Текст книги "Вампиры - дети павших ангелов. Реквием опадающих листьев"

Автор книги: Ирина Молчанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Неужели? – изумилась Бесс.

Так говорят. А что, у тебя есть другие сведения на этот счет?

Не знаю, кто уж и куда его тащил у вас тут, но ко мне он просто подошел на улице и предложил потрахаться.

Анжелика моргнула, перевела потрясенный взгляд на Вильяма и обратно на девушку.

Ты уверена, что не путаешь Нортона-младшего со страшим?

Абсолютно. – Бес затянулась и выдала смешок. – Этого вашего блондинчика ни с кем не спутаешь.

Верно, – протянула Анжелика и, приподняв бокал, пригубила крови, после чего поинтересовалась: – А почему ко мне подошла? С Катей у тебя явно больше общего.

Бесс весело обнажила клыки.

Не заметила. А о тебе Вильям интересно рассказывал. – Девушка зевнула. – Если мой расчет верен, то ты не из тех, кто прилипнет ко мне со своей дружбой и пониманием. Я здесь на пару часов, а потом у меня своя жизнь, в ней нет места бессмертию и прочей вашей фигне.

Подошел официант с подносом, на котором стоял бокал и бутылка портвейна.

Отлично, – обрадовалась Бесс, хватая бокал и жадно отпивая.

Анжелика чуть прикоснулась своим бокалом к ее, раздался мелодичный звон.

Ну что же, ты мне нравишься. Впервые встречаю человека, не стремящегося заполучить бессмертие. Выпьем за знакомство.

Я никому не нравлюсь, – тихо сказала Катя.

Лайонел улыбнулся и дотронулся указательным пальцем до ее щеки, на которой от его ласки появилась милая ямочка.

Ты нравишься мне. Стоит ли огорчаться из-за того, что моя бывшая любовница и новая подружка твоего бывшего возлюбленного не хотят с тобой дружить.

Да, но если они станут дружить против меня...

Тогда я с ними обеими разберусь, – пообещал он и посмотрел на смеющихся девушек. Его самого раздосадовал выбор девчонки, но говорить об этом Кате счел излишним. Он видел, что ее задело пренебрежение Бесс, и злился, поскольку был бессилен изменить ситуацию. В сущности, его устраивал вариант, где развращенная грубиянка находилась бы на расстоянии от его наивной девочки. Но если бы, прежде чем выбрать себе в подруги Анжелику, Бесс проявила элементарную вежливость, ему не пришлось бы сейчас наблюдать грустную обиду в серых глазах.

Заметив краем глаза приближение Фарнезе, молодой человек наклонился к уху девушки и сказал:

Пора.

Катя неестественно улыбнулась и, резко отступив, воскликнула;

Мне надоело!

Гости с интересом уставились на них, Порфирио за– медшл шаг. Лайонел невозмутимо обронил:

Раз так, ты вольна уйти.

Девушка очень правдоподобно фыркнула.

Так я и поступлю. – Она развернулась и, прежде чем уйти, прибавила: – Не скучай! Развлекись с кем-нибудь из своих бывших!

Лайонел закатил глаза, досадуя, что они не обговорили сценарий дословно.

В установившейся тишине послышался пьяный смех Бесс:

Она всегда с ним так?

Анжелика презрительно заметила:

Представь себе! Год назад он убил девушку из нашего общества^ и за меньшее, а этой позволяет вести себя как угодно!

Сколько ни припоминал Лайонел события прошлой осени, имени девушки, которую ему пришлось заставить молчать, не вспомнил. Та слишком фанатично следила за его похождениями последних лет и после нескольких часов, проведенных с ним, возомнила, что собранное досье поможет ей стать единственной. На одном из приемов он спровоцировал ее и за неосторожно кинутые слова «Пусть все знают, какой ты мерзавец» с чистой совестью вырвал ей сердце.

Пока в зале обсуждалось поведение Кати, Фарнезе выскользнул в зимний сад, и Лайонел сделал незаметный знак Стиану с Георгием. Те последовали за правителем Венеции. Молодой человек подождал несколько минут и устремился за ними.

Взлетел по огромной мраморной лестнице с позолоченными перилами, выбрал вдоль по коридору одну из гостевых комнат и вошел в нее, где освободился от доспехов и одежды.

