Текст книги "Паинька и Пай (СИ)"

Автор книги: Инга Леровая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Пай, я штаны порвала. В клочья.

– Оборачивалась? Сама? – Пай громко засмеялся, его все веселило в это утро.

– Да. А они…

– Не огорчайся, Лим, я куплю тебе десяток, думаю, это не последняя потеря, – Пай подтянул на Лимми сползающие шорты и повел в дом. Магда уже напекла стопку блинов и запах разносился по всему двору. Лимми дождалась, пока Пай усядется за стол, и смирно села рядом, мечтательно покосившись на колени мужа. Пай шлепнул ладонью по бедру, приглашая, и Лимми тотчас перебралась. Обеими руками она свернула блин, обмакнула в сметану и поднесла Паю. От старательности ткнула блином в уголок рта.

– Эй, – Пай шутливо ущипнул Лимми за бок. – Мазать меня сметаной не обязательно.

– А ты шире рот открывай, – не стушевалась Лимми.

Магда смеялась над ними до слез. Эти двое баловались как дети, скармливая друг другу блины, пачкая физиономии сметаной и вареньем и вылизывая. За смехом они не заметили, как в кухне появился Рекс.

– Дочка! – выдохнул Рекс и раскинул руки. Пай заметил, как Рекс быстро заморгал, скрывая слезы. Лимми повисла на отцовской шее как маленькая, но тут же опомнилась, она уже взрослая, и встала на ноги.

– Лимми, ты… – Рекс лихорадочно ощупывал дочь, надавил на лопатки и копчик. – Ты? Неужели?

Лимми весело тявкнула и обернулась. Клочок футболки плюхнулся в сметану, а Лимми закрутилась по кухне белоснежным пушистым шаром. Рекс открыл рот и рухнул на лавку, жалея, что старшие сыновья и стая это не видят.

Уже через пару дней вокруг Лимми поднялась нешуточная восторженная суета. Поток гостей в дом не иссякал. Всем членам стаи хотелось лично убедиться, что Лимми, младшая дочь вожака, тоже пошла в псовую породу. Не была псовой самкой и вдруг стала. Таких историй никто раньше не слышал. Требовалось проверить, убедиться. Естественно, в дом к вожаку могли войти не все. Поэтому молодняк бегал по округе, выжидая, когда Лимми выйдет на улицу и покажет себя.

Новость взбудоражила даже Совет провинций. Выходило, что Пай бился в поединке не за человека. За самку. Это поменяло отношение многих к их союзу. И к Черному Псу тоже. За его дом сразу началась битва, а крепче всех вцепился вожак стаи Лиловой провинции, забыв прошлые претензии. Пай дал ему подтверждение на сделку. А Тарзан, пользуясь случаем, заручился согласием Пая на судейство в будущих поединках. И Рекс довольный тем, что Лимми счастлива и будет жить поблизости, тоже помягчел к Паю.

По вечерам Рекс собирал всю семью, усаживал Магду и Пая на диван в гостиной, сам устраивался рядом, головорезам давал команду встать полукругом за диваном, и просил Лимми обратиться. Смотреть на белоснежного пушистика Рексу не надоедало. Он оглушительно хлопал в ладоши от умиления, ликовал, обращался сам, за ним головорезы, Паю тоже приходилось присоединяться, чтобы на Лимми не наседали, и в гостиной начинался шум и лай. Заканчивалось всегда одним – Магда брала скалку и выгоняла всю компанию во двор.

Поначалу Лимми это забавляло. Она вдруг стала гордостью семьи. А раньше была мало кому интересной маменькиной дочкой. Неженкой. Родные всегда ее обожали и баловали, но обычно прятали от посторонних. Теперь же они неуемно радовались, и отец, и братья, и племянники. Важно кивали на вопросы любопытных. Но были готовы в любой момент защитить, не особо пока веря, что Лимми сможет постоять за себя.

В псовой ипостаси Лимми все равно выглядела хрупкой красоткой, изящной игрушкой, которую нужно поместить на видное место и любоваться. И только Пай знал, какова Лимми на самом деле. Любопытная и рисковая, упрямая и верная, ревнивая и страстная, а еще очень уязвимая во враждебном окружении. Поэтому Пай каждый день уводил Лимми подальше в лес и учил основам самообороны. Учил и ненавидел себя за это. За то, что вынужден учить свою жену защищаться, за то, что не может сам стопроцентно уберечь любимую женщину.

