Текст книги "Спецслужбы России за 1000 лет"

Автор книги: Иосиф Линдер

Соавторы: Сергей Чуркин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 76 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]

В Москве отсутствовали достаточные запасы продовольствия, поскольку многие коммуникации перерезали казаки и другие «разбойники». Не выплачивалось жалованье ратным людям. Войско «царя Дмитрия» насчитывало 20 000–30 000 человек. В этих условиях правительство Шуйского было вынуждено принимать экстренные меры для защиты столицы. И. Масса пишет, что в Москве провели перепись всех жителей старше 16 лет, которым выдали оружие. В результате число защитников города возросло примерно на 10 000 человек. Всех москвичей, имевших оружие – не только пищали и сабли, но и топоры, рогатины, – расписали «в осаду». Во многие города разослали грамоты с призывом к служилым людям собираться для обороны Москвы. Войско, сосредоточившееся в Замоскворечье, возглавил молодой талантливый воевода князь М. В. Скопин-Шуйский [88]88
  Скопин-Шуйский Михаил Васильевич (1586–1610) – русский государственный и военный деятель, родственник Василия Шуйского. С 1604 г. – стольник при Борисе Годунове. С 1606 г., в правление Шуйского, – воевода. Разбил войско И. Болотникова под Москвой, у деревни Котлы, но позже потерпел поражение под Калугой. В 1608 г. вступил в переговоры со шведами о союзе против Лжедмитрия II, осадившего Москву. В мае 1609 г. при помощи шведов разбил войска сторонников Лжедмитрия II под Торжком, Тверью и Дмитровом. В марте 1610 г. торжественно вступил в столицу. Был настолько популярен в России, что вполне мог претендовать на царскую власть. По слухам, был отравлен. Похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля.


[Закрыть].

Однако наибольшую помощь оборонявшимся принесла не тотальная мобилизация, а раскол в мятежных войсках. Болотников проявил неосмотрительность: в его грамотах, обращенных к московскому низшему сословию, содержались следующие призывы: «Велят боярским холопам побить своих бояр, жен их, вотчины и поместья им сулят, шпыням и безыменникам-ворам велят гостей и всех торговых людей побивать, именье их грабить, призывают их, воров, к себе, хотят им давать боярство, воеводство, окольничество и дьячество» [89]89
  Там же. – С. 457.


[Закрыть]. Ляпунов и Сунбулов позицию Болотникова не поддержали и решили явиться с повинною к царю Василию. В середине ноября 1606 г. часть рязанских дворян, детей боярских, стрельцов и казаков перешла на сторону Шуйского. Последний изменников принял, простил и даже наградил. Ляпунов, в частности, как мы уже указывали выше, получил чин думного дворянина. 2 декабря, во время битвы под Коломенским, на сторону царя Василия перешел со своим отрядом Истома Пашков. Как полагал С. М. Соловьев, позиция Шуйского по отношению к изменникам базировалась на следующем: «наказать первых раскаявшихся изменников значило заставить всех других биться отчаянно и таким образом продлить и усилить страшное междоусобие…» [90]90
  Там же.


[Закрыть]. Вероятно, переход дворянско-служилой части войска мятежников на сторону правительства мог быть обусловлен предварительной работой секретной службы Шуйского. Нельзя исключить также, что грамоты Болотникова к москвичам инспирированы московской тайной службой. Потерпев поражение, Болотников отступил в Коломну, затем в Тулу.

М. В. Скопин-Шуйский. С портрета XVII в.

Однако опасность, угрожавшая Московскому государству, не ослабла, а, наоборот, усилилась. Зимой 1607 г. в Литве объявился еще один «царь Дмитрий», вошедший в историю как Лжедмитрий II, или Тушинский вор. В мае он перешел русско-польскую границу, объявился в Стародубе и был признан населением. Шуйскому пришлось вести войну на два фронта. Только слабость личности Лжедмитрия II, формировавшего свое войско крайне медленно (лишь в сентябре он двинулся на помощь Лжепетру и Болотникову), спасла царя от стратегического поражения.