Секунды до обращения всегда были особенными, они походили на сладостное предвкушение удовольствия. Выпуская своего зверя, он ощущал такой бешеный прилив сил, что с трудом мог оставаться на месте.

Впервые обратившись в Ягуара, он пробежал без остановок много-много миль. Облегчения то не принесло.

Лишь когда встретил на своем пути вампира и через врата его глаз попал в лабиринт загробного мира, обрел успокоение. И чем дольше он оставался в своем втором об– личии, тем труднее ему было возвращаться. Свобода сводила с ума, лишала разума и памяти. А ему во что бы то ни стало хотелось помнить. В теле зверя все становилось другим – он сам менялся.

Лайонел медленно потянулся и на вздохе мягко опустился на мощные лапы. Равномерный стук сильного сердца оглушил. Ягуар стоял не двигаясь, наслаждаясь живыми толчками в груди, их волшебными звуками, сравнимыми лишь с самой прекрасной на земле музыкой.

Иногда он принимал это обличье, только чтобы послушать ее. На минуту-две, не больше. Слишком трудно было сопротивляться желанию в забытьи мчаться по бесконечным коридорам зеркального лабиринта, все дальше и дальше удаляясь от опостылевшего мира живых, где так надолго оказались заперты мертвые.

Ягуар ударом лапы распахнул дверь и, в два прыжка оказавшись возле другой – чуть приоткрытой, вошел в небольшой зал со скульптурами обнаженных мужчин. Катя сидела на софе возле стены, рядом стоял Фарнезе, против него Георгий и Стиан.

Лайонел стоял с опущенной головой, но, ощутив легкое колебание воздуха, предупреждающе зарычал.

Фарнезе замер, Георгий приказал Стиану:

Приступай!

Медленно потекли минуты ожидания, а для Лайонела – сопротивления огромным силам, влекущим его поднять голову и ворваться в лабиринт.

Ну что? – поторопил Георгий. Он как никто знал, какие усилия приходится прилагать Лайонелу, чтобы контролировать себя.

Почти, – выдохнул мальчишка, а потом растерянно пробормотал: – Кажется, все, но...

Повисло молчание, Лайонел мысленно торопил Георгия.

Заговорил Стиан:

Впервые такое встречаю, я снял блок, но там еще один. А за ним еще и еще.

Георгий вздохнул.

Часть сознания закрыта множеством блоков. Это как матрешка: открываешь одну, а в ней другая, и так снова и снова.

«Информация в какой-нибудь из них есть?» – мысленно спросил Лайонел у бывшего друга.

Да. Одна и та же. Обращение самого Создателя к тебе.

Ягуар ударил лапой о пол.

Георгий торопливо прочитал: «Ты нашел того, кто любит тебя больше, чем боится меня, и он снял для тебя мою запретную печать. Мой самонадеянный мальчик, я знаю, как ты любишь сложные головоломки. Реши и эту!»

Порфирио засмеялся.

Я свободен?

«Пусть снимет все блоки до последнего!» – приказал Лайонел.

Георгий передал его слова Стиану.

Прошел не один час, прежде чем юноша устало изрек:

Все. Я дошел до последнего. Любовь и страсть к девушке внушена Фарнезе Создателем.

«Зачем?» – прорычал Лайонел.

Этого никто не знает, кроме Цимаон Ницхи, – тихо промолвил Стиан.

Георгий задумчиво хмыкнул:

Создатель напоследок загадал тебе две загадки: «Как остановить того, кого остановить невозможно?», и вторая: «Что нужно спрятать, чтобы тот, кто ищет, даже найдя, продолжал искать?»

Порфирио усмехнулся.

Будет чем заняться на досуге. – Обернулся к Кате и вкрадчиво сказал: – Я буду ждать ответа.

Он ушел, Стиан ненадолго задержался, потоптался на месте, но потом вышел вслед за Георгием.

Когда дверь за ними закрылась, Катя поднялась и осторожно приблизилась.

Он его не дождется, – заверила она, нежно проведя рукой по спине Ягуара. Тот уткнулся мордой в ее ладонь, жадно вдыхая аромат кожи.

Девушка опустилась рядом на корточки, обвила руками могучую шею и, касаясь губами уха, прошептала:

Ты красивый.

Вскоре они вернулись в бальный зал. Оркестр исполнял Второй вальс Шостаковича, пары танцевали. Фарне– зе покинул прием.