Совсем недавно Пай был уверен, что с ним Лимми всегда будет в безопасности, Черного Пса уважали и побаивались, но жизнь показала обратное. Злые люди одним своим присутствием мучили Лимми, а Пай об этом даже не догадывался. В усадьбе она сама на себя не походила, была задумчивой, не капризничала и редко улыбалась. Вынуждена была сбежать. Сейчас же, в кругу любящих родных, она снова расцвела. Хохотала во все горло над грубоватыми шутками братьев, конфузилась, когда клочья одежды разлетались в разные стороны при обороте и смотрела влюбленными глазами на Пая.

Василька много рассказала Паю об отражах, об их свойствах перенимать чужие навыки, хотя и фыркала, что Лимми обрела псовую ипостась. По мнению Васильки, Лимми должна была обернуться в кошку. И это бы случилось со временем, не возьмись Лимми освобождать Пая от колдунства. А Пай с первого дня знакомства замечал, как Лимми сразу повторяла все, что видела, и надеялся, что жена сможет перенять от него главное: изворотливость и умение побеждать. Хорошо, что убегать Лимми умела с рождения.

– Пай, ты несчастлив со мной? – вопрос Лимми ударил плетью по сердцу. Пай ушел глубоко в свои мысли и не обратил внимания, что Лимми давно уже смотрит на него с тревогой.

– Лим, ты мое сердце, без тебя я просто сдохну, – Пай притянул к себе жену, зарылся носом в мягкие кудри. – Почему ты такое спрашиваешь? Ночью я мало любил тебя?

– Ты часто грустишь, я же чувствую. И раньше ты не хотел меня учить драться, говорил, что на это у меня есть ты. А теперь учишь.

– Я просто хочу, чтобы при случае ты расквасила нос любому и убежала, – Пай улыбнулся своей шутке, поцеловал кулачок жены, но Лимми осталась серьезной.

– Ты от меня что-то скрываешь? Не хочешь огорчать? Тебе надо вернуться к родителям?

– Нет, моя сладкая. К ним я точно не вернусь. Я не смогу их полюбить, да и не хочу. Некоторые мечты сбываются слишком поздно. От них нет никакой радости.

– Тогда что? – Лимми не отступалась. – Тебе понравилась какая-то претендентка? Наследники все-таки понадобились?

Пай вздохнул, придется рассказать Лимми всю правду. Иначе она со своей ревностью напридумывает глупостей. Пай опасался сказать то, что хотел про отражей, объяснить ситуацию. Но и молчать было нельзя, Лимми угрожала реальная опасность. Он обнял Лимми, гладил по плечам и спине, утыкался носом в шею. Лимми хихикала, Пай щекотно дышал ей в ухо.

– Лим, забудь о претендентках и наследниках. Мы же договорились, – Пай решился. – Помнишь ту кошку, Васильку?

– Из моего сна?

– Да. Она есть на самом деле. Я с ней познакомился, когда искал тебя. Мы долго говорили.

– Ты говорил с кошкой? В самом деле? – на это Лимми засмеялась. Черный Пес, ну никак, не походил на любителя общаться с котовыми. – О чем? О Гилдерине?

– О тебе.

– Зачем обо мне? – вытаращила глаза Лимми. – Эта Василька приходила без спроса в мои сны, я боялась, что с ума сойду. Заставляла колдуна на спине таскать, ей уши надрать надо.

– Я надеру, не сомневайся, мой щеночек.

– Эй, вы! Вроде уже не молодожены, а никак не налюбитесь, – на полянку неожиданно выскочил Тарзан. Он посмотрел в упор на Пая, потом дернул головой, показывая, что есть дело, но Лимми знать не должна. – Лимми, там Магда тебя обыскалась.

– Зачем это? – Лимми, недоумевая, оглянулась. Тарзан нашел их в лесу ради такого смешного повода.

– Родня приехала, ждут тебя. В деревенском доме.

– Пойдем, Лим, – Пай понял, что случилось что-то неприятное. В деревенском доме никакая родня не могла ждать Лимми. Явно Рекс хотел спрятать дочь. От кого?

