Текст книги "Паинька и Пай (СИ)"

Автор книги: Инга Леровая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Пай бесшумно вошел в кабинет и тут же выдал себя громким смехом. Лимми сидела на полу в его кожаных штанах. Чтобы не болтались, затянула ремнем, но все равно штаны висели на бедрах, открывая верх ягодиц. Она высыпала свои шарики в большую миску и о чем-то сосредоточенно думала, глядя на них. На смех Пая Лимми обиженно тявкнула и надулась.

– Что смешного?

– Лим, я просто рад, что ты со мной, – Пай поднял жену с пола, усадил лицом к себе на колени и запустил руки ей в штаны, сжимая мягкие половинки. – Очень удобно, носи их.

– Пай! Я хочу такие штаны. Помнишь, ты мне подарил в Заречье? Они порвались, когда я…

– Когда ты обратился в самого красивую самку на свете!

– Еще рубашку! И…

– Дом? Ты просила, чтобы я купил тебе в Заречье дом.

– Вообще-то я думала про сапожки, – призналась Лимми. – С лезвиями. Вот, не уверена, что одного дома мне хватит.

– Хочешь все Заречье?

– Хочу! – зеленые глаза Лимми засверкали как драгоценные камни.

– Правильно, чего мелочиться, – Пай смеялся и тискал Лимми. – Я думаю, что даже покупать не придется, заявим твои права и все.

– А если провинции не согласятся?

– Лим, они и не пикнут, они все мне должны. Кроме Сосновой. Магда отмазала Рекса, но твой отец вряд ли будет против.

– В Заречье живет мой брат.

– Назначим его губернатором. Или ты сама хочешь управлять?

– Нет, я не хочу губернатором, – что-то насторожило Пая в словах Лимми.

– А кем ты хочешь?

– Контрабандистом!

– Лим!

– Пай!

Пару минут они сверлили друг друга глазами, потом Пай вздохнул.

– У меня такое чувство, что я смотрюсь в зеркало.

– А на что ты рассчитывал, выбирая отража в жены? – захохотала Лимми. – Я хочу все то, что хотел ты. У меня нет выбора.

– Я хотел этого от беспросветной жизни, от безденежья. Чтобы пробиться. Законные пути для меня, приютского щенка, были заказаны.

– А я просто как ты. Но в одном мы будем отличаться.

– И в чем же?

– Я – Белый Пес! Пусть думают, что я парень.

Лим гордо вскинула голову и Пай кивнул, а что ему оставалось. Спорить с Лимми он не собирался. Всего несколько дней назад Пай готов был отдать все, лишь бы Лимми вернулась. Неужели он не выполнит такую малость для жены. Выполнит, поможет, подстрахует, прикроет. Если Лимми хочет штаны, Заречье, контрабандный бизнес, она все получит. В лучшем виде.

– Два контрабандиста в семье многовато, конечно, – Пай расслабился, он принял решение и уже составлял в голове план.

– Нет, Пай, Черный Пес не вернется. Ты будешь занят другим.

– Только не говори, что я сливка общества.

– Но кто-то же должен принять нужные нам законы. Закрепить Заречье за мной, дать долине независимый статус.

– Лим!

– Пай!

В этот раз Пай сдался быстрее, разумное зерно в словах Лимми было. Если уж Пай представитель элиты по рождению, перекроил финансовые потоки страны и Совет провинций теперь под ним, то как не воспользоваться преимуществами. А если подмять Заречье под себя, то Лимми там будет в безопасности. Не понадобится прятать ее от всех во дворце.

– Хорошо, я запущу механизм принятия правильных для нас законов.

– Как это?

– Куплю профессионалов. Или ты думала, я буду сам сочинять законы и толпиться в приемных чиновников?

– Вот, что значит умно выйти замуж, – Лимми подпрыгивала на коленях Пая, быстро смекнув, что затворницей ей быть не придется. – И мне еще пистолет.

– Разберемся, – уклончиво ответил Пай. – Пойдем позавтракаем, и я смотаюсь в Заречье.

– Я с тобой.

– Ты была занята, когда я пришел в кабинет.

– Я думала, как отомстить. Я могу это думать и по дороге. И без меня тебе придется бежать через весь лес.

– Да уж. Без тебя мне теперь и не чихнуть, – Пай понес Лимми, повисшую на нем, в фуршетную.

