Текст книги "Некромагичка для мажора (СИ)"
Автор книги: Ирэн Даллас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 42 страниц)
– Пока нет доказательств. Но они будут. В этом и не сомневайтесь. И я с большим удовольствием подтяну каждого, кто хоть как-то помогал моим противникам, под королевский суд. Особенно мне будет приятно подорвать авторитет ВАТИ, – было даже немного жаль, что зеркальные стёкла очков скрывали хитрый прищур.
– Это крайне низкая форма шантажа, – фыркнул Фурман.
– Напротив. Это вилка. Идентичная той, что попытались сегодня раскинуть вы. Но именно из-за своей жадности и желания минимизировать потери, вы и попались мне на крючок, – Дарк постучал пальцем по виску. – Будь вы последовательны и верны своим убеждениям, у меня не было бы возможности заподозрить вас в преступном сговоре. Сковронским попросту нечего предложить человеку вашего положения… кроме одного конкретного вида услуг. Того самого, что будет особо не по нраву человеку на троне.
Обвиняемый поднялся с места. Неспешно, но быстро. Угрожающе и без суеты.
– Я не потерплю оскорблений в мой адрес под крышей моего небоскрёба! Вы у меня в гостях и вы не можете просто…
– Ещё как могу! – перебил его Даркен, делая решительный шаг вперёд. – Я – хороший. Мне всё можно! А вы решайте для себя: желаете ли вы рискнуть королевской милостью ради сомнительного выигрыша или продемонстрируете престолу свою лояльность!
Пан Фурман, впрочем, сумел сохранить лицо. Он замолчал, выдержал паузу, а затем указал пальцем на дверь.
– Выйдете сами или вам помочь?
– Не беспокойтесь. Я вас покину, ибо ваше общество мне противно, – Даркен неспешно повернулся в сторону Брони, простоявшей у окна всё недолгое время спора, и мягко положил ей руку на плечо. Тон молодого человека мгновенно изменился. – Мы уходим. Хватит уже ванильно страдать, глядя на виды города.
Вот и всё. “Номер один” не был уверен в том, что делал. Он – не Глашек. Но, если уж даже она готова рискнуть, то и ему грех отказываться. И пусть главным оружием был блеф. Отчаянная попытка уязвить и напугать. Это могло сработать. Ведь ни у кого на свете нет права сказать, что Даркен Маллой не держит слова.
Змеюка не сразу отозвалась на прикосновение. Она застыла перед стеклом, словно загипнотизированная той неприятной дымкой, что заволокла небеса и скрыла солнце. Молодой человек даже позволил себе слегка сжать пальцы. И лишь тогда услышал ответ.
Ответ совершенно невпопад.
– Кажется… – задумчиво произнесла девушка слегка меланхоличным голосом. – Кажется, дождь собирается…
Глава 11. Рыцари плюшевого енота Тимки
1.
Броня не ожидала застать у себя в покоях Илегу, одетую столь провокационно.
В каком-то смысле сцена повторяла вчерашнюю, пусть и с небольшими изменениями. И суровая некромагичка и остроносая хитрюшка тогда стояли на тех же самых местах. Кажется, даже в тех же позах. На лукавой моське lesis можно было увидеть то же выражение, с ехидной улыбочкой и коварным прищуром.
Отличались только время суток, погода за окном да наряды бывшей widze. Однако, оба раза эти наряды были весьма и весьма неожиданными.
Вчера Илега ждала свою elsis, облачившись в короткий чёрный пеньюар, ткань которого была слишком прозрачной, чтобы подобное одеяние можно было считать чем-нибудь, кроме простой формальности. Непросвечивающий узор лишь скрадывал силуэт, мешая с первого взгляда разглядеть самые интересные и пикантные детали, но не более.
Сегодня же русоволосая попаданка позаимствовала наряд у горничных дома Маллой.
– Ты… пытаешься меня соблазнить? – неуверенно спросила Броня, прикрывая за собой дверь в спальню.
– А получается? – подмигнула хитрюшка.
Некромагичка мягко улыбнулась. Лёгким, но решительным и быстрым шагом она подошла к своей lesis и уверенно обхватила её за талию, властно прижимая к себе.
