Текст книги "Блуждающие в зеркалах (СИ)"

Автор книги: Ирина (1) Муравьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Ирина Муравьёва
Блуждающие в зеркалах

Пролог

Давным-давно, в королевстве, расположенном у самого подножия Серебряных Гор, жил один граф. Он так хотел власти и силы, что продал часть души бестелесному зеркальному демону, обитавшему в Черном Зеркале. Вместе граф, прозванный Зеркальным, и демон отлили 69 демонических зеркал, отражающих людские пороки, и 7 зеркал Великих, контролирующих остальные. Все зеркала были разбросаны по королевству, чтобы поработить своим влиянием людей и собрать как можно больше темных душ, способных выступить на стороне графа и зеркального демона. Черное же Зеркало, являющее собой тьму и врата в мир духов, Зеркальный Граф спрятал в глубине Серебряных Гор, желая быть единственным, кому доступна мощь демона зеркал.

До обретения полной силы, графу оставался лишь одни ритуал. После него демон обрел бы телесную оболочку, а граф – мощь, о которой и не мечтал… Но, одурманенный алчностью и жаждой власти, Зеркальный Граф забыл о предосторожностях, слухи о его деяниях дошли до короля Серебряных Гор. Тот немедленно собрал своих лучших магов, и, в ожесточенном бою, они одолели Зеркального Графа. Бунтарь был обречен на страшное наказание…

Однако, 69 демонических и 7 Великих Зеркал так и не были найдены, ведь по виду их было никак не отличить от зеркал обычных…

После падения Зеркального графа, мудрый король, не желавший более возвышения зеркального демона, призвал одного из самых доверенных своих магов. Он приказал ему найти и уничтожить все проклятые зеркала, включая и Черное Зеркало. В тот самый миг, когда маг поклялся, что ни он, ни весь его род не обретут покоя до тех пор, пока не разобьется последнее зеркало, и возник орден Блуждающих в Зеркалах.

Глава 1. Странные гости

Жарким полднем, вдоль рельсов заброшенной железной дороги, шли двое: высокий молодой человек лет 22, и его спутница – совсем еще девочка. Молодой человек был очень красив: изящно уложенные, иссиня-черные волосы по плечи контрастировали с бледностью его аристократического лица, на котором играла приятная улыбка. Глаза же у юноши были небесно-голубого цвета. Одет он был в темные брюки, белую рубашку и черный пиджак – очень подходящие его высокой, стройной фигуре. Спутница же его, напротив, ничем особенным не выделялась. Это была девочка лет 14-15-ти, с длинными каштановыми волосами и простыми чертами лица. Единственным примечательным в ней были грустные, не по-детски взрослые, карие глаза и маленькая, словно крошка шоколада, родинка над верхней губой. Надето на девушке было нежно-розовое платье, а в руках она несла небольшую плетеную корзинку, похожую на те, что бывают у продавщиц цветов на рынках.

Солнце палило вовсю, но парочку это, похоже, не беспокоило. Наконец, они дошли до руин, служивших некогда железнодорожной станцией, и девушка подняла глаза на своего спутника:

– Карл, ты устал? Может, присядем?

Молодой человек кивнул, и они расположились на валунах. Вокруг колосились, кажется бесконечные, хлебные поля, плавно перетекающие в ясную лазурь неба. Там, в вышине, не было ни единого облачка, и небо могло соперничать в своем чисто голубом оттенке лишь с океаном или… с глазами Карла, устремленными в него. Девушка же, достав из корзинки полбуханки хлеба, вздохнула:

– В прошлом городе нам даже ничего не дали с собой, и теперь наши запасы на нуле, а до Кирпичных Труб еще идти и идти. Какие мы невезучие…

Ее спутник даже не подумал оторваться от небесной синевы.

– Боюсь, сегодня опять придется ночевать в степи, – продолжила девушка, – Хорошо, хоть дождя не предвидится!

Она разломила хлеб пополам и протянула своему другу часть. Он отстранил ее руку.

– Карл, прекрати! – возмутилась девушка, – Тебе тоже надо есть!

Но юноша более не обращал на нее внимания и продолжал смотреть ввысь.

– Ох, Карл…Ну что мне с тобой делать? Ладно, я оставлю его тебе на потом, – и она положила хлеб обратно в корзинку.

