Текст книги "Эдем в подарок"

Автор книги: Инна Зинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

Глава 12
Вождь и шаманка

Утром заявился Муто. Он ожидал чего угодно, но только не того, что ему пришлось увидеть. Я с удовольствием наблюдал за тем, как довольная ухмылка сползает с его лица.

– Что это? – Зло спросил он Ниду. – Почему мои люди мертвы?

Я видел, что шаманка готова вцепиться ему в лицо. С трудом подавив кипящие в ней страсти, Нида выкрикнула:

– А ты не знаешь? Это ведь ты приказал им убить нас!

Лицо вождя вытянулось. В глазах мелькнул страх, но Муто быстро взял себя в руки и внезапно заголосил на весь посёлок:

– Люди, она нас предала! Она хотела освободить южан и навлечь на нас гнев духов!

Такого поворота событий даже шаманка не ожидала. Она растерянно смотрела на беснующегося вождя и не находила слов, чтобы его хоть как-то успокоить, а Муто между тем продолжал свой концерт:

– Люди, я давно её подозревал. Я приставил к пленникам охрану, но она и эти двое южан убили моих людей! Скажите, если я не прав, тогда зачем она это сделала?!

Вождь оказался прирождённым артистом. Он скорбно закатывал глаза, весь кипел от праведного гнева и был так убедителен в своих обвинениях, что, если бы я сам не был свидетелем того, что случилось ночью, я бы ему точно поверил. Так что стоит ли удивляться, что все окружающие именно так и поступили. Послышался возмущённый ропот. К нам со всех сторон стали стекаться люди.

– Заткнись, грязный урод! – Тихо, но выразительно произнесла Нида, но её слова не произвели на Муто никакого впечатления. Картинно воздев руки к небу, вождь издал такой душераздирающий вопль, что мне стало не по себе. Что этот прохиндей ещё удумал? Вирка напрягся, готовый в любой момент сломать шею мерзавцу. И без того косые глазки Муто от волнения совсем уж разбежались в разные стороны, казалось, что они друг друга бояться. Вождь распалялся и уже готов был поверить своему собственному вранью.

– А, дрянь, – заорал он, – это ты привела к нам южан-безбожников! Это твоих рук дело! Ничего хорошего от южан ждать не стоит, от них одни беды. Да и с тобой не всё ясно. Скажи, шаманка, когда и за что тебя изгнали? Как ты оказалась здесь, на севере, за какие такие прегрешения? Твои родители утверждали, что ты и есть их потерянная дочь, которую когда-то украли духи. Я думаю, что они либо ошибались, либо сознательно лгали всем! Ты просто подлая южанка. Никто ведь не помнит, какой ты была маленькой. Ты появилась в поселке уже достаточно взрослой девицей!

Уже в который раз он произнёс это слово. Теперь мне уже интересно, кто же эти, так ненавидимые Муто, южане? Я рискнул подойти к нему ближе и мне никто не помешал. Когда я протянул руку к горлу вождя, молодой чумазый охранник резко ударил меня. Что ж, придётся пока соблюдать дистанцию, но я ещё разберусь с этим мошенником! Возможно Нида шарлатанка, даже наверняка, но она свято верит в то, что делает. А вот Муто не верит ни в духов, ни в Бога, ни в чёрта! По его хитрой роже вижу – не верит! Он по привычке всех и вся использует в своих целях. А таких, как он, надо гнуть в дугу и ломать об колено. За его красивыми фразами о справедливости стоит только голый расчёт и личная выгода. Политики, они везде одинаковые!

– Нида, – я наклонился к ней и старался, чтобы вождь не услышал меня, – кто такие эти южане?

Она посмотрела на меня с удивлением, но ответила так же тихо, почти не разжимая губ:

– Жители южного полушария. Разве вы не с Юга?

– Нет, мы с Севера, – честно ответил я, потому что Россия находится в северном полушарии и здесь я ни на йоту не солгал, а детали ей знать ни к чему. У каждого свои представления об этом мире и свои проблемы. У неё все эти безумства с духами, а у меня наглый, самодовольный вирус в комплекте с бактериями, от которых можно свихнуться. Все счастливы, все смеются.

