Текст книги "Эдем в подарок"

Автор книги: Инна Зинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

Глава 23
Разговор по душам

Вирка предлагал начать допрос пленника сразу, но мой желудок сердито заурчал, требуя пищи. Я бросил взгляд на чужака и понял, что и он бы не отказался от нормальной пищи. Как там в сказках пишут: «Сначала накорми-напои, а потом вопросы задавай!». Вирусу-то что, для него этот вопрос неактуальный, а мы – люди, нам обед по расписанию подавай!

Ужин, приготовленный «заботливым» вирусом можно было бы считать издевательством, если бы не голод. Изрядно подгоревшая яичница с ломтиками скукоженной колбасы сомнительного качества, серый хлеб и чашка омерзительного растворимого кофе.

– Спасибо, добрый человек, за заботу, – усмехаясь, язвительно поблагодарил я «повара». – Что бы мы без тебя делали?

Вирка пожал плечами и отвернулся, всем своим видом демонстрируя полное безразличие. Нацепив на вилку, почерневшую от Виркиных стараний, яичницу я с деланным восторгом заметил:

– Чистейшие канцерогены без малейшей примеси! Это же суметь надо так испоганить простейшее блюдо! Да ты спец!

Глядя на сидящего напротив меня пленника, я, как гостеприимный хозяин, предложил ему:

– Да ты ешь, не смущайся, это ещё не самое худшее, на что он способен.

Но наш гость так и продолжал молча пялиться на тарелку с едой. Мне нужно было хоть как-то его разговорить, а иначе мои бактерии не смогут разобраться с его языком. Укоризненно глянув на пришельца, я продолжил:

– Слушай, может, ты этого не ешь? Так ты скажи и наш повар приготовит всё, что закажешь. А, если он опять начнёт выделываться и демонстрировать здесь своё превосходство, то я превращу его в блохастого кота, – эти слова я проиллюстрировал рекламной улыбкой в сторону вируса и с удовольствием заметил, как тот нервно дёрнулся.

Нида, видя, что мои усилия не приносят никаких результатов, присела на свободный стул рядом с чужаком и, взяв вилку в руку, стала кормить его, словно маленького ребёнка, разве что не приговаривала при этом «ложечку за маму, ложечку за папу». Гость покорно открывал безгубый рот и поспешно, не жуя, глотал шуршащие, словно листья из гербария, куски яичницы, не выражая при этом ни удовольствие, ни отвращения. Похоже, он вообще не чувствовал вкуса пищи. Но постепенно его крайне истощённый организм не смог больше сопротивляться. Выхватив вилку из рук шаманки, парень стал с жадностью запихивать в рот всё, что находилось на столе: яичницу, колбасу, куски хлеба и масла, соль и даже салфетки. Эк его разобрало-то! И тут я заметил, что лампочка на его ошейнике загорелась ярким оранжевым светом.

– Сейчас его начнёт колбасить, – попытался предсказать я.

Но наш пленник даже не думал биться в конвульсиях, он лишь ожесточённо сгребал всю еду, которая попадала в поле его зрения. Я почти с восторгом наблюдал за этой пищевой вакханалией, подсовывая ему свою тарелку.

– Гаргантюа, мать его так, – произнёс я тихо, – вместе с Пантагрюэлем! Два в одном! Да такого дешевле похоронить, чем прокормить! Надеюсь, что наш молчаливый гость хоть поблагодарит хозяев за тёплый приём.

Когда лампочка на ошейнике погасла, нашего прожорливого пленника, как будто отключили. Он внезапно потерял всякий интерес к пище и вновь замер, тупо глядя перед собой. И ни слова. Моему терпению пришёл конец. Вскочив из-за стола, я подошёл к гостю, схватил его за плечи и грубо встряхнул. Тот даже и не думал сопротивляться, безвольно мотнул головой и вновь осел на стуле, словно пена в кружке пива, нелепый, молчаливый и хмурый.