Летом 1607 г. против Шуйского действовали отряды и других самозванцев. Терские казаки, поддержавшие Лжепетра, выдвинули своего самозванца – «царевича Ивана-Августа», «сына» Ивана Грозного от «брака» с Анной Колтовской. Ему покорились Астрахань и все Нижнее Поволжье. Вслед за ним появился «внук» Грозного, «сын царевича Ивана Ивановича царевич Лаврентий». В казачьих станицах множились «дети» царя Федора: «царевичи» Симеон, Савелий, Василий, Клементий, Ерошка, Гаврилка, Мартынка. Все они вынуждали правительство распылять силы.

Шуйский, желая положить конец сопротивлению болотниковцев, принял предложение «некоего немца» Фидлера отравить самого Болотникова в Калуге. Фидлер поклялся: «Во имя Пресвятой и Преславной Троицы я даю сию клятву в том, что хочу изгубить ядом Ивана Болотникова; если же обману моего государя, то да лишит меня Господь навсегда участия в небесном блаженстве; да отрешит меня навеки Иисус Христос, да не будет подкреплять душу мою благодать Святого Духа, да покинут меня все ангелы, да овладеет телом и душою моею дьявол. Я сдержу свое слово и этим ядом погублю Ивана Болотникова, уповая на Божию помощь и Святое Евангелие» [91]91
  Там же. – С. 462.


[Закрыть]. Фидлеру выдали 100 рублей и в случае успеха обещали 100 душ крестьян и 300 рублей ежегодного жалованья. Однако тот, прибыв в Калугу, рассказал все Болотникову и отдал ему тайное зелье.

Приведенный пример показывает, что использование случайных людей без предварительной проверки и тщательной подготовки для проведения специальных мероприятий недопустимо. Противник может использовать их в своих целях, в том числе в политических. По нашему мнению, Фидлер мог быть агентом Болотникова, специально направленным для организации фальшивого покушения, чтобы предотвратить настоящее.

В этих условиях у Шуйского был один выход – сконцентрировать силы и попытаться разбить противников поодиночке, не дав им соединиться. И. Масса писал: «Царь по усердной просьбе московских бояр решил самолично выступить в поход (против Болотникова. – Примеч. авт.) с началом лета и повелел отписать во все города, чтобы все дети боярские или дворяне, жившие спокойно в своих поместьях и не приехавшие нести службу, были высланы, а нетчиков велено переписать и лишить поместий, отчего многие отовсюду стали приезжать на службу, так что множество ратников выступило в поход…» [92]92
  Масса Исаак.Указ. соч. – С. 168.


[Закрыть]. Как мы видим, предпринятые московским правительством решительные меры экономического воздействия по отношению к нетчикам (дезертирам) оказались достаточно эффективными.

В конце июля 1607 г. правительственные войска начали осаду Тулы. Но руководство осадой было некомпетентным, а сопротивление болотниковцев – активным и профессиональным. На этот раз Шуйского спас Иван Сумин, сын Кровков, муромский «сын боярский», предложивший запрудить р. Упа и затопить Тулу. Вначале царедворцы посмеялись над этим предложением, потом согласились. То, что не смогли сделать бездарные воеводы, сделала вода – голод победил осажденных: они решили сдаться.

Шуйский хотел как можно скорее избавиться от Лжепетра и Болотникова, потому обещал им помилование. 10 октября Болотников приехал к царю и, встав перед ним на колени, сказал: «Я исполнил свое обещание, служил верно тому, кто называл себя Димитрием в Польше: справедливо или нет – не знаю, потому что сам я прежде никогда не видывал царя. Я не изменил своей клятве, но он выдал меня, теперь я в твоей власти: если хочешь головы моей, то вели отсечь ее этою саблею, но если оставишь мне жизнь, то буду служить тебе так же верно, как и тому, кто не поддержал меня» [93]93
  Цит. по: Соловьев С. М.Указ. соч. – С. 465–466.