Лайонел повернулся к Кате, готовый пригласить ее на танец, но внезапно перед ним мелькнула черная фигурка в остроконечной шляпе и тонкой голосок осведомился:

Могли бы мы потанцевать? – Кира с надеждой смотрела снизу вверх, а из-за его заминки смутилась и придушенно пояснила: – Йоро не умеет, я учу его, но мне бы очень хотелось.

Лайонел собирался ответить, что этот танец у него занят, но Катя отпустила его руку и попросила:

Потанцуй с ней. О намерениях других мужчин в этом зале можно только догадываться.

Молодой человек взял девочку за локоть и повел к танцующим. Она семенила рядом с ним маленькими шажками, сосредоточенно глядя в одну точку.

Когда он закружил ее в танце, она несмело посмотрела на него.

Мне идет костюм ведьмы?

Нет, – буркнул Лайонел и, с безразличием окинув ее взглядом, прибавил: – Ты похожа на попрошайку конфет в Хэллоуин.

Девочка от обиды закусила губу, а он посмотрел поверх ее головы в остроконечной черной шляпе на Бесс. Та танцевала с Вильямом, тесно прижимаясь к нему, ла– 9 Зак. 470 ская его плечо и шею. Брат держался с ней уверенно, куда свободнее, чем когда-то с Катей. И выглядел как будто счастливым, наклонился к девушке, в поцелуе прикасаясь к ее уху.

Лайонел не заметил, что сильнее стиснул хрупкие пальчики девочки в своей ладони, Кира не сказала ни слова. А он ощутил внутри неясное беспокойство, легкое, едва различимое чувство надвигающейся опасности. Что-то похожее он испытывал, когда впервые увидел брата с Катей. Тогда он объяснил себе это привычкой опекать Вильяма, в то время ввязавшегося в сомнительные отношения. А чем теперь оправдать свое внутреннее волнение, просто не знал.

Лайонел, – обратилась Кира.

Он в досаде, что она вмешивается в его размышления, опустил на нее глаза, вспомнив:

Сегодня мне звонил преподаватель изобразительного искусства. Утверждает, что у него с тобой возникли какие-то сложности! Не хочешь объяснить?

Кира потупилась.

Он не сказал, какие именно?

Нет, иначе бы я не просил объяснений!

Она замялась, но он вновь устремил взгляд на брата с Бесс и не заметил, как музыка стихла. Девочка попыталась что-то сказать, но молодой человек шикнул на нее, и, бросив: «Обсудим потом», направился к Вильяму.

Бесс встретила его пьяной ухмылкой и словами:

Красавчик, хватит лимонов!

О чем она? – поморщился молодой человек, глядя на брата.

Тот неотрывно смотрел на него и молчал. Девица засмеялась, объяснив:

Кислый, словно лимон сожрал!

Умолкни, – процедил сквозь зубы Лайонел, продолжая вглядываться в недра изумрудных глаз.

Бесс не вняла приказу, наклонила голову и протянула:

Искрит, мальчики. От вас искрит.

Вильям вздрогнул и резко опустил глаза. Положил руку Лизе на талию и сказал:

Мы уже уходим.

Отлично! – Лайонел повернулся к Бесс: – Когда будешь говорить Екатерине «До свидания», в твоих интересах оставить у нее приятное впечатление о себе.

Ага. А поцеловать меня в задницу не хочешь? – рассмеялась мерзавка. – Убьешь меня?

Нет, – обаятельно улыбнулся молодой человек. – Не тебя. Твоего отца.

Девушка перестала улыбаться. Глаза ее из ясно-зеленых вмиг потемнели, став иссиня-черными.

Хочешь, чтобы я была любезной? – угрожающе прошелестела она. – Ну, хорошо!

И она быстро направилась к Кате.

Вильям чертыхнулся.

Можешь поздравить себя! Кажется, ты сейчас заказал для Кати порцию оскорблений!

Когда они подошли к девушкам, увидели, что Бесс протягивает Кате кисть для рукопожатия со словами:

Я была так счастлива с вами познакомиться! Вы даже не представляете, какое огромное значение имела для меня встреча с вами!

Да? – опешила Катя, пожимая ее ладонь.

Бесс громко вздохнула.

Конечно. Так мне приказал сказать Лайонел, в противном случае пригрозил убить моего отца.

Катя униженно высвободила свою руку у Бесс, пробормотав:

Он просто пошутил.

Ты пожалеешь, – сказал Лайонел. От ярости у него перехватило дыхание.

