Текст книги "Странная история, произошедшая с Аннушкой по прозвищу Огонек и ее телохранителем Гошей(СИ)"

Автор книги: Ингмар Миваки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Можно посмотреть кадуцей еще раз? – попросил он. На мгновение Аннушка заколебалась, но все же протянула кадуцей лису.

– Как странно, – нахмурился тот, рассматривая жезл. – Здесь явно чего-то не хватает.

– Чего именно не хватает, главный шаман? – спросил Гоша.

– Сурлукан говорил о какой-то отсутствующей детали, – вспомнил Дивайнур – Интересно, что он имел в виду?

– Вот уж не знаем, – сказал Гоша, аккуратно высвобождая кадуцей из рук белого лиса.

– Прости, доблестный рыцарь Дивайнур, но нам пора в путь, – сказал он с любезной улыбкой и сунул жезл обратно в рюкзак Аннушки, на этот раз наглухо закрыв молнию и лишая, таким образом, вожатого соблазна. – Идем, Огонек! И Гоша взял Аннушку за руку.

– Заклинаю вас не делать этого! – выкинул вверх вторую, не золотую руку вожатый. – Вы подвергаете себя большой опасности. Вилранке очень скоро узнает о том, в чьих руках кадуцей правителя, и предпримет попытку его у вас отобрать. Птица на голове Дивайнура тревожно захлопала крыльями.

– В таком случае он будет иметь дело со мной, с телохранителем Огонька, – с вызовом заявил Гоша. Он показал всем стоявшим вокруг когти, дабы никто не усомнился в его решимости и отваге.

– К тому же, раз на жезле чего-то не хватает, значит, мы можем спокойно прогуляться с проездным Сурлукана по черному лесу, – утешила Аннушка Дивайнура.

– Скорее всего, срок годности проездного кончился, и Сурлукан выкинул его за ненадобностью, – добавив Гоша.

– Я восхищен вашей отвагой. Теперь у меня нет сомнения в чистоте ваших намерений. Дивайнур перевел взгляд на Гошу и вопросительно поднял брови.

– Со мной идет честная и храбрая девушка Огонек – моя подопечная, – подтвердил Гоша. Я не поддаюсь гипнозу и прилично по землям Шаштифалии натопал. Получил приличный топографический опыт: прошел 80 тысяч шагов: 20 тысяч на Восток, 20 тысяч на Запад, 20 тысяч на Север и еще столько же на Юг. Для наглядности Гоша показал лапой направления, в которых протопал в предыдущие прогулки по Шаштифалии. – Это ровно столько, сколько нужно для следопыта и защитника.

Восторженные шаштифальцы снова издали возгласы восхищения.

С ловкостью и быстротой артиста Гоша, выставив перед собой жезл, раскрутил его так, что тот перестал быть видимым. Вместе с кадуцеем исчезла и голова стоявшего за ним Гоши.

– Ах! – вдохнули шатифальцы.

– Ха-ха, – заключил Гоша, прервав свой фокус. – Ха-ха-ха, – повторил он, когда перед зрителями снова возникла серая морда с рыжей бородой.

– Ха-а, – выдохнули шаштифальцы.

– Перламутровые цветы записывают каждый сделанный по земле Шаштифалии шаг, – спокойно заметил Дивайнур. От неожиданной новости Гоша подпрыгнул на месте. Шерсть его наэлектризовалась, и он стал похож на большой серый шар с рыжей полосой в середине. Шар прокатился по кругу перед жителями Шаштифалии и вернулся на место, остановившись возле Аннушки.

– Ну что, сосчитали? – обратился он к перламутровым цветам и принял прежний вид. Те, захлопав ресницами, стали покачиваться под мелодию какого-то красивого старинного гимна.

– Семь тысяч семьсот! – пропели они.

– Идите по центральной тропе, – сказал Дивайнур, указывая направление золотой рукой, и красная птица на его голове захлопала крыльями. – Впереди увидите арку, увитую плющом. За ней начинается лес моего брата Вилранке. Пока вы на центральной тропе, вы в безопасности. Вожатый вскочил на коня.

– Я отвлеку его! – крикнул он на ходу и ускакал.

– Забавно, – изрек Гоша, глядя вслед Дивайнуру. – Единственное безопасное место проходит через территорию Вилранке.

– Не сходите с тропы! – послышался далекий крик Дивайнура.