Нас обступила толпа недовольных, чумазых аборигенов. С надеждой я всматривался в эти мрачные, чумазые лица, но с тоской читал в глазах аборигенов только одно – они все, как один, на стороне этого гадёныша Муто. Мне-то терять уже нечего, но Ниде может не поздоровится. Чтобы успокоить её, я положил руку ей на плечо и легонечко сжал. Женщина вздрогнула, но руку мою не убрала, сейчас я был единственным человеком в этой агрессивно настроенной толпе, кто не желал ей зла.

– Послушайте, – вдруг Вирка решил прервать монолог Муто, – этот мерзавец лжёт! Это он подослал своих людей, чтобы они нас убили. Мы же всего лишь защищали свою жизнь.

Толпа недовольно загудела. Вирусу так и не удалось никого убедить. Надо полагать, как и у нас на Земле, народ готов был поверить в любую бредню своего вождя. Не просто поверить, но и растерзать нас всех ради торжества справедливости. Нас – я согласен, но шаманка-то при чём?!

– Молчи, южанин, – гаркнул Муто, – тебе слова не давали! Вы выселили нас на эти малопригодные для жизни земли, вы запретили нам возвращаться обратно, оставив умирать от холода и голода, – голос его звенел от возмущения. – Теперь это наши земли и вы не имеете права здесь находиться!

– Эк, тебя прёт, парень, – сказал я на своём родном языке, чем несколько смутил вождя. Он не понял ни единого слова, но, как любая подобная ему хитрая тварь, почувствовал в моих словах издёвку. – Не пыли так, а то ведь захлебнёшься.

– Мы не станем убивать их, – великодушно заявил Муто, – мы исполним волю духов!

Я облегчённо вздохнул, ничего нового он не придумал, но он продолжил:

– Но шаманка отправится в пещеру вместе с ними! Она ведь должна разговаривать с духами, вот пусть и объяснит им, что произошло.

Я почувствовал, как вздрогнула Нида и понял, что слова Муто её напугали до смерти. Смешно. Не спорю, здесь наверняка есть какие-то опасные хищники, возможно тогда возле холма за мной ползла какая-нибудь местная змея, но духи… Это явно перебор! Только вот объяснять всё это ей бесполезно.

Муто подошёл к шаманке, нагло скинул мою руку с её плеча и зло прошептал:

– Вот я и поквитался с тобой за то оскорбление, которое ты мне нанесла в юности! Я ничего не забываю, Нида!

Как я и полагал, у этих двоих старые счёты. Не знаю, как она его когда-то оскорбила, но присоединяюсь к каждому её слову. Я бы, если бы не боялся ещё больше взбесить бурлящую от негодования толпу, оскорбил бы его сейчас ещё круче – я знаю много подходящих для этого случая слов!

Муто ликовал, он даже не пытался скрыть свою радость. А у меня кулаки чесались, так хотелось съездить по его наглой роже. Только вот, если я это сделаю, всех нас немедленно разорвут на куски.

– Слушай, – обратился ко мне Вирка, – давай, я сейчас их всех уничтожу и рванём к кораблю. Мне это не трудно. Только вот полёвки…

Боже мой, такой, казалось бы цивилизованный, такой сверхразумный вирус, а туда же! Ему бы в руки бубен, он, наверное, в срочном порядке организовал камлание. Я представил себе эту картинку и улыбнулся. Страха, как ни странно не было совершенно, только тихая злость на собственное бессилие. Конечно, можно поступить так, как советует Вирка, я знаю, он справится, но… Не знаю почему, но я был абсолютно уверен, что Нида откажется бежать с нами, а моё воспитание никак не позволяло мне бросить женщину в беде. Вышвырнуть за дверь, послать подальше, если сильно достанет – это запросто, но оставить на растерзание дикарям – никогда! На всякий случай я решил поинтересоваться у неё, как ей такое решение проблемы. Шаманка молча выслушала меня и категорично ответила:

– Нет, нельзя!

– Почему? – Искренне удивился я.

– Тогда духи покарают мой народ, – жалобно сказала она.