– Смотри у меня, допрыгаешься, – Броня мягко провела подушечками указательного и средних пальцев по лицу партнёрши, от щеки к виску. Соблазнительница в ответ лишь довольно накрыла руку elsis своей ладонью.
– А если я хочу допрыгаться?
– Ты не знаешь, чем рискуешь: единожды переспав с некромагом, властвующим над твоими нервными окончаниями, всех остальных любовников ты будешь находить донельзя унылыми и жалкими.
Помещение наполнилось тоненьким и звонким, не знающим смущения, хихиканьем.
– Теперь я ещё больше хочу допрыгаться! – весело произнесла Илега. – Ах ты, коварная соблазнительница! Так нельзя: обещать, томить, совращать… но не дарить обещанное.
– Я ещё ничего не обещала, – напомнила Броня. – Я просто призываю тебя немного задуматься о том, что ты делаешь, и к чему стремишься. Мы с тобой люди разных классов. Такие, как ты и я, встречаются и заводят отношения не то, чтобы часто, даже в XXI веке: в конце концов, некромагов всегда будет меньше, чем простой челяди. И даже что-то хорошее в наших отношениях способно нанести серьёзный удар по тебе, если эти отношения никуда не приведут. А они, как правило, не ведут никуда.
Илега обиженно надула щёчки.
– Всё ты меня опекаешь и опекаешь. И мне нравится твоя опека. Я поняла, что по-настоящему влюбилась в тебя, когда узнала, что ты заранее попросила за мою семью, несмотря на то, что мы с тобой тогда лишь единожды встретились, – она покачала головой. – Но предостерегая меня от последствий того, что ты можешь посчитать моими ошибками, ты… ты забываешь о том, что я не так юна, как выгляжу. В предыдущем мире я прожила довольно долгую жизнь. Как и ты.
– Считаешь – мой патернализм неуместен? – уточнила Броня.
И тут же получила шутливый удар ладошкой по губам.
– Не ругайся.
– Я не ругаюсь, – поспешила оправдаться некромагичка. – Патернализм – это такая система отношений, в которой некто, обладающий властью, позволяет себе диктовать подчинённым нормы и модели поведения, подобно тому, как отец диктует нормы и модели поведения ребёнку. Примером патерналистского закона может быть закон об обязательном использовании ремня безопасности, когда запрет нацелен, в первую очередь, на обеспечение нормального функционирования организма самого потенциального нарушителя.
Илега не выдержала и рассмеялась. Беззаботно и весело.
– Ну вот, весь томный настрой мне сбила!
– Ну, извини, – невинно улыбнулась в ответ синеглазая попаданка. – Такая уж я. Скучная, нудная, с нулевой эмпатией…
– Сильная, заботливая, смелая, красивая, – перебила партнёршу lesis и подалась вперёд, чтобы потереться своим острым носиком о носик Брони. – С тобой рядом я не боюсь за себя. Я не боялась за себя даже на крыше того злосчастного здания. Я тогда переживала лишь за свою elsis.
Некромагичка мягко провела ладонью по русым волосам.
– Ну, так или иначе… раз у тебя настрой всё равно сбит, можешь переодеваться обратно.
– Вот ещё! – вздёрнула подбородочек Илега. – Я, между прочим, теперь твоя личная камеристка!
– Э-э-э… что? – удивлённо захлопала глазами синеглазка.
– Камеристка. Так называется личная служанка при госпоже. Поскольку ты теперь госпожа, тебе полагается такая служанка. Это не обсуждается: ты можешь только отвергнуть меня и выбрать другую.
Броня устало прикрыла веки. Вот оно как: Маллои старались сделать из безродной зануды леди, за присутствие которой на серьёзных мероприятиях не будет стыдно. А леди нужна прислуга. Неизвестно, насколько хорошо понимала ситуацию Илега, но, очевидно, она видла в ней возможность сблизиться со своей elsis. Отказ будет считаться оскорбительным, и желание защитить не сойдёт за аргумент по причинам, совсем недавно прозвучавшим вслух..