– Почему он так уверен, что нам следует идти в ту часть леса? Он точно знает, где мой дедушка? – спросила Аннушка шаштифальцев.

Вдруг из толпы навстречу Аннушке вышел красивый, высокий юноша, одетый в длинный светло-сиреневый плащ с широким зеленым поясом. Ростом юноша был так высок, что Аннушка с Гошей едва ли доходили ему до плеча. У юноши были фиолетовые глаза и светлые волосы, собранные в хвост на затылке. На шее красивого юноши было жемчужное ожерелье, а на плече сидела рыжая белка. Юноша подошел к Аннушке и посмотрел ей в глаза самым грустным и ласковым взглядом на свете. От взгляда его фиолетовых глаз у Аннушки закружилась голова.

– Кто ты? – тихо спросила она.

– Меня зовут Альнилам, – ответил юноша, и они с Аннушкой еще раз задержали друг на друге взгляды. Аннушка почувствовала, как вспыхивает огонь в раскрывшемся сердце.

– Ты должна попасть к Вилранке, чтобы узнать, где твой дедушка. Когда вы столкнетесь с Вилранке, он пустится в пляс. Он станет кружиться и танцевать, будет сиять, как самая яркая звезда на небосводе. Вы услышите прекрасную музыку и увидите множество красивых картин. И станет он в ваших глазах прекраснее всех на свете.

– Загипнотизированные, мы послушно пойдем за ним, куда бы он ни пожелал, и сделаем все, что он захочет, – напомнил Гоша.

Будьте бдительны, Гоша, – еще раз предупредил Альнилам.

– Ты должна помнить, зачем пришла, – обратился он к Аннушке – Это и будет твоей защитой. Затем Альнилам издал цокающий звук, и белка, пробежав по его вытянутой вперед руке, перепрыгнула на плечо Аннушки.

– Это Нунита-летунья. Белки-разведчицы отличаются быстротой и имеют доступ в лес Вилранке. Она проводит вас. Альлнилам еще раз заглянул в глаза Аннушки. На этот раз она прочла в них то, от чего сердце ее застучало быстрее

– Благодарим тебя, Альнилам и все жители страны Дивайнура, – поспешил попрощаться Гоша, и они Аннушкой вышли на тропу, ведущую в мертвый лес Вилранке.

4. Первое испытание Аннушки.

– Ну вот, мне не хватает шагов, что стать твоим телохранителем, – тяжело вздохнул Гоша.

– Ты стал им до того, как мы перешли через мост, – напомнила Аннушка с улыбкой. – И это означает, что ты по-прежнему мой телохранитель.

– Хм, – задумчиво хмыкнул Гоша.

– Не знаю, что и думать, – раздосадовано продолжала Аннушка, шествуя рука об руку с Гошей по лесной тропе. – Никогда не видела этого жезла. Интересно, почему дедушка не показывал его мне?

– Боялся, наверное, – робко предположил Гоша.

– Боялся? Не смеши меня. Не мог показать находку собственной внучке?

– Кадуцей мог принадлежать какому-нибудь музею, – резонно заметил Гоша.

– Может, его сдали в музей, а потом он каким-то образом попал к дедушке, – развила его мысль Аннушка. – То, что дедушка и Сурлукан – одно и то же лицо, ясно и белому лису. Переглянувшись, Аннушкой с Гошей весело рассмеялись.

– Почему же кадуцей лежал на лестнице? У меня одни вопросы, Гоша.

– Посуди сама, – рассуждал Гоша, бодро маршируя на задних лапах. – Профессор каким-то образом заполучил кадуцей. Возможно, ему надо было его исследовать. Потом он попал в Шаштифалию и стал здесь правителем.

– Но ведь он дома живет. Ходит на работу.

– Вожатый Дивайнур был честен с нами, когда сказал, что новый правитель страны перламутровых цветов не живет здесь, но приходит, когда его просят об этом.

– Сурлукан Красивый, – пропели растущие вдоль тропы цветы и зазвенели ресницами.

Аннушка с Гошей шли, увлеченно беседуя, по тропе сиреневого леса, не замечая времени и не ощущая усталости. Деревья покачивались в такт перезвону перламутровых цветов. Между их танцующими стволами играли, меняя причудливые формы, светотени. Лес радовался и дышал в унисон с отважными путешественниками.