– Новую моду знаешь? – Тарзан шел рядом с Паем и пытался поддерживать легкую беседу. – Молодежь теперь предпочитает официальную бумагу иметь о свадьбе. Мало им сообщить вожаку, подавай им документ. Будто без этого кто-то отберет супругу. И поединки, то есть фонд призовой, так просто нельзя раздавать. Отдельная бумага требуется. Ты зайди к Рексу, распишись там. Что Лимми ты выиграл и забрал. На полную ответственность. Все по-честному. По закону.

– Зайду, – Пай покосился на Тарзана. Странные речи вел правая рука Рекса. Кому могло понадобиться сейчас свадебное соглашение?

– А мне не надо расписаться? – встряла Лимми. – Я тоже ответственность взяла. Полную.

– Ты ж не билась за него при всех, – Тарзан засмеялся и поднял руку, чтобы потрепать Лимми по волосам, но на полпути остановился. Вовремя вспомнил, что за такое Пай ему руку откусит.

– При всех не билась, а одна… – Лимми осеклась и покраснела. Она чуть не проболталась о том, что было в сарае.

– Завалила кого-то за Пая? – поинтересовался Тарзан. – Молодец, Лимана! Куда вы, кстати, делись в Заречье? Мы все углы обыскали.

– Убежали в лес, – отмахнулся Пай. Ситуация напрягала, и он обрадовался, что они, наконец, пришли. Магда выскочила на крыльцо и поспешно увела дочку в дом.

– Пай, – Тарзан в миг стал суровым. – Ты вдруг перестал быть сиротой? Обрел заботливых родителей? Откуда такое счастье?

– Ты это к чему?

– В конторе узнаешь. Рекс тебя ждет. И не только он.

Пай нахмурился. Родителям он отправил с надежным посыльным письмо, в котором предельно кратко и ясно изложил условия взаимодействия. Он не лезет в их жизнь, они не лезут в его жизнь. Он не предъявляет претензии за то, что его не искали должным образом. Все-таки тридцать с хвостиком лет большой срок. Они не предъявляют требований, касающихся обязательств наследника. Не навязывают ему жену, детей и прочее. От своего статуса наследника Пай вообще отказался, прислал отдельное официальное уведомление, и посчитал тему закрытой.

Тарзан услужливо распахнул дверь. В кабинете Рекс был не один. В углу на стуле сидел связанным знакомый Паю персонаж. Сыщик Дален, ушлый, беспринципный, годный для особо скользких поручений. Когда-то Пай и к нему обращался в поисках родителей, отвалил немало серебра, но Дален схитрил, попытался выдать за его родителей пару пьющих одиноких бедняков. Пай забрал назад свои деньги и дал сыщику по морде. На этом сотрудничество закончилось.

– Шнырял тут, разнюхивал, сведения о тебе и Лимми добывал, – пояснил Рекс, кивая в угол. – Заказчика не сдает.

– Знаю я заказчика, – Пай не сомневался, что Далена наняла Августа. Или Ксен, который на всю голову залип на Лимми.

В коридоре послышался грохот, дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Верд, вожак стаи Лиловой провинции, купивший дом Пая. Старая вражда была забыта как только Верд узнал, что Пай хочет покинуть его провинцию.

– Что за хрень, Пай? Сделку заморозили, – Верд швырнул на стол бумаги. – А, и ты здесь? – ударом ноги Верд уронил стул вместе с Даленом.

– Дом твой, Верд. Ты же оплатил. Заселяйся. А бумаги сделаем, – Пай сжал кулаки. Судя по всему, новоявленные родители объявили ему войну. Что ж, напрасно Августа считает себя самой хитрой. – Рекс, дай мне с Даленом поговорить.

– Пай, я подневольный, – Дален скривился, иметь во врагах Черного Пса он не хотел. – Это твоя родня меня наняла.

– И много заплатила? – Пай расхохотался. По угрюмому молчанию Далена он понял, что оплата обещана после того, как деньги Пая приберет к рукам Августа. – Ты проиграл, парень. У моей родни денег кот наплакал. Никто тебе не заплатит.

– И куда его? – Рекс злился. За Пая он не переживал, но есть еще Лимми.

– Выкинь со своих земель и запрети впредь появляться, – у Пая появилось неотложное дело. Ему нужно подготовиться к войне. Пока Лимми в доме у Магды, она в безопасности.