– Так, – грозно произнёс я, – значит, по-хорошему мы не понимаем, да? Что ж, будем по-плохому! Вирка, – скомандовал я таким голосом, что сам себя не узнал, – бери этого троглодита и неси ко мне в каюту. Попытаемся допросить его с пристрастием.

Самое смешное во всей этой ситуации то, что в тот момент я был уверен, что смогу это сделать, как будто всю свою жизнь только тем и занимался, что загонял людям иголки под ногти и гладил им живот раскалённым утюгом.

Тем временем встревоженная Нида, сорвалась с места и преградила вирусу дорогу. Её красивое лицо выражало в эту минуту гнев и отвращение. Без лишних слов, она ударила Вирку в пах, но на этот раз её любимый приём не дал нужных результатов – вирус просто не почувствовал то, от чего я бы на его месте взвыл. Но, тем не менее, он остановился и растерянно посмотрел на меня.

– Чего стоишь? – Крикнул я. – Давай, неси его ко мне, раз уж он сам не хочет идти. Я его в блин раскатаю, но он мне всё расскажет!

Настроение у меня было боевое. Не знаю, то ли я вспомнил, как эти ребята чуть не сожгли меня заживо, то ли просто надоела вся эта бессмысленная игра в благородство, но настроен я был более чем решительно. Это поняла и Нида. Облив меня с ног до головы холодным презрительным взглядом, он процедила сквозь зубы:

– Я была о тебе лучшего мнения…Лёлик, – в это «Лёлик» она вложила максимум презрения, как будто выругалась на незнакомом языке. – Ты же сам видишь, что с ним что-то не так!

Я разозлился. Куда-то исчезло робость и восхищение перед этой женщиной, осталось только раздражение и злость. Без слов, отодвинув её в сторону, я приказал вирусу:

– Вперёд!

И тот, послушно, будто робот, двинулся к моей каюте. Несчастный пленник болтался на его могучем плече, как тряпка, не подавая признаков жизни, на всё согласный и со всем смирившийся. Шаманка засеменила следом, всё ещё не веря своим глазам. Видимо она пыталась понять, что это такое вдруг произошло со мной, какая такая эдемская муха меня искусала.

А я просто устал быть вечным неудачником. Мне давно надоело плясать под чужую дудку и соглашаться со всеми подряд, лишь бы избежать конфликта. Нет уж, пусть потом я буду чувствовать себя виноватым, но на этот раз сделаю всё так, как считаю нужным! И, если эта экзотическая дамочка решит закатить мне скандал, то ей придётся немного прогуляться по Эдему, до тех пор, пока не успокоится! Я так решил! Достали они меня все!

Мои друзья остолбенели от такой наглости. Вирка даже не сразу нашёл слова, чтобы выразить своё возмущение. После недолгого молчания последовала гневная тирада:

– Лёлик, ты с чего это так озверел? – Голос вируса дрожал от возмущения, мой бесчувственный друг с большим трудом себя сдерживал. – Может, скушал что-то не то?..

– Да, – спохватился я, – насчёт «скушал что-то не то», запомни, зараза, если ещё раз ты захочешь продемонстрировать своё превосходство надо мной и вместо: «Я вам не повар», подашь мне плохо приготовленную пищу, я больше цацкаться с тобой не буду, а сразу превращу в краснозадого павиана и мне плевать на твоё уязвлённое самолюбие! Значит так, – остановиться я уже не мог, – для тех, кто ещё не понял: мы на корабле и мы – команда. А я в этой команде, хотите вы этого или нет, командир! Ясно? Мои приказы не обсуждаются!

Дальше мы уже шли в полнейшей тишине. После своего демарша, я чувствовал некоторую неловкость, но и облегчение тоже. Наконец-то я сбросил с себя этот никому не нужный груз придуманной вины! Всё встало на свои места. На войне, как на войне! Теперь я уже и сам не сомневался, что смогу, если понадобиться, вытащить из пришельца не только слова, но и душу.

Уже у меня в каюте Нида непривычно робко призналась:

– Лё… Олег, мне ты такой не нравишься.

