Текст книги "Паинька и Пай (СИ)"

Автор книги: Инга Леровая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Пай, – Лимми подняла голову, посмотрела испуганно. – Это же… А кто тогда Августа?

При имени Августа женщина слабо дернулась, протестующе застонала.

– Выясним, Лим, выясним, – Пай выглядел спокойным, но Лимми чувствовала, как он взволнован.

Они спешно выбрались из подвала. Василька привела их в купальню. Воду уже кто-то невидимый наливал в продолговатый бассейн. На краю стояли плошки с ароматным мылом и лежали полотенца.

– Клади в воду, и уходим. О ней позаботятся, – Василька помогла Паю опустить пленницу в бассейн.

– Кто позаботится? – Пай аккуратно расправил спутанные волосы.

– Тебе их не увидеть, просто поверь.

– Пай, – Лимми прижалась к мужу, подлезла под руку. – Будет лучше, если ты придешь позже, когда она придет в себя. И не будет стыдиться за грязь и запах. Никто не любит унижения. Мы и так увидели лишнее.

Лимми потянула Пая за собой, они торопливо сполоснулись под душем и вернулись в кабинет. Сидели молча. Даже вредная Василька помалкивала.

Глава пятнадцатая. Ловушка

Пай сжимал кулаки и вдруг подскочил.

– Я убью эту скотину! Сверну ему шею, – Лимми кинулась на грудь Паю, а Василька встала у дверей.

– Сначала мы выведаем у него все, потом убьешь. Если захочешь руки марать. Он важный свидетель.

– Тебе ли его защищать, – зло бросил Пай.

– Я не защищаю, просто уверена, что это не единственное преступление Гилдерина. Может, есть еще пленники? Колдун боялся возмездия равновесных сил, никого не убивал. Держал на цепи. Уж я-то знаю, – Василька как будто состарилась на глазах, и Лимми пожалела кошку. Погладила утешающе по плечу.

– Он и мою маму обижал, гад, – Лимми встрепенулась. – Пай, давай я сбегаю за мамой, она же целительница. И женщина. И про Гилдерина знает.

– Лим, – Пай не хотел отпускать жену одну. Колебался. Да, дома ее не обидят, но могут спрятать так, что трудно будет найти. Рекс боится за дочку, а тут еще сыщики. Самому Паю уходить никак нельзя. Нужно допросить колдуна. А Магда, в самом деле, могла очень помочь.

– Пусть идет, Пай. Я дам ей кое-что для защиты, – Василька скрылась между стеллажами.

– Пообещай, что будешь осторожна, – Пай обнял Лимми, расчесал пятерней кудри. – Без тебя я умру, помни.

– Пай, я смогу, ну ты что, – Лимми потянулась к губам Пая. – Под землей никто меня не тронет.

– Из дома не выходи. Жди Магду внутри.

– Пай, перестань. Лучше поцелуй меня. В знак…

Договорить Пай не дал, шлепнул по заднице за озорство в серьезный момент, но поцеловал. Глубоко, жадно.

– Не на век расстаетесь, – Василька поморщилась, протянула Лимми маленький мешочек. – Наденешь, когда выйдешь из хода, иначе не откроется ничего.

– Это что? – Пай подозрительно сощурился.

– Блокирующее кольцо. Прячет ауру и способности отражей. Хватает на пару-тройку дней. Достаточно, чтобы не засветиться.

– Я быстро, – Лимми спрятала кольцо в карман штанов. Посмотрела требовательно на Пая. – Ты мне потом все расскажешь про Гилдерина, да?

– Конечно, мой щеночек, – Пай улыбнулся, а Василька презрительно фыркнула.

– Вы будто не псы, а… – под свирепым взглядом Пая Василька заткнулась и вышла из кабинета.

– Котяра облезлая, – не сдержалась Лимми, жалость к Васильке испарилась.

– Она просто завидует, не обращай внимания.

Пай проводил Лимми до валуна. Чутье контрабандиста зудело, отпускать Лимми не хотелось.

– Нет, Лим, ты останешься, – начал было Пай, но Лимми уже прыгнула в подземный ход, махнула на прощание рукой. – Лим! – жены и след простыл.

– Пай, ты идешь? – с крыльца звала Василька.

– Иду, – настроение резко упало. – Ты умеешь ходы открывать?

– Не умею. Не от кого было перенять. Но я почувствую, если с Лиманой что-то случится.