Магда очень боялась за дочку и хотела ее защитить. Она попросила Лимми помочь ей в подвале. Это была хитрость. Когда Лимми спустилась, она быстро захлопнула тяжелую крышку люка, а потом плакала на кухне от бессилия что-то изменить. Чертовы поединки. Она надеялась, что когда дочь вырастет, достаточно повзрослеет, они вместе придумают выход. Про то, что за ней издалека наблюдают отражи, она не подозревала. А узнав от Пая, разозлилась. Если бы они проявились раньше, забрали к себе Лимми, за ней бы не началась охота. А теперь Магде приходится обманывать свою наивную девочку и бояться за нее.

От матери Лимми подлого обмана не ожидала. Открыть люк она не смогла, силенок не хватило. Дернулась, было, убежать через ход. Обиделась очень. Но это означало бросить Пая одного, и Лимми осталась. Сидела, нахохлившись, на ступеньках лестницы, кусала губы и ждала. Пай придет за ней, освободит и накажет всех обидчиков. Надерет уши Васильке и запретит маме запирать Лимми, если ей вдруг вздумалось.

Пай вернулся в деревенский дом поздно вечером и вызволил из подвала обиженную до слез Лимми. Увидев Пая, Лимми не сдержалась и разревелась. Уткнулась лицом в колени, скулила и шмыгала носом. Она не привыкла к такому обращению. У Пая защемило сердце. Он обещал сделать Лимми счастливой, а тут такое.

– Прости, Лим. Помыслить не мог, что Магда тебя запрет в подвале, – Пай на руках отнес Лимми в постель, погладил по мокрой щеке. – Не плачь, родная.

– Почему ты так поздно? Я устала ждать, – Лимми капризничала, хотя была рада, что одиночество закончилось. Она уже улыбалась и обеими руками тянула к себе Пая.

– Мои жадные родители установили слежку за мной и тобой. Рекс поймал одного сыщика. Ну, и всякое другое. Поэтому задержался.

– Какое другое? – Лимми перестала реветь, вытерла слезы и села на кровати. За время, проведенное в подвале, она намеревалась получить вознаграждение. Пока Пай все не расскажет, она не отстанет.

– Августа пытается выдать меня за идиота, неспособного управлять своими активами, – не стал скрывать Пай. Он понял, что Лимми настроена серьезно, да и таиться глупо. Скоро об этом начнут говорить на всех углах. – Она хочет прибрать к рукам мои деньги. Наложен арест на продажу дома и банковские счета.

– Все знают, что ты не идиот! – Лимми сердито раздувала ноздри.

– Это не важно, Лим. Она просто купила нужные бумаги. В суде я отыграю все их доводы, они ничего не получат, но это надолго. Мне нужно незаметно забрать из схронов деньги на всю эту возню, – Пай умолчал, что до одного схрона он успел сбегать, только попасть внутрь не вышло. Территория охранялась полицией. До денег чужакам не добраться, там хитрые замки, но и Пай взять деньги не сможет. Кто выдал схрон, он потом узнает, сейчас не до предателей. Но проблема возникла серьезная.

Глава четырнадцатая. Находка

Пай размышлял, как быть с Лимми. Уговорить ее остаться у родителей, пока Пай решает свои дела, вряд ли удастся. Лимми включит упрямство на полную и побежит следом, вон как сверкает глазами. Но после откровений Васильки таскать повсюду с собой Лимми Пай не мог.

– Лим, давай решим, как нам тебя обезопасить.

– Я не буду сидеть в подвале, – Лимми вспыхнула. Обезопасить она восприняла однозначно, запереть где-нибудь, да и все.

– Конечно, не будешь, мой щеночек, – Пай утешающе прижал Лимми к себе.

– Я пойду с тобой к схронам! И в суд. Я же могу быть свидетелем. Я совершеннолетняя.

– Нет.

– Пай!

– Лим, сердце мое, ты не понимаешь, о чем просишь.

– Так скажи мне!

– Я не буду рисковать тобой. Чем угодно, кем угодно, только не тобой.

– Схроны засвечены? – Лимми спросила обыденно, между прочим, так сам Пай мог бы спросить у приятелей контрабандистов. Но Лимми? Его нежная малышка Олимпия? Когда она успела такого нахвататься? Пай виновато кашлянул и кивнул. Лимми отраж и, значит, перенимает все, с чем находится рядом, но убеждаться в этом каждый раз было дико.

– Один засвечен точно. Другие проверить не успел, спешил к тебе, – Пай опрокинул Лимми на подушку, стянул с нее футболку и штаны, прихватил зубами кожу над пупком.

