Текст книги "Странная история, произошедшая с Аннушкой по прозвищу Огонек и ее телохранителем Гошей(СИ)"

Автор книги: Ингмар Миваки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Итак, – продолжал он, – между нами и вашим миром стена, однако у Дивайнура есть доступ в мой мир и возможность сообщаться с вами. Отец Зоилун знал, что рано или поздно люди найдут способ прийти в мир моего брата. Он все рассчитал точно. Для меня же мир людей может открыться только в одном случае: если люди, пришедшие к брату, соединяться с образами ушедших, как это произошло с Анной. Только через территорию брата ты могла прийти к нам, Анна. Из мира людей попасть сюда напрямую невозможно.

– Какой хитрый способ придумал отец Зоилун, – заметила Анна.

– Бриллиантовая голова, – подтвердил Вилранке

– Интересно, с кем соединился на мосту Гоша?

– Об этом вы скоро узнаете, – ответил Вилранке. – Добро пожаловать домой. Бесподобный Вилранке смотрел на Анну с такой отеческой любовью, что ей стало неловко.

– Мой дом в другом мире, – строго сказала Анна, глядя ему в глаза. Между тем, Вилранке хранил молчание, продолжая смотреть в глаза Анны.

– Вы, должно быть, имеете в виду моего прежнего жениха и вашего сына Альнилама, живущего у своего дяди Дивайнура? – набравшись храбрости, спросила Анна, отводя взгляд в сторону.

– Наш с Аларикой сын Альнилам волен находиться на любой территории Шаштифалии, но он предпочел остаться у своего дяди Дивайнура. Вилранке снова замолчал. На этот раз он смотрел на Анну грустно.

– Он ждал свою любимую Анну, – пришел на выручку Георг.

– Да, Георг. Чтобы привести ее домой, – включилась в разговор Аларика.

– Альнилам знал, что мы попадем туда, откуда не сможем вернуться домой? Домой, потому что наш дом не здесь. Он нас сюда специально направил? – с неожиданным вызовом в голосе спросила Анна, обращаясь к Вилранке.

– Добрая и храбрая Анна, Зоилун тонко разработал весь план с тем, чтобы Дивайнур мог найти общий язык со мной, своим родным братом, – ответил Вилранке. – Это был единственный способ объединить некогда великую страну. Мы можем сообщаться с Дивайнаром, как и с недавних пор, вы, люди. Мы сделали первый шаг на пути к объединению.

– Да, но почему вы просто не могли помириться с братом? – удивился Георг

Впервые за время беседы по лицу Вилранке пробежала тень, а между бровей появилась строгая складка.

– Мертвый лес на моей территории мешает нам общаться, – ответил он. – Не всякий может войти в него без риска для жизни. Больше мне сказать нечего.

Когда Вилранке замолчал, кресла, продолжавшие бесшумно двигаться по кругу, остановились. Между сидящими в них собеседниками возникла высокая, светлая фигура в перевязанном красной, шелковой лентой белом хитоне, с крыльями за спиной. Длинные светлые кудри ангела были заколоты серебряным гребнем. Сами крылья были невидимы, и лишь тонкая красная линия, очерчивающая их, говорила о том, что перед ними – ангел.

– Это Юрука, – представил ангела Вилранке. – Один из моих помощников. Он выполнил мое поручение и пришел отчитаться.

Юрука открыл свой маленький, изящный рот, и тот стал быстро увеличиваться. Изо рта Юруки потоком хлынули муравьи. Когда последний муравей выбежал из гигантской пасти ангела, рот Юруки закрылся и снова стал маленьким и кротким. Муравьи выстроились перед Вилранке, отдали ему честь и встали позади кресел. Сам же Юрука растворился в искрящемся, серебряном облаке.

– Как видите, ни один муравей на старом дереве не пострадал. Юрука спас всех, несущих службу, от ненастья, разразившегося на дереве.

Видя растерянность не столько Аннушки, впавшей в какую-то отрешенную задумчивость, сколько заметно обеспокоенного Георга, Аларика обратилась к нему:

– Мы понимаем, что принять сказанное нами, трудно, и предлагаем вам короткий отдых с тем, чтобы вы с Анной могли осознать все произошедшее с вами.

– Все в порядке, уверяю вас, – улыбнулся Георг.

– Нам не нужен отдых, мы не устали, – поддержала Аннушка.