Наконец, на пути друзей появилась каменная арка, густо увитая плющом. Гоша, с Аннушкой нырнули под зеленую крону. Лес с противоположной стороны арки стоял плотной мертвой стеной, но дорога оставалась светлой. Деревья же по краям ее остановили свой танец, трава и цветы поблекли, исчезла музыка, сотканная из шелеста ветра в листве, пения птиц и журчания ручья. Мертвый лес был до звона в ушах безмолвен.

– Какая беспросветная глушь, – поежилась Аннушка.

– Ну, лес. Ну, чаща. Подумаешь, – отозвался Гоша, продолжая бодро маршировать. – Страшно? – улыбнулся он.

– Вот еще, – фыркнула Аннушка, изо всех сил стараясь сдерживать дрожь.

Сопровождавшая друзей разведчица Нунита, сидевшая на ее плече, зажгла фонарь и осветила немного поблекшую дорогу. Невозмутимость Гоши и его уверенность передалась Аннушке, и дрожь в ее теле постепенно унялась. Друзья шли, снова позабыв о мертвом лесе и весело беседуя. Вдруг Нунита спрыгнула на землю. Аннушка и Гоша остановились. Ловко вскарабкавшись на Гошино плечо и шепнув ему что-то на ухо, Нунита совершила головокружительный прыжок и скрылась во тьме мертвого леса.

– А ты пользуешься успехом, – усмехнулась Аннушка.

– Пф, – фыркнул Гоша. – Я всегда был неотразим. Гоша мягко коснулся руки Аннушки и виновато улыбнулся.

– То самое место, – догадалась Аннушка. – Что поделаешь, придется какое-то время помолчать, – пожав плечами, вздохнула она.

Гоша протянул Аннушке фонарь и стал быстро уменьшаться в размерах, пока не превратился в обыкновенного кота, ходящего на четырех лапах. Фонарь ударился о землю и, разбившись, погас. Друзья оказались в кромешной тьме, захватившей не только лес, но и всю тропу. Две пары глаз засверкали в темноте.

– Неужели ты станешь обыкновенным котом именно теперь, когда я разбила фонарь? – жалобно прошептала Аннушка, и Гоша молча потерся о ее ноги.

– Да, я понимаю, ты делаешь так, чтобы я не потерялась, – сказала Аннушка, поднимая Гошу на руки. Сделав шаг, она остановилась.

– Мы шли прямо, а потом я повернулась к тебе, сделав поворот приблизительно на 45 градусов, – рассуждала она. – Следовательно, мне надо вернуться в исходное положение, прежде чем мы продолжим путь. И Аннушка, поставив ступни под прямым углом, вернулась в исходное положение.

– Главное, нам снова не сойти с тропы Дедушка, где же ты? – жалобно спросила она темноту. Над тропой впереди возникло слабое свечение, в котором, проявился силуэт дедушки. Родное лицо со смеющимися глазами на мгновение возникло и сразу же исчезло.

– Мау! – коротко отчитался Гоша.

– Не волнуйся, Гоша. Я все прекрасно вижу. Градусов было не 45, а все 90. Аннушка посмотрела под ноги. Блестящие серебряные пряжки на туфлях сверкнули, и она увидела, что их носы упираются точно в границу тропы. Аннушка отступила. Как только они с Гошей повернули в нужном направлении, слабый свет серебряных пряжек снова померк.

– Туфли с серебряными пряжками – лучшая обувь для прогулки по лесу, – сказала Аннушка.

– Ма-а-а-у, – протяжно мяукнул Гоша в подтверждение.

– Ты говоришь, что хорошо видишь в темноте? – спросила Аннушка, и звук ее голоса сгустился и перекатился в левую от тропы, а затем в правую часть леса

Гоша довольно заурчал. Вскарабкавшись на плечо Аннушки, он устроился на нем, вцепившись в него когтями.

– Убери когти, – строго сказала Аннушка, дернув Гошу за лапу. Сняв с себя туфли, она взяла их в руки и продолжила путь босиком. Как только пальцы на ногах упирались в остро очерченную границу тропы, Аннушка чувствовала холод и останавливалась, чтобы нащупать правильное направление.

– Знаешь, Гоша, я с тобой согласна. Иногда храбрость становится глупостью и может обернуться бедой. Телохранитель снова выпустил когти в плечо Аннушки, на этот раз не сильно, выражая молчаливое согласие с тем, что необдуманные риски в сложившейся ситуации только удлинят их путь.