[Закрыть]. Несмотря на обещание, Лжепетр был повешен, Болотников ослеплен и утоплен в Каргополе, Шаховской сослан.

С. М. Соловьев так характеризовал события тех лет: «В страшное время Смуты, всеобщего колебания, человек, подобный Болотникову, не имевший средств узнать истину касательно событий, мог в самом деле думать, что исполнил свой долг, если до последней крайности верно служил тому, кому начал служить с первого раза. Но не все так думали, как Болотников; другие, не зная, кто царь законный – Шуйский или так называемый Димитрий, – считали себя вправе оставлять одного из них тотчас, как скоро военное счастье объявит себя против него; иные, считая и Шуйского и Лжедимитрия одинаково незаконными, уравнивали обоих соперников вследствие одинаковой неправоты обоих и вместе с тем уравнивали свои отношения к ним, считая себя вправе переходить от одного к другому: и тех и других было очень много» [94]94
  Там же. – С. 466.


[Закрыть].

Лжедмитрий II, в отличие от своего предшественника Лжедмитрия I и Болотникова, ни организаторскими ни военными талантами не обладал. В числе его сторонников были и русские, и поляки, и казаки, донские и запорожские, и волжские татары; их объединяли ненависть к Шуйскому и стремление к наживе. Каждая из партий, соперничавших в Тушинском лагере самозванца, созданном летом 1608 г., стремилась использовать его в своих интересах.

Главную опасность для Москвы с 1608 по 1612 г. представляли польско-литовские войска, возглавлявшиеся решительными и честолюбивыми военачальниками: Лисовским, Сапегой, Рожинским, Жолкевским и др. При всех внутренних противоречиях у этой партии была общая цель – посадить на московский трон своего ставленника. В 1608–1609 гг. для Лжедмитрия II были подготовлены специальные инструкции, в которых изложена стратегия контроля над Москвой со стороны Речи Посполитой (текст инструкций вы найдете в этой главе, а проанализируем мы их в следующей). В декабре 1612 г. Лжедмитрия II на охоте убил начальник его татарской стражи (!) князь П. Урусов – в отместку за казнь касимовского правителя Ураз-Махмета (Ур-Мамета).

Обнаруженное в конце XIX в. на месте Тушинского лагеря военное снаряжение позволяет оценить уровень развития оружейного дела в начале XVII в. Из огнестрельного оружия найдены стволы пищалей с кремневыми и фитильными замками (вес – свыше 3 кг, длина – до 750 мм, материал – мягкое железо, толщина стенок – до 10 мм, калибр – 10,5–12,5 мм). В казенной и дульной частях имеются утолщения, предохранявшие ствол от разрыва. К ложе ствол крепился с помощью ушек или сережек, находившихся в ее нижней части, стрельба велась круглыми свинцовыми пулями. Для изготовления пуль применялись щипцы-пулелейки, напоминающие современные пассатижи с округлой полостью для отливки пули. Для отливки сразу нескольких пуль различного калибра существовали щипцы с несколькими полостями. Стрельба велась с упора, в качестве которого использовались бердыши, служившие одновременно холодным оружием в ближнем бою.

Холодным оружием посадских людей являлись рогатины, также найденные на месте Тушинского лагеря. Кавалеристы в атаке использовали легкие копья с узколистным наконечником и массивной (иногда граненой) втулкой и сабли. Для ближнего боя в конном строю применялись кистени и булавы, самыми популярными были булавы со срезанными углами.

Для защиты воинов использовались шлемы-шишаки, кольчуги и панцири. Для изготовления кольчуги, вес которой достигал 8–12 кг, требовалось в среднем 16 000–22 000 колец. Поверх кольчуги могли крепиться дополнительные пластины-зерцала. Против кавалерии пехотинцы использовали кованые ежи – «чеснок», своеобразные мины тех лет, поражавшие копыта лошадей. Особенно опасен был «чеснок» с крючьями на концах, оставлявший при извлечении рваную рану, что значительно затрудняло заживление.