– Постойте, постойте, что происходит? – перебил Георг, выглядевший испуганным. – Вы нам не говорите главного. Мир людей был создан исключительно для соединения ваших с братом миров? Мы не сможем вернуться обратно?

– Сможете. Но только через мир Дивайнура, – ответила Аларика. – Изобретение профессора Мистериуса – только начало великой эры объединения, и мы надеемся, что когда-нибудь, возлюбленные дети наши, мы сможем общаться с вами напрямую. Но любой из тех, кто придет к нам, может остаться здесь навсегда, если пожелает.

– Выходит, я уже не та Аннушка по прозвищу Огонек, которая пришла сюда в поисках дедушки? – нахмурилась Анна.

– Тебе предстоит встреча, которая разрешит все твои сомнения, – ответила Аларика, глядя на Аннушку с мягким участием. – У тебя по-прежнему есть выбор, Анна.

– Имея возможность и полномочия, наши правители с интересом наблюдали за тем, что происходило в мире людей с начала заселения его группой первопроходцев – служителей Зоилуна. Правителям пришлось пожертвовать собой. Мы оставили право выбора жизни и смерти нашим подданным внутри Шаштифалии, но, ожидая вашего возвращения, остановили время для себя.

– Я думаю о том, с кем же я мог соединиться, прежде чем попасть к вам, – поделился Георг.

– Ни с кем, – покачала головой Аларика.

– Что касается твоего двоюродного брата Георга, принявшего вид кота и хитростью проникшего в сердце черного леса, находясь под защитой будущей королевы Анны, – обратился Вилранке к Анне, – то он вернется в мир людей и повторит путь в своем привычном обличии, но прежде он окончит факультет строительства мостов. Аларика и Вилранке переглянулись и сдержанно рассмеялись. Между собеседниками возникли пересекающиеся и связывающие всех четверых, тонкие золотые нити.

– Как?! Гоша – мой брат? Аннушка не верила своим ушам. В надежде найти ответ, она, крепко сжав подлокотники кресла, в немом удивлении уставилась на Георга, к которому от нее тянулась золотая нить, но тот был ошарашен новостью не меньше ее самой.

Не дав ему сообразить или, быть может, придя на выручку и желая немного отвлечь гостей, Вилранке поднял правую руку, раскрыл ее ладонью к центру невидимой оси, проходившей между всеми сидящими, а затем повернул ребром. Он проделал манипуляцию два раза, и кресла мгновенно опустились в нижний зал. Оставив гостей и Аларику сидеть в креслах, Вилранке неожиданно вскочил с места и пустится в пляс. Он кружился на месте с легкостью невесомой балерины, взлетая над полом и рассыпая вокруг себя пятна всех цветов радуги. Белый костюм его превратился в длинный хитон с поясом из чистого золота с рубиновыми вставками. И был он именно таким, каким его описывал Альнилам. Завороженные удивительным танцем короля, гости на время отвлеклись и забыли о том, что он сообщил им. Окончив свой волшебный танец, Вилранке стал серьезным.

–Надо кружить, вращаться и танцевать, чтобы плоды прекрасных впечатлений рассыпались по миру, – сказал он. И Аннушка вспомнила то, что так тщетно пыталась извлечь из глубин своей памяти во время встречи с Альниламом.

– Аларика ни в чем не виновата, – сказала она, встав на ноги. – Она всего лишь поделилась со мной, рассказав о создании Зоилуном нового мира. Благословение на отправку в него мне дали мои собственные родители. Моими родителями в Шаштифалии были жрецы Зоилуна. Они были его помощниками, когда он создавал мир людей. Их звали .....Аннушка замолчала и обвела взглядом всех собеседников. – Их звали Видия и Джай, – тихо сказала она.

Возникла пауза, а затем Аларика сказала Анне:

– Они здесь, и тебя ждет встреча с ними. Они не так похожи на родителей в твоем мире, как ты на себя прежнюю, – ту, которая покинула нас. Каким-то чудом тебе удалось не измениться, Анна. В Шаштифалии до ее разделения ты была слишком активной. Зоилун говорил: "Огонь. В новый мир она пойдет в числе первых". И он не ошибся.

17. Встреча с жителями страны Вилранке.