– Сейчас у меня под ногами камни, – продолжала рассказывать Гоше Аннушка. – Если мы сойдем с пути, я почувствую это. Она погладила сидящего на плече Гошу и стала аккуратно ступать по воображаемому канату, раскинув руки в стороны.

– Я была очень капризной, Гоша, – призналась Аннушка, приставляя пятку правой ноги к носку левой и ступая осторожно, как канатоходец. – А дедушка меня баловал. Но его можно понять. Мой папа – единственный сын профессора Мистериуса – все время работает, чтобы я ни в чем не нуждалась, а потому большую часть времени с самого детства я проводила с дедушкой и друзьями. Маму я почти не помню. Ее не стало, когда я была совсем маленькой. Меня растил дедушка. Из всего, что у меня осталось от мамы, мне больше всего нравится флакончик с остатками духов. Я всегда ношу его с собой и нюхаю, когда становится грустно. Теперь эти духи разбавлены сладкими слезами синих ирисов.

Неожиданно тропа у Аннушки под ногами осветилась мягким светом. Шел он откуда-то из-за спины, и Аннушка оглянулась. На расстоянии нескольких метров позади нее стоял Альнилам с Нунитой на плече. В руке он держал искрящийся бриллиантовой росой череп, из пустых глазниц которого исходил свет.

– Приветствую вас, гости Шаштифалии,– поздоровался он так, словно они только что встретились.

– Раз мы попрощались, значит, при встрече должны снова поздороваться, – объяснил Гоша. Пока Аннушка, раскрыв рот от удивления, смотрела на Альнилама, он успел скатиться с ее плеча на землю и вырасти, снова обретя дар человеческой речи.

– Ни белка с фонарем, ни даже золотая рука Дивайнура не способны осветить ваш путь в этой части леса, – сказал Альнилам. Возьмите, – сказал Альнилам, протягивая череп Аннушке. – Это череп праотца Зоилуна. В фиолетовых глазах Альнилама Аннушка снова увидела тихую грусть и какую-то особенную нежность. Лицо ее залилось краской, и она отвела глаза в сторону. Гоша ловко протиснулся между ними с Альниламом и принял череп.

– Световая пушка, – с видом знатока сообщил он, заглянув в пустые глазницы праотца.

– Череп Зоилуна, принесшего себя в жертву ради будущего мира, – вежливо уточнил Альнилам. – Он укажет вам дорогу к тому, кто был когда-то всем нам дорог. Дальше мне нельзя, я должен вернуться.

– Должен вернуться, – снова зазвенели колокольчики.

– Вы слышали это?! – воскликнула Аннушка, весело рассмеявшись, И лес вокруг на долю секунды вспыхнул фиолетовым, сиреневым и золотым. Дорога под ногами друзей тоже изменила цвет: по черному фону вдаль убегали белые змейки витиеватого орнамента. Вдали появилась освещенная солнцем поляна, посреди которой стояло древнее дерево с необъятным стволом и развесистой кроной. Дерево было таким высоченным, что часть его была скрыта облаками.

Альнилам отступил назад.

– Постой, не уходи! – порывисто остановила его Аннушка. – Я только хотела спросить, – не отрывая глаз от прекрасного юноши, прошептала она – Разве на свете существуют жуки-ткачи? Быть может, это вовсе никакие не жуки, а пауки?

– Это жуки, – улыбнулся Альнилам. – На свете есть много того, о чем не подозревают пришедшие из привычного для тебя мира люди. Альнилам склонил голову и скрылся в темноте.

– Нет, вы только посмотрите. Вы видели это? – спросил Гоша, подражая Аннушке. – Середина Шаштифалии вовсе не так черна, как мы предполагали.

– Видели, видели, – тихо отозвались колокольчики.

Поляна впереди была огромным пятном света среди мертвого леса. Друзья шагнули вперед и оказались по щиколотку в светло-зеленой траве.

– Оказывается, в сердце Шаштифалии не так темно, как видится издалека, – восторженно глядя на дерево в дымке света, сказала Аннушка.

Из черного леса вылетела и, покружив над путешественниками, исчезла, большая птица с черно-красными крыльями.