На завтрак дворец заставил столы вкусной едой и напитками. Пай удивленно осмотрел все. Им с Лимми и за неделю столько не съесть. Как дворец мог это все устраивать, Пай не понимал, запредельная магия, но он отлично разбирался в отношениях, поэтому напрямую спросил в потолок.

– Что? – на стол перед ним безмолвно лег листок с вопросом: “А я?”

– Что что? – не поняла Лимми.

– Дворец хочет с нами в Заречье.

– Да? А почему он с тобой это обсуждает, а не со мной? Я же хозяйка.

– Потому что у хозяйки есть строгий супруг. И мы с дворцом вместе тебя ждали. А без нашей любви дворец вынужден будет уйти за грань.

– Нам ведь тоже без него будет плохо, – хитренько проговорила Лимми. И перед ней появилась вазочка с мороженым.

– Очень плохо, – поддакнул Пай. Ответом стал листок со словами: “Укажите место”.

– Укажем, – Лимми развеселилась. – Сами только проверим сначала. И ты бы осовременился как-то. Купальня уж очень далеко от спальни. И кабинета нам нужно два. Гостевые спальни. И склад, который будет доступен только нам.

– И мастерская, чтобы Лим рисовала. И детская, – подхватил Пай. Само вырвалось.

– Пай, – Лимми вытаращила глаза. – Думай головой! Я не претендентка. Дворец, не слушай его. Кстати, имя есть у тебя? Или мы тебе должны его дать?

– Лим, я читал в книгах, что дворец открывает свое имя после привязки к месту, в ответ на наш вариант взаимодействия.

– Чего тогда мы ждем? Рванули привязываться к месту! – Лимми опрокинула в себя остатки мороженого, по подбородку потекла струйка лакомства и Пай прилип взглядом, сглотнул.

– Немного погодя, – Пай огляделся, в фуршетной диванов не было. Но ближайший стол быстро пустел. – Рванем.

Лимми взяла салфетку, потянулась вытереть подбородок, но Пай помешал. Зарычал, коротко лизнул, впился в сладкие губы. Заречье подождет, а вот Пай ждать не мог. Встряхнул Лимми, штаны упали на пол сами. Чтобы уложить Лимми на стол не потребовалось и секунды. Почувствовав дикое желание альфы, Лимми вся покрылась мурашками. Разве могут сравниться замороженные рыбы отражи с ее горячим Паем? Лимми закрыла глаза, чтобы не пропустить ни грамма наслаждения.

Истома после жаркого соития не отпускала Лимми, она была как желе, поэтому путь до Заречья проделала на спине Пая. Такой умиротворенной она давно себя не чувствовала и, наконец-то, уверилась, что все плохое позади. Пистолет у Пая она все равно выпросит, и если отражи пожалуют за ней, ее рука не дрогнет. Лимми не собиралась быть игрушкой в руках судьбы.

Они поселились в той же гостинице и даже в том же номере. Лимми всю дорогу прислушивалась к себе. Нервничала, будет ли она как в первый раз ощущать родство с этим местом? Не зря ли она все затеяла. И едва они вышли на поверхность, Лимми поняла – не зря. Тут был ее дом в высоком смысле, это была ее территория, сердце билось в такт с энергией Заречья и она будет тут хозяйкой. Надо только найти место, где они поставят дворец.

– Как нам найти ту, которая сделала мне штаны? – Лимми закуталась в плед и уютно свернулась в кресле. Пай усмехнулся и поцеловал Лимми в макушку.

Словно в ответ раздался стук в дверь. На пороге стояла та самая девица и радостно улыбалась, будто не было никаких разногласий между ними. Не дожидаясь приглашения, вошла, послала Лимми воздушный поцелуй и обняла Пая. По-дружески, но Лимми все равно напряглась. На ревнивый взгляд девица ответила смехом.

– Надо же, Пай, она тебя до сих пор обожает. Малышка, поверь, есть парни получше. Бросай эту зверюгу.

– Заткнись, Улья! – Пай пихнул приятельницу в дальнее кресло, а сам сел рядом с Лимми.

– Почему Улья? – не поняла Лимми.

– В приюте не заморачивались именами, мал… – наткнувшись на свирепый взгляд Пая, девица поперхнулась. – Короче, называли по-простому. Нашли в коробке из-под пирога – Пай, нашли на пасеке – Улья.

– Вы вместе росли в приюте? – Лимми расслабилась.