Вилранке сложил руки домиком, и Анна с Георгом впали в полудрему, а когда проснулись, то обнаружили себя лежащими в гамаках, подвешенных на деревьях в роще. Слышалась перекличка птиц, чистый воздух с каждый вдохом наполнял их невероятной силой. Перед ними, за короткой, вымощенной желтыми плитами площадкой простирался величественный храм потрясающих воображение размеров. Колонны, увенчанные резными капиталями, располагались с обеих сторон от центрального входа и уходили вглубь храмового комплекса, теряясь далеко в перспективе. Массивные пилоны из лазурита, украшенные тонким, золотым орнаментом, сияли на солнце.

Выбравшись из гамаков, Анна с Георгом вышли из тени деревьев и молча спустились к храму. Одеты они были в обычную летнюю одежду: Георг – в джинсовые шорты и клетчатую рубашку с коротким рукавом, Анна – в короткий белый сарафан, перехваченный зеленым поясом. На шее Анны по-прежнему переливалось жемчужное ожерелье, а в руке был золотой шар. Ноги путешественников были обуты в легкие сандалии.

– Что скажешь, новоиспеченный кузен? – обратилась к брату Аннушка, когда они с Георгом остановились на входе в храм, между центральными колоннами.

– Я видел сон, – ответил Георг. Он поднял голову, чтобы полюбоваться бегущим вверх орнаментом. – Они закопали череп Зоилуна, – сказал он, переведя взгляд на Анну.

– Как и предупреждал Альнилам, Вилранке загипнотизировал нас своим танцем и умелой беседой, – кивнула Анна.

– Если бы он был злодеем, то отнял бы у нас золотой шар, пока мы спим, – напомнил Георг с улыбкой.

– Ты прав. Ведь кадуцей уже у них. Анна посмотрела на золотой шар.

– Кажется, настал подходящий момент для объяснения, – серьезно сказала она. – Прежде, чем мы войдем в этот храм, я бы хотела выслушать, наконец, твой рассказ о золотом шаре.

– Он хранился у моей бабушки, – ответил Георг. – А кадуцей был у твоего деда.

– И они нашли его во время археологической поездки, – продолжила мысль Анна.

– Постой-ка. На лице Георга появилось смятение. – Она сказала, что это было за год до рождения мамы, – стал вспоминать он. – Неужели... И Георг схватился за голову и заметался между колоннами.

– Выходит, мы двоюродные брат и сестра не только здесь, но и там, в своем привычном мире! Огонек! Тайна крылась вовсе не в кадуцее и золотом шаре, которые студенты Герман Мистериус и Анастасия Константинова незаконно присвоили себе. В ту ночь они зачали мою маму. Ошарашенный собственными логическими заключениями, Георг резко замолчал.

– Мы с тобой родственники по линии деда, – улыбнулась Анна, принявшая новость с удивительным спокойствием. – Как славно, что ты залетел к нам в окно и сопровождал меня в пути.

– Все это так удивительно, – покачал головой Георг. – Настя никогда не рассказывала мне о дедушке. Говорила, что ушел из дома и не вернулся еще до рождения мамы. Сколько себя помню, она избегала этой темы. Подумать только, Огонек! Весь ее альбом заполнен его фотографиями, а я не знал! Выходит, твой дед, то есть наш общий дед до сих пор не знает о том, что у него есть дочь?

– Анастасия Константинова так и не рассказала ему о том, что у них будет ребенок, потому что вскоре после возвращения с раскопок он загулял с другой, – хитро улыбнулась Анна. – Очень прозаично и жизненно. Предполагаю, что она могла увидеть их вместе со всеми вытекающими последствиями. Со свойственной ей решительностью Анна вдруг заявила:

– Я не войду в этот храм до тех пор, пока не выясню все. А теперь в седло! – скомандовала она. К удивлению Георга, послышался стук копыт, и перед ними появился серый конь. Заржав в приветствии, конь ударил копытом.

Глаза Георга, прикованные к холеному жеребцу, выражали восторг и решимость, и Анна, видя это, улыбнулась. Приблизившись к коню, Георг погладил его.

– Когда-то ты служил в коннице короля, – сказала Анна. – Ко мне вернулась память, так что можешь спросить меня обо всем.

– Я не знаю, не помню этого, но это и не важно, – ответил Георг, резво запрыгивая в седло.