– Это я и без тебя почувствую, – проворчал Пай.

Они отправились к сараю. Пай входить не планировать, пусть Василька и умела обращаться с ошейником, рисковать не стоило.

– Как ты освободилась? Тогда?

– Я же отраж. Однажды я переняла умение управлять ошейником от своего владельца, никаких чудес. От жадности многие забывают, что в слабости отражей есть сила.

– Ты говорила наоборот, сила – это слабость.

– Такие уж мы забавные ребята, сильные и слабые одновременно, – Василька хмыкнула, игриво толкнув Пая в сарай. Прижавшись при этом животом.

– Полегче, – Пай отстранился. Может, Лимми не так уж не права, ревнуя и не доверяя Васильке?

Гилдерина в сарае не оказалось. Исчез вместе с ошейником. Цепь одиноко валялась на земле, напоминая дохлую змею.

– Ты же следила за ним! – вспылил Пай.

– Я размыкала цепи в подвале, забыл? Наверно, и тут сработало. Оторвало ошейник.

– Вряд ли он ушел далеко, истощен. Сил на полную магию у него нет, – Пай обернулся псом, найти Гилдерина следовало быстро.

– Найдем! – Василька тоже обернулась, принюхалась. Не сговариваясь, они побежали в в сторону усадьбы.

Заходить в собственную усадьбу, искать там Гилдерина, встречаться с Августой и братом, Пай не хотел, да это и не понадобилось. Когда они с Василькой домчались до ограды, то увидели, как колдун на четвереньках пытается через нее перелезть. С трудом перекинул ногу, повис, собрался с силами, скатился на землю. Дернулся как припадочный и затих.

Пай подошел поближе, присмотрелся – неужели помер? Как же так? Гилдерин ставил защиту на усадьбу, настраивал на кровь Пая, и себя наверняка не забыл. Иначе бы не полез. Но защита его убила. Странно. А откуда он вообще взял кровь Пая для защитного ритуала? И был ли ритуал защитным? А, может, просто сторожевым? Раньше эта мысль не приходила Паю в голову. Кто знает ответ? Августа? Отец?

– Колдуну колдунская смерть, – мстительно высказалась Василька. Она стояла поодаль и усмехалась.

– Я не понял. Он же сам эту защиту выстроил.

– Что тут понимать. Ошейник меняет меняет кровь, пять дней безвылазно и все, ты не будешь прежним.

– Гилдерин дольше просидел.

– Ну вот. Если бы догадался ошейник снять, был бы шанс. А так… Сам видишь.

– Вижу.

Пай перешагнул ограду, оттащил колдуна на видное место. Пусть побыстрее найдут сообщнички, порадуются. Может, поубавится рвения атаковать Пая. Гилдерина жалко не было, вот только, кто теперь все тайны раскроет. Впрочем, к черту тайны. Сколько раз Пай приходил к колдуну за ответами, и главного все равно не узнал. Даже за деньги.

Запястье болезненно запульсировало. Пай вскинул глаза на Васильку, кошка кивнула, тоже ощутила, что Лимми попала в беду. Кулаки сжались сами собой. Вот чувствовал же, нельзя было разрешать Лимми уходить одной.

– Василька, возвращайся, позаботься о маме, – слова слетели с губ свободно, как будто всю жизнь Пай говорил “мама”.

– А ты?

– Я возьму мотоцикл в усадьбе и двину за Лимми. Подземным ходом быстрее, только как я туда попаду и как выйду.

– Мотоцикл вернее, – согласилась Василька. – Те, кто схватили Лимми, явно передвигаются поверху. Перехватишь.

Лимми не боялась и следовала инструкциям: добежала до материнского дома, вылезла наружу, надела кольцо, данное Василькой. Тонкий ободок обхватил палец, заискрился и впитался. Исчез под кожей, перестал ощущаться. Сработает ли? В доме было тихо, Лимми решила, что мама в лесу или у отца, вышла на крыльцо.

– А вот и наш красавица! – на дорожке у дома стояла Августа или кто она на самом деле? Выглядела плоховато, опиралась на палку. Лицо словно полиняло, хотя Лимми заметила, она нарядилась, намазала губы, подвела глаза.

– Липочка, я так соскучился, – из-за угла вывернул Ксен. Лимми отступила к двери, чтобы скрыться в доме, но Ксен вытянул за собой Магду, ее руки были связаны впереди. – Смотри, кто у меня есть. Ты ведь любишь мамочку?

