Текст книги "Стразы (СИ)"
Автор книги: Инна Максимовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Глава 28
ОН
– Она прекрасна,-шепчет мама,– у тебя хороший вкус, Алекс.
– Она не моя, мама,– выдыхаю я с сожалением, глядя, как Китти хлопочет возле стола, помогая Зое. Моя женщина раскраснелась. Смеется, беззаботно раскладывая столовые приборы, ни разу при этом не ошибившись. Я так и не понял, кто она. Так и не раскрыл маленькой тайны моего блестящего страза. Даже Лис не смог нарыть никакакй информации. Эмма, словно призрак, появившийся из ниоткуда. Закрытая информация. Будто кто – то специально стирал ее прошлую жизнь из информационного поля.И это делает ее еще болеепритягательной и желанной.
– То, как вы смотрите друг на друга, говорит об обратном,– в глазах женщины, вырастившей запуганного зверька и превратившей его в уверенного в себе мужчину, задумчивость. – Неужели ты позволишь ей исчезнуть из твоей жизни? Не будь дураком, сын.
– Ты права,– отвечаю я, удивляясь тону матери.Она никогда даже голос не повышала на меня, а тут позволила себе обозвать. И в глазах ее я увидел несвойственную ей твердость.Но она права, и как оказывается легко принять эту простую истину. Эмма нужна мне. Она мое спасение. – Знаешь, мам, я в жизни был счастлив много раз. Но то счастье, которым вы меня одаривали было другим. То, что дарит мне Эмма – совсем иное, абсолютное счастье. Ты прости меня.
– Я и не обижаюсь,– мягко улыбается моя мама, погладив меня по щеке сухой ладонью.
Ужин наполненный легкой болтовней, шутками и смехом – самый теплый момент в моей жизни. Наверное так ведут себя счастливые семьи. Наверное этого я лишал себя долгие годы, не понятно зачем. От чего бежал, к чему стремился? Этой маленькой женщине, моей Китти удалось то, чего так и не смогли добиться психологи, и другие душеведы. Она оживила меня. Возродила.
– Завтра я приготовлю свою знаменитую утку с брусничным соусом,– ее дыхание щекочет мою щеку. Хочется схватить Китти в охапку и утащить в спальню. Я больше не хочу ее в комнате пыток, которую закрыл на замок, и стараюсь даже не заглядывать в тот уголок дома. – Ты попробуешь мою стряпню, и станешь моим навсегда.
– Я стал твоим уже давно,– выдыхаю, чувствуя что до одури хочу мой драгоценный страз, – с тех пор, как впервые попробовал тебя. И знаешь, маме не стоит знать, как ты оказалась здесь. Она не знает о моих играх. Так что сегодня ты переберешься в мою спальню.
Ее щеки вспыхивают. Я хотел увидеть в ее глахзах радость, но в них испуг, неверие и еще куча оттенков, которые я не могу прочесть.
– Мне больше не нужно будет возвращаться в комнату маленькой принцессы,– недоверчиво выдыхает она. – Правда?
– Скажи мне, почему ты так боишься возвращаться туда? – наконец задаю я мучающий меня вопрос.
Она молчит, упрямо насупившись, похожая на обиженную маленькую девочку. Я наконец замечаю, что мама очень внимательно смотрит на нас.
– Алекс, я устала,– мама и вправду бледна. Конечно она устала. Перелет, болезнь отняли у нее силы. А я эгоист не подумал о том, что ей тяжело.ть
– Я провожу тебя, – сказал я, но мама меня опередив, легко вскакивает с кресла.
– Я сама. Терпеть не могу, когда меня жалеют,– она всегда была такой: непослушной, упрямой. «Упертой» – как говорил папа Володя. Но именно эти ее качества помогли ей добиться опеки надо мной. Помогли мне обрести семью. Помогли стать тем, кто я есть.– Если только моя тезка не будет столь любезна мне помочь. У меня есть потребности, которые сможет понять только женщина,– улыбается мама, прищурив глаза.
Мне не хочется отпускать мою Китти даже на минуту. Я не могу разжать сведенные пальцы, котрыми держу ее за тонкое запястье, что не может укрыться от взгляда матери. Китти мягко высвобождается от моего захвата. Я снова мальчик – несчастный, боящийся потерять того, кого любит до беспамятства.