– Вспомнишь в другой раз, когда повторишь путь в собственном обличии, – засмеялась Анна. Она уселась позади брата и крепко обхватила его руками. Через минуту они уже скакали во весь опор.

– Куда он несет нас? – крикнул Георг.

– Ты знаешь! – ответила Анна и засмеялась.

За апельсиновой рощей тянулись поля, холмы и небольшие пролески. Миновав их, Георг и Анна поскакали вдоль кромки воды большого озера. Георг держался в седле не просто уверенно, – он словно бы родился в нем. Остановившись, они спрыгнули на влажный песок. Георг взял под уздцы коня. Воды озера поднялись, и перед ними открылся подводный переход. Из него послышались стенания и плач, вслед за которыми появились люди. Большая процессия, состоявшая преимущественно из молодых мужчин и женщин в пестрых, праздничных нарядах. Все эти пышущие здоровьем люди заламывали руки, жаловались и плакали. Процессия вышла из перехода на поверхность и остановилась перед Анной и Георгом.

– Будущая королева Анна приветствует вас, – сказал Георг, и люди поклонились.

– Приветствуем вас, будущая королева Анна, невеста будущего короля Альнилама! – хором пропели женщины и мужчины, после чего снова завыли и заплакали.

– Почему вы плачете? – спросила Анна.

– Мы так разочарованы во всем, – запричитали жители. – Все так ужасно. Вокруг мертвый лес, и мы вынуждены жить под озером, – пожаловались жители.

– Мы уведем вас отсюда в другую Шаштифалию! – воскликнула Анна. – Мы покажем вам прекрасный мир. В нем нет места жалобам и плачу.

Жители подозерья в полном недоумении стали переглядываться и пожимать плечами, будто не понимали, о чем идет речь.

– Бедные! Они никогда не видели другой жизни, но ничего, скоро вы получите все то, чего вас лишили, – пообещала Анна.

– По расписанию у нас сейчас жалобы, – обойдя вбитую в песок палку, сказал один из мужчин. Он оценивающе посмотрел на отбрасываемую палкой тень, а затем на солнце.

– Мы – жалобщики, – объяснила стоявшая рядом с ним женщина. – Все так несправедливо! – всхлипнула она – Вся надежда на Вилранке, нашего прекрасного короля, но он не так всесилен, как может показаться на первый взгляд.

– А-а-а-ай, как мы несчастны! Как несправедлив мир! – запричитал хор. – Но скоро придет наш прекрасный, милосердный правитель, и будет праздник. Мы верим в него, в нашего мудрого короля.

– Вилранке? Ничего не понимаю. Анна вопросительно посмотрела на брата.

– Но что случилось? – включился в разговор тот. – Что именно вас не устраивает? Мы не видим никакого мертвого леса. Все вокруг цветет, вода в озере чиста. Почему бы вам не поселиться на берегу?

– Разочарованы мы, – топнул ногой один из жалобщиков.

– Очень разочарованы, – сказал другой и разревелся, как младенец.

– Страна грустит, – сказал третий. – У всех плохое настроение. Затем у нас по расписанию всеобщее веселье, а вслед за ним созерцание. И жители снова зарыдали.

– Мы плачем без причины, – объяснил мужчина, следящий за солнцем. – Это просто ритуал, не более того. Посмотрев на тень палки на песке, он махнул поднятой рукой остальным.

– Вольно, – бросил он. Все сразу же прекратили причитать и разбрелись по пляжу, кто куда. Одни скинули одежды и стали плескаться и резвиться в воде, другие развалились на песке, третьи стали прогуливаться по берегу.

– Плачем мы по расписанию, – объяснил оставшийся с Анной и Георгом мужчина. – С первого по третий завтрак. Затем перерыв на обед.

– Как? Вы обедаете и завтракаете? – в недоумении воскликнул Георг.

– Естественно, а вы разве нет? – крайне удивился мужчина.

– Ну, знаете ли, – возмутился Георг. – Никакого порядка. Вы поднялись на такую недосягаемую для простого смертного высоту, чтобы наполнять себя грубой пищей?

– Завтрак – это святое, – сказал жалобщик, поглаживая живот. – Но обед тоже очень важен. Если желаете, можете присоединиться.

– Что делать будем? – спросила Анна Георга.

– Зачем мы здесь? – спросил Георг Анну.

– Ищем дедушку, – ответила та.