Через 3 часа полил дождь. Он бил по хлебным колосьям, безжалостно повергая их вниз, и все поля казались огромным травяным ковром.

Карл снял пиджак и жестом предложил своей спутнице укрыться им от дождя.

– А как же ты? – взяла она пиджак, но молодой человек лишь отрицательно замотал головой, и затем, с явным удовольствием, подставил лицо дождю. Однако, через полчаса дождь перерос в такую грозу, что уже никто из двоих не получал от него ни малейшей радости.

С неба лило как из ведра, сверкала молния, словно колеса огромной повозки грохотал где-то вдалеке гром. Шум этот нарастал и приближался, пока не начало казаться, что к этому шуму примешивается лошадиное ржание. Еще секунда – и из темной пелены дождя вылетела повозка, запряженная двумя, явно напуганными, лошадьми. Она так быстро пронеслась мимо путников, что они даже не успели замахать руками ей навстречу.

– Да, Карл, – в который раз вздохнула девушка, – Мы с тобой действительно невезучие: в коем веке встретишь в пустынном поле повозку, да и та промчалась мимо!

Но юноша тронул ее за плечо, указывая куда-то в сторону: повозка возвращалась. Через минуту лошади опять чуть не сбили их с ног, но все же, брыкаясь, остановились.

– Залезайте! – крикнул им хозяин повозки: человек в плаще и широкополой шляпе из-под которой, в такую грозовую мглу, совершенно не было видно лица.

– Простите, что сразу не остановился: мои лошади слишком напуганы грозой и скорее хотят домой! С ними сейчас трудно совладать! Садитесь же!

Путники с явной радостью запрыгнули в повозку: и уже через минут 20 езды на горизонте показались темные очертания, напоминающие дом.

Наконец, они добрались до больших деревянных ворот. Человек в плаще спрыгнул с повозки и открыл их. Ворота вели в огромный хлев: весь заполненный сеном и различными животными. Незнакомец завел туда лошадей и принялся их распрягать. Его попутчики тоже спрыгнули с повозки.

– Спасибо огромное, – начала девушка, подходя поближе к их «спасителю».

Тот удивленно оглянулся на них: на миг создалось такое впечатление, будто он и вовсе не помнит, кто эти люди, и что они делают в его амбаре. Не мудрено: ведь за всю дорогу путники, из-за шума грозы, не проронили ни слова. Но, очухавшись, хозяин амбара снял с себя шляпу и отвесил девушке изящный поклон:

– Мое удовольствие, Леди, – засмеялся он.

Это оказался молодой человек примерно одного возраста с ее спутником, светловолосый и сероглазый.

– Я Готфрик, сын хозяина этой усадьбы – графа Степей. А кто вы, позвольте узнать?

– Карл! – счастливо улыбнулся, протягивая руку новому знакомому, первый из путников.

– Мари, – порозовела девушка, – Еще раз спасибо вам!

– Да не за что! – сконфузился Готфрик, и, знаком попросив путников подождать, вышел из амбара.

Вернувшись через минуту, он протянул им по длинной холщевой рубашке и шерстяному одеялу:

– Вот, можете переодеться…, – сказал он, бросая смущенный взгляд на Мари, после чего он резко переключил внимание на Карла, – Что вы делали в такое время в полях?

– Карл! – ответил тот.

На лице Готфрика отобразилось изумление:

– Извините, но…,-начал было он.

– Карл не разговаривает, – спокойно пояснила Мари, – Точнее, он может произнести лишь свое имя. Простите его! – она опять порозовела.

– Карл-Карл! – подтверждающее закивал ее спутник.

Готфрик недоверчиво покосился в его сторону, но не стал продолжать тему:

– Вы можете переночевать на чердаке амбара, – указал он на лестницу вверх, – Там тепло и много мягкого сена. Простите, я не приглашаю вас в дом, но у нас сейчас определенные семейные обстоятельства…,-он запнулся.

– О, ничего! – замахала руками Мари, – Мы ни в коем случае не хотим стеснять вас! Правда, Карл? – она обратилась к своему другу, который с восторгом рассматривал животных в амбаре, но все же закивал ей в согласие.