Я окинул взглядом этот «народ» и скорчил недовольную мину. Стоит ли рисковать своей жизнью ради этой грязной, безмозглой толпы, которая даже не пытается разобраться во всём, а просто тупо ищет козла отпущения, которого можно было бы обвинить во всех своих бедах? Что бы я сделал на её месте? Не знаю. Мне легко, ведь среди этих людей нет ни моих родных, ни друзей, для меня это всего лишь безликое сборище, но для Ниды все эти люди почти родные. Они вместе живут и выживают в непростых условиях, она в какой-то мере несёт за них ответственность…

– Мы остаёмся, – коротко сказал я Вирке.

– Сумасшедший! – Зло шепнул он мне на ухо. – Я никогда не смогу понять эти ваши бесполезные чувства! Безумие какое-то!

Он никогда не сможет понять, что значит любить и ненавидеть, ему не дано почувствовать радость победы и горечь поражения, он ведь всего лишь вирус! Умный, могущественный и слабый одновременно, потому что обязан подчиняться существу гораздо менее совершенному, чем он сам – мне. А я буду поступать так, как считаю нужным, даже если потом мне придётся пожалеть об этом тысячу и один раз! Всё очень просто: я – человек, не самое лучшее создание в этой Вселенной, но и не самое худшее.

Я почувствовал, что меня самого скоро стошнит от собственного пафоса, но мысли невозможно подчинить, они существуют независимо от нас.

– Так, когда же, а, шаманка? – Прервал этот бесконечный процесс восхищения самим собой, голос Муто. – Я, как и положено, подчинюсь. Что сказали тебе твои духи?

– На закате, – процедила сквозь зубы Нида. – Но запомни, вождь, если я всё-таки вернусь, то спрошу с тебя за всё!

– О, да, – с деланной покорностью согласился Муто, – вот тогда ты и спросишь, но не раньше.

Почему-то он был уверен, что из пещеры живым не выберется никто. И эта его уверенность вселила в мою душу беспокойство. Я понятия не имел, что там творится и совершенно не склонен был впадать во всё это мракобесие, но одно я понял ясно: из пещеры никто и никогда не возвращался живым! Есть от чего напрячься. И скользкий, бегающий взгляд вождя, как будто подтверждал все самые худшие мои опасения.

– Хочешь, – предложил вирус, – я убью этого урода?

Я хотел, я очень этого хотел, но потом. Наверное, кто-то назвал бы меня наивным, безмозглым оптимистом, не способным трезво оценить ситуацию, но откуда-то из глубины моего сознания поднялась спокойная и холодная, как льды Арктики, уверенность – я вернусь. Я обязательно вернусь!

Муто отдал своим приспешникам короткий приказ и нас отвели в дом Ниды – посадили под домашний арест. Хорошо, слоняться по посёлку в поисках очередных приключений мне не хотелось. Зато у шаманки нам теперь никто не станет мешать и у меня будет время до заката, чтобы всё у неё разузнать.

– Скажи, что у тебя было с этим косоглазым ублюдком? – Спросил я шаманку, когда мы, наконец, остались втроём у неё дома и сам удивился тому, как я это сказал. Не нужно было быть хорошим психологом, чтобы расслышать в этой короткой фразу ревность и подозрение. Я вёл себя, как муж-рогоносец.

– Когда-то, когда я ещё не была шаманкой, а он только что был избран вождём, Муто предложил мне стать его женой, – просто ответила мне Нида. – Но я высмеяла его и отказалась. Наверное, я поступила жестоко, но тогда я была ещё совсем девчонкой и многого не понимала. Скажи, вы – мужчины всегда так долго помните свои обиды?

Я растерялся. Помню ли я свои обиды? Не знаю. Меня ещё никто не обижал настолько сильно, чтобы это врезалось в память. В основном были какие-то мелочи, которыми не стоит забивать себе голову, что я и делал.

– Видишь ли, Нида, – ответил я ей пространно, – все люди разные. Нельзя по одному уроду судить обо всех.

Она тяжело вздохнула и призналась:

– Мне страшно, мне очень страшно!