– Если это не стеснит вас, мы рады принять ваше приглашение, – сказал Георг жителю подозерья.

– Никакого неудобства, – ответил тот и без дальнейших разъяснений скинул с себя одежду и с радостными воплями побежал купаться.

Анне и Георгу остались на берегу и наблюдали за аборигенами, дожидаясь, когда пройдет время их отдыха.

Вскоре раздался очередной призыв, и все собрались перед входом в подозерье. Толпа поплелась в обратном направлении, побивая в деревянные колотушки, свистя в деревянные дудки и напевая древне-шаштифальские, народные песни. Анна с Георгом присоединились к жителям подозерья, спускаясь все ниже вглубь тоннеля.

Тоннель, ведущий вниз, и без того широкий, стал расширяться, пока не перешел в огромное пространство размерами с само озеро. Город под озером был освещен ярким белым светом. Повсюду, куда не глянь, стояли шатры, размерами не уступающие просторному, одноэтажному дому для большой семьи. Толстый слой шуршащих ракушек и мелких камешков под ногами у путешественников сменился на плиты из самоцветов, выложенных в виде разнообразных геометрических фигур.

– Мы живем под водой, охо-хой, под водой, – пели жители, расходясь по шатрам. В один из них пригласили Анну с Георгом.

Рассевшись на полу, устланном серебряным ковром, вокруг низкого серебряного стола, жители подозерья приступили к трапезе, однако трапеза их была не совсем обычной. Мужчины, женщины и подростки, с удовольствием поглощали маленькие светящиеся шары оранжевого цвета, которые Анна с Георгом поначалу приняли за апельсины. Георг сжал под столом руку Анны и едва заметно мотнул головой, запрещая пробовать угощение. К счастью, никто из хозяев, увлеченных поеданием оранжевых шаров, не обратил внимания на то, что гости не едят.

– Завтрак окончен, – объявил юноша, пригласивший Анну с Георгом на трапезу, и едоки, лица которых теперь выражали полное блаженство, встали с колен и вышли из шатра. Из других шатров одновременно с ними вышли другие жители. Лица их выражали исключительное удовлетворение. Собравшись вместе, они снова запели. Из всех произнесенных ими слов Анне с Георгом было знакомо только одно – Вилранке.

– Кажется, они поют хвалебный гимн Вилранке, – предположил Георг.

– Похоже на то, – согласилась Анна.

Когда осанна, обращенная к правителю, закончилась, один из певчих приветливо улыбнулся гостям и сказал:

– Теперь у нас есть немного времени на беседу. Что привело вас к нашему озеру?

– Мы прибыли за Сурлуканом Красивым, мудрым правителем Шаштифалии.

– Сурлуканом? А кто это? – удивился юноша. – Кто-нибудь знает Сурлукана Красивого? – спросил он других жителей, но никто из них не знал нового правителя Шаштифалии.

– Как? И вы тоже? – расстроилась Анна. – Кажется, на этой стороне Шаштифалии все живут в святом неведении относительно того, что творится в соседних мирах.

– Мы не знаем, о ком речь, – сказал юноша и вежливо улыбнулся. – Мы знаем только своего правителя Вилранке. Он – мудрый правитель, давший нам жизнь и благо.

– А как же Дивайнур? – спросила Анна. – Ведь он – родной брат Вилранке, и правит другой частью страны перламутровых цветов, да к тому же признает главенство Сурлукана.

– Милая Анна, – ответил озаренный божественно-сострадательной улыбкой юноша, вместе с другими жителями в одночасье превратившийся из плакальщика в счастливца, – эта фантазия достойна лучшего представления. Но позвольте напомнить вам, будущая королева, что в настоящий момент в реальной жизни нет никакого другого правителя, кроме Вилранке и его прекрасной супруги Аларики. Кроме того, нет ничего такого, на что нам хотелось бы взглянуть за пределами нашей страны.

– Диберене сулитэранэ Вилранке, – в подтверждение своих слов сказал юноша.

– Это древне-шаштифальский язык, на котором мы исполняем гимны, – объяснил юноша Анне и Георгу. – Предлагаю присоединиться к нам.

– Должно быть, вы получаете энергию из этих оранжевых шаров, – сказал Георг, поняв, что говорить с жителями подозерья надо, исходя из близкого им мироощущения.