– Хорошо, – продолжил Готфрик, – Там, в углу, должен быть чан с вечерним молоком: угощайтесь, более ничего не могу предложить, – его голос опять стал очень унылым.

– Нет, что вы! Молоко – это замечательно! – отозвалась Мари, – Спасибо вам огромное! – в этот момент к ней подошел сияющий от счастья Карл и поднес под нос невесть откуда взявшегося щенка. Мари улыбнулась ему и взяла собачку на руки.

– Сбоку есть печка для обогрева амбара, рядом дрова. Можете обсушиться возле нее, – вздохнул Готфрик, – Располагайтесь поудобнее, а мне придется покинуть вас до утра: еще много дел, – он вынул из повозки какой-то мешок, – Спокойной ночи!

– Спокойной ночи! – ответила Мари.

– Карл! – радостно крикнул вслед ее спутник, после чего оба, обогревшись у печки и переодевшись, повесили старые вещи сушиться, и, забравшись в теплое сено, уснули крепким сном.

Утром их разбудили петухи. Дождь давно кончился, и сквозь деревянную конструкцию амбара пробивались золотые лучи солнца.

Мари потянулась в сене.

– Карл, ты здесь? – позвала она.

Ответа не послышалось, но через секунду Карл все же появился – без верхней рубашки и с петушиным пером в волосах.

– Карл! – упрекнула его Мари, но тот уже и сам стал натягивать рубашку.

Мари же спустилась вниз и осмотрела свое платье: оно, после вчерашней грозы, было грязное и помятое. Девушка грустно вздохнула, одевая его:

– Вот бы постирать, – мелькнуло у нее в голове.

Тут в амбар кто-то вошел, и она услышала голос Готфрика:

– Эй, вы где? Я принес завтрак!

Карл встрепенулся и потащил Мари за собой – на голос радушного хозяина.

– Доброе утро, – поприветствовала Мари Готфрика, пытаясь расправить складки на своем платье, – Вы так добры!

– Да не за что! – засмущался Готфрик и почему-то перевел тему:

– Куда вы направляетесь?

– В Графство кирпичных Труб, а потом – посмотрим!

– Вы странники?

– Что-то вроде, – щеки Мари порозовели, а Карл протянул ей намазанный маслом хлеб, который принес им Готфрик.

– О, спасибо, Карл! – заулыбалась Мари.

– Карл! – довольно подтвердил тот.

Пока Мари и Карлом занимались завтраком, Готфрик сел напротив и стал их аккуратно осматривать: милая девушка, путешествующая с, кажется, полоумным парнем. Что их может связывать? На религиозных пилигримов они вроде не похожи, на скитающихся ростовщиков – тоже. С собой у них практически ничего нет, но, судя по всему, они прошли долгий путь и собираются продолжить его.

К Карлу подполз щенок их сторожевой собаки Зои, и тот стал кормить его своим бутербродом. Когда еда закончилась, щенок в благодарность облизал парню руки.

– Похоже, это любовь, – засмеялась Мари, наливая своему спутнику воды из кувшина.

– Они добрые, – подумал Готфрик, – Может, все-таки пилигримы?

Тут Мари в который раз поймала на себе его взгляд и стала нервно расправлять платье:

– Простите, – пролепетала она.

– За что? – удивился Готфрик.

Карл тоже оторвался от щенка и посмотрел в ее сторону.

– Мое платье, – пояснила смущенная Мари, – Совсем мятое и грязное…

Карл схватил полы ее платья и потер их друг о друга.

– Да, – согласилась Мари, – Его бы постирать. Но до Кирпичных Труб еще далеко – придется идти как чушка, – она грустно улыбнулась.

Готфрик почувствовал себя неловко – с его стороны надо было бы хоть помощь предложить, но это может ему плохо обернуться, впрочем…

– Вы можете постирать платье на нашей рабочей кухне, там и утюг есть! – неожиданно для самого себя предложил он.

Мари радостно захлопала в ладоши, еще больше напоминая при этом маленькую девочку. Готфрик встал и предложил новым знакомым последовать за ним.

Они вышли на большой фермерский двор: вокруг располагалось огромное количество амбарных построек, а в центре возвышался внушительных размеров хозяйский дом. Все было выложено из камня: добротно и на века. Наверное, когда-то это было прекрасной фермерской усадьбой: но теперь все выглядело так, будто постройки вот уже лет 10 не получали косметического ремонта.