– Отпусти немедленно! Отец тебя в клочки порвет за маму.

– Ну, это если он узнает. А мы ведь не хотим, чтобы он узнал. Ты же нам поможешь, да, Липочка?

– Беги, доченька, не слушай его, – Магда шагнула к Лимми. – Прошу тебя, беги.

– Мама, ты беги, – Лимми втолкнула Магду в дом. – Беги туда, где косынку оставила. Быстрее.

– Да куда она денется из дома, – захохотал Ксен. – Зубами окно откроет? Я считал тебя умнее, Липочка.

Лимми захлопнула дверь, теперь за мать она не боялась. Спокойно смотрела, как Ксен тянет к ней руки. Без замаха, коротко, но сильно, ткнула кулаком Ксена в нос. Наука Пая не пропала даром. Кровь хлынула, Ксен завопил, согнулся. Только убежать Лимми не успела. Августа подкралась сзади и огрела ее палкой по голове. Лимми рухнула на колени, потеряв на секунду ориентацию в пространстве. Этого хватило, чтобы пара подоспевших прислужников скрутила ее.

– Вот теперь Ридан будет посговорчивее, да, милашка? – Августа дернула Лимми за волосы. – А пока Ксен с тобой поиграет. Я слышала, Ридан выступал в ночном клубе, имел успех. Он наверняка научил тебя всему. Может, и тебе самое место в борделе?

– Мама! Липочка моя, ты обещала, – капризно протянул Ксен.

– Да, твоя, твоя. Укол ей не забудь поставить, а то превратится в псину и сбежит. Знаю я эту породу.

Лимми дернулась, но Ксен ловко закатал ей рукав и достал из кармана шприц.

– Не бойся, Липочка, это не больно. И не влияет на удовольствие от секса.

– Пай убьет тебя, – говорить было трудно, язык после укола еле ворочался.

– Это я его убью. Он заявится за тобой, а я его убью. Ты ведь теперь моя. Мне будешь помогать. И не отворачивайся. Ты сама меня изуродовала, вот и любуйся, – Ксен потянулся поцеловать Лимми, но Августа прикрикнула на него.

– У тебя еще будет возможность полизаться, надо быстро уходить. Эту только забери из дома. Сунь в машину. Чтоб раньше времени не разболтала.

– Машину подогнать? – поинтересовался один из державших Лимми. – Не тащить же эту на себе.

– Тащить. На себе. А на машине Ксен поедет. След запутает, – Августа решительно направилась в лес, но Ксен заорал из дома, что Магды нет, и она вернулась.

– Думаешь, обхитрила? – она ударила Лимми по щеке. – Сейчас ты нам все покажешь.

Лимми протащили по всему дому, спустились в подпол, но ход не открылся, кольцо заблокировало способности Лимми. Августа злилась, больно щипала Лимми, но время поджимало, и, в конце концов, они все загрузились в машину.

Пай гнал напрямик, не разбирая дороги, лес, поле, не важно, лишь бы быстрее, лишь бы успеть. Лим сообразительная, подбадривал себя Пай, вон даже его вытащила из сарая, обхитрила Гилдерина. И тут же падал духом, если Лимми не убежала, если запястье нещадно ноет, значит, что-то серьезное. Он вызволит Лимми, обязательно. А что дальше? Запереть и никому не показывать? Это не выход.

Василька уверяла, что насильно держать Лимми у отражей не будут, захочет вернуться, вернется. Через полгода или год. Только Василька не ответила на вопрос Пая, сколько отражей вернулось за последние годы. Или это путь в один конец? А если Лимми встретит там кого-то и забудет Пая? Василька лишь пожимала плечами, отговаривалась незнанием. Те, кто ведает переходами, мол, информацией не делятся.

Неужели придется принять предложение Васильки и позволить Лимми уйти к отражам. Теперь Пай знал, что отражи появляются время от времени, Лимми не единственная. Хотя рождаются они все реже. Находят их обычно в бедственных ситуациях, поэтому они с радостью покидают эту реальность. Лимми будет в безопасности, научится обращаться со своим даром, увидит подобных себе. Но сердце Пая не соглашалось с таким вариантом.