– Хороша птичка, – сказал телохранитель, задрав голову вверх. – Птеродактиль какой-то.

Изучив со всех сторон череп, Гоша сунул в глазницы два пальца и пошевелил ими.

– Бриллиантовый череп отца Зоилуна, безвременно ушедшего и разочаровавшегося в жизни, освети нам дорогу в чертоги твоего непутевого сына, – патетически обратился он к черепу. Ответа не последовало, и Гоша, тяжело вздохнув, сунул череп под мышку.

– Интересно, почему Альнилам не мог пойти с нами, – сказала Аннушка.

– Ему дальше нельзя, Огонек, хоть он и был бы рад пойти с тобой.

– Ну, хватит, Гоша. Аннушка дернула телохранителя за хвост.

– Ладно, – хитро улыбнулся Гоша, вильнув хвостом. – Красавчик Альни вернулся, чтобы помогать своему дяде Дивайнуру.

– Какое прекрасное дерево, – мечтательно глядя вдаль, сказала Аннушка. – Интересно, он здесь когда-нибудь бывал? Здесь даже красивее, чем на территории Дивайнура. Зеленая трава.....С блаженной улыбкой она еще несколько мгновений любовалась деревом, пританцовывая на месте и отдавшись во власть своих грез, а потом внезапно остановилась и уставилась на Гошу.

– Что-о-о? Что ты сказал? Повтори! Альнилам – сын Вилранке? Зрачки Аннушки расширились от ужаса. По траве, со стороны мертвого леса пробежала холодная волна.

– Тсс, – приложил палец ко рту Гоша. Он поднял одну, а затем вторую лапу и пошевелив на них пальцами. – Не призывай злодея. Не называй его имени в этом светлом месте. Да, Огонек, красивый юноша Альнилам с прекрасными фиолетовыми глазами – сын повелителя мертвого леса.

– Но почему он не с отцом?

– Не знаю, Огонек. Не знаю, – вздохнул Гоша. – Я не успел разгадать эту загадку в свои предыдущие визиты в Шаштифалию. Возможно, в этот раз мы узнаем больше. Пока известно только то, что Дивайнуру остался череп дедушки Зоилуна и племянник, а прекрасная Аларика ушла со своим злодеем-мужем.

– Аларика? – переспросила Аннушка.

– Леди с бело-голубой кожей и каштановыми локонами до пят, мать Альнилама. Она ушла со своим муженьком. Шаштифальцы говорят, он поглотил ее. Дивайнур предупредил нас: стоит посмотреть на него, как думаешь только о том, чтобы снова увидеть его снова.

По траве со стороны леса снова прокатилась ледяная волна. Склоняя траву к земле, она стала закручиваться вокруг ног Аннушки и Гоши и подниматься вверх. Порывисто схватив Аннушку за руку, Гоша потянул ее в сторону большого дерева, отводя все дальше и дальше от границ мертвого леса.

5. Встреча с древесным жителем.

– А давай, как будто день вежливо поздоровался с вечером и присел с нами на скамейку, – раззадорился Гоша. Они отошли достаточно далеко от опасного леса, и он отпустил руку Аннушки. – Предлагаю немного отдохнуть на непонятно откуда-то появившейся здесь красной скамейке, – предложил он, указывая на скамейку, чудесным образом возникшую прямо перед ними.

– А может быть, это ночь поздоровалась с днем? Увидав скамейку, Аннушка не повела и бровью: расположилась на ней и положила свой школьный рюкзак на колени. Не успел Гоша усесться рядом, как скамейка рывком взметнулась вверх и зависла над землей на расстоянии в три кошачьих хвоста. Аннушка с Гошей посмотрели вниз, а затем друг на друга.

– Летающая, – констатировал Гоша.

– Может, нам лучше прогуляться? – засомневалась Аннушка.

– Кажется, близко, а на самом деле до него пешком два дня пути, – заметил Гоша.

– Да, ну. Аннушка сложила руки биноклем и стала рассматривать дерево. – С чего ты взял?

– Белка на ухо шепнула, – поделился Гоша.

– Я же говорила, ты неотразим. Какое же оно вблизи, если издали кажется таким огромным? Видно, как на нем вспыхивают огоньки. Может, это нам светят?

– Нет, не нам. Это они передают сообщения друг другу, – с видом знатока заметил Гоша, закидывая лапу на лапу. Скамейка все еще висела низко над землей, и слегка покачивалась.