– Ты знаешь, каковы обязанности камеристки?
– В том-то и дело, что каждая госпожа решает сама, – хихикнула та. – Есть определённый базис, вроде необходимости быть рядом, помогать одеваться и следить за внешностью хозяйки. Кстати, я поговорила с твоими родителями: они по секрету признались, что в этом вопросе ты чересчур уж ленишься.
– А учёбе это не помешает? – уточнила некромагичка.
– Ничуть. Тебе не потребуется камеристка, пока ты сама на лекциях. А все ВУЗы, в принципе, в одно время занятия ведут. У слечны Маллой тоже камеристка учится. И ничего, – затараторила, спеша успокоить заботливую elsis, Илега. – Ей это не мешает. Служба в домах некромагов, на самом деле, для многих отличный трамплин.
– Ты готова хранить тайны? Серьёзные тайны? Страшные? Даже от родных? Даже от моих родных?
На самом деле, Броня немного нагнетала. На данный момент у неё не было никаких особых секретов, кроме опасности её работы. А это, по сути, секрет Полишинеля. Но сколь долго будет сохраняться такое положение дел? Уже сегодня вечером ситуация могла измениться: Даркен представит свежий план по нанесению болезненного контрудара Сковронскому. И, с точки зрения этикета, камеристка должна присутствовать на этом обсуждении, подобно тени своей госпожи: молчаливой и послушной. Неотделимой.
И, если уж на то пошло, в качестве такой тени Броня предпочла бы видеть, уже единожды рискнувшую ради неё жизнью девушку, а не какую-то случайную незнакомку.
– Даже под пытками, – решительно сказала Илега.
Некромагичке не особо хотелось знать, сколь много в этой уверенности от болезненного опыта прошлой жизни. Всё же средневековый мир, даже магический – место, в котором заплечное дело достаточно востребовано.
– Хорошо, – elsis наконец одобрила кандидатуру своей новой камеристки. – Раз так, мне нужно переодеться: Дарк настаивал на том, чтобы я сегодня вместо учёбы изучила кое-какие выкладки по Ковачу.
– Отлично, – ответила новоявленная камеристка и отстранилась от госпожи. – Мне понравилось твоё вчерашнее платье, но думаю, что готический стиль тебе подошёл бы больше.
– Ты сторонница классицизма? – Броня направилась в сторону ширмы. – Тогда знай, я бы предпочла одеяние, отсылающее к началу XX века.
– Кажется, я что-то подобное видела…
– И никаких высоких каблуков! – добавила некромагичка тоном, не терпящим возражений. – Не выше трёх сантиметров. Широкий.
– Да, капитан!
Синеглазка молча добралась до своей цели и, защитившись от взоров любых случайных гостей, вероятность появления которых стремилась к нулю, принялась разоблачаться.
– Я могу поиграться с твоей шевелюрой? – поспешила уточнить Илега, не отвлекаясь от копошения в гардеробе в поисках подходящего наряда. – А то ты всё время носишь прямые волосы с одним и тем же обручем. Это скучно.
– Вполне, – Броня не стала долго размышлять над ответом. – Знаешь, мне всегда нравились высокие причёски. То, как они выглядят. Умеешь организовывать?
– Разумеется, – бодро отозвалась камеристка. – Но мне бы хотелось сделать тебе волосы-пружинки! Знаешь, как это было модно в упомянутый тобой период времени?
– Ой, ну нет, – синеглазка брезгливо поморщилась. – Дело в не в стиле, а в подходе. Без некромагии с моими волосами придётся возиться неоправданно долго, а применение заклинаний упирается в отсутствие у тебя хотя бы базового образования по вопросу, а у меня – желания зазубривать специфику. Я уже изучила минимум и мне хватит.
– То есть, если я буду приглашать специалистку, у тебя проблем с этим не возникнет? – решила прояснить ситуацию Илега.
Броня небрежным жестом закинула сорочку на край ширмы.
– Не будет. Просто учти базовый принцип: я не готова на большие жертвы ради красоты. Только на минимальные, не сильно влияющие на мой распорядок, – терпеливо объясняла свои привычки девушка. – Я уже страдаю от необходимости тратить на смену одежды больше времени, чем обычно.