– Эмма, проводи ня маму в комнату принцессы,– сдавленно приказываю я. В глазах Китти испуганное удивление.– Там ей будет удобно. Завтра придут рабочие, сделают там ремонт. Я хочу, чтобы ты сказала, какой должна стать эта спальня.
– Спасибо,– я как завороженный смотрю на обветренные, похожие на бархатные лепестки, губы, шепчущие слова благодарности. Я хочу целовать их, кусать до тонкой, щемящей боли. Твою мать, она просто украла мою душу, и я был не против этого.
Глава 29
ОНА
Он ждет меня, привалившись плечом к стене. Странно, но мне кажется, Алекс нервничает.Я порывисто вздыхаю, понимая, что не могу бороться с влечением к этому невероятному мужчине. Воздух пропитан ароматом вишни, но я чувствую только мускусный запах возбуждения, витающий в пространстве.
– Он не такой, каким хочет казаться,– всего пять минут назад сказала мне мама Алекса,– мой мальчик не растерял способности любить даже пройдя через ад. Береги его.
И я пообещала этой прекрасной женщине то, чего не смогу.
Он нужен мне. Не так давно я думала, как бы сбежать. Но сейчас, при виде моего хозяина я хочу только одного. Мне нужен Беркут. Полностью. Без остатка. Он купил меня, как шлюху. И я хочу быть ею, хочу чтобы он вытрахал из меня все чкртовы мысли о том, что скоро я потеряю его.
– Сделай мне больно,– шепчу умоляюще, глядя, как темнеет стальной взгляд.– Я так соскучилась.
– Ты же была послушной? – он принимает правила игры. Той, которой он же меня и научил.– Нет, Китти, что – то происходит. Мне больше не нужна эта игра. Ты слышишь меня?
Я киваю. Хотя и не понимаю, что происходит. Но сейчас не могу думать над этим. Все мои мысли занимает Алекс. Он совершенен. У меня пересыхает во рту, когда я вижу темную дорожку, спускающуюся от его пупка прямо к резинке низко висящих на т,– узких бедрах, пижамных штанов. Пытаюсь сглотнуть, рассматривая V образные мышцы, которые указывают мне на совершенство, которое я так хочу ощутить внутри себя.
– Эти штаны будут лучше смотреться на полу,– хриплю, опускаясь перед Алексом на колени.
Он хрипло смеется, и этот его смех приводит меня в какой – то животный восторг.
– Скажи мне, что ты хочешь,– горячий шепот, проникающий прямо в душу.
– Я хочу отсосать тебе,– в тон ему отвечаю я.– А потом ты меня трахнешь. Но прежде – сделай мне больно.
– Нет,– вдруг холодно говорит хозяин.– Я буду делать то, что хочу я. А сейчас я хочу владеть тобой, каждым милиметром твоего тела. Изнутри и снаружи. Тут я устанавливаю правила, Китти.
Он опускается рядом. Я чувствую аромат кофе, который Алекс пил за ужином. И мне хочется попробовать его на вкус. Тянусь губами к его рту, но он отстраняется. Чеит бы побрал этого мучителя. Теперь я поняла его изощренную пытку. Боль бывает разной. Сейчас я получаю страдания от того, что не могу получить желаемого.
– Ты моя собственность, – говрит Беркут, раздирая на мне блузку. Я сама сдергиваю с себя лифчик, дрожа от разрывающего тело и душу возбуждения.
Я его собственность. Но это ненадолго. И от этой мысли хочется орать во всю глотку.
Его дыхание касается моей кожи. Соски тут же превращаются в камень.
Я больше не спрашиваю разрешения, седлаю моего мучителя, и ору от счастья, чувствуя внутри себя твердый член. Его губы играют с моими сосками. Откидываюсь назад, умирая от восторга, когда его палец начинает потирать мой клитор. О боже, только бы остаться на этой грешной земле, чтобы еще и еще умирать от наслаждениях в объятиях Алекса Беркута. Насаживаюсь на его член, пытаясь получить, как можно больше удовольствия.
– Я не могу дышать без тебя, – вдруг шепчет Алекс, почти беззвучно, на грани сознания. Но я слышу. И он знает это. Оргазм захлестывает нас, уносит в бесконечность. Но я вдруг осознаю. Он далеко, с моим Беркутом что – то не так. Я смотрю в его безумные озера распалвленой стали. В них пустота.