Внутри главного дома состояние было не лучше. Везде расставлено множество вещей – мешков с зерном, огромных глиняных кувшинов, посуды – но ни к одной этой вещи, судя по обилию пыли на них, давно не прикасались.

Мари удивленно оглядывалась на все это и думала, что если б у нее было время, то она с удовольствием взялась бы за швабру.

Наконец они добрались до огромной кухни с кучей пыльных котлов.

– Простите за беспорядок, – извинился Готфрик, было видно, что ему не по себе, – На все поместье у нас всего 3 прислуги, да мы с мамой. Убираться тут, увы, нет времени.

Он поднял на Мари глаза, но тут же их опустил, так как девушка уже развязывала пояс платья.

– Ой, простите! – спохватилась она, – Я так хочу поскорее постирать его!

– Да-да! – Готфрик покраснел до кончиков ушей, – Только вот: возьмите! – и он протянул ей какое-то серое платьице, висевшее на кухонной веревке для сушки.

Потом Готфрик отвернулся, став нервно перебегать глазами с предмета на предмет, и только тут заметил, что Карл куда-то пропал. Мари переоделась и тоже стала звать его.

– Не пойму, где он, – пробормотала она, – Карл!

Ответа не последовало.

Готфрик занервничал:

– Черт! Отец может вернуться в любую минуту! – он схватил Мари за руку и ринулся в коридор, через который они только что прошли.

К счастью, Кара они нашли быстро: он стоял, прислонившись лбом к какой-то двери, и, время от времени, простукивал ее указательным пальцем.

– Что такое, Карл? – настороженно спросила Мари.

Карл не ответил и продолжил свое странное занятие. Тут у входной двери послышался шум.

– Это отец! – паническим голосом прокричал Готфрик, и тут же грубовато схватил Мари с Карлом, запихнув их за огромные мешки с зерном.

Вскоре в коридоре появился высокий, светловолосый человек обрюзгшего вида. Если б Готфрик не назвал его отцом, то можно было бы подумать, что это какой-то чернорабочий: так бедно и грязно был он одет.

– От-тец? – чуть заикаясь, поприветствовал его Готфрик, – Уже вернулся?!

Человек смерил Готфрика недовольным взглядом и направился на кухню:

– Эта тварь, Доге, подворовывал наши яйца, – зло сказал он, – Я нашел в его мешке целых 5 штук, а этот мошенник еще посмел заявить, что это для его больной дочери! Как же! Знаю я их! Все только и пытаются, что обворовать меня! Но я ему показал! – он стукнул кулаком по столу, и его взгляд упал на платье, которое Мари повесила на спинку стула, так и не успев замочить.

– А это еще что, черт подери, такое!!!??? – заорал он, – Готфрик, щенок, ты что – гостей притащил??? Нахлебников на мою голову!??

Готфрик хотел убежать с кухни, но отец поймал его за шиворот.

– Отвечай, щенок!!!

– Нет-нет! – залепетал Готфрик, – Это я вчера купил на базаре по уценке – ведь грязное и помятое – для мамы, она давно не получала подарков!

– Подарков, говоришь?!? – отец поставил Готфрика на пол, – Значит, я работаю, а он тут подарки покупает!

Он дал Готфрику такую пощечину, что тот отлетел на пару метров и, сильно ударившись о стену, отключился.

– О луна! – хотела было вскрикнуть Мари, наблюдавшая за всем из-за мешков муки, но Карл вовремя закрыл ей рот, и отец Готфрика так ничего и не услышал, – Нам надо помочь ему! – пролепетала девушка, но Карл отрицательно покачал головой.

– Карл! Это ведь из-за нас!

Карл лишь приставил палец к губам, напоминая быть тихой. Когда же отец Готфрика, видимо нисколько не беспокоясь о сыне, ушел с кухни, Карл взял Мари за руку и потащил ее к двери, у которой еще недавно так странно стоял.

С кухни послышался тяжелый вздох – видимо, Готфрик постепенно приходил в себя, и Мари было рванула к нему, но Карл опять удержал ее, подтолкнув в сторону двери.