– И в приюте, и в клубе танцевали, и воровали вместе, много чего было, – Улья закатила глаза и выдержала длинную паузу. – Но постели не было. Увы. Исключительно деловые отношения. Сама удивляюсь.

Лимми засмеялась.

– Вот видишь, со мной намного веселее, – Улья вскочила, прошлась по номеру. – Давно хороших дел не было, Пай. Подыхает Заречье. И мы вместе с ним.

Беспардонная Улья нравилась Лимми все больше. Ее повадки напоминали Пая. Непотопляемость, умение обратить ситуацию себе на пользу, хватка. По силе, конечно, уступала. И в отличие от жесткого Пая, Улья была веселой, любила пошутить, порой на грани, пустить пыль в глаза. Даже про подыхающее Заречье говорила так, словно хвасталась.

– Про Заречье разговор будет отдельный. Серьезный. А сейчас Лимане нужна наша одежда. Сделаешь?

– Для этой девчонки, Пай, да все, что угодно. Пара дней.

– Для моей девчонки, – добавил твердости в голос Пай.

– Ну, разумеется! Как подруге детства, сдай явки, где еще такого очаровашку взять? Все отдам, – Улья усмехалась, но Пай видел, как она завидует. Приютские остро реагировали на любовь и преданность.

– Улья, не чуди.

– Есть места, – вдруг подала голос Лимми. – Дорого.

– Все отдам, – повторила Улья и всем телом развернулась к Лимми, впилась взглядом. – Пай, в схронах моя доля сохранилась?

– Естественно, – Пай не совсем понимал, что задумала Лимми.

– Забирай все, – Улья упала на колени перед креслом, где сидела Лимми. – Я могу надеяться?

– Можешь, – кивнула Лимми. – Срок пока не могу обозначить. Может месяц, может меньше.

– Она волшебница у тебя? – Улья вскочила, пихнула локтем Пая.

– Белый Пес, – без улыбки ответил Пай. – Хозяин Заречья и новый глава контрабандистов.

– Ребята, вас в Зачарованном лесу бешеные белки не покусали?

– Собери наших, поговорим, – на дурацкую шутку Пай отвечать не стал. – В Ратуше. Всех, кого посчитаешь нужным, зови. Дел много.

Улья толкнула дверь спиной и убежала, не простившись.

Глава девятнадцатая. Азардонадартаибеоль

После разговора с Ульей Лимми немного расстроилась, закусила кулачок и виновато посмотрела на Пая.

– Кажется, она меня не восприняла всерьез.

– Не все сразу, Лим, – Пай отобрал у Лимми кулачок, как делал всегда, облизал и подул. – Если они поверят, что ты возродишь Заречье, а ты сделаешь это, преданней союзников у тебя не будет. Я ручаюсь за каждого из своих.

– Улья была среди тех, кто ловил нас. Ей можно доверять?

– Приютский всегда попробует откусить кусок побольше. Она просто рассчитывала, что я начну переговоры, и ты поможешь им открыть кое-какие ходы.

– Я недальновидная? Мы убежали тогда из-за меня.

– Ну, что ты, Лим. Ты показала всем, что не будешь плясать под чужой лай. В тот раз ты спасла наш брак, вообще-то.

Пай ждал откровенности, Лимми это видела, только робела начать разговор. То, что она замыслила, перевернет жизнь не только Заречья. Но уверенности, что все получится, у нее не было никакой. Да и опыта планирования не хватало. Она не знала, с чего начать, как распределить обязанности, а потому морщила лоб и кусала губы.

– Пай, у меня есть обязательства, очень важные, но я не представляю, как их выполнить.

– Не знаешь, как отомстить обидчикам? Я тебе помогу, не сомневайся, – Пай потянул Лимми к себе. – Заказать ужин в номер или прогуляемся?

– Закажи. Прогуляемся завтра, ладно?

– Как скажешь, моя сладкая.

Поужинав, Лимми села в уголок дивана и опять задумалась.

– Лим, послушай, – Пай не хотел оставаться в стороне. – Отомстить можно по-разному. Забрать то, что дорого. Разорить. Заставить делать то, что не нравится. Не дать желаемого. Разрушить веру. Не обязательно убивать или калечить. Большинство, лишившись привычной жизни, уже почувствуют себя несчастными.

– А если от нас захотят избавиться?