– Ну, тогда… – некромагичка не обращала внимания на раздающиеся позади бодрые шажки своей камеристки, пока вдруг не ощутила, как та всего одним лёгким и непринуждённым движением расстегнула бюстгальтер своей госпожи. – Тебе придётся смириться.
Буквально в следующий момент Броня почувствовала, как к её обнажённой спине прижимается одна ехидная и наглая особа. Наглая настолько, что уже залезла ручками под чашечки уже сдавшего свои позиции лифчика.
– Тебе придётся смириться, потому что я всё-таки вернула себе настрой! Покажи мне! Покажи всё, на что способны некромаги!
Синеглазке только и оставалось, что подарить миру лёгкую улыбку и сдаться под напором самонадеянной бестактной служаночки, поспешившей дополнить свою просьбу потоком страстных поцелуев в шею.
2.
Одеваться, в итоге, пришлось самой.
Как и следовало ожидать, Илега уж больно быстро вымоталась, когда столкнулась с магической стимуляцией. Хорошо хоть она успела заранее наряд подготовить, да ещё такой, для облачения в которой не требовалась помощь пяти горничных.
Стилизованный костюм с пышной юбкой чуть ниже колена и обилием всевозможных оборочек, складочек и прочих украшательств. Очень контрастная гамма. Чёрная с белым и вкраплениями кричащего красного в немногочисленных аксессуарах и обуви: тут новоявленная камеристка не удержалась и подобрала открытые алые туфельки на каблуке. Три сантиметра. Максимально допустимая высота.
Впрочем, неудобным одеяние не было. Движений не сковывало. По крайней мере, не сильно больше, чем полагалось классике.
Некромагичка уже собиралась направиться на поиски помещения, которое Даркен Маллой называл своим кабинетом, как натолкнулась на своего брата, тихонько сидящего на одном из стоящих в коридорчике диванов. Его предательски красные уши намекали на то, что со звукоизоляцией в гостевых покоях не всё так идеально, как хотелось бы.
Что не очень хорошо, учитывая, так сказать, исключительную музыкальность Илеги.
И в этот момент количество красных ушей на квадратный метр усадьбы выросло вдвое.
– Я так понимаю, ты всё слышал? – уточнила девушка.
– Сложно было не услышать, – смущённо потёр нос Лёва. – Вы старались.
– И что? Ты для этого здесь сидишь? – Броня попыталась придать голосу побольше вызова и бравости. – Чтобы поздравить меня? Встретить бурными аплодисментами? Тогда почему я их не слышу? Неужто я отработала обязательную программу всего лишь “на троечку”?
– Ой, да ладно тебе! – не выдержав, взмахнул руками парень. – Я о другом хотел поговорить!
– О чём?
Некромагичка неторопливо подошла к дивану и уселась рядышком с братом.
– Ты сегодня мне не помогала с тренировкой.
– Так ты для этого торчал у меня под дверью и уши грел? – Броня аж поперхнулась, хотя, казалось бы, нечем. – Чтобы предъявить мне за то, что без моего участия ты прогуливаешь зарядку?
– Да не прогуливаю я её! – возмущённо взмахнул руками Лёва. – Я пошутить хотел… ну, знаешь, обстановку разрядить.
Они ещё секунд пять просто молчали, стараясь не смотреть друг на друга.
– Так о чём ты хотел поговорить? – наконец, подала голос некромагичка.
– О твоей работе, Бронь, – тихо ответил паренёк. – Насколько всё опасно?
– На самом деле… мне ничего не угрожает.
– Как это? – удивлённо икнул братец.
– Ну, смотри. Что со мной могут сделать? – девушка наставительно подняла палец. – Во-первых, меня могут убить. Но это не проблема. Меня никто не убьёт окончательно. Для этого потребовалось бы полностью дезинтегрировать моё тело, что невозможно без запасов высоконасыщенного праха, которого у нищебродов Сковронских попросту не найдётся.
– А если найдётся? – скептически нахмурился Лёва.