Мы молча лежим рядом на ковре. Не знаю, что то произошло между нами. И это был не просто перепихон. Что – то более глубокое. То, что напугало моего сильного зверя.
– Уходи.– вдруг говорит Беркут.– Ты не создана для моего мира. Ты другая. Я думал, что в очередной раз просто сделаю то, чем жил раньше. А ты пришла и меня сломала. Ты меня разрушила,– уже не сдерживаясь кричит он.
– А ты меня приручил,– хриплю я. – И как мне жить теперь?
Он молча встает с пола, и уходит, даже не потрудившись надеть чертовы штаны. Почему? Что я сделала не так?
Странный, он бежит из своей комнаты, только бы не видеть меня. Куда? Я знаю, где найду его. Только вот не знаю, стоит ли мне идти за мужчиной, который смог разбудить то, что давно умерло во мне.
Напольные часы тикают так громко, разрывают пространство. Я не знаю сколько прошло времени. Холод, кажется заползает под кожу. Тело болит от долгого лежания на полу. Встать не получается, и потому я ползу на четвереньках до кровати. Цепляясь руками за покрывало, наконец распрямляю затекшее тело. Он там. В темной вонючей пыточной. Я знаю. Он там, и его мучают призраки прошлого, которое Алекс так глубоко скрывает в себе.
Глава 30
ОН
Боль пульсирует в моем воспаленном мозгу, когда я обваливаюсь на грязный, вонючий матрас в чертовой пыточной комнате. Раньше я звал ее комнатой наслаждений. Механизм дискошара начинает свой адский танец, наполняя уродливое помещение миллионом световых брызг. Тут мое место, именно так я должен был сдохнуть, если бы меня не спасли. Именно этого я заслужил по праву рождения. Но вот вычистить из моей души мрак, и вонючую грязь маме и отцу ак и не удалось, как бы они не старались. Я все равно остался тем искалеченным ребенком, который все еще скучал по женщине, превратившей в ад его жизнь.
– Почему она оставила меня? – шепчу я, уткнувшись носом в пальто Эммы Владимировны. Она тихо гладит меня по голове дрожащей рукой. Тело мамы давно унесли, укутав в черное клеенчатое одеяло. Надеюсь ей не холодно. Теперь уже нет. Мама больше не страдает. Ее болезнь прекратилась. И я больше не буду слышать мучительных криков, когда тело матери выкручивается от боли. Только теперь больно мне. В груди словно образовалась пустота.
– Леша, твоя мама просто запуталась.Так бывает. Взрослые тоже совершают ошибки,– тихо шепчет моя учительница – единственный человек, которому я доверяю в этом мире.-Теперь твоя мама свободна от болезни.
– И от меня,– борясь с болью, тихо говорю я.
– Нет, Леша. Она любила тебя. Даже не смотря на свою болезнь, она никогда не переставала любить тебя. Это просто невозможно,– в голосе доброй женщины слезы. Они капают мне на макушку, обжигающе горячие, блестящие, как стразы, без которых не могла жить моя мать. Ей нравился блеск, граненая красота, которая ее погубила.
– Я не хочу быть один,– легкие слова срываются с губ, как прозрачный пар на морозе.
– Ты никогда не будешь один. Никогда,– Эмма Владимировна порывисто притягивает меня к себе, и смотрит прямо в глаза. Своими блестящими от слез. Я ей верю. Впервые в жизни я верю.– Я даю тебе слово.
– Алекс, пожалуйста, – я слышу голос, как сквозь вату и открываю глаза, чувствуя на своих щеках влагу. Я плакал, как тот мальчик из моего сна.– Пожалуйста.
Китти всхлипывает. И я понимаю, она тоже рыдает, в голос, как кликуша. Ее ноги обнимают меня за талию. Я по яйца в ней, и не помню ни черта, что произошло. Вижу глубокие следы укуса на белоснежной коже возле груди. Но плачет она не от боли. Ей жалко меня. Жалко, блядь. Я бы с большим удовольствием сейчас увидел ненависть в ее взгляде, презрение. Но не эту гребанную жалость, крадущую мою душу, вырывающую из моего тела ее кровавыми ошметками.
–Китти, черт тебя возьми,– хриплю я, пытаясь выйти из нее.– Какого хера происходит?
Она молчит. Просто не позволяет мне покинуть ее тело, словно требуя продолжения адской пляски. Ее мягкие губы скользят по моему лицу, заставляя чертово сердце замирать, а потом биться в конвульсиях.
