Текст книги "Паинька и Пай (СИ)"

Автор книги: Инга Леровая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Нервировало Рекса, что Пай не обращает внимания на тот факт, что Лимми не имеет псовой ипостаси. То, что он зовет ее щенком, ничего не меняет. Пока дочка росла, они с Магдой все перепробовали: пугали, резко будили, закрывали в темноте, внезапно нападали, даже бросали в воду, но Лимми так и не обратилась. Не стала настоящим членом стаи. И особо не страдала по этому поводу.

Лимми вряд ли сможет родить Паю наследника. Непонятно, как они с Магдой родили Лимми. Зачем тогда ему жениться? Надолго ли хватит его внезапных чувств? А если он бросит Лимми, наигравшись? Как многих до нее. Репутация Черного Пса восхищала всех вокруг, но Рекс беспокоился о дочке. Отцовское сердце впервые заявило о себе, болело и ныло. Почему Пай так себя ведет? Торопится, лезет на рожон и не обращает внимания на насмешки?

Его младшенькая очарована, что она знает о жизни, летит как бабочка на огонь, не будет слушать никаких аргументов. Баловали, пылинки сдували. И для кого? Для ловкого бродяги. Десять детей вылетели из гнезда Рекса, и ни за одного из них он не переживал. Росли как трава под забором, воспитывали их улица, лес и стая. Рекс редко вмешивался, если только требовалось серьезное наказание.

С Лимми все было по-другому. Она влюбляла в себя с первого взгляда. Едва родилась и первый раз моргнула зелеными глазами, как Рекс с Магдой переглянулись в немом восторге. И головорезы влюбились, когда увидели. Готовы ей служить и защищать. Теперь и Пай. У Лимми возникла своя стая, где она царила безраздельно. Только Рекс про это забыл, винить некого. Пусть Магда отлупит его скалкой, Рекс заслужил.

На Поединки семья Рекса приехала полным составом, даже внучки подтянулись и нагло фыркали на деда, что тот не отдал их в призовой фонд вместе с Лимми. Самые красивые и сильные парни собрались соревноваться, а они, внучки вожака стаи, мимо. И хоть понимали, что внучек вперед дочери нельзя выставлять, фыркали и обижались. Лимми помахала ручкой семье, старательно уклоняясь от материных объятий, и скрылась в домике для призовых самочек.

Домик, в который попала Лимми, походил на большой торт. Белый с розовым декором. В гостиной белые диванчики и кресла, розовые столики и ковры. Перила открытой веранды и балкончика второго этажа, тоже были розовыми. На веранде и балконе, выходивших на площадки для боев, уже толпились нарядные девицы, занимали лучшие места у бортика. Лимми, одетая как обычно, в легкую белую рубаху с закатанными рукавами, чтобы было видно браслет, и черные джинсы, села в угол и открыла расписание боев. Она будет смотреть только на Пая.

Братья вчера растолковали ей, что сначала будут биться альфы без претензий на конкретный приз. Чтобы показать себя, понравиться публике, покрасоваться перед впечатлительными самочками. Победители могли выбирать из призового фонда незаявленных красоток. А могли и не выбирать. Правила смягчились, никто не навязывал призы.

Потом начнутся поединки за конкретных самок. По алфавиту. Лимми была в середине списка, так что торчать на веранде не было никаких резонов. С удивлением она узнала, что на нее заявились с десяток парней. Кроме Пая, она знала только одного. Когда Лимми недолго посещала псовую школу, этот там был тоже. Кажется, и тогда он симпатизировал Лимми. Но ведь он не идиот биться против Пая. Если даже старшие братья усмехались, когда Лимми их спрашивала, кто сильнее, они или Пай.

День тянулся медленно, но только для Лимми. Всем остальным было весело. Гремела музыка, объявлялись по громкоговорителю имена участников и победителей, шумела толпа, продавцы визгливо предлагали мороженое и лимонад. В коротких перерывах артисты пели зажигательные песенки и показывали фокусы. Девицы хихикали, посылали воздушные поцелуи бойцам, и бегали визжа по домику, а Лимми так устала от криков и суеты, что задремала.

Давно зажившие ранки на запястье резко запульсировали, и Лимми подскочила, озираясь. Успела расслышать, что объявляют Пая и выбежала на веранду. Пай стоял в центре площадки, смотрел на призовой домик и ждал соперника, который не мог как он выйти в человеческом облике и обратиться на глазах у всех. Завидев Лимми, Пай театральным жестом прижал руку к сердцу, к губам и вытянул ее в сторону любимой. Толпа взревела.