Думать об уходе Лимми было невыносимо больно. Пай даже плюнул на свою гордость, попросился сопровождать жену. Но Василька покачала головой – нельзя. Пай внесет лишнюю смуту среди отражей. И самому Паю будет хреново, если толпы отражей будут усиливать его любовь к Лимми. Простейшие желания превратятся в ураган. Отражам плохо среди людей, а людям – среди отражей.

Можно, конечно, помечтать о гармоничном обществе. Чтобы люди перестали быть корыстными, а отражи не потакали низменным целям, но Пай в такие сказки не верил. Говоря откровенно, Пай предпочел бы не иметь никаких дел с котами, с той же Василькой не стал бы обсуждать варианты, если бы это не касалось Лимми.

Пай вылетел на главную дорогу в Сосновую провинцию. Где-то здесь должен быть пост. Он узнает, проезжал ли кто чужой. Только бы похитители не ушли лесом. Тогда поиск затянется. Запястье дергало все сильнее. Лимми звал его. Пай искусал губы до крови в тревоге за нее. Когда он поймает негодяев, не будет разбираться, пришибет всех. Пай напрасно стал забывать, что значит быть Черным Псом, пора вернуть привычный устрашающий облик.

Сосновый пост Пай заметил издали, отдал должное Рексу за грамотный расклад. Дорога в этом месте круто поворачивала, имела уклон к обочинам, проезжающие вынужденно сбрасывали скорость, чтобы не улететь в кювет с трассы, и тут их прихватывали сторожевые псы. Народу на посту было излишне много для будней, командовал Тарзан, значит стая в курсе, что Лимми в беде. Уровень принятых мер зашкаливал, только Тарзану Рекс доверял улаживать проблемы младшенькой.

– Жди здесь, никуда не денутся, родственнички твои, – Тарзан впервые не подал руки и Пай вспылил, схватил за грудки.

– Я не должен был пускать Лимми в родной дом? Вы всей стаей не смогли обеспечить защиту дочке вожака? Я правильно понял ситуацию?

– Они приехали официально к Рексу, познакомиться, – Тарзан скривился от обидных слов.

– И Рекс растаял?

– Они требовали развод для тебя, привезли опекунские бумаги, разрешающие действовать за твоей спиной.

– Хотели избавиться от Лимми? Как единственной моей наследницы?

– Избавиться не хотели, тебя избавить от нее, да. Ксен попросил Лиману в жены. В ногах у Рекса валялся.

– Что? – Пай так заорал, что Тарзан отступил на несколько шагов.

– Не ори. Рекс сказал, что без дочки не будет решать вопрос. Лимана совершеннолетняя. А это равносильно отказу, – Тарзан сплюнул. Смерил Пая критичным взглядом. – Чем ты взял ее, Пай? Чем? Лимана сдохнет, а от тебя не откажется. Всем это ясно.

Пай разжал кулаки. Его вдруг потащило в лес. Если он рванет напрямик, то срежет значительный кусок дороги, перехватит машину раньше.

– Эй, куда?

Пай уже не слушал, метка пылала. Оттолкнувшись от земли мощными лапами, он мелькнул между деревьями и исчез.

– Вот же, – Тарзан вздохнул завистливо. Он был женат, но сто раз бы подумал, прежде чем совать голову в пекло за жену.

Августа в который раз зло покосилась на Лимми. Все вышло не так, как она планировала. Эта чертовка нисколько не помогала им сбежать. И вообще сидела бледная с закрытыми глазами, не сдохла бы. Доза была великовата, а Ксен со всей дури влил полный шприц. Машина едва тащилась, хотя бензина было достаточно и на газ ее помощник давил исправно. Если их поймают с этой…

– Мама, – визг Ксена ударил по ушам. – Почему Липочка потеряла сознание? Мама! Ты обещала, что с ней все будет хорошо. А она не дышит.

– Останови, – Августа вылетела из машины, рванула заднюю дверцу. Ксен удачно посадил Лиману у окна, не хотел, чтобы кто-то еще трогал ее. – Эй, держи Ксена, а ты помоги мне.

Вдвоем они выволокли Лимми из машины, потащили в лес.

– Мама! Нет! Не смей! – Ксен бесновался, но вырваться из крепкого захвата не мог.

Августа мельком подумала, что зря она выкрала у сестры Ридана, а ее саму отдала Гилдерину на расправу. Можно было вырастить из племянника безотказного слугу. Ксен чрезмерно впечатлительный и балованный. Горазд только деньги проматывать. Если бы она раньше узнала, что колдун не утопил щенка, а сдал в приют. Ридан бы ноги ей целовал, усынови она его.