– Не надо проверять схроны, – Лимми захихикала, подаваясь бедрами навстречу Паю. – Возьмем в другом месте.

– Ты моя сладкая загадка, – засмеялся в ответ Пай, нависая над Лимми, которая приглашающе развела колени. – У Рекса я денег не возьму.

– Это не требуется, у меня свои есть, – фыркнула Лимми, длинно лизнув Пая в губы. – У меня возьмешь?

– Возьму. Прямо сейчас, – Пай перешел от разговоров к делу, оглаживая ягодицы Лимми.

– Пай, – протяжно выдохнула Лимми, отдавая всю себя во власть ласковых рук и настойчивого языка. Пока Пай любит ее, Лимми ничего не страшно.

– Что еще у тебя есть? – горячо шептал Пай, вдыхая обожаемый запах и подминая под себя Лимми. – Все возьму. Моя сладкая девочка.

Пай не загадывал, сколько они смогут быть вместе, в отличие от Лимми он понимал всю сложность ситуации. И главная беда была не в алчной Августе, которую Пай не воспринимал матерью, и не в судебных тяжбах. Этого он не боялся, он выкарабкивался из более опасных обстоятельств. Лимана, хрупкая, наивная и доверчивая, как защитить ее – вот что занимало все мысли Пая.

Перед рассветом Лимми разбудила Пая, тыкаясь холодным носом в щеку. Лимми уже проснулась и была готова выручать Пая. Чуть не убежала в обнаруженные ей кладовые за монетами, но сообразила, что ее потеряют. Пай будет беспокоиться и рассердится.

– Лим, что случилось? Куда ты меня тащишь в такую рань?

– Ты же согласился взять у меня. Идем скорее. Это далеко, – пришлось обернуться, чтобы объясниться, и Пай ахнул: Лимми научилась не рвать одежду.

– Разве ночью ты не вся отдалась? – Пай посмеивался, скрывая растерянность. Способности Лимми усилились после того, как слетела сережка. – Дай хоть одеться.

Знакомым путем Лимми вывела Пая к самой богатой кладовой. Проблема денег решилась, можно судиться годами. Пай усмехался, никто не ожидает от него победы. Августа лопнет от злости, когда ничего не получит от Пая. Пусть караулит схроны и банковские счета, оплачивает сыщиков – того, что они взяли в кладовой отражей, хватит, чтобы купить всех судей и врачей. И еще на десяток домов останется.

Шататься по дому над кладовой Пай Лимми не разрешил, потащил в обратный путь, только попросил забежать к Гилдерину, вернее, к Васильке. Пай обещал познакомить ее с Лимми, хоть эта идея ему не нравилась. Василька много чего рассказала, но как узнать, сколько утаила? Сначала Пай и Лимми запрятали в надежное место сокровища, чтобы Пай смог их взять самостоятельно, и довольные собой отправились в Зачарованный лес.

Бежать вместе, на равных, было непривычным, но очень радостным. Лимми шалила, наскакивала, толкалась, хватала зубами Пая за хвост, уворачивалась от ответной трепки, пользуясь тем, что ход узкий и Паю с его размерами не удавалось на бегу быстро развернуться. Пай взял свое на поверхности, у памятного валуна, крепко ухватив Лимми за холку и прижав к земле. Лимми повизгивала, но была счастлива.

Даже себе Пай не признавался, насколько жаждет взять свою пару в псовой ипостаси, как пес. По-звериному дико, без всяких условностей, без оглядки на хрупкость партнерши. Зачарованный лес самое подходящее место. Лимми осуществила и эту его тайную мечту. Их связь стала еще крепче, когда Пай повязал и пометил Лимми. Никто теперь не посмеет сказать, что их пара не истинна.

– Смотри, Пай, – восторженный голос вырвал Пая из задумчивости. Они стояли у входа в избушку. Лимми положила свою руку с браслетом на браслет Пая. Один камешек на каждом браслете изменил цвет. Теперь на браслете Лимми сверкали зеленый и желтый камешки. И на браслете Пая тоже.

– Лим, ты будешь меня помнить? Всегда? – странные слова вырвались у Пая и Лимми вытаращила глаза.

– Пай, что за вопросы?