– Он, наверное, сильно пострадал, – прошептала Мари, но Карл уже открыл дверь и подпихнул ее в проход.

За дверью была лестница, ведущая куда-то вниз – наверняка, это был подвал. За годы совместных странствий Мари привыкла доверять Карлу, и поэтому, скрипя сердцем, стала спускаться по ступенькам. Карл последовал за ней. Помещение, в которое шла лестница, было довольно мало и очень тускло освещено единственной керосиновой лампой. Кроме нее в подвале стоял лишь один предмет – большое прямоугольное зеркало в старинной раме.

– Так вот оно что! – пробормотала Мари, – Зеркало!

Она стала боком, так, чтобы в зеркале не появилось ее отражение, и начала продвигаться к нему. Подойдя к раме, Мари сняла с шеи какую-то цепочку. На ней висел небольшой овальный кулон. Мари стала медленно водить кулоном по зеркалу, все еще стараясь не заглядывать в него. Наконец, она надела цепочку обратно на шею и повернулась к Карлу:

– Увы, оно не Великое, хотя и очень сильное. Видимо, его демон долго питался человеческой силой.

Карл, все это время стоявший, облокотившись на стену, усмехнулся и жестом указал Мари следовать обратно наверх. Там их уже вовсю искал Готфрик.

– Куда же они делись? – обеспокоено думал он, потирая спину, – А что, если их увидит отец?

От этой мысли ушиб разболелся еще сильнее.

Готфрик подошел к двери в подвал, возле которой он недавно нашел Карла, и она распахнулась, после чего кто-то с силой схватил его и потянул внутрь.

Юноша невероятно испугался: в подвал не было дозволено ходить никому кроме отца, и если тот решил затащить его к себе в подземелье – то это не к добру.

Готфрик хотел закричать, но чья-то рука крепко зажала ему рот, а тихий женский голос прошептал:

– Успокойся, Готфрик, это мы!

Когда глаза Готфрика привыкли к темноте, он увидел, что стоит на тускло освещенной лестнице, рядом – Мари, а человек, держащий его – Карл. Вот неожиданность! И Готфрику впервые пришло в голову, что под личиной милых молодых людей могут скрываться весьма хитроумные преступники. Он захотел вырваться из рук Карла, но Мари нежно взяла его за руку и, взглянув в глаза, сказала:

– Готфрик, не волнуйся, мы друзья! Мы тебе все объясним, дай нам шанс, – умоляюще продолжила она.

Мари была такой милой, хрупкой и смотрела с такой мольбой, что Готфрик поверил ей.

– Ладно, я вас слушаю, – деловито сказал он, едва Карл перестал зажимать ему рот, – Но если что – учтите – я подниму такой шум…

– Хорошо-хорошо, – выдохнула Мари, – А теперь пойдем с нами, ты должен кое-что увидеть!

Карл отпустил Готфрика и все трое стали спускаться по лестнице.

Готфрик еще никогда не был в подвале их дома. Это был, пожалуй, самый суровый запрет отца, и теперь молодой человек ожидал увидеть как минимум гору золота или сотню рабов – но в подвале стояло лишь одно зеркало.

– Не смотри на него, – шепотом сказала Мари, – Ты не должен ни в коем случае увидеть в нем отражение своих глаз.

– Почему?

– Посмотришь – и демон зеркала завладеет твоей душой…

По телу Готфрика пробежал озноб: он резко обернулся к Мари и Карлу:

– Кто вы такие?!

Пару секунд, казавшихся вечностью, Мари молчала, а потом, вздохнув, сказала:

– Я Мари Шартель, Блуждающая в Зеркалах.

– Шартель? – словно завороженный, повторил Готфрик, – Блуждающая в зеркалах!? Этого не может быть! Я слышал истории о ней! Мари Шартель больше 20 лет, а вы…

– Мне 21, – улыбнулась Мари.

– И тогда – Карл – ваш брат, с которым вы путешествуете? – Готфрик посмотрел на Карла, который более не казался ему ни странным, ни полоумным, напротив – его серьезность в данный момент пугала Готфрика.

– Нет, мы с братом разделились, – ответила Мари, помрачнев, – Карл это Карл. Мой спутник.