– Бросаем сюда, – Августа быстро нашла подходящее место. Под корнями упавшего дерева в яме скопилась вода, не утонет и вонять не будет на весь лес. – Завали ветками.

В машине Августа распылила блокатор запахов. Если какая-то псина учует, всегда можно сказать, что Лимана проводила их немного. Ксен выглядел ужасно, нос распух, следы крови на лице. Бедный мальчик, но это на руку. Переживает, что Рекс отказал. Хорошее объяснение.

– Едем медленно, просто возвращаемся домой, – Августа расслабилась.

Нельзя так любить сына, зачем она пошла у него на поводу с этой белоголовой девицей. Олимпия все равно бы досталась Ксену, когда она устранит Ридана. Лицо вдруг повело, заморщило, вывернулись локти и колени, кожа как будто отскочила от мышц. Августа вскрикнула от острой боли, согнулась. Что с ней? Или… Она боялась додумать жуткую мысль. Если что-то случится с Гилдерином, она пропала. На ней слишком много заклятий, замешанных на крови колдуна. Вся ее жизнь полетит к черту. И Дан, отец Ридана, очнется.

– Мама, – голос Ксена дрожал. – Ты, что? Тоже умираешь? А я?

– Заткнись, – прохрипела Августа. Она не собиралась сдаваться так просто. – Мы все равно выиграем у дикарей псов.

– И Липочку выиграем, да?

– Да!

В лесу Пай никак не мог почуять запах Лимми, ориентировался на метку. Наверно, так сработало проклятое кольцо. Надев его, Лимми потеряла себя, потеряла возможность вернуться подземным ходом и попалась. Чертова Василька. Невдалеке взревел мотор, и Пай ускорился. Перескочил через поваленное дерево и встал как вкопанный, медленно разворачиваясь. Обвел придирчивым взглядом кусты, деревья, примятую траву. Что его насторожило? Что ускользнуло от внимания, но разбудило интуицию?

Ветки в лесу не складываются сами аккуратной горкой, вспыхнула догадка, Пай в мгновение раскидал рукотворный холм и взвыл. Лимми, бледная, с пятнами крови на одежде и на руках, неловко лежала на боку в луже воды. Пай вытащил ее за воротник из ямы, тщательно обнюхал, уже понимая, что кровь чужая. Лизнул в губы. Сердечко Лимми еле слышно билось. Следуя навязчивому желанию, Пай аккуратно прокусил кожу и венку в сгибе локтя, где чернел кровоподтек размером с ладонь. Надавил мощной лапой. Потекла густая, темная жидкость.

Пай пытался стать лучше, добрее после того, как встретил Лимми, но раз за разом жалел об этом. Потому что Лимми доставалось по полной. Лимми платила за наивные желания Пая стать порядочным, благородным и достойным. Но с другой стороны, рядом с Лимми жизнь Пая обрела недоступный ранее смысл. Не только выжить любой ценой и доказать всем, кто самый удачливый. Видеть каждый день счастливые глаза Лимми, вот что стало самым главным.

Хреново было наблюдать, как жизнь треплет Лимми, показывая, что нельзя быть честной с подлецами. Нельзя открываться, доверять и договариваться. И поворачиваться спиной тоже нельзя. Шишку от удара на голове любимой Пай естественно обнаружил. Он сам рос на улице, каждый день впитывал суровую науку выживания, учили его жестко, но того, что для себя Пай считал нормальным, для Лимми категорически не хотел. Не хотел, чтобы она становилась такой же циничной и хитрой, брала с него пример. И вот чем все закончилось.

Глава шестнадцатая. Месть Черного Пса

Пай выдавил почти всю черную кровь из тонкой руки, умудрился обнаружить кольцо под кожей на пальце, сжал изо всех сил и выдохнул облегченно, когда кольцо треснуло и осыпалось на землю блестящими осколками. Теперь у Лимми получится ощущать горячее желание Пая привести ее в чувство.

– Девочка моя, пожалуйста, очнись, – погладил по слегка порозовевшей щечке, обнял, прижал голову к своей груди. Пусть жена слышит биение его сердца, она должна подчиниться своему альфе. – Я тебе приказываю. Очнись!