Я хочу быть с ней.
Она моя.
Только с ней.
Эти мысли бьются в мозгу, смешиваясь с колючей болью, когда я начинаю вбиваться в мой податливый страз.
– Я не могу без тебя,– шепчет Китти прямо в мой рот, которым я терзаю ее губы. – Я не хочу без тебя.
От этих ее слов я схожу с ума. Такие же я сказал ей совсем недавно, сказал, а потом жесоко растоптал ее веру. Я так думал, по крайней мере. Ее мышцы сжимаются вокруг моего члена, и я больше не сдерживаюсь. Мой оргазм сливается с ее стоном, превращаясь в вибрирующую в сверкающем воздухе музыку.
Она исцеляет меня, ее губы, словно элексир дарующий освобождение от ужасов прошлого. Она ведьма, околдовавшая меня. Я смотрю в блестящие глазища моей Эммы, и понимаю, что моя душа требует очищения.
– Расксажи мне, Алекс,– тихо просит Китти, – ты звал маму. Что произошло?
– Мама Эмма мне не родная,– проглотив колючий ком говорю я, впервые в жизни открываясь перед кем либо. – Моя мать – наркозависимая блядь, которая искалечила менят а потом сдохла, бросив маленького сына на произвол судьбы.
Пытаюсь вложить в свои слова ненависть, но звучу неуверенно. И Китти это понимает, смотрит так, словно читает мою душу. И мне становится так легко. Груз боли пронесенный сквозь жизнь ломается, трескается, как скорлупа, давая мне выход из оков памяти.
– И поэтому ты так меня ненавидишь? – неожиданно спрашивает Эмма. – Ты видишь во мне ее? Ведь так?
Ее вздох крадет остатки моей души, вырывает с мясом, сбивает дыхание. Я вспоминаю какой нашел ее – мою зверушку. Мерзкую, воняющую нечистотами, чужими прикосновениями. Казалось она такая же, как и все остальные: порочная, грязная тварь, не заслуживающая ничего, кроме боли. Но она оказалась другой. Такой же как я, когда был маленьким мальчиком. Такой же испуганной, такой же потерянно, сломленной. Мне нужно было избавиться от этой маленькой игрушки сразу. Но я оказался слаб. Я чувствую ее, каждый страх, боль. Даже когда ей просто холодно, я чувствую и желаю только одного – согрет, укрыть, облегчить страдания.
– Я не могу тебя ненавидеть,– улыбаюсь сквозь силу, не сводя взгляда с моей Эммы. – Даже если очень этого захочу.
– Алекс, контракт почти закончен,– шепчет Китти. – Я буду твоей еще неделю. А потом уйду.
Ее слова разбивают мой мир на миллиарды острых как бритва осколков.
– Останься,– шепчу, проклиная себя за просящий тон.
– Я не могу. Прости. Алекс, тебе не нужна я. У меня слишком большой груз за плечами.
Она берет мою руку и кладет на свой живот. Ощущаю пальцами тонкий шов на ее животе. Хирург был мастером. Я даже не замечал его раньше.
– Его звали Ванька,– шепчет Эмма, и в ее словах такая боль, что мне хочется только одного. Я хочу чтобы Эмма замолчала, потому что боюсь услышать продолжение ее рассказа. – Алекс, я убийца. Я убила своего сына. Тебе нужно бежать от меня. Бежать без оглядки. Твоя мать не такой монстр, каким являюсь я.
ОНА
Я думала он ударит меня, оттолкнет. Но я в очередной раз ошиблась. Алекс другой, не подвластный разуму, и потому еще более притягательный. Боль, которую я выпустила из себя превращается в агонию.
– Я не верю. Знаю, что ты просто не могла убить своего ребенка,– хрипит Алекс, заставляя меня вернуться на землю. – Это не ты, Эмма.
– Кровь, он там. Мой муж,– словно сойдя с ума, я бьюсь в сидьных руках моего хозяина. – Лестница. Пусти. Отпусти меня.
Алекс только крепче прижимает меня к себе. Чувствую лицом его колючую щеку, но не в силах остановиться. Боль вырывается толчками, мешая дышать. Я вдруг бью моего Беркута. Раз, другой, третий. Бью, не разбирая куда. Мои удары не наносят ему вреда. Он, кажется, просто не чувствует их.