– Значит, если вы Блуждающие в Зеркалах – то это зеркало…,-Готфрик перевел дыхание, – Должно быть одним из 7 Великих зеркал!

– Нет, на счастье твоего отца, оно не Великое.

– Почему?

– Великие зеркала были призваны поработить людей, и каждое из них являлось пристанищем невероятно сильного демона, – объяснила Мари, – Такие зеркала могли не только притягивать к себе мелких духов и вызывать у человека худшие качества. Они так же являлись порталами в иные миры, и своеобразными тюрьмами для неугодных Зеркальному графу людей. Вместе с Черным Зеркалом, с демоном которого были связаны все 7 Великих Зеркал, они образовывали восьмиугольник хаоса, воссоединить который означало впустить в наш мир духов из мира иного. Но, думаю, этого не хотел даже сам Зеркальный граф, и потому он держал их как запасное оружие, на всякий случай спрятав в разных графствах… Моя семья ищет их, и пять из семи зеркал уже разбито. Я была бы рада разбить и шестое, но это зеркало всего лишь Демоническое. Его магия не столь сильна, как магия Великого Зеркала. И все, что оно делает, это притягивает к себе злых духов, которые потом переселятся в человека, смотрящегося в данное зеркало. В этом счастье твоего отца. Великое Зеркало могло бы уже убить его…

– Значит, это все из-за зеркала! – воскликнул Готфрик, и на лице его проступили слезы, – О, я знал… Я ведь помнил, что когда-то отец был хорошим, и мама говорила…

– Сколько уже лет твой отец «другой», – прервала его Мари.

– Давно, – понурился Готфрик, – Лет 10, с каждым годом все хуже и хуже.

– Будет сложно, – обратилась Мари к Карлу, но тот, на секунду снова превратившись в очаровашку, лишь улыбнулся и махнул рукой.

Мари, увидев это, вздохнула с облегчением:

– Не волнуйся, – сказала она Готфрику, – С твоим отцом все будет в порядке: Карл знает, что говорит! Он профессионал. Это ведь он нашел зеркало!

Готфрику очень хотелось им верить, хотя он все еще чувствовал себя так, словно попал в сон… Девчонка и парень-ромашка говорят, что они – великие, известные во всем графстве, ловцы зеркальных демонов! А все проблемы Готфрика могут решиться одним ударом по зеркалу…Как хотелось поддаться таким мечтам…

Прятаться в засаде в пустом подвале было абсолютно негде, поэтому оставалось лишь одно – сидеть и ждать там отца Готфрика.

Мари сказала юноше, что им, сначала, придется изгнать зеркального духа из его отца обратно в зеркало, а потом уже разбить его.

Готфрику от всего было страшно и не по себе – а вдруг не сработает!?! А вдруг отец рассвирепеет и, в порыве гнева, не дай луна, убьет их? Удивительно, что Мари так спокойна! Сидит рядом с Карлом в углу и думает о чем-то своем… А он тут мечется, как загнанный зверь в клетке… Мари сказала, что зеркало подобного рода должно питаться человеческой энергией не менее, чем два раза в день. Поэтому, рано или поздно, его отец, повинуясь зову зеркала, придет в подвал.

– А что, если не получится? – наконец высказал свои мысли Готфрик.

Мари подняла взгляд на Карла, спокойно сидящего рядом с ней.

– Все будет хорошо, не так ли? – спросила она у него.

Карл кивнул.

Если б Готфрик не видел Карла утром – возящегося со щенками – то наверняка решил бы сейчас, что он действительно сильный маг – так серьезен и даже холоден он был, – но, учитывая богатый словесный запас парня, Готфрик полностью не рассчитывал на свою безопасность.

Наконец, на лестнице послышались шаги. Карл и Мари вскочили с места, а Готфрик замер как вкопанный: в подвале появился его отец. Он гневно оглядел компанию, и в глазах его появился необычайный огонь:

– Ах ты щенок, – прошипел он Готфрику, – Привел всякую шваль в дом! Да еще и сюда! Сейчас ты поплатишься за нарушение моих запретов!

Он ринулся на сына, но Карл встал между Готфриком и его отцом.

– Карл, – отрицательно покачал он головой.