Лимми шевельнулась и, не открывая глаз, высунула кончик языка. Сигнал Пай понял правильно, прильнул, жарко целуя, покусывая пухлые губы, засовывая язык глубоко в рот Лимми. Лимми слабо улыбнулась, пытаясь удержать губами язык Пая внутри своего рта.

– Жива? – к ним подскочил Рекс, сунулся к Лимми. – Дочка, прости, не уберегли.

– Не трогай ее, Рекс. Сейчас ей лучше со мной. Она потихоньку придет в себя.

– А с рукой что?

– Гадость какую-то вкололи.

– Магду не могу найти, надо ей Лимми показать.

– Я знаю, где Магда, дай машину.

– Джип тут рядом, я сам поведу, – Рекс сжал кулаки, но Пай успел заметить, что руки у вожака дрожали. – Никогда себе не прощу этих чертовых поединков.

Пай промолчал, хотя хотелось спросить, а какого зятя себе Рекс планировал? Или собирался оставить Лимми одинокой до седых волос? Для утешения родителям? Что толку спрашивать, отпустить от себя отража неимоверно трудно. Теперь-то Пай это знал. Но именно это он собирался сделать. Отпустить. Дать Лимми возможность узнать другую жизнь. Среди своих.

От усадьбы они шли пешком, бросив машину у ограды. Пай нес Лиману сам, не передавая Рексу. Это было мстительно, но Пай не хотел больше никого жалеть и понимать. Он и так позволил Рексу сопровождать его. Выдавал тайну Магды. Рекс, видимо, догадавшись, что словами о поединках он разозлил Пая, шел молча. Время от времени касался руки Лимми и вздыхал.

Магда вышла им навстречу, ждала на крыльце. Пай сразу прошел внутрь, оставив Магду объясняться с Рексом. Он принес Лимми в спальню, где они были так счастливы, где жена первый раз обратилась и укусила колдуна. Их ждали. Невидимые помощники разложили на кровати пижаму, на тумбочке стоял стакан воды, а минуту спустя появилась миска с теплой водой и полотенце.

Пай осторожно обтер мокрым полотенцем Лимми, переодел ее в пижаму. Он видел, что Лимми силится открыть глаза, ресницы дрожали.

– Я с тобой, Лим. Поспи, моя сладкая, – Пай положил руку жене на лоб, прикрывая глаза. – Сон лечит.

– Здесь она не выздоровеет, – Василька проскользнула без стука и Пай поморщился. Он не закрыл дверь, потому что ждал Магду. Беседовать с Василькой Пай не желал.

– Посмотрим.

– Я знаю, что тебе трудно с ней расстаться, но Пай, ты же взрослый, ты же все понимаешь. Ты отвечаешь за нее. Ты зря превратил Лиману в псовую самку. Так хоть сейчас не тяни кота за хвост.

– Ты, котяра! – вспылил Пай и назвал Васильку так, как однажды назвала Лимми. – Плевал я на твой хвост. Вали отсюда.

– Я смогу информировать тебя, как будут складываться дела у Лиманы.

– И как это возможно?

– Буду приходить в гости. Иногда. Если позволишь. Ты ведь останешься жить здесь?

– Разве дворец не исчезнет с твоим уходом?

– Нет. К переходу дворец не имеет отношения.

– Раньше ты говорила другое. Вряд ли Лимми без меня будет лучше. Я хочу пойти с ней. Она даже Гилдерина не испугалась, боролась за меня до последнего.

– В ней есть кровь мертвого колдуна, вот что плохо. Во мне тоже была. Я перегрызла вену своего хозяина. Я знаю, что это такое, Пай, – Василька подошла совсем близко, Паю даже показалось, что она хочет погладить его по щеке. – Тебе нельзя к нам.

– Почему?

– Потому что тогда Лимана ничему не научится.

– Вы крутые ребята, отражи, – Пай отошел к изголовью, но заметив, что Василька приблизилась к кровати, шагнул обратно. – Если бы я знал, что Лимми отраж, я не потащил бы ее к Гилдерину, не наделал бы столько ошибок.

– Не наделал бы этих, наделал бы других. Вы с Лиманой пара лишь наперекор обстоятельствам. Если бы вас не растаскивали в разные стороны все подряд, вы бы сами разбежались. Трудно подобрать настолько не совместимую семью по всем параметрам.

– Не говори того, в чем ни черта не смыслишь, – зарычал Пай.

– Ты злишься, потому что знаешь, что я права.