– Так оно и есть. Диберене сулитэранэ Вилранке! – ответил юноша.

– Мы только что пришли сюда из мира, находящегося за пределами самого черного и самого мертвого из всех лесов во всех известных нам мирах, и вы могли бы побывать в нем, посмотреть, как там живут. Мы приняли ваше приглашение, а теперь приглашаем вас.

– Мы никогда не были за границами нашего города, – ответил юноша. – Вилранке дает нам все необходимое и безопасность. Зачем нам знать, что есть за пределами нашего мира?

– Но здесь сыро и пахнет тиной, – сморщила нос Анна.

– Когда воздух чист, голова не работает, – невозмутимо ответил юноша. Как выяснилось, он был не лишен чувства юмора, и Анна смутилась.

– Но вы можете быть свободными! – не сдавалась она. – Понимаете? Совершенно свободными! Не зависеть от этих энергетических шаров. Неужели ваша жизнь состоит только из плача, жалоб и восхваления своего господина, который кормит вас оранжевой энергией?

– О чем это вы толкуете, будущая королева Анна? – искренне удивился юноша. – У нас тут все супер. Живем, как в раю. И все благодаря Вилранке. Это наш дом, и нам здесь хорошо. Расслабьтесь.

– Ваш дом не здесь, – настаивала Анна. – Здесь вас держат в заточении, – уже не так уверенно добавила она и нахмурилась, вспомнив о собственном доме в другом мире.

– Где же, по-твоему, наш дом? – снисходительно улыбнулся юноша, но Анна смущенно опустила глаза.

– Просите. Я не права, – извинилась Анна. – И где же настоящий дом?

Юноша снисходительно улыбнулся. Возможно, дело было в оранжевых шарах, которыми Вилранке кормил своих подданных или в том, что он был достаточно хорошо воспитан. Так или иначе, манерой держать себя, юноша был сравним со своим правителем.

– Там, где тебя ждут, – ответил он. Анна вспомнила, как дедушка не открыл ей дверь, а папа постоянно пропадал на работе, и ей стало совсем грустно.

– Я открыл тебе дверь, – угадав мысли сестры, напомнил Георг.

– Не могли бы вы, будущая королева Анна, что-нибудь продекламировать нам? – попросил юноша, и Анна, бросив на него просветлевший взгляд, согласно кивнула. Жители подозерья собрались вокруг нее, и расселись на драгоценном полу.

Собравшись с духом, Анна стала читать свой сценарий. Когда она смолкла, все жители стали по очереди подходить к ней и целовать в щеки, лоб и губы по обычаю своего города.

– Очень неплохо, – сказали одни. Прекрасно, – говорили другие. – Просто замечательно! – восклицали третьи. – Ты доставила нам удовольствие, сравнимое с оранжевыми шарами энергии, – говорили самые восторженные

– Я очень рада, – скромно отвечала Анна.

– Мы хотели бы пригласить вас на представление, чтобы показать вам, что умеют наши жители – сказал все тот же юноша. – А теперь разрешите откланяться. Нас ждут дела.

Не теряя больше времени на разговоры, хотя бы даже и с самой будущей королевой, жители подозерья разошлись по своим хижинам. Золотые створки дверей захлопнулись, и хижины трансформировались в маленькие станции желтого цвета, из днищ которых вылезли треноги.

– Ах, как я только мог быть так самоуверен и поспешен в выводах! – воскликнул Георг. – Просто они видят все под другим углом, – стал он корить себя. Щеки его от стыда покрылись густым румянцем.

– Булочки-медузы, – сказала Анна, глядя на станции на треногах. – Это же Аларика! Она снова здесь. На этот раз не под водой, а под озером! Вездесущая...

Всеми забытый серый конь, стоявший между хижинами, коротким ржанием напомнил о себе. Забравшись на него, Анна и Георг поскакали на другую сторону озера.

18. Обитель Сурлукана Красивого. Страшная ночь в лесу.

Выскочив из тоннеля, друзья направились в сторону одноэтажного каменного дома, видневшегося вдали. Весь дом, включая входную дверь и окна, был полностью увит глициниями всех цветов радуги. Приблизившись к нему, Анна и Георг спешились и вошли внутрь.

Обстановка внутри дома была более, чем странная: повсюду горели сотни восковых свечей. Они стояли на полу, на низких деревянных скамьях и на раскладном шкафчике с иконостасом из фотографий, среди которых выделялась одна, – та самая, которую бабушка показала Георгу.