– Тогда мы отомстим тем, что им не удастся от нас избавиться, – засмеялся Пай. Он разлегся на диване, положив голову на колени Лимми. – Пообещай, что без меня ты ничего предпринимать не будешь.

– Обещаю, – слабо улыбнулась Лимми. Она ласково перебирала волосы Пая и вдруг накрыла одной ладошкой ему глаза, а другой – рот. Помолчала. Вдохнула глубоко, резко выдохнула. – Когда я проснулась, у меня было такое чувство, что я спала вечность. Я не поняла, где я, решила, что в больнице. Была одна в комнате. Соскочила с кровати и побежала тебя искать. Дверь оказалась закрыта на ключ. Я так обалдела, что даже стучать не стала. Села на стул и ждала.

Пай дернулся, хотел утешить, обнять. Но Лимми сильнее прижала его ладошками, и Пай смирился, решил не мешать жене высказаться. Хотя внутри кипело так, что сдержать себя было трудно.

– Пришла Василька, я оттолкнула ее, выскочила из комнаты и тут только поняла, что я далеко от тебя. Что тебя нет. Длинный белый коридор, закрытые двери комнат. Я испугалась, Пай. Я безумно испугалась, подумала, что я с ума сошла. Еще раньше, когда Василька лезла в мои сны, я боялась сойти с ума. Старалась сразу проснуться. Василька затащила меня обратно. Стала уверять, что мне очень повезло, я принята в лучшую школу, что ты хотел, чтобы я выучилась, заплатил за меня. Ты элита и я должна соответствовать. Не быть деревенским неучем. Василька уверяла, что ты меня заберешь, когда я получу документ об образовании. По утрам мне давали странный сок, после него дрожали руки. Я отказывалась пить, заставляли, поили силой.

Пай зажмурился, сжал зубы. Только бы не сбить Лимми с настроя. Пусть рассказывает, Пай вытерпит эту дикую душевную боль. Запоздалый страх за свою пару. Вытерпит. И ответит, отомстит.

– Я пришла в эту школу. Увидела двадцать восемь молодых отражей, девушки и парни. Две трети таких же как я, взятых из наших провинций, треть местные. Я оказалась одна уже замужняя. Это помогло, мне завидовали, хотя несколько носов я расквасила. Меня пытались сначала определить на побегушки, как самую младшую. Я заставила относиться ко мне иначе. Ты оказался прав, когда учил меня драться. Целыми днями нам показывали записи уроков. История отражей, устройство государства, науки, управление. Я тосковала, не могла дождаться, когда все закончится. Не понимала, как это все может тебе пригодиться. Залезла тайком в библиотеку, нашла записи за все годы обучения. Больше месяца ночами просматривала их, чтобы быстрее все изучить. Поняла главное – все вранье. Про отражей. За полвека они все прогнили морально. Я заявила, что закончила обучение. Требовала выдать документ и отправить меня домой. Просила хотя бы письмо тебе передать.

Лимми говорила отрывочными фразами. Заметно было, что она старается не вовлекаться, не скатываться в переживания. Сообщала лишь факты. Но Пай осознавал, сколько слез и печали скрывалось за каждым словом.

– Меня стали запирать на ночь. Притворство Васильки закончилось. Она кричала, чтобы я тебя забыла, потому что ты ищешь себе новую пару. Что я неблагодарная, раз не хочу заняться делом. А я, наконец, поняла, почему вся группа мне завидовала. Они сами мне признались. Я была порченый товар. Псовая самка. С опытом секса. Меня не брали на закрытые вечеринки, где нужны были новички. Но сок делал свое дело. Я разучилась обращаться, ведь рядом псов не было. И однажды Василька притащила меня в закрытый клуб и вытолкнула на сцену. Велела танцевать и раздеваться. Она была очень злой, я догадалась, что она ходила к тебе, но, видимо, не застала во дворце. Все, что я смогла, это повторить то, что ты мне показал. Мне кидали монеты, часть я успела спрятать. Все наши хотели сбежать из этого ада. Но мы не могли оплатить частные переходы. Это очень дорого, потому что большой риск. Через официальные каналы нас бы, конечно, никто не выпустил. Хваленая реальность отражей – это болото, где все, у кого есть хоть немного монет, хотят тупо развлечься. Кто же позволит забавным игрушкам исчезнуть. Василька в свое время также попала, влезла в долги. И до сих пор отрабатывает, таская молодняк. Она хуже Гилдерина, я считаю.