– Кто бы это мог быть?

– Цикады, кто же еще, – фыркнул Гоша.

– А если я покричу им, они услышат? В этом месте все возможно, ты сам говорил.

– Попробуй. Гоша изобразил сонный зевок, спрыгнул со скамейки и потянулся.

Аннушка сложила ладони рупором и закричала:

– Эй, вы, там!

Дерево, как по мановению волшебной палочки, вспыхнуло мириадами огоньков.

– Они услышали! – захлопала в ладоши Аннушка. – Вперед! – закричала она, вскочив на скамейку ногами и выкинув вперед указательный палец. Скамейка, получив направление, дернулась вверх. Гоша успел подпрыгнуть и вцепиться в одну из ее ножек. Через несколько секунд необычный летательный аппарат набрал такую скорость, что щеки Гоши и Аннушки заколыхались на ветру, а еще несколько секунд спустя они уже были под деревом. Избавившись от пассажиров, скамейка улетела столь же стремительно, как и возникла на границе темного леса, который теперь казался таким же далеким, как и дерево несколько секунд назад.

– Фу-у-у, – выдохнул Гоша, свалившись в траву под деревом. – Славные полкатушки. Круче, чем в парке аттракционов.

Ствол дерева был не просто необъятным. Дерево было столь велико, что ствол его казался бесконечным, в каком направлении не двигайся. Аннушка достала из рюкзака карандаш и вбила его в землю колышком, но, сколько они с Гошей не шли вдоль ствола, колышка видно все не было.

– Что за странные серые плоды растут там, наверху? – спросила Аннушка, задрав голову вверх, – туда, где в густой кроне виднелись огромные, покрытые серебристо-серыми нитями плоды, похожие на коконы.

– Если здесь кто и был, то либо он был давно, потому что в противном случае трава была бы вытоптана, либо его вообще здесь не было, – заключила Аннушка.

– Постой-ка, Огонек,– поднял лапу Гоша, и они с Аннушкой остановились. Гоша приложил палец к губам, а ухо к дереву. В этот момент кто-то невидимый прошептал:

– Они собираются внутри плодов, ребята. От неожиданности Гоша отпрыгнул от ствола и по инерции выпустил когти.

– Кто это? – выкрикнул он, озираясь по сторонам, но никто ему не ответил. Разозлившись, Гоша стал скрести дерево когтями.

– Немедленно уберите кота! – завизжал кто-то сидевший внутри дерева (теперь в этом не было никаких сомнений). – Если хотите что-то узнать, не трогайте дерево. Оно, между прочим, живое, – добавил обиженным голосом невидимка. Растерявшись, Гоша послушно отступил.

– Ну вот, другое дело, – отозвался голос. На этот раз он был приятным и мелодичным.

– Вы не могли бы выйти к нам? – попросила Аннушка.

– Не могу, – ответил голос. – Дежурный я сегодня.

– Ах, какая жалость, – сказала Аннушка и посмотрела вверх, – на гигантские серые плоды.

– В этих непривлекательных серых плодах накапливаются самые прекрасные впечатления наших древесных жителей, – сообщил дежурный по дереву. – Как только впечатлений накопится достаточно для того, чтобы плоды созрели, коконы треснут и выпустят из себя красочный мир. Чем больше красивых впечатлений, тем больше отодвигается от старого дерева граница мертвого леса. Им нельзя мешать, – таинственным тоном добавил невидимка.

– Где же они набираются впечатлений? – удивилась Аннушка, озираясь по сторонам. – Здесь никого нет, и ничего не происходит. Со всех сторон поляну окружает лес Вил....

– Тс-с-с, не произносите здесь этого имени, – испуганно прошептал дежурный по дереву.

Над головами Аннушки и Гоши снова пролетела большая птица с черно-красным оперением, но друзья, увлеченные беседой с дежурным по дереву, не обратили на нее внимания.

– Днем древесные жители прячутся в кроне дерева, а ночью спускаются вниз и отправляются на поиски путников. В этот раз даже не пришлось искать. Сами пожаловали, – захихикал дежурный.

– Ага, так значит, это вы нАм сигналили?

– Вам, вам, кому же еще?

– Почему же никто не выходит к нам? – спросила Аннушка.

– Выйдут, как только стемнеет.

– И когда же стемнеет?