Она вошла внутрь вслед за Паем озадаченная и смущенная. Пай же обещал никогда и никому ее не отдавать, зачем тогда спрашивать? В кабинете Пай усадил Лимми в кресло, плеснул в бокал вина и разбавил водой. Лимми с любопытством оглядывалась. Библиотека впечатляла. Вино приятно пахло и на вкус очень понравилось неискушенной Лимми.

– Как тебе? Красиво? Нравится обстановка? – Пай устроился рядом со стаканом виски. – Побудешь здесь, пока я занимаюсь судами с Августой?

– Пай, я не брошу тебя одного! – Лимми обиженно надула губы. – Мне не нравятся такие разговоры.

– Лим, пойми…

– Почему бы тебе прямо не сказать Лимане, что с ней ты не выиграешь это дело. И никакое дело не выиграешь, – Василька неожиданно шагнула из-за стеллажей.

– Заткнись, Василька! – Пай вскочил на ноги.

– Что она такое говорит? – Лимми растерянно взглянула на Пая, перевела взгляд на Васильку, которая ей в снах надоела.

– Лимана, ты не поможешь Паю, если придешь в суд, а только навредишь, – Василька встала напротив. – Ты будешь против воли усиливать желания всех, кто там будет. Хочешь помочь Августе победить?

– Василька, подбирай слова, – Пай обнял Лимми за плечи.

– Зачем? Лимана должна понять в какой она опасности, что на нее открыта охота. Никто не будет церемониться. Пригласят в отдельный кабинет для дачи показаний и схватят, – Василька распахнула ворот рубахи, ткнула пальцем в темный след на шее. – Хочешь такое же украшение? Думаешь, это здорово сидеть на цепи? Служить своим врагам?

– Я не знала, – губы у Лимми задрожали.

– Так вот я тебе говорю, чтобы знала. Мать жалела тебя, не сказала правды о том, кто ты. Прятала. У Пая от любви мозги расплавились, пытается тебя уговорить не высовываться, не подставляться. А ты ведешь себя… как капризная дура.

Пая подбросило словно пружиной, руки сомкнулись на шее Васильки.

– Еще слово и ты покойница.

– Ты тоже дурак, Пай, – Василька положила свои руки сверху на руки Пая. – Хватит беречь эту паиньку. Она своей деревенской наивностью погубит тебя и себя, разве не ясно?

Лимми сорвалась с места, хлопнула дверью кабинета. Пай ринулся за ней, но быстро потерял из вида. Лимми неслась по дворцу как ужаленная, не разбирая коридоров. Казалось, ничего обиднее она в жизни не слышала. Ее любовь и преданность Паю, желание быть рядом, помогать – всего-навсего капризы и дурость. Правильно Пай придушил эту наглую Васильку. Пусть бы еще добавил. Обида накрыла Лимми с головой. Неужели Пай грустил поэтому?

Лимми мешала Паю и все портила? Как такое пережить? Расстаться? Но без Пая Лимми не представляла жизни. Она ведь уже пробовала. Убежала из усадьбы. Была совсем одна. Тоска глодала ее, и подземные ходы, такие родные и манящие, не смогли заменить ласковых объятий Пая. Лимми громко всхлипнула, ей надо подумать, найти уголок, где никто ее не потревожит, и спокойно подумать обо всем. Принять свое решение. Где-то вдали Пай звал ее, искал. Голос Пая Лимми слышала как сквозь вату.

Коридор стал узким и затемненным. Лимми не поняла, как она сюда попала, оглянулась назад – стена. А впереди бесшумно открылась неприметная дверь. Потянуло холодом, наверно, подвал. Лимми в два прыжка одолела расстояние и нырнула в темноту. Дверь за ней закрылась. Лимми постояла минуту, пытаясь разглядеть хоть что-то. Проговорила заклинание на свет, которое помнила с детства. Лаз в кладовой деревенского дома освещался именно так, может, и тут сработает.

Мягкий желтоватый свет, как будто нехотя, заструился вдоль стен, проявляя длинное пустое помещение. Лимми прошла его насквозь и оказалась в жилой, довольно уютной комнате, хоть и без окон. Вдоль стен размещались книжные шкафы, в центре – стол и стулья, в углу – диван. Все было древнее, но крепкое, не рухлядь. Такую мебель, деревянную и резную, Лимми видела в учебниках по истории быта.