– А если и найдётся, противники, скорей всего, будут использовать все эти мощности для того, чтобы нанести серьёзный, пробивающий все щиты, удар, а не вкладывать энергию в дезинтеграцию моей тушки, – презрительно фыркнула Броня. – Это очень неэкономная трата дорогостоящего ресурса. А во всех остальных случаях от меня останется хотя бы фаланга пальца, достаточная, чтобы тело можно было воссоздать по кусочкам с нуля.
– Но чем трудозатратней и сложней процедура восстановления, тем она дороже. Разве Маллои будут заморачиваться?
Некромагичка красноречиво обвела рукой свой наряд.
– Это не одно и то же, – мотнул головой Лёва. – Тут разница в затратах, как между покупкой туристической палатки и постройкой пафосного небоскрёба.
– Меня готовят к деятельности в высшем обществе, Лёв, – фыркнула она. – Сегодня мне даже выделили личную камеристку. У семейства ректора на меня есть определённые планы.
– Предположим, – не стал спорить брат. – А если тебя возьмут в плен?
– Ну, тут есть несколько вариантов. Для начала, важно понять, какой правовой статус будет у того тела, что присвоят Сковронские, – теперь Броня демонстрировала уже два пальчика.
– У того тела? – на лице Лёвы было написано крайне много чего. В частности, сомнения в том, что его сестра вообще находится в здравом уме и твёрдой памяти.
– Некромаги не то, чтобы часто уходят с поля боя одним куском, – фыркнула девушка. – Например из “Вечны забавы” мы принесли безрукое тело Жаклин Кюсо и голову Марека Желчны. В то же время, на поле боя остались, соответственно, две ручки первой и обезглавленное тело второго. Отбросим в сторону оторванные конечности – у Скворонских вряд ли найдутся ресурсы на восстановление тушки из столь малого количества материала, – Броне приходилось очень внимательно следить за собой, чтобы, увлёкшись аналитикой реальных данных, бы сболтнуть чего лишнего, что могло бы дать родным лишний повод для беспокойства. – Давай сосредоточимся на Мареке. Восстановить всё тело для головы и восстановить голову для декапитированного тела – задачи примерно одного уровня сложности.
– И кто из них двоих будет настоящим? – нахмурился парень. – Тот, что восстановлен из головы? Или тот, кто восстановлен из тела? В нём же есть сердце.
– В том-то и дело, что с точки зрения парафизики никаких отличий не будет: два идентичных человека, даже связанных с одним и тем же внешним контуром. Тем самым, который, зачастую, называют душой.
– Одна душа на два тела? – не поверил брат.
– Именно так, – кивнула увлечённая лекторша. – Одна душа на два тела. И лишь пережитый каждым из них субъективный опыт, отличный от опыта копии приведёт к дестабилизации внешнего контура и инициации процесса деления, в результате которого мы получим двух разных людей. Но, опять же, нет никакого чёткого критерия, который позволил бы определить, кто из них настоящий, – поспешила уточнить некромагичка. – Даже свою жизнь до момента отсоединения головы от тела обе вариации нашего пленника будут помнить одинаково, по причинам, идентичным тем, по которым мы с тобой помним свои прошлые жизни.
– Да, я в курсе, – поспешил блеснуть знаниями слушатель. – В Форгерии личность человека хранится в его душе, а не в теле. Но… не значит ли это, что память обоих Мареков, в нашей ситуации, будет общей, раз душа одна на двоих? В смысле… – Лёва понял, что выразился недостаточно ясно. – Я имею в виду, не получится ли так, что воспоминания обеих копий будут смешиваться во внешнем контуре, и тот Марек, что будет сидеть в местных темницах сможет получить подсказки по плану побега от того Марека, которого восстановят наши враги?
– Память можно сделать общей, – уточнила Броня. – Если восстанавливать оба тела весьма определённым способом. Способом, так сказать, ослабляющим защиту информации, поставляемой мозгом в душу. В одностороннем порядке подобный фокус провернуть не получится. По крайней мере, в подавляющем большинстве случаев. Так что, внешний контур будет хранить в себе сразу два массива данных, что и приведёт к его дестабилизации и распаду.