Ладошки на лице Пая подрагивали, но Пай не шевелился. Теперь он боялся спугнуть Лимми, отвлечь неловким движением или звуком. Другого случая для откровенности могло не представиться.

– Я стала зарабатывать в этом клубе немного монет. Там меня и нашли Арес и Джакси. Они приглашали меня к себе для приватных танцев. Возбуждались, кидались друг на друга, а я шарилась по их дому, искала и забирала монеты. Мне не было стыдно. Я понимала, что однажды им не хватит танца и они захотят меня вовлечь в их игры. Они терлись вокруг меня как похотливые кошки. Я жила в школе, хотя могла бы снять квартиру. Но это были затраты, а я копила на переход. Мы все копили. Только у многих не было безопасного места, не было обеспеченных родителей и мужей. Я была единственная, кто мог надеяться, что меня ждут. Я верила, что ты меня не забыл. Без этого переход пройти очень трудно. Арес купил мне колье из драгоценных камней и я поняла, что все. Больше ждать нельзя. Ребята отдали мне свои сбережения, чтобы хотя бы я сбежала. Но Василька караулила, влетела за мной в переход, сбивала с мыслей, кричала про тебя гадости. Если бы ты меня не ждал, не залаял, не схватил за руку, я бы потеряла намерение, заблудилась. Василька утащила бы меня обратно. Ты меня спас, Пай.

Лимми замолчала. Пай взял ее ладошки в свои руки, поцеловал, сожалея, что всего лишь выбросил в окно Ареса и выгнал Джакси. По лицу Лимми бежали слезы.

– Ты понимаешь, что я должна вытащить их? А я не знаю как. Для этого мне нужно Заречье. Чтобы они могли здесь жить, найти мужей и жен, стать счастливыми.

– Я понял, – Пай взял Лимми на руки, отнес в постель, раздел, закутал в одеяло. – Ты невероятная, Лимли. Мы вместе придумаем, как быть. Не плачь, моя девочка.

Под утро Паю приснилось, что он снова в приюте. Кто-то прыгал на его животе, дергал за уши и давил на нос. И смеялся, по-детски, заливисто. Лимми. В груди защекотало от счастья. Одним движением Пай подмял под себя разрушительницу снов. Прикусил за холку.

– Это кто тут такая веселая?

– Это я, твоя голодная жена, – Лимми барахталась и вопила. – Я не хочу местную еду, давай скорей найдем место и вернемся во дворец.

– Ну, понятно, купил тебя дворец с потрохами одной мороженкой, – Пай подшучивал над Лимми, хотя сам тоже хотел быстрее вернуться.

Полночи он размышлял, сопоставлял факты, какие-то концы сошлись, но и новые белые пятна появились. Пай с младенчества вел простую жизнь: не задумывался о чужих судьбах, мстил, если кто-то ломал его планы, помогал, если видел выгоду. По большому счету, он плевал на всех, брал, что хотел, когда вошел в силу. Он и Лимми хотел взять, как понравившуюся вещь. Но только в первую секунду. Во вторую секунду Пай осознал, что сам готов все отдать за робкую улыбку, неумелый поцелуй, влюбленные глаза.

Воспринимать боль жены как свою стало нормой. Если бы мог, Пай забрал бы всю, без остатка. Собирался отблагодарить неизвестных ребят, которые сохранили для него Лимми. Вытащить их, помочь устроиться на новом месте. Никакой выгоды ему сейчас в этом не было. Но Лимми разбудила в нем другую суть. Теперь Паю хотелось не просто счастья для Лимми и себя, но и счастья для всех, кто их окружает. Чтобы взгляд Лимми не туманился, глядя вокруг. Для неведомых отражей, для Ульи и других, кто рос вместе с ним, мечтая укусить мир побольнее – для всех хотел счастья.

Лимми расшалилась, прыгала вокруг Пая и корчила смешные рожи. Груз переживаний, который мучил ее, был сброшен. Пай все знает, он все решит. За них обоих. Лимми не сомневалась, что их будущее подвластно Паю. Там, у отражей, она отчетливо поняла, как ей повезло встретить такого мужа. Как жадно ее слушали ребята, когда она рассказывала про их встречу, поединки, первую ночь. Как бесилась Василька, что Лимми, деревенскую девчонку, Пай любит со всеми ее ревнивыми капризами.