– Когда стемнеет, зависит от вас.

– От нас?! Ничего не понимаю. Аннушка вопросительно посмотрела на Гошу и развела руками.

– А как, интересно, выглядят эти древесные жители? – стал допытываться Гоша. Дежурный немного помолчал, обдумывая, стоит ли посвящать гостей в секреты древесной жизни, а затем все же ответил:

– Коренастые, вместо кожи грубая древесная кора, вместо волос зеленая листва, по лицу стекает смола, а там, где у людей нос и уши, у них шишки.

Гоша скорчил скептическую гримасу. Устав стоять без дела, он снова приложил ухо к дереву, а затем посмотрел на свои лапы и пошевелил когтями.

– Очень миролюбивый народ, если не испытывать их терпение, – обеспокоенно сказал невидимка, и Гоша, вздохнув, втянул когти обратно. Он стал изучать ствол с расстояния, пытаясь найти место, откуда невидимка мог бы наблюдать за ними.

–Чтобы не пугать путешественников, они выпускают навстречу с людьми своих помощников, – изменил тактику дежурный по дереву. – Это цикады и муравьи, стоящие на страже. А еще цикады поют и светятся. Так они обмениваются сообщениями друг с другом и призывают гостей к игре. Муравьи петь не умеют. Иногда они используют цикад в качестве кобыл, объезжая на них дерево. Муравьи особо не церемонятся. Если их разозлить, могут и покусать. Присмотритесь лучше. Прямо над вами, на нижнем ярусе дерева.

Аннушка с Гошей снова задрали головы вверх, присмотрелись и ахнули: по нижним ветвям, возле каждого плода прогуливалось несколько муравьев в красных мундирах и серых рейтузах. Сапоги у охранников были оранжевыми, начищенными до зеркального блеска. У некоторых на белой нагрудной ленте сверкали знаки отличия. Оказалось, что за ними наблюдает целая армия охранников.

– Играть надо честно, – сказал невидимка.

– Чтобы не осталось плохих впечатлений! – догадалась Аннушка.

– Этого мы допустить не можем, – подтвердил голос дежурного. Станешь играть не по правилам, покусают. Поляна и живое дерево – единственное нетронутое место в зоне мёртвого леса. Когда у нас наберется достаточно красивых впечатлений, мы победим мертвый лес.

– Достаточно – это сколько, по-вашему? – поинтересовалась Аннушка.

– Ориентировочно около ста миллионов трехсот тысяч. Что-то около того. Но строгий подсчет не ведется, так что, наверняка никто не знает.

Аннушка тяжело вздохнула и глянула на Гошу, который расценил многозначительный взгляд Огонька, как призыв к действию. С разбегу он кинулся на дерево и стал точить когти об кору.

– Я тебе покажу, как морочить нам голову!

– Ух-хой, ух-хой, щекотно! – покатился со смеху дежурный.

Довольно быстро Гоша вошел в такой раж, что дежурный выскочил из дерева. Он покатился кубарем по траве, затем проделал невероятное тройное сальто и, продемонстрировав сноровку опытного гимнаста, встал на ноги прямо напротив Аннушки. Это был коренастый человечек-цикада ростом ей по пояс, в серых рейтузах, коричневом камзоле, расшитом голубой нитью и синих ботинках с аметистовыми пряжками. Поверх камзола на малыше был серебристо-зеленый, мерцающий мягким светом плащ, а на голове широкополая, фиолетовая шляпа с зеленым пером. Как только цикада вылез из дерева на поляну, большая птица, парившая над головами путешественников, скрылась. Цикада снял шляпу и поклонился Аннушке.

Увидев дежурного, Гоша, забыв о приличиях, присвистнул. Аннушка и дежурный по дереву от души расхохоталась. И тут произошло чудо: невзрачные, серые плоды на дереве стали с треском раскалываться, выпуская из себя радужные спирали. Они рассыпались и разлетались по поляне, под нежную мелодию флейты. В изобилии отлетавшие от спиралей искрящиеся звездочки соединялись и кружились в хороводе вокруг друзей и древесного охранника. Цветные змейки извивались в зеленой листве над их головами, чудесные мелодии перетекали одна в другую, и вот уже поляна стала ярче, краски напористее, и границы темного леса стали медленно отползать. Друзья плясали и визжали от радости, а напрыгавшись, повалились на траву и катались в ней, пока не устали.