Лёва задумался.
– Но… если нет никакой разницы, как определить, кто из двоих восстановленных – оригинал.
– Я уже сказала: никак, – беспечно пожала плечами некромагичка. – Назначить. В кого пальцем ткнёт глава рода или сюзерен, тот и настоящий. Все остальные – фальшивки. То есть, они животные. Со всеми вытекающими последствиями: отсутствие права на свободу, имущество и жизнь. Благо, из-за того, что душа не делится мгновенно, а восстановление тела требует ресурсов, эксплуатировать этот пункт закона для безграничного производства праха не получится: прах ценен именно своей связью с душой живого существа, – девушка сконцентрировалась на том, чтобы оправить слегка замявшуюся манжету на левой руке. – По итогу энергии, полученной с восстановленной тушки не хватит, чтобы даже отбить расходы на пересборку тела и оживление.
– Как тут всё сложно, – вздохнул Лёва. – Но если весь прах, оставшийся от одного человека, связан с одной единственной душой, почему допустимо продавать его разным некромагам? Разве не получится, что один из них выпользует весь внешний контур и другому ничего не останется?
– Нет, – беспечно развела руками Броня. – Ведь у души имеются защитные механизмы и она начинает рвать свои связи с вредным для неё куском тела. Именно таким образом прах и становится “тёплым”. То есть, безжизненным и пустым.
– Ясно… – парнишка ненадолго задумался. – Но это лирика. Так что касается твоего захвата в плен?
– Ну, если я буду признана оригиналом, и об этом заявит ректор УСиМ, подчёркивая свою заинтересованность в моём здоровье, Сковронские вряд ли рискнут резвернуться на полную катушку, а потому меня ждёт, максимум, неприятное путешествие, чем-то схожее с поездкой на лето в деревню, где нет интернета, отопления и все удобства во дворе, – девушка фыркнула и закатила глаза. – Хочу сказать, что у меня нет причин сомневаться в подобном сценарии, учитывая, сколько внимания к моей персоне проявил пан Маллой.
– А если ты не будешь признана оригиналом? – уточнил брат.
– Это тебя не должно волновать, ведь под боком будет настоящая Броня, – с тёплой улыбкой из коллекции “это же очевидно”, ответила некромагичка.
– Но вас будет две. Что если вот ты окажешься в этой ситуации не оригиналом? – настаивал Лёва. – Откуда ты знаешь, кем из двоих станешь вот непосредственно ты?
– Тогда хреново быть мной, – одновременно оскалилась и поморщилась его сестра. – Очень хреново. Вот только в глобальном смысле ничего не изменится: Броня Глашек всё ещё будет вести войну против Сковронских на стороне Маллоев. И кто окажется оригиналом, а кто – копией, зависит, в первую очередь, от того, какое решение покажет себя наиболее эффективным, – поспешила пояснить синеглазка. – К примеру, признать оригиналом пленника выгодно в случаях, если этот пленник много знает и стоит уменьшить вероятность применения серьёзных пыток на допросе, или же если не хватает ресурсов на воспроизведение полноценной копии.
– У пана ректора достаточно ресурсов, – любезно напомнил братец.
В ответ девушка многозначительно постучала себя по виску.
– Именно поэтому я попытаюсь собрать в своём внешнем контуре как можно больше различной информации, которую Маллоям не захотелось бы отдавать врагу. Ты знаешь – с подобными задачами у меня никогда не возникало малейших проблем.
Лёва вздохнул.
– Послушай, Бронь… не нравится мне всё это. Совсем не нравится. Всё, о чём ты говоришь… мне начинает казаться, что ты была бы в большей безопасности, если бы стала не некромагом, а, например, программисткой, – его грустный, слегка отрешённый взгляд был направлен куда-то в пол. – У тебя всегда было хорошо с компьютерами.
Всего через секунду паренёк ощутил прикосновение сестринской руки к своим волосам. Мягкое. Аккуратное. Успокаивающее.
– Кто-то должен. С большой силой приходит и большая ответственность, братец.