– Я так любила его,– уже кричу, чувствуя, что теряю силы. Мои удары ослабевают, и Алекс подмяв меня под себя, накрывает своим телом, словно пытаясь защитить, укрыть от всего.
– Китти. Моя Китти,– его темный голос проникает в самое подсознание.
Я чувствую, как рушатся стены между нами. И слышу слова, которые словно целительный эликсир соединяют обрывки моей души в единое целое. Он прав, я не убийца. Я жертва. Такая же, как и мой сын. Это понимание помогает мне дышать. И хочется жить.
– Ты только моя, Эмма,– шепчет Алекс, – и я больше никому не позволю сделать тебе больно. Никому и никогда. Я люблю тебя, слышишь?
Сердце сжимается от его слов. Прорускает удары. Зачем? Это так больно понимать, что счастье закончтся и очень скоро. Я уйду, оставив с ним свое чертово сердце. Ведь я замужем. И ничего хорошего это знание не принесет в мир этого сильного и в то же время ранимого мужчины.
– Я тоже люблю тебя,– шепчу в его рот. И это чистая, непреложная правда.
Утро вступает в свои права. Дом наполняется звуками. Но мы все еще лежим на вонючем матрасе в темной маленькой каморке. Не чувствуя холода. И кажется, что нас нет. Мы в другом, параллельном мире. И в нем есть место только нам двоим и никому больше.
– Эмма, пора выходить,– улыбается Алекс. – Сейчас Кристина накроет к завтраку. Представляешь, что будет если мы не явимся?
В глазах моего Беркута озорство, и мне передается его настроение.
– Знаешь, я решил – эта комната должна измениться. Мне больше не нужна эта вонючая нора
Я замираю. Что – то происходит. Что – то странное, пугающее, меняющее нас в лучшую сторону.
– И ты предлагаешь мне разрушить твою прошлую жизнь?– я пытаюсь звучать шутливо. Но дрогнувший голос звучит неуверенно.
– Ты уже давно ее сломала. Не оставила камня на камне,– лицо Алекса серьезно. – Прости, мне нужно идти. Я и вправду должен немного поработать с утра. Встретимся за завтраком. И бога ради, Эмма, надень на себя что нибудь. Ты не даешь мне думать ни о чем, кроме твоего тела.
Не помню, как оказываюсь в душе. Не знаю, сколько времени прошло, но судя по настойчивому стуку, я опоздала на завтрак. Да и вообще, я опоздала жить, и это самое страшное. Выхожу в спальню, вдыхаю запах Беркута, которым пропитана эта комната. И мне так становится тепло. Ноги тонут в ковре, пока я добираюсь до комода. Мне так хочется верить, что все будет хорошо. Но я знаю, уверена, это не так. Арсеньев не оставит Алекса в покое. Он не прощает, когда кто либо забирает себе принадлежащее ему имущество. Он не прощает никогда. А я его любимая вещь. Его сумасшествие. Евгению нравится доставлять мне страдания. И это не та боль, щемящая и освобождающая, какую дарит мне Алекс. Пытки моего мужа превращают людей в животных, не могущих соображать тварей. Ничего хорошего не будет. Он не успокоится, пока не отнимет меня, не заберет отсюда, при этом не уничтожив людей, которые мне дороги, которых я люблю. Алекс или умрет, или окажется в тюрьме.
Но в этот раз я не позволю Арсеньеву победить. Пришло время убираться отсюда. Может хоть так я смогу сберечь тех кто мне дорог.
Я мшинально копаюсь в сумке, в поисках пакета из аптеки. Напросилась с Зоей за покупками, а пока она затаривалась провиантом, я купила то, что мне было нужно. Хотя нет. Мне это даже и не нужно. Я и так уже все знаю. Я чувствую. Я помню это состояние. Состояние счастья.
Коробочка с тестом жжет мою ладонь, из груди вырывается истеричный смешок. Мне кажется, я сойду с ума от ожидания. Две чертовы минуты растягиваются в миллионы длинных мгновений.
Мне стоило рассказать все Алексу, давно, и тогда он может быть сам не стал бы связываться со мной. И у него бы не возникло таких проблем. Я оказалась слабой. А теперь уже поздно.