Они вышли из гостиницы, осмотрели центральную площадь, Ратушу, заглянули в скудные магазины, побродили по заброшенным улочкам. Пустующие, давно разграбленные дома удручали, но Лимми, казалось, видела на их месте что-то другое. Прикидывала, сравнивала. Пай не мешал, ему тоже было о чем подумать. Как ни крути, Лимми прошла его сиротский путь, пусть ускоренно. Танцевала, нуждалась, сбежала. А значит, надо предупреждать потенциальных мужей и жен отражей, как все хитро устроено. Что они берут в пару зеркало, уязвимое, доверчивое и надежное.

Они впервые гуляли открыто, это было непривычно и немного нервно. Прохожие пялились на них. Для утреннего времени прохожих было подозрительно много. Наверно, Улья уже всем растрезвонила, что у Заречья скоро появится хозяин. Разглядывали, конечно, больше Лимми. Пристально, оценивающе, восторженно. Пай их понимал, он сам от жены не мог взгляд оторвать. Красивая и загадочная Лимана. После возвращения она окончательно перестала походить на робкую девчонку.

– Вот здесь, – Лимми ткнула пальцем в сторону пустыря, заросшего травой по пояс. Остатки торговых рядов, развалины складов – когда-то здесь шумел рынок. – Река рядом. Вид замечательный. Пять подземных выходов. Проверим потом, куда ведут.

– Надеюсь, нашему дворцу понравится, – Пай радовался, что их жизнь обретает ясность и перспективы.

Лимми выбрала удачное место, желала порадовать родителей – через реку напротив была Сосновая провинция. Пай пока не забыл, что Магда сговорилась за его спиной с Василькой. Не простил. И не собирался отпускать Лимми от себя. А еще он обязательно при случае расскажет ей, что она отправила дочь на потеху развратникам. Это было жестоко, но Пай не воспитывался на шелковых простынях.

– Все, решено? Домой? – Лимми бежала к нужному подземному ходу и оглядывалась.

– Домой, домой, – Пай догнал Лимми, развернул к ходу, закрывая собой улицу. Ни к чему Лимми видеть, что по улице идет один из ее братьев. К вечеру Рекс будет знать, что Лимми вернулась. Надо спешить, Паю еще нужно успеть договориться с дворцом.

Дворец времени не терял, подготовился к переезду по-своему. Кроме малой столовой все было закрыто дымкой. Лимми огорчилась, завопила про свои шарики, разволновалась, не могла объяснить толком, где находится новое место.

– Пай, скажи ему, пусть откроет кабинет, там карта есть.

– Лимми, иди поешь. Мы без тебя разберемся.

– Я быстро, Пай.

Кабинет открылся и Пай сел в полюбившееся кресло. Еще раз попросил никого не впускать. Нарисовал схему, где должен встать дворец. Положил рядом стопку листков для ответов. И, наконец, спросил главное.

– Ты один сейчас в стране? – у Пая возник план действий, в котором дворец был равным игроком.

– Один, – появилось на листке.

– А твои сородичи? Где они?

– За гранью, давно.

– Из-за неумения отражей любить?

– Да.

– У отражей есть кто-то из ваших?

– Нет.

– Но были?

– Да.

– Кто сделал отражам новую реальность? Вы?

– Да, – дворец отвечал явно неохотно и коротко.

– То есть, у тебя имеется туда доступ?

– Возможно.

– Пай, ты такое спрашиваешь без меня? – Лимми стояла в дверях обеспокоенная. – Ты считаешь, что дворец сможет проникнуть к отражам?

– Лим, ты встряла в наш разговор. Я бы тебе потом все рассказал.

– Пай, я не маленькая!

– Я помню, мой щеночек.

– Пай, там ребята. Такие же как я. Дворец, наверно, не знает, что их там пользуют насильно. Без любви.

– Лим, не надо кричать. Иди ко мне. Мы обо всем поговорим спокойно.

– Я не могу не кричать! – Лимми готова была зарыдать в голос. – Они мне отдали все монеты, им не выбраться самим. А потом они станут такими же как Арес и Джакси. И Василька тут где-то рыскает, ищет новые жертвы.

– Лимми, пожалуйста, не рви мне сердце, – Пай усадил Лимми рядом, взял за руки. – Я обещаю тебе, мы их вытащим. Слышишь?

– Слышу, – Лимми смотрела с такой надеждой, что трудно было выдержать ее взгляд.