Да пошел ты! – Бесс показала ему средний палец, схватила Вильяма за рукав джинсовки и потянула к выходу. – Шевелись! Я валюсь с ног!

Лайонел проводил их полным бешенства взглядом. Мысленно же он отрывал наглой девке голову. Ему стоило большого труда остаться на месте и голосом, достойным случая, произнести:

Я лишь попросил ее быть вежливой.

Девушка кивнула. Она выглядела подавленной, попытка скрыть свои чувства ей не удалась.

Ко всем несчастьям, которые он на нее навлек, ей еще на плечо спикировала Орми. Устроилась и язвительно спросила у них: «Ну что, когда идем вырезать родню этой нахалки?»

А ты, конечно, счастлива, когда мне плохо! – вздохнула Катя.

Мышь явно собиралась сказать еще что-то едкое, но неожиданно передумала, да так и осталась растерянно сидеть на плече у девушки. А потом сказала:

«Твоя слабость в том, что ты не осознаешь своей власти! – Орми приподняла коготь на крыле, указывая на зал с гостями. – Каждый из них знает, стоит тебе только скривить личико, Лайонел сатанеет и готов уничтожить любого, на кого укажет твой палец! И все они унижены! Нет, не тобой, а одним фактом твоего существования в их мире!»

Мышь взмахнула крыльями и, прежде чем взлететь, заявила: «Ты заполучила лучшего, а теперь не знаешь чем себя занять, вот и мечешь бисер перед свиньями со скуки!»

На мышиную тираду Катя едва заметно улыбнулась и, постучав ноготком по груди молодого человека, закованного в золотые доспехи, шепнула:

Я ей нравлюсь.

Лайонел засмеялся.

Она тебя обожает.

На кухне ароматно пахло курицей гриль. Бесс сняла с ножки поджаристую кожицу, отложила на край тарелки и впилась зубами в мякоть.

Отец пригубил из бокала вина.

Как дела в институте?

Нормально, – пробубнила девушка, отпивая вина и принимаясь за жареную картошку с сыром и зеленью.

Раздался звонок в дверь. Отец с дочерью переглянулись, прикидывая, кто бы это мог явиться.

Ты ждешь кого-то? – спросил Александр Вениаминович.

He-а. А ты?

Тоже нет.

Тогда можно не открывать, – берясь за куриную ногу, заключила Бесс.

Но звонок повторился. Девушка вытерла пальцы о салфетку и поплелась открывать.

Наверняка какие-нибудь очередные листовки при– та... – Она распахнула дверь и умолкла.

За порогом стояла ее новая знакомая, одетая в обтягивающее белое платье и коротенький жакет. На ногах были длинные сапоги из мягкой кожи.

Ты? – пробормотала Бесс.

Ну, ты же, кажется, меня приглашала?

А-а-м... кажется, я вчера перебрала портвейна. – Девушка отступила, приглашая гостью войти.

Лиза, кто там? – осведомился отец.

Это ко мне... подруга.

Пригласи ее к столу!

Бесс окинула красавицу быстрым взглядом, крикнув:

Она сыта... – и чуть тише, весело прибавила: – Я надеюсь.

Анжелика, смеясь и не снимая сапог, устремилась на кухню.

Я подожду, пока ты поужинаешь.

Реакцию отца, как и всякого мужчины, не сложно было предугадать. Анжелика покорила его в первую же секунду встречи.

Бесс грызла курицу, наблюдая за отцом, который еще недавно скучающе жевал, сгорбившись над тарелкой.

А теперь, расправив плечи, с мальчишеским пылом очаровывал прекрасную гостью.

Вы вместе учитесь? – интересовался он, приподнимая бутылку с вином и упрашивая: «Немножко винца?»

Нет, не вместе, – ответила Бесс и раздраженно прибавила: – Она не пьет.

Даже по праздникам? – игриво удивился Александр Вениаминович.

А какой сегодня праздник? – кокетливо спросила Анжелика.

Их так много, какой-нибудь точно да есть. – Александр Вениаминович все-таки налил в бокал вина.

Бесс с удовольствием обсосала косточку, Анжелика покосилась на нее, чуть вздернув бровь.

«Обжорство, слава богу, не тайный порок»³⁹, – хмыкнула Бесс

Отец наградил ее неодобрительным взглядом.