Одним из наиболее знаменательных событий Смутного времени является оборона Троице-Сергиева монастыря, представлявшего собой хорошо оснащенную крепость. Стены имели высоту около 6 метров и толщину около 3 метров. 12 башен давали возможность вести перекрестный огонь и простреливать пространство под самыми стенами. При приближении войск Сапеги и Лисовского в сентябре 1608 г. жители окрестных сел сожгли свои дома и укрылись за стенами монастыря. Число защитников крепости – воинов, монахов и крестьян – не превышало 3000 человек. Руководили обороной воевода Г. Б. Долгоруков-Роща и дворянин А. И. Голохвастов. Им противостояло почти 30-тысячное войско, но ни один из штурмов не удался. Не удалось и подвести подкоп под Пятницкую башню, чтобы взорвать ее и через образовавшуюся брешь ворваться в монастырь. Установив место подкопа, отряд защитников крепости сумел пробиться к нему. Крестьяне Никон Шилов и Петр Слота взорвали заготовленный порох ценой собственной жизни. Осада крепости была снята в январе 1610 г., после подхода отрядов М. В. Скопина-Шуйского.

Князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский – один из немногих представителей русской знати, не запятнавших себя предательством. В числе первых он осознал необходимость военно-политических преобразований. Небольшие, но хорошо обученные, дисциплинированные, связанные общей идеей и единым командованием польские войска часто наносили поражение значительно превосходившим их по численности русским. Военная отсталость московского войска стала особенно очевидной при совместных действиях Скопина-Шуйского со шведским отрядом Я. Делагарди. Поняв необходимость обучения своих войск при помощи шведов, князь поручил перевести иностранные военные уставы на русский язык, дабы узнать новые военные хитрости. Перевод осуществили М. Юрьев и И. Фомин.

Завершить эту работу помешала смерть М. В. Скопина-Шуйского в апреле 1610 г., в возрасте 24 лет. Князь был чрезвычайно популярен в России, многие хотели видеть его во главе Московского государства после смерти дяди – бездетного Василия Шуйского. Ляпунов даже прислал из Рязани послов с предложением возвести князя на трон, не дожидаясь смерти царя. Все это представляло опасность и для самого В. Шуйского, и для его брата Дмитрия, и особенно для их приближенных, запятнавших себя многократными предательствами. Делагарди, информированный о ненависти боярства к своему соратнику, советовал тому как можно скорее покинуть Москву и отбыть с верными войсками под Смоленск. Однако Скопин-Шуйский союзника не послушал и после пира у князя И. М. Воротынского заболел и скончался. По одной из версий, причиной смерти был яд, поднесенный ему в вине женой Дмитрия Шуйского Екатериной (дочерью М. Скуратова). Военно-теоретические начинания Скопина-Шуйского получили продолжение уже при Романовых.

Если смерть М. В. Скопина-Шуйского была насильственной и царь Василий являлся участником заговора, то это – его самая большая ошибка. 24 июня под Можайском нового воеводу Дмитрия Шуйского разбил польский гетман Жолкевский. Причиной поражения послужил отказ иноземцев принять участие в боевых действиях: воевода не выплатил наемникам обещанное и давно ожидаемое жалованье, ссылаясь на отсутствие денег, которые у него на самом деле были. Природа человеческая всегда раскрывается в самые неподходящие моменты…

Это поражение стало для царя роковым. Заговор против него возглавил князь Ф. И. Мстиславский. 17 июля 1610 г. заговорщики во главе с З. Ляпуновым пришли во дворец и потребовали от Шуйского отречения. Свояк царя князь И. М. Воротынский уговорил оставить престол и довольствоваться Нижегородским уделом. Однако через два дня зачинщики мятежа снова пришли в царские покои и заставили Шуйского (а вместе с ним и его жену, царицу Марию) принять постриг. В сентябре 1610 г. он был выдан С. Жолкевскому, который вывез его под Смоленск, а позднее в Польшу. Умер низложенный царь в заключении в Гостынском замке. Эти события дают основания предположить: несмотря на постоянную угрозу для своей жизни, Шуйский так и не смог создать эффективную службу безопасности. Это тем более удивительно, что он сам когда-то выступил организатором заговора против Лжедмитрия I, но осознать значение «государевой охраны» применительно к себе так и не удосужился.