Эх, это был такой хороший повод для того, чтобы немедленно заняться сексом и я его использовал! Я повёл себя до омерзения порядочно и благородно – я стал её успокаивать, не распуская при этом рук и даже не касаясь её тела! Как же много во Вселенной идиотов! И я – один из них!

Когда она взяла себя в руки, я решил задать свой вопрос:

– Нида, а что происходит с людьми в пещере?

– Я не знаю, – честно призналась она и тут же поспешила объяснить, – когда камень вновь отодвигают, то в пещере, как правило, уже все мертвы или никого нет. От чего люди умирают непонятно, ведь на их телах нет никаких повреждений, только лица… У них такие страшные лица!

«У них и при жизни лица не лучше, – подумал я, – один другого краше». Но произносить в слух я это не стал – зачем обижать девушку, она ведь другой жизни не знает.

– Духи, – прошептала шаманка, – духи выпивают их души. Больше я тебе ничего сказать не могу.

Эти бабушкины сказки про духов, выпивающих человеческие души, меня нисколько не смутили. У каждого события или явления должно быть какое-то вполне разумное объяснение. Возможно, в пещере что-то есть, какой-нибудь ядовитый газ или повышенная радиация. Да мало ли от чего люди могут умереть, человеческая жизнь – штука хрупкая. Если это так, то мне ничего не грозит – мой невидимый скафандр и Вирка смогут защитить от всего! Но вот с Нидой может случиться всё, что угодно.

– Слушай меня внимательно, – уверенным голосом сказал я, – всё будет хорошо. Когда нас запрут в пещере, мы немного подождём и ночью сбежим. Думаю, что за несколько часов с нами ничего не случится.

– Как мы сможем сбежать? – Спросила женщина удивлённо. – Камень, которым закрывают вход в пещеру, десять взрослых мужчин с трудом могут сдвинуть с места.

Она окинула нас с Виркой придирчивым взглядом и осталась недовольна тем, что увидела, особенно это касалось меня. Конечно, вирус скроил себе роскошное сильное тело, а я, что, я остался прежним. Не гладиатор, не атлет.

– Вы не сможете этого! – Уверенно заявила она.

– А вот это мы ещё посмотрим, – заявил я спокойно.

Что-то, очевидно, было в моём голосе такое, что успокоило шаманку. Она вышла из комнаты, собирая всё необходимое для предстоящего жертвоприношения. В основном это были какие-то травы, костяные фигурки и разноцветные камешки. На какое-то время нас с ВВВ оставили вдвоем и я решил обсудить с ним предстоящую операцию по освобождению. Только вот мой вирус на этот раз повёл себя странно. Он, как и шаманка не был уверен в успехе.

– Боюсь, что всё не так просто, как ты думаешь, – грустно признался он. – Если это пещера полёвок, то сбежать нам просто не дадут. Надо рвать когти сейчас!

Да слышал я уже это! Но, что ждёт в этом случае Ниду?

– Какая тебе разница?! – Заорал на меня Вирка раздражённо. – Жил без неё всю жизнь и дальше как-нибудь обойдёшься. Не надо изображать из себя героя-любовника, я тебя очень прошу.

– Меня бесит твой цинизм, – заявил я горько. – Я понимаю, что ты не способен испытывать чувства, но хотя бы какое-то представление о морали и нравственности ты должен иметь. И ещё, не забывай, дружище, что музыку здесь заказываю я! Слушай, – попытался я отвлечь его от тяжких мыслей, – вот ты говоришь, что не способен испытывать человеческие эмоции, а мне кажется, что тут ты мне соврал. Возмущаешься ты очень искренне.

– Ты любого заставишь искренне возмущаться, – грустно заметил он и дал мне повод гордиться собой.

– Вот и славно, – весело сказал я, – значит, нам предстоит разобраться с этими полёвками, чем бы они ни были!

Вирус вскочил и нервно заходил из угла в угол. По его виду я понял, что, если бы его жизнь напрямую не зависела от моей, то меня бы ждала участь того охранника, которого Вирка ночью с удивительной лёгкостью превратил в фарш.