Анжелика, скажите, а вы давно дружите с Лизой? Для меня, честно признаться, большое откровение, что у нее есть подруги. За двадцать лет не видел ни одной.

Видите ли, – улыбнулась та, – у красивых и успешных женщин не бывает подруг и друзей. У них есть соперницы, поклонники и любовники.

От ответа на вопрос, как давно они знакомы, Анжелика умело уклонилась, задав свой:

Простите за бестактность, вы женаты?

Лиза пригубила вина, с трудом скрыв улыбку, видя, как зарделись щеки отца.

Разведен.

Анжелика наклонила голову, позволяя волосам стечь по плечу.

Какая жалость...

Простите? – не понял Александр Вениаминович.

Она приподняла руку с огромным бриллиантом на безымянном пальце.

...жалость, что я уже замужем.

Идем, покажу тебе свою комнату. – Бесс поднялась, сбросила кости с тарелки в ведро и поставила ее в посудомоечную машину.

Отец с явным усилием произнес дежурную фразу, что был рад знакомству.

Гостья ответила взаимностью.

Бесс провела Анжелику в свою спальню. Та прошлась до кровати, огляделась. Взор черных глаз остановился на глянцевом журнале, лежащем на столике возле дивана.

Кто это? – указал палец с длинным ногтем на красующуюся на обложке актрису.

Скарлетт Йохансон.

Она первая красавица Петербурга? – изумилась вампирша, листая журнал.

Нет, просто голливудская актриса.

Анжелика брезгливо отшвырнула журнал.

Как это?

Что «как»? – не поняла Бесс.

Как простая актриса может попасть на обложку? Она из знатных? Спит с вашим президентом?

Девушка пожала плечами.

Не думаю.

Красавица вздохнула.

Какой позор для города, страны, в которой обложки журналов украшают беспородными чужестранными актрисульками.

Не парься, – расхохоталась Бесс, – это не единственный и не самый страшный наш позор.

Да-а? – Анжелика выглядела воистину удивленной.

Угу, мы живем в отсталой стране... как бы тебе объяснить... мы в полной жопе.

Впервые слышу. – Красавица потрясенно моргнула и осторожно спросила: – А многие у вас так думают и высказываются?

Конечно, все кому заблагорассудится! – Бесс плюхнулась на диван. – Мы живем в свободное время!

Девушка присела рядом.

Знаешь, должна тебя предупредить: если ты нашему правителю скажешь, что он управляет отсталым городом, боюсь, жить в нем ты больше не будешь. Собственно, не только в нем, а вообще. Инакомыслие – основа для разложения любого общества.

А я думала, у вас полный беспредел, похуже, чем у нас. Легализованные детские бордели?

Анжелика задумчиво облизнула верхнюю губу и, глянув на журнал, промолвила:

У нас разные представления о беспределе. В нашем борделе всегда был порядок, никто не роптал.

Да, похоже, разные, – согласилась Бесс. – Ваши слабые вампиры и рта боятся открыть, до чего запутаны!

Красавица поморщилась.

Скажешь тоже! Простовапмирье живет спокойнее элиты. Им не приходится терпеть диктат Лайонела! Рукоплескать в театрах, опере, знать назубок всех мировых композиторов, историю Петербурга и массу всякой чепухи, чтобы в любой момент мы могли поддержать разговор с правителем или восхититься его остроумием.

Но если элита так тяготится, то...

Тяготится? – оборвала Анжелика и усмехнулась. – Нет же, все несколько иначе. Мы не обязаны разделять высокие идеалы Лайонела. То цена его внимания, все из кожи вон лезут, лишь бы заслужить хотя бы капельку! – Она недолго помолчала, после чего беззлобно фыркнула: – А он берет и влюбляется в девчонку, даже не окончившую колледж!

Ты все еще влюблена в него? – спросила Бесс.

Ни больше и ни меньше, чем любой вампир в этом городе. Все мы влюблены в его дьявольскую власть. – Анжелика откинулась на спинку дивана и потребовала: – А теперь ты мне расскажи о ваших правителях. Многие из нас абсолютно невежественны относительно реалий мира людей.

Глава 16

Глупые мечты

_Ч

то нужно спрятать, чтобы тот, кто ищет, даже найдя, продолжал искать? – медленно проговорил Лайонел, глядя на прямоугольники серебряных печатей на столе.

Молодой парень возле дверей взволнованно прижал большой темный конверт к груди.

– Может быть, часы?