В итоге к власти в Москве пришла группировка, представлявшая старейшие московские фамилии, в истории она известна как Семибоярщина: Ф. И. Мстиславский, И. М. Воротынский, А. В. Трубецкой, А. В. Голицын, Ф. И. Шереметев, Б. М. Лыков, И. Н. Романов. Стремясь удержать власть в своих руках, означенные выше князья интриговали друг против друга. Система безопасности русских государей, созданная Рюриковичами, оказалась практически полностью разрушенной. Отдельные представители этой системы, оказавшись на службе у противоборствующих группировок, боролись со своими бывшими коллегами. В этих условиях имевшие единую систему управления польские войска в сентябре 1610 г. вошли в Москву, чему способствовали многие представители правящей московской элиты. Этому предшествовали следующие события. В августе 1610 г. московское правительство заключило новый договор с командующим польской армией гетманом Жолкевским. В договоре подтверждалось, что русским царем станет сын Сигизмунда III Владислав. Сигизмунд III, кстати, сам претендовавший на русский трон, обязывался прекратить осаду Смоленска, начатую в сентябре 1609 г. (Забегая вперед, скажем, что поляки так и не выполнили своего обещания. 3 июня 1611 г. Смоленск пал.) Именно на основании этого договора польские войска в ночь с 20 на 21 сентября и заняли столицу. Реальная власть сосредоточилась в руках польского командования (гетмана Гонсевского) и его прямых пособников: М. Салтыкова, Ф. Андронова и др. Но в России были и другие люди. Нашествие «ляхов» способствовало подъему национально-освободительной борьбы. Духовным лидером сопротивления польской оккупации стал патриарх Гермоген. Будучи заточен в Чудов монастырь, через «безстрашных людей» – сына боярского Р. Моисеева и Р. Пахомова – он продолжал рассылать по городам грамоты с призывом крепко «стоять в вере». В начале 1611 г. по инициативе П. Ляпунова было создано Первое народное ополчение, которое в июле того же года распалось (после убийства Ляпунова). Однако уже в сентябре 1611 г. в Нижнем Новгороде началось формирование Второго народного ополчения под руководством земского старосты Кузьмы Минина (Кузьма Минич Анкундинов), сумевшего наладить сбор денежных средств на вооружение, и зарайского воеводы князя Дмитрия Пожарского.

Кузьма Минин. Портрет XVII в.

Дмитрий Пожарский. С иконы XVII в.

В результате действий Второго ополчения 26 октября 1612 г. была освобождена Москва. Позже город еще дважды подвергался осаде – буквально по горячим следам, бесконечной осенью 1612 г. и в 1618 г. Сигизмунд III вновь безуспешно попытался захватить Москву. Короткую передышку в драматических событиях начала XVII в. предоставило подписание Деулинского перемирия 1618 г., согласно которому Россия потеряла Смоленск, Чернигов, Дорогобуж и другие города юго-западной и западной окраины. Тяжелые условия Деулинского перемирия были ликвидированы только в результате войн с Речью Посполитой в 1632–1634 и 1654–1667 гг.