– Извини, дорогая, но я пока тебе не предлагаю выйти за меня замуж, поэтому свои чувства можешь оставить при себе.

Видя, как на глаза у неё навернулись слёзы, я смягчился, – ненавижу, когда женщина плачет, всегда чувствую себя виноватым во всех смертных грехах и не знаю, как мне на это реагировать.

– Нида, пойми, это не команда, это какой-то дурдом! Каждый считает себя главным, но никто не хочет при этом ничего делать. Так мы ничего не добьёмся. Нравится вам это или нет, но с этого момента всю ответственность за исход этой миссии я беру на себя, а вы будете чётко и без этих вечных пререканий выполнять мои команды! И так будет до тех пор, пока мы не вернёмся домой!

Сбросив с плеча бессловесного пленника, Вирка вытянулся в струнку, щёлкнул каблуками и, не без издёвки, сказал:

– Яволь, мой генераль!

– Так, – усмехнулся я своим мыслям, – а вот за это, дружище, ты будешь у нас теперь и за повара, и за горничную! – Я повернулся к чужаку и с незнакомым садистским удовольствием протянул: – Ну, вот, а теперь мы с тобой поговорим, мой драгоценный гость!

Пенёк – пеньком, а он тоже почувствовал, что я настроен серьёзно, вжал голову в плечи, и попытался заползти под кровать. Вот чудик! Я схватил его за ногу и вытащил на белый свет. В глазах у парня плескался ужас и тут же я по старой доброй привычке почувствовал болезненные уколы совести, но в срочном порядке, пока они не стали слишком уж чувствительными, задушил в себе эти «прекрасные порывы», отметив лишь про себя: «Вот так человек и становится сволочью».

– Как тебя зовут? – Обратился я к гостю, как будто он мог меня понять. – Меня, – я хлопнул ладонью по груди, – зовут Олег! А тебя как?

Он молчал минуты три и, когда терпение моё уже почти иссякло, вдруг похлопал себя тонкой четырёхпалой ладонью и выдал:

– Иёса.

Я оглянулся на друзей, ожидая их комментариев, но они, обидевшись на меня, стойко молчали. Ладно, с этим мы разберёмся позже, а сейчас надо выяснить отношения с этим… Иёсой.

– Кто ты такой и что здесь делаешь? – Продолжил я свой допрос.

Пленник внимательно вслушивался в чужую речь, как будто пытался найти хоть какие-то знакомые слова, потом вздохнул обречённо и быстро-быстро застрекотал, защёлкал, засвистел. «Если это у него язык такой, то я его никогда не освою, даже с бактериями, – расстроился я, – не способен человеческий язык воспроизвести эту чехарду нечеловеческих звуков». И тут же услышал у себя в голове нормальную речь – это мои малютки-бактерии принялись за работу:

– Ты не можешь взять меня в рабство, – сказал чужак, – у меня уже есть хозяин. Видишь это? – Он коснулся пальцами своего ошейника.

Он неожиданности я замер и не сразу нашёл, что сказать. Он, что же, раб? Ну, тогда ясно, почему у этого бедолаги такой непрезентабельный вид!

– Что это? – Стараясь сохранить строгий и неприступный вид, спросил я. – Как работает эта штука?

– Это контролёр, – горестно произнёс парень, – весь мой организм подчиняется ему. Я ем, сплю, работаю только по его сигналу, а иначе…

Он не договорил, потому что Нида вдруг подошла ко мне и, сдерживаясь из последних сил, заявила:

– Я не понимаю, что он говорит, но чувствую, что ему очень плохо. Немедленно прекрати это!

Прекратить я уже не мог. Сейчас, когда парень разговорился, надо выяснить как можно больше, неизвестно на что ещё способен этот контролёр на его шее. А вдруг в какой-то момент эта штуковина просто возьмёт и отключит Иёсу и жди тогда следующего подходящего момента. Отстранив шаманку, я подсел к пленнику и повторил свой вопрос:

– Что будет, если ты не вернёшься к своему хозяину?