– Лим, ты сказала, что про отражей все вранье. Что ты поняла, расскажи, – Пай пересадил ее себе на колени. – Я судил отражей по тебе. Считал, что они все такие верные, благородные, храбрые, а на самом деле?

– На самом деле, они уроды, – буркнула Лимми. – Я такая, потому что я росла в семье, где меня баловали и обожали. Родители, братья, потом ты. Мне повезло, меня любили. И я люблю в ответ. Я поздно сообразила, что Василька служила мерзкому колдуну и стала такой же мерзкой и хитрой как она.

– Но ты ее ведь сразу раскусила.

– Я не раскусила, я ревновала, она вешалась на тебя, втиралась в доверие. Трепку мне просила задать.

– Лимми, сладкая моя, какая трепка, разве я тебя хоть раз… – Пай покачал головой, а Лимми довольно улыбаясь, лизнула Пая в щеку, вспомнив, что трепку тогда получила Василька.

– Понимаешь, Пай, когда отражи ушли, вернее, сначала дворцы от них отказались, а в качестве компенсации дали им защищенную территорию, то там очень недолго были мир и развитие. Потом началась свара. Делили переходы, имущество, засекретили все данные о прошлом. Я раскопала там, в библиотеке. Отражи унесли в себе все то, от чего бежали. Жадность, злость, вероломство. За полвека от идеалов мало, что осталось. Но молодежь не виновата, у них просто не было других примеров. Я тебе говорила, что сначала они меня обижали по привычке, а потом полюбили, выручили. С ними все хорошо будет, если их полюбят. Но там это невозможно.

– Я понимаю, Лим. Я пытаюсь нашему дворцу объяснить, что если молодые отражи вернутся, найдут здесь свою любовь, то будет шанс вернуть из небытия еще дворцы. Ведь просто так они не могут заявиться, только к отражам. Гилдерин же под тебя вызвал этот дом. Прогадал, правда, с твоей любовью. Она вся мне досталась.

– Дворец, ты не будешь один, понимаешь? – Лимми вскочила, ей не сиделось на месте. – Пай, все здорово придумал, он самый умный. Он догадался про тебя. Вернутся твои сородичи, дворцами или чем-то еще. Вы ведь можете кем угодно, да? Отражам нужна была защита, и вы стали домами для них. Когда они еще могли любить.

– Я помогу, – крупно появилось на листке, и Пай с Лимми затихли, боясь спугнуть удачу. – Хозяйка и Супруг хозяйки! Вам нужно выйти, чтобы я перетек на новое место.

– Мы уже! Бежим! – Лимми рванула к дверям, но вернулась. – Шарики мои не потеряй. И ты можешь встать там открыто. Мы признаем твою самость.

– Азардонадартаибеоль.

– Это он попрощался?

– Пай, это его имя! Он открыл нам свое имя! Доверился нам, – Лимми кинулась на шею Паю, целуя и кусаясь одновременно, и так быстро повторила имя дворца, что Пай опешил.

Дворец с длинным и непроизносимым именем, Пай понимал, что никогда он не сможет выговорить это имя, встряхнулся, на глазах превращаясь в густое облако. Старый домик колдуна остался без особой начинки и Пай ощутил жесткую враждебность, которую всегда чувствовал, приходя к Гилдерину.

– Пай, ты чего?

– Я сожгу это к чертям, Лим. И сарай в овраге. Пока не нашелся очередной преемник.

– И Василька не сможет сюда приходить, когда энергия места изменится, – обрадовалась Лимми, предпочитая не давать котяре шансов видеться с Паем. – Пусть своим телом долги возвращает.

– Непонятно, как с подвалом быть, он ведь не сгорит. И, возможно, туда однажды попадет какой-нибудь искатель могущества.

– Мало кто сумеет открыть ход. Он на крови Гилдерина. И ходовик нужен. Василька даже не могла.

– Ты случайно ходовиков не собираешься возвращать?

– Пай! Зачем мне конкуренты? – делиться ходами Лимми не желала. Сейчас она там в полной безопасности, а если целые толпы будут бегать? Нет, не надо. – Они сами могут вернуться. Гилдерин говорил маме, что ходовики заглядывать стали. Грозился нового мужа ей найти.

– Гилдерин мог соврать. Запугивал. Лим, отойдем подальше.