Сцепиться в жестком поединке, ударить мощной лапой, рычать и кусать друг друга могли все участники. Шокировать публику внезапным оборотом не мог никто. Кроме Пая. Соперник, тот самый давний соученик Лимми, вылетел на площадку темно серой молнией, стремясь ударить всем телом, сбить с ног Пая, пока тот еще оставался в человеческой ипостаси. Это был сильный ход, и непременно бы сработал, не будь Черный Пес тем, кем он был.

Зрители не поняли как, но Пай исчез, а на площадке возник мощный зверь. Доля секунды, дерзкий смельчак с размаху ударился в воздухе о широкую грудь чуть приподнявшегося на задних лапах Черного Пса и рухнул вниз. Еще миг, и Пай появился снова, прижимая коленом шею соперника к земле. Повисла мертвая тишина, Пай вроде и лапу не поднимал, а соперник уже жрет землю и скулит, сдаваясь.

Первой захлопала в ладоши Лимми. Следом засвистели, заорали головорезы Рекса. Бугор объявил Пая победителем первого поединка. И тут уже зрители пришли в себя, хлопали, улюлюкали, продолжая недоумевать и спрашивать друг друга, был ли поединок вообще? И чего ждать дальше? А Пай наклонился над поверженным псом и прошипел прямо в ухо.

– Взрыв прощаю за то, что не струсил и вышел драться. Посмеешь хоть раз глянуть в сторону Лиманы, убью.

Бугор вразвалочку двинулся к Паю на площадку. Это тоже было непонятно, толпа ахнула, предположив, что будет поединок между Паем и Бугром. Но Бугор поднял громкоговоритель и огласил последние изменения в расписании. Альфы, претендовавшие на Лимми, снялись с поединков. Лимми достанется единственному победителю – Паю. Бугор опустил рупор и вскинул руку Пая вверх. Толпа сошла с ума, взревев в тысячу глоток.

Пай не стал кланяться и приветствовать публику, ловить цветы и улыбаться, он сразу повернулся к Лимми и вытянул руки. Лимми словно ветром сдуло с веранды, она перемахнула через перила и кинулась к Паю. Летела как на крыльях, забыв обо всем. Не слышала рева толпы и свистка судьи.

– Э, так нельзя, – запротестовал Бугор, но сделать уже ничего не смог. Пай схватил Лимми в охапку и закружил.

– Я не успела охнуть, как ты меня выиграл, – торжествовала Лимми, повиснув на Пае. – Ты сдержал обещание.

После такого можно было ничего не спрашивать, но Пай спросил, глядя прямо в глаза.

– Ты моя? Навсегда? Любишь? – Лимми кивнула, улыбаясь от уха до уха.

– Лимми, чего ты выскочила? Все испортила, – зудел Бугор. – Я должен был тебя вручить в конце соревнований. Беги назад, в призовой домик.

Но его никто не стал слушать. Пай с Лимми на руках просто ушел с площадки. Им нужно было утрясти дела с Советом и Поединками в Сосновой провинции. Пай хотел завершить все до конца дня. Чтобы назавтра они с Лимми могли уехать. Пай так решил, а Лимми согласилась. Начинать совместную жизнь здесь Черный Пес передумал. Рекс, Магда, головорезы Рекса, племянники, Бугор, слишком много было желающих на внимание Лимми. А Пай не хотел делиться даже крошечкой. Он вдруг понял, что нажился один.

Очень редко Черный Пес задумывался, кто может стать ему парой. Очевидно, что побитая жизнью, хлебнувшая лиха, закаленная в испытаниях, зрелая самка. Такая, что поймет без слов, знает, как пробиваться с низов, быть бродягой. В идеале, без роду и племени. Ни красоты, ни богатства Паю не требовалось. Он уже все добыл сам. Дом и достаток.

Те романы, что возникали у Пая с богатенькими, избалованными самками, он всерьез не рассматривал, расставался легко. Женщины вешались на него, но и они были лишь сиюминутными утехами для плоти. Пай искал себе ровню, приютскую, никому не нужную сироту. А нашел Лимми. Девчонку, которая оказалась совершенно поперек ожиданий Пая. Юная, красивая, робкая, балованная, не знавшая лишений, не умеющая драться, вообще без псовой ипостаси и с кучей родственников, стоявших за нее горой.