С фотографии, обрамленной рамкой из живых цветов, на них смотрели юные и счастливые Герман Мистериус и Анастасия Константинова.

– Как он мог, – прошептала Аннушка. – Она такая красивая. Он не должен был оставлять ее.

– Но тогда не было бы тебя, – заметил Георг

– Ну и что. Была бы другая Анна. Твоя родная сестра. И возможно, моя мама не умерла бы.

Георг строго посмотрел на Анну.

– Что ты так уставился на меня, братец? Георг молча взял в руки фотографию, повернул обратной стороной и вытащил из-под цветочной рамки сложенный вдвое тетрадный лист. Развернув его, Георг стал медленно читать вслух:

– Анастасия Константинова и Герман Мистериус на руинах храма знания. Врата между мирами открылись, но без золотого шара последствия моего вторжения в Шаштифалию могут стать непредсказуемыми для всех сторон. Я возвращаюсь назад, чтобы найти его. Подпись: Герман Мистериус.

Анна в задумчивости посмотрела на фотографию.

– Что дальше, профессор? – спросила она смотрящего на нее с фото деда. – Для чего служит этот шар? И Анна подбросила и поймала золотой шар.

– Нам надо вернуться домой, – сказал Георг.

– Да, но сначала я должна увидеть своих прежних родителей. Анна положила фотографию на место, и они с Георгом покинули дом.

Снаружи стояла ночь.

– Смотри-ка, братец! Здесь, оказывается, бывает ночь, – весело рассмеялась Анна.

– Нам лучше остаться в доме, – предостерег серьезный Георг.

– Не исключено, что ночь будет длиться столько же, сколько мы просидим в нем, – напомнила Анна. – К тому же, сдается мне, что эту ночь нам кто-то устроил намеренно. Лично я ее не заказывала, а ты?

Бешено заржал и взвился на дыбы конь. Терпеливо ожидая наездников, он мирно пасся на лужайке возле дома, но вдруг, почуяв приближающуюся опасность, сорвался с места и понесся вдоль берега. Анна с Георгом проводили его взглядом. Они и не заметили, как на них, поверх ее белого сарафана и его летней рубашки с шортами снова появились защитные плащи с вертящимися воротниками, ставшие яркими в опустившейся на них ночи.

– Здесь то же небо. Тот же млечный путь и полярная звезда, – глядя в небо, сказал Георг.

– Вилранке умеет рисовать нужные нам картины. Он показывает нам привычное небо, он даже устроил нам ночь, чтобы мы чувствовали себя, как дома, оставаясь в доме Сурлукана столько, сколько потребуется ему, а не нам. Я не верю ни единому его слову или движению, – неожиданно резко заявила Анна.

Со стороны леса снова стал ползти холодный серый туман. Он накрыл зеркальную поверхность озера, прибрежные травы и цветы, скамейку на берегу. Но Анна и не думала возвращаться в дом. Она уверенно пошла в сторону мертвого леса. Георг молча следовал за ней. Хлопья черной сажи закружились между деревьями в молочно-белом тумане. Послышались страшные стоны и устрашающий рык.

– Страшные звери, в которых превратил мирных животных Шаштифалии злодей Вилранке, – вспомнил Георг, когда они с Анной вошли в мертвый лес, и они с Аннушкой весело рассмеялись. Дом и озеро позади них исчезли. Взявшись за руки, Анна и Георг вошли в лесную чащу и погрузились бы во тьму, если бы не плащи, освещавшие небольшой участок леса вокруг них. Из мертвых, черных стволов, покрытых пожирающим их древесным грибом, освещенные мерцающим светом плащей, проступили фигуры воинов.

– Тени погибших на поле брани во время великого разделения Шаштифалии, – зачарованным голосом сказал Георг. – Мы попали в мертвый лес Вилранке. Здесь нет зверей, и нам нечего боятся. Где нет живого леса, там нет и зверей. В нем нет жизни.

– Кто же рычит и стонет так протяжно? – спросила Аннушка.

– Сильван Лесной, – появившись из гриба и представ перед гостями, сказал жилистый темнокожий человечек с сияющими в полумраке белками глаз. Ростом обитатель мертвого леса был Анне по пояс.