Он скорбно закатил глаза и прошептал:

– Будет очень плохо, Йёса умрёт от боли. Йёсе будет очень, очень больно!

В какой-то момент мне стало стыдно, но я взял себя в руки и продолжил допрос, вызвав у Ниды вспышку гнева, погасить которую мне составило труда одним только взглядом.

– Йёса, скажи, что надо здесь, на Эдеме, твоим хозяевам?

Головастик, как я про себя, его назвал, задумался, но, видимо, решив, что терять ему нечего, признался:

– Мы должны были вернуть обратно на корабль ловушку. Хозяева не рискуют высадиться на эту планету, потому что в прошлый раз из десяти вернулись только трое. Эта планета убивает всех, кто ей не нравится. Вот они и посылают нас.

Ловушка – это, видимо, и есть та самая прозрачная сфера. Но понять бы ещё, для чего она нужна хозяевам Йёсы? А ведь очень нужна, раз они готовы рисковать и вновь возвращаются на планету, которая с ними не церемонится.

– Почему они это делают?

Йёса часто заморгал и мне даже показалось, что он сейчас расплачется, настолько жалкий у него был вид, но он взял себя в руки и объяснил ситуацию:

– Понимаешь, Господин, – меня покоробило, что он ставит меня в один ряд со своими рабовладельцами, но спорить я не стал, – они отлавливают из нулевой вселенной полёвок. Их и здесь много, но только при переходе они не имеют никакой направленности. Почему здесь? Попытаюсь объяснить, как я это понимаю. Видишь ли, Господин, полёвки создают тоннели в своей вселенной и там сталкивают материю и антиматерию. От этого образуется очень большое количество энергии, которую они потом выбрасывают либо сюда, либо в антивселенную. Благодаря этой энергии всё во вселенной живёт, движется и сохраняется должный порядок, не знаю уж кем заведённый. И эта же энергия способна задать полёвкам необходимую направленность. По сути, Господин, это совершенное оружие! Здесь находится выход из такого тоннеля, отсюда эта энергия растекается по всему космосу.

Н-да, теперь кое-что прояснилось. Я вспомнил посещение священной пещеры на Литаке и общение с этими самыми полёвками. Значит, вот о чём они говорили, когда объясняли мне, почему я должен спасти этот треклятый Эдем! Пока что всё сходится и наша задача обретает хоть какую-то конкретику.

Но смутная тревога закопошилась у меня в душе. А сможем ли мы справиться с такими продвинутыми врагами, которые ворочают такими делами?! Кто я и кто они?! Эти сомнения изрядно подпортили мне настроение. Да много нам ещё надо выяснить, прежде, чем что-то решать!

– Что, – забеспокоилась Нида, – что он говорит?

Шаманку раздражало то, что она одна не в курсе того, что происходит. Я лишь отмахнулся от неё и коротко сказал:

– Давай, об этом поговорим после. Я ведь не знаю, когда этот контролёр отдаст команду «спать» и проснётся ли Йёса после этого.

– Если они рабы, то спать он будет недолго, – сердито заявила Нида, – никто с рабами церемониться не станет. А вот контролёр надо бы как-то снять с него.

Пришлось мне рассказать, что произошло с пришельцем, когда я попытался снять ошейник. Молчавший всё это время Вирка, вдруг заговорил:

– Я бы мог попытаться это сделать или хотя бы изучить это устройство.

Вопросительный взгляд в мою сторону. Но страх перед тем, что я не успею разузнать всё, что меня интересует, помешал мне отдать нужную команду вирусу.

– Кто твои хозяева, Йёса? – Как одержимый продолжал я задавать свои бесконечные вопросы и не было им ни конца, ни края.

В этот момент в каюту вломилась Ева. За время нашего недолгого отсутствия она успела прийти в себя после ранения и теперь выглядела вполне бодро. Увидев перед собой оскаленную пасть дейнониха, наш гость затрясся от страха, зубы принялись отбивать мелкую дробь и он просто больше не в состоянии был отвечать на мои вопросы.