Но именно такую Пай теперь желал всем существом. Свою полную противоположность. И после вечеринки у Рекса, он заберет свое сокровище. В дом набилась целая толпа и праздновала все сразу. И победу Пая, и согласие Лимми на помолвку, и свадьбу. Во дворе выставили столы с угощением, собрались уважаемые псы стаи. Но Магда такую свадьбу не приветствовала, требовала венчания в церкви. Собственно, и эта пирушка была за рамками правил, в стае никаких свадеб не устраивали. Привел пес самку, сказал “моя”, вожак кивнул, псы приняли к сведению.

Черный Пес посмеивался про себя. Он присвоил Лимми в первый же день их знакомства. Получил от нее добровольное согласие на отношения, скрепили поцелуем, свидетелей было достаточно. Заявил Рексу: "Лимми моя!" Пометил, надел на Лиману брачный браслет. Все остальное, поединок, победа и приз были условностями, которые Пай добровольно выполнил. А мог бы не выполнять. Сути дела это не меняло.

Людские обычаи волновали Пая еще меньше, чем псовые. Под дулом пистолета священник согласился бы повенчать Пая и Лимми мгновенно, только особой силы этот обряд иметь не будет. У них с Лимми история совсем другая. Зачем им священник, они уже в браке. Им с Лимми хватило брачных браслетов. Рекс отстранился от проблемы с венчанием. Ради Лимми он сходил с Магдой в церковь, и хватит.

– Пай, – Магда строго посмотрела на избранника дочки. – Помоги мне принести пирог.

Пай с готовностью поднялся. У него тоже была к Магде пара вопросов. Лимми вскочила следом, но мать жестом остановила ее. А Рекс глянул с надеждой, может Паю, наконец, перепадет скалкой? Жаль такое пропустить. Только стая требовала внимания и ответа, будет ли Черный Пес претендовать на статус вожака. Мнения разделились, кое-кто был рад отчаянному Паю, и Рексу пришлось остаться, подкреплять свой авторитет.

В кухне стало очевидным, что в помощи Магда не нуждалась, пироги еще не были готовы. Пай вскинул брови, а Магда тяжело вздохнула. Она не злилась на Пая, он хотя бы способен защитить ее девочку, имеет дом, деньги.

– Рано ты ее забираешь, не созрела она.

– Магда, я не обижу Лимми, не буду принуждать ни к чему. Если она захочет подождать, я просто буду рядом.

– Разве ж она устоит против тебя, – Магда смерила Пая взглядом. – Котенок неразумный.

– Собачка, – поправил Пай и заулыбался, вспомнив, как Лимми перемахнула через перила на глазах у огромной толпы. – И она лихая девчонка.

Глава пятая. Вместе

Магда достала из шкафчика бутылочку темного стекла размером с ладонь с притертой пробкой и подала Паю. Пай взял, взвесил в руке, в бутылочке мягко колыхнулась вязкая жидкость. Спрятал в карман куртки.

– Давай это Лимми хотя бы пару раз в неделю по капле.

– Зачем?

– Ей надо, для здоровья, – Магда вздохнула.

– Больной она не выглядит.

– Не пара вы, хоть и смотритесь рядом красиво. Да что уж теперь, не уберегла. Сглупил Рекс, – Магда отвернулась. Паю такие слова не понравились. Он мог поклясться чем угодно, что Лимми создана специально для него. Материнские чувства он понимал, конечно, Пай как муж далеко не предел мечтаний, но Магда явно что-то недоговаривала.

– Что за сережка у нее в ухе? – наугад спросил Пай и попал. Магда вздрогнула всем телом, испуганно покосилась, спрятала руки под фартук.

– Не снимай. Амулет это, защитный. Фамильный. От предков мне достался.

– Предки это хорошо, – Пай не сводил глаз с лица Магды. – У меня вот с предками не сложилось. Только камушек в ушке Лимми очень уж похож на камушки на моем брачном браслете. А взял я эти браслетики в необычном месте.

– Не ходи туда больше, – выпалила Магда.

– Не ходи и все?

– Пай, – Лимми не утерпела, появилась в кухне. – Мама тебя ругает? Хочешь, покажу свою комнату?

– Конечно, хочу. И поваляться на твоей кровати хочу. В окно посмотреть, – Пай увлек за собой Лимми.