– Петит Петулит, – отдышавшись, скрипучим голосом представился дежурный, вставая на ноги и отряхивая свой плащ. – Из семейства цикад. Петит поднял свою отлетевшую в сторону шляпу и поклонился.

– Огонек и ее телохранитель Гоша, – представил их с Аннушкой Гоша. Петит Петулит взмахнул своим мерцающим серебром и зеленью плащом, и разноцветные звезды полетели из-под полы. Звезды снова соединились в круг, на этот раз, сомкнувшись вокруг шеи Аннушки и Гоши, и стали быстро вращаться, сливаясь в непрерывную линию окружности. Гоша скосил глаза на свой вертящийся воротник. А Огонек обратилась к Петиту с немым вопросом в глазах.

– Это значит, дверь в мир древесных жителей для вас открыта, – улыбнулся Петит. – О, храбрые путешественники Огонек и Гоша, разрешите пригласить вас на восьмой завтрак в нашу скромную, древесную сторожку, – торжественно произнес он.

– Вы очень милый, – сказала Аннушка, сделав реверанс. – Но где же древесная кора, смола и шишки? И Петулит потрогал свои щеки.

– Ой, – сказал он смущенно. – В самом деле.

И Аннушка, понимая, что Петит Петулит ни в чем не виноват, ведь он дежурный и должен устрашать тех, кто осмелился подойти так близко к священному дереву красивых впечатлений, с пониманием кивнула.

– Мне приятно принять ваше приглашение, – сказала она, и обменялась с Петитом дружескими улыбками. Петит сразу же понял, что перед ним хорошо воспитанная барышня, ведь она не стала задавать глупых вопросов относительно распорядка, принятого на дереве. Петит почувствовал особенное расположение к гостье. Гоша, заметивший восхищенный взгляд Петита, поспешил напомнить ему о том, что он – личный телохранитель прекрасной барышни и надеется на понимание хранителя дерева.

Петит Петулит сделал в воздухе несколько замысловатых и быстрых движений руками, и перед ними возникла веревочная лестница.

6. Восьмой завтрак в сторожке на дереве.

– Прошу вас следовать за мной, – сказал он, загадочно улыбнувшись, и стал подниматься по веревочной лестнице. Вслед за Петитом карабкалась Аннушка. Замыкающим поднимался Гоша. Зазевавшись на подошвы фиолетовых туфель с изображением кота, телохранитель чуть не сорвался вниз, но успел вовремя зацепиться хвостом за веревочную перекладину и подтянуться.

Путешественники вошли в густую крону дерева и очутились перед входом в сторожку, которым оказалось обыкновенное дупло. Петит помог гостям влезть внутрь и поднял веревочную лестницу. Когда он запер дверь сторожки изнутри, произошло кое-что еще: из-под вращавшихся вокруг шеи круглых воротников выстрелили и упали до самых щиколоток Аннушки и Гоши полупрозрачные, переливающиеся всеми цветами радуги плащи. Легкие и невесомые, они искрились и вспыхивали в полумраке и, вместе с накидкой Петита освещали пространство небольшой комнаты.

– Защитные плащи, – с улыбкой объяснил Петит. – В награду за прекрасные впечатления, позволившие отодвинуть границы мертвого леса. – Прошу вас, – пригласил он гостей к столу.

Аннушка и Гоша с интересом осмотрелись. Все небольшое и скромно убранное помещение, включая мебель, имело округлые формы: вдоль стен тянулись изогнутые дугой полки с медной и глиняной посудой, в середине комнаты стоял круглый стол и четыре круглых табурета. На столе чудесным образом оказался дымящийся чайник, чашки, сдобные булочки и абрикосовый джем.

Обойдя стол, Гоша облизнулся. Только теперь, увидев стол с угощением, друзья почувствовали, как проголодались за время своего путешествия. Все уселись за стол и приступили к завтраку.

– Обожаю восьмой завтрак, – сообщил всем Гоша, слизывая с уголков маленького, кошачьего рта варенье. Ходики на стене пробили полночь, и Гоша с Аннушкой одновременно посмотрели на часы. Дверцы над циферблатом распахнулись, из часов выпорхнуло несколько чечеток с розовой буквой "п" на белых грудках и спланировало на стол, Чечетки ловко подняли чайник и разлили чай по чашкам.