Лайонел вскинул глаза. Он совсем позабыл о посыльном. – Давай, что там у тебя!

Парень положил перед ним конверт – на нем стояла печать Высшей школы.

Молодой человек жестом приказал мальчишке убираться. Тот уже возле двери обернулся.

– Скажите, а я угадал?

– О'чем ты?

– О загадке... ответ – часы?

Лайонел потер подбородок, а мальчишка пустился объяснять:

– У кого всегда не хватает времени, тот, даже если найдет его, все равно вскоре снова будет искать. Разве нет? – Сколько тебе лет? – осведомился Лайонел.

– Семьдесят три.

– По вечерам в районе Нарвских ворот, у лотка с хотдогами лает бездомная дворняга, так вот, даже она лучше тебя соображает! Время – ценность смертных. Бессмертный не станет прятать то, что не является важным для него самого и не составляет ценности для того, кто будет вынужден искать.

– Простите, – прошептал посыльный.

– Свободен. – Лайонел раскрыл конверт и достал из него альбомный лист. Долго на него смотрел, затем пробежал глазами короткую записку от преподавателя изобразительного искусства Высшей школы, где училась Кира.

Некоторое время он сидел, уставившись в оДну точку – на том самом присланном листке. Совсем не о нем ему сейчас хотелось думать, но откладывать и дальше разговор Лайонел не мог. Промедление в этом случае было подобно загноившейся ране, которая начала нарывать прежде, чем он о ней вспомнил.

Молодой человек взял сотовый и, набрав внутренний домашний номер, потребовал:

Немедленно зайди ко мне!

Кира с двумя косами на пробор, одетая в кружевное сиреневое платье, вошла в кабинет и приблизилась к столу.

Взгляд фиалковых глаз упал на лист – девочка ти– хонька ахнула.

Они не имели права... как посмели?! – Она закрыла лицо ладошками, ее маленькие хрупкие плечи затряслись от рыданий.

Хватит, – сердито прервал ее всхлипы Лайонел. Поднялся, обошел стол.

Кира в ужасе отшатнулась, запнулась о кресло и упала в него. Молодой человек угрожающе навис над ней.

Вот, значит, какие у тебя мечты!

Девочка беззвучно плакала, глядя на него.

Преподаватель задал тему и пообещал, что мы не будем сдавать работы, – прорыдала она. – Он обещал...

Что ты мелешь, какое это имеет значение?! – прорычал Лайонел, схватил лист со стола и тряхнул им перед ее лицом. – Ты действительно полагаешь: единственная проблема во всей истории – что я обо всем узнал?

Я этого не хотела... я...

Он выпрямился, вернулся к своему креслу и вынул из нижнего ящика стола плетку.

Твое желание мне ясно, и я выбью его из тебя, – пообещал молодой человек. Схватил ее за шею и поволок за собой.

Лайонел, пожалуйста... пожалуйста, – шептала девочка, цепляясь за рукав его рубашки.

Они миновали коридор, озаряемый свечами в канделябрах, и поднялись в башню. Молодой человек запер дверь на защелку.

Кира попятилась, невнятно бормоча:

Прости, прости меня... я так виновата.

Лайонел поднял глаза, посмотрев на люк в потолке,

дернул за лесенку и открыл его. Лучи закатного солнца проникли через квадратное отверстие. Девочка отскочила в сторону, прижавшись спиной к стене.

Молодой человек бросил рисунок на пол, в красках заплясали солнечные лучики.

Кричи, – едва слышно промолвил он, – кричи, если хочешь. Когда сюда ворвется Йоро, чтобы в очередной раз спасти тебя, он увидит вот это, – Лайонел указал плеткой на рисунок посреди комнаты. – Сделай больно наивному мальчишке! – Затем рывком вытащил девочку прямо на солнечный свет. Та обеими руками зажала себе рот и зажмурилась.

Молодой человек закрыл люк, размахнулся и ударил девочку плетью. Кира не издала ни звука, на лице, руках и груди пролегла кровавая полоска. За ней появилась еще одна, пересекающая предыдущую, образуя крест. Потом еще и еще.

Лайонел вновь открыл люк, у девочки вырвался еле слышный стон. Ее трясло от боли, руки, зажимающие рот, дрожали, и по ним текла кровь, сияющая в оранжевых лучах заходящего солнца. С порывом ветра зашумели кроны деревьев, растущих у дома, и желтые листья посыпались в люк. Один из них упал на голову девочке, скатился по лбу, застряв в окровавленных пальцах.

