Текст книги "Бледная Холера"

Автор книги: Иоанна Хмелевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

* * *

Если в кустах кто и сидел, то не высовывался. Я без помех осмотрела дерево с помощью лупы и удостоверилась: какие-то отметины на коре имеются. Что конкретно, для меня осталось тайной. Бегемот, что ли, о дерево чесался? Уж никак не корова, корова вся в шерсти и оставила бы волоски, а вот ни одного мохнатого гиппопотама мне еще видеть не доводилось. Во всяком случае, нечто по коре елозило и, может быть, даже поранилось.

Следы от тяжелого предмета, который тащили волоком, почти исчезли, и если бы не Витек, я бы ничего не заподозрила. Ну, остались там всякие мелочи: вырванные травинки, отслоившийся мох... Кот наплакал. Зато если соединить все эти места непрерывной линией, получились бы две параллельные борозды. Дождик был слабенький, до ливня далеко, и следов не смыл.

Я с детства интересовалась растениями, да к тому же читала романы Карла Мая о краснокожих следопытах и даже играла в индейцев. Ход событий я восстановила моментально.

– Двое, – доложила я Витеку. – Один сделал другому что-то плохое у дерева, бил его головой о ствол или что-то в этом духе. Потерпевший такого не пережил. Виновник перепугался и спрятал труп. Протащил по траве и у обрывчика сбросил в воду. Все под горку, так что больших усилий не потребовалось. Преступник держал труп под мышки, а каблуки убитого волочились по земле. Ботинки-то на нем были, на покойнике?

– Если бы он был босиком, я бы заметил.

Что ж, резонно.

– Все случилось два-три дня назад. Травинки уже выпрямляются, мох восстанавливается. Каким чудом его никто раньше не обнаружил?

Размышления Витека шли в том же направлении.

– Погода. Еще вчера дождь моросил, лишь вечером перестал. Потом, это только мой дружок такой дебил, чтобы здесь ловить рыбу. А с других точек этот берег не просматривается.

Объяснение меня удовлетворило. Действительно, был дождь, поэтому я и тестировала мой бинокль поздно вечером, когда немножко прояснилось. В моем районе лило как из ведра, здесь чуть покапало. Все происшествие смахивало на обыкновеннейший мордобой, не в новинку полиции.

– Здесь была машина, – задумчиво произнес Витек, когда мы вернулись к дереву и моей «тойоте».

Откуда ты знаешь? – поинтересовалась я.

Витек раскрыл ладонь, и я увидела крошечный кусочек стекла.

– Осколок от фары. Полиция проглядела. Теперь понятно, зачем эти трое копошились у дерева. Улики собирали. И след остался: машина на обочину выехала, по траве прокатилась. Все уже, правда, затерлось. Только как это у него получилось? Врезался в дерево, помял передок, крыло, фару разбил, но почему на дереве-то следов нет? Что это значит?

Я с сомнением смотрела на дерево.

Какие-то следы на коре есть, но ты прав, олень рогами больше обдерет. Улики они убрали... Особо тут ничего не уберешь, не обдирать же всю кору с дерева! Ну хорошо, подозреваемый дерево объехал. А фару он обо что разбил? О человека?

Мы уставились друг на друга.

Хочу знать, кто был труп! – решительно объявила я.

* * *

Информация поступила с совершенно неожиданной стороны.

Японский гинкго, – сообщила мне по телефону садоводческая фирма «Якуб Кожелецкий». – Очень вам рекомендую, замечательное дерево, можем оставить для вас. К сожалению, лилия «царские кудри», о которой говорила пани Иза, уже, скорее всего, вне пределов досягаемости. Предлагаем достойную замену...

Эй, садовод, ты там, часом, не спятил? Гинкго вместо лилии! Лес я у себя хочу развести, что ли? На трех сотнях квадратных метров? А сама буду обитать на ветке?!

– Почему вне пределов? – враждебно спросила я, не касаясь пока вопроса зеленых насаждений в моем будущем саду.

Господин Кожелецкий несколько смутился.

– К сожалению, информация оказалась непроверенной. Пани Иза несколько опоздала... Мы, конечно, продолжим поиски, но данный продавец отпал. Зато японский гинкго...

Я разозлилась, велела больше не заикаться о японском гинкго и позвонила пани Изе, моей доброй знакомой. Именно она мне сообщила, что у одного человека таинственным образом появилась лилия «царские кудри», разрослась так, что дала две луковицы, и он обе их охотно продаст. Пани Иза согласна была подрастить лилии в своем саду, пока у меня не появится место, куда их можно будет высадить. А разыскать владельца лилий было поручено садоводческой фирме. Вместо лилии фирма нашла гинкго и при этом свалила всю ответственность на пани Изу.

– Все пропало! – пожаловалась пани Иза. – Я сама нашла его, но все пропало.

– Почему? Он уже успел продать луковицы?

– Если бы! Все значительно хуже. Но это моя вина, надо было у него сразу взять фамилию и адрес, а я промешкала. Представьте себе, он умер!

– Кто? – огорчилась я. – Хозяин лилий?

– Да нет. То есть про самого хозяина я ничего не знаю. Посредник умер. Его фамилия Данеляк. Мариуш Данеляк. Он помощник садовника на ипподроме, я вам говорила. Он-то мне и рассказал про лилии. Я звонила его родственникам, его самого не было. А сегодня они уведомление из полиции получили. Мариуш умер!

– Почему из полиции? Его кто-то убил?

– Неизвестно. Вернее, родственники говорили что-то об автокатастрофе, но как-то неопределенно, а расспрашивать про детали мне было неудобно. Ужасно, такой молодой, такой порядочный! Я по скачкам его знала.

Вот так. Не везет, так не везет. Прощайте, «царские кудри». Только я сама во всем виновата, а не пани Иза. Надо было ее сразу прижать, расспросить этого Данеляка, где живет лилиевод, а я... Хотя постойте, я ведь звонила, но ее не застала, а потом я уезжала, и хлопоты по поиску лилий взял на себя садовник Кожелецкий.

– Кожелецкий – очень необязательный человек, – сердито сказала пани Иза. – Прежний шеф фирмы всегда слово держал, только он недавно на пенсию ушел. Фирма досталась Кожелецкому, теперь того и гляди развалится. Вы с ним лучше не связывайтесь.

– Не буду, – послушно согласилась я. – Неделю тому назад этот Данеляк был, наверное, еще жив... Да, кстати, не дадите ли мне его телефон и адрес? Его родственники, они ему кем приходились?

– Сестра с мужем и, кажется, младший брат. Родители им дом в наследство оставили. Сразу за Виляновом. И невеста у него поблизости живет. Улица Вятровая... нет, Вертничая! Сейчас в блокноте посмотрю...

Тут меня зацепило.

– Минуточку. А когда он погиб? В свидетельстве о смерти должна быть дата. Да и вообще, родственники, наверное, в курсе.

– Я, наверное, с этим самым мужем разговаривала. Он сказал, что седьмого, в пятницу. У вас есть чем записать?

В пятницу... Витек поехал с приятелем на рыбалку утром в понедельник. Труп уже был несвежий.

– И где это случилось? Полиция им что-нибудь сказала?

– Да. Кажется, где-то от них неподалеку. Он в пятницу не вернулся домой, а они подумали, он у невесты, и только в воскресенье забеспокоились. Ну и сегодня утром... Его вроде нашли у водоема.

– У водоема!

– Да. Больше я ничего не знаю. А зачем вам нужны родственники?

– Я немножко пережду и попробую с ними связаться. Может, они что-нибудь знают об этой лилии? Попытка не пытка. Не мне вам говорить, как тяжело достать «царские кудри». Так жалко, что случай упустила...

Во лжи должно быть побольше правды. Пани Иза поверила мне без колебаний и снабдила адресом с номером телефона. Да еще пожелала удачи.

* * *

Для получения всей прочей информации о Мариуше Данеляке даже пальцем не пришлось шевелить. Оказалось, он не помощник садовника, а конюх, в юности успел дослужиться до старшего ученика жокея, но дальше не пошел, крупноват вымахал. Впрочем, в некоторых заездах он участвовал, на арабских скакунах постарше, которые могли держать его вес. Садовнику он и впрямь помогал, но, так сказать, в качестве хобби, очень уж природу любил.

Во мне сразу же зародились ужасные подозрения.

Самым бессовестным образом эксплуатируя лилию «царские кудри» (прекрасная затравка для разговора, кстати сказать), я живо обработала всех родственников Данеляка до невесты включительно. Никто и не подумал таиться. Кое-какие познания на тему цветочков у меня имелись, так что я сразу стала своим человеком, с которым можно говорить без утайки. Хозяина лилий я, правда, не нашла, зато узнала, что в пятницу вечером Мариуш Данеляк вышел из дома невесты и направился домой. Накрапывал дождик, было мокро, и он не пошел напрямик через луг, а зашагал по улице Фогеля, вдоль водоема.

Больше его никто не видел.

У зятя Данеляка имелись друзья-приятели в местном полицейском участке, и на свет божий выплыли кое-какие детали. Тело обнаружил рыбак, личность вне всяких подозрений. Следственная бригада успела установить, что смерть наступила на улице в результате сильного удара о дерево, после чего преступник перетащил тело к озерцу и спихнул в воду. Убийца был один, не богатырь собой (труп он волок с перерывами на отдых, хотя дорога вела под гору), судя по обуви, мужчина. В столкновении жертвы с деревом не обошлось без автомобиля. Повреждено правое крыло, вдребезги разбиты фара, подфарник и зеркало, какие-то фрагменты кузова помялись, но не очень. Видимо, человеческое тело самортизировало удар. Телу повезло куда меньше, чем железяке.

Вот и все выводы следователей. Таинственный приказ прекратить расследование заставил их подчиниться. Для кого таинственный, для кого – нет, но обязательный для всех. Полицейским только и оставалось, что сделать выводы хотя бы для себя. Совершенно неофициальные.

«Какая-то зараза из высшей элиты по пьяни задавила невинного человека. Теперь держи язык за зубами» – таково было негласное заключение.

Полная ужасных предчувствий, я поехала на ипподром.

Но выяснилось, что подозревала я зря. Ни в каких махинациях Данеляк не участвовал, ни в одну шайку-лейку не входил, поводов никому не давал, и никто на него косо не глядел. Все его жалели, хороший был работник, и лошади его любили. В заездах участвовал редко, с мизерными ставками, и мафию не интересовал.

Словом, предчувствия мои не оправдались. Значит, неофициальная точка зрения полиции была ближе к правде.

На ипподроме я наткнулась на пана Теодора, личность со многих точек зрения весьма примечательную. Мы не виделись больше года, а познакомились в незапамятные времена. Когда-то даже были сослуживцами. Но последнее время встречались только на скачках, в сезон по три раза за неделю. Хватало времени, чтобы всласть поболтать, обменяться мнениями, поделиться открытиями и выработать общую позицию относительно негодяев, что выманивают у граждан денежки посредством азартных игр.

Пан Теодор был натура артистическая. Сменив, как и я, профессию, он зарабатывал на жизнь реставрацией предметов антиквариата и, кроме того, придумывал орнаменты для всяких безделушек. Получал он за это неплохие денежки, но вечно сидел на мели. Поговаривали, что все уходит на супругу, даму очень красивую и значительно моложе его.

У меня с ней было шапочное знакомство. По моему убеждению, сплетни вполне соответствовали действительности, хотя пан Теодор клялся и божился, что не стоит верить всякой чепухе. В конце концов, он и сам был очень даже ничего и отнюдь не выглядел на свои годы. Лицо привлекательное, рост выше среднего, фигура стройная, без избыточных килограммов. Его прекрасной половине не к чему было особо придраться. На скачках, как всякий азартный игрок, он старался обогатиться. Иногда у него даже получалось.

Сегодня пан Теодор пребывал в противоречивых чувствах, не то озабочен был, не то возбужден. Завидев меня, он просиял.

– Кшись вернулся из Штатов, – сообщил пан Теодор вместо приветствия.

Мысли мои как раз занимала жена пана Теодора, и прошло некоторое время, прежде чем я припомнила Кшися из Штатов.

– А! Компьютерщик!

– Он самый.

– И что? – оживилась я. – Вы уже с ним беседовали?

– Еще нет. Мы договорились встретиться завтра вечерком. Я как раз собирался вам позвонить!

У меня даже сердце екнуло. Все прочие мысли вытеснила одна, главная. Дело в том, что на компьютерщика Кшися у нас с паном Теодором уже довольно давно имелись большие виды, но об этом не стоило разговаривать на людях. Ни в коем случае! Недавно я поддалась на уговоры и купила компьютер, но подключаться к Интернету категорически отказалась. Сейчас мое ослиное упрямство пригодилось: пусть Кшись поработает на моей технике, а не на своей. Из-за этой чертовой всемирной паутины никаких секретов долго не утаишь. А нам огласка без надобности.

Я искала программиста уже года два или три. Мне требовался человек надежный и неболтливый. На то имелись веские причины. Ознакомившись с моим замыслом, пан Теодор пришел в восторг и припомнил, что у него есть соответствующая кандидатура. И гениальный, и с фантазией, и работящий, и услужливый, и знает-то его пан Теодор с малых лет... Однако молодой человек засел в Америке и в Польше не показывался. Я уж про него и забыла.

Развивать тему мы не стали. Задача была возложена на пана Теодора. Я же занялась своими скорбными делами.

* * *

Не давала мне покоя эта авария. Ничего, казалось бы, такого уж особенного: пьяный задавил человека, расплющил о дерево. Бывает. Случайный наезд, никто Данеляка убивать не собирался. Но к чему тогда так интенсивно заметать следы? Кого же они прикрывают?

И тут, как нельзя кстати, позвонил Витек:

– Ты дома?

– Дома.

– Я сейчас приеду.

Когда я открыла дверь, на лице у меня, наверное, было написано такое любопытство, что племянник сразу перешел к делу:

– Я тут с приятелем ездил в автосервис. У него БМВ, пора техосмотр проводить. Так я его отвез. Дело-то было вчера, но ты где-то шлялась.

– На скачках шлялась. И что?

– А сам не знаю. Вроде как опять завоняло.

– На тебе воду, и идем в комнату, – велела я нетерпеливо. – Вижу, разговор предстоит серьезный. Даже стакан тебе дам. Ты прав: воняет. Да не стакан, а вся эта история.

Витек послушно прошел за мной в комнату и сел.

– Приятель договаривался с мастерами, а я бездельем маялся. И вдруг вижу – рядом с мусорным контейнером интересная кучка: разбитое зеркало, осколки фары, покореженное крыло, помятый бампер и часть решетки от радиатора. Что-то знакомое, думаю. Спрашиваю, что это за свиданьице было, что с чем встретилось. Это, отвечают мне, куски БМВ. Вся правая сторона к чертовой матери. Да еще и животина какая-то пострадала, все было в кровище. Ну, машину-то сразу помыли. И так на ушко мне сообщают, по секрету. Тут я факты сопоставил и поглядел на этот самый «бумер». Машину уже вылизали и выкатывали из сервиса. Номер я на всякий случай записал. Труда не составило.

– Замечательно, – похвалила я.

Витек вытащил из кармана мятую бумажку.

– Это еще не все. Тут подъезжают двое на «мерсе». Выскакивает молодой парень – и к БМВ, а «мерс» развернулся – и ходу. Ну, у меня цепочка в голове выстроена, карандаш под рукой. Я и этот номер записал. Вроде птички-то высокого полета.

Я выхватила бумажку у Витека из рук.

– Если это они... то есть один из них... Ведь там на улице Фогеля был только один.

– А ты откуда знаешь?

– От полиции. Окольными путями. Все вроде складывается. Только совпадения исключать нельзя. И не такое бывало. Может, этот сопляк из БМВ зайца переехал. Или козу. Да кого хочешь – корову, кабана... Хотя нет, если бы он в корову врезался или в хряка, сам бы убился. И уж во всяком случае, повреждений было бы больше.

– Да хоть баран ему подвернулся, мне-то что? Согласен, может, это совсем другая история. Я на всякий пожарный.

На всякий пожарный, говоришь? Сейчас сравним. Я встала, вышла в другую комнату и отыскала свою бумажку, побольше размером и не такую мятую.

– Тот же номер, – недоуменно произнес Витек, тщательно изучив записи. – Что это значит? Откуда он у тебя?

– Парковка. Напротив моего дома. Подожди, сейчас все расскажу.

И я изложила сцену с биноклем и двумя машинами. Потом поделилась сведениями о Данеляке. Только о пане Теодоре не проронила ни словечка.

– Хотелось бы знать, кто были эти люди в этих двух тачках, – задумчиво произнес Витек. Рассказ мой его заинтересовал. – Номера-то у нас есть. Только так просто тебе сведений не дадут, нужна военная хитрость.

– Или блат.

– У тебя есть связи? У меня нет.

Я быстренько прокрутила в голове свои знакомства в соответствующих службах, и вдруг передо мной возник светлый образ компьютерщика Кшися из Штатов. Если уж он лучший программист в Европе, а может, даже в мире...

– До меня теперь вот что дошло, – продолжал тем временем Витек. – Покойник-то наш прямо как из ужастика, с чего бы?

Об дерево его расплющило? Не подходит. Бампер у машины где? Внизу. Ну ноги бы перебило, при чем тут верхняя часть? Если жертва стояла внизу у дерева, то на уровне бампера оказались как раз плечи и голова. Только как этот «бумер» умудрился вниз не свалиться? Рикошетом машину отбросило, что ли? Обратно на проезжую часть? Полетел под горку, а оказался на горке? С откоса умудрился вывернуть? Значит, водитель точно был пьяный. На трезвую голову такой фортель ни за что не получится. А то я уже думал, что он на лежачего наехал...

Я сосредоточенно кивала, восстанавливая в памяти место аварии. Витек прав. Интересно, а радиатор у этого подонка цел остался? С места ДТП смылся – значит, цел. Треснул разве что. Витек ничего про радиатор не говорил, не было его в мусоре, только решетка...

– Так есть у тебя связи?

Я встряхнулась.

– Найдем кого-нибудь. Не одного, так другого. Банальное ведь вроде происшествие. Но ой как оно мне не по душе. Это чудо, что все нити оказались у нас...

– Тоже мне чудо. Таких дел полно. И раскрутить их легко, только никто не хочет вмешиваться. Это у тебя одной такие наклонности. А я, наверное, от тебя заразился. Сама посуди, ты и людей теребила, и к родственникам покойного обратилась, и в бинокль смотрела, и номера записывала, и на ипподром ездила. А если бы он в аэропорту работал? Ты бы и туда отправилась, голову даю на отсечение!

– Так уж и отправилась! Сперва я бы позвонила, – буркнула я, но про себя признала, что Витек и сейчас прав. Вот ведь развила бурную деятельность. А теперь мне ужасно хотелось использовать свои связи...

* * *

– Опять лошадей не допускают до заезда! – В голосе у пана Теодора звенела ярость. – Все тех же, Силенцию и Рюрика. Относительно Рюрика я-то догадывался. А вот Силенция! Осень ведь, лошадки должны бегать!

– Продадут за гроши с аукциона, – выдала пророчество я. – Опять какая-то гадина заработает. В наши расчеты надо включить человеческий фактор. Сиди вот и ломай голову, что эти аферисты замышляют.

Мы ехали на встречу с Кшисем из Штатов. Пан Теодор уже успел с ним повидаться, я – еще нет.

Присутствие пана Теодора на переговорах нисколько мне не мешало. Во-первых, наши общие планы и без того несколько выходили за рамки дозволенного, а во-вторых, в компьютерных программах пан Теодор разбирался как свинья в апельсинах, даже хуже меня. На сами компьютеры он и смотреть не хотел, хотя и был не прочь воспользоваться их возможностями.

При виде Кшися из Штатов у меня прямо на душе потеплело. Такой красавчик! Просто прелесть! Высокий, стройный, живой, ну само очарование! И сексуальности в нем хоть отбавляй. Скостить бы мне пару десятков годков, мы бы еще посмотрели... Эх и влюбилась бы я, черти бы меня взяли. Слава богу, годы мои уже не те.

Никаких конфликтов с законностью и правопорядком у Кшися явно не имелось, и он уже успел установить у себя все необходимое. И не только. Больше всего его рабочий кабинет напоминал центр управления полетами, только в уменьшенном виде. Предложение взломать компьютерную сеть управления дорожного движения он воспринял как легкую задачку, проще не бывает. Просто лапочка.

Ужасно секретный пароль он расшифровал минут за десять и все извинялся, что так долго – он ведь только вернулся и еще не до конца разобрался с польской компьютерной лексикой. Хотя компьютерная отрасль вполне космополитичная, но все равно в каждой стране все секретят по-своему. А уж государственные тайны...

* * *

– Извольте, – сказал Кшись на двенадцатой минуте. – Вам только эти два номера нужны? «Мерседес», WXG 8941. Анджей Байгелец, проживает на Модзелевского, двенадцать. БМВ, WZB 1834, Артур Байгелец, проживает на Модзелевского, двенадцать...

– А даты рождения там случайно нет? – пробормотала я.

Слова мои были неразборчивы, на меня внезапно снизошло озарение. Но я быстро пришла в себя.

– Подождите минуточку! Есть и третий! Вот, пожалуйста! «Пежо», WXL 8176, Влодзимеж Чистый, проживает по адресу: Партизанская, шесть, квартира шесть...

– Анкетные данные! – У меня прорезался рык первооткрывателя. – Только даты рождения, все остальное меня не интересует. Сколько лет этим Байгелецам?

Получалось, что Байгелецы вполне могли быть отцом и сыном, а этот самый Чистый был немножко моложе Байгелеца-отца. Головоломка уже почти сложилась, но тут припомнилось еще кое-что.

Партизанская... Я себе прекрасно представляла, какие там квартиры, сама когда-то мечтала о такой. Только по тем временам я с равным успехом могла бы попытаться приобрести в собственность Лувр. На Партизанской в коммуналке жила моя приятельница, с которой я сыграла, наверное, миллион партий в бридж. Между раздачами я горько жаловалась на угнетающий меня квартирный вопрос. Такое не забывается.

Но эти огромные апартаменты кто-то все же купил, расселив три семьи по отдельным квартирам. Моя приятельница за свою часть жилплощади получила двухкомнатную в Мокотове да плюс к тому неплохую доплату. Разумеется, только и разговоров было, что про покупателя. Но кто он и откуда у него такая куча денег, так и осталось тайной за семью печатями. На дворе социализм, какая уж тут утечка информации... Наверное, квартиру купила какая-то партийная сволочь среднего звена. У сволочи высшего звена просто ума бы не хватило. Этой публике казалось, что пайки в том или ином виде будут всегда. За что ребята боролись, на то и напоролись.

Но фамилия Чистый и эта квартирная сделка все-таки как-то сочетались. Уже по переезде в Мокотов, моя приятельница высказалась так:

– Как считаете, если год не мыться, будешь таким же чистым в финансовом отношении? Может, я продержусь?

– Запаршивеешь, – озаботился муж.

Тот дурацкий разговор почему-то застрял у меня в памяти. Теперь этот Чистый портил мне стройную картину. Ведь уже тогда годков ему было куда побольше, чем мне, причем из статистики известно, что срок жизни у мужчин короче. Одно могу сказать: будущую жертву я себе уже нашла.

Теперь оставалось убедить Кшися перейти на мой компьютер. Но достаточно было разок посмотреть на его рабочее место, как становилось понятно, что задача эта будет куда как потяжелее. Вряд ли он вообще согласится. Однако силы я в себе чувствовала колоссальные.

Пожалуй, слово «стерва» вполне бы ко мне подошло.