– Мама, Пай не виноват, не ругай его, я сама, – Лимми обернулась на пороге.

– Я не ругаю, Лимончик, – Магда, не стесняясь, утирала слезы. – Возьми ключи, моя маленькая, от деревенского дома. Вам там лучше будет.

– Спасибо, – Лимми вернулась к матери. – Не плачь, мы же навещать тебя будем.

Магда прижала к себе дочь и зарыдала. Гладила по голове, плечам, прощалась и горевала. Гораздо хуже было бы, если Лимми забрал бы кто-нибудь из стаи. Но материнское сердце чуяло беду, злое колдунство уже тянуло к ней руки, лишь бы Пай не забывал про капли.

– Береги себя, доченька, – Магда не унималась и Лимми жалобно посмотрела на Пая, молча взывая о помощи. Пай взял ключи от дома, развернул Магду к пирогам и увел Лимми.

– У нас с тобой будет небольшое путешествие, а потом мы поселимся где-нибудь неподалеку, – Пай подмигнул Лимми, расстроенной слезами матери. – Возьми то, что тебе понадобится, что нравится. Переночуем в доме и утром уедем.

Лимми прошлась по своей комнате, пожимая плечами. Одежда, краски, альбомы, книжки, наверно, там, где они будут жить с Паем, все это можно купить. Взяла рюкзачок, открыла шкаф, задумалась. Пай с любопытством оглядывал и обнюхивал место, где Лимми жила. Если бы его не выбросили из семьи, у него тоже была бы такая комната. Чистая, уютная, с корабликами, машинками и карандашами.

С размаху Пай опрокинулся на кровать, из-под подушки вылетел листок. Карандашный набросок. Пай узнал себя и рядом Лимми, заулыбался. Даже крохотные факты, подтверждающие, что Лимми любит его, были дороги сердцу. А тут Лимми явно тосковала и даже нарисовала его портрет.

– Лимми, ты здорово рисуешь, – Пай свернул листок и спрятал в карман. – Скажи мне, о чем ты мечтаешь?

– Стать тебе псовой парой, обратиться, – Лимми бросила рюкзак и села рядом на кровать.

– Твой отец сказал мне, что ты не интересовалась делами стаи. То есть, мужа пса ты не хотела? И оборот тебе был не нужен?

– Не хотела. А сейчас хочу обернуться. Для тебя, – Лимми покраснела. Она стала какая-то странная, постоянно лезет к Паю. Лимми огорчало, как все сокрушались, что она человек и не сможет родить Паю наследника. Хотя у ее родителей все получилось.

– Ты про наследников, что ли? – Пай догадался о ее страхах, обнял, потерся носом о щеку. – Знаешь, я как наследник, никому не понадобился. Ни одной живой душе. И ты, не обижайся, тоже в наследницы не годишься. Стая тебя не примет. Разве что мать оставит тебе дом в деревне. Так зачем нам наследники?

– Но все говорят, что ты меня бросишь, если их не будет, – Лимми насупилась.

– Лимми, девочка моя, нельзя бросить свою руку или ногу. Нельзя бросить свое сердце. Ты часть меня, мое сердце. Никакие наследники не заменят мне тебя.

– Да? Ты в самом деле так думаешь? – Лимми засверкала глазенками и кинулась Паю на шею, повалила на подушку и замерла. Что делать дальше она не знала. А Пай никак ей не помогал. Лежал и блаженно щурился. В дверь стукнули разок и тут же ввалилась толпа родни.

– Так это правда, – захохотали братья. – Пай невинный ягненок, а Лимми его повалила и лапает.

Лимми, вся красная, дернулась, но Пай удержал ее, положил сверху тяжелую руку.

– Конечно, правда, а вы зачем, олухи, притащились?

– Предупредить хотели, – братья встали привычным кругом. – Обидишь Лимми, не будем в благородство играть, вместе порвем тебя в клочья.

– Да я сам вас всех порву за нее, – Пай встал с кровати и потянул за собой Лимми. – Пойдем отсюда, тут нам расслабиться не дадут. – Шагнул к окну, выглянул, перекинул ногу через подоконник как Лимми ночью и спросил. – Готова? Привычным путем? – и прыгнул вниз.