Выдержки из польских инструкций

ИНСТРУКЦИЯ 1

1) Хорошо, если бы государственные должности и сопряженные с ними преимущества раздавались не по древности рода; надобно, чтобы доблесть, а не происхождение получало награду. Это было бы для вельмож побуждением к верной службе, а также и к унии. Однако при этом должно смотреть, чтобы не возникли раздоры между старыми и новыми сенаторами. Не худо бы это распоряжение отложить до унии, а тут раздавать высшие должности в виде вознаграждения более приверженным к ней, чтобы сам государь вследствие унии получил титул царский, а думные его сановники – титул сенаторский, то есть чтобы все это проистекало от папы; должно обещать и другие преимущества, чтобы скорее склонить к делу Божию.

2) Постоянное присутствие при особе царской духовенства и бояр влечет за собою измены, происки и опасность для государя: пусть остаются в домах своих и ждут приказа, когда явиться. А вместо них его величеству иметь советниками мужей зрелых и доблестных как для суда, так и для дел государственных; пусть он беседует преимущественно с теми из них, от которых зависит спокойствие государства и любовь народная к государю, не оставляя совершенно и прочих, но попеременно имея при себе то тех, то других. Притом беспрестанные угощения бояр и думных людей, долгое пребывание с ними влекут за собою трату времени, опасность и ненужные издержки, порождают неудовольствие и, вероятно, были причиною нынешней трагедии. Однако надобно иметь в виду и то, чтобы эти бояре вдали от глаза государева не замышляли чего-нибудь опасного. Надобно запретить всякие собрания. Государь должен кушать иногда публично, а иногда в своих покоях, по обычаю других государей.

3) Недавний пример научает, что его величеству нужны телохранители, которые бы без его ведома, прямо как до сих пор бывало, никого не пропускали во дворец или где будет государь. Нужно иметь между телохранителями иностранцев, хотя наполовину с своими, как для блеска, так и для безопасности. <… > В телохранители и комнатные служители надобно выбирать таких людей, которых счастие и жизнь зависят от безопасности государя, или, говоря ясно, истинных католиков, если совершится уния. Из москвитян брать в телохранители приверженных к унии, которые, обращаясь и разговаривая с нашими, желали бы видеть наше богослужение, слушать проповеди и прочее.

Таким образом, от самих подданных, а не от государя возникнут разговоры об унии, государь будет скорее посредником и судьею, чем действователем и поощрителем: это нужно для отвращения ненависти, особенно теперь, вначале. Притом надобно выбрать расположенных к дому ее царского величества (Марины Мнишек. – Примеч. авт.). Надобно обращать внимание и на то, что верность людей, которым незачем возвращаться в отечество, бывает подозрительна. Между здешними нашими, кажется, много таких, которые по безнравственности и буйству в великой ненависти у москвитян. Надобно смотреть, чтобы поведение католиков, находящихся при их величествах, не навлекало порицания святой вере и унии.

4) И москвитян не очень должно отдалять от двора государева, ибо это ненавистно и опасно для государя и чужеземцев. Эти приближенные к царю москвитяне могут примером своим поощрять других к унии. Государь только посредством них может сноситься с подданными в делах, необходимых для государства. Наконец, они доказали свою верность тем, что при открытии недавнего заговора подвергали опасности жизнь свою за государя. Надобно остерегаться, чтобы не подать повода к новым заговорам, в противном случае должно было бы держать всегда иноземное войско, но все насильственное недолговечно. Как трудно без русских получить предостережение на случай бунта, крамолы и прочего, долженствующего быть известным государю, то изведано на опыте. Притом не должно забывать о положении государства по смерти государя: если все будет делаться силою и страхом, то надобно опасаться, что благие намерения государя относительно преобразования веры, народа и государства обратятся в ничто. Потом надобно позаботиться о ее величестве и о дворе их величеств (Марины Мнишек и ее малолетнего сына Ивана. – Примеч. авт.). Важнее всего было бы сближение наших с москвитянами и дружественные беседы их, особенно при дворе государевом. Пусть наши держат слуг и мальчиков из московского народа, но они должны смотреть внимательно, сколько и в чем доверять каждому. Не худо, если бы царица из вельможных семейств московских имела при дворе своем несколько лиц обоего пола. Полезно, чтобы поляки, если возможно, взяли с собою в Польшу сыновей знатных бояр: это послужило бы к перемене нравов и веры и было бы ручательством за безопасность наших здесь. При раздаче должностей дворских весьма полезно давать полякам более приближенные, а москвитянам – почетнейшие, чтоб оградить жизнь и безопасность государя.