– Чего? – не успел отец Готфрика замахнуться на Карла, как отчего-то схватился за плечо и Готфрик увидел, что через пальцы отца начала сочиться кровь… Он ничего не понимал: ведь у Карла не было оружия, хоть тот и сделал рукой жест, напоминающий выпад меча. Готфрику было страшно посмотреть на отца и он отвел глаза…Случайно его взгляд упал на зеркало – и…там у Карла в руках действительно был меч, тогда как в настоящем…

– Не смотри! – услышал Готфрик окрик Мари. Он насилу оторвался от зеркала, и как раз вовремя, так как его отец уже выпрямился, и с криком: «Вы мне за это заплатите!», – кинулся на сына.

Готфрик собрался принять свою смерть, но Карл опять спас его, схватив разбушевавшегося папочку сзади.

– Отойди! – крикнула Готфрику Мари.

Тот, почти в трансе, подчинился.

Мари подошла к Карлу и присмиревшему фермеру. Рука первого была у горла отца Готфрика в таком положении, будто он держит там меч, и Готфрик был готов поклясться, что так оно и есть…

Мари положила отцу Готфрика руку на сердце, а в другой крепко сжала какой-то кулон, висящий у нее на груди. Затем она начала что-то тихо бормотать про себя, и в ту же минуту подвал загорелся зеленым пламенем. Послышался стон, и из груди отца Готфрика вырвалось нечто, похожее на шаровую молнию. Оно, со скоростью света, пролетело по подвалу и исчезло в зеркале. Фермер упал без сознания, а Карл с Мари – Готфрик не поверил своим глазам – Карл с Мари кинулись в зеркало вслед за шаровой молнией(!). Готфрик усиленно заморгал: не каждый день увидишь, как поверхность зеркала расступается и пропускает внутрь человека так, словно это вода, а не стекло.

Пару секунд все было тихо, а потом послышался оглушительный визг, и зеркало рвануло на сотни осколков так, что Готфрик еле успел укрыться от них рукой.

Затем все кончилось – свечение оборвалось, звуки утихли, и Готфрик открыл глаза.

На полу, в осколках, лежали трое: его отец еле дышал и все еще был без сознания, а Карл уже приподнимался на локте и помогал встать Мари.

– Карл? – шепнула девушка. – Ты в порядке?

Тот радостно кивнул и заулыбался Мари как ребенок, снова увидевший свою маму.

– Карл! – провозгласил он, и стал рассматривать валяющиеся на полу осколки стекла. Похоже, он не мог быть серьезным слишком долго.

Мари повернулась к Готфрику и сказала:

– Вот видишь, все хорошо…

Когда отец Готфрика пришел в себя, оказалось, что он мало чего помнит за последние 10 лет – так сильно демон завладел им. Последним, что врезалось в память бедняги, был момент, когда он хотел купить жене на день рождения зеркало… Ходил по лавке, взглянул в одно из них – и все – оставить зеркало там он уже был не в силах… 10 лет подряд, день за днем, оно звало его в подвал, и питалось силами «хозяина». Поместье обветшало, почти вся прислуга сбежала от скупого графа, несчастным домочадцем с каждым днем приходилось все труднее и труднее…Когда Милнс – так звали отца Готфрика – вспомнил все это, ему стало настолько больно и стыдно, что он закрыл лицо руками и заплакал:

– Готфрик, сынок, я пойму тебя, если ты никогда не простишь меня…

Но и Готфрик, и жена Милнса простили его, понимая, что все сделанное было совершено под влиянием зеркального демона.

Не желая более жить в скупости и застое, Милнс сразу же рьяно принялся за реставрацию поместья и всех прилежащих угодий – и через неделю Мари с Карлом, которых, как почетных гостей, пригласили остаться подольше – просто не узнавали этого дома.

– Я так рада, что наша работа хоть кому-то приносит счастье, – поделилась Мари своими мыслями с Карлом, когда они гуляли на закате по ржаному полю. Карл все это время увлеченно следил за полетом золотой бабочки, а когда она, наконец, скрылась из виду, радостно повернулся к Мари и подтвердил ее слова кивком головы:

– Карл! – сказал он.

Мари подошла к низенькому деревянному заборчику, формально отделявшему ржаное поле от хозяйского огорода:

– Хозяева сказали, что мы можем оставаться у них сколько захотим, – она вскочила на деревянную перегородку и начала осторожно, словно акробатка, идти по ней, – Они такие милые люди.