Вылетев из окна, Пай мягко приземлился на землю и тотчас поднял руки, ожидая, что Лимми последует за ним. Однако, братья, хохоча, оттащили Лимми от окна, желая позлить Пая. И зря они это сделали. Мгновенно Пай взлетел по стене, прыгнул внутрь и, молча, одного за другим, повыкидывал братьев в окно. Меньше чем через две минуты головорезы выли на улице, а Лимми смеялась, сидя на кровати и дрыгая ногами. Пай опустился перед ней на колено.

– Здорово ты их, Пай! Научишь меня драться? – Лимми положила ладошки на плечи Паю.

– Зачем, Лимми? У тебя есть я, – Пай обвел указательным пальцем губы Лимми и облизнул свои. – Пойдем отсюда. Не хочу, чтобы нам мешали узнавать друг друга.

За дверью послышался шум, лестница затряслась под тяжелыми сапогами. Головорезы не желали так запросто сдавать позиции. Да и что за свадьба без хорошей драки. Никого не смущало, что драка предполагалась с женихом и не один на один. Пай покачал головой, расправил плечи.

– Бежим! – крикнула Лимми, вскакивая с кровати. И Пай согласился с ее решением.

Он не стал повторять свою ошибку и прыгать из окна в одиночку, отдельно от Лимми. Обхватил одной рукой тонкую талию жены, вскочил на подоконник и шагнул вниз. А Лимми обняла Пая за шею и поджала ноги. Вслед им донесся разочарованный вой. Но беглецы уже неслись по лесу и хохотали.

– Искупаемся? – Паю хотелось смыть с себя весь этот странный день.

– Я не умею плавать, – Лимми виновато посмотрела на него.

– Не умеешь? – то, что Лимми не умеет целоваться, кусаться и драться, Пая не удивило, даже понравилось, но плавать. – Ты же прожила всю жизнь у реки.

– Родители бросали меня в воду, думали, что помогут мне обратиться…

– А ты?

– А я камнем шла на дно, – развеселилась Лимми. Она чувствовала себя с Паем все свободнее. Восхищалась им. Хотела такую же одежду: штаны в обтяжку и рубаху с расстегнутыми верхними пуговками. И сапожки с лезвиями.

– Рискнешь? Со мной?

– Рискну, – Лимми ни секунды не помедлила с ответом. Когда Пай просил, у Лимми все получалось. И целоваться, и кусаться.

На берегу Пай огляделся, прошелся вдоль берега. Лимми семенила за ним, потом вопросительно уставилась. Ей было непонятно, что ищет Пай.

– Никогда не бросай одежду и вещи, где попало. Выйдешь из воды, а все исчезло.

– Ты так делал? Заставал врасплох? – Лимми не могла представить, чтобы кто-то обдурил Пая.

– Случалось, – Пай захохотал. – Я не болонка на выданье, Лимана. Твои родители и братья законно волнуются за тебя.

– Даже если ты бандит, мне почему-то это не важно, – доверчиво призналась Лимми.

– Я не бандит, Лим, просто жизнь не оставила мне выбора. Я был вынужден стать таким. И я рад, что ты другая.

– Я болонка? На выданье, да? – Лимми поджала губы.

– Какое еще выданье, забудь. Ты бесповоротно моя, – Пай убрал кудрявые прядки с лица Лимми. Нежно коснулся губами виска, ушка, прихватил губами кожу у основания шеи, но метку ставить не стал. Хотел сделать по всем правилам. – Ты не будешь комнатной собачкой, Лимми. Это я тебе обещаю.

– Поцелуй меня, Пай. В знак дружбы, – съехидничала Лимми. Припомнила, как Пай ее обвел вокруг пальца с поцелуем. А родные потешаются над ней до сих пор.

– Ах ты, маленькая язва, – Пай оценил шутку. Лимми ему нравилась все больше. Неженка, но не такая трусишка, какой ее все считали. А запах – Пай готов был вдыхать всеми легкими аромат Лимончика, выдыхать же было жаль. Лимми притягивала его как магнит. – Лимми, ты должна знать, что я не буду тебя в постели ни к чему принуждать. Будет так, как ты захочешь, с той скоростью, которую ты осилишь.

Пай не был уверен в своих словах на сто процентов, но брать Лимми нахрапом он не хотел. Возбудить, взять неопытную девчонку не составило бы труда, только малышка Лимми была похожа на подарок под новогодней елкой. Который одновременно тянет и побыстрее распотрошить, и подольше посмаковать. Такие подарки можно по пальцам пересчитать в жизни Пая, тем дороже стала Лимми. Просто ходить вокруг нее и облизываться тоже было чертовски приятно.