Глава двадцатая. Переезд

Пай и Лимми, затаив дыхание, наблюдали как дворец светлым вихрем вылетел из покосившейся избушки, которая на их глазах дрогнула и медленно осела. Дверь качнулась, неприятно скрипнув. За дверями притаилось коварное зло, и бросать его бесхозным было неправильно. Лимми поежилась, прижалась к Паю. Ей не понравилось, что избушка словно затаилась. Как будто высматривала и ждала нового колдуна.

– Не оставляй врагов за спиной и не придется оглядываться, – Пай достал из кармана пару зажигательных контрабандных штучек и потребовал. – Лимми, отойди подальше.

– Дай мне тоже.

– Лим!

– Пай! Я не болонка на выданье!

– А кто ты? – заржал Пай, вспомнив, как когда-то сказал это Лимми о себе.

– Я твоя любимая жена и мне все можно, – Лимми кривлялась и почти не сомневалась, что Пай разрешит ей кинуть зажигалку. Не очень красиво, что она вела себя как капризный малыш, выклянчивающий лакомство, но появившаяся после отражей внутренняя неуверенность в себе требовала привилегий.

– Хорошо, кинешь в сарай, – Пай нехотя уступил, но Лимми наглела, и Пай решил смутить жену. – В этом сарае ты такое устроила, стала смелой и нагнула альфу. Тебе его и сжигать.

– Эй, полегче, – щеки Лимми порозовели, она толкнула плечом Пая, не сумев даже качнуть его, и пригрозила. – Я тоже могу кое-что припомнить.

– Давай, припомни. Нашу первую ночь. Идет?

– Идет! Я танцую, – Лимми уже несколько раз думала, что надо перебить неприятные воспоминания. Станцевать для Пая. Сама с собой делала ставки, до какого момента Пай дотерпит.

Пай все же оттащил Лимми от избушки. Кто его знает, какие секреты хранил Гилдерин. Вдруг вырвутся на волю ошейники или голодные чудовища. Размахнулся и швырнул зажигалку внутрь избушки. И сразу же вторую. Двойной взрыв оглушил и полыхнуло так, что пришлось лечь на землю. Повалил черный вонючий дым. На мгновение в языках пламени показалась кошачья морда и с диким визгом исчезла. Василька не вовремя решила их навестить.

Паю не нужно было оглядываться, он отлично представил, какая радостно-мстительная физиономия сейчас у Лимми. Поджарить усы ненавистной Васильке, о таком даже не мечталось. Посмеиваясь, они зашагали к сараю. Лимми протянула руку, наивно хлопая ресницами. Умильная рожица насмешит Пая и он точно не откажет. Пай только вздохнул. Лимми была его главной слабостью и уже сообразила, как этим пользоваться.

– Пай, отойди подальше, – крикнула Лимми и без замаха кинула зажигалку в сарай.

Взрыв был негромкий, как хлопок, но вспыхнул не только сарай. Извилистая огненная лента побежала к догорающей избушке. Раздался еще один взрыв. Когда Пай с Лимми осторожно подобрались ближе, на месте избушки зияла глубокая яма. Откуда-то сверху к ногам Лимми шлепнулась книга. Лимми видела ее на столе в подвале, Гилдерин по ней лечил себя.

– Вопрос с подвалом решен, – Пай хлопнул ладонями по бедрам. – И колдунскую книжечку тебе подарили. Молодец, Лим.

– Думаешь, ее можно взять?

– Думаю, можно. Не понравится, матери подаришь. Хотя, по-моему, книга выбрала тебя своей владелицей.

Лимми подняла тяжелую книгу. Она стремительно уменьшилась в размерах. На ее ладони оказалась маленькая книжечка. Хмыкнув, Лимми сунула ее в карман. Потом она разберется, сейчас не до книг. А Пай, вспомнив о Магде, заторопился. Встречаться с ней он не планировал. Он еще не успокоился и запросто наговорит лишнего, а Лимми расстроится. Они побегут в Заречье поверху.

– Разомнемся? Готова? – Пай дождался, когда Лимми обратится, и рванул следом.

На выходе из Зачарованного леса их поджидал отец Пая. Взрывы тряхнули и усадьбу. Могила Гилдерина у ограды вспыхнула и исчезла. Дан решил узнать, ждать ли плохого. Пай хорошо относился к отцу, не винил его за свое вынужденное сиротство. Пай и сам глупо попался под ошейник. Понимал, что хитрое и злое колдунство не так-то просто распознать и сбросить. Дан все равно смотрел на сына с печалью в глазах.