– И кто это сказал? Какой-то философ? – Лёва чуть извернулся, сбрасывая сестринскую руку с макушки, и требовательно поднял бровь.
Ну вот, его настроение уже пошло на поправку. Шутит.
– Да. Дядя Бен.
– Американец? Бенджамин Франклин?
– Да, американец, – Броня весело рассмеялась, даже не думая прикрыть рот ладошкой. – Бенджамин Паркер.
– Надо будет почитать его работы, – заинтересованно отметил мальчуган.
– Обязательно почитаешь, если я найду их в Форгерии, – ответила ему сестра, поднимаясь с диванчика. – Ладно, мне нужно работать.
– Хорошо, – Лёва рассеянным жестом пригладил волосы. – Не буду тебе мешать. Ты, главное, не забывай о нас.
– Не забуду, – тепло улыбнулась ему Броня.
В конце концов, разве не ради семьи она ввязалась во всё это?
3.
Сегодня, ради разнообразия, Дарк решил провести собрание ковена в усадьбе.
Обычно он предпочитал места заметно более неформальные. Подопечных можно было привести в собственную квартирку или снять под заседание этаж в каком-нибудь ночном клубе. Однако, они впервые встречались, чтобы обсудить что-то на самом деле серьёзное. Самую настоящую боевую операцию.
Торжественность момента требовалось как-то подчеркнуть. А уж с учётом необходимости параллельно пересмотреть своё отношение к семье, подобный выбор локации для заседания их небольшого “кружка по интересам” казался совершенно очевидным.
Игры кончились. Пришла пора решать взрослые проблемы.
Работы по организации мероприятия было много. Разумеется, вопросом обеспечения членов собрания достаточными запасами пиццы, бургеров, чипсов, газировки и прочего джанк-фуда занялись слуги. А, точнее, лично пани Ковальская. В смысле, слечна. Слечна Ковальская. В подобных вопросах Даркен доверял ей куда больше, чем самому себе. В конце концов, некромаг неоднократно сталкивался с осознанием, что он сначала закупился едой, и лишь потом осознавал, чем именно он хочет отравить свой организм. А вот умелая экономка каким-то неведомым образом умела предсказывать желания не только своих господ, но и каждого из гостей лучше, чем это было дано им самим.
Разумеется, процесс нажирания язвы желудка для последующей отработки на себе лекарских практик, не был самоцелью. В первую очередь Маллоя-младшего интересовал вопрос организации предстоящего боестолкновения таким образом, чтобы гарантировать его протекание на своих условиях. Требовалось сделать множество звонков и расчётов. Провести с картой достаточно времени, чтобы она отпечаталась в мозгу на пару недель, не меньше. Подготовить демонстрационный материал.
Помощь Брони в этом вопросе оказалась очень даже полезна. Да, общение с людьми на эту зануду не повесишь. Даже более того, каждый раз во время звонка приходилось уходить на балкон: Глашек своей привычкой “беседовать с монитором” мешала переговорам не меньше, чем сами переговоры отвлекали её. Но, в целом, следить за работой змеюки было забавно. Все эти требовательные “и что ты этим хочешь сказать?” или радостное “а, так это я, значит, дура!” вполне себе развлекали и давали некоторую разрядку напряжённому мозгу.
Несмотря на довольно жёсткие временные рамки, Броня и Дарк сумели выполнить поставленные задачи в срок. Всё, что можно обсудить, рассчитать или подготовить заранее, было оговорено, рассчитано и подготовлено аж за полчаса до назначенного дедлайна. И не просто оговорено, рассчитано и подготовлено, но ещё и перепроверено. Глашек даже несколько раз успела отлучиться к пленнице, чтобы уточнить у неё ряд вопросов. Судя по всему, слечна Кюсо себя чувствовала намного лучше, чем утром.
Так что, Дарк посчитал допустимым отпустить “номер четыре” немного погулять, а сам остался в кабинете с невероятно умным видом залипать на смешнявые видосики. Ибо заслужил.
От столь важного дела его отвлёк личный визит пани Ковальской.
– Все гости прибыли и ждут вас, – поведала она.