Спрятав одежду, Пай повел Лимми за руку в реку. Лимми поскуливала, охала, дергала руку, но шла. Когда вода дошла Лимми до груди, Пай остановился. Отпустил руку, шагнул в сторону, чтобы показать Лимми как плыть, но Лимми кинулась к нему, судорожно обхватила руками и ногами. В глазах любимой плескался ужас, еще секунда и страх сожрет Лимми.

– Я с тобой, Лим, не бойся, – Пай оторопел, прижал к себе дрожащее тело. Пусть Лимми просто человек с примесью пса, но настолько бояться воды. Она же не кошка. – Хочешь, выйдем на берег?

Лимми не ответила. Она оцепенела, только сердце колотилось как бешеное. Зыбкая вода пугала до обморока. Пай был единственным, что внушало доверие, и Лимми инстинктивно запустила ногти в спину Пая, а зубами впилась в плечо. На языке почувствовался вкус горьковатой крови, и Лимми выдохнула облегченно. Страх отступил, вернулось любопытство. Лимми завертела головой, и вдруг остро осознала на телесном уровне, что она голая и Пай тоже голый. Это возбуждало, и Лимми покраснела.

– Я буду поить тебя своей кровью по утрам и вечерам, – дурашливо произнес Пай, оглаживая ягодицы Лимми и рассеивая остатки ее страха. За шутливым тоном Пай скрывал изумление, Олимпия оказалась сундучком с секретами. – Тебе явно на пользу пойдет. А, малышка?

– Я нечаянно, – Лимми сморщила нос. Надо же было так опозориться перед Паем. – Испугалась воды.

– Вообще-то я первым должен тебя пометить, но кое-кто захотел быть главной, – Пай поднял на вытянутых руках Лимми над собой как ребенка, согнул руки, дотронулся горячими губами до груди, пощекотал языком сосок.

– Ай, – Лимми взвизгнула, дернулась, выскользнула из рук Пая и рухнула в воду, подняв кучу брызг. Лихорадочно замолотила руками и ногами и поплыла.

– Вот как тебя учить надо, – Пай лег на воду рядом, поддерживая одной рукой Лимми под живот.

– Я плыву, Пай, да? Я же плыву? – Лимми ликовала.

– Ты быстро учишься.

Наигравшись в воде и порядочно устав, Пай с Лимми отправились в деревенский дом Магды. И опять Пай удивился, Лимми свободно ориентировалась в темноте. Ступала бесшумно, на деревья не натыкалась. Хотя в запахах ориентировалась слабо. Пай задолго до дома различил запах Рекса, который поджидал их на крыльце. А Лимми узнала отца, только когда подошли вплотную. Пай открыл дверь и пропустил Лимми в дом, сам же сел на ступеньку рядом с Рексом.

– Рекс, послушай, теперь я отвечаю за Лимми, хватит пасти ее. Я готов поклясться чем угодно, что не обижу.

– Что ты задумал, Пай? Зачем тебе Лимми? Поиграл и хватит. Оставь ее, уходи.

– Уйти придется тебе, Рекс. Сейчас.

– Ты даже не пометил ее толком. Я не позволю, чтобы ты сломал судьбу моей дочери, когда убедишься в том, что она просто человек. И никогда не родит тебе наследника, а мне внука.

– Какие внуки, Рекс? У тебя полно внуков. Головорезы постарались. Сколько их, тридцать, сорок? И потом, у вас с Магдой же получилось. Не дури мне голову. Лучше скажи, что за сережка у Лимми в ухе?

– Магда так захотела, для красоты.

– Для красоты, понятно, – Пай усмехнулся, он почуял, как любопытная Лимана тихонько приоткрывает дверь за его спиной.

– Пай, она тебе только обузой станет. Сколько ты хочешь? Золото, серебро, камни? Тайную тропу через Сосновую провинцию? Бойцов в твой отряд? Давай все решим на берегу.

– Мы с Лимми уже все решили? Да? – Пай оглянулся на свою избранницу. Лимми заморгала и кивнула. Она понятия не имела, о чем Пай говорит, но ранки под браслетом запульсировали и дать другой ответ было невозможно. Пай встал, прощально хлопнул Рекса по плечу. – Насчет метки не беспокойся, сегодня ночью она появится. И не вздумай натравить на меня своих головорезов или стаю. Иначе я развяжу такую войну, все ляжете под меня. Лимми моя, и я ее не отдам.