Лайонел захлопнул люк и обрушил на Киру новые удары плети. Он хлестал ее до тех пор, пока девочка не осела на пол. Мокрые от крови руки, дрожа, соскальзывали с лица. Кира навалилась на них всем телом, чтобы удержать ладони у рта и не закричать. Из зажмуренных глаз текли кровавые слезы. Она прижала колени к животу, сворачиваясь в клубок возле заляпанного кровью рисунка.

«Моя мечта» было написано сверху и обведено несколько раз карандашом. А на листе с портретным сходством изображены двое: златовласый мужчина и девочка с белоснежными волосами, чьи тела в страсти сплелись на постели.

Лайонел бросил плетку на пол и вышел за дверь, закрыв ее на засов.

Он спустился на второй этаж и возле своего кабинета столкнулся с Катей,

Кровь? – удивилась она, проведя пальчиком по бисеру капель у него на груди.

Обрызгался, когда наливал из бутылки.

Катя, улыбаясь, прижалась щекой к его плечу.

Я соскучилась. А ты?

Ия.

Она засмеялась.

Тебя, как и меня, переполняет нежность и любовь?

Что-то вроде того, – задумчиво промолвил он.

Ранним утром Лайонел поднялся в башню и отворил дверь.

Кира сидела на полу в рваном окровавленном платье, привалившись спиной к дивану. Рядом с ней лежала горка мелко-мелко изорванных бумажек. Шрамы на теле и лице затянулись, фиалковые глаза были сухими, губы плотно сжаты.

Молодой человек подождал, пока она посмотрит на него, но, так и не дождавшись, спокойно спросил:

Мне заняться с тобой любовью?

Девочка поднялась и молча вышла из комнаты.

Лайонел удовлетворенно кивнул.

Так я и думал. Детские иллюзии рождают глупые мечты.

Что с тобой? – Юноша присел на край постели.

Ничего, – отвернулась Анжелика, натягивая повыше шелковую простыню.

Его ладонь легла ей на плечо и проехалась по руке.

Хочу побыть одна, – отрывисто сказала девушка.

Даймонд перестал ее гладить, но не ушел, мягко заметив:

Ты мне уже второй день это говоришь. Я что-то не так сделал?

Она обернулась.

Дело не в тебе.

Тогда почему ты гонишь меня?

Я не... – Анжелика перевернулась на спину и откинулась на подушку. – Помнишь, я сказала тебе, что встречаюсь с Важко, чтобы дать интервью?

Он чуть наклонил голову, Анжелика вздохнула и продолжила:

Я не ходила к ней, я была в другом месте.

Даймонд отвел взгляд, выдохнув:

С Лайонелом, не продолжай...

Она выдала смешок.

А вот и не угадал! Я ходила к той девушке с маскарада – подруге Вильяма.

Зачем? Она же человек! – изумился юноша. – Ты ей что-то сделала? Ты...

Нет, мы болтали и... и я...

Что? – не вытерпел Даймонд, потрясенно глядя на нее.

Анжелика закрыла глаза.

Я ужинала с ней и ее отцом, они ели руками курицу, а потом мы сидели у нее в комнате, а потом... Боже, ты не поверишь, она прокатила меня на своем мотоцикле. Эта девушка сама водит! Мы ходили в бар, и я позволила байкерам разговаривать со мной. Представляешь? Я за столиком ужасного злачного места! Я с байкерами! Они такие, ох, ты бы видел их. Мне кажется, они не очень часто меняют свои куртки, и штаны тоже. От них пахнет как... как от крестьян!

Даймонд подозрительно нахмурился.

Прости, но зачем тебе все это?

Не знаю, – призналась Анжелика и, грустно взглянув на него, прошептала: – Я смотрела на эту девушку, на ее интеллигентного отца, на этих невоспитанных мужчин в баре и... Она такая счастливая. И она полностью осознает свое счастье.

Кто?

Лиза. Бесс.

Подожди, – растерялся юноша, – разве ты только что не говорила о том, какое ужасное впечатление произвели на тебя эти люди?

Девушка горько усмехнулась.