5) Производить тщательно тайный розыск о скрытых заговорщиках и участниках заговора: вызнавать расположение близких особ, чтобы знать, кому что поверить.

6) Для принятия просьб назначить известных верностью секретарей, которые должны отправлять дела как можно скорее. Этим, с одной стороны, приобретается расположение подданных, с другой – охраняется безопасность государя, ибо в просьбах могут заключаться предостережения.

7) Канцелярия должна употреблять скорее народный язык, чем латинский, особенно потому, что латинский язык считается у туземцев поганым. Однако государю нужно иметь при себе людей, знающих язык латинский, политику и богословие, истинных католиков, которые бы не затрудняли благого намерения, не сближали государя с еретиками, не подсовывали книг арианских и кальвинских на пагубу государству и душам, не возбуждали омерзения к наместнику Христову, не отторгали соединения с государями католическими. Такие ученые по крайней мере необходимы для сношений с государями христианскими.

8) Веновая запись [95]95
  Веновая запись – запись о приданом. Происходит от др. – рус.вено – продажа, выкупная плата, которую жених вносил родственникам невесты. В польском феодальном праве вено (wiano) имело два значения: приданое (dotalicium) и обязательство, налагаемое на имущество мужа в случае его кончины.


[Закрыть], данная царице, должна быть за подписью думных людей. Одной копии быть здесь, а другой – в Польше, с печатями и подписями. При случае включить в договор с Польским королевством, чтобы ее царское величество была под покровительством королевства при перемене обстоятельств. Надобно, чтобы сенаторы и подданные по городам дали присягу ее царскому величеству как своей государыне, на подданство и послушание; один экземпляр присяжного листа хранить здесь, а другой – в Польше с подписью правителей и старост городовых. На всякий случай дозволить царице покупку какого-нибудь имения в Польше, по преимуществу соседнего с волостями, ей уступленными в Московском государстве.

9) Перенесение столицы, по крайней мере на время, кажется необходимым по следующим причинам: а) это будет безопаснее для государя; в) удобнее будет достать иностранное войско и получить помощь от союзного короля и других государей христианских; с) при перемене царя для царицы удобнее получить помощь от своих, безопаснее и легче выехать с драгоценностями и свободною в отечество; однако разглашать о перенесении столицы не нужно, ибо это ни к чему не послужит, надобно жить где-нибудь, только не в Москве; d) мир московский будет смирнее: он чтит государя, вдалеке находящегося, но буйствует в присутствии государя и мало его уважает; е) обычные пирования с думными людьми могли бы удобнее исподволь прекратиться; f) удобнее было бы вести переговоры об унии; g) удобнее приискивать людей способных; h) легче учреждать коллегии и семинарии подле границы польской; i) легче московских молодых людей отправлять учиться в Вильно и другие места. <… >

11) Императорское достоинство вряд ли долго удержится в доме Австрийском и государстве Немецком вследствие распространения протестантизма в Германии. Если еретики [в] курфирсты выберут еретика или произойдет раздор по поводу избрания, то папа передаст императорское достоинство тому из государей, кто ревностнее других будет защищать Церковь. Кто знает, не наступило ли время, когда императорское достоинство, перенесенное при Карле Великом с Востока на Запад, будет перенесено с Запада на Север.

12) Если жив сын старшего брата царского, то престол по праву принадлежит ему. В таком случае обеспечением для Дмитрия может служить уния, ибо Церковь имеет власть царей неверных удалять от владычества над верными и вручать скипетр верным сынам своим.