Две минуты. Две полоски. Два дня, которые я сама себе даю. Два дня счастья. Я их заслужила. А потом я уйду. Думаю Алекс выполнит обещание и выплатит мне причитающееся по котракту гонорар. Теперь мне очень нужны эти деньги. Я больше не одна. У меня останется продолжение Алекса Беркута, излечившего и укравшего мою душу.
Глава 31
ОН
– Алекс,– Лис без стука входит в кабинет. Обычно он себе не позволяет такой наглости. – У нас проблемы.
Я смотрю на своего верного телохранителя и понимаю, что у нас проблемы. Но сконцентрироваться на них сейчас не могу. В голове крутится три коротких слова, которые сорвались ночью с моего языка. И это сейчас самое важное.
– Говори, коротко киваю. Понимаю, что от проблем сегодня мне сбежать не удастся. И судя по лицу Лиса это даже не проблемы, а катастрофа. – Олег?
– Я думаю, что это он,– неуверенно отвечает Лис,– но действует он не один. У Олега не хватило бы возможностей провернуть все самому.
– Может уже скажешь, что произошло? – морщусь я.
– Венера. Ее нашли убитой в номере вашего отеля,– докладывает Лис, и передо мной ложится лист бумаги, на котором написна записка. Буквы скачут в моих глазах, когда я читаю выведенные крепкой пукой строки.
«Венера не была тебе нужна, подкидыш. Бабы тебя делают слабым. Я знаю, кто тебе дорог. Вишенка не твоя. Я отберу у тебя все»
– Я думаю ваша зверушка – его цель,– выдыхает Лис, глядя, как я превращаю в пыль жгущий пальцы листок.
– Ее зовут Эмма,– рычу я, чувствуя, как моя душа выворачивается на изнанку от лютого ужаса.– Это что, блядь, розыгрышь. Ты куда смотрел?
Я понимаю, что не прав. Лис просто не мог уследить за всем, но сдерживать ярость просто не в состоянии, потому мечусь по кабинету, как дикий зверь. У меня теперь есть за кого бояться. И мама. Я притащил мать в самое поганое время.
– Найди и убей суку,– приказываю я. Лис молча кивает. Как и обычно, беспрекословно принимая мой приказ.
– Алекс, Олег трус. Он сам, без могущественной поддержки, ни за что бы не стал ввязываться в такую задницу. Подумай.
– Да похеру мне,– ору я, слепну от ярости. Ненавижу чувствовать себя бессильным. – Если хоть волос упадет с головы тех, кто мне дорог. Я растерзаю любого. Даже если это будет сам дьявол.
– Мы можем обратиться в полицию,– голос Лиса звучит ровно.
– Или? – меня не устраивает предложенный вариант. Я должен быть уверен, что судьба моих близких в моих руках, а не в чьих то.
– Или, доверьте это мне, хозяин,– криво ухмыляется здоровяк.
– Я поеду с тобой.
– Нет, вам не стоит вмешиваться. Думаю, что тот, кто открыл охоту, только и ждет, когда вы начнете делать ошибки.
Черт, ведь он прав. Охеренно прав. Но я не смогу сидеть слоа руки, зная, что над моей семьей завис дамоклов мечь
– Вы должны защитить Эмму, хозяин. Она цель этого подонка,– разумные слова Лиса проникают в мозг, словно сквозь пелену.
ОНА
– Мы никогда не праздновали,– оправдывается Зоя, вытирая руки о передник.– Алекс не любит свой день рождения.
– Теперь будем праздновать. И торт будет, и я приготовлю своего фирменного цыпленка. И свечи купим,– фонтанирую я идеями. Зоя смотрит на меня нерешительно, словно сомневаясь в моей умственной неполноценности. Я и сама уже не очень уверена, что в себе. После признания Алекса, мне кажется, что я живу в каком – то ирреальном мире.
– Он не будет доволен нашим самовольством,– вздыхает Зоя. – Ну, хорошо, я схезжу с тобой по магазинам, маленькая егоза,– улябается она, и мне на душе становится так легко. Мне нравится эта уютная, пухленькая женщина. Она заполнила пустоту в моей душе, кажется что она моя тетушка, и как я жила без нее раньше. Я до сих пор скучаю по маме, и очень переживаю за то, что она наверное так и живет под гнетом постоянного рабства и вины.