– Внутри нас созрели цветные впечатления, – сказала Анна. И мы пришли наполнить ими мертвый лес.

– Лес не совсем мертв, – сказал Сильван. – Грибы живые. Под землей у нас огромная грибница Мертвые деревья – остатки волос на нашей голове. Мы видим каждый шаг и вздох в границах леса. Если вы искали средний мир, пришли не по адресу. Здесь проходят посвящение только безумные храбрецы. Не каждый найдет отсюда выход. Сильван противно засмеялся. Изо рта его стали вылетать черные кляксы. Они падали на землю и превращались в извивающихся змей. Темнокожий паразит стал мерзко кривляться и паясничать вокруг Анны, но не смел подойти к ней близко. Затем он стал насвистывать, прыгая перед Георгом. Белки его глаз исчезли, оставив две выпуклых, черных бусины.

Почувствовав тревогу, Анна прижалась к Георгу.

– Внизу грибница! – закричал Сильван. Из него вырвался нараставший по громкости, вибрирующий вопль – Это, сладкие детки, мозг Шашифалии, контролирующий даже самого Вилранке. Пришла пора вам, сосунки, уступить нам ваш мир.

– Мы пришли сжечь мусорную свалку, это проклятую грибницу в черном сердце леса. Тогда воскреснет былая, величественная и прекрасная Шаштифалия.

– О какой былой славе ты говоришь, служивый? Где твой верный конь? И Сильван разразился зловещим хохотом.

В очертаниях мертвых деревьев, покрытых грибами, снова проявились те, кто отдал жизнь за родную Шаштифалию. Из печальных глаз молчаливых воинов на землю пролились слезы.

– Мы не дадим тебе с ним встретиться, невеста Анна. – продолжал прыгать вокруг Анны Сильван.

– Сурлукана здесь больше нет, – не глядя на паразита, сказал Георг. – Альнилам сильнее вас, и он оказывает Анне поддержку, когда здесь нет Сурлукана.

– Я должна была догадаться раньше! Анна остановилась, в удивлении глядя на брата, но тот стал тащить ее за руку вперед.

– Не останавливайся и молчи, – дал наказ Георг.

– Вы не вернетесь назад! – от бессилия заорал и завыл Сильван. – Пока они растапливают сердце старшенького любимчика Зоилуна, грибница набирает силы. Мы здесь правим бал. Мертвый кормит живого, – снова мерзко захохотал Сильван. – На костях будет расти жизнь. Разве не учили вас этому в школе, детки?

– Рр-р-р-р-р-оо-о-оу, – вырвался вибрирующий крик из глотки Сильвана, и он превратился в чудовищную, высоченную тень. Горбатая, бесформенная громадина медленно скользила по деревьям, наблюдая за Анной и Георгом.

– Невеста Анна, не желаешь посмотреть на дерево, подаренное вам с женихом твоим будущим свекром – глупцом Вилранке, предавшим младшего брата? Отец Зоилун сгинул под этим деревом. Я поведаю тебе страшную тайну, Анна. Ты узнаешь ее, прежде чем навсегда останешься здесь. Как-то раз юный Вилранке с братом Дивайнуром пришли в лес. Здесь они проводили свое детство, резвясь и играя. Однажды разразилась гроза, которую королевские детишки увидели впервые в жизни. Ветер сбивал их с ног, ветки били по лицу. Вилранке с Дивайнуром, взявшись за руки, бежали, а с неба на них обрушивались потоки воды. Выбравшись из леса, братья забрались на холм. Вода прибывала и прибывала. Остановилась она, добравшись почти до самой вершины холма. Когда ветер в последний раз всколыхнул поверхность воды, Вилоранке увидел свое отражение. Безобразное лицо, искаженное волнением воды. Вилранке испугался в то время, как Дивайнур оставался спокойным. Братья всегда были одинаковыми, но в тот день случилось то, что изменило историю Шаштифалии. Испугавшись своего отражения, искаженного стихией, Вилранке сбросил брата в воду. Опыт предыдущих жизней был недостаточно велик, – захихикал Сильван. – Дивайнур падал вниз, а вместе с ним убывала вода. Над Шаштифалией снова светило солнце. Вилранке остался сидеть на вершине холма, а его брат – целый и невредимый – стоял внизу, под горой. Никогда больше братья не играли вместе.