– Отец, – Лимми потерлась щекой о плечо отца. – Я люблю Пая. Правда. Я останусь с ним.

– Лимми, он слишком взрослый для тебя. Тебе всего девятнадцать. У тебя все впереди. Поживи дома, Пай потом, через годик, приедет за тобой, – Рекс прижал к себе дочку, вздохнул, как всхлипнул, понимая, что ничего он уже не изменит. Роковым стало его желание примкнуть Лимми к делам стаи и заставить жить по псовым законам, как и предсказывала Магда. Тяжело оказалось отпустить младшенькую. Отпустить со своим же, с псом.

– Рекс, никто не умер, – хохотнул нервно Пай, кивком головы направляя Лимми в дом. Лимми скользнула внутрь, а когда дверь лязгнула под тяжелым засовом, прильнула всем телом к Паю.

– Ты не отдашь меня?

– Ни за что, Лимми. Никогда и ни за что.

Если Пай хоть что-то понимал в свихнувшихся отцах, то Рекс свихнулся. А это значит, что спокойной ночи любви у них с Лимми не предвидится. Да и вообще, на любовь не стоит рассчитывать. Как ни обидно не поласкаться с Лиманой, придется нежности отложить. Чутье контрабандиста стучало в висок, пока редкими ударами, но даже малейшие, тишайшие удары Пай не пропускал. Поэтому он всегда выигрывал, опережая конкурентов на шаг, а то и на пять.

Сейчас он не сомневался, что про подготовку взрыва в гостинице Рекс знал. И не препятствовал. Только вот не учел, что Лимми влюбится и проведет с ним ночь. Вынужден был вытащить его из кутузки, чтобы дочка не выступила за Пая свидетелем. И допустить до поединков. Может, Рекс пообещал кому-то Лимми? Непохоже. Тот дохлый соперник явно не партия для Лимми. Магда отправила их сюда, пошла против Рекса, зачем?

Но делиться тайной тропой через провинцию, это не шутки. Цена высока. Пай сам собирался когда-нибудь решить этот вопрос с Рексом. Но тогда он не знал Лимми, а сейчас Пай не променяет жену и на десять троп. Страх потерять статус альфы стаи? Рекс не таков, но стая могла потребовать не брать в семью чужого. Надо было Паю при всех заявить, что на место вожака не претендует.

– Лимми, перекуси чего-нибудь, – Пай усадил Лиману, с тревогой смотрящую на него, на кухне, сам пробежался по дому. Дом у Магды был странный, не деревенский: справа – спальня и комната для Лимми, как две капли воды похожая на ту, что в доме Рекса, прямо – большая кухня с печью, слева – множество кладовок и закутков, в которых хранились травы, припасы и какая-то рухлядь. Окна комнат выходили в лес, только именно там их и могли поджидать.

– Пай, – Лимми неслышно встала рядом. – Ты, что, хочешь сбежать?

– Я хочу, чтобы мы вместе сбежали. Ты ведь со мной? У нас есть пара часов, чтобы оторваться от погони.

– Я с тобой, – Лимми задрала голову, подставляя по-детски пухлые губы для поцелуя.

– Жаль, малышка, что коряво у нас с тобой выходит с первой брачной ночью, – Пай прижал к себе Лимми, лизнул ее в губы. – Но мы ведь наверстаем?

– Наверстаем, – Лимми вздохнула, она не ожидала, что возникнут такие сложности с ее родными. Хотя, чего она удивляется. Когда отец решил вызвать братьев, она ведь сразу поняла, что неспроста. Только не догадалась, какого рода будут проблемы. – А зачем им ждать два часа?

– Затем, что они уверены, что я потащу тебя сразу в постель. А потом мы крепко заснем и бери нас тепленькими, – Пай не пропустил, как Лимана провела границу, сказав про отца и братьев “им”. На душе потеплело. Лимми, и правда, любила его.

– Схватят и что? Я попрошу отца нас не трогать.

– Лимми, тебя никто не тронет. Даже не заругают. В худшем случае запрут дома.

– А тебя?

– Меня изолируют. От тебя, и вообще, – Черный Пес лихорадочно соображал, как лучше поступить. Один он бы легко скрылся, до ближайшего схрона не так далеко. С Лимми сбежать будет сложнее. А без Лимми он не побежит. Круг замкнулся.