– Они уже здесь! – Истошным голосом завопил несчастный пленник, указывая пальцем на динозавра. – Смерть пришла на ваш корабль!

– Ну, так-таки и смерть, – попытался я его успокоить. – Не бойся, ничего плохого она тебе не сделает.

И тут, как бы желая опровергнуть мои слова, Ева выбросила в сторону Йёси когтистую лапу и полоснула его по щеке. Три глубокие царапины тут же набрякли от крови и багровые ручейки лениво поползли к подбородку. Я растерялся от неожиданности.

– Ева, – заорал я, как будто динозавриха могла меня понять, – прекрати немедленно! Это наш гость!

Но мои окрики на неё не дёйствовали, она не собиралась отпускать свою жертву. Не знаю, чем бы всё это закончилось, если бы не подключился Вирка. Он обхватил Еву и понёс к выходу. Рептилия яростно сопротивлялась и даже ухитрилась распороть вирусу ногу, но это его мало волновало. Вышвырнув разбушевавшуюся зверюгу в коридор, он закрыл двери на замок. Ева несколько раз попыталась прорваться, но, быстро сообразив, что это ей не под силу, успокоилась и мы с облегчением услышали удаляющийся от моей каюты цокот её когтей.

– Вирка, что у тебя с ногой? – Бросилась к вирусу обеспокоенная шаманка. – Погоди, я обработаю рану.

Она совершенно забыла, что Вирка не человек и такие раны на его теле – это всего лишь имитация не более, но её участие так понравилось вирусу, что он даже стал припадать на больную ногу, но, сообразив, что это выглядит смешно и нелепо, прекратил эту клоунаду.

– Со мной всё в порядке, – спокойно заявил он. – Уж мне-то эта тварь никак не может причинить вреда… пока не додумается сожрать Лёлика.

Он весело рассмеялся, но внезапно смех его оборвался. Я проследил за его взглядом и увидел, что наш пленник мирно спит на полу, свернувшись калачиком. От досады, я так стукнул кулаком по столу, что Нида вздрогнула. Всё, теперь будить его бесполезно. «Надо бы и эту мисс юрского периода выставить за дверь»: – подумал я зло.

– Олег, – Вирка был серьёзен, как никогда, – я прошу тебя, сними запрет! Мне нужно срочно изучить этот прибор. Понимаешь, у меня возникло такое подозрение, что он может не проснуться.

– Чего ради? – Тревожно спросил я.

Вирус не стал мне ничего отвечать, лишь указал на окно. Я проследил за его рукой и увидел, как над лесом вновь повисла грязная туша корабля пришельцев – они покидали Эдем! Всё верно, Вирка прав! Как только отряд Йёси вернётся на головной корабль, Йёса погибнет, потому что сомневаюсь, что его хозяева захотят оставить парня в живых.

– Делай, что считаешь нужным, но поскорее! Мне он нужен живым!

Вирус наклонился над спящим пленником, легко, как будто тот вообще ничего не весил, поднял на руки и понёс к столу. Положив неподвижное тело пришельца, он стал внимательно рассматривать таинственный контролёр. Я увидел, как на его лицо легла тень и, не удержавшись, подошёл к нему. Ничего не объясняя, Вика слегка отодвинул ошейник в сторону и я обнаружил, что из него прямо в седьмой шейный позвонок впивается токая блестящая игла.

– Что всё это значит? – Удивлённо поинтересовался я.

– То, что, если мы попытаемся снять эту дрянь, парень мгновенно умрёт. Сейчас я буду разбираться с этим. Время поджимает, поэтому ты меня не отвлекай.

А дальше произошло то, чего я ещё ни разу не видел. Вирка вытянул руку и держал её на весу прямо над ошейником. Сначала ничего не происходило, но потом с его пальцев на контролер стала капать густая серебристая жидкость и вскоре она покрыла каждый миллиметр загадочного прибора, проникла даже внутрь его. Лицо вируса при этом оставалось совершено бесстрастным, даже каким-то неживым. Замерли все, боясь пошевелиться и нарушить неосторожным движением всю эту процедуру.