– Многовато на себя берешь, Василька. Похоже, у тебя сложилось неверное впечатление обо мне, – Пай сузил глаза и, резко выбросив руку, толкнул Васильку в плечо к двери. – Ходи и оглядывайся. Я не прощаю вмешательства в мои дела.

– Я не… – Василька больно ударилась спиной о створку двери. Она внезапно поняла, почему Пай слыл жестким и наглым. – Я не хотела ничего плохого. Надо спасать Лиману.

Пай отвернулся и сел на кровать в ногах у Лимми. Он решил подождать несколько дней. Если жене станет хуже, он согласится на ее уход к отражам. По сердцу как наждаком прошлись от этой мысли. Злость на Васильку, на себя, на Ксена разъедала внутренности.

– Пай, – в спальню вошла Магда с подносом, на котором лежали травы и бинты. – Дай мне посмотреть Лимончика, а ты пока сходи к матери.

– Ей лучше?

– Да, она держится молодцом. Гилдерин держал ее запертой в чулане, кормил, а когда вы заявились, перевел в подвал. Испугался, что вы ее найдете.

– Магда, ты знала о ней? Знала, что Гилдерин ее прячет?

– Нет. Я сама в этом чулане сидела несколько лет, когда ходовики ушли за лес. Гилдерин не догадался, кто я, отпустил, когда стало тише. Наверное, чулан понадобился, – печально улыбнулась Магда. – В избе колдуна было не так уж много места.

– А ты почему не ушла со своими?

– Суматоха началась после того, как отражи исчезли, я игрушки вздумала собирать, опоздала к общему сбору, родителей потеряла. Так и осталась, в лесу жила, Гилдерин нашел. Он тогда добрее был. Потом уж, когда старый колдун помер, озверел.

– Почему ты не сказала мне всю правду о Лимми? – Пай наблюдал, как ловко Магда мельчила траву, толкла в ступке корешки, шептала молитвы. Влила в рот Лимми горько пахнущую настойку. Взглядом попросила подержать руку Лиму, пока прибинтовывала к локтю вытягивающую яд мазь.

– Боялась за нее, понадеялась на сережку. Не верила, что она тебя сильнее полюбит, чем я ее. Что уйдет с тобой, бросит нас с Рексом и самкой захочет стать, – в голосе Магды зазвучали слезы. – Гилдерин требовал ее, я врала, что у Лимми нет силы отража.

– Она ведь поправится? Здесь? – Пай задержался в дверях, глядя как Магда встает на колени, утыкается лицом в ладошку дочки. И уже догадавшись, что ответит Магда, не стал ждать, шагнул за порог. Ее желание отдать Лимончика отражам было очевидным.

Ночами Пай крепко обнимал Лимми, слушая слабое биение сердца. Только раз жена очнулась на пару секунд, дотянулась до уха Пая и прошептала еле слышно:

– Не пускай ко мне Васильку. Не дружи с ней.

– Не ревнуй, мой щеночек, не пущу. И дружить с ней не буду. Поправляйся скорей.

Пай гладил Лимми по лицу и волосам. Целовал прохладные губы. В тот момент он поверил, что жена пошла на поправку. Если сегодня появились силы ревновать, то завтра для любви найдутся. Но нет. Прошла неделя, а Лимми, казалось, становится хуже. И Пай сдался. С ненавистью глядя на Васильку, спросил, как устроен переход. Выдержит ли Лимми? Какие гарантии, что она придет в себя? Выздоровеет.

Василька предусмотрительно не стала показывать радость, по-деловому объяснила, что гарантии стопроцентные, медицина у отражей на высоте. Потом Лимана будет определена в учебный класс. Изучит все важные дисциплины. Подготовительная ступень – полгода, первая – год. Но поскольку Лимана в школе практически не училась, у нее обучение может занять больше времени.

Пай все выслушал с каменным лицом. Кивнул. Но когда Василька потянулась хлопнуть его утешающе по плечу, оскалился так, что Василька в панике отдернула руку. На обещание навещать, Пай оскалился еще раз и ушел в спальню, чтобы попрощаться с Лимми. Магда уже завернула дочь в одеяло, сидела рядом, вытирала слезы. Виновато посмотрев на мрачного Пая, вышла из спальни.