Даркен бросил задумчивый взгляд в сторону висевших на стене электронных часов. 19:07.
– Кто опоздал?
– Пан Кучера.
– У него было оправдание, – кивнул себе Дарк. – Ещё кто-то?
– Слечна Гжелка. Две минуты.
Две минуты. Казалось бы, мелочь. Однако в обществе некромагов подобное могло быть и намеренной попыткой оскорбить пригласившего. Или даже целенаправленным саботажем авторитета. И тут уже не важно, была ли Белль Гжелка просто дурочкой, не умеющей планировать своё время, или же явилась позже назначенного срока сознательно.
Молодой человек проверил телефон. Пропущенных не было.
– Бенэ, – вздохнул он. Быстро тапнув по кнопкам блокировки компьютера, молодой человек поднялся с места. – Я скоро буду.
– Как скажете, господин, – экономка поклонилась. – Мне прислать прислугу прибраться у вас в кабинете?
Некромаг задумчиво осмотрелся. Вокруг царил здоровый рабочий беспорядок: бумаги, записки и папки валялись, как боги на душу положат, подчиняясь не требованиям эстетики или стандартов хранения данных, а велению банального удобства пользователя в конкретный момент времени.
– Нет. Они всё только перемешают и испортят. Я запру кабинет.
Под заседание Дарк выделил восточную гостиную, крайне нелюбимую родителями за счёт неудобного расположения на втором этаже, а также ориентации на сторону света, не способную порадовать их красивыми видами в период наибольшей активности старшего поколения: то есть, вечером.
А вот Маллоя-младшего не особо беспокоило отсутствие возможности полюбоваться на закат. И пусть за окнами восточной гостиной раньше сгущались тени. Дарк темноты не боялся и не считал её своим врагом. В конце концов, несмотря на всю память прошлой жизни здесь, в Форгерии, молодой человек был… молодёжью. А темнота, как известно, молодёжи верный друг.
Двери резко, с грохотом, распахнулись, бравурно возвещая ковену о прибытии его главы.
– Что, ханурики, не ждали?! – громко выкрикнул он, быстрым взглядом окидывая комнату собрания.
Воистину, пани Ковальская – просто гений. Она умело сочетала стилистику вычурного прошлого с неброской простотой настоящего. Местные столы были уставлены вперемешку как роскошной посудой, так и лишёнными всяческих претензий картонными коробками с пиццей. В изящных графинах пузырилась газировка, а глубокие миски – до краёв наполнены чипсами и шоколадом в цветастой глазури. Удивительным образом то, что должно было давать контраст сплелось в изящный неброский градиент, по определению лишённый чётких границ.
Публика тоже собралась весьма разношёрстная. Некоторые, как Ёлко, предпочитали кричащий контркультурный стиль. Иные, как Туна, например, облачились в яркие цвета, и их одеяния выглядели, напротив, более попсово. Кое-кто, подобно Гало, присмотрел для собрания скромный комфортный кэжуал, а вот сторонников Брони, избравших старомодную классику, можно было пересчитать по пальцам руки неуклюжего слесаря. Ну, по крайней мере, теперь Вик был не одинок в своих модных воззрениях.
– Прежде, чем мы перейдём к обсуждению тех вопросов, ради которых мы, собственно, и собрались, я бы хотел отметить, что некто, также известный всем вам, как пан Кучера, посчитал допустимым опоздать на целых семь минут.
Дарк шустро забрался с ногами на один из диванов и уверенно приземлил своё седалище на его спинку.
– Эй! – возмущённо развёл руками обвиняемый, от неожиданности даже лишившийся дара речи.
– И не он один. Я тоже нашёл это опоздание допустимым, о чём, собственно, и сказал ему заранее, – оратор машинально потёр ладони, краем сознания отмечая лёгкое отслоение мозоли у основания указательного пальца правой руки. – Лукан задержался, выполняя моё поручение, а потому я бы его простил бы, даже если бы наш дорогой друг заявился на собрание с опозданием в добрые часы.
Внимательный взгляд серых глаз вцепился в беспечную моську слечны Гжелки.