И вот Вирка ожил. Сеанс окончен! Жидкость исчезла с ошейника так же неожиданно, как и возникла.

– Ну, что? – Я больше не мог терпеть это затянувшееся молчание.

– Код, – коротко ответил он, – нам нужен код, иначе ничего не получится. Я пытался его расшифровать, но всё оказалось напрасно. Теперь пришло время тебе поработать, Олег. Пора потревожить твои бактерии. Кроме них нам никто не поможет.

Что ж, придётся, кто спорит. Времени у нас оставалось всё меньше. Не задумываясь, я сунул руку в «аквариума» и, разросшаяся аз это время, колония бактерий радостно бросилась на неё. Я, как всегда, ничего не почувствовал. Каждый раз я жду чуда от этой процедуры и каждый раз удивляюсь тому, насколько всё буднично происходит! Никаких откровений, никакого озарения, лишь ярко сверкнувшая неожиданная мысль, моя и не моя одновременно. Вернее, это была даже не мысль, а цепочка непонятных разноцветных символов, наподобие тех, которые я видел в священной пещере на Литаке, когда общался с полёвками. Вспыхнули и мгновенно погасли, я даже не успел их запомнить. Впрочем, это уже не имело никакого значения, потому что вирус тоже видел эти символы.

Как же, оказывается, всё легко и просто! Контролер издал неприятный сухой щелчок и, словно насосавшаяся крови пиявка, сам отвалился от шеи Йёсы. Теперь он был безопасен. Я хотел взять его в руки, но в этот момент из тонкой, испачканной кровью пришельца, иглы вырвалась тонкая зеленоватая струйка.

– Успели! – Радостно воскликнул Вирка. – Ещё чуть-чуть и было бы поздно. Теперь они знают о нас – корабль прибыл на место.

– А это значит, что от нас попытаются избавиться, – предположил я. – Мы ведь им мешаем. Хорошо, что сейчас корабль невидим, но они будут нас искать. Интересно другое, хозяева опять пришлют рабов на разборки с нами или изволят сами явиться?

В каюте повисла напряжённая тишина. Мысль о том, что эти могущественные и загадочные существа могут объявить на нас охоту, никого не радовала.

Ничего не понимающая шаманка жалобно сказала:

– Ребята, может, вы мне объясните, что вы узнали?

Теперь пришло время рассказать Ниде суть нашей беседы с Йёсой. Рассказ мой был не долгим и дополнительных вопросов у девушки не возникло. Она подошла к пленнику и осмотрела его. Потом взяла в руки ошейник, пытаясь разобраться, как работает незнакомый механизм.

– Бедная девочка, – вдруг произнесла Нида, – как же ей туго пришлось!

– Чего это ты вдруг стала бедной? – Взвился я. – Никто силой тебя не тащил с нами.

Шаманка грустно улыбнулась и, указав пальцем на спящего пленника, сказала:

– Я не о себе, я о ней!

– Ну, и с какого-такого перепугу он вдруг стал девочкой? – Возмущённо воскликнул я. – Знаешь, спящий мальчик, это ещё не девочка.

Нида рассмеялась.

– Олег, как ты не заметил, что Йёса – женщина?! Какой же ты невнимательный!

Я тупо разглядывал спящего Йёсу, пытаясь найти хоть какие-то вторичные половые признаки сквозь плотный комбинезон, но всё напрасно, он больше походил на угловатого подростка, чем на женщину.

– Ты уверена в этом? – Спросил я недоверчиво. – Какое-то оно бесполое. Ни лошадь, ни бык, ни баба, ни мужик.

Нида лишь одарила меня широкой улыбкой и кивнула.

– Капитан, уж здесь-то я не ошибусь! Мальчика от девочки я всегда смогу отличить, не смотря на то, что она такая тощая.