– Мы купим шоколадный торт,– радостно улыбаюсь я. Ну конечно шоколадный, а как иначе. Низ живота ноет, когда я вспоминаю, как Алекс слизывал с моего тела жидкий шоколад, урча как голодный котенок. – И подарок. Я хочу подарить Алексу подарок. Точно.
– Может оденешься для прогулки, Егоза? – улыбается Зоя. Ей явно нравится мой настрой.– А я пока выгоню из гаража монстра, на котором он заставляет меня ездить за продуктами. Мальчик очень заботится о нашей безопасности.
Я снова улыбаюсь. Чувствую себя ненормальной. Взбегаю по лестнице, быстро принимаю душ, натягиваю на себя джинсы. Господи, неужели я заслужила счастье, после того что со мной было? Он мой, я это точно знаю. Закручиваю в узел еще влажные волосы, чтобы было скорее. Чтобы не сойти с ума от переполняющего меня восторга.
Зоя ждет у двери, нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Ей не нравится моя затея. Боится гнева Алекса.
– Не переживай,– тихо шепчу ей на ухо. – Я знаю, как утихомирить зверя.
На лице женщины появляется легкая улыбка.
– Ты умеешь убеждать,– тихо смеется она.
Автомобиль, на котором нам предстоит ехать и вправду огромен. Черный, неповоротливый джип, за рулем которого Зоя выглядит, как босс итальянской мафии. Эта мысль меня смешит.
– Господи, уж бы сразу купил Камаз.– ворчит Зоя, вертя руль. Остальные учатники движения опасливо жмутся к обочинам.
– Куда мы едем? – спрашиваю, нетерпеливо ерзая на сиденье.
– Ну, ты же велела в лучшую кондитерскую.
Вторая половина нашей поездки прекрасна. Я давно не получала столько удовольствия от обычного, ничем не примечательного похода по магазинам. И эта уютная женщина, мне так спокойно с ней рядом. И если бы я давно уже не влюбилась в Зою, сейчас бы я точно была сражена этой невероятной женщиной. Мы покупаем торт, а потом заходим в маленькую сувенирную лавку, где я покупаю какую то абсолютную безделицу. Ведть важен не подарок, правда? Сердце гулко стучит. Он – мой единственный. Только мой. Вот только угроза Женьки висит надо мной дамокловым мечом. Он все равно придет за мной. И заберет в свой мир. Нет, только не сегодня. Гоню проклятые мысли. Алекс – мой мир. Но в нем нет места мне, как это ни парадоксально звучит
Зоя улыбается, глядя на мое раскрасневшееся лицо.
– Наконец то хозяин нашел тебя,– тихо говорит она, выруливая с парковки торгового центра. – Ой,– ее голос звучит испуганно, когда Зоя смотрит на дисплей мобильника, там отражается наверное миллион непринятых вызовов,– Хозяин меня убьет. Я всегда забываю этот чертов мобильник.
– Не убьет,– улыбаюсь я вымученно – Вали все на меня.
Но мои слова не успокаивают добрую женщину. Скорее наоборот. Я вижу ужас в глазах, уставившихся в зеркало заднего вида. Автомобиль сотрясает удар. Я даже кричать не могу. Замираю от страха. Нет, не за себя. Я давно пропащая. Но из – за меня страдают люди. Хорошие люди. И мой ребенок. Неужели это снова повторяется. Черная волна страха накрывает с головой. Надо было рассказть Алексу. Все расказать. Он бы смог уберечь всех нас. Но теперь поздно. Очень поздно. Арсеньев знает что делает. И Беркут, со свом нелегальным бизнесом для него слишком легкая добыча.
– Гони, Зоя,– наконец совладав с собой кричу я. Машина летит по автобану, как стрела, а я неотрывно смотрю в заднее стекло, глядя на преследователя. Зоя бы могла участвовать в гонках, насколько умело она управляется с неповоротливым механическим монстром.
– Держись, девочка,– голос женщины я слышу словно сквозь вату. Наш автомобиль, ведомоый твердой рукой Зои делает враж. И буквально ввинчивается в маленькую улочку. Она лавирует между машин, припаркованных где придется, странным образом не задевая их. Я даже уже не кричу, сорванное горло горит, как обожженное. Но зато преследователь отстал.
–Все будет хорошо, детка,– успокаивает меня Зоя, протягивая мобильник,– Звони Алексу.
Я послушно подчиняюсь. Тычу пальцем по сенсору, твердо зная, что хорошо уже не будет. Мое время вышло.