Я завидую ей как еще никогда и никому! Она потрясающая: умная, смелая, красивая, свободная настолько, что дух захватывает. У нее есть замечательный отец, он ее любит, она разговаривает с ним на равных. Она сильная. Знаешь, я попыталась подколоть ее насчет Вильяма, мол, что он тряпка. .Лиза осадила меня, не обидно, но так, что мне больше не захотелось говорить что-то дурное о нем. Я даже задалась вопросом: а такая ли он тряпка, как о нем все думают? – Анжелика покрутила на пальчике кольцо. – А в баре несколько мужланов вели себя с ней просто отвратительно, я бы на ее месте ни секунды там не осталась. Она же лишь посмеялась и сказала какую-то заумность в духе нашего Лайонела и, никого не оскорбив, поставила наглецов на место. Все мужчины бара истекали слюнями по мне, а у этой девушки ни в одном глазу не было ни зависти, ни ревности. Но больше всего меня поразило, что она ко всем относится одинаково. Как общается со мной, так и с вонючим мужиком в грязной куртке. Как такое возможно? Я спросила ее, а она не поняла вопроса.

Впервые слышу, чтобы ты с восхищением отзывалась о какой-то женщине!

А я впервые такую встречаю.

Лилу, она человек, – мягко напомнил Даймонд.

Да... потрясающий человек, и ей даже не нужно наше бессмертие.

Юноша вскинул брови.

Странно, обычно люди стремятся к нему всеми силами. Ты уверена, что она не лукавит?

Абсолютно.

Они надолго умолкли.

Когда мы прощались, я сказала ей, что она с легкостью, если бы захотела, могла отбить Лайонела у Кати. И спросила, не хочет ли она соблазнить его. – Анжелика задумчиво уставилась в потолок. – Она поинтересовалась, не сговорилась ли я с Вильямом. Оказывается, тот уже предлагал ей своего братца! Можешь поверить? Зачем это ему?

А тебе?

Девушка улыбнулась.

Наверное, старые счеты. И надо признать, у нее с Лайонелом куда больше общего, чем у него с Катей.

Даймонд устроился рядом с девушкой, заложил руки за голову и вытянул ноги.

А как она к нему относится?

Анжелика вздохнула.

Никак. Зовет красавчиком и до странного равнодушна.

Совсем? – изумился юноша, наклонив голову набок. – Лайонел не тот, кто может оставить кого-то равнодушным.

Вот и я об этом подумала. Общаясь с ней, у меня сложилось впечатление, что не нужен ей ни Лайонел, ни Вильям, ни любой другой. Она настолько самодостаточная, что, кажется, ей вообще никто не нужен.

Ну, значит, и такие бывают. – Даймонд потянулся к девушке и поцеловал ее в губы.

Но Анжелика чуть отстранилась.

Очевидно же, Вильям сам бегает за ней. Зачем он предложил ей соблазнить Лайонела? Неужели он хочет вернуть Катю?

Юноша тихо застонал, теснее прижимаясь к девушке.

Почему тебя это так волнует?

Она поморщилась.

Я бессмертна! А чем мне еще заниматься?

Ресницы с кровавым отливом печально опустились.

Быть счастливой. Со мной. – Он погладил ее по щеке, обрисовывая пальцем линию подбородка. – Ты ставишь в пример девушку, которая умеет ценить свое счастье. А сама?

Я потрясена, – созналась Анжелика. – Мне больше двухсот лет, и я до сих пор не в силах научиться ценить свое счастье. А ей двадцать, она умеет, и, похоже, умеет давно. Ведь с такими знаниями не рождаются! Тогда скажи, как, ну как возможно приобрести их за столь короткий срок?

Ты намекаешь, что подобные знания в нее кто-то должен был заложить?

Девушка с любопытством посмотрела на него.

Вообще-то я... – Она резко села. – Ты прав! Именно заложить!

Интеллигентный отец? – предположил юноша.

М-м... нет!

Ты думаешь, Вильям знает ее не первый год?

Анжелика тряхнула волосами.

Нет, ну что ты... хотя это бы многое объяснило. Впрочем... нет. – Девушка посмеялась над своими мыслями. – Она слишком порочна. Вильям не мог быть ее наставником.

Девушка и юноша характерно переглянулись.

Ты подумал о том же, о чем и я? – спросила Анжелика.

Да, возможно... но зачем это Лайонелу?

Девушка вновь легла, повернулась на бок и коснулась

ноготком кончика носа Даймонда.

Понятия не имею! Но ты же согласен, что с неба мудрость не падает?