13) Сохранение царского величества от внезапной смерти справедливо приписать молитвам Церкви; тем же молитвам надобно приписать и то, что люди, восставшие на государя с целью воспрепятствовать унии, претерпели много неудач и множество погибло их от меньшей силы [96]96
  Цит. по: Соловьев С. М.Указ. соч. – С. 482–485.


[Закрыть].

ИНСТРУКЦИЯ 2

1) Еретикам – неприятелям унии запретить въезд в государство.

2) Выгнать приезжающих сюда из Константинополя монахов.

3) Руси Польской заградить путь к проискам, ибо и теперь по ее наущению произошло кровопролитие, его царское величество едва спасся и возникла большая, чем прежде, ненависть к унии.

4) С осторожностью должно выбирать людей, с которыми об этом говорить, ибо преждевременное разглашение и теперь повредило.

5) Государь должен держать при себе очень малое число духовенства католического. Письма, относящиеся к этому делу, как можно осторожнее принимать, писать, посылать, особенно из Рима.

6) Государю говорить об этом должно редко и осторожно. Напротив, надобно заботиться о том, чтобы не от него началась речь.

7) Пусть сами русские первые предложат о некоторых неважных предметах веры, требующих преобразования, которые могут проложить путь унии. Поводом к этому могут служить объезды и исследования по последнему заговору, в котором участвовало и духовенство; преобразование нравственности и способа учения духовенства, отдаление неучей священников, которые сами не знают о вере и других не учат. Вследствие этого прихожане не знают Символа веры, десяти заповедей, молитвы Господней, отсюда между ними клятвопреступления, прелюбодеяния, пьянство, чародейство, обман, воровство, грабежи, убийства, редкий почитает за грех воровство и грабеж. Нет поучительных проповедей для народа. Священники отличаются невежеством при исповеди. Священство раздается за деньги.

Предложить вопрос об отношении патриарха Московского к Византийскому, откуда его власть? Обратить внимание на то, что молодые люди не получают образования, что большие доходы духовенства не обращаются на дела полезные. Почему не ввести наук, какие были при св. Златоусте, Василии, Николае и других святых, которые были учеными, учили и учиться велели? А для этого нужно соединение с Церковью латинскою, которая производит столько людей ученых. Почему бы по примеру прежних святых патриархов не произвести преобразования в вере и нравах, чтоб все было по-прежнему, как жили до разделения церквей и до владычества турок, ибо с того времени все в духовных делах начало портиться? Почему бы не иметь семинарии и коллегиума? При случае намекнуть на устройство католической церкви для соревнования. Издать закон, чтобы все подведено было под постановления соборов и отцов греческих, и поручить исполнение закона людям благонадежным, приверженцам унии. Возникнут споры, дойдет дело до государя, который, конечно, может назначить собор, а там с Божию помощию может быть приступлено и к унии.

8) Раздавать должности людям, приверженным к унии, внушать им, какие от нее произойдут выгоды; особенно высшее духовенство должно быть за унию, оно должно руководить народ к предположенной цели, а это в руках его царского величества.

9) Намекнуть черному духовенству о льготах, белому – о достоинствах, народу – о свободе, всем – о рабстве греков, которых можно освободить только посредством унии с государями христианскими.

10) Иметь при государе священников придворных и способных, которые бы указывали истинный путь словесно и письменно.

11) Учредить семинарии, для чего призвать людей ученых, хотя светских.

12) Отправить молодых людей для обучения в Вильно или лучше туда, где нет отщепенцев, – в Италию, в Рим.

13) Позволить москвитянам присутствовать при нашем богослужении.

14) Хорошо, если бы поляки набрали здесь молодых людей, отдали бы их в Польше учиться отцам иезуитам.

15) Хорошо, если б у царицы между священниками был один или два униата, которые бы отправляли службу по обряду русскому и беседовали с русскими.

16) Для царицы и живущих здесь поляков построить костел или монастырь католический [97]97
  Там же. – С. 485–486.


[Закрыть].