– Тебе тоже надо поесть, – Лимми потянула Пая на кухню.

– Не убегу я далеко с полным пузом, – хохотнул Пай. Он зажег в спальне свечу. Пусть видят, что они с Лимми еще не спят. То, что за домом следят, он не сомневался. – Прорываться через лес будем или через деревню?

– Пай, – Лимми положила ладошки Паю на грудь. Ей нравилось так прикасаться. – А если я правда стану тебе обузой? Не впишусь в твою жизнь? Я ничего не умею.

– Лимми, мы уже говорили об этом, – Пай накрыл руки Лимми своей ладонью. – Не может сердце стать обузой. Без него просто умирают.

– Я выведу нас, Пай, – Лимми хитро улыбнулась. – Нам не придется прорываться. Они нас не найдут.

Лимми побежала в одну из кладовок, умудряясь ориентироваться в полумраке. Пай последовал за ней, вернее за запахом Лимми. В кладовке было узкое оконце, света луны едва хватало, чтобы разглядеть полки, заваленные травами, несколько бочек с медом и вином и полотняные мешочки, висевшие по стенам.

Глава шестая. Побег

Лимми действовала уверенно. Вытянула откуда-то старый ранец, наверно, еще в школу с ним ходила, подумал Пай, сложила в него мешочки со стен, до которых смогла дотянуться, надела ранец на себя.

– Поставь меня на эту бочку, Пай, – громким шепотом попросила Лимми. Она пошарила рукой под потолком и достала с укромной полочки резиновую грушу с дырчатой насадкой. Быстро опрыскала сначала себя, потом Пая. На вопрошающий взгляд пояснила. – Так всегда делала мама, когда уходила в лес. Нас не почуют.

Пай молча выполнял команды Лиманы, отложив все вопросы на потом. Сдвигал тяжелые бочки, помогал доставать какие-то припасы с полок и складывать их в ранец. Под одной из бочек оказался лаз. Лимми присела на корточки и быстро проговорила какие-то слова, лаз озарился тусклым желтоватым светом. Но спускаться Лимми не стала, вернулась на кухню.

– Лим, куда ведет лаз? – не утерпел Пай. Это было то, что нужно. Скрыться под землей.

– К реке. Мы туда не пойдем, но они будут думать, что мы пошли, – Лимми изо всех сил дернула ручку, пытаясь открыть крышку люка в подпол. Пай отстранил ее.

– Я на что тебе?

В подпол вела довольно длинная, в рост Пая, скрипучая лестница. Когда захлопнули крышку, стало темно, но Лимми это не мешало.

– Стой у лестницы, ее надо будет опрокинуть, когда зажжется свет, – Лимми пробралась в дальний угол, за фундамент печи.

Пай не видел, что она там делала, но вдруг вспыхнула узкая полоска бледного света и Пай толкнул лестницу. Лимми ждала его у приоткрытой двери, за ней виднелся подземный ход.

– Ну и дела у вас тут творятся, – хмыкнул Пай. – Твоя мама случаем не контрабандист?

– Она целительница, – возмутилась Лимми.

– Вот я балбес, не догадался, – Пай на мгновение прижал к себе Лимми и чмокнул в макушку. – А этот путь куда?

– На границу с Лиловой провинцией.

– Сойдет. Правда, у меня там было недопонимание кое с кем.

– Любовные дела? – нарочито равнодушно поинтересовалась Лимми.

– Лим, малышка, если бы я знал, что встречу тебя, такую потрясающую, я бы в горах отшельником жил. Пай стянул ранец с плеч ревнивой Лимми. – Доверишь понести?

– Неси, – буркнула Лимми и шагнула в проем. Как только они вошли, дверь сама закрылась. Пай огляделся. Мох на стенах тускло мерцал, давая достаточно света. Такой мох Пай видел только в чаще у Гилдерина.

– Лимми, – Пай не собирался оставлять без внимания обиду любимой. – Поцелуй меня.

– По-дружески?

– Лимми, ты мне теперь любимая жена, зачем нам дружеские поцелуи? – Пай сгреб Лимми в охапку, нашел мягкие губы и стал целовать. Нежно, тягуче, сладко. Пока коленки у Лимми не начали подгибаться. – Пойми, моя сладкая, я не трогаю тебя только потому, что нам нужно убраться отсюда поскорее. Ты еще убедишься, как я тебя люблю и хочу. Пощады будешь просить.