На столе лежала открытая толстая книга, рядом стояла оплывшая свеча. Прочитать текст Лимми не смогла, скорей всего здесь Гилдерин прятался и пытался вылечить свою ногу. Воспоминания нахлынули – колдун бросает сеть на Пая, Лимми убегает и ночует в брошенном доме. Сарай с коварным ошейником. Ну, хоть в этом Лимми не совсем виновата, это Пай хотел встретиться с Гилдерином. А Гилдерин хотел прибрать к рукам Лимми. Мог и на цепь посадить, как Васильку.

Лимми вздохнула, прошлась по комнате, проверила шкафы и опасливо села на диван. На подлокотнике висела косынка ее мамы, наверно, забыла в тот раз. Противная Василька права, мама прятала ее всю жизнь, хотя отец Лимми был вожаком стаи. Мать всегда боялась за нее, с самого рождения. Не оставляла одну, не брала помощниц, таскала с собой в лес, не пускала в дом незнакомых. В гости разрешала ходить только к братьям.

Лимми всегда считалу, что дело в мамином прошлом. Когда-то девчонкой, она сама попала в беду и пряталась, пока не вышла замуж по сути за первого встречного. Лимми не знала подробностей, лишь догадывалась, как тяжело маме приходилось, пока она не встретила отца. Лимми неловко было спрашивать о маминых страданиях. И отец никогда при ней не спрашивал, куда мама так часто и надолго исчезает.

Голова у Лимми гудела как колокол от тоскливых мыслей, она замерзла, скрючилась на жестком диване, пытаясь найти верное решение. Запястье подрагивало, Пай искал ее, но Лимми не была готова выйти и взглянуть Паю в глаза. Она чувствовала себя кругом виноватой. Из-за Лимми у Пая появилась седая прядка, из-за Лимми на Пая разозлился колдун, из-за Лимми Пай бросил родню и теперь его ждут суды. Из-за Лимми все беды Пая. А ведь Лимми хотела как лучше, хотела помогать Паю.

Теперь Лимми поняла, что мама прятала ее потому, что она непонятный отраж. Потому что мама знала – любой захочет с помощью Лимми исполнить свои желания. А ей будет больно от этого. И отец что-то знал. Рекс терпимо относился к ночным отлучкам жены, верил, что некоторые травы лучше собирать в полночь или на рассвете. Это была правда, но, конечно, не вся. Мама вынуждена была дружить с Гилдерином.

Об отражах Лимми мельком читала в старых книгах в заброшенных домах, жаль Пай не дал ей побродить там подольше. Боль от чужих желаний ерунда, после сарая Лимми боли не боялась. Самым худшим было навредить Паю, быть обузой. Пай тоже боялся за нее, задумал спрятать здесь под присмотром Васильки. Для этого Пай хотел их познакомить? Но Августа знала сюда дорогу, дружила с Гилдерином. Вряд ли Лимми будет здесь в безопасности. А Василька, как она здесь появился? Это ее дворец?

Руки и ноги совсем закоченели, Лимми вскочила с дивана, наверно, в шкуре не будет так холодно, как человеку. Она обратилась, встряхнулась и сразу почуяла гнилостный запах, противно раздражающий ноздри. Лимми осторожно принюхалась, может, у Гилдерина здесь протухла еда? Или так воняют колдунские зелья? За одним из шкафов воняло сильнее, и Лимми толкнула шкаф обеими лапами.

Шкаф медленно, со скрипом, отодвинулся, из узкого темного проема завоняло совсем уж невыносимо, Лимми попятилась. Ей вдруг стало страшно, шерсть вздыбилась. Тихий, леденящий душу вой донесся из вонючей черноты, и Лимми, взвизгнув, кинулась прочь из комнаты, вылетела пулей из подвала, промчалась темным коридором и прыгнула прямо в руки Паю, повалив его на пол.

– Лим, – Пай выдохнул облегченно, не заругал и не уворачивался, когда Лимми молниеносно облизала ему лицо шею, руки, снова лицо. – Где ты была, почему от тебя воняет?

Лимми крутилась вокруг Пая и жалобно повизгивала, от страха не сообразив перекинуться. Пай сел, притянул к себе Лимми, потрепал за ухом.

– Я с тобой, Лим, щеночек, не бойся, ну. Никто тебя не тронет, – рядом с Паем Лимми пришла в себя, обернулась, обняла за шею. Пай взял ее на руки, принес снова в кабинет, усадил, дал выпить вина.

