуху, – то, что Холланд внезапно разразился спичем о погоде, уже само по себе было тревожным знаком. – Вы успели немного загореть, Гэбриел.

Гэйб, одетый только в цветастые шорты, спохватился и поспешно натянул футболку.

– Спасибо, что заметили, милорд, но не могли бы вы для начала познакомить меня со своей спутницей?

Магистр посмотрел на сотрудника так, словно прикидывал, вызвать психиатрическую помощь прямо сейчас или все-таки дать ему еще один шанс.

– Разве это так необходимо? – Холланд перевел взгляд на близнецов, которые, позабыв о воздушном змее, во все глаза смотрели на красивую незнакомку. – По-моему, дети все поняли гораздо раньше вас.

Женщина сняла солнцезащитные очки, и у Гэйба перехватило дыхание. Ее глаза были не голубыми, а синими с зеленоватым оттенком, как вода в морской лагуне…

– Мама! – внезапно вскрикнула Кайла и со всех ног бросилась к незнакомке, которая поймала ребенка в ласковые объятия. – Ты вернулась, и теперь ты настоящая!

Услышав слова ребенка, Гэбриел просто остолбенел, а когда Каспар присоединился к сестре и обхватил руками шею блондинки, ему и вовсе срочно захотелось присесть.

– Что происходит, магистр? Это какая-то мистификация? Вы решили меня разыграть?

Холланд преувеличенно терпеливо вздохнул.

– Мистер Дорнан, перестаньте говорить глупости и поздоровайтесь, наконец, с Амари из рода Тангол.

– Хривэ, Гэбриел, – лучезарно улыбнулась блондинка. – Мы не знали, как лучше преподнести тебе эту новость, поэтому решили сделать сюрприз.

– Сюрприз удался, – Гэйбу не хотелось выглядеть идиотом в глазах начальства, но возмущение оказалось сильнее беспокойства. – Хотите сказать, что мааны способны переносить свой дух в чужие тела бесконечное количество раз?

– Нет, – покачал головой магистр Холланд, – но мы попытались искусственно создать необходимые условия, и у нас получилось. Это был чистой воды эксперимент, так сказать, подстраховка на случай внезапной смерти.

– Вы предвидели смерть Миранды?

– Мы предполагали такое развитие событий.

«… все будет зависеть от вашей способности трезво оценивать ситуацию и умения принимать неожиданные дары,» – всплыли в памяти Гэйба слова командора Вебера.

Он опустился на песок и обхватил голову руками. Дар оказался не просто неожиданным, он сшиб его с ног, как промчавшийся на скорости автомобиль.

– Папа, не расстраивайся, мама вернулась, и теперь все будет хорошо, – Каспар неловко похлопал Гэбриела ладошкой по плечу. – Она правда настоящая и к тому же любит нас.