– Я отказываюсь тебе подчиняться! – Вдруг выпалил он.

– Это не в твоих силах, – напомнил я, – ты вынужден делать всё, что я тебе прикажу! Ты, дорогой вирус – мой вечный раб, мой персональный джинн! Но, если ты всё-таки попытаешься пойти против меня, – я и сам не мог себе этого представить, но кто знает, на что он способен, – то я найду, как тебя наказать.

Надо было видеть его похабную ухмылку!

– Ты перережешь себе глотку? – С надеждой спросил он. – Или ты сделаешь себе харакири? Только так ты сможешь убить меня!

Не знаю, то ли от злости, то ли из чувства противоречия, но мой мозг вдруг заработал в нужном направлении и быстро нашел нужный ответ!

– Нет, Вирка, я не перережу себе глотку, и не сделаю харакири, на это даже не надейся. Я просто загоню тебя внутрь и поставлю большущий запрет. И это будет твоя тюрьма! Ты никогда не сможешь выбраться наружу и посмотреть, что твориться в этом мире. Ты навечно будешь заперт внутри меня! Неплохое наказание я придумал для такой любознательной твари, как ты, верно?

Он погрустнел.

– Ты слишком быстро умнеешь, – печально констатировал он, – я даже не знаю, радоваться этому или нет. Хорошо, пусть всё будет так, как ты решишь.

Это была моя первая маленькая победа над своенравным вирусом. Маленькая, но такая важная! И, когда, наконец, вернулась Нида, то даже она почувствовала происшедшие изменения, только не могла разобраться, что именно изменилось. Женщина посмотрела сначала на меня, потом на моего бравого гладиатора и спросила обеспокоено:

– Вы, что, поссорились?

Я не мог ей всего объяснить, точно так же, как ей не удалось заставить меня поверить во всех этих духов и прочую чертовщину. Поэтому лишь отрицательно мотнул головой.

– Правильно, вам нельзя сейчас ссориться. Я тут подумала, возможно, нам удастся избежать смерти. Если я смогу договориться с духами, то они могут нас отпустить.

– Бубен не забудь, – язвительно посоветовал Вирка. – Духи эти просто млеют от звуков бубна. Сразу начинают плясать и веселиться.

Нида его юмор не смогла оценить и сделала вид, что не слышала этой фразы. Но я, всё-таки, толкнул вирус в бок и прошипел едва слышно:

– Веди себя прилично в гостях, чёртова бацилла!

– И это за все мои заботы, – с поддельной скорбью вздохнул Вирка и покорно замолчал.

С трудом сдерживая торжествующую улыбку, неуместную в нашем положении, я выглянул в мутное слюдяное окошко. И то, что я увидел, не могло меня порадовать. Как же быстро пролетел этот день! Омерзительно быстро, словно кто-то, зная, что на закате меня должны принести в жертву, специально заставил Солнце нестись по небосклону с несвойственным ему диким галопом.

В дверь настойчиво постучали и, не дожидаясь приглашения, в комнату вошёл довольный Муто. Вождь чувствовал себя на вершине блаженства. Ах, сколько долгих лет он ждал этой минуты! Что может быть слаще мести! Ради этого стоило жить и ждать! Теперь эта высокомерная дрянь Нида пожалеет о том, что много лет назад отказала ему и высмеяла при людях! Шаманка, ну и что, что шаманка. Пусть эти тёмные забитые глупцы верят в её удивительные способности! Сам Муто давно уже разуверился и в духах, и в шаманах. Есть только власть и сила, а они в его руках!

– Олежа, – тихо шепнул мне на ухо Вирка, – хочешь, я сейчас не оставлю от этой сволочи мокрого места?

Мне понравился его тон. Он разговаривал теперь со мной, как с хозяином и не было в его тоне привычного ехидства. И на старуху бывает проруха!

– Не надо, это нам ничего не даст, – разумно заключил я, – сейчас же понабегут сюда толпы возмущённых соплеменников и успокоить их будет сложно. А Нида ни за что не согласится, чтобы мы извели под корень всё её племя.