Встав в центре холла, Василька ждала, когда Пай вернется с Лиманой. Достала из кармана синий кулон, повесила на шею. Над ней мягко заискрился воздух, и Пай, поцеловав Лимми, положил ее на руки Васильке. Магда едва успела кинуть сверху узелок с целебными травами, как холл затянуло белесым туманом. Через минуту Василька с Лимми исчезли.

В этот миг Пай снова стал Черным Псом. Наглым, беспощадным, не имеющим слабых мест, не знающим поражений. Магда попятилась, пугаясь метаморфозы, зажимая себе рот обеими руками. Неужели она зря поддалась уговорам Васильки и давала Лимончику больше снотворного, чем было нужно? А еще не сказала, что нельзя держать в соседних комнатах Лимми и маму Пая. Потому что жажда жить у человека, потерявшего больше тридцати лет в заточении, огромна и эта жажда высасывала из Лимми все силы.

Магда руководствовалась своим тяжелым опытом. Осталась без родителей, видела много горя. Всю жизнь скрывалась, боясь вымолвить лишнее слово. Пусть хоть ее доченька будет жить в безопасности. Получит образование. С самого рождения Лимми Магда мечтала, что она будет образованной и независимой. Только в той жизни, что досталась Магде, это было невозможно.

Рексу она как-нибудь все объяснит. Он должен понять. А Пай со временем забудет Лимми. Желающих заполучить такого жениха как Пай – в избытке. Как только пойдет слух, что он один, его начнут атаковать. Сейчас Паю, к тому же, есть о ком позаботиться. О матери. Узнают друг друга, привыкнут. Магда утешала себя, находила все новые доводы, но душа болела, и правой себя она не могла назвать.

Черный Пес увез свою мать из дворца в дорогую клинику в тот же день, не сказав Магде больше ни слова. Может, догадался о ее роли, а, может, просто никого не хотел видеть. Через пару недель Магда отважилась приехать в клинику, привезла сильные снадобья, но к матери Пая ее не пустили. Доктор развел руками, мягко намекнул, что встречаться с ней не желают, и категорично посоветовал больше не приезжать.

– Что происходит, Магда? – Рекс, наконец, не вытерпел, спросил. Выслушал сбивчивые пояснения Магды, нахмурился. – Я ошибся, выставив Лиману напоказ. Но и ты ошиблась, спрятав ее у отражей. Твоя ошибка дороже нам встанет, чем моя с поединками.

– Почему? Теперь у нее будет все. Перспективы, безопасность, никто не будет за ней гоняться. Разве ты не хотел для нашей Олимпии счастливой судьбы? – после того, как Магда узнала, что за Лимми пришли отражи, она воспряла духом.

– Хотел. И забрать Лимми очень хотел. А Черный Пес знаешь, что мне на это сказал?

– Что? – послушно спросила Магда.

– Что если я вздумаю натравить на него головорезов или стаю, отберу Лимми, он развяжет такую войну, что все лягут под него.

– Он просто угрожал, это невозможно. Один против стаи. Против Совета Провинций.

– Возможно, Магда, – Рекс бросил на стол бумаги. – Посмотри на суммы. Он скупил все долги стаи, до последней монеты. Мы банкроты. Остальные стаи в таком же положении. Я не смогу нигде занять и расплатиться.

– Но ведь не ты делал эти долги. Молодняк.

– Я вожак, Магда. Я отвечаю за них. Мне и платить. Головорезы привезли примерно половину. Четверть собрала стая. Остаток уйдет под бешеные проценты. Мы будем жить в долгах до самой смерти.

– Откуда у него столько денег? – Рекс пожал плечами, а Магда поняла. Это Лимми. Ее малышка нашла для Пая эти деньги. И теперь Пай мстит за нее. За потерю. – Я могу поговорить с Паем. Объяснить.

– Магда, не стоит. Если бы ты ему Лимми пообещала, а так. Он и не посмотрит на тебя. С цепи сорвался. Черный Пес всегда был той еще зверюгой, я поверить не мог, что Лимми сама поцеловала его. Хотя собственными глазами это видел.

Магда верила и не верила Рексу. Каким мгновенно стал Пай без Лимми врезалось в память, но стая, Рекс, они же не виноваты в том, что ее материнское сердце спасало дочь. Нельзя же мстить всем. Он должен понять. Магда вздохнула, не будет Пай ничего понимать, так же как и она не захотела понять его любовь.

– Я найду деньги, Рекс, – в этом Магда могла помочь мужу. – Мы не станем должниками бывшего зятя.