– Я была в подвале, – голос осекся, тот ужасный вой все еще звучал в голове.

– Я бы не учила тебя, Пай, обращению с женой, но Лимми заслужила хорошей трепки, – Василька опять встряла, когда ее не спрашивали.

– Вот и не учи, – рявкнул Пай, а Лимми забралась к Паю на колени и показала Васильке язык.

– Как ты смогла попасть в подвал? – Василька смотрела хмуро. – Там все заклятиями обложено. Убило бы.

– Заклятия на крови, а Лим как-то покусала Гилдерина, – Пай хохотнул, вспоминая случай в спальне. – Ее и усадьба моих родителей впустила. По моей метке.

– Дверь сама открылась. Я и вошла. В комнате было очень холодно, я обернулась, чтобы согреться, и унюхала, – Лимми прерывисто вздохнула и поежилась. Пай подышал на ее руки, растер спину.

– Что унюхала?

– Не дави на нее, Василька, если не хочешь вылететь отсюда, – Пай укрыл Лимми рукой.

– Пай, хватит с ней нянчиться. Пусть расскажет толком, что видела.

– Там кто-то воет. За шкафом. И воняет очень. Я убежала, – Лимми потупилась, она показала себя трусишкой и неженкой. Василька опять будет ее позорить перед Паем.

– Надо проверить, – Пай ласково поцеловал Лимми в висок. – Посидишь здесь?

– Как мы без нее в подвал попадем, умник? – фыркнула Василька. – Разве что Гилдерина из сарая притащим.

– Я пойду с вами, – Лимми недовольно покосилась на Васильку. Эта кошка ей не нравилась. То в сны к Лимми лезет, то высмеивает, то пугает. Обсуждает ее с Паем за спиной Лимми. Может, хочет отбить Пая? Лимми не позволит.

– Ты нас впустишь и останешься снаружи.

Пай отвернулся, пряча улыбку. Он заметил ревнивое сопение и взял Лимми за руку, переплетая пальцы. Только жена могла всерьез ревновать его к кошке с поцарапанной мордой. Свет в подвале уже погас, а вонь из комнаты распространилась до самого входа. Пай грозно велел Лимми не высовываться.

– Как ты тут свет включила? – Василька первой, крадучись, шагнула внутрь.

Мстительно выдержав долгую паузу, Лимми забормотала нужные слова. Василька покружила по первой комнате, прислушалась, пожала плечами.

– Все тихо. Может, тебе померещилось?

– Нет, мне не померещилось, – Лимми оттолкнула Васильку, открыла вход в комнату и подбежала к шкафу. – Пай, надо сдвинуть. Я зажгу свечку, а то там темно. Заклинание не действует.

– Лим, ну, куда ты, – Пай дернулся следом, загородил собой проем. – Не лезь.

Едва Лимми чиркнула спичкой, как из проема донесся горестный вой. Рука задрожала, Лимми едва смогла зажечь свечу. Но испугало ее другое – Пай взвыл в ответ и ринулся в темноту. Василька проскользнула за ним. А Лимми растерялась, встала на пороге, пытаясь посветить: за спинами Пая и Васильки невозможно было разглядеть хоть что-то. Василька кричала непонятные слова, звенели цепи, а Пай рычал незнакомо и страшно.

Спустя пару минут Пай вынес, прижимая к груди, кого-то вонючего, худого, грязного, в рваной одежде, седые космы свисали до пола. Лимми даже не сразу поняла, мужчина это или женщина, лишь разглядела в прореху родинку под левой лопаткой. Она как завороженная смотрела на эту родинку. Протянула руку, пытаясь указать Паю на эту важную особенность. Василька подтолкнула Пая к выходу и взяла Лимми за руку.

– Идите за мной, нужно отмыть и воды, что ли, дать.

– Не командуй! – Лимми вырвала руку и схватила мамину косынку. – Пай, надо глаза завязать, из темноты на свет будет больно.

– Завяжи, Лим, – Пай опустился на одно колено и Лимми увидела изможденное женское лицо.

Темное от многолетней грязи, только от слез виднелись светлые дорожки. Лимми бережно наложила повязку. Перед внутренним взором мелькнула картинка – спальня, ночная сорочка на полу, семейный портрет на стене. Тогда она не поняла, чей портрет. И сейчас бы не поняла. Но родинка. Она врезалась в память. Лимми обожала тело Пая, знала каждую отметину.