Карл с беспокойством следил за Мари.

– Иногда мне кажется, что я хотела б жить в такой семье, – вздохнула Мари, – Знаешь, это было б здорово: никуда не спешить, заниматься, чем хочешь…

Карл подошел к Мари поближе и осторожно взял ее за руку, чтобы подстраховать.

– Если б у меня был выбор, я, наверное, стала бы акробаткой! – засмеялась Мари, но тут же пошатнулась и упала в сторону Карла, который изловчился и подхватил ее, но тоже не очень рассчитал свое равновесие и уже через секунду оба повалились на траву.

– Нет, – выдохнула Мари, – Акробаткой мне не суждено быть!

– Карл, – подтвердил юноша, потирая голову.

Некоторое время они молча лежали в золотых колосьях и смотрели на алое небо, а потом Мари опять заговорила:

– Карл, я знаю, что ты не сможешь ответить, но только подумай, – она глубоко вдохнула вечерний воздух, – Подумай о том, что бы ты хотел делать, и где бы ты хотел быть вместо этих скитаний?

Карл приподнялся на локте и склонился над Мари. Девушка взглянула в его глаза чистого небесного цвета и поняла, что Карл, наверное….

– Ребята! – послышался голос Готфрика, – Где вы?

Карл вскочил и радостно замахал ему руками:

– Карл-карл!

Готфрик подбежал поближе к ним:

– Идемте ужинать! Я вас везде ищу! – сообщил он.

Карл помог Мари подняться, и они втроем направились к усадьбе.

– Очень жаль, что вы уже уезжаете! – сказал Готфрик Мари после ужина. Они сидели в гостиной и пили кофе – вернее, Готфрик пил кофе, а Мари – чай – она никогда не пила ничего крепче чая… И Готфрику казалось, что такая хрупкая девушка и не должна делать чего-либо иного. Из большой двери гостиной была видна кухня, где Карл помогал маме Готфрика мыть посуду. У его ног крутилась их собака Зои. Готфрик взглянул на них и подбросил Мари еще один аргумент против их отъезда:

– Щенки нашей Зои осиротеют, если Карл уедет! – улыбнулся он.

– Но у них останется мама, к тому же, – Мари положила свою руку поверх руки Готфрика, – Ты ведь тоже позаботишься о них! А нам надо еще столько всего сделать…,-она убрала руку и нервно расправила складки платья, – Мои предки разбили лишь 4 Великих зеркала. Одно разбили мы с братом, но после нам стало не очень-то везти, – усмехнулась она.

– Да, остаться переночевать на ферме, а в итоге попасть в лапы к одержимому графу – не лучшая участь, – улыбнулся Готфрик.

Мари, между тем, продолжала:

– Есть еще Черное Зеркало: оно было спрятано Зеркальным графом, и никто из моих предков не смог найти его…Ах, нам надо идти, хоть и хочется остаться. Но мы такие невезучие!

Готфрик отвернулся в сторону камина.

– Вы направляетесь в Кирпичные Трубы? – спросил он.

– Да, там наше казначейство и самая большая, на ближайшие 8 графств, библиотека.

– Отец сказал, что мы с удовольствием предоставим вам повозку, чтоб вы могли легко доехать!

– О, в этом нет необходимости! – улыбнулась Мари, – Мы переместимся туда намного более быстрым путем!

– Каким же? – удивился Готфрик.

Мари засмеялась:

– На наше счастье, в вашем доме полно прелюбопытных зеркал!

– Еще одно зеркало проклято! – подскочил от испуга Готфрик.

– Нет-нет! – поспешила успокоить его Мари, – Но зеркало в гостевой спальне – то, что висит в шкафу, – оно отлито в городе зеркал и, судя по всему, его делали в качестве портала. Поэтому, мы с Карлом просто переместимся по нему и появимся в Мирабелле! А это всего за 3 километра до Кирпичных Труб!

– Как вы узнали?

– О, это Карл! Он просто гений, – восторженно начала Мари, будто ей наконец-то дали поговорить на любимую тему, – Он обнаружил зеркало и указал мне на карте, куда оно ведет!

На лице Готфрика застыло удивленное выражение.