Шаманка одарила вождя презрительным взглядом, подошла ко мне и неожиданно впилась в мои губы долгим страстным поцелуем. Губы её были мягкими и сладкими, а соски под холщёвым платьем, напротив, затвердели. «Лёлик, – сказал я сам себе, – она тебя хочет. Какой же ты тормоз, Лёлик!». Этого не ожидал никто, наверное, даже она сама. Я видел, как побагровело лицо вождя, как сползает с него, словно змеиная шкура, торжествующая ухмылка. «Да, эта девчонка стоит того, чтобы ради неё рисковать своей жизнью!»: – подумал я, когда она оттолкнула меня и направилась к двери, не сказав ни слова.

Муто, пунцовый от пережитого унижения, семенил за ней и грязно ругался себе под нос. Она опять смогла его унизить! Даже в таком бедственном положении она не стала молить его о пощаде. Этот поцелуй… Это хуже пощёчины! Как она посмела?! Вождь с трудом сдержался, чтобы не всадить ей нож в шею. Шарлатанка! Ведьма проклятая! Муто не верил в духов и понятия не имел, от чего умирают, оставленные в пещере. Люди, но то, что они умирают мучительной смертью, для него не являлось секретом – надо было видеть эти жуткие гримасы на лицах мертвецов!

– Слышишь, Нида, – шептал в спину шаманке сдавленным шёпотом вождь, – я бы мог тебя пощадить, но ты сама так решила. Я хотел тебя простить, если бы ты попросила меня об этом…

Женщина резко остановилась, повернулась к вождю и громко, чтобы слышали все, сказала:

– Муто, я знаю, чем я должна была бы заплатить тебе за своё спасение! Так вот, мой косоглазый вождь, смерть меня страшит меньше.

Мы с Виркой шли за ними и мой верный гладиатор вдруг сказал по-русски, чтобы не поняли идущие за нами охранники:

– Я понял, почему тебе нравятся такие женщины.

Я и сам этого не знаю, просто нравятся и всё, поэтому вопросительно посмотрел в точёное лицо вируса и спросил:

– И почему же?

– Потому что они не могут не нравится, – выдал Вирка со знанием дела. – Даже меня она поразила, хотя я ничего не понимаю в этих ваших странных человеческих отношениях. Но, чёрт возьми, до чего она хороша!

– Скоро, дружище, ты и сам научишься чувствовать, – обнадёжил его я. – Если верить всем эти шаманским штучкам, то душа есть у всего, думается мне, что и у вирусов тоже.

Резкий удар плети заставил меня замолчать. Мы шли к тому самому холму, возле которого на нас напали таинственные полёвки. Я хорошо запомнил, что в этом месте лучше помолчать. Не знаю, что тогда за нами погналось, но встречаться ещё раз с этим неопознанным явлением у меня желания не было. Вспомнились почему-то круги на полях и прочая аномальная муть, которой меня пичкала Надюха, увлекающаяся всяческой чертовщиной – даже в этом они с шаманкой оказались похожи.

Возле здоровенного обломка скалы нас ждали десять бородатых парней гренадёрского роста с такими мрачными лицами, что это придавало дополнительный драматизм всей и без того не радостной ситуации. От волнения я сглотнул слюну и с трудом унял дрожь в ногах. Мне стало страшно. Казалось бы, ведь я не верю во всё это шаманское мракобесие, но почему же тогда сердце готово вырваться из груди и бежать прочь от этого места?

На камне я обнаружил незнакомые знаки, возможно, это и есть та самая табличка «Не шуметь», хотя, скорее всего – это какие-то магические заклинания.

Большие ребята, с трудом сдерживая кряхтение и пыхтение, чтобы не прогневить духов, еле-еле сдвинули камень, открыв узкий проход в непроглядную темноту. Пещера находилась в теле холма, но была до поры до времени скрыта камнем. Наверное, именно поэтому здесь нельзя произносить ни звука…

– Желаю вам приятного времяпрепровождения, – ехидно процедил сквозь зубы Муто и втолкнул в узкий проём Ниду, за ней уже добровольно последовали мы.

Камень вернулся на место и мы